Текст книги "Прикосновение (СИ)"
Автор книги: Елена Лирмант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
– То-то! Рыбка ты моя Серебристая... Голодная небось? – Фан перестал сердиться и улыбнулся. Хана разжала мою руку. – Ну, идём! Мальчишки твоих любимых плодов натаскали.
На огромной поляне прямо на земле были расстелены жёлтые огромные листья фары, на которых лежали разнообразные плоды, и в больших ракушках серебрилась вода.
– Садись, поешь! – повелитель Лесного мира, толкнул меня в спину, и сам уселся, поджав ноги. – Налетай! – крикнул он, – сегодня едим пока в пузо влезает. Сегодня можно. К нам пришла Дайри!
Начался пир. Фавны запихивали плоды в рот. Двое мальчишек. Один постарше, другой помладше разыграли целую сценку, будто бы один из них проглотил с водой змееножку, и второй пытался ее вытащить, лупя бедолагу по спине и голове. А тот кричал и визжал. Все смеялись. Я сначала приняла всё за чистую монету. И лишь потом, по отношению к ним взрослых до меня дошло, что все это розыгрыш...
– Как хорошо дома,– толкнул меня в бок Фан, – трудно жить в мире, где мало смеха, много слёз, и никто никому не доверяет...
– Неправда, – возразила я, – а баба Груня, она доверяла тебе. Разве не так?
– Ну, скажешь, Баба Груня! Так я их там воспитывал, я прикасался к ним, даря им природную силу доверия...
– Кто такая баба Груня? Фан расскажи! Ты нам про нее не рассказывал, – раздался сбоку громкий голос. Все головы повернулись к нам и ушки насторожились.
– Баба Груня, моя воспитанница... – начал свою речь повелитель Лесного мира, и рассказал страшную историю, о том, как он в лесу спас одинокую женщину от стаи зайцев. ( По словам Фана, это животные похожие на наших кролинов, отличались от безобидных травоядных Аларии тем, что набрасывались на любое теплокровное существо и пили из него кровь). Как открыл ей истинную веру в Природу. И она, проникнув в самую суть, стала прыгать по верхушкам деревьев, спасая от пушистых маленьких хищников птичьи гнезда...
– Фан, ты немного заврался... – прошептала я, дергая его за шерсть на боку.
– Не учи старших, – огрызнулся он, – не соврешь – не расскажешь. Запомни, так складываются легенды...
– Пойдём со мной, – Хана взяла меня за руку. Мы тихонько встали, и направились в чащу, – Не удивляйся ничему, – тихо сказала она, – Фану страшно и трудно вспоминать годы, которые он провел на Планете Хаоса. А фавны никогда не поймут, как может человек обидеть человека, как может взрослый мужчина обидеть ребенка, как убивают, ради забавы ...Он рассказывает то, что они могут понять.
– А тебе он рассказал правду?
– Да... Но и мне трудно поверить, что люди могут жить так...
– А куда мы идём?
– На твое любимое место, я хотела сказать в одно красивое место. Оно, думаю, тебе понравиться!
Я сделала вид, что не заметила ее оплошности. Мы вышли на скалу, которая выпирала над землей. Внизу было темно-зеленое озеро, на его поверхности цвели цветы фары – ярко-оранжевые большие раскрытые бутоны благоухали, огромные листья, по которым можно ходить, расположись по его периметру. Ветра не было. И в нем как в зеркале на противоположной стороне отражались остроконечные верхушки разноцветных деревьев. Тишина и покой. У меня захватило дыхание. Как здесь красиво!
– Тебе нравится? – спросила Хана.
– Очень!
– Этого и следовало ожидать. Ты хочешь посидеть здесь одна?
– Если это не обидит тебя...
– Ну, что ты? Если буду нужна, только крикни, я услышу.
– Хорошо!
Ханна ушла. А я сидела, растворяясь сознанием в этом неописуемом словами пространстве безмолвия и гармонии, не сводя взгляда от середины озера, где под зеленой толщей холодной воды, как мне казалось, живу я – чужая озеру, лесу и небу. Странное чувство, поднимающееся откуда-то из глубины моего сознания. И в какой-то момент мне стало страшно. Я вскочила на ноги ...
– Дайри, – Таира опустилась на землю около меня.– Ты не передумала?
– Нет! – ответила я.
