Текст книги "Искушение любовью "
Автор книги: Елена Лагутина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Слушайте, вы, психолог. – Он сказал это так, словно обругал ее. – Вы хотя бы отдаете себе отчет, куда вы суете свою голову? Ведь, если вы просите помощи у сыщика, значит, дело серьезное. Так?
Женя молча кивнула.
– Занимались бы вы, Женя, – он впервые назвал ее по имени, – занимались бы вы своей психологией и не лезли в мужские дела! Вы что, не понимаете, что, как только от размышлений вы перешли к действиям, вас начали отслеживать и просчитывать? И никого отныне не волнует, что вы не профессионал, что вы девушка. Женя, остановитесь, пока еще не поздно!
Женя поняла, что не отступит. С ним или без него, но не отступит. Она встала, давая понять, что разговор окончен.
– Спасибо вам, Федор, и извините за причиненное вам беспокойство. – Она старалась не смотреть на него.
– Вы что, теперь другого опера искать начнете или как? – В его глазах плясали чертики, но Женя этого не видела.
– Не знаю, наверное, не буду искать. – Она смотрела в пол и думала, что же ей теперь делать. Неужели он прав?
– Сами начнете расследование? – Он явно иронизировал над ее потугами в оперативной работе.
Женя, желая подтвердить свою догадку, посмотрела ему в глаза: перед ней снова был тот сильный и добрый мужчина, который так внезапно появился и который ей сразу понравился.
– Говорите координаты опера, я все сделаю. – Федор не шутил. Он смотрел на нее тепло и участливо. – Но будьте осторожны, Женя, все, что я вам сказал, имеет место быть. Может быть. И я не хочу, чтобы вы плакали. Ни о чем другом я даже думать не могу! Я позвоню вам, Женя, как только что-нибудь узнаю о вашем опере, договорились?
Женя, облегченно вздохнув, кивнула.
– Его зовут Власов Сергей Вадимович.
– Понял. Ну а поподробнее в курс дела вы могли бы меня ввести? – Федор с легкой усмешкой смотрел, как Женя стоит с опущенной головой и кусает губы от волнения. – Слушайте, я же вам не родину предавать предлагаю! Если хотите, я забочусь о собственной безопасности!
– Дело очень деликатное, – наконец решилась Женя. – Оно касается личной жизни моей подруги. Это убийство, и уже ведется следствие. Но во всем этом есть некоторые обстоятельства, заставляющие и меня, и ее быть настороже. Мы хотели бы сами иметь представление о тех, кто совершил или заказал это убийство.
– Вы намерены вести параллельное расследование?
– Нет. – Женя уверенно посмотрела на него. – Я хотела бы защитить свою подругу. А для этого необходимо знать, с кем имеешь дело.
Федор неодобрительно хмыкнул и деланно зевнул.
– Туманно! Хотя что-то в этом роде я и представлял. Ладно, удачи вам и вашей подруге! До свидания, – сказал Федор, протягивая на прощание руку. – До скорого свидания! И лепите пельмени, Женя, лепите!
Дверь за ним закрылась, но Женя так и не поняла, будет толк или нет. Зато, все еще ощущая на своей ладони тепло его рукопожатия, она вдруг ясно осознала, что было неловким в поведении Власова – тот был левшой! В общем, Федор ей как будто бы понравился, несмотря на то что помучил ее как следует. Однако, понимая это, она на него в итоге не обиделась. То, что он красивый и обаятельный, ей пока не мешало. «Вроде бы я его поведение понимаю, оно логично и вполне справедливо. – Женя что-то почувствовала и теперь пыталась это осознать. – Ну как я не поняла сразу! Он, как нормальный мужчина, взял инициативу в свои руки, вот и все! Ему было совершенно невыносимо, что какая-то фитюлька командует им! Ладно когда начальство приказывает, но когда девица! Я ведь не советовалась с ним, в курс дела не ввела, а сразу диктовать начала, вот парень и сломался: вроде бы и помочь хотел, но в таком тоне он просто не мог, это не по-мужски!»
Женя окончательно успокоилась и пошла мыть тарелки. И хотя ей стало значительно легче, все-таки неприятный осадок остался. Она понимала, что Федор сказал ей правду, сказал, может быть, несколько жестко, но правду: она лезет в мужские дела. При этом рассчитывает быть самой умной.
