Текст книги "Искушение любовью "

Автор книги: Елена Лагутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– И все же расскажите, я вас очень прошу. – Женя опасливо покосилась на Лилю.

– Хорошо, но только коротко, я и так очень задержался. – Оперативник рассеянно бросил взгляд на свои часы. – Я в составе оперативной группы выехал на труп. Вызвал кто-то из прохожих, по крайней мере он не назвал себя.

– А голос был мужской или женский? – Вопрос задала Лиля и явно озадачила им Сергея.

– Кажется, мужской, но я точно не знаю. – Он недоуменно пожал плечами, а потом, немного подумав, добавил: – Хотя точно мужской. А какое это имеет значение? – Он удивленно посмотрел на Лилю.

– Ну, значит, вы не подумаете, что это я вызвала.

– Лилия Викторовна! Да вас никто не подозревает! Это же глупо! Убить, потом вызвать милицию, потом снова вернуться и грохнуться в обморок! – Он явно нервничал.

– Скажите, Лиля что – в обморок упала?

Женя поймала себя на мысли, что и с милиционером, и с Лилей ведет себя как с больными детьми.

– Женя, я сама тебе это объясню. – Лиля говорила тихо, ее голос был ровным. – Я к Андрею шла. Он мне позвонил вчера вечером. Но его убили за час до того, как я пришла к нему сегодня домой. Я потеряла сознание, когда увидела труп Андрея. – Лиля начала давиться рыданиями, и Женя быстро подошла к ней и обняла за плечи. Лиля уткнулась в нее и плача продолжала: – Он висел в петле, прямо передо мной, понимаешь? Это был он, он, только неживой... понимаешь?.. Неживой... Прямо передо мной... как будто встречал... а когда я пришла в себя, там уже была милиция. Это было что-то ужасное, понимаешь? Мне показалось, что прошло лишь мгновение с той минуты, как я вошла в дом, и даже не поверила часам: мне показалось, что они остановились! – Лиля заплакала, теперь уже без рыданий, и Женя не стала вмешиваться, а подождала, когда она сама успокоится и сможет говорить снова. Лиля действительно быстро взяла себя в руки и продолжила: – Сергей меня узнал. Он знает моего мужа. Он любезно согласился мне помочь в том, чтобы мое имя не фигурировало в деле.

– Понятно. – Женя пыталась сохранять спокойное выражение лица, хотя в душе испытывала полное смятение. Она очень хотела спросить, кто такой этот Андрей, но что-то подсказывало ей, что делать этого нельзя, по крайней мере сейчас. Ей показалось, что главное она все же уловила – Лиля попала в криминальную историю.

– Скажите, на Лилю не могут пасть подозрения?

– Я думаю, нет. Труп висел со связанными руками со следами множественных ножевых ранений. Сделать женщине это просто не под силу.

– А если у нее были сообщники? – Женя внимательно смотрела на Сергея.

– Я говорю о Лилии Викторовне. – Было видно, что он устал. – Оставить сообщницу без сознания, зачем? Тогда логичнее предположить, что все это было при ней и сейчас она просто боится говорить правду.

– А если это так? – Женя настаивала.

– Может, конечно, и так. – Сергей терпеливо кивнул. – Но тогда все же лучше об этом сказать сейчас, потому что свидетелей они не любят.

– Вы сказали «они». – Разговор вела только Женя, Лиля лишь безучастно слушала. – Вы имели в виду кого-то конкретного?

– Нет. Это всего лишь одна из версий – мафиозные разборки.

– Сергей, простите за назойливость, расскажите, пожалуйста, откуда вы знаете Красовских и зачем вам нужно помогать Лиле? Поймите меня правильно, некоторые вопросы нам лучше обговорить сейчас.

– Я понимаю. – Оперативник смотрел куда-то в окно. – История очень банальная, мне немного неловко ее даже рассказывать, потому что я в ней глупо себя вел.

– Пожалуйста. – Женя старалась не обидеть его, но ей необходимо было услышать эту историю от него самого.