– Иди за мной...
Мы вернулись в чащу, прошли по склону холма, обошли его и очутились около пещеры, это было жилище фавнов.
– Ханна уступила своё жилище, – сказала Вечная, входя внутрь. Странное чувство, что я уже была здесь, видела его. Только оно было больше, просторнее... Может быть, это я была меньше?
Около стены лежанка, заправленная травяным одеялом. Вечная посадила меня на постель, и протянула пузырек с зеленоватой жидкостью.
– Выпей. И ложись спать. Во сне ты преодолеешь пространство и увидишь своего Алекса. Только у меня к тебе просьба. Это будет последний раз, когда ты его увидишь. Вам нельзя встречаться больше.
– Почему?
– Я не могу тебе сказать всего. Это для твоего блага. Ты должна поверить мне. Дело в том, что хотя вы из разных миров, но связаны друг с другом силой, крепче которой нет ничего на свете. А частое прикосновение может обернуться бедой и для него, и для тебя...
– Но я всегда думаю о нем...
– Это хорошо. Держи его образ в сердце, но позволь ему совершать свой путь без тебя, таково его предназначение ...
– Согласна...
– Даешь слово?
– Даю...
– Пей...
Сладковатый и терпкий вкус, в язык впились тысячи маленьких иголочек. Голова стала тяжелой. Я опустила ее на подушку, и поняла что лечу. Да! Я летела в знакомом мне воздухе Планеты Хаоса. Коричневое небо, красные маленькие звезды и красноватая луна. Я ощущала на себе движение воздуха, чувствовала, как мои волосы, расплетенные ветром, шлейфом оттягивают голову назад. Вот подо мной показались огни. Много огней. Дома устремленные в небо, а между ними в узком пространстве несущиеся навстречу друг другу потоки механических повозок. Еще издалека, я увидела тот высокий дом, который был мне нужен, спустилась ниже, окно раскрыто. Я опустилась на подоконник, спрыгнула в комнату. Алекс сидел в низком кресле перед маленьким столиком, на котором лежали какие-то бумаги. Вот он поднял голову и увидел меня:
– Майя, – он вскочил и схватил меня за руки, – Майя, ты жива?!? Как ты оказалась здесь?
Я высвободила руки, и прикоснулась к его щеке:
– Алекс, я не Майя!
– К тебе вернулась память?
– Я не теряла ее...
– Что ты хочешь сказать? Я же помню!
– Алекс, выслушай меня! Только сядь
Мы сели на кровать, я взяла его руку в свои ладони, и чувствовала необъяснимую нежность к этому взрослому, взъерошенному, удивленному мужчине...
– Алекс, – мне было приятно произносить его имя, – я из другого мира. Я прибыла на вашу Планету, чтобы спасти одного человека, вернее, человека-змея, вы их называете змееножцы, а их имя накхи...
– Это та женщина, которую я видел на Острове?
– Нет. Ту женщину, я не смогла спасти. Она умерла. Там был еще один...
– Ты спасла его?
– Мы спасли его. Я была не одна...
– Это вы так изуродовали людей, – он выдернул руку и отшатнулся от меня.
– Нет, не мы...
– А кто?
Я хотела ответить, что Императрица. Но остановила себя, у него тогда останется в сознании, что накхи самые свирепые существа во Вселенной. А это не так. А рассказать ему все, не имела права. Это не моя тайна.
– Не могу сказать... – только и смогла выговорить я.
– Я искал тебя. Я боялся, что тебя убили, – вдруг взволнованно проговорил он, и хотел обнять меня.
Но я вывернулась, встала и пересела в кресло:
– Не надо Алекс!
– Почему? Ты же вернулась! Ты теперь останешься со мной?
– Нет. Я пришла поблагодарить тебя и попрощаться.
– Попрощаться? Попрощаться??? Так зачем было утруждать себя ? Ушла, так ушла!
Мне стало смешно. Он был обижен! Губы надулись как у маленького ребенка. В уголке глаза сверкнула слеза.
– Не сердись. Я хотела поблагодарить вас всех. Вы были добры ко мне...
– Благодарность принимается! Только мы чуть с ума не сошли, когда ты пропала.
– Вот я и хочу, чтобы вы не сходили с ума. Ты должен знать, со мной все в порядке, я вернулась в свой мир...
– Какой?
