Текст книги "Предел (СИ)"
Автор книги: Елена Лобанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
– К тому же, Пелли всегда была служанкой. Ей будет сложно играть роль хозяйки. Со временем, она, конечно, привыкла бы. Но пока будет идти время, весь город будет судачить о «служаночке», которую привезли и оставили у них два мужика. А потом вместо них два эльфа в гости зайдут… Окраины… На окраинах те же проблемы, если не больше. Деревни… в деревне дом купить сложно – это же событие, которое будут обсуждать несколько лет. А нам очень надо в Дрешт. И чем быстрее, тем лучше.
– А с вами… – Пелли не оставляла надежды на совместное путешествие.
– Нам надо из Дрешта попасть в лес. Запретный, если помните. Так что нам придется оставить Вас в Дреште хотя бы временно. Но и временно – опасно. Есть идеи Нэрьо?
У Нэрниса идей не было. Пустынная местность вокруг создавала впечатление, что любой человек в этом краю Империи будет виден издалека, как одинокая сосна в поле. Аль Арвиль сподобился только на промежуточное решение проблемы:
– Давайте спать, а утром… а утром Создатель может быть и пошлет нам светлую мысль.
– Лучше темную. – Даэрос не мог отбросить задачу, особенно, если задача сопротивлялась решению. – И кстати, Нэрьо, надо надеяться на себя, а не на Создателя…
Тишину ночи прорезал дикий рев животного, пусть и достаточно далекий, но вполне годный для традиционного завершения вечера в компании двух эльфов. Пелли все-таки отправилась в очередной обморок, привычно уйдя этим путем от слишком сильных переживаний.
– Нэрьо, потормоши её. Я же говорил, что я что-то слышал.
– Ничего себе «что-то»! Такое невозможно не услышать! Что это за тварь такая? А у нас тут из защиты – одни кусты!
– Спокойно! Орать-то оно орет, но так переступают кони, когда идут спокойным шагом.
– Это же совсем не конский «голос»! Те, в плащах? Догоняют? – Нэрнис вспомнил страшные сказки про оборотней, оставил Пелли в покое и метнулся к телеге.
На лезвии меча отразились красные сполохи догорающего костра. Аль Арвиль повернулся в сторону кустов, готовый встретить противников.
– Нэрьо… – Даэрос вальяжно развалился на плаще, опершись на руку. – Ты, конечно, мнишь себя защитником обморочных дев, но знаешь, на кого ты сейчас похож? – Светлый удивленно смотрел на своего Полутемного брата, который и не думал готовиться к схватке. – Ты похож на оборванца, которому посчастливилось украсть меч у эльфа… И этот оборванец только что убил… Ну, ладно, «убил» у нас уже в лодочном сарае было. Оборванец надругался над девой. Вот, и дева лежит, видишь?
– Даэрос, да как тебе такие сравнения в голову приходят?!
– Спокойно! Убери меч. Никто нас не догоняет. Во-первых, конь один. Ты собрался убить коня? Он или болен или ранен. Ты слышал, как ревут умирающие животные? Почти так же. Я бы, конечно, решил, что это ревет умирающая корова, но коровам здесь делать нечего. А наши «последователи» в плащах сейчас сидят у костра в двадцати сатрах позади нас. Телеги у них груженые, а кони – не железные. Спрячь меч! Я так уж и быть, посмотрю, что это за скотина так мучается. Тем более, что она явно к нам приближается. – Даэрос поднялся и пошел выдергивать импровизированную ограду.
– Даэр, а вдруг она бешеная? Бешеная корова?! Давай я с тобой пойду!
– Нет! Если я паду в схватке с бешеной коровой, то ты защитишь Пелли. – Судя по тону, погибать в схватке Даэрос точно не собирался. – И посмотри на Крысака. Он спокойно жует траву и только иногда прядет ушами. Прислушивается. Так что это – какая-то домашняя скотина. Похоже, у нас будет много мяса.
Закончив с проходом, Полутемный достал из сапога нож и исчез в темноте. Нэрнис даже не успел ему сказать, что кое-кто похож на кровожадного разбойника, и любая порядочная скотина должна умереть только от одного вида бородатого «Сорэада» с ножом.
Голова у Пелли еще слегка кружилась. Но все-таки, было замечательно очнуться в таких заботливых руках и выслушать обнадеживающие новости. Конечно, Даэрос сейчас найдет эту живность и убьет. На этот счет никто не сомневался. Такой кого хочешь убьет. А его самого убить очень сложно – он ловко прыгает. Так что часть веток ограды вполне можно сжечь. Кого им тут бояться?