– Я дежурил, и мне пришлось выезжать в казино, которое принадлежит Александру Борисовичу. Обычное дело, пьянка, азартные игры. Парень наш там попросту страдал, пришлось его в больницу отправлять. Так Красовский обещал, если что, помочь. Лекарства нужны были дорогие, он мне их в офисе своем потом передал. Там я и Лилию Викторовну видел. Я тогда ему бестактный вопрос задал, до сих пор не пойму, как вырвалось. Я думал, что Лилия Викторовна ему дочь. Он меня и поправил, сказал, что не дочь, а жена. Он тогда мне услугу оказал, мог бы и не помогать, мало ли милиционеров погибает, а я в ответ со своим дурацким вопросом. Неловко вышло. – Сергей встал, давая понять, что разговор закончен. Только сейчас Женя заметила, что он был высок, худощав и бледен. На его лице ничего, кроме озабоченности, так и не появилось.

– Сергей, вы, наверное, уже поняли, что Лилия Викторовна не хотела бы, чтобы о случившемся узнал ее муж, поэтому вы звоните мне, если что, а я ей все передам. Вы не против?

– Конечно, запишите ваш телефон. Да, чуть не забыл. На похороны Лилии Викторовне приходить нельзя. А вам, Женя, я позвоню, буду стараться держать вас в курсе. Кстати, вы можете тоже мне звонить. – Сергей протянул Жене свою визитку. – Это домашний телефон. Мне пора, извините.

Когда дверь за Сергеем закрылась, в комнате наступила тишина. Женя стояла в коридоре и все не могла понять, отчего все у нее сегодня не складывается. С самого первого момента, когда она увидела этого молодого мужчину в милицейской форме, ее не покидает чувство неловкости, словно она надела тапочки наоборот: правую на левую ногу, а левую на правую.

– Женя, ты прости меня, пожалуйста. Я влипла в какую-то историю и тебя втянула. Но ты не думай, я не обижусь, мне, собственно, уже гораздо легче. Спасибо тебе. – Лиля попыталась встать. – Я, пожалуй, пойду, мне правда уже хорошо.

Женя, тряхнув головой и отогнав свои мысли, подошла к Лиле, взяла ее за плечи и, глядя в глаза, заговорила:

– Ты думаешь, что если мы полгода не виделись, то стали чужими? – Женя обняла подругу.

Лиля не плакала, она прижалась к Жене щекой и тихо прошептала:

– Спасибо тебе.

– А теперь садись обратно в кресло и поговорим. Тебе чаю принести?

– Нет, я не хочу. – Лиля снова уселась на старое место, а Женя рядом.

– Итак, что мы имеем. – Женя стала сосредоточенной и серьезной. – Ты оказалась невольным свидетелем убийства. То, что ты к нему не причастна, знаем мы с тобой и настоящий убийца. Или убийцы.

– Ты допускаешь, что их было несколько?

– Да, очень даже допускаю. Хотя я не была на месте убийства, но я верю тому, что рассказал Сергей, да и ты просто так в обморок бы не упала. – Женя с опаской посмотрела на Лилю, но та была по-прежнему спокойна. – Скорее всего их было двое или трое. И теперь нужно постараться найти их мотивы.

– Зачем? – Лиля смотрела на Женю по-детски доверчиво.

– Как зачем? – не поняла Женя.

– Ну зачем нам эти их мотивы? Мы ведь не собираемся искать убийц?

Женя озадаченно подумала, что Лиля, в сущности, права: они сейчас, скорее, хотели бы подальше спрятаться от этих убийц.

– Ты думаешь, мотивов несколько? – прервала ее размышления Лиля.

– Чем больше мы их насчитаем, тем меньше шансов ошибиться.

– Как мы можем ошибиться?

– Забыть про кого-то, упустить из виду. – Женя снова стала решительной. – Итак, основной мотив – это месть. Ты согласна?

– Да. А кому мстили?

Женя вытаращила на Лилю глаза и от неожиданности заговорила шепотом:

– Вот это ты правильно сказала. Ну Лилька, ну молодец! – Женя вдруг встала с дивана и заходила по комнате. Лиля терпеливо ждала.

– Разве я сказала что-то важное? – Лиля с удивлением посмотрела на Женю.

– Очень важное, такое важное, что я чуть это из виду не упустила. – Женя наконец-то успокоилась и села. – Все же начнем с Андрея. – Она посмотрела на Лилю в надежде, что та сама скажет хоть что-нибудь о нем. Но ожидания ее были напрасны: Лиля молча ждала. И Женя снова не решилась и задала совсем другой вопрос: – За что ему можно мстить?