– Какой мир? Я с планеты Алария.
– Откуда? – его лицо вытянулось от удивления, – из Рая?
– Мне говорили, что вы считаете наш мир Раем, где все счастливы и ничего не делают, находясь в блаженстве. Но это не так. Алария – мир, где существуют строгие законы, где каждый должен работать и учиться, и где порой разбиваются сердца...
– Ты изменилась, – ворчливо проговорил Алекс. – В Азграде ты была испуганной девчонкой, а сейчас, мне кажется, ты какая-то взрослая, и разговариваешь со мной свысока...
– Ты прав. Я изменилась. Надеюсь, тебе будет легче расстаться со мной, такой...
– Ты думаешь? А если я тебя не пущу?
– Ты не сможешь меня удержать.
– Какие технологии вы используете?
– Боюсь, ты не поверишь, если я попытаюсь тебе объяснить.
– А ты попробуй.
– Сон.
– Издеваешься?
– Я же говорила, не поверишь!
– Этого не может быть!
– Алекс. У меня мало времени. Я хочу тебя попросить, тебе накхи предложат помощь. Не отказывайся...
– Уже предложили. Пугают, что наш мир скоро погибнет! Но я не вижу причин!
– Они есть.
– Какие.
– Я не знаю.
– Тогда какого беса...
– Перестань ругаться! Прошу тебя прислушайся к моим словам. Именно за этим я вернулась! Я не хочу, чтобы ваш мир погиб. А они могут помочь!
– А причём тут я? Директор Азграда, если ты помнишь, Фрид.
– Это трудно объяснить.
– А ты попробуй.
– Я просила в первую очередь за тебя.
– У кого?
– У накхов...
– Значит, я тебе не безразличен?
– Ты же знаешь, что нет!
– Тогда оставайся со мной! Прошу тебя. Я не могу без тебя жить. В сердце только ты.
– Не могу Алекс. Я должна вернуться.
– Прошу тебя...
– Алекс! Не надо! Знаешь, мне кажется... Нет! Я уверена, если ДорА возродила тебя, то она обязательно должна была возродить и девушку, похожую на меня! Как жалко, что я её не увидела. И вы встретитесь. Обязательно встретитесь. Только не пугай её!
– Кто такая ДорА?
– Вообще-то это имя вашего мира. Вы даже забыли, как зовут его, вы много чего забыли, или вам помогли забыть? Вы называете ваш мир – Третья Планета, но настоящее его имя – ДорА, что значит Дочь Солнца, и она сестра нашей Аларии.
– ДорА, где-то я уже слышал это имя, вспомнил! В старинных легендах.....
– Конечно, слышал, оно не могло погибнуть, это истинное имя вашей Планеты.
– Я только что заметил, у тебя длинные волосы, – он протянул ко мне руку, пытаясь погладить по голове.
– Не надо. Волосы у нас – связь с землей.
– Глупость... Подожди, а правда, говорят, что ваши люди жили среди нас?
– Правда.
– Зачем?
– Наблюдатели собирают информацию о вашей жизни, анализируют ваши ошибки, чтобы мы не совершали таких же...
– И какие у нас ошибки?
– Алекс. Я не могу тебе сказать, потому что не знаю... Я не наблюдатель, а попала к вам случайно...
– И мы больше никогда не увидимся?
– Никогда. Нам нельзя с тобой встречаться.
– И ты забудешь обо мне?
– Нет. Не забуду. Ты будешь со мной всегда. Смотри, – я показала на цепочку, – твой подарок у меня на груди, и я его не сниму. Он очень мне дорог, также как и ты. Кстати, я хотела тебе сказать, что дневник, который лежал у тебя в коробке я взяла. Откуда он у тебя?
– Дневник? Ах, это! Дурацкая традиция моей семьи. Передается от отца к сыну. Дневник моей пра-пра-бабки. Там записана какая-то сказка о каком-то странном мире. Я пробовал прочитать, прочитал несколько страниц, с трудом – подчерк неразборчивый, но стало неловко, будто заглянул в замочную скважину! Не пойму, что за нужда его хранить? А зачем он тебе?
– Это хорошо, что ты его не читал. Только это не сказка.
– Что значит, не сказка?
– Это было с твоей пра-пра-пра-бабушкой в реальности.
– Я хочу прочитать!