Это ее сейчас испугало: есть ли у нее хоть какие-то шансы разобраться и помочь своей подруге? «Если это чистая уголовщина, если за убийством стоит мафия – они просто сметут меня, как только поймут, что я путаюсь у них под ногами. Прав Федор: они наверняка уже навели обо мне справки и смеются, наверное, от всей души: психолог расследует чудовищное убийство! А впрочем, это для меня оно чудовищное, а они по-другому просто не убивают». Женя поежилась от страха.
Ей действительно стало страшно, сомнения, откуда ни возьмись, просто набросились на нее. Но вдруг она вспомнила улыбку Федора и поняла, что с ним она не боится: то, чего не знает она, знает он. Пусть у нее нет опыта, но есть ее интуиция. Почему-то Женя поверила доброй улыбке Федора и решила, что нельзя думать только о плохом. Не быть самоуверенной дурочкой, это правильно, но бросить подругу одну – это нет.
Сомнения постепенно стали отступать, хотя Женя чувствовала, как они притаились где-то рядом, готовые в одну минуту вцепиться в нее снова. «Ну уж нет, – торжествовала свою маленькую победу Женя. – Победа не велика, да и победила я только собственные страхи, но все начинается с малого. И потом, кажется, у меня появился новый друг. Будем надеяться!»
Федор позвонил вечером:
– Привет, я не разбудил?
– Нет, что ты. – Женя очень обрадовалась его звонку.
– Докладываю: Власов Сергей Вадимович действительно служит в органах МВД в звании капитана. Работает в уголовном розыске оперуполномоченным. Стаж работы – десять лет. Довольна?
– Очень. Спасибо тебе огромное. Но можно, я еще тебе позвоню? – Голос Жени стал вкрадчивым.
– Лепите пельмени, Женя, лепите, – засмеялся он. – Спокойной ночи.
Женя осторожно положила трубку и несколько минут сидела молча. Потом она поняла, что улыбается, хотя никаких мыслей в голове у нее не было. «Надо же, – усмехнулась она, – не хватало только влюбиться». Она мотнула головой, стряхивая образ Федора в виде его приятного голоса и смеха, и сосредоточилась на своих планах. «Завтра мой последний выходной, и нужно провести его максимально полезно. – Женя понимала под «максимально полезно» свою активность. – Займусь-ка я домом Андрея. Как это у сыщиков? Наружное наблюдение? Вот наружно и понаблюдаем!» Женя понимала, что это может оказаться опасным, потому что наверняка за домом велось наблюдение. Она была готова и к нулевому результату, когда узнать практически ничего не удастся. Что ж, рассуждала она про себя, отрицательный результат – тоже результат. Ее немного раздосадовало то, что Лиля за весь день не нашла возможности ей позвонить. «Почему? – спрашивала она себя и ответа не находила. – Завтра сама ей позвоню». Ложась спать, Женя и не подозревала, что день завтра будет жарким.
Глава седьмая
АНДРЕЙ
Утро выдалось безоблачным и безветренным, и день по всему обещал стать жарким. «Нормальная июльская погода, – успокаивала себя Женя, влезая в переполненный вагон трамвая. – Нормальная для ненормальных. Все нормальные люди в отпуске, а эти чего?» Этих, таких же, как и она, несчастных, набралось больше, чем даже зимой в час пик.
Она взмокла от духоты и продолжала ворчать про себя. Ехать пришлось долго, но народ постепенно начал выходить, и вскоре вагон опустел. «Надо же, куда заехала, – удивленно рассматривала она из окна трамвая почти деревенский пейзаж. – Далековато!»
Коттедж Андрея, хотя и считался расположенным в городе, был практически на самой его границе. Здесь господствовал так называемый частный сектор, причем очень разный по видимому достатку: обычные домишки были сурово отделены от коттеджей и особняков автомобильной дорогой. Было видно, что все дома, что побогаче, выстроены недавно: не успела еще зелень садов заполнить их участки, а потому смотрелись они не особенно уютно, скорее, по-городскому, пыльно.