– За деньги. – Лиля внимательно смотрела на Женю.

– Да, долг. Невыплаченный долг. Это и есть версия милиции, так сказать, их основная версия на сегодняшний день. Хотя, конечно, здесь могли быть и не деньги, а разглашение какой-то тайны или невыполнение порученного задания, то есть конфликт. Итак – мафия. Дальше.

– А что, разве еще что-то есть? – Лиля недоуменно посмотрела на Женю.

– И много. Женщина могла ему мстить?

– Какая женщина?

– У Андрея, кроме тебя, еще кто-то был? – Женя сделала обходной ход.

Глаза Лили наполнились слезами, и от боли она не смогла ничего ответить, но не заплакала, сдержалась.

– Прости, пожалуйста, я, конечно же, имела в виду другое. Была ли до тебя женщина у Андрея? Хотя своими слезами сейчас ты лишний раз подтверждаешь мои опасения.

– Какие опасения? – Слезы скупыми капельками скатились у Лили по щекам. – Женя, я хочу, чтоб ты знала. Я очень любила Андрея. Только встретив его, я поняла, какую глупость совершила, выйдя замуж за Красовского. Я надеюсь, что и Андрей любил меня.

Легкая тень пробежала по лицу Лили. Было видно, что говорить об этом ей очень больно. Женя вдруг поняла, что произошла страшная трагедия. Если Лиля с Андреем любили друг друга, то эту историю замолчать не удастся. Лиля, может быть, еще не осознала весь кошмар произошедшего. Ведь раньше, живя с Красовским и не любя его, она не знала, что не любит. Он говорил ей, конечно, всякие слова, какие говорят все, и Лиля поверила, что это и есть любовь.

Но говорить о любви и любить – вещи разные. Теперь Лиля это знает. Она знает, что она не любит Красовского, но того, кого она любит, уже не вернешь. Женя озабоченно посмотрела на Лилю: что там, в этой головушке? На всякий случай она решила провести разведку.

– Лиля, – начала она осторожно, – ты не будешь разводиться с Красовским?

– Разводиться? – Лиля посмотрела на Женю так, словно она была очень наивным человеком. – Если бы я могла об этом хотя бы мечтать! Женя, ты совсем ничего не понимаешь. Я вышла замуж наивной девочкой. До Красовского у меня никого не было. Он был такой неотразимый, он так быстро приучил меня ко всему красивому, шикарному. До него я все время считала копейки, а тут вдруг неограниченный кредит и слова о любви. Я поверила, что это и есть то, о чем мечтает всякая женщина. Знаешь, мне на самом деле было хорошо. Все менялось как-то незаметно, я по-прежнему могла делать любые покупки, ходить куда хочу, делать то, что мне нравится. Единственное, что мне не разрешали, так это работать. Ну и учиться тоже. Да, еще мне было нельзя никого приводить в дом.

– А как же твоя мама?

– К маме я ходила сама. Женя, мне казалось, что я счастлива.

– Надо тебе сказать, что многие женщины, которые считают себя вполне нормальными, только о таком счастье и мечтают.

– Да? – У Лили в глазах впервые появился живой огонек.

«Ничего себе, – подумала Женя, – значит, она себя давно в душе осуждает, заклеймила позором и молча терпит. А как услышала, что всего лишь такая же дурочка, как и все, сразу оживилась. Ладно, пока и это хорошо».

– Так как насчет развода? – Женя направила мысли Лили снова ближе к делу.

– Он его не даст. Поэтому мы хотели с Андреем просто сбежать. Свой паспорт я видела в последний раз в загсе. А потом он его спрятал от меня.

– Ну может быть, тебе все же попробовать? Как ты с ним жить-то будешь?

– Выбор у меня невелик: я могу сказать мужу, что изменила ему, или могу не сказать. Другого выбора у меня нет. Свой выбор я сделала. – Лиля как-то грустно, но вместе с тем решительно закончила эту тему. – Мужу я ничего не скажу. И давай не будем об этом.

«Не будем сегодня», – подумала Женя. Что-то ей здесь не нравилось, и она решила вернуться к этому позже, когда Лиля немного окрепнет.