– Увы. Я забрала его. И не смогу вернуть. Прости.
– Но он принадлежит мне.
– Тебе, но автор его, желала бы, чтобы он был уничтожен. И я имею полное право сделать это. И сделаю. Прощай.
– Майя, не уходи...
– Мне пора! Небо светлеет. Прощай, Алекс! И помни мою просьбу, прими помощь накхов! Спаси ДорА. Она красивая и добрая!
–Майя...
Я подошла к нему поцеловала его в щеку. Она была колючая и мокрая от слёз.
– Иди, поспи. Ты устал. И помни обо мне, пожалуйста!
Алекс вяло плюхнулся на кровать. Я уложила его, накрыла покрывалом, поцеловала в висок, забралась на подоконник и прыгнула вниз...
В пещере было тихо. Солнечные лучи уже осветили часть стены. Я встала. Мое внимание привлек маленький родник, который бил из стены. Вспомнила, что фавны первым делом пьют на голодный желудок воду. И только потом умываются. По «привычке» сделала тоже. Я была дома.
Надо было уничтожить дневник. Никто не должен прочитать его. То, что написано там, может осквернить светлое имя Тагара, и еще неизвестно как, повлиять на весь Лунный мир. Но прежде чем лететь к месту, где он находился, вернулась на скалу над озером. Его покойная красота просыпания покоряла и умиротворяла. Глядя вдаль, пыталась найти ответ, на мучивший меня вопрос. Должна ли я рассказать Даэну о Мартине?
Теперь, переговорив с Алексом, я была спокойна за него. Мое сердце уже не испытывало тревогу за его судьбу, в нем угнездилась уверенность – с ним будет все хорошо. Причину такой уверенности не понимала, но доверяла своей интуиции вполне.
Мартин. Кто ты? Почему так тянется и так боится тебя моя душа? Может быть, ты, как Алекс?... Нет! Мои чувства совсем другие. Обманывать Даэна не имею права! Я все ему расскажу. И будь, что будет...
Поднялась в воздух и полетела, чтобы уничтожить дневник. Не долетев, остановилась и застыла. Перед входом в грот на камнях сидел ... Мартин, держа на коленях дневник, и глядя невидящим взором куда-то вдаль. От изумления не могла пошевелиться. Солнечные лучи перестали бить в глаза и сместились в сторону, когда Мартин шевельнулся, закрыл тетрадь и положил ее на камни. Она вспыхнула, скукожилась, почернела и рассыпалась в пепел. Я опустилась на землю сзади него:
– Тагар? – спросила шепотом. Он вздрогнул и резко повернулся ко мне.
– Тагар!!! – радостно закричала и бросилась к нему.
– Тагар... – выдохнула, пряча лицо у него на груди.
Он прижал меня к себе с такой силой, будто хотел вдавить в себя, чтобы там и осталась навсегда!
– Мы не хотели, чтобы ты вспомнила прошлое, – прошептал он.
– Я вспомнила, все вспомнила...
– И как же мы будем жить с этим?
– Тагар, это только сон, страшный сон. Мало ли что присниться во сне? Ведь ты больше не оставишь меня?
– Ни за что. Сегодня же объявлю, что ты моя жена, и уже никто не посмеет встать между нами...
– А я сегодня ночью была с Алексом. Я предупредила его... Тебе понравился Алекс? – мои щеки залились краской...
– Очень! Хороший мальчик! Он похож на меня в молодости...
Мартин отстранил меня, заглядывая в лицо:
– Я так испугался, когда узнал тебя в Азграде?
– А ты сразу меня узнал?
– Не сразу, я принял тебя за сестру Алекса...
– Я помню... и была удивлена. Тогда память еще не вернулась ко мне. Ты узнал меня, когда я заставила улыбаться сестру Поводыря?
– Когда ты не встала при появлении Барона, ты приветствовала его так, как приветствуют мужчин женщины Аларии...
– Я не подумала об этом...
– Майдари, ты рисковала...
– Со мной был Фан...
– Да, я уже потом узнал об этом...
– Почему ты не пришёл раньше?
– Не мог, был ранен...
– Что???? Опасно????
– Таира помогла мне... Знаешь, что меня удивляет? Все это время ты была рядом. На соседней улице. Я столько раз разговаривал с твоей бабушкой. Знал о тебе. Она несколько раз приглашала в гости. А я рвался на другие планеты в поисках тебя... А ведь, если бы только пошёл, и ничего бы не было... Я бы сразу узнал свою Майдари...