Прелесть проселочной дороги в июльский зной Женя оценила сразу, как только узнала, что по бездорожью ей топать добрых полчаса. Причем дальнейшие перспективы ее не вдохновляли тоже. «Париться мне здесь целый день под солнцем, это точно». Со скрипом в душе, еще точно не понимая, зачем ей это все нужно, Женя плелась, загребая пыль белыми босоножками. «Лильке хорошо, она сюда на своем автомобиле с музыкой ездила, – с завистью думала Женя, но, спохватившись, тут же одернула себя: – Как ты можешь! У нее такое горе! Еще, неизвестно, как она это переживет. Конечно, если это у них было действительно серьезно. В тот день Лиля в горячке была, а сейчас, когда начнет понимать, что больше никогда его не увидит, вполне возможно, что начнется депрессия».
Именно об этом думала Женя, когда волновалась, что Лиля не позвонила. Она знала, что после сильного волнения наваливается такая тяжесть, что не хочется даже вставать с постели: весь мир становится безразличным, а от тоски не хочется жить.
Такие мысли приходили Жене на ум, пока она тащилась к дому Андрея. Ни указателей улиц, ни номеров домов она пока что не видела. Она решила спросить об этом, увидев идущих ей навстречу пожилую женщину с маленькой девочкой и собачкой.
– Скажите, пожалуйста, где здесь улица Березовая? – обратилась она к женщине.
– Да ты идешь по ней. Других тут и нет. Одна Березовая и есть. – Женщина остановилась, а за ней остановилась и девочка с собачкой. Это был замечательный щенок восточноевропейской овчарки, уши у него только начали вставать, и одно из них то и дело складывалось пополам, отчего он становился трогательно смешным. – А тебе, дочка, какой дом нужен?
Женя на всякий случай назвала дом на три номера назад от того, который ей был нужен. Реакция женщины была быстрой и разительной.
– Вам налево, второй дом. – При этом она изменилась в лице до неузнаваемости, стала отчужденной и теперь смотрела в землю, словно боялась, как бы Женя чего в глазах ее не прочитала.
– Только их там днем сроду не бывает, – вмешалась в разговор девочка. – Вы зря, тетенька, идете. А вы им кто?
Пожилая женщина быстро одернула девочку:
– Это не наше дело, Верочка. – Потом она обратилась к Жене: – Хотя Верочка правду сказала: их там днем не бывает. Вы разве не знаете? – Она пытливо посмотрела на Женю.
– Да откуда мне знать! – Женя сделала вид, что рассердилась. – Мне телеграмму им отдать надо! А по вечерам тут ходить – еще прибьют! – Женя сочиняла на ходу.
– Это точно, – неожиданно обрадовалась женщина. – А я сразу поняла, что вы не ихняя. Эти все больше на машинах своих приезжают, да так, что музыка на весь поселок гремит. По всем ночам, как возьмутся, так спасу нет! И ведь как хорошо мы тут без них жили! Считай, весь этот новый квартал и есть чумовой! Новые русские! Тьфу, прости меня Господи, какие они новые? Хулиганье, только что богатые. Одно спасение, что они сюда редко приезжают. Так что вы еще находитесь за ними.
Женщина сочувственно покачала головой, и они с девочкой пошли дальше. Щенок, то и дело оглядываясь на Женю, бежал за ними следом. Женя свернула в указанный ей переулок, но тут же с неудовольствием заметила, что переулка как такового просто не было: дома располагались как вздумается, словно зубья у поломанной расчески – одиноко и голо. По всему было видно, что застраивался этот район беспорядочно и даже хаотично. Женя вдруг увидела на одном из домов номер и обрадовалась этому, как большой удаче: нужный ей дом оказался следующим. Но из соображений конспирации она решила не подходить прямо к нему и свернула к небольшому деревцу, которое так кстати оказалось поблизости.
Тень от него была хоть и невелика, но Женя за несколько часов сегодняшнего утра научилась ценить обычные человеческие радости, а потому деревцу этому среди черной земли под ярким, уже начинавшим припекать солнцем была рада, как оазису в пустыне.
