Текст книги "Прикосновение (СИ)"
Автор книги: Елена Лирмант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– Честно говоря, я и сама не знаю, просто я испугалась, бежала, надо было найти безопасное место...
– И вы решили, что это есть "безопасное место" для вас? – вопрос прозвучал как-то не по-хорошему едко.
– Ну, да! Простите! Я понимаю, что выгляжу круглой дурой. Сама не понимаю, что делаю. Все так странно. А вы не подскажете, где я нахожусь?
– Вы находитесь в личных покоях Волховера Лунного мира, куда никто, я повторяю, никто не имеет права входить без разрешения, а кто нарушает это правило – подвергается наказанию, – говоря это, он встал, и, как мне показалось, потянулся куда-то влево. Я испугалась, что он сейчас позовет охрану.
– Подождите, дайте мне сказать, – вскрикнула я
– Я занят, – был резкий ответ. – Все, что вы хотите сказать, скажете...
Но я не дослушала: – Вы, что боитесь меня? – закричала от отчаяния, – Вы мужчина или трусливый заяц? Послушайте же! Я не из вашего мира, попала сюда случайно. И, частное слово, хочу вернуться домой. Но не могу. Так помогите мне.
Он застыл на месте, потом вернулся и сел за стол.
– Имя, – потребовал он.
– Я назвала фамилию, имя и отчество, – и почувствовала, что он недоуменно смотрит на меня.
– Вам что-то говорит, мое имя? – я была заинтригована
– Нет, – сухой ответ, – просто по тому, как вы представились, я догадываюсь с какой вы планеты и какого народа.
– Нет, это бред какой-то! – я отошла от стены, ища глазами место, куда могла бы присесть. Увидев недалеко от водопада пень, в виде кресла, направилась к нему и только хотела сесть, как гневный голос гаркнул: – Не сметь!
Подпрыгнув от неожиданности в очередной раз, и подумав про себя, что так можно и нервный тик заработать, спросила: – Что не сметь?
– Туда садиться не сметь! – голос дрожал яростью.
– Почему? – вырывается у меня странный вопрос, хотя какое мне дело "почему?". Может быть, это какой-нибудь раритет.
– Вас это не касается. На него больше никто не имеет права садиться.
– А на пол можно? – я решила быть покладистой и вежливой, – а то у меня ноги от страха подкашиваются, а еще и вы на меня орёте.
– На пол можно, – более спокойно.
Села на пол, подогнула для удобства колени и оперлась рукой о пол. Несколько минут молчали, я слушала звук падающей воды, шелест листвы, и расслабилась, несмотря на то, что здесь мне были не рады.
– Слушаю, – прервал затянувшуюся паузу хозяин.
Вглядываясь в темноту угла, который представлял собой затенённую кронами деревьев поляну, освещенную луной, осторожно попросила:
–Только не вызывайте охрану, ладно? Я не представляю для вас никакой опасности.
Раздался смех более похожий на уханье филина: – Договорились. Вы заинтриговали меня. Говорите же, перестаньте мялить. Как вы здесь очутились?
– В своем мире я пошла к врачу, – начала я рассказ, – там увидела браслет, вот этот, – вытянула руку, – надела. И что-то со мной случилось. Будто мне голову поменяли. В голове появились дурацкие мысли, меня куда-то потянуло. И зачем-то шагнула, в загадочное окно, соткавшееся из воздуха. Очутилась в странном месте вашего мира, но что больше всего меня поражает сейчас, когда я вспоминаю, так это то, что, вернее, как я себя вела. Складывается такое ощущение, что я знала что делаю. Хотя, даю голову на отсечения, я здесь впервые. Но я знала куда идти, знала, что мне надо делать, говорю на языке, который никогда не учила. В каком – то странном кривом доме, зачем-то разбудила мальчишку с торсом атлета, правда, при этом напугав его до полусмерти. Потом хотела идти обратно. Но тут почувствовала, страх, ясно осознала, что мне грозит опасность, если вернусь назад. Там меня кто-то ждет, но не с целью поцеловать руку. А тут еще мужской голос стал спрашивать, не видел ли кто странно одетую женщину. Я почувствовала себя зверем, загнанным в ловушку. Надо было бежать спрятаться. И я полетела сломя голову почему-то сюда. И здесь столько много комнат, лестниц, но я чётко знала, куда сворачивать, на какую лестницу идти. В холе перед этой дверью девушки – красивые и молодые – одна из них преградила мне путь, так я чуть не расцарапала ей лицо... Нет, нет... Не думайте, я ничего ей не сделала, просто отстранила ее и все... Но странное ощущение, злость на всех этих девушек и мысль, что им здесь делать нечего.