– Тагар, Финч знает о нас...
– Не волнуйся, я запутал его, и запугал. Он будет хранить нашу тайну. Кстати, это он рассказал мне, что ты что-то читала, сидя у грота. А потом спрятала. И лицо у тебя было страшное-страшное...
– Ко мне возвращалась память...
– Майдари, ты простишь меня?
– За что?
– За боль, что убил тебя плохо...
Я закрыла его рот рукой:
– Ты спас меня тогда! Разве я могу обижаться на того, кто спас меня, даже ценой боли? Тагар, а ты простишь мою дурость?
– Майдари, родная, ты же знаешь, я всегда верил только тебе, и никому больше ... а когда узнал правду...
– Тагар, это ушло. Это был сон, правда? Теперь ты – Даэн, а я Дайри! И только так. Главное, что мы вместе, из прошлого ничего не возьмем, все оставим в прошлом...
– Не выйдет, – улыбнулся Мартин,– смотри... – на его мизинце было кольцо с чёрными разводами, мое кольцо: – а еще, – продолжал он: – помнишь кресло, из пня, которое мы притащили с тобой из леса. Ты любила в нем сидеть, когда я работал? Оно стояло в кабинете в Петруме, а теперь в Ирии. И я никому не позволю его выбросить. Даже тебе.
Меня переполняло счастье: – Согласна. Это оставим, а остальное всё забудем. И дай мне слово, что ты больше не оставишь меня одну. Никогда, никогда!
Мартин промолчал и потупил глаза.
– Ты опять уезжаешь? – вырвался у меня испуганный крик, и голос предательски задрожал.
– Майдари, Элиин объявил, что устал. Авгуры выбрали меня правителем Солнечного мира. Мне надо быть на Совете Кольца миров.
– Опять!!! Ну, почему опять! То ты правитель Лунного мира, а теперь правитель Солнечного! А как же я? Снова одна? А вдруг кто-то опять захочет воспользоваться мной, и разъединит наши судьбы... Я не выдержу. Я так долго шла к тебе!
– Майдари, я ждал тебя столетия. Неужели ты думаешь, что я позволю кому-нибудь вмешаться в нашу жизнь? Но меня выбрали. И я должен...
– Хорошо... Ты должен... Я согласна... Но я буду с тобой. Я поеду с тобой. Меня и Смий приглашал, и Император...
– Но это опасно!
– Рядом с тобой мне ничего не страшно. Рядом с тобой нет никакой опасности. У меня одно желание – быть рядом с тобой...
Я поднимаюсь на цыпочки и впиваюсь в его губы. А потом Мартин сжимает меня в объятиях.
– Что ты со мной делаешь, девочка!– слышу его шёпот.
Глава 3.
Дневник Майдари
( отрывок)
У меня мало времени. С чего начать? С начала. А кто скажет мне, где начало? С момента рождения, с момента осознания самой себя, или с того момента, когда ты понимаешь, что прожила чью-то чужую жизнь. А почему чужую? Нет, это была моя жизнь. Мое тело, мое существование, моя борьба. А что, если бы я была не я, которая есть здесь и сейчас, а что, если бы я была та, которая была? Отлично! Любой мало-мальски сведущий в психологии человек скажет: писал шизофреник с какой-то манией.
Сколько лет я думала, что у меня не все в порядке с психикой. А оказалось? Подожди, не спеши, а ты уверена, что все это, действительно, было? Ты уверена, что это не очередной сон? Не надо лишних и напрасных слов. Надо спешить. Надо успеть описать, рассуждать будем потом.
Что я чувствовал в тот день? А ничего. Все было будничным. Никакого внутреннего беспокойства. На этот день была назначена плановая диспансеризация нашей организации. И в отведенное мне время, радуясь, что есть возможность пораньше уйти с работы, правда, омраченная необходимостью идти к врачам, которых я с детства побаиваюсь, я направилась в ведомственную поликлинику. Народа как всегда было мало. Вот чем хороши эти небольшие поликлиники, в них нет очередей, не надо терять время, высиживая целые часы. Нашла нужный кабинет. Постучала и вошла. За столом сидел врач – мужчина, молодой, симпатичный с усталыми глазами. Пригласил сесть. Взял мою карточку и задал тусклым голосом вопрос: "На что жалуетесь?"