Костер весело трещал, пожирая чахлый кустарник. Нэрнис развлекал Пелли рассказами. Пелли слушала, открыв рот, про последний весенний бал, даже не пытаясь вникнуть во все эти имена родственников из далекого Озерного Края. Она просто ориентировалась на фразу «Нет, ты представляешь!?» и восхищенно, совершенно искренне, вставляла реплику «Не может быть!». Так что Даэросу было отчего сердиться. Токуют! Глухари!
– Голубки! Воркуют! Половину ограды спалили, сидят как дома! Помогайте! Нэрьо, нарежь веток и загороди проход. Тут шакалы водятся, а у нас – остатки кур. Хочешь, чтобы Крысак заметался среди ночи и прошелся по тебе галопом? Он только с виду такой смирный, а смирные, если испугаются, очень быстро умеют бегать. – Все это Даэрос сообщал, заводя в их укрытие лошака.
На спине измученного животного лежал, уткнувшись носом в гриву, всадник. Руки путешественника висели, привязанные к поводьям, и несчастная скотина не могла толком поднять голову. Сам всадник был невысок, велик в объеме, широкоплеч и, похоже, почти мертв.
– Ну, вот вам и гном в нашу компанию! – Нерадостно сообщил Даэрос. – Сейчас отвяжу его, и попробуем этого чудака раздеть.
Отчего всадник – гном и чудак, никто не стал спрашивать. Во-первых, в ременной петле у седла висела секира, а во-вторых, верховых гномов не бывает. Даже Пелли, не раз имевшая дело с латунными тазами для умывания, не могла не удивиться наряду незадачливого путешественника. Поводья лошака были обвязаны вокруг латунных же наручей, которые скорее напоминали две трубы. Воинственный седок не захотел ограничиться ремешками на внутренней стороне рук и обрядился в нечто, напоминавшее часть полного рыцарского доспеха. То же можно было сказать и о поножах, а кираса так и вовсе поражала воображение. Несмотря на пыль, покрывавшую этот нелепый доспех, гномий полу-рыцарь сиял в свете костра. Это ж сколько тазов пошло на все великолепие? Шлем… Шлем был самый что ни на есть ведерный. То есть когда-то он был весьма натуральным вместительным ведерком. Даже приклепанные «уши» под ручку остались на месте. Но теперь они служили проушинами для кожаного ремешка, который и не позволил этому украшению упасть с головы обессилившего всадника.
Даэрос помучившись с поводьями, просто перерезал их. Надо же – у гнома хватило ума крепко привязать себя. Лошак стоял спокойно и явно не чаял поскорее освободиться от тяжкого груза. Полутемный уже понял, что случилось с латунным гномом:
– В таком наряде по степи… Заблудился и сварился. Молодой, наверное. Не удивлюсь, если он отправился воевать со сказочным драконом… Что за….?! – Даэрос замолчал пораженный. Пелли ойкнула. Нэрнис онемел. – Н-ну, помогайте… её стащить вниз. Ронять дев, даже в доспехе нехорошо как-то. Нэрьо, проблема воды назрела. Давай, чуй воду, как ты умеешь. Только не глубоко. Пелли, неси сюда наши запасы.
Причиной всеобщего удивления явилась передняя часть кирасы. Когда Даэрос попытался откинуть всадника назад, стало ясно, что не только руки, привязанные к поводьям, не давали седоку свалиться. Две могучие латунные выпуклости вполне надежно не давали полумертвой девице съехать набок. Получалось, что она «сидела» на своем лошаке двумя местами сразу, а не одним, как положено.
Когда было ликвидировано ведро и подшлемник, изумленным взорам всей троицы предстало бледное, мятое, с отпечатками этого самого подшлемника лицо вполне даже красивой человеческой девицы. На вид ей можно было дать лет двадцать. Хотя… с учетом могучей комплекции, можно было предположить, что двадцати-то ей как раз и не было. Рыжие толстые косы были уложены на темени и так примяты ведром, что создавалось впечатление: у нее на голове поселился призрак нелепого шлема.
– Все понятно! – Нэрнис был рад, что понял что-то первым.
Даэрос и Пелли молча мучились с застежками ремней кирасы. Когда сияющий «передник» наконец-то был снят, подтвердились подозрения Даэроса:
– Фууу! – Полутемный сморщился и попытался дышать в сторону – Точно, сварилась!