– Хорошо, вернемся к нашей теме. Я повторю свой вопрос, а ты не торопись отвечать, подумай. Ты готова?

– Да.

– У Андрея до тебя была женщина?

– Была. Но больше я ничего не знаю. Вернее, я знаю, что у него есть сын, Ванечка, ему пятый годик, живет он с матерью Андрея, а вот где, не знаю. А больше об этом мы не говорили, вернее, мы вообще об этом не говорили. Андрей, как только я пыталась об этом заикнуться, морщился как от зубной боли, и говорил, что считает, что, кроме меня, у него женщин не было. Он говорил, что это ошибка – думать, что если в юбке, то женщина.

– Дела! Видно, здорово ему от нее досталось. – Женя задумалась. – Этот вопрос нужно уточнить, потому как очень может быть, что эта его бывшая, узнав, что он счастлив с тобой, решила отомстить.

– Ты что это, серьезно? Не может быть, она же ему ребенка оставила!

– И все-таки проверим.

– Как?

– На похороны, может быть, его мать приедет, должна приехать. Вот я и поговорю с ней.

– А может быть, мне тоже можно будет где-нибудь постоять? – Глаза Лили наполнились слезами.

– Нет, Лиля, это очень опасно. Там обязательно будут за всеми следить. – Жене было очень жаль подругу, но расслабляться нельзя было, и она продолжила, стараясь изо всех сил сохранять деловой тон: – Скажи, а про Ванечку он сам тебе сказал?

– Нет. Я его с Ванечкой случайно на вокзале видела. – Лиля справилась со слезами и больше не вспоминала про похороны.

Женя кивнула в знак того, что здесь ей все пока ясно, и продолжила рассуждения дальше:

– Итак, кто мог мстить ему еще?

– Больше никто, мы и так с тобой двоих насчитали, хотя я думала, что это только его разборки. – Лиля задумалась. – Знаешь, мне кажется, что месть женщины – это слабоватая версия.

– Какая есть. Будем проверять. – Женю не смутили слова Лили. «Сегодня слабоватая, а завтра будет в самый раз», – подумала она. – Следующая версия – это месть мужа любовнику.

– Ты что?! – Лиля залилась краской от возмущения. – Женя, как ты можешь? Ты действительно подозреваешь Александра Борисовича?

– Да, а чем он лучше других? Тем более он имеет деньги и власть. – Женя смотрела на Лилю и думала, что она, наверное, неисправима в своей доверчивости. – А потом, ты же знаешь, где он работает. Казино, игорный бизнес. Это и есть самое дно.

– Нет, ты не можешь осуждать человека только за то, что он работает в казино. – Лиля была готова защищать своего мужа до конца. – Он порядочный человек, просто он не умеет любить так, как Андрей. Понимаешь? Но он относится ко мне очень хорошо, он заботливый и не жадный и может совершать бескорыстные поступки.

– Это какие? – спросила Женя скептически.

– Ну как же! А Сергей? Он же тебе только что рассказал.

– А, этот... – протянула Женя разочарованно.

– Женя, не говори таким тоном! Ты что, не веришь Сергею?

– Я никому сейчас не верю. – Женя говорила правду. При мысли об оперативнике у нее снова появилось чувство какой-то неловкости. – Никому.

– И мне? – Лиля ждала ответа с широко открытыми глазами. – Мне ты тоже не веришь? Ты думаешь, я что-то скрываю от тебя?

– Успокойся и глупостей не говори. Тебе я верю. Лиля облегченно вздохнула, но еще была под впечатлением от решительности своей подруги.

– Лиля, та ситуация, в которую ты попала, на самом деле сантиментов не прощает. Здесь могут помочь лишь факты.

– Что ты подразумеваешь под фактами?

– Ну вот, скажем, я – английская королева.

– Что? Прости, я что-то не поняла. – Лиля недовольно наморщила лоб.

– Чего ты не поняла? – Женя втайне подсмеивалась, видя, как легко Лиля попадает в расставленные сети. «Ничего, – думала Женя, – пусть учится, мои сети тренировочные». – Я тебе сказала, что я – английская королева.

– Женя, я не понимаю, что ты хочешь этим сказать. – На лице у Лили была такая брезгливость, словно она вынуждена была держать в руках жабу.