Я сидела, не отрывая глаз от браслета. Небольшая, черная, ажурная вещица, состоящая из выплетенных тонкой перекрученной проволочкой древних рун. Браслет лежал на основании настольной лампы, одетый на выключатель. Я узнала этот браслет. Он когда-то принадлежал мне.
– Что с вами? – спросил участливый доктор, но голос его как-то проснулся и напрягся.
– Это ваш? – спросила я его, показывая глазами на браслет.
– Нет, не мой, – ответил мужчина, отводя от меня глаза. – Он вам нравится? – быстрый взгляд из опущенных ресниц пробежал по моему лицу и ушёл в сторону.
– Он у вас по праву, или как сувенир, – спросила я, сама не ожидая от себя, что буду так настырна.
– Он ждет хозяина, – ответил врач, уже не стесняясь, разглядывая меня.
– Можно? – взяла в руки браслет. В голове закрутились странные вопросы, но почему-то не удивившие меня. Я воспринимала их как само собой разумеющееся: – Такой тёплый, родной. Сколько лет не держала его в руках. А почему он здесь? Он не должен быть здесь?
Даже сейчас, когда пишу эти строки, эта странность поражает. Как можно узнать вещь, которая якобы принадлежит тебе, если на самом деле, ты ее никогда не видела. Почему в тот момент, это не насторожило меня?
Пальцы сами пробежались по рунам, и сама не пойму как, браслет оказался на запястье. И в то же мгновение передо мной сгустился воздух, стал дрожать и тускнеть, и где-то в глубине этого шевелившегося марева показался знакомый до боли пейзаж. Вскочила и, не раздумывая, шагнула внутрь. Ледяной воздух окутал тело, ощущение, что падаешь с высокой скалы, все быстрее и быстрее, потом толчок – и ты стоишь в середине поляны. По четырем краям каменные арки, а между ними косые камни, направленные против часовой стрелки. Ни удивления, ни страха в тот момент не было. Была только мысль, надо успеть, пока меня никто не видел. Иду в том направлении, где тропинка красиво извивается между наваленными грядами камнями. Иду, почти бегу. Вот, каменные гряды начинают уменьшаться, и исчезают перед распутьем, двух дорог, та, что слева ведет к ажурной ограде и упирается в калитку, перед которой голая земля, несмотря на высокие травы колыхающиеся вокруг мертвого грунта. Я смотрю в том направлении, и сердце начинает бешено колотиться. Нет, мне туда нельзя. Надо пойти налево. Иду мимо красивых особнячков с разнообразными стеклянными верандами, перехожу крутой мостик, перекинутый через канал с зеленой водой. Вот и площадь. В центре огромное косое здание, похожее на гранитный утес, чьи верхние этажи выпирают над нижними, как огромный козырек. Огромные двери преграждают путь, тихонько толкаю их, и они бесшумно открываются. Здесь нет охраны, я это точно знаю. Чужой сюда просто не войдет. Никого не вижу. Знаю, что то, что ищу должно быть где-то под землей, нахожу лестницу, ведущую вниз, спускаюсь и иду по длинному безлюдному коридору, открывая двери. Даже тогда я как-то не думала, что я делаю. Я просто знала, хотя сказать конкретно, что в тот момент знала, не могу. В памяти ничего не осталось.
И вот, наконец, огромная комната, освещенная неизвестно как в яркий белый цвет. Плафонов не помню. В середине комнаты на столе лежит прикрытый белой простыней молодой человек, вырезанный из белоснежного мрамора. Приближаюсь к нему. Какой он красивый! Глажу холодные щеки. Наклоняюсь, прижимаюсь губами к приоткрытому рту и выдыхаю воздух. Ничего. Вспоминаю, что где-то читала, как на крайнем севере женщина отогревала мужчину. Скидываю ткань, прикрывающую тело до пояса, раздеваюсь, и прижимаюсь к этой холодной фигуре животом, грудью и ногами. Обнимаю его голову, поворачиваю к себе и опять дышу в приоткрытые губы. Омерзительное чувство. Через несколько минут ощущение камня исчезает, тело юноши становится теплым. Вздыхаю облегченно и поднимаюсь с каменного ложа. Второпях натягиваю джинсы и долго не могу надеть футболку.