Я замолчала. Мужчина тоже молчал.
– Эй,– позвала я его, – вы поможете мне? Надо просто выйти, и чтобы меня никто не видел, и вернуться в то странное место. Дорогу я знаю, я покажу.
– Как вас зовут? – хозяина комнаты, наверное, настолько поразил мой рассказ, что он захрипел.
– Так я же вам говорила, – я начала сердиться. – Послушайте, в моем мире один прекрасный поэт сказал: "помогите женщине, не спросите имени". Какое вам дело, как меня зовут? Я никто! Я случайная птица, залетевшая в чужое окно. Будьте человеком, откройте форточку!
– Подожди... те. Я помогу вам. Обещаю. Здесь есть потайной ход. Выйдем незаметно. Просто не часто ко мне приходят такие гости. Хотите пить или есть?
– Нет, надо спешить. Я чувствую опасность. Идемте, – я поднялась на ноги.
– Я прошу вас еще немножко. Вам нечего бояться. Сюда никто не войдет.
– Ну, я же вошла...
– Вы... не помн...не знаете наших законов. Это мои личные комнаты. Сюда никто кроме... близких людей войти не может, разве только мне будет угрожать опасность. А мне не угрожает опасность. Еще раз повторюсь, я помогу вам! Расскажите мне о мире, в котором вы живете и... о себе
– Волховёр, милый, мне нечего рассказывать вам. В своем мире я – женщина, каких миллионы, самая обыкновенная женщина. Работаю, веду хозяйство, бегаю по магазинам... Я не ученый, не конструктор, не политик, и даже не социолог, ничего, чтобы вам могло помочь понять наш мир, сказать не могу. Мой мир – мой дом, моя нора...
– Вы счастливы?
Его слова меня поразили. Более немыслимого вопроса и представить себе трудно. Счастлива ли я? Да какое ему дело до этого? Главное сейчас – это выбраться отсюда. Но ноги подкашиваются, я почти падаю снова на пол...
– Вы не ответили, – все тот же тихий хриплый голос, только настойчивый и нетерпеливый. И почему-то моя твердая уверенность, что он имеет право задавать такие вопросы. Трясу головой. Заставляю себя не поддаваться наваждению. Накручиваю себя, что никто не должен задавать такие вопросы незнакомой женщине, хотя бы эта особа и ввалилась к вам в личные апартаменты с требованием о помощи. Но, надо что-то говорить...
– Это трудный вопрос. По идее должна быть счастлива. У меня есть все, что нужно для счастья: я люблю и любима, у меня есть крыша над головой, хлеб с маслом, работа.
– Но вы несчастливы? – почти умоляющий хрип.
– Нет, я счастлива, счастлива! – начинаю злиться, – Да, какое вам дело? Да, кто вы такой, чтобы задавать подобные вопросы? Вы никого не пускаете к себе в комнату, зато так безапелляционно лезете туда, куда вход вообще закрыт.
– Простите, я не хотел вас обидеть. Мне необходимо понять .... Кто вы?
– Вам что нужные мои анкетные данные?
– А что такое анкетные данные?
–Ну, где родилась, кто родители, где училась...
– Вы родились?
– Родилась! А вы тут как появляетесь на свет – "почкованием"?
– Не понял, что значит "почкованием"?
– Отростками от основного ствола...
– Нет, мы рождаемся как вы...
– Тогда что же вас удивляет, что и я появилась на свет, как и любое млекопитающее?
– Наверное, в детстве вы болели... Сильно болели... Были при смерти... а потом неожиданно выздоровели. Так?
– Так, – теперь уже сипеть начинаю я. Голос пропал. Страх. В голове проносятся мысли: откуда он мог знать. Это сон. Мой очередной сон. Если сны начинают сниться наяву, значит, схожу с ума.
– С вами ничего странного не происходит в вашем мире?