Пелли была потрясена. Девица, явно не бедного сословия, лежала на задней половине своего доспеха, как туша на блюде. И попахивала. Похоже, она день или все два, провела на солнце, прикрыв спину и грудь двумя «сковородками». Зажарилась.
– Неуспокоенная воительница. Типичный случай! – Нэрнис попытался напоить несчастную из бурдюка. Получалось плохо, вода стекала двумя струйками изо рта, а глотать девица не собиралась. – Даэр, придумай, как ей влить в рот воду. Губы обметало, язык распух…
К этой проблеме добавился еще и измученный жаждой лошак, который, почуяв воду, тоже решил попить. Пелли пришлось держать бурдюк, пока эльфы общими усилиями привязывали лошака к телеге. Скотина, несмотря на истощение, оказалась упрямой и сильной.
Даэрос снял рубаху и, наконец, показал спутникам, что там у него внутри. Под одеждой была кожаная безрукавка, сплошь состоявшая из плотно набитых карманов. Из одного такого кармашка Полутемный вытащил изящную ложечку. Такими крохотными предметами обычно накладывают соль или специи. Ложка была не новая и на произведение ювелирного искусства не тянула. Но для вливания воды в рот жертвы «отваги и доблести» годилась как нельзя лучше. Процесс вливания перемежался грохотом. Лошак натянул веревку, как мог повернулся к телеге задом и методично разносил борт копытом.
– Нэрьо, давай сюда свой кофр. Я отолью воды и ты дашь ему попить, а то нас очень далеко слышно… Орать бы еще не начал. – Даэрос, наконец, добился результата: девица задышала ровнее и стала глотать. – И, кстати, у седла висит секира. Сними её и положи в телегу. А потом расскажешь про «воительницу». Вот, надо же так… Как не вовремя-то!
Лошак шумно выхлебал воду, и как ни в чем не бывало, потянулся к ближайшим кустам. Нэрнис перехватил веревку, но упрямец этого даже не заметил. Пришлось на всякий случай отскочить в сторону. Ни взбрыкивания, ни дикого вопля, однако, не случилось. Животное захрустело колючками с завидным аппетитом. Флегматичный Крысак вернулся к своей траве. Представление для него закончилось, а вот трава – еще нет.
Даэрос, не смущаясь, окончательно «выпряг» девицу из остатков сбруи, сгрузил весь металл в телегу, а заодно снял с жующего кусты лошака переметные сумки. С ними Полутемный и вернулся к костру.
– Ну, давай, рассказывай теперь про воительниц. А наша гостья пусть пока проветривается. Я очень, ну просто, очень надеюсь, что она так же вынослива, как и её «конь» и завтра сможет хотя бы сидеть. Бросать здесь такую беспомощную и явно ненормальную девицу не стоит.
– Конечно! Её надо вернуть родителям. Её, наверное, ищут! – Нэрнис даже помыслить не мог, что это благородное и нелепое создание можно оставить в одиночестве. Даже, если оно уже сможет сидеть. – У неё типичное заболевание духа, которое быстро лечится. Завтра она сама будет проситься домой. И вряд ли когда-нибудь еще хоть раз в жизни вырядится подобным образом. А что ты делаешь?!
Даэрос выкладывал вещи из сумок воительницы, распределяя их по назначению: рубашки, штаны, опять рубашки, еще раз штаны, пачка бумаг, перевязанных розовой ленточкой, точило, кресало, шкатулка, опять штаны, пустая фляга, еще один точильный камень с зерном помельче, кусок замши, два гребня, коробочка с трутом… Все! Ни еды, ни юбок!
– Смотрю, во что Пелли сможет эту девицу переодеть, а заодно хочу узнать кто она такая. Сидеть она завтра может и будет, а вот внятно говорить с таким языком – вряд ли. Продолжай, мой учёный брат. Отчего такой странный недуг постигает приличных дев?