– ...айдари!, – слышу восклицание.
И тут моя голова проскальзывает в ворот, и я вижу перед собой эдакого идеально сложенного парня, словно сошедшего с постамента Музея скульптур. Он стоит передо мной нагой и удивленный, на его лице широко раскрытые глаза и обиженное выражение.
– Что вы здесь делаете? – почти кричит он, – где она?
И именно в этот момент я понимаю, что происходит нечто странное. Я понимаю язык, на котором говорит этот молодой атлет. Но совсем не понимаю, что я тут делаю. Зачем оживила статую, на кой мне это надо было? Лучшая защита – нападение. Хмурюсь и выдаю "на-гора!":
– Молодой человек, прежде чем задавать вопросы, соблаговолите одеться. Как вам не стыдно стоять в таком виде перед незнакомой женщиной!
– А вы женщина? – удивление на лице атлета неподдельное. От такого хамства начинаю злиться. Но ловлю его взгляд, направленный на мои ноги, и понимаю, он смотрит на джинсы. Ах, да, наверное, в штанах здесь ходят только мужчины. И тут до меня начинает доходить, я не только понимаю этот странный язык, но я умею на нем говорить. Откуда? Господи, что я тут делаю? Надо бежать. Бежать обратно в то странное место. Смотрю на браслет, одетый на запястье, и понимаю, что все дело в нем. И зачем я его надела!
Бедняга краснеет, резко поднимает с пола ткань и опоясывается ею, не переставая бормотать:
– Вы должны сказать, где она! Мне сказали, она меня разбудит...
Ну, влипла. Спокойнее. Его должна была разбудить какая-то девица, но это, не знаю зачем, сделала я. Он не видел, кто его оживил, поэтому сделаю вид, что "нас здесь не лежало" и быстро удаляюсь.
– У меня приказ, проследить, когда вы проснетесь, чтобы не испугались, вели себя тихо и не буянили, чтобы нагишом не бегали по городу. Одевайтесь и идете домой. К вам придут и все объяснят.
– А что мне одеть? – резонно спрашивает он, оглядываясь кругом. Комната абсолютно пуста, и похожа на морозильную камеру в морге. Мне и самой уже как-то становится холодно. Лихорадочно ищу ответа.
– Подождите здесь, – говорю ему, – я пойду и спрошу. Как-то не подумала, что на вас не будет одежды. А вы, если долго меня не будет, поднимайтесь наверх, и тоже попробуйте найти ваши штаны, ведь где-то они лежат?
Говоря это бочком, бочком, добираюсь до двери, закрываю ее с другой стороны и со всех ног бегу к выходу. Выбежав из здания, останавливаюсь, пытаясь вспомнить, куда мне идти. И тут опять подступает страх. До боли знакомый, пережитый мною в детстве.
Мы играли в прятки с мальчишками, и я так хорошо спряталась, что меня никто не нашёл. Устав искать, мои друзья разбежались по домам, а я продолжала сидеть зарывшаяся в груду старых пустых коробок из под фруктов позади магазина. Когда мне надоело сидеть, и я вылезла, передо мной стоял большой дядька с красным носом, именно такой, о котором рассказывала мама, тот, что приходит за непослушными девочками, сажает их в мешок и уносит в глухой лес, чтобы там убить. И что больше всего испугало меня, в руках он держал огромный тюк наполненный чем-то круглым... Бежать я не могла, мне нужно было бы пройти мимо него, а это значит, он схватит меня и посадит в этот самый наполненный непослушными девочками мешок. А другой выход – чёрный вход в магазин, где работают строгие дяди и тёти, которые всегда гоняли нас малышню из внутреннего двора. Все эти рассуждения пронеслись в моей голове за одну секунду. Выбрав из двух зол меньшее, я завизжала, как будто меня режут, и бросилась к двери черного входа. Я напугала не только продавцов и кассиров, но и посетителей, был большой переполох, вызвали наряд полиции. И меня орущую, всю в слезах, дядя полицейский понес домой. Мама услышала крик дочери с четвертого этажа, она бросилась вниз и чуть не выцарапала глаза дяде полицейскому, который пытался удержать в руках извивающуюся, кричащую от ужаса девочку. В ту ночь, я долго не могла уснуть на руках отца, постоянно всхлипывала и просыпалась от страха. Из всей этой истории больше всех пострадал только бедный грузчик-алкоголик, который и так перепугался, когда от него с визгом бросилась маленькая девочка, так еще и мальчишки, мои друзья, довели бедного мужчину до психушки, прося у него мешок с непослушными девочками.
Вот и сейчас, знаю, что надо вернуться туда, откуда я пришла, но там меня ждет что-то страшное и смертельно опасное. Я чувствую это как затравленный зверек. Скорее отхожу от двери, заворачиваю за угол косого здания и, прижимаясь к стене спиной, ищу выход из создавшегося положения: Где я? Что это за незнакомый город? Куда бежать? Где можно спрятаться? И тут до меня доносится мужской голос:
– Вы не видели здесь девушку, женщину? Она должна быть странно одета? Её ищут!
Мои ноги сами, без моей помощи пустились бежать, я обогнула здание и понеслась в тот странный дом, куда мне нельзя, но где, мне помогут. Я уверена в этом, почему не знаю. Несусь по переулкам, перепрыгиваю через каналы, словно мне снова лет шестнадцать. Бегу туда не знаю куда, но страх сильнее логики, и я бегу. Вот и дом. Я его знаю.
Вход. Теперь по маленькому коридору налево, через холл, потом по лестнице опять налево. Большая комната – светлая в малиновых тонах. По стенам низкие скамьи. Зачем тут эти юные создания? И как их много. Молодые, красивые, нарядные. Сидят чинно, как перед экзаменами. Смотрят на меня. Накатывает раздражение. Что они тут делают? Что им надо? Пересекаю комнату и подхожу к двустворчатым дверям.
Одна из красавиц вскакивает и преграждает мне путь:
– Вам туда нельзя, вас не вызывали.
Я крепко сжимаю зубы, чтобы не сказать какую-нибудь резкость. Молча, отстраняю ее и влетаю в комнату, навалилась спиной на дверные створки. И после этого вздохнула. Но то, что я увидела, заставило меня вскрикнуть от изумления: – Господи! Где это я?
Я была в лесу. На берегу небольшого водопада. Конечно, зеленый пушистый ковер, не обманул мои глаза – это была не трава... Но вот стены. Справа от меня во всю стену панорама – объемное изображение, яркого летнего дня, звенящего пением птиц, стрекотанием кузнечиков и грохочущего водопада, синеватая даль, солнце на половину закрытое белыми пушистыми облаками, колышущиеся цветы. То ли это большой экран с трансляцией какого-то фильма, рассказывающего о самых красивых уголках планеты, то ли голограмма. А прямо передо мной ствол огромного дерева, ветви которого распластались на потолке.
Все, – решила я, – мой мозг не выдержал, и я сошла с ума. Все это было странно. Может быть, я сплю? Но во сне никогда не задаешься вопросом, почему ты идешь именно в ту, а не в иную сторону. А здесь я постоянно спрашивала себя, куда я иду, почему иду, и откуда я знаю, что надо идти туда, а не сюда. И зачем я пришла сюда?
На непослушных ногах, путаясь в пушистом ковре, подошла к стене, присела на корточки и дотронулась до ближайших цветов, что качались под легким ветерком, который холодил ноги под джинсами и руку, тянущуюся к бутонам. Но ладонь уперлась в стекло, резко отдернула руку и долго смотрела на отпечатки, оставленные влажными от страха пальцами, которые съеживались и постепенно исчезали. – Иллюзия, – успокаивая саму себя, прошептала я.
– Как вы посмели сюда войти, – раздался из угла сердитый голос.
От неожиданности я села, но быстро вскочила и обернулась. Недалеко от дерева в углу стоял видимо письменный стол, за которым сидел человек, судя по тембру голоса, – мужчина. Свет на него не падал, и он был еле различим с моего места, где я стояла, а если учесть, что в последнее время мои глаза стали мне изменять, то и видела я его размытым темным пятном.
– Не надо так кричать, – я сама удивилась своей наглости.
– Кто вы и что здесь делаете? – человек злился. Хотя его можно было понять, ввалилась без спроса, да еще и уходить не хочет. Но удивительно было то, что я, действительно, не собиралась покидать эту комнату. В ней я чувствовала себя защищенной.