Женя не выдержала и засмеялась.

– Ну вот, ты еще и смеешься надо мной. Я что, совсем дура, по-твоему?

– Прости, пожалуйста, смеюсь я не над тобой. – Женя снова стала серьезной. – Вот ты же не поверила, что я – английская королева? Ты даже рассердилась. Почему? Поняла подвох. Но ты его поняла потому, что полученная от меня информация была не просто неправдоподобной, но и нелепой. Так?

– Да. Так. – Лиля заулыбалась.

– Ну а если бы полученные сведения были правдоподобными, а источник информации внушал тебе доверие? Ты бы поверила?

– Да, наверное. – В голосе Лили появилась неуверенность, потому что она начала понимать, куда Женя клонит.

– Я в этом и не сомневалась. С тобой в дурака играть – одно удовольствие.

– Ну вот. – Лиля явно обиделась.

– Ну не сердись на меня, я ведь любя.

– Ты правду говоришь? Ты не считаешь меня совсем глупой?

– Тебе бы сказки рассказывать, Лилька, где-нибудь в детском саду – цены б тебе не было. А ты куда полезла? – Женя горестно вздохнула. – Ты пословицу «Доверяй, но проверяй» знаешь, филолух?

Они обе захохотали, потому что так обычно доставалось Жене. Это Лиля называла ее частенько психолухом за проявление излишнего темперамента там, где требовалась деликатность. И вот впервые они поменялись ролями. «Хорошо, – решила про себя Женя. – Лиля начала смеяться. Хорошо».

– Нам нужно будет проверять все, что мы с тобой сегодня слышали, и не только это. – Женя снова перешла на деловой тон.

– Какие тебе нужны факты, чтобы ты перестала подозревать моего мужа? – Лиля явно защищала его.

– Тоже мне, адвокат! Нет таких фактов, понятно? Нет у него алиби и быть не может.

– Так нельзя! Я не смогу жить с человеком, не доверяя ему!

– Это твои заморочки, а мне с ним не жить, так что я могу ему не доверять.

– Послушай, Женя, ну это же глупо. Если бы Александр Борисович хотел выяснить со мной отношения, он бы просто поговорил со мной! Он не знает о моих отношениях с Андреем! Не знает! На самом деле Александр Борисович деликатный человек, и он уже говорил мне, что понимает, что я молодая женщина и у меня могут быть увлечения.

– И что? Он тебе их разрешил?

Лиля смутилась и некоторое время пребывала в замешательстве.

– Нет, не разрешил. Он нормальный мужчина, и он ревнует. Просто он дал мне понять, что любит меня такой, какая я есть. Вот и все.

– Ты серьезно так считаешь? – Женя недоверчиво смотрела на подругу.

– Да, я уверена. – Лиля не лукавила, она действительно верила в порядочность своего мужа. – И потом, послушай, уголовное дело совсем не в интересах Александра Борисовича. Разве не понятно? И если даже предположить чудовищную мысль о его мести, то он, наверное, сделал бы все тихо.

– Ну, не знаю. – Женя была согласна с доводами Лили относительно шума и уголовного дела. Действительно, зачем Красовскому так рисковать? Это игра с огнем. – Возможно, ты и права. Надо подумать.

– Да права я, права! Скажи, что еще требуется от меня?

– Лиля, а кто мог бы мстить тебе, лично тебе? – Женя все оттягивала время и не задавала этого вопроса, боясь насторожить ее понапрасну или напугать. Однако ей хотелось увидеть, как Лиля отнесется к такому повороту дела. Но результат, как говорится, превзошел все ожидания.

– Ты что! Это ты зря. Мне никто мстить не может. У меня нет врагов. – Лиля была на удивление спокойна.

«Непуганая, – подумала про нее Женя. – Ну и оставим так. Может, это и лучше. Все, надо отправлять ее домой, мы обе устали, и уже пошел холостой ход. Пора ей домой».

– Конечно, нет. Это я так спросила, на всякий случай. – Женя лгала, она не верила, что у богатой молодой красивой женщины, которая превратилась из Золушки в принцессу, как в сказке, в одно мгновение, не было завистников. Были. Наверняка. Лиля о них просто не подозревает, но убеждать ее сейчас в обратном вряд ли правильно. Пусть пока поживет в приятном неведении. Потом разберемся.

Лиля после разговора с Женей заметно оживилась. Она почувствовала поддержку, и у нее появилась уверенность, что, пока Женя с ней, ничего плохого случиться больше не может.

– Женечка, мне пора. Я позвоню домой? Мне не хочется самой вести машину, попрошу кого-нибудь.

– Звони-звони, я мешать не буду, – проворчала Женя.

– Ты не можешь мне мешать, – засмеялась Лиля. – Ты не знаешь, где моя сумочка?

– В ванной, с твоими тряпками.

Лиля вышла в ванную, достала телефон и набрала номер. Женя в это время решала, что делать дальше. Ей хотелось все хорошенько проанализировать. И Лиля пока ничем помочь не могла. Но это пока.

Женя предполагала, что позже у нее обязательно появятся вопросы и Лиля снова понадобится. Сейчас важно определиться, чего они с ней хотят. Найти убийцу? Зачем? Чтобы сказать ему, что он сделал нехорошо? Нет. Убийцу желательно вычислить и понять, чего он хочет. Именно игра вслепую очень не нравилась сейчас Жене. Есть ли у них хотя бы один козырь? Время покажет. Женя очень надеялась на время, на логику последующих событий. То, что они будут, она не сомневалась. «Сейчас главное – понять, откуда будет следующий удар. Ну а если удастся его упредить – это удача».

Лиля вышла из ванной уже одетая. Ее легкий брючный костюм совсем не пострадал от падения на пол. В шелковом костюме темно-серого цвета, как раз под цвет своей «вольво», в красных туфельках на шпильках и с красной сумочкой, Лиля даже и после произошедшей трагедии, которую она, несомненно, очень мучительно переживала, выглядела великолепно. «Вот от этой красоты мужики и бесятся, – с грустью подумала Женя. – Не была бы такой красивой, может, и счастливой бы стала. Впрочем, – одернула себя Женя, – с чего я взяла, что она несчастна? Все ты меряешь на свой аршин, а каждому человеку свое нужно. Если на меня посмотреть со стороны, никакой личной жизни нет. То диссертацию пишу, то гоняюсь по чужим проблемам, рискуя даже не здоровьем – жизнью. Потому что, когда по голове получаешь, наперед неизвестно: неудачно получила или жить будешь! И ведь если я кому-то скажу, что еще и счастлива, не поверят, пожалуй. Лилька поверит. Ну, еще профессор. Остальные скажут – врет!

Так и у Лильки. Может, это ей кажется, что она Андрея любила. А как до коммуналки дошло бы, так, может, она опять к своему миллионеру бы направилась? Нет, чужая душа точно потемки. Да что чужая! Своя душа – потемки, просто ночь полярная. И без какого-нибудь вам северного сияния. Нигде даже и не проблеснет. Зря я ее на развод подталкивала. Совсем ты, Евгения Булатникова, квалификацию терять стала. Сколько тебя учит профессор, что нельзя клиенту готовое решение предлагать, а ты все давишь, морально давишь. А это глупо. Лишь бы счастлива Лилька была».

– Женя, я готова. – Лиля, видя, что ее подруга задумалась, ласково погладила ее по руке. – Ты мне позвонишь?

– Да. Мы с тобой расстаемся ненадолго. Скоро я тебе позвоню.

– Женечка, ты сейчас не возмущайся и сразу не отказывайся, хорошо? – Лиля хитро, с мягкой улыбкой смотрела на нее. Было видно, что она любит свою подругу и очень ей дорожит.

У Жени от жалости защемило сердце, и она про себя снова пожелала Лиле, чтобы все у нее обошлось.

– Ну, выкладывай, что задумала. – Женя говорила нарочито грубо, потому что уже поняла – разговор пойдет о деньгах.

– Если тебе деньги понадобятся, пожалуйста, скажи мне сразу. Обещай!

– Обещаю. У тебя что, станок печатный?

– Зачем? – искренне удивилась Лиля.

– Все! Иди домой! – И она вытолкала Лилю за дверь, не забыв, однако, на прощание чмокнуть в щеку и взять у нее адрес, где жил Андрей. Они расстались так, словно между ними и не было никакой разлуки.