Дом Андрея хорошо просматривался со всех сторон, так как не имел не только сада-огорода, но и элементарного забора его хозяин не удосужился соорудить. «Наверное, некогда было», – подумала Женя, помня, что о покойниках говорят либо хорошо, либо никак.
Дверь коттеджа выходила на улицу, не было ни веранды, ни какого-нибудь плохонького навеса. Стояла такая тишина, что Женя засомневалась: а есть ли тут живые? Никто ниоткуда не выходил, и даже просто прохожих Женя пока не увидела. Никаких лавочек-скамеечек тут и в помине не было, и, сбросив когда-то белые босоножки, Женя осталась стоять босиком.
Но и этого надолго не хватило: жара и скука брали свое. Женя начала зевать и поняла, что скоро, как пожарная лошадь, уснет стоя. Первоначальный план наружного наблюдения нужно было срочно менять.
Она начала лихорадочно придумывать, как ей, не вызывая подозрений, с кем-нибудь поговорить. Тут она вспомнила, как к ней домой, вот так же, среди дня, приходила молоденькая девушка, представившись участковой медсестрой, делающей ежегодную перепись населения.
Женя решительно обулась и направилась к дому, стоявшему за высоким забором. На ее стук калитка открылась, и она увидела мужчину средних лет, небритого и изрядно подвыпившего. «Этого мне только не хватало», – испуганно подумала Женя, но отступать было поздно.
– Я медсестра из вашей поликлиники. Мы делаем ежегодную перепись. – Женя с испугу говорила очень быстро.
– Проходи. – Мужчина пропустил ее вперед себя и закрыл за ней калитку.
«Вот и все, – с ужасом подумала Женя. – Попалась!» Картинки одна страшнее другой представлялись ей, пока она шла по саду вслед за хозяином дома. Они остановились возле крыльца.
– Садись. – Он показал ей на крыльцо, по-прежнему оставаясь немногословным.
– Спасибо. – У Жени немного отлегло от сердца, так как она быстро сообразила, что на улице убивать ее он вряд ли будет. – Скажите свою фамилию, имя, отчество, год рождения и всех тех, кто живет в этом доме.
Мужчина как-то нехорошо усмехнулся, но назвал себя и жену, пояснив, что больше в этом доме никто не живет.
– Скажите, а своих соседей вот из того дома вы знаете? – Женя показала на дом Андрея. – Я к ним никак не достучусь.
Мужчина опять усмехнулся и посмотрел с интересом на Женю. Потом снова стал сердитым и безразличным.
– Мужик там живет. Один. Как зовут, не знаю. – Он встал, давая понять, что разговор окончен.
– Скажите, а вы его давно видели? – Женя отчаянно пыталась узнать у него хоть что-нибудь еще.
– Я его сроду не видел, а вот тачки его давно не было.
– А три дня назад вы тут машин никаких не видели? – не унималась Женя.
– Вы, девушка, точно из поликлиники? – с усмешкой спросил он ее. – Были здесь машины два дня назад. Милицейская и иномарка, а вот его машины я не видел.
Он открыл калитку, и Жене пришлось уйти.
Оставаться дольше в этом практически безлюдном месте означало бы активно привлекать к себе внимание, а как раз этого Женя меньше всего хотела. Конечно, она желала бы знать гораздо больше, но, во-первых, на это у нее не было никаких прав, а во-вторых, даже если бы эти права были, все равно она узнала бы не намного больше.
«Собственно, картина вырисовывается ясная: темная и неприглядная», – не очень весело пошутила Женя, идя уже знакомой дорогой к трамвайной остановке. Настроение немного улучшилось оттого, что направлялась она к себе домой, а значит, прохладный душ и стакан холодной воды ей были обеспечены.
«Ну что ж, – рассуждала Женя, продолжая загребать пыль своими босоножками. – Кое-какие выводы сделать уже можно. Здесь запросто могут убить человека у всех на глазах, и никто и ничего не скажет об этом. Живет здесь если и не совсем уж криминальный контингент, но что-то очень близкое. Люди тертые, и за просто так они и милиции ничего не скажут. Да что милиции! Этот же тип, с которым я только что говорила, мог увидеть все из своего окна и, когда разборка закончилась, сам и вызвал милицию. Они что, эти мафиозники, на трамвае, что ли, приезжали? Нет! Так что если и не врет этот мужик, то уж всей правды не говорит – это точно. Проверять его нет смысла: фамилию он запросто мог придумать.
Ладно, – успокаивала себя Женя, – нормальные люди, те, кто мог бы что-то рассказать, здесь не только не живут, но даже и не заходят сюда. Вон женщина эта с девочкой как шарахнулась, когда узнала, что я сюда иду. Да, темное это место. Эх, Андрей, если бы жил ты, как все люди, в многоэтажке, может, был бы жив сейчас».
Женя, вздыхая и размышляя, незаметно для себя подошла к остановке. Ждать пришлось недолго. Трамвай подошел почти пустой, и всю дорогу Женя сидя дремала.
Придя домой и едва успев принять душ, она услышала, как зазвенел телефон. «Лилька», – подумала Женя, босиком выпрыгивая из ванны.
– Я слушаю! – схватила она трубку мокрой рукой.
– Женя, здравствуйте.
В трубке она услышала незнакомый мужской голос.
– Здравствуйте, – осторожно ответила Женя.
– Это Сергей, Сергей Вадимович, вспомнили?
– А, Сергей! – Женя наконец-то узнала его.
– Женя, я хотел вам сказать, что завтра похороны и будет мать Андрея. Если вы хотите с ней поговорить, то другого случая может не представиться, она живет в другом городе.
– А во сколько похороны? – Женя размышляла вслух.
– Вам лучше подойти часам к одиннадцати прямо на кладбище. Сможете?
– Я постараюсь. – Женя помнила, что завтра ее ждут в поликлинике, как было обговорено заранее. – Сергей, если я не смогу прийти, могу я рассчитывать на вас?
– В каком смысле? – Сергей действительно не понял.
– Ну, вы будете говорить с матерью Андрея?
– А, конечно, да, буду. – Было слышно, что Сергей в каком-то замешательстве. – Да вы не беспокойтесь, я вам так позвонил, на всякий случай, чтобы вы потом не обижались, что я вам не сказал. Может быть, вам действительно нет смысла встречаться с ней? Я вам потом все расскажу.
– Нет, я хотела бы ее увидеть. – Жене действительно было важно увидеть мать Андрея: она до сих пор не представляла, каким человеком он был, и очень надеялась, что разговор с его мамой поможет ей в этом. – Спасибо вам, Сергей. Я постараюсь прийти. До свидания.
– До свидания. Трубку на том конце положили.
Женя, еще раз все взвесив, решила, что пойти ей на похороны просто необходимо. Во-первых, из-за матери Андрея, во-вторых, может быть, там будет кто-то из его друзей и ей удастся с ними познакомиться, а в-третьих, она поговорит с Сергеем. За три-то дня наверняка что-то уже изменилось.
«Да, я приду обязательно. А с поликлиникой как-нибудь улажу. В конце концов, – справедливо заметила Женя, – я им в поликлинике вообще не нужна. Им без меня даже лучше будет. Это проблемы мои и Александра Николаевича. Но с ним я наверняка договорюсь».
Женя, не отходя от телефона, тут же позвонила Лиле. Трубку долго никто не брал, наконец, вознагражденная за свое терпение, Женя услышала Лилин голос.
– Да, – ответила она тихо и бесцветно.
– Лилька! Это я, Женя!
– А, Женечка, я очень рада. – Голос ее немного ожил.
– Лиля, мне очень нужно тебя увидеть.
– У тебя есть какие-то новости? – Было слышно, что Лиля заинтересовалась.
Женя отдавала себе отчет, что та информация, которую она имела на сегодняшний день, для Лили новостью никак быть не может, но она сознательно решила пойти на маленькую хитрость, чтобы выманить Лилю из дома, так как ее опасения подтверждались: интонации Лилиного голоса явно не внушали доверия.
– Есть новости, приезжай.
– Хорошо, я сейчас начну собираться, – покорно согласилась Лиля.
Она приехала через час на автобусе, объяснив, что машину вести ей не хочется. Она была в том же самом брючном костюме, но вот только в лице ее что-то едва заметно изменилось: она хотя и улыбнулась Жене при встрече, но было видно, что сделала это через силу.
Они, как обычно, расцеловались. Лиля села в то же самое кресло у окна и закрыла глаза. Казалось, что она уснула. Женя тихонечко подошла к ней, села на корточки и заглянула ей в лицо.
– Тебе плохо? – спросила она участливо.
Лиля открыла глаза и устало улыбнулась:
– Не волнуйся, пожалуйста, все нормально. – Было видно, что ей почему-то трудно говорить.
– Лиль, но мне нужно знать, как вел себя Красовский все это время. – Женя пододвинула кресло и села рядом.
– Никак. – Слезы навернулись ей на глаза, готовые пролиться в любую минуту. Но Лиля, вздохнув, взяла себя в руки. – Я его не видела. Он уехал по работе. Сегодня утром позвонил, но это обычный звонок вежливости. – Она смотрела на Женю с нежностью. – Не волнуйся за меня, у меня все нормально. – И Лиля снова закрыла глаза.
«Нормально для ненормальных», – решила Женя про себя, но все же осторожно продолжила разговор:
– Завтра похороны Андрея. Звонил Сергей, и я пойду туда.
Лиля вздрогнула, но глаза открыла не сразу. Слезы ручьем полились из-под ее опущенных век, и Женя с ужасом поняла, что переживает сейчас ее подруга. Она села рядом с Лилей на подлокотник кресла и обняла ее.
– Бедная, бедная моя подружка, – гладила она ее волосы и приговаривала. – Но что же делать? Нужно быть сильной, жизнь никого и ни о чем не спрашивает, и мы не знаем, что с нами случится даже через минуту.
– Я не хочу жить без него. – Голос Лили был еле слышен. – Мне пусто без него, Женечка, страшно и тоскливо. Я никогда не думала, что он так много значил для меня, но вот его нет, и жизнь потеряла для меня смысл. Понимаешь, ведь сейчас все так, как было до него. Мне раньше казалось, что я счастлива, что, выйдя замуж за Александра Борисовича, я вытянула счастливый билет в жизни. И только сейчас я поняла, что не живу. Мне нечем жить. Остались одни воспоминания, но и они напоминают о его страшной смерти. И я не могу... – Она зарыдала.
«Это хорошо, что она плачет, очень хорошо, – думала Женя, поглаживая ее по волосам, как маленького ребенка. – Это для нее сейчас главное лекарство. Наверное, все эти дни она молчала и думала. Вот и надумала. Как в крысятнике она в этом своем особняке, – зло подумала Женя. – Людей, что ли, там нет? Видели ведь, что она как тень ходит. Даже врача, наверное, не предложили вызвать!»
Лиля успокоилась так же внезапно. Она пожала Жене руку в знак благодарности.
– Мне стало легче. – Она глубоко вздохнула. – Правда легче. Словно камень с души упал.
– Лиля, – Женя села на корточки перед ней, чтобы видеть ее глаза, – мне нужна помощница. Мы с тобой еще не можем позволить себе расслабиться: чует мое сердце, что впереди будет жарко! Нам нужны силы, слышишь? Я одна ничего не смогу сделать.
– Я знаю. – Лиля, вытирая слезы, спокойно посмотрела Жене в глаза и неожиданно улыбнулась: – Я не истеричка, не бойся. Я ничего с собой не сделаю.
– Дурочка! – Женя возмущенно плюхнулась в кресло. – От такого удара может сломаться любой нормальный человек. Именно поэтому нельзя сейчас оставаться тебе одной, надеяться на себя. Поняла?
Лиля, вздохнув, согласно кивнула.
– Может, ты поживешь пока у меня? – Женя обрадовалась этой своей идее. – Нет, правда! Красовского дома нет, что ты там одна, как в тюрьме!
Лиля благодарно улыбнулась ей и отрицательно покачала головой.
– Это невозможно, – категорически ответила она.
– Но почему? Ты можешь хотя бы объяснить, почему это невозможно?
– Это не понравится мужу. Женя, ты совсем не знаешь моего мужа.
«И знать не хочу!» – чуть не вырвалось у Жени, но она промолчала, боясь обидеть подругу.
– Он очень дорожит мною, – продолжала Лиля. – Но он считает меня своей... – Лиля замешкалась, стараясь подобрать слово.
– Собственностью? – не скрывая своей иронии, продолжила вместо нее Женя.
– Да, – ничуть не смутилась Лиля. – Но так ведут себя многие мужчины.
– Но это не значит, что они ведут себя правильно! – резко парировала Женя.
– Я буду жить в особняке, – спокойно, словно ее ничуть не задели слова подруги, ответила Лиля, тем самым давая понять, что говорить на эту тему больше не собирается.
– Ладно, в особняке так в особняке, – неохотно согласилась Женя. – Кстати, с кем из прислуги я могу поговорить о твоем муже?
– Зачем? – Лиля вдруг насторожилась. – Разве без этого обойтись нельзя? Мне бы этого очень не хотелось! Тем более что говорить там в общем-то не с кем.
– Что значит – не с кем? Они что, все умерли за вчерашний день?
– Нет. – Лиля засмеялась, а Женя втайне порадовалась этому. – Они не вчера умерли. Им так приказано.
– Ну, дела! – Женя восхищенно смотрела на подругу. – Ты что, ни с кем там не общаешься?
– Почему? Общаюсь. Но не так, как ты думаешь. – Лиля пыталась объяснить Жене, какие порядки были в их доме, и неожиданно поняла, что эти порядки действительно были по меньшей мере странными. – Я там жена хозяина.
– Они тебя боятся, что ли? – не понимала Женя.
Лиля снисходительно улыбнулась:
– Ты не понимаешь. – Она немного помолчала, а потом добавила: – Ты можешь поговорить с нашим поваром, я дам тебе его адрес. Я у него дома часто бываю, и, мне кажется, он и его жена ко мне хорошо относятся. Так что, если они смогут быть тебе полезными, думаю, они постараются. Повара зовут Владимир Петрович, а его жену – Наталья Михайловна. Она, правда, больна и поэтому не ходит.
Женя пропустила эти слова мимо ушей: ее мало интересовал повар и тем более его жена. Ей нужно было узнать как можно больше о Красовском. И прислуга в этом смысле могла ей очень помочь: все тайны семьи знает только прислуга.
– Я пойду, Женя, хорошо? – Лиля неожиданно встала с кресла и решительно направилась к двери, при этом она внезапно потеряла равновесие и резко качнулась в сторону.
Женя, понимая, что Лиля может испытывать сейчас слабость, сделала вид, что ничего не заметила.
– Ты что! А чай? Нет, без чая я тебя никуда не отпущу! – попыталась задержать ее Женя.
– Нет, я пойду. – В голосе Лили было что-то такое, что Женя не решилась больше ее останавливать.
– Ты завтра приезжай, хорошо? – снова обратилась Женя к подруге.
– Хорошо, но ты мне позвони, как приедешь... Лиля хотела, но не смогла сказать «кладбище». Женя обняла ее за плечи и, глядя ей в глаза, сказала:
– Держись. Мы вместе. Поняла?
– Да. – Лиля поцеловала ее в щеку, и дверь за ней захлопнулась.
СОН ЖЕНИ
На следующее утро Женя проснулась от ощущения, что ей нужно что-то срочно вспомнить. Она лежала в постели, не открывая глаз, даже боясь шелохнуться, чтобы не спугнуть то, что нужно было вспомнить. Это что-то вертелось в голове, но никак не давалось ей.
Сон! Она вспомнила внезапно, вспомнила все сразу, словно увидела фильм. Картинки этого фильма были яркими и цветными. Она видела море, зеленую прозрачность волн с медузами на поверхности, много солнца и желтоватый берег пляжа.
Сначала пляж показался ей совершенно безлюдным, но чуть позднее на берегу появились двое – женщина и ребенок, совсем еще маленький мальчик. У него было очень нежное лицо. Оно даже казалось немного кукольным из-за огромных голубых глаз с пушистыми ресницами. Женщина рядом с ним казалась маленькой и худой. Она не выражала никаких эмоций и просто шла рядом. Вместе они вошли в море. Малыш начал кричать от восторга, брызгаясь и ныряя, женщина плавала рядом, тихая и незаметная.
«Странный сон, – подумала Женя вставая. – Надо же, снится какое-то кино, а я должна это все запоминать!»
Но увиденное почему-то быстро врезалось в память, особенно лицо женщины. Ставя чайник на плиту, Женя поняла, в чем дело: лицо этой женщины было неестественным. Когда ребенок так радовался, она оставалась непроницаемой, словно в этот момент она была не с ним. «Неприятное лицо», – подумала Женя, посмотрев на часы, и быстро начала собираться: она опять проспала. С поликлиникой все было улажено в пять минут: Женя позвонила сначала в регистратуру, предупредив, что психолог будет позже, а потом Москвину, но его на месте не оказалось, и Женя решила, что позвонит ему еще раз, но не сегодня. Перехватив бутерброд всухомятку, она почти бегом отправилась на остановку.
Но и здесь ей что-то не очень везло: сначала пришлось долго ждать автобуса, потом он сломался где-то на половине пути, и шофер обещал, что неисправность устранит быстро. Прождав в душном автобусе полчаса и совсем измучившись, Женя выскочила на обочину и начала голосовать, но ни одна машина даже не затормозила. Тут завелся сломанный автобус, и, махнув на все рукой, Женя все же доехала до кладбища на нем, опоздав почти на час.
Она не увидела ничего, что хотя бы отдаленно напоминало похороны. Ее никто не встречал, и сердце ее упало от огорчения, но в ту же самую минуту она заметила Сергея, который шел вместе с какой-то женщиной в черном платке, придерживая ее под руку.
Первым заметил Женю Сергей. Он, поздоровавшись с Женей, представил ее этой женщине:
– Анна Максимовна, позвольте вам представить – это психолог Евгения Булатникова. Она хотела бы побеседовать с вами, а я, к сожалению, должен вас покинуть. – Сергей наклонился к лицу женщины: – Мы оставим вас на одну минуту, хорошо?
Женщина была равнодушна и к Жене, и к Сергею. Она, казалось, ничего не видела и не слышала, а если и выполняла какие-то действия, то делала это, скорее, машинально. Она кивнула, даже не посмотрев на Женю.
Сергей отвел Женю в сторону, чтобы их разговор не был слышен.
– Это мать Андрея. Но она в тяжелом состоянии, и я прошу вас, Женя, не говорите с ней об обстоятельствах смерти ее сына. И вообще, старайтесь не касаться этой темы, ее сердце может не выдержать. Отвлеките ее разговорами о его прошлом и, если даже она сама заговорит о его смерти, сочувствуйте, но тему не развивайте. Ей будет легче, если она поймет, что вы ничего об этом не знаете. Вы поняли меня, Женя? – Он впервые говорил в таком тоне – властном, почти приказном, и Жене это не понравилось. Но она сдержалась, хотя была с ним совершенно не согласна. Женя понимала, что не имеет никакого права вести разговоры с этой женщиной, а потому приняла все наставления Сергея, правда, не без некоторого недоумения.
– Я не смогу присутствовать при вашем разговоре – время поджимает, – продолжал говорить Сергей, намереваясь уйти.
– Сергей, – Женя спохватилась, что хотела спросить его о результатах следствия, – мне хотелось бы узнать, что нового в деле, кого-нибудь задержали?
– Не беспокойтесь, все идет нормально. Вышли через нашего агента на человека, который участвовал в этом. Сейчас он в разработке, хотя имя преступника называть пока рано. – Сергей то и дело поглядывал на часы. – Женя, извините, но я действительно опаздываю. За Лилию Викторовну не беспокойтесь – ее имя в деле не звучит.
– Но, Сергей! – Женя схватила его за руку. – А они не могут ее шантажировать?
– Кто? – Сергей вдруг обеспокоенно взглянул на Женю, забыв, что торопится.
– Как кто? Эти, кто убил!
– А-а... – протянул он облегченно, но, спохватившись, снова заторопился. – Все может быть, Женя, но будем надеяться. Ведь пока Лилию Викторовну никто не беспокоит?
– Нет.
– Ну и хорошо. Я ушел, Женя. Может быть, я вам на днях позвоню. Простите, до свидания, – говорил он уже на ходу.
Женя подошла к женщине и, наклонившись к ее лицу, сказала:
