Текст книги "Раджпуты. Рыцари средневековой Индии"

Автор книги: Елена Успенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)

Е. Н. Успенская
Раджпуты
Рыцари средневековой Индии

ПРЕДИСЛОВИЕ

В книге рассказывается о раджпутах, которые представляют собою самую известную и прославленную воинскую общность Индии.

Индия – страна великой и очень древней культуры, одна из колыбелей человечества. Пять тысяч лет назад уже существовала и процветала очень высокоразвитая протоиндийская цивилизация. С тех пор в Индии действительно «все уже было». Любые слова кажутся мелкими перед громадой веков и событий, перед мощью индийской культуры, которая дала миру немало действительно великих достижений человеческого ума и труда, и которую нам во многом еще только предстоит открывать для себя. История и этнография раджпутов отражают, как капля воды, весь индийский мир. Но, кроме того, раджпуты создали удивительную философию воинского служения, которой подчинили весь образ жизни.

Все индийские названия, имена и термины в тексте максимально приведены в соответствие с написанием и произношением их на североиндийских языках (хинди, санскрите, раджастхани). В европейских языках утвердились в основном правильные названия, у нас же накопилось много искаженных, попавших «через третьи руки», написаний. Автор считает, что не надо тиражировать ошибки. Отсюда непривычные пока, но более точные Раджастхан, Панджаб, Ганга, катар и т. д.

Хочу надеяться, что материализованные в виде этой книги мой профессиональный интерес и любовь к истории и культуре Индии и ее замечательным людям помогут и вам проникнуться восхищением и уважением к гению Индии.

ВВЕДЕНИЕ

Слово «раджпуты» очень многое говорит и индийцу, и человеку, просто знакомому с историей и культурой Индии. Оно связано с целым пластом индийской жизни, с большим комплексом сложных проблем индийской истории и этнографии.

Само слово «раджпут» означает в переводе с североиндийских языков «сын царя». В политической истории Индии значение этой аристократической общности очень велико. В научной литературе по истории средневековой Индии их чаще всего называют воинским, или военно-феодальным сословием. Этим раджпутам обязан своим происхождением традиционный образ «истинного раджпута» – гордого и независимого человека, безоглядно храброго и мужественного воина, чьи подвиги воспеты в романтических балладах и героических сказаниях, нежного сына и восторженно-влюбленного мужа, неотразимого красавца в высокой чалме, с длинными усами (настолько длинными, что их приходилось закладывать за уши), оснащенного оружием чрезвычайно эффективным и весьма коварным, но неизменно благородного во всех своих мыслях и поступках, хотя поступки его решительны и жестки, без лишних эмоций. Таков раджпутский герой – воин, «вир». Не менее традиционен и знаменит образ его верной жены, всегда с пониманием относящейся к чувству долга и занятиям мужа, а в случае военной неудачи предпочитающей гибель на костре позору порабощения и осквернению рабством. В раджпутском обществе женщины пользовались большим уважением и занимали высокое положение; рассказ о раджпутах не полон, если не говорить о прекрасных раджпутских дамах.

Очевидно типологическое сходство воинской культуры Запада и Востока, и недаром раджпутов называют «рыцарями Индии».

VII–XVIII вв. н. э. на всем их протяжении – это, без сомнения, «золотой век» раджпутов. В истории Индии существует так называемый «раджпутский период» – это VII–XII вв.; тогда при раджпутских правителях Индии государства процветали, строились города и храмы, создавалась прекрасная литература, развивались ремесла и искусство. XII–XVIII вв. были веками раджпутской борьбы и подвигов. Этот период совпал с эпохой мусульманских правителей Северной Индии, при которых раджпуты выступили основными защитниками индуистских ценностей. Взаимоотношения раджпутов и мусульманских правителей – это выражение сути исторического процесса тех веков, когда противостояние и сосуществование мусульманских правителей и огромного большинства индусского населения составляло основной нерв времени. Именно оттуда идет чрезвычайно лестное для самих раджпутов представление о них в индийском обществе как овеликих воинах и главных защитниках индуизма, как о кшатриях наших дней.

Раджпуты – жители Северной Индии, а именно западной ее части, которая называется Раджастхан, или Раджпутана, или Раджварра. В прошлые века Раджпутана на западе доходила до реки Инд. Как известно, до 1947 года Индия и Пакистан имели общие исторические судьбы: их территории входили в состав многих единых империй; уходя из Индии после многих десятилетий владычества, английские колонизаторы сделали все, чтобы страна разделилась на два доминиона; тогда и появился на карте мира Пакистан. Исторические раджпуты жили, таким образом, и на землях к западу от современных границ Индии.

Раджастхан – очень своеобразная земля. Во-первых, чуть не половину его территории занимает пустыня, которая носит официальное название Тар. Сами раджпуты называют ее «Марустхали», «Марубхуми», т. е. буквально «Место, где умереть можно». В этой пустыне среди песков, однако, сокрыты драгоценные сокровища раджпутской культуры – города Джайсалмер и Биканер с их великолепными крепостями и дворцами, храмами и библиотеками. А в восточной части Раджастхана – замечательно красивые лесистые отроги гор Аравалли, где неожиданно возникают поражающие воображение раджпутские крепости, на берегах спокойных озер смотрятся в воду белокаменные раджпутские дворцы и полнятся паломниками древние храмы. В этих краях было несколько старинных княжеств, в том числе Мевар и Бунди. Помните Царицу Бунди у Редьярда Киплинга? Правда, С. Я. Маршак, в чьем переводе мы обычно знакомимся с этой балладой, решил, что Бунди – это ее имя. В действительности имена раджпутских цариц никто не упоминал запросто, даже родственники, не то что чужаки. И чаще всего раджпутских цариц именовали по месту их происхождения: «Принцесса-Оттуда-то», «Царица-из-Бунди». При этом имелся в виду тот владетельный дом, из которого она происходила, или где она жила замужем.

Восточный Раджастхан – рай для охотников, где еще пятьдесят лет назад в огромных количествах водились тигры и пантеры, но и сегодня есть в изобилии кабаны, антилопы различных видов, гиены, разнообразная дичь. В этих районах возможно успешное земледелие.

В состав населения Раджастхана входят не только раджпуты, но и джаты, бхилы, мина и другие этнические и кастовые группы; население Раджастхана говорит в основном на языках раджастхани и хинди. К началу XX века на территории Раджпутаны существовало двадцать одно раджпутское княжество. Но за долгие века их было гораздо больше по всей Северной Индии, в том числе и в предгорьях Гималаев, где обосновались горные раджпуты. В Дели к моменту прихода мусульманских завоевателей правил раджпутский князь Притхвирадж, и в Каджурахо, когда там создавались знаменитые его храмы, сидел раджпутский правитель. Можно сказать, что правители многих индийских государств эпохи средневековья и нового времени, т. е. в VIII–XIX вв., особенно на севере и северо-западе страны, были раджпуты, а царские и княжеские династии были раджпутскими. С другой стороны, на протяжении многих веков раджпутами называли военную прослойку индийского общества, защитников индуизма и самой земли Индии от иноземцев. Но и в наши дни чуть ли не в каждой деревне на севере Индии есть люди, называющие себя раджпутами; и они теперь вовсе не князья, и не все из них воины. Так кто же такие раджпуты? Воинская каста, военное сословие феодальной эпохи или даже отдельный народ с удивительно воинственными традициями?

Как известно, индийское общество традиционно структурируется через систему каст. Каста и кастовая организация общества для Индии почти универсальна – с разными вариациями она имеется у всех народов, считающихся индуистами, т. е. исповедующих религию индуизм, а это около 83 % населения страны. Исследователи много десятилетий бьются над разгадкой этого социального феномена, есть много специальных книг на эту тему, касты изучают этнографы, социологи, историки, религиеведы. Предложено несколько принципиальных теорий касты. В самом общем виде можно сказать, что каста – это социальная общность, наследственная, эндогамная, закрытая для посторонних, традиционно специализированная по роду профессиональных занятий, взаимодействующая с другими кастами в кастовой системе и занимающая строго определенное положение в сложнейшей индийской социальной иерархии. Каста – общность по рождению. Закрытая она в том смысле, что ни вступить в касту, ни выйти из нее невозможно. Человек рождается в касте своего отца и остается в ней на всю жизнь. Браки заключаются лишь внутри одной касты. Кастовый индиец всю жизнь должен соблюдать бытовой режим, нравы и обычаи своей касты; кастовый режим определяет и строго регламентирует практически все стороны жизни человека: отношения с членами своей и других каст, в том числе и с неприкасаемыми, правила приема пищи и правила межличностного общения, даже распорядок дня, и т. д. Никому не удается изменить свою кастовую принадлежность никакими заслугами перед обществом, ни по причине перемены своего общественного, имущественного, профессионального или образовательного положения. Касты во всей их системе расположены иерархически, причем наивысшими признаются брахманские касты. Все указанные выше признаки касты в конечном счете определяют ее сущность. Конституция Республики Индии 1950 года не признает существования каст и отвергает деление людей по кастовому признаку. В современной Индии созданы все условия для преодоления остаточных явлений и пережитков кастовой системы, одним из которых является тяжелая социальная проблема неприкасаемости. Но в период средневековья и нового времени, когда жили наши рыцарственные раджпуты, каста и кастовая система находились на пике своего становления и обладали максимумом функциональности. Раджпуты считались воинской кастой или группой каст; выше них в иерархической системе стояли только брахманы. Брахманы всегда стремились быть вершителями судеб индийского традиционного общества и определять порядок вещей в нем, оставаясь при этом неизменно главными. Они сумели поставить дело так, что кастовая система оказалась одним из аспектов индуистской религии, стала как бы священной, а выполнение кастового режима фактически является выполнением религиозного долга индуиста. Брахманы учат, что кастовое неравенство было всегда и ссылаются на авторитет религиозных книг.

И действительно, ученые знают, что подобная своеобразная система общественных отношений существовала и в древней Индии, и называлась она «система вари». Как и во всяком обществе, в древней Индии угроза нападения со стороны различных воинственных соседей сделала необходимым существование целого слоя людей, чьей профессией естественным образом стало военное ремесло. В этом обществе, кроме того, были нужны жрецы, земледельцы, ремесленники и торговцы. Причем очень быстро обнаружилось, что особенности социально-экономического развития Индии таковы, что первое общественное разделение труда привело здесь не просто к расслоению общества на правителей и воинов, жрецов и простой люд – земледельцев и ремесленников. В индийских условиях все эти, в сущности, профессиональные группы оказались закрытыми для проникновения в них «чужаков» и выхода из них «своих», а вся система носила жесткий иерархический характер и не подлежала изменениям. Эти строгости в немалой степени были вызваны, по-видимому, тем обстоятельством, что в древней Индии сосуществовали очень разные этнические и расовые группы населения, стремившиеся ограничить свои контакты друг с другом.

В древнеиндийском варновом обществе было четыре варны. Слово «варна» буквально означает «цвет». Это были: 1) брахманы, т. е. жрецы, учители и учителя, чиновники (уже тогда); с этой Варной ассоциировался белый цвет; 2) кшатрии, или раджанья, – правители и воины, знать; цвет – красный; 3) вайшья, торговцы и земледельцы; цвет – желтый; 4) шудры – ремесленники и другие обслуживающие общество группы; им предписывается черный цвет. Существовала еще обширная неварновая периферия завоеванных народов, которые считались неарийскими. Да, сама варна и вся идеология системы варн древнеиндийского общества, а также теория кастовой системы более позднего общества связаны в традиционной культуре Индии с теорией так называемого арийского завоевания Индии. Мы будем говорить об этой проблеме чуть позже, а сейчас важно иметь в виду, что варновое общество считалось арийским и что именно в нем была создана великая древняя индийская священная литература индуизма. Это прежде всего Веды. Название «Веды» происходит от корня «вид» – ведать, знать; это слово близкий родственник нашим словам с корнем «вед» – ведать, – ведение и т. п., потому что древнеиндийский язык санскрит родственен русскому и многим другим европейским языкам, является в некотором роде предком или братом древним языкам Европы и Персии. Веды – это прежде всего четыре книги священного знания, которые называются Ригведа, Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа. Брахманы учат, что в одном из гимнов Рнгведы объяснено происхождение варн. В этой легенде описывается акт создания богами всего сущего из тела мифического первочеловека Пуруши: брахманы явились якобы из его уст, раджанья-кшатрии из рук, вайшьи из бедер и шудры из ступней ног. Этот миф отражает иерархичность самих варн, члены каждой из которых были неравны между собой по общественному положению, хотя классов «в чистом виде» в этом обществе еще не было. Даже рабы, о которых упоминается в древних текстах, были люди из варны шудр или ниже, и то, как их называть – раб или «даса», зависит от перевода. Хотя в целом, конечно, в первые две варны входили господствующая знать и жрецы, а две другие составляли основную массу трудового насления, включая и рабов. Брахманская религиозная традиция гласит, что касты произошли от браков между представителями разных варн, как результат нарушения основополагающего брачного закона варновой системы. Он предполагал, что браки должны заключаться в пределах Варны. Конечно, жизнь была сложнее схем, особенно если схема была составлена всего из пяти компонентов: четыре варны и неварновая периферия. И разве в других древних обществах не было воинов-правителей, жрецов и простого люда? Но в Индии эти категории были идеологизированы, освящены авторитетом религии и до наших дней сохраняют свое идеологическое значение. Во всяком случае, все современные индийские касты, а их насчитывается не менее трех тысяч, считаются относящимися к той или иной варне, т. е. являются либо брахманскими, либо кшатрийскими, либо кастами уровня вайшья; в шудры, естественно, просятся не многие. Раджпуты всегда считались и считаются кшатриями, что очень почетно и очень ответственно.

Вот теперь, когда мы внесли некоторую ясность в индийскую терминологию, а без нее нам никак не обойтись, начнем изучать раджпутов.

Литература о раджпутах довольно велика, и заинтересованный читатель без особого труда сможет ознакомиться с ней. Пусть простят меня те авторы, которых я не упоминаю здесь и чьи книги объяснили мне многое в раджпутской истории и культуре. Но необходимо представить источники для написания этой работы.

Раджпуты – едва ли не единственный народ Северной Индии, который с самого раннего периода своего существования имел богатую историографическую традицию.

В раджпутской среде существует многочисленная древняя каста «бхатов» – сказителей-историографов, хранителей генеалогий, донесших до наших дней в исторических хрониках (вамшавали), героических песнях (расо), балладах (кхьят) сведения о славной истории раджпутов. Из произведений этого характера назову «Баллады об Алхе», большую поэму, сочиненную в районе Канауджа в XII в. Имя автора поэмы неизвестно, не сохранились старые ее списки, но она является популярнейшим в Хиндустане произведением героического эпоса. Ее оригинальный язык – бундели диалект хинди; существует прекрасный перевод на английский У. Вотерфилда и Дж. А. Грирсона (50). В «Балладах об Алхе» речь идет о судьбах и противоборстве трех знаменитых североиндийских государств XII в. – Дели под управлением Притхвираджа Чаухана, Канауджа – во времена правления Джайчанда Ратхора и Махобы под предводительством Пармала Чанделла. Это был период расцвета собственно раджпутской культуры. В этой книге «действие» начинается со знаменитого эпизода – сваямвары Санйогиты, дочери Джайчанда из Канауджа. Сваямвара – древний обряд, во время которого девушка, дочь правителя, сама избирает для себя будущего мужа. Далее последовали роковые для истории Индии события, окончившиеся мусульманским завоеванием севера страны. Некоторые исследователи считают поэму вариантом «Притхвирадж-расо», но крупнейший знаток индийской филологии Дж. Грир-сон доказал, что она имеет самостоятельное происхождение.

Выдающееся место в ряду раджпутской историко-героической поэтики занимает «Притхвирадж-расо» Чанда Бардаи, в которой рассказывается о подвигах и жизни великого раджпутского героя Притхвираджа Чаухана, который правил в Дели, о его сторонниках и противниках. Эта авторская поэма – современница «Баллад об Алхе» – очень популярна в Раджастхане, и ее любят историки за точность и правдивость.

Описание домашнего и военного быта раджпутских рыцарей столь отдаленной эпохи оказалось возможным прежде всего по материалам этой литературы. Многочисленные раджпутские баллады, «печальные песни» (духа), героические песни изданы теперь отдельными собраниями, и эта очень обширная литература не только радует потомков великих героев, как это было прежде, но стала доступной исследователям.

В ряду источников по этнографии раджпутов особое место занимает книга англичанина Джеймса Тода «Анналы и древности Раджастхана» (79). Она была впервые опубликована в 1829/32 гг. Дж. Тод, типичный представитель английской колониальной администрации в Индии, был назначен сначала помощником резидента, а затем и представителем – резидентом английских властей в Меваре после подписания договора 1818 г. Он родился в 1772 г. в семье индиго-плантатора из Мирзапура, его дяди по материнской линии были служащими Ост-Индской компании. Достигнув двадцатишестилетнего возраста, он и сам поступил на службу в Ост-Индскую компанию в 1798 г., а в 1805 г. был назначен в состав группы представителей Ост-Индской компании при дворе Даулат Рао Синдхия. Можно предположить, что именно тогда он всерьез заинтересовался и увлекся историей; и интерес этот далеко выходил за рамки его официальных обязанностей. Став представителем английского правительства в раджпутских княжествах, он смог совместить свои занятия историей и этнографией со служебными обязанностями в полной мере. В течение десяти лет Дж. Тод с помощью ученых брахманов и джайнов собрал огромное количество сведений о раджпутах и княжествах Раджпутаны, их истории, об обычаях, традициях, религиозных верованиях, хозяйстве и многом другом. Он вышел в отставку в 1822 г. в связи с ухудшившимся здоровьем и вернулся в Англию. Все время теперь он посвятил работе над своей книгой. Кроме того, он подготовил к публикации свои «Путешествия в Западной Индии», которые вышли в свет уже после смерти автора. Дж. Тод умер в Англии в 1835 г.

«Анналы и древности Раджастхана» – огромная книга. Дж. Тод стремился представить раджпутов западному читателю во всей полноте их своеобразия, не упустить ни одного факта или события, которые могли бы помочь читателю вообразить себе эту великолепную культуру, ее глубочайшие корни, все то, что в свое время навсегда поразило самого Тода. Традиционное рыцарство, общество и политика, история, география, политическая система, социальная организация, религиозные идеи и культовая практика, традиции и даже характер местных жителей – все эти и многие другие аспекты отражены в книге Дж. Тода, настоящей энциклопедии Раджастхана и раджпутов. Как уже говорилось, при составлении этой книги Дж. Тод активно использовал различные раджастханские источники – с помощью местных знатоков и ученых брахманов и джайнов, а также собственные наблюдения в путешествиях и долгой жизни в Индии.