Глава третья

КРАСОВСКИЙ

Солнце клонилось к закату. Воздух еще хранил тепло уходящего дня, но жара уже спала. Косые лучи приятно ласкали кожу, мягко подсвечивали море и небо у горизонта. Они не жгли и не слепили.

Лиля часто приходила на пляж на закате дня. Ей нравилось это время, когда песок уже не раскален, но все еще не разбух от влаги, тепло и нежно прикасается к ногам. Волны гулко ударялись о дебаркадер, сменяя одна другую, словно не могли смириться с преградой на своем пути, такой же мощной, как и они сами.

Этот поединок продолжался и продолжался – море желало везде иметь свой свободный берег.

На песок волны накатывались с неспешным достоинством, облизывая его, как своего детеныша, и, ласково шепча, отползали обратно. Море дышало, море жило, не останавливаясь ни на минуту, как будто вздымались легкие сказочного великана.

– А я здесь кто? – Лиля сидела на песке, поджав ногу и подперев кулаком подбородок, и смотрела на играющих дельфинов на горизонте. – Кто я в этих гигантских и таких величественных легких? Какая-нибудь инородная частица или вредный микроб?

Ей очень не нравилось болеть, хотя она подозревала, – что, если бы не ее чахлое здоровье, не видать ей моря, как зачета по физкультуре. Тогда ее спасла Женя, устроив почти настоящий цыганский табор прямо на кафедре физкультуры. Курсанты военного училища в штатском, молодые балбесы, которые за обещанный им вечер согласились помочь не менее молодым и еще более обнаглевшим перед лицом несданного зачета авантюристкам, вдруг начали с перепугу нести такую околесицу, что Лиля и сейчас, вспоминая то время, улыбалась.

Они очень подружились тогда с Женей. Стали подругами не разлей вода. Жалко, что Женя не имеет возможности поехать на море. Да что говорить, мама Лили выбивается из сил на двух работах, чтобы откладывать понемногу денег на эти поездки. Лиля знала, что мама устает, но никогда не признается в этом.

У Лили был тоже мамин характер, она не имела привычки показывать, что ей плохо, и, даже наоборот, старалась быть веселой – чем хуже было Лиле, тем веселее она становилась! А когда она была счастлива, вот как сейчас, лицо ее освещалось каким-то светом изнутри, появлялись задумчивость и легкая грусть. Но глаза при этом сияли, и никого эта грусть обмануть не могла – было видно, что ей хорошо. «Мамин характер, – решила про себя Лиля. – Замуж бы ее отдать, да ведь и слышать об этом не хочет!» Никто бы не поверил, если бы узнал, что Людмила Ивановна была женщиной застенчивой. С виду она казалась строгой, неприступной и даже немного высокомерной, но только никак не застенчивой. К тому же она сохранила хорошую физическую форму, не заплыла жиром, не стала дряблой. Загорая на пляже, обе в облегающих французских купальниках, мать – в красном, дочь – в небесно-голубом, они смотрелись как две сестры.

И когда к ним совершенно неожиданно и, по их мнению, бесцеремонно подсел мужчина лет сорока, Лиля решила, что она может стать лишней. Она втайне успела порадоваться за маму, но, когда встала, собираясь при этом уйти, мужчина поймал ее руку:

– Не уходите, прошу вас.

Лиля так и села от неожиданности. В его голосе прозвучало что-то такое, от чего сердце вдруг быстро застучало и она, перестав себя осознавать, куда-то сладко поплыла.

– Вам нравится море? – Его голос вернул ей способность трезво мыслить, а Людмила Ивановна, стряхнув с ног не существующие песчинки, на всякий случай встала:

– Извините, но нам нужно идти.

Он спокойно встал и сдержанно извинился. Он так и остался стоять там и, Лиля была уверена, смотрел им вслед. Но Людмила Ивановна была непреклонна и строго сказала дочери:

– Лиля, не оборачивайся. Потом не отвяжешься. Она оказалась права: уже к вечеру на них обрушился душистый поток из свежих роз. Букеты приносил портье и, получая отказ их принять, аккуратно складывал возле номера. На следующее утро возле их дверей уже останавливались отдыхающие и, как в музее, с восторгом рассматривали увядающие, но все еще прекрасные цветы.