Срываюсь:
– Странное? А то, что я здесь, в каком-то чужом мире, которого не существует – нестранно? Разговариваю с вами – каким-то Волховёром какого-то Лунного мира, которого быть не может – нестранно? Бегу, зачем не знаю? Делаю то, о чем представления не имею. Вижу непонятные сны, от которых просыпаюсь в слезах, а потом несколько дней хожу как пришибленная мешком по голове. Мои родные думают, что у меня расшатаны нервы и заставляют пить таблетки. А самое поразительное, что это правда! Я сама иногда подозреваю, что Я это НЕ Я. И страх. Вечный страх. Я боюсь. Всю жизнь боюсь. И сейчас боюсь. Я чувствую, мне грозит опасность, надо бежать. А вы останавливаете меня своими нелепыми вопросами. А, может, я сплю? Надо проснуться.
Щипаю себя за ногу. Больно. Бью по щеке. Больно. Но не просыпаюсь. Опускаю голову и замолкаю. Стыдно. Нашла перед кем изливать душу. А мой собеседник молчит. Тихо молчит. Чувствую, как от него исходит понимание. От этого становиться еще гаже.
– Только не надо меня жалеть, ладно? – прошу его.
– Хорошо, не буду, – соглашается он, и вдруг неожиданно просит – Вы говорите о снах. Расскажите ваши сны?
– Зачем? Они нелепые и страшные.
– Мне надо знать. Очень надо! – голос настойчивый. И опять накатывает странное ощущение, он вправе задавать эти вопросы. Опять трясу головой, хватаюсь руками за виски и долго сжимаю их, силясь очнуться. Сдаюсь. Какая разница. Ну, расскажу. Впервые в жизни. Ему можно. Он поймет. Нет! Страх. Надо бежать. Я встаю и направляюсь к двери.
–Подожди. Останься.
–Нет, – почему то резко и зло отвечаю я
–Почему? – голос мужчины становится твердым и жестким. (Господи... я знаю этот голос. Как я знаю его! Вот только, не вспомнить, где и когда)
– Мне нельзя, – слова вырываются против моей воли.
– Почему? – это уже не вопрос, это приказ ответить четко и ясно
– Меня уничтожат, и не только меня, – с непонятной для самой уверенностью выдыхаю я, разворачиваюсь и бегу к двери.
– Вернись и сядь. – Голос произнес это так, как сказал бы отец обиженному ребенку. Этому голосу нельзя не подчиниться. Мне вдруг совсем не хочется уходить. Я возвращаюсь и опять сажусь на пол.
– Можешь сесть в кресло, – разрешает хозяин.
–Не хочу, – фыркаю.
– Как хочешь. А теперь расскажи, что за сны тебе сняться? -
Его голос какой-то тихий, чуть хрипловатый, но удивительно уютный еще и тем, что как-то будто это само разумеющееся, перешел на "ты". Мне становится спокойно и хорошо.
– Странные. Они такие реальные, что когда я просыпаюсь. Мне становиться жутко Я даже к врачу ходила в юности. Но мне сказали, что это естественно для переходного возраста – в снах я реализую свои скрытые желания. Получается, что у меня какие-то гипертрофированные желания. Меня лечили. Не помогло. Сны продолжаются, – я уселась поудобнее.
Подумала, а может, все, что сейчас происходит тоже сон. И я снова сплю. У меня возникло ощущение, что я здесь была. Может быть, в детстве я видела уже этот сон про эту комнату, про этого странного Волховёра, как мы разговариваем, а потом забыла? По плечам пробежала дрожь. Страх, как морская волна, накрыл с головой и спал, оставив после себя мокрую спину и дрожащие руки. Помолчала. Мой собеседник не торопил. Тоже мне психолог. А почему бы и нет?
– Вот вы говорите, о странных вещах в моей жизни. Вот этот сон и вы в нем. Не странно? Я привыкла к странным снам, которые дают необъяснимое ощущение то блаженства, то страха, то отчаяния. Только вот что удивительно, всегда было чувство того, что это нереальность, это происходит где-то, когда-то, с кем-то. А сейчас я ощущаю реальность. Хотя мозгами понимаю. Этого не может быть... Это сон, очередной сон... Сейчас я проснусь... И все исчезнет... И вы, и эта комната, и все то, что я наделала там, – я махнула рукой на дверь, – все будет только отголоском моих фантазий.
