Текст книги "Прикосновение (СИ)"
Автор книги: Елена Лирмант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
–Прости, – извинилась я, – мне так хотелось пить.
–Извини, и только? – голос правителя Лесного мира повысился на несколько тонов, и перешел на визг, – Лучше бы я никогда не брал тебя на руки, лучше бы мои глаза никогда не смотрели на тебя...
– Замолчи, – послышался голос сзади. – Сам виноват! Забыл: просящему да воздастся. Предупреждала тебя, не гневи духов... Теперь получи по заслугам, и смирись... Не забывай, кто ты! И не визжи, как кролин в зубах хищника, расправь плечи правитель Лесного мира!
Я обернулась. Таира! Только подумала о ней! А она уже здесь. Моя Таира! Моя нянька, мой ангел-хранитель, она всегда была рядом, когда Фану надоедало возиться со мной, и он, заперев меня в гроте, убегал "прогуляться" при полной луне. Она появлялась из неоткуда. Пела мне песни и рассказывала чудесные истории про белочку хвостатую, про мышку ушастую и цаплю носатую. Именно она, не помню, сколько мне было тогда лет, успокаивала маленькую плачущую девочку, которая заходилась истерикой оттого, что ее ноги не такие как у ее братьев и совсем голые, и светло-коричневая шерсть не свисает с них, как шелковая юбочка.
Воспоминания нахлынули. И вот я, совсем еще ребенок, для которого цветы были как деревья, а трава смыкалась над головой, бегу в окружении двух новых друзей, мальчика и девочки. Вот только уже не помню, как их звали. А познакомились мы у нас в лесу. Финч, мой брат, гнал их как затравленных кролинов. Они кричали от ужаса и страха. Я в это время каталась на лиане. Спрыгнула ему на шею и ухватила за недавно появившиеся рожки. Он завизжал, а я, сидя на его спине и подражая Фану, прочитала лекцию о том, что с гостями так себя не ведут. Обидевшись, он ретировался в кусты, и долго из-за густой листвы доносились его крики о том, что голоногая вмешивается в жизнь взрослых. Это он -то взрослый. Ха!
Ребята мне понравились. Они заинтересовали тем, что были очень похожи на меня. Их ноги были голые, только ступни лежали в странных светлых лодочках, а бедра и грудь были покрыты коричневой бархатистой шкуркой. Но она легко снималась, и без нее они выглядели точно как я. Тогда я им показала свои владения, а в ответ, они пригласили меня к себе в город. Именно в то время я узнала о существовании Солнечного мира, границы которого примыкали к нашему лесу. Как поразил меня этот город! Со стороны никогда не скажешь, что в густом вьющемся плюще могут стоять дома. Каждый дом, был покрыт вьющимися цветущими растениями. Даже улицы скрывались от солнца под тихо шевелящимися листьями, в моем мире Третьей планеты такие сооружения из листьев называют парголы. Все взрослые, которые встречались нам на улицах, смотрели удивленно вслед маленькой группе. Я сначала испугалась, думала, они начнут меня гнать. Но никто даже слова не сказал. Только их брови поднимались высоко, изгибались как крылья птицы, и грустная улыбка скользила по их лицам. И вдруг я увидела Таиру. Она стояла посредине улицы, расставив руки. С криком радости я кинулась ей навстречу и повисла на шее. Тут уже и мои маленькие друзья были поражены. Как мне потом сказали, в Солнечном мире Таира была самым почитаемым человеком. Говорят, что она прожила столько лет, сколько звезд в ночном небе. Ее боялись. И мое панибратство с ней, было истолковано, как чудо.
А потом, да, кажется, это случилось именно в тот день, мы пошли в дом Элиина, правителя Солнечного мира. Помню, там были цветы – они напоминали закрученную ракушку из нашего озера с маленькой бахромой из светло сиреневых лепестков. Я так засмотрелась на них, что не заметила, как из двери вышел высокий человек с длинными белыми волосами, гладким лицом и темными как омут глазами. Увидев меня, он вскрикнул и ухватился за колючий стебель этих потрясающих цветов, и поранился. Вот тут я и увидела его, стоящего великана, с ладони которого капала кровь...
Как и подобает в таких случаях, я схватила его руку и начала слизывать сладковатую, противную жидкость. Он яростно отдернул руку.
– Не надо! – прохрипел великан.
– Надо, – тряхнула я головой, вцепившись в его пальцы и продолжая зализывать рану. – В эту царапину может попасть грязь. Надо залечить ее. Ты же не маленький, а вон, какой большой, и не должен бояться боли. Сейчас все пройдет. Ну, вот и все... кровь остановилась. Теперь приложи к ране лист важки, и завтра будешь бегать, как молодой козёл.
То, что случилось потом, я долго переживала, лежа в своем гроте и укрывшись травяным одеялом.
Со всех сторон вдруг разразился хохот. Я и не заметила, как нас обступили и другие жители Солнечного мира. Мои слова почему-то страшно рассмешили их, а громче всех смеялся повелитель Солнечного мира. От страха я хотела убежать, но Таира, поймала меня, втолкнула в дом.
Там меня долго терли, и мыли, не смотря на мой визг, а потом одели на меня такие же шкурки, какие были на моих друзьях. Там я впервые увидела зеркало. Сначала мне показалось, что это просто застывшая вода, но на ощупь она была твердая. И в нем я увидела себя всю. Тогда я себе понравилась.
А потом Таира мне сказала, что я никогда не должна снимать эту одежду, если она испачкается или порвется, надо придти к ней и одеть новую. И тогда же я узнала, что Фан мне не родной отец, потому что, если бы я была ему родная дочка, родилась бы с шерсткой на ногах, и что во мне течет кровь человека из Солнечного мира, поэтому я должна соответствовать своей природе и носить одежду. Помню, как я обиделась на ее слова, сорвала все, что на мне было, и помчалась обратно к себе домой – в лес. Как мне хотелось, чтобы Фан опроверг слова Таиры. Прибежав домой, бросилась к отцу, захлебываясь от слез, рассказала о том, что со мной приключилось. Он погладил меня по голове и только сказал:
– Это правда! Я думал, ты давно сама обо всем догадалась. Ты же не такая как мы. Я нашел тебя на листе Лотоса и удочерил назло Хане. Да и одеться тебе не мешает. Все-таки ты уже взрослая, шерсти на тебе нет, и выглядишь как-то непристойно. Не плачь, на, лучше съешь яблочко.
Да, тогда мир рухнул для меня в первый раз...
Таира не изменилась. Все те же роскошные волосы, строгое лицо с огромными добрыми глазами, стройная фигура и маленькие ладошки, которые я вспомнила сейчас.
–Ну, что стоишь, подойди, поцелуй Таиру, или совсем забыла меня? – Голос женщины был нежен.
Откуда во мне вдруг возникла эта почтительность, сама не пойму! Колени будто сами подкосились, а спина без моей воли согнулась в низком поклоне. Ее бровь взлетела вверх:
– И что это значит? Ты что на земле потеряла?
"Вспомнила", что тут не кланяются, представила себя со стороны – нелепо! И, не знаю почему, по-детски взвизгнув, бросилась ей на грудь, обняла и поцеловала нежную бархатистую кожу. Таира, прикоснулась горячими губами до моей щеки.
–Узнала, проказница. А я боялась, что твоя несуразная выходка – головой в первозданный портал, тебе совсем мозги отшибла. А вот и нет!
Но нашу идиллию прервал резкий окрик Фана, который подпрыгивал от гнева и топал ногой по земле:
– И что это ты опять вмешиваешься в мои дела, Вечная! Чего заявилась? Что тебе тут надо? Майдари – моя дочь! И нечего влезать в семейные дела.
Таира нахмурила брови, и вдруг крикнула так, что от неожиданности уголья в костре подпрыгнули на месте:
– Дурацкая твоя башка, ты зачем ее вызвал? Поговорить? Так зачем морить ребенка? Она при смерти уже была! Еще немного и говорил бы с трупом!
Фан оторопел, перестал суетиться и уставился на меня с подозрением, это был его обычный взгляд, он так привык, что ему постоянно лгут, подшучивая, что уже никому и никогда не верил.
– Тебе что, правда, так плохо было? – обратился он ко мне.
– Правда, – пожала плечами.
– Говорить надо, – надул губы мой отец, – Тебе зачем язык дан? Плохо, так и скажи: "Мне плохо", и нечего по камню бить. Что теперь мой народ скажет?
– Ты же всемогущий, вот и склей его, – сморозила я глупость, сама понимая, что говорю ерунду, наверное, мои мозги и в самом деле отшибло напрочь.
– Все, все забыла! Всегда несуразная была, а там на своей Третьей планете совсем ополоумела. Так разве сердце склеишь? – устало огрызнулся он.– Хотя, может быть, в вашем мире, там, и склеивают сердца... Тьфу, ерунда какая... Так что я хотел?
– Ты хотел поговорить и спросить что-то, – подала голос Таира, которая отошла в сторонку и спряталась за камень.
– Молчи, Вечная, я и сам знаю. Ты почему тогда ушла от меня, неблагодарная. Отвечай, с тобой отец разговаривает! – Фан насупился.
–Пожалуйста, давай не будем об этом, – попросила я.
– То есть как? Ты думаешь, тебя пригласили в гости спеть и станцевать со мной, после всего, что ты натворила в Лунном мире, а потом исчезла, не навестив меня, хотя именно я тебя вызвал. Я как молодой придурок прыгал вокруг костра, собирая силу Аларии! И все зря? А кто вырастил тебя? Кто подобрал тебя – безмозглую новорожденную девчонку? Кто учил тебя?
– Перестань, Фан! Я прошу тебя! Я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня!
– Благодарна??? Да заткни свою благодарность в нору к змеям. Мне не нужна твоя благодарность. Мне нужна ты! И ты останешься! Я так сказал.
– Фан, не серди меня. Я уже не та маленькая девочка, которой можно было дать подзатыльник и запереть в гроте. Посмотри на меня! Перед тобой зрелая женщина, уставшая и злая. А злая женщина хуже торнадо. Торнадо только сметает все на своем пути. А злая женщина не только сметет, но и сожжет. Ты хочешь быть сожженным?
– Она меня пугает! Зрелая женщина! А что поправилась, фигурка округлилась! Хорошо! А то тощая была, как травяной стебель. И у этой женщины, – Фан опрокинулся на спину и замотал ногами, – у моей Майдари прорезались зубки! Вот забавно! Только твои зубки мягкие и молочные с моими клыками не справятся! Дрянь! Да, ты должна валяться у моих ног и просить прощения, что ушла тогда! Если бы не ушла, разве пришлось тебе мотаться всю жизнь по Третьей планете? Я добрый и благородный, я прощаю тебя, вызываю, предлагаю остаться, а ты ерепенишься?
– Просить прощения? – тут меня и понесло, – За что? За то, что ты меня продал за сладкие плоды, которые подсунул тебе Смий?
– Опа на! – раздался окрик Таиры.
– Да, ты понимаешь, что говоришь? – заорал Фан, его лицо стало пурпурно-красным. – Да, как твой поганый язык смел повернуться в эту сторону...
– Не надо Фан, не горячись. Это правда, и ты сам знаешь! Я на дереве сидела, когда ты со Смием внизу разговаривал...
– Что???????– Фан затряс головой и дернул шерсть на животе. В его руках остался клок коричневых волос, он удивленно посмотрел на него, понюхал и бросил в костер – запахло паленой шерстью.
– Осторожно, отец, не дергай так сильно, будет залысина, а это некрасиво, Хана высмеет тебя... – я жалела, что сказала правду, на Фана было жалко смотреть.
– Ты не так все поняла.... Я шутил... Я пытался разыграть Смия, Я... Я... Я не думал, то что говорил... Я любил...
– Козел, он и есть козел, даже, если он повелитель Лесного мира! – проворчала Таира. – Теперь все понятно.
– Что тебе понятно, Вечная,– сорвался Фан, – это была шутка, понимаешь, шутка... Я говорил неправду... – Фан размахивал руками и бегал вокруг костра.
– Дуралей рогатый, разве не предупреждала я тебя, что Майдари не житель Лесного мира, кровь у нее другая. С ней осторожным надо быть... Это вы переругаетесь, морды друг другу набьете, а потом целуетесь, как ни в чем не бывало... А ее словом убить можно!
– А зачем она на дерево полезла? Я запрещал ей на деревья лазить... И старших подслушивать не надо! – он оправдывался, глядя из под косматых бровей, губы надуты как у маленького ребенка, а по щеке ползла слеза...
– Хватит,– прервала я их.– Все позади. Что случилось, то случилось... Зря только воду баламутим.
– Ну, хорошо, – Фан не хотел сдаваться, – могла бы не в Лунный, а в Солнечный мир уйти. Они ближе нам, понятнее, и мы бы чаще встречались, и тебе бы не пришлось бегать как кролину на другие планеты. Там у тебя были друзья...
– Да, друзья. Мальчик и девочка, только вот имен не помню. Я побежала Фан, конечно, побежала... Я хотела найти Таиру, но ее не было. И тогда я кинулась к дому Элиина. Он был всегда добр ко мне. Учил читать и писать, учил слушать музыку леса и гор. Я стучала в дверь, кричала и плакала. За дверью слышались шорохи, но никто мне не открывал. И тогда, я по плющу добралась до окна. Перед закрытой на задвижку дверью стоял Элиин. Он навалился на дверь, его плечи тряслись, он плакал. А Таира помогала держать моих друзей их родителям, и закрывала им рты. Они рвались и мычали... Я тогда сильно оцарапала ноги и руки, но некому было слизать с них кровь... Таира, я вот только одного не могу понять, зачем так, почему? Если бы вы тогда открыли дверь и сказали, что не хотите со мной говорить, что у меня чужая кровь, и вообще мне не место в Солнечном мире, я бы поняла... Но зачем так?
– Ах, вот ты какая! – завопил Фан, – других обвиняешь, а сама подличаешь?
– Заткнись, – устало проговорила Таира, – так надо было Майдари.– Мы не могли поступить иначе.
–Наверное, – я пожала плечами, – это было так давно, и в другом мире. Сейчас уже это неважно. Я устала и хочу домой...
– Нет, подожди, – Таира поднялась на ноги, подошла ко мне и заглянула мне в лицо, – ответь мне, почему ты никогда ни у кого не спрашивала, кто твои родители?
– А зачем спрашивать? – равнодушно поинтересовалась я. – Сначала я была уверена, что Фан и Хана мои отец и мать, потом, после того, как мне сказали, кто я, боялась узнать что-то еще более ужасное. Ведь, если бы я была из Солнечного мира, я бы никогда не очутилась в лесу. Вы своих детей не раскидываете по листам лотоса. Вы боретесь за каждую детскую жизнь...
– Правильно, так ее старую, – поддакнул мне Фан, – скинули тебя, предали, а я подобрал, я не испугался ...
– Я, кажется, просила тебя заткнуться, – резко повернувшись к Фану лицом, прорычала Вечная.
– А ты мне рот не закрывай, я правду говорю, пусть знает...
– Сколько лет прошло, а ничего не изменилось, – усмехнулась я – "ты такая, ты такой, ты сякая, ты сякой"
– Что? – переспросил отец – ты чего там бормочешь? Ты лучше сядь и послушай меня! – Он подошёл к Таире, поднял за талию и отнес подальше от камня, чмокнул в щеку и поставил на землю. Она тяжело вздохнула и села неподалеку. Такого панибратства Лесной повелитель никогда не позволял с Вечной в присутствии посторонних ( я видела нечто подобное всего несколько раз, подглядывая за ними). Интересно, а что все-это значит? Почему она все терпит? Одним щелчком пальцев, она могла сдвинуть горы, поднять и отбросить любого кто ее раздражал на сотни метров. Но сейчас?...
– Прости, Фан, – что-то опять начало меня тревожить. Мелкая внутренняя дрожь охватила все внутренности, сердце билось так сильно, что, казалось, будто тонкая рубашка поднимается и опускается на груди вместе с ударами о ребра. – Мне надо идти. А вдруг начнут искать?
–Опять???? А ты нисколько не изменилась. Чуть что не по ней – взмах хвостом и уходит в глубины!
–У меня нет хоста, – напомнила я отцу.
Фан начал сердиться. Он опять схватился за шерсть на животе, выдернул клок, попробовал на язык и бросил в огонь. – Нет, ты останешься и послушаешь, что наделала. Ты должна мне объяснить, что сказала своему Тагару. Ты объяснишь мне, что на него нашло. Мы должны знать.
Дрожь стала сильнее. Обхватив плечи руками, старалась согреться. Стало невыносимо холодно. – А что он натворил?
– Смотри, как запела. Только назови имя Тагар, и сразу ушки на макушке. Да знаешь ли ты, что после твоего ухода, у нас мир перевернулся?
– В каком смысле?
– В прямом, – Фан любил выглядеть всезнающим, и первым рассказывать истории, приключившиеся с другими. При этом он радовался как ребенок, что слушатели не сводят с него глаз, и он в центре внимания.
– То, что в Лунном мире была ты, я догадался сразу. Никто кроме тебя придти не мог! Ну, и красиво ты провела этих недотеп! Они ведь поверили, что ты Наблюдатель! А как ты применила мой жест, о котором я рассказывал! Кстати тебя спасло то, что ты вернулась в том обличье, в каком жила на Третьей планете. Только одного не могу понять, я сделал все, чтобы ты пришла ко мне, сюда... Я ждал тебя... И отчего тебя понесло к Тагару? Он не был в курсе того, что мы придумали со Смием и с Элиином! Что вздрогнула? Холодно? Пододвинься к огню.
Да... именно Элиин, хотел тебя вернуть, но ему был необходим я. Я, как отец, до сих пор связан с тобой, и долгие годы через время и пространства старался разбудить в тебе самые прекрасные и самые плохие воспоминания. Ты должна была вспомнить свое детство, свой лес, своих братьев , должна была вспомнить самое страшное – как ушла из дома в Лунный мир. Я звал тебя, но ты сопротивлялась. И тогда Смий, нашёл того, кто выкрал твой браслет, который ты оставила у портала. И на зов браслета, ты не могла не придти ...
И тут начинается самое интересное. Пока мы, Я, Смий и Элиин, ждали здесь, ты должна была появиться через портал Петрума, наш человек караулил тебя, ты появилась неизвестно откуда, заявилась к Тагару, взбаламутила всех и преспокойно опять исчезла... Рыбка ты моя Серебристая! Когда сюда прибежал Мараш и сказал, что приходил посланец Наблюдателей и запретил Майдари возвращаться в Лунный мир, Смий как с цепи сорвался. Представь себе, чтобы эта гусеница сама поползла к Тагару в дом.
Врать не буду. Сам не видел. Но видели многие, как Смий набросился на Волховера с криком : – Где Майдари? Почему ты отпустил ее? – А тот вдруг развернулся да как заедет кулаком в его челюсть. Они сцепились. Смий в ярости махал своим ощетившимся иглами хвостом, но Тагар, если ты не забыла, исследователь, которому не раз приходилась танцевать со смертью. Драка была великолепная! Комната уничтожена полностью.
Несмотря на всю свою древнюю родословную, и змеиный хвост, Советник слишком долго провалялся на подушках. Против железных кулаков твоего любимого, он был как мальчишка. Результат – фонари под глазами, сломанные ребра, хвост и челюсть. Тагар уложил его в нокаут, и если бы не Совет, вызванный на подмогу, думаю, Смий был бы покойником. Еле оттащили от него твоего Волхвера. И над всем этим бранным полем эхом носилось " Май-да-ри!"
Ну, и что это значит? Что ты могла такого рассказать Тагару, что он чуть не забил до смерти Советника? И это после того, как сам же словно нянька возился с ним, когда тот заболел. Сзывал всех знахарей, отпаивал отваром....Вызвал к нему врачей из Империи накхов.
Элиин мне так и сказал: – По словам несостоявшихся невест Волховёра...
Да, ты же еще и невестам Тагара перебежала дорогу. Они до сих пор валяются в слезах. Ну, и злыдня ты. Хотя ты же не знаешь. Я тебе расскажу. Дело было так.
Ты пропала, время шло. Тебя нет. Волховёр в самом расцвете мужских сил. Много лет понадобилась Совету, чтобы уговорить его взять себе жену. И наконец, он соглашается. Его приёмная жена, (тьфу, и как так можно, ни удовольствия от прикосновений, ни ... ничего) ну, та, которая родила ему сына искусственным оплодотворением, и девушки, считающие себя способными дать счастье правителю Лунного мира, собрались в его доме. Три дня сидят и ждут, когда он соблаговолит вызвать их для беседы. А правитель все время тянет, все никак с духом собраться не может. И вот на четвертый день, заявляешься ты... И что же... Ты исчезаешь, а Тагар категорически отказывается от женитьбы, заявляет, что плохо себя чувствует, и оставшееся у него время должен посвятить передаче опыта наиболее способным знающим. А? Каково? Не себе и ни людям? Невесты -то тут причем?
Дернув плечами от холода, возвратила отца к прерванному рассказу: – А все-таки, что сказал Элиин?
– Элиин, – не сразу понял Фан. – Ах, да! Элиин! Он сказал, что по подсчетам девиц, сидевших под дверью правителя, как стервятники над умирающим животным, в ожидании обеда, ты была у Тагара почти четыре часа. И он не думает, что вы с ним все это время молчали. Более того, он уверен, ты рассказала Волховёру что-то такое, что и привело к случившемуся. Во-первых, Смию набили морду, а во-вторых, лишили Советника права первого голоса.
– То есть как? – спросила я.
– Как? Да единогласно! У них там был противный тип, вечно гордившийся тем, что всегда говорил правду. И оказалось, что именно он утащил твой браслет. Верховный знающий на Совете устроил Держателю посоха правды разнос, а Тагар поддержал Совет, и этого ворюгу выкинули со скандалом. Тут и выполз Смий, поднял свой голос в его защиту, стал говорить, что все было задумано для блага Лунного мира, что они хотели вызволить и спасти Майдари. И... Тагар встал и во всеуслышание заявил, что Советник превысил свои полномочия. По соглашению с накхами, он является здесь сторонним наблюдателем с правом давать советы, и попросил Смия не превышать полномочия обговоренные соглашением. Этот червяк покрылся красными пятнами. Представь себе сидит на подушках на Совете, под глазами фонари, сам пятнистый, лицо дергается, ненавистью так и пышит. И никто, никто его не поддержал. Он тут же уполз к себе. Бывшего Держателя взял к себе в услужение, чем чуть не довел бедного Мараша до разрыва сердца.
А ведь совсем недавно еще Волховер очень даже уважал Смия, прислушивался к его советам, посвящал во все дела Лунного мира. А тут! Бац! Хрясь! И Советник оказывается в положении незваного гостя! Мы должны знать, что ты ему рассказала?
– А где же Элиин? – тяну я время.
– Элиин? Так вскоре после нашего бесполезного ожидания тебя здесь, он разболелся. Лежит дома. А вместо себя прислал Таиру. Не бойся. Она ему все расскажет. В подробностях. Тем более что от Тагара он не получил ни одного ответа на свои многочисленные вопросы.
– Элиин и Тагар? – от удивления, у меня пересыхает во рту. Но наклониться и попить не могу. Ноги и спина затекли, и не подчиняются мне.
– Да, как же я забыл. Ты же не в курсе того, что у нас здесь происходило! Это поразительно. Таинственно! Загадочно! Правда, сдается мне, что у Таиры, есть кое-какие мысли. Но она молчит.
Фан бросил взгляд на Вечную, но та внимательно разглядывала носки своих туфель. И делала вид, что ее здесь нет.
– Слушай же. Через несколько десятков лет, после того как ты головой вперед бросилась в первозданный портал, умудрившись открыть его, хотя никому это было не пол силу, кроме золотой змеи, я имею в виду Смия, случилось эта до сих пор не понятая никем история. Как ты знаешь, Волховёр, раз в год уединяется в грот, сакральное место, где должен три дня придаваться уединению. Отдыхать душой, придаваться медитации, и пополнять силы. Твой Тагар к тому времени уже давно стал Волховёром. И вот однажды он пробыл там три дня. Но сразу после того, как он покинул место медитации, около грота появляются новые голубые цветы. Должен сказать, очень красивые, до селе я таких не видел. Голубой цвет, как ты знаешь, женский цвет. А через девять месяцев, у правителя Лунного мира появляется где-то неизвестная дочь.
– Дочь? – слово вырвалось у меня непроизвольно. Со страхом гляжу на Таиру. Ее глаза впились в мое лицо, взглядом хищника выслеживающего жертву. Отвожу взгляд и трясу головой. – У него была тайная жена?
Фан бьет рукой по колену: – Ха! Если бы мы знали! Смий, узнав об этом, поднял весь Совет на ноги! Бедный Тагар прошёл омерзительную процедуру, фу, даже говорить не могу. Люди Лунного мира просто изверги. Хотя, что можно найти через девять месяцев! Ничего. Дочь не нашли. Тагар молчит.
– А с чего вы взяли, что у него родилась дочь? – голос предательски дрожит.
Фан стучит меня по спине: – Ревнуешь? Нечего было убегать. Осталась бы, нарожала сама ему дюжину детишек. А теперь ишь, как!? Больно? Это хорошо! Нам всем было обидно, что бросила нас, а уж мне, твоему отцу, совсем плохо пришлось.
– С чего вы взяли, что у него родилась дочь, – упрямо повторяю вопрос.
– Так дерево жизни показало. Только вот что странно, ребенок родился ни как обычно с боку, а на вершине, то есть на голове...
Сердце проваливается, в груди застревает комок холода. Как же я забыла! Это изобретение знающих Лунного мира. Кристалл, чем-то отдаленно напоминающий дерево, созданный из срастания живого и неживого. Клеток человека и горного нанокристалла. Подробности не знаю. Только помню, что любое изменение в организме и психики человека, четко выделяются на этом дереве, пораженные места, начинают мигать, гореть, и даже не проводя медицинского обследования, знающие всегда в курсе, в чем причина недуга. Ну, и в довершении, это дерево жизни, каким-то непостижимым образом начинает отращивать побочные образования, когда у его хозяина или хозяйки появляется ребенок. Правда, состояние здоровья детеныша по этому отростку определить нельзя. Лихорадочно вспоминаю, где же мое Дерево жизни... Но на мое счастье сам Фан ответил на мой вопрос:
– И знаешь, что надумал Смий? Он почему-то решил, что это твой ребенок. Потребовал вытащить твое Дерево жизни. А оно – мертвое. Все в Верховной Гимнасии знающих зачесали в затылках, подумали и вынесли вердикт:
– Ты влетела в первозданный портал, ты потеряла свою физическую оболочку, то есть погибла, и как следствие, связь с Деревом жизни прервана. И ты никаким образом не можешь быть причастна к этому уникальному событию.
Ха! Погибла! По порталам шныряют как червяки в земле, а не подумали, что твой дух не мог погибнуть! Тело рассеялось, но дух-то, наверняка нашёл другую оболочку. Поэтому они и не узнали тебя. Хотя, что взять с этих оболтусов? Говорят, что ты вела себя столь неподобающим и наглым образом, что никто не задумался об этом. Назвать Верховного знающего – нулём и пустым местом!!!!!! Да, здорово ты его приложила! Он до сих пор вспоминает тебя и краснеет!
Ладно, ладно!!! Не надо морщить лоб. Перескочили реку, помчимся по поляне! Короче говоря, все потом как-то утихло. Но проходит еще несколько лет, и после очередного паломничества Волховёра, появляются такие же цветы, но красные – мужские. А через девять месяцев – на вершине дерева жизни Тагара рядом с первым отростком – девочкой – появляется второй – мальчик!!! Ну?!? Каково!?!
Смий рвет и мечет. Сам Совет занялся этим феноменом. Тагар молчит. Его протащили через такую мясорубку, что диву даешься жестокости этих, так называемых, знающих. Единственно, что у него удалось вырвать, чуть ли не пытками, – он думал о тебе. Но, знаешь ли, от мыслей, что кто-то с кем-то, – дети еще не рождались. Знающие ничего не добились от Тагара, и остались с нерешенным вопросом, зато жители Солнечно мира получили возможность возродиться.
Честное слово, я не вру. Вон, спроси у Таиры. Она подтвердит. Ты знаешь. Я всегда держу ее в курсе дела, и рассказываю все, что узнаю от жителей Лунного мира, которые нередко заходят к нам погулять, и получают мое разрешение, только после того, как расскажут новости, мне еще не известные. И когда Вечная пришла посмотреть на эти цветы, ей в память пришло предсказание, которое она получила от Аларии: "Любовь и жизнь через смерть, возродятся в роде своем". Что это значит, я до сих пор не понимаю, хотя она и пробовала объяснить.
Но ты же должна помнить, Солнечный мир поразила жестокая болезнь – бесплодие женщин. Численность населения с каждым годом сокращалась. А, если учесть, что житель Солнечного мира может жить вечно, до тех пор, пока у него живо потомство... Да, что я говорю... Сама же помнишь.... Пустой город, не слышно детского смеха, осунувшиеся взрослые.... Это им за гордыню... Ишь, как глазами сверкает Таира. Нервничает. За живое задел? А ты меня как перед народом моим чмеришь? Да, что уж теперь!
Словом, она вызвала твоих друзей, помнишь, эту неразлучную парочку, единственных детей в городе, к тому времени они уже поженились, и заставила провести ночь среди цветов, у грота. Не поверишь, вскоре твоя подружка понесла. И тут такое началось! Элиин сам заявился на Совет Лунного мира, объяснил ситуацию и просил отдать им этот кусок земли в обмен, на то, что они пожелают. Ну, а те только рады, им давно был нужен выход к океану. Правда, Тагар сопротивлялся. Но Элиин поговорил с ним, и разрешил появляться ему там столько раз, сколько он захочет, но только ему одному. Вот с того времени они сдружились. А тот грот, около которого почти три недели цветут цветы, кстати, имя им – Тагар и Майдари, стало сакральным местом уже для жителей Солнечного мира. Когда распускаются бутоны со всех концов Солнечного мира приходят пары и проводят ночь, а то и две, смотря какой возраст будущих родителей, чем старше возраст, тем больше времени они должны вдыхать чарующий аромат. И никто, кто побывал там, не остался без кричащего, орущего долгожданного дара! Не поверишь, Ирий переполнен детским смехом!!!!!! Вот так.
Ну, а мне еще прибавилось работы. Я должен охранять ту территорию. Скольких трудов мне стоило натаскать камней, навалить непроходимую стену, вырыть канал, наполнить его крокодилами, которые, между прочим, хотят есть, а какой баран станет прыгать по камням, чтобы спуститься к воде, когда есть пологие пути к другим водоемам? И ты знаешь, как я выкрутился? Я приучил этих тварей к рыбе! Да, что вообще делал бы этот Солнечный мир без меня? Что молчишь, Таира, разве я не прав?
– Прав, прав, хвастун! Да только чтобы ты делал один, без помощи Элиина? Камни он наваливал, да ты и маленький камешек не поднимешь, как твоя спина начинает болеть. А мне приходиться потом лечить тебя, травами отпаивать, компрессы делать. Молчал бы! – Таира вышла из-за камня и подошла ко мне. – Что с тобой? Смотрю, ты вся напряглась, бледная, губы синие.
– В спину вступило, – пожаловалась я, – и что-то нехорошо мне.
Она протянула руку по направлению к моей голове, и покачала головой: – Рано они тебя вытащили, ты еще не совсем оправилась. Тошнит?
Я согласно кивнула головой: – Немного.
– Эх, оболтусы! Да ты голодная, – вдруг вскрикнула она, – Фан, ну-ка слетай за плодами...
Фан беспрекословно вскочил на ноги и исчез во тьме. Таира повернулась ко мне: – Ты знала, что Фан мой приемный сын?
Я пожала плечами: – Откуда?
Она посмотрела на меня и согласно кивнула: – Впрочем, да! Откуда? Так вот что я хочу сказать, он попал ко мне совсем маленький, сколько сил я вложила, да так и не смогла воспитать его, как мне хотелось. Шалопаем был, и шалопаем остался!
– Это ты к чему? – насторожилась я.
– К тому, что кровь – много значит в человеке. – Он сделал мою ошибку, хотел воспитать тебя, как лесного жителя. Эта идея с самого начала была обречена на провал. Пожалуйста, не сердись на него.
– Таира, да я устала повторять, я не сержусь, – все что было, было давно-давно и не со мной. Я – другая.