Встревоженная не на шутку Людмила Ивановна сразу же отправилась к администратору и заявила о своем намерении обратиться в милицию. Розы из коридора были убраны немедленно и больше не появлялись.

Мать и дочь вздохнули свободно и не долго думая отправились на море. Он ждал их, как швейцар у входа. Он вежливо попросил уделить ему одну минуту и отвел Людмилу Ивановну в сторону. О чем он говорил ей, Людмила Ивановна дочери так и не сказала, но с этой минуты между ними возникла какая-то неловкость, и Лиле так и не удалось преодолеть ее уже никогда. Приехав домой, об этом инциденте они не вспоминали, и Лиля вскоре его совсем забыла. Но ненадолго. Встретила Лиля его в автобусе случайно. Он был один, было видно, как он обрадовался, но подойти не решался, и Лиля подошла к нему сама:

– Здравствуйте. – Она протянула ему руку, хотя никогда и ни с кем до этого за руку не здоровалась. – Мы ведь с вами уже встречались?

– Да. – Он был на седьмом небе от счастья, но руку ее, слегка пожав, быстро отпустил. – Меня зовут Александром Борисовичем Красовским, а вас?

– Быстрова Лилия Викторовна. Можно просто Лиля, – смущенно поправилась она.

Лиля держалась за поручень, он был высоко, и ей приходилось неудобно тянуть руку вверх. Ее блузка медленно сползла, обнажив загорелое, почти детское, плечо. Всю дорогу Александр Борисович напряженно старался на него не смотреть.

– Вам куда ехать? – спросила Лиля беззаботно и сама же ответила: – Мне в университет.

Он поинтересовался, сколько это займет у нее времени, и спросил, можно ли ему будет ее подождать.

– Зачем? – впервые насторожилась Лиля.

Красовский заговорил мягко, в его голосе слышались страдание тоскующей души и приглушенная страсть.

– Лиля, я понимаю, будь на моем месте мужчина помоложе, вы вели бы себя, возможно, иначе и эта ситуация не показалась бы вам ни странной, ни настораживающей. Но мне некуда деть мои сорок лет. Девочка, мне остается только просить тебя дать мне хоть какой-нибудь шанс и время. Если что-то покажется тебе ненужным, ты скажешь мне об этом и больше никогда меня не увидишь. Я обещаю тебе.

Лиля подумала и разрешила подождать ее, но только там, где бы его не увидели ее однокурсники.

Он ждал ее, сидя в своем «мерседесе». Потом он пригласил ее на банкет, удачно подвернувшийся по какому-то случаю, предложив на выбор несколько вечерних туалетов. Лиля согласилась с условием, что после банкета она все вернет. Он просил ее принять в подарок бриллиантовое колечко. Но Лиля отказалась наотрез. Ей было спокойно с ним, как с отцом, которого она не знала. Она скоро привыкла к нему, и они сыграли свадьбу.

Глава четвертая

ПРОФЕССОР

Евгения Булатникова была человеком сибирской закалки, к любым условиям приспосабливалась быстро, привычки жаловаться не имела, но и бурного восторга старалась не выражать.

Женька любила сибирские морозы, с сухим потрескиванием сосен и веселым похрустыванием снега, с выстуженной голубизной высокого январского неба, теплыми завалинками на печи и растоптанными валенками. Здесь же, в этом городе, все было не так, не по Жениным привычкам, да и не по уму, сердилась она иногда. Настоящих зим тут отродясь не видели, морозы ругали.

Валенок здесь не носили, предпочитая ходить с промокшими ногами и невеселыми мыслями о разваливающейся обуви, хроническом безденежье и остром насморке в период сдачи годового отчета. Женя на все это смотрела сначала с ужасом, потом с опаской, теперь с гордостью за свое сибирское здоровье. Привыкнуть к этому хоть и не смогла, но все же кое-как приспособилась.

О ее малой родине ей напоминали три иконы, любовно укутанные и спрятанные бабушкой на дно чемодана и благополучно привезенные внучкой в город. В красный угол, как у бабушки, их поставить не удалось, и Женя приспособила их на книжной полке, в трудную минуту непременно обращаясь к ним. Вот и сейчас Женя неотрывно смотрела на бабушкины иконы. Ей было трудно.