Как уверяют врачи, сны – это подавленные влечения. Вот только меня всегда интересовал один вопрос, на который я никогда не могла получить ответ: отчего меня влечет именно этот странный мир? Если он плод моей больной фантазии, то я, действительно, больна!!!
– Неужели твои сны так ужасны? Расскажи мне их, может быть я смогу тебе помочь... Ты пересказывала их кому-нибудь?
– Нет, никогда! Этого нельзя делать! Это опасно. Меня могут счесть просто сумасшедшей, а я боюсь оказаться в психиатрической клинике. Я даже маме не рассказывала их.
А может и правда, рассказать? Это же сон, если во сне рассказать свои сны, может быть, они и останутся здесь. Навсегда. Самое удивительное то, что мне так хорошо и покойно. Странно, я в незнакомой комнате, передо мной сидит некто в и прячет лицо. В принципе, это символ чего-то ужасного, страшного, угрозы. А мне покойно. Поводырь, помоги мне, не позволь сойти с ума.
– Я согласна. Спрашивайте, я буду отвечать, – в голове крутилось: кто знает, а вдруг этот сон – возможность получить покой и избавиться от страха, который преследует меня всю жизнь...
Я захотела предупредить его вопрос, но получилось, что мы спросили одновременно: «Чего ты боишься?». Я засмеялась: – С этого вопроса начинают все доктора, и я отвечу вам, как и им, не знаю...
Он замолчал. Усевшись удобнее, я позволила себе поплыть по волнам своих чувств, и воспоминаний
– Знаете, есть обыкновенные сны, они непонятны, запутанны и безобидны. Я научилась их распознавать – в них тело не подчиняется тебе, все движения замедленны, они черно-белые. А мои кошмары цветные, настолько реальные, что становится страшно. Это как воспоминания. Проснувшись, помню все что говорила, что чувствовала. Эти сны непонятным образом влияют на выбор моих поступков. Вот, например, сегодняшний сон. Я его раньше не видела. И утром, встав с кровати, осознала, что-то должно случиться:
Открываю дверь. Вхожу в комнату. Мне навстречу кидается молодой парень. Он мне неприятен. Высокий, плотный, лицо мясистое. Его сущность – глина в воде, расползается между пальцев, скользкое и неприятное. Он берет меня за руку, заглядывает в глаза. Вырываю руку. Он что-то говорит о том, что не мог поступить иначе. Что он сказал правду и только правду. Сказал то, что видели его глаза. Я злая. Мне мешают говорить слезы, но все-таки я выпаливаю:
– То, что ты считаешь правдой – неправда! Правда в том, что я не целовала его, я спасала ему жизнь, мы же вытащили его из воды полумертвого, я делала искусственное дыхание, и ты это знаешь. Но ты промолчал. И получилось, что я сама полезла к нему с поцелуями, а теперь мне надо выйти за него замуж! Ты понимаешь, что ты наделал?
– Я могу тебе помочь, – как-то противно заискивающе-ласково произносит он, – согласись быть моей женой, и я устрою так, как надо...
Меня охватывает такая ярость, что со всей силы даю ему оплеуху. Его глаза сузились, он резко отворачивается, но когда опять поворачивается ко мне, в них по-прежнему выражение сострадания. – Я пошутил, – говорит он. – Прости, не подумал, что тебе не до шуток. Ты пришла. Я подумал...
– Не надо так думать, – с удивлением смотрю на свою ладонь. Она горит. Мне стыдно за свой поступок. Но и только. – Я пришла с просьбой. Хоть в этом ты мне можешь помочь? Позвони ему. Попроси приехать. Скажи, мне нужна его помощь. Пожалуйста.
– Конечно, – лепечет он, – конечно... Я сейчас. Там папа, он разрешит. Я же твой друг, а друзьям надо помогать.
Мы вместе выходим из комнаты, идем по длинному коридору, сворачиваем в тупик, он открывает дверь, оставляя ее открытой, я вижу, как он идет в дальний угол, где сидят люди ко мне лицом, среди них, знаю, его отец. Мой друг что-то говорит. Мужчина освобождает стул, он садиться, зажигается экран, бегут волны позывных, потом, понимаю, соединились. Лицо друга несколько испуганное, он что-то бормочет, потом резко встает. Экран гаснет. Я смотрю на него во все глаза, но чем ближе он ко мне подходит, тем яснее становится, новость плохая.
– Прости. Но ты должна его понять. Он человек общественный. У него дела. Он не может приехать, – все это произносится на одном дыхании, и отводя от меня глаза. Я поворачиваю его к себе, и, заглядывая в лицо, спрашиваю: – Ты сказал, что мне плохо? Сказал, что мне срочно нужна его помощь?
–Перестань, – сердится друг, – я и так чувствую себя полным кретином и подлецом. – Ты все никак не можешь привыкнуть к порядкам нашего мира. Если знающие сказали, что он занят, значит, так и есть. Пойми же, он не принадлежит себе, он принадлежит всем нам, и на нем ответственность за всех нас, а ты тащишь одеяло на себя, эгоистка. Завтра мы еще раз позвоним ему.
– Завтра будет поздно, – обречено вздыхаю, – завтра утром меня выдадут замуж.
– Я тебе подсказал выход, – рука друга легла на мою голову... Но я скидываю ее и бегу прочь. Я ненавижу этот мир, в нем все неправильно и неверно. В нем непонятные для меня обычаи. Почему, если люди застают целующихся девушку и парня, это считается грехом, и единственным выходом, и заглаживания неприличности данного поступка является замужество. А если я не хочу за него замуж. Не хочу. А Он. Как он не почувствовал, что мне плохо. Я не стала бы его тревожить без нужды. А может и правда...
Но не успела закончить мысль, как натолкнулась на красивую, холодную девушку. Ее рука остановила меня, упёршись в грудь:
– Я искала тебя. Нам надо поговорить.
– О чем? – она прекрасна. Настоящая леди своего мира. Холодная и выдержанная. И именно это мне в ней не нравится.
– О заседании Совета все говорят. И я хочу сказать тебе правду. Все что произошло к лучшему. Пойми, ты ему не пара. Я говорю то, что видят мои глаза. Ты – дикарка. Импульсивная невыдержанная особа. А ему нужна достойная жена. Как претендентку выбрали меня. Конечно, последнее слово за ним, но, чтобы ты знала, я ношу его ребенка...
– Что? Это неправда! Я не верю!
– Мы не имеем такой привычки лгать, девочка! – ласково улыбается она. – Если я говорю, значит так и есть. Я вызвалась, и мою просьбу удовлетворили, и пусть это только искусственное оплодотворение, но мальчику нужен отец. Ты же понимаешь это. Уйди в сторону... Это для блага всех нас
Она поворачивается и идет по коридору, неторопливая, гордая, холодная и тщеславная...Как я ненавижу ее. Значит это и есть его невеста! А как же я? За что? Что я сделала плохого всем этим людям? За что они так ненавидят меня? И Он тоже! Мог бы и сам мне сказать! Не сказал. Испугался? Почему всю мою жизнь меня предавали. Сначала швырнули, как кутенка в воду, в чужой мир, закрывали перед моим носом дверь, а теперь еще и просто бросили на произвол судьбы, как ненужную вещь? Но я не вещь. И, если учесть, что я выросла в другом мире, у меня свое собственное представление о том, как надо распоряжаться своей жизнью...
Из глаз бегут слёзы, прячусь в угол между двумя стенами, и даю волю слезам. Когда истерика проходит, стараюсь понять, что мне делать? Вернуться к приемным родителям? Нет! Исключено! Они и так пережили из-за меня стыд. Они отвечали за меня на подиуме закона перед Советом. Приемная мать, красная как вареный рак, чуть не плакала и все повторяла, что я пришла к ним в семью уже взрослой, она не может нести ответственность за бесчестные поступки девицы выросшей среди зверей. И что единственный выход смыть позор – выдать меня замуж. Вернуться в лес? Нет! Ни за что!
И тут я увидела длинноного как аист знающего. Он отправлял экспедиции. А что если... Я подбежала к нему, и схватила за руку и почти прокричала, что мне разрешили, и что я должна быть первой! Он посмотрел на меня, как голодная хищная кошка на жирную курицу:
– Неужели главный все-таки решился!
– Да, решился...
– Странно, только вчера я разговаривал с ним, и он был категорически "против", ты же не подготовлена, не прошла инструктаж!
– Это было вчера, а сегодня, я уговорила его. Человек, который жил в двух мирах, должен быть более подготовлен к жизни в третьем, – я врала. Хорошо, что люди этого мира никогда не врут, они и помыслить не могут, что кто-то им может сказать неправду. А я, может быть, и не врала совсем, я шутила. Я пыталась его разыграть, как разыгрывали меня в детстве в лесу. И у меня получилось! Он ведет меня в круглое помещение, зажигаются огни вокруг меня, и я просыпаюсь...
– Он не звонил, – вдруг слышу хриплый шёпот хозяина.
– Кто не звонил, – не поняла я.
– Твой... друг не звонил, – повторил Волховёр.
– Звонил, – тряхнула я головой, – я же видела. А потом это мой сон. Мне лучше знать, звонил он или не звонил.
Последовало долгое молчание, потом мой неожиданный собеседник спросил:
– А почему ты решила, что должно что-то случиться?
– Сама не знаю, – пожала плечами. – Просто почувствовала и все. Я же говорю, эти сны странные тем, что в них мало действий. Обычно это сгусток боли или радости, который поднимается откуда-то из глубины моего сознания. Я порой сама не понимаю, отчего и почему. Непонятно?
Тогда расскажу еще один. В нем вообще нет разговоров, просто боль. Причем такая, какую я в реальной жизни никогда не испытывала. Но я так хорошо себе представляю, что это такое, что самой становится не по себе. Самое трудное передать чувства. Ведь как легко сказать, вышел, хлопнул дверь, спустился. А как вот выразить то состояние, какое бывает со мной в этом сне.
Лестница. Широкая ярко желтая лестница. Я спускаюсь по ней. Я иду с трудом, но не так как во сне, прорываясь сквозь онемение рук и ног, просто мне больно идти, я ощущаю почему-то босыми ногами каждый мелкий камушек, попавший под пятку, каждую выбоину. Я плачу. По щекам текут слезы. Отчаяние и одиночество. Ощущение брезгливости, злобы на себя, непринятия своего тела. Оно мне гадко и противно. И еще мне некуда идти. У меня нет дома. Нет никого, кто ждал бы меня.
Кончается лестница. Иду по городу. Красивые прямые переулки, ажурные мостики, низкие кустарники вдоль тротуаров. Под ногами ярко-желтые плоские булыжники. Дорога длинная. Над головой проносятся тени. И я понимаю: у меня нет выбора, надо идти ТУДА. Сейчас. Иначе будет поздно. Поэтому срываюсь с места и бегу. И вот дом. Он стоит на окраине. Дом с четырьмя квадратными пристройками, ориентированными по сторонам света. За его низкой ажурной оградой на противоположной стороне – лес, уступами поднимающийся в горы. Подхожу к калитке. Мое сердце бешено бьётся. Мне хочется кричать. Хватаюсь руками за железные прутья решетки, прижимаюсь лицом. Чувствую, что мне не хватает воздуха. Но открыть калитку не могу. Я знаю, там живет кто-то, кто мне очень дорог. Я хочу открыть калитку, я хочу увидеть этого человека и не могу. Слезы застилают глаза. Трясу прутья, будто это тюремная решетка, которая не дает возможности выйти на свободу. Так продолжается довольно долго, я борюсь сама с собой, моя душа мечется как птица в силках. Вдруг я слышу голоса, понимаю, что зовут меня.
И тут, только одна мысль пронизывает все мое существо, бежать, бежать отсюда... Чтобы никогда и никто не нашёл... И я бегу. Перед глазами проносятся опять желтая уже узкая дорога, только уже песчаная, ногами ощущаю мелкий мягкий песок, речка, упрятанная в желтый камень, и чуть сбоку тропинка, которая кончается древними воротами, ведущими в никуда. Это запретное место. Его боятся. Но оно мое спасение. Снимаю с руки браслет, тоненький, серебряный браслет, вот как этот, с вырезанными символами, и кидаю на землю. Останавливаюсь на мгновение, в сознании вспыхивают слова: – Ты уверена в том, что ты делаешь? Обратного пути не будет, больше ты не вернешься сюда." "Да!!! Да!!!! Да!!!!" кричу я три раза и бросаюсь вперед.
Просыпаюсь с криком. Лицо мокрое от слез. И тупая мысль: Ты сама выбрала эту жизнь. Ты сделала выбор. Ты должна пройти его до конца. Так надо!". И как бы мне не было плохо наяву, сознание того, что я сама выбрала этот мир, придает силы. Я сжимаю зубы и иду по жизни дальше. Я не смею прервать эту нить... Наверное. Я рассказываю сумбурно. Трудно передать ощущения. Вам понятно?
Мой собеседник долго молчит, потом говорит тихо, почти шёпотом: «Да!»
– Вы счастливее меня. А мне ничего не понятно. Но поверьте, каждый раз, когда я вижу этот сон, я знаю, что там, во сне, мне в тысячу, в миллион раз хуже, чем там, где я живу сейчас, и как, ни странно, но именно это ощущение придает моему существованию какой-то смысл. Кстати, как странно, это же этот дом, где мы сейчас находимся. Или нет, может быть, только похож?
Мне легко и свободно говорить. Ловлю себя на мысли, что рассказываю с удовольствием. Там в реальности, я и слова не могла выговорить, сколько не бились со мной психологи и психиатры, в какие глубокие гипнотические сознания меня не погружали, мои губы молчали. Хотя надо сознаться, я плохо поддаюсь гипнозу. Вернее совсем не поддаюсь.
– А вот этот сон, снится мне всегда летом, на даче. Почему не знаю. И обязательно после грозы. Может запахи, что-то навевают?
Странная улица, залитая неземным жёлтым светом, я иду рядом с мужчиной и держу его за руку. Я маленькая. Меня переполняет чувство гордости, значимости, счастья, что иду рядом с таким удивительным и прекрасным человеком, помню, на нем был странный джемпер белый, связанный крупной вязкой. Все приветствуют его, все его знают. Встречающие нас девушки в необычных одеждах кокетливо строят глазки, здороваются, и задают какие-то вопросы. Я немного ревную, мне не нравиться, что он слишком долго с ними разговаривает. Я дергаю его за руку... и просыпаюсь. Трудно объяснить. Понимаете, повторюсь еще раз, в этих снах порой нет действий... Просто мои чувства и мысли.
Иногда сны приходят ко мне несколько раз подряд, один из них, как правило, снится во время болезни. Когда у меня поднимается высокая температура, я вижу себя вовремя какого-то праздника, знаю, что это мой день совершеннолетия. Я, как и мои сверстницы, прошла обряд посвящения. Теперь уже никто не будет диктовать мне свою волю, как ребенку. В большом зале много людей: знающие, родители и молодежь. Я танцую. Недостатка в паре у меня нет. Всем весело. Какой-то парень шепчет на ухо, что давно потерял от меня голову. Мне смешно, но приятно. А потом вдруг на меня накатывает тревога. Я начинаю кого-то высматривать. Его нет. Мне становится душно и тесно в переполненном зале. Я хочу на воздух. Поэтому иду длинными коридорами и выхожу на балкон. Тихо, только глухой стук преследует, стук моего сердца. В углу замечаю фигуру. Меня переполняет особенное чувство, я горю и в то же время мне холодно, я хочу кричать, но голоса нет, я хочу смеяться, но на глазах слезы. Я подхожу к этому человеку, поворачиваю его к себе лицом и говорю:
– Я выросла. Я стала взрослой, и теперь могу сказать о том, о чем молчала все эти годы!
А потом впиваюсь в его губы. Он сжимает меня в объятиях. Я слышу шёпот : – Что ты со мной делаешь, девочка!
Я счастлива ... и проваливаюсь в просыпание.
– А вот этот самый мой любимый сон. Он приходит ко мне в самые ответственные моменты моей жизни. И как только я вижу его, я твердо уверена, что со мной все будет хорошо. То, что я хочу, обязательно сбудется. Хотя после него всегда накатывает грусть. Судите сами.
Зима. Горы. Радость. Смех. Лечу на санках и кричу. Мне страшно и приятно лететь наперегонки со снежной лавиной. Я уже слышу ее гул сзади, первые снежинки колют затылок и шею. И тут какая-то тень мелькает над головой, сильные руки подхватывают меня, и вот я уже сама лечу (только не могу понять на чем) и любуюсь снежной волной, которая переворачивает мои санки, погребая их под собой. В ушах свистит ветер, подо мной снежные горы, надо мной горы облаков, они сливаются друг с другом, превращая мир во что-то фантастическое. Я прижимаюсь к мужчине. Я знаю, что люблю его. И мое сердце разрывается от полноты счастья, красоты, и еще чего-то, что не подвластно словам. Он прижимает меня к себе, и на своей груди я вижу его руку и на мизинце кольцо. Это мое кольцо. Это я его сделала из ветки бело-черного дерева. Такие кольца делают в Лесном мире. Оно серебристого цвета с красивыми черными разводами. Я закрываю глаза... и просыпаюсь
И, несмотря на то, что этот сон сулит мне всегда удачу, утром я чувствую себя самой несчастной на свете, будто потеряла самого дорого, любимого человека. Словно я смотрела кадры из далекого прошлого. И каждый раз меня надолго охватывает тоска. В юности можно было объяснить этот сон тем, что я жду своего принца. Но потом, когда я вышла замуж, родила детей, он снился мне все также без изменений, как отрывок из фильма, и с той же, накатывающейся тоской.
– У тебя есть дети? – Силуэт подался вперед, и его голос дрогнул.
–А почему это вас удивляет? Конечно, есть? Двое – девочка и мальчик.
–Это твои дети? Ты родила их? – голос незнакомца вдруг зазвучал с такой силой, что еще немного и перешёл бы на крик.
-Да, что с вами??? Успокойтесь!!!! Это мои дети. Я родила их!!! И почему это вас так тревожит? Господи, и что вы находите странного в том, что я родилась, как все нормальные люди, и сама родила, как нормальная здоровая женщина
– Прости, – голос стал опять тихим. – Расскажи мне о детях? Они здоровы? Ты их легко рожала? Сколько им лет сейчас? В общем, как можно подробнее. Это очень важно.
Я молчу, что-то останавливает меня. Появляется страх. Страх раскрыть свою тайну. Это чувство мне знакомо, там, на Третьей планете, особенно в разговорах с психиатрами, оно появлялось и проявлялось в ощущении дискомфорта внизу живота, который поднимался вверх и блокировал дыхательные пути. Мне становилось трудно дышать. И я просто замолкала, тяжело дыша и угрюмо смотря исподлобья на врачей. Вывести из такого состояния меня было трудно. Сильное желание уйти. Но снова голос останавливает меня.
– Ты должна рассказать.
– Надеюсь, что вы не из того мира, о котором я вам рассказала в начале? Потому что, мой рассказ может шокировать вас. Мое подсознание говорит мне, то, что сделала – преступление. Только почему не знаю. И еще чувствую, никто не должен знать, иначе быть беде. Но вам расскажу. Почему-то я доверяю вам.
Только надо начать сначала. Дело в том, что я всегда боялась одиночества. Нет, надо объяснить. Я любила быть одна. Но для меня это не было одиночеством. Одиночество – страх остаться одной, совсем одной, когда тебя никто не любит. Никто не ждет, когда ты никому не нужна. До сих пор не понимаю, откуда в голове у маленького ребенка были такие мысли, но они были. С возрастом, они не исчезли, лишь еще более обрастали плотью.
Я не красавица, но как многие говорили, милая! И это больше всего раздражает. Напоминает гостей, которым блюдо не понравилось, но чтобы не обидеть хозяйку, воркуют: "Мило! Непривычно! Но больше не хочу, я уж вдарю по-твоему фирменному..." Говорят, что молодость – самое прекрасное время. Может быть. Но для меня – это было самое страшная пора. Если бы вы знали, сколько слез я пролила в юности, как часто молила о смерти, с каким трудом я шла по дороге судьбы. Назвать причину не смогу. Ее не было. И в тоже время она была. Я ждала человека, которого смогу полюбить. И где-то подспудно знала, что его нет, не было и никогда не будет – это с одной стороны. С другой, порой я чувствовала в себе необъяснимую силу, которую никак не могу разбудить, я рыдала от бессилия, зная, что могу свернуть горы, если бы не сковавший меня страх. Понимаете, меня постоянно преследует страх, страх того, что я должна понести наказание, за какой-то страшный проступок. Честное слово, в своей жизни ни разу не переступила закон. Живу тихо, уважаю законы. Но страх... Простите, что говорю так непонятно. Мне самой невозможно осмыслить и вникнуть в то, что со мной происходит. Одни ощущения без названия.