Нельзя не сказать, что еще со времен Винсента Смита у историков сложилось мнение о Джеймсе Тоде как о, мягко говоря, неточном в деталях авторе. Каждый оппонент приводит обычно свои, обнаруженные им в «Анналах…» неточности в изложении исторических фактов. Но я думаю, что от практического работника английской колониальной администрации самого начала девятнадцатого века, кем был Дж. Тод, – на том этапе знакомства европейцев с Индией вообще и с ее историей и историческими источниками в частности, – Джеймс Тод вполне стоял на высоте задачи и был одним из тех, кто заложил основы научного изучения Индии за рубежом. Он отчетливо осознавал те трудности, которые мешали ему быть возможно более объективным и точным. Одним из первых он сделал наблюдение, ставшее теперь общим местом: «Летописец (в Индии) – всего лишь бесстрастный излагатель событий, оставляющий нас в неведении относительно точной последовательности событий» (79, 1, 302). Если учесть, что за прешедшие с тех пор почти два века многие из еще живых тогда документов и бумаг, с которыми работал Тод, просто погибли, никак нельзя отрицать научное значение его записей. Впрочем, я думаю, что подготовленный читатель-историк может найти в этом чтении огромное удовольствие, потому что историческая составляющая труда действительно требует проверок и может рассматриваться как элегантная тренировка памяти на даты и имена.

Но вот с чем, на мой взгляд, совершенно не приходится спорить – так это с тем, что Дж. Тод был выдающимся этнографом! С огромным вниманием, любовью, уважением пишет он об обычаях и жизни народа, среди которого пришлось ему провести двадцать четыре года своей не очень долгой жизни. Какой горечью наполнены следующие его слова: «Горе тому состоянию ума, которое вполне сознательно наносит раны древнейшим религиозным чувствам и верованиям! Тем не менее это имеет место, и наши соотечественники на Востоке относятся к чужой религии и обычаям с презрением, убивают птиц, священных для индийцев, убивают телят и коров (для еды), срубают священные деревья «пипал» на глазах местных жителей безо всякого угрызения совести или даже сожаления» (79, 1, 67). Читая такие строки, начинаешь понимать, что немного наивные (не забывайте, это было в начале XIX в.) попытки Тода доказать генетические связи раджпутов и готов вызваны, наверное, благородным стремлением показать, что индийцы – кровные братья европейцам.

Книга Дж. Тода – великая и великолепная книга. Кроме того, что она исключительно информативна, она настолько хорошо написана в литературном отношении, прекрасным староанглийским языком, часто высоким стилем (хотя, конечно, это обстоятельство не делает чтение очень легким), что от нее трудно оторваться. Но у меня сложилось впечатление, что нужна хорошая индологическая подготовка и надо знать хинди, чтобы «опознать» в часто немыслимых буквосочетаниях тот или иной топоним, этноним, просто имя, названия вещи или растения, кулинарного блюда и т. п. Кроме того, вся эта масса фактов изложена вполне бессистемно. Написанная со множеством подстрочных длинных примечаний, отступлений, с уходами в аналогии из европейской жизни, французским свободным текстом, книга чрезвычайно непроста для чтения. Прочесть, изучить ее – целое дело! И, хотя эту книгу индийские историки часто критикуют, осмелюсь предположить – ее просто мало кто прочитал! Реалии западной жизни, привлекаемые Тодом для сравнений и аналогий, не всем хорошо известны. Этнографы вообще, по-видимому, не интересовались книгой по-настоящему, потому что книга считается историческим исследованием, да еще только по Раджастхану. Но лишь вчитавшись в этот странный и изумительный текст, привыкнув к нему, можно увидеть красоту этой большой книги, написанной чрезвычайно талантливым человеком, большим знатоком реалий индийской жизни и культуры. Я посчитала возможным так подробно остановиться на этой библиографической справке, видя настоятельную необходимость хоть в какой-то мере реабилитировать «Анналы и древности Раджастхана» в глазах если не историков, то этнографов непременно – научный и человеческий подвиг Джеймса Тода должен быть оценен по достоинству. Тем более что в свое время и я с предубеждением взялась за это чтение и «продиралась» через первые страницы, по необходимости проявляя волю. Но теперь я знаю, что у великой культуры раджпутов есть надежный предстоятель перед временем и забвением – удивительная книга Дж. Тода!