– Ну, если только ради того, чтобы переодеть… Тогда, да, можно и посмотреть, что в сумках. Так вот, бывают такие девы, которые считают себя ничуть не слабее мужчин. Наша гостья, судя по телосложению, весьма сильная… для девы. Но это – половина дела. Неуспокоенными воительницами могут быть даже весьма тщедушные персоны. И их нисколько не смущает, что за двуручным мечом они могут спрятаться целиком, а носить его, только волоча по земле. Недуг проистекает из неудовлетворенности их местом в этом мире, а иногда из желания доказать всему миру, что они – выдающиеся и отважные. Сопутствующие причины могут быть самые разные. Бывает, на неудовлетворенность накладывается еще и стремление всех защищать. Недуг чаще всего постигает дев из благородных семей… от безделья. Девицы, работающие с детства, вот, как наша Пелли, не забивают себе голову такими размышлениями – они точно представляют себе свое место в жизни и свои возможности. Им не свойственна подобная наивность. Пелли, представь, что ты нацепила на себя латы, привесила к поясу меч и, войдя в притон, весьма грубо сказала какому-нибудь мужчине: «А, ну, подвинься!» Что произойдет?
Пелли как могла мысленно рядила себя в латы. Ничего не получалось. И она совершенно справедливо решила ограничиться только фразой. Вот, заходит она в… «Морской барашек» – это был единственный притон, который она видела изнутри, и говорит…
– Ой! Прибьют же! – Пелли испуганно втянула голову в плечи.
– Вот! – Нэрнис наставительно поднял палец. – Вся воинственность у этих дев продолжается до первой драки. А какая может быть драка, если дева благородная? Ни-ка-кой! На страже чести и неприкосновенности стоит её Дом! Но наивные девы полагают, что боятся именно их, а вовсе не гнева достойных родственников. Если же в семье не принято воспитывать дитя подзатыльниками… или как-нибудь еще в этом духе, то девы вырастают в таких вот воительниц и попадают в очень неприятные ситуации. Что мы и можем наблюдать. Это называется: запущенный случай. Даэр, ты меня слушал?!
– Да, да! – Даэрос как раз дочитывал…письмо.
– Ты что? Это же, наверное, любовные письма! Она, вероятно, сбежала из дома от несчастной…
– Любви. Как же! – Даэрос ухмыльнулся. – А откуда я могу узнать, кто она и как её зовут, как не из бумаг? Кстати… – Полутемный кивнул на спящую девицу. – Познакомьтесь: Достойная Вайола. И из дома она не сбежала, а уехала. И это – не её письма. Это письма её жениха к её отцу. Так что деву дома не ждут. Её уже давно ждет обещанный жених. Обещанный очень и очень давно. Бывший рыцарь, а ныне – нофер Руалон, который, как я понял из этого письма, служил когда-то с её отцом. Так что наша Воительница Вайола с полным осознанием долга, в таком вот наряде, отправилась к своему суженому. Договор между ноферами, понимаешь? Ха! Не заблудись она в степи, через четыре дня старый служака увидел бы на горизонте латунные груди своей невесты в лучах рассвета! Теперь же ему придется удовольствоваться невестой в штанах и на лошаке. Если, конечно, к этому времени она сможет вылезти из телеги и сесть на это отвратительное порождение ослицы и жеребца… Да, и если, как ты обещаешь, она излечится от своей тяги повоевать.
– Даэр, ты благороден! Ты прекрасен! Я знал, что никакие важные планы не заставят тебя бросить на дороге беспомощное существо! Никакие загадки не будут для тебя столь важны, чтобы…
– Нэрьо, хватит, довольно, а то Пелли меня сейчас расцелует от избытка чувств… – Даэрос помахал в воздухе листом бумаги. – Вот благодаря этому, планы не только не надо будет менять. Наоборот… Совсем наоборот!
– Ты хочешь… эту деву… в лес? Это слишком грубый способ лечения – подвергать воительницу действительной опасности.
– Ничуть! Помнишь, ты говорил про Создателя, который нам подскажет решение проблемы с Дрештом, телегой и местом, в котором нас может подождать Пелли? Вот! Создатель не стал дожидаться утра! Руалон, понимаешь?
Нэрнис сник. Понятно: Даэрос вовсе не собирался проявить свое темное благородство. Скорее всего, владения нофера в местности Руалон находились недалеко от Дрешта.
– Нэрьо, не надо на меня исподлобья смотреть! Я не виноват, что ноферат её жениха недалеко от Дрешта, чуть в стороне. Не виноват же? – Даэрос развернул второе письмо.
– Ну, не виноват, конечно. Но зачем дальше-то читать? И на каком основании мы станем просить Достойного Нофера приютить Пелли, пока нас не будет? Это как-то…
– Это будет как нельзя кстати. Мы же спасем и привезем ему невесту. Ну, или тело невесты… – Даэрос увернулся. Оказалось, что воительницей может быть не только Латунная Дева с секирой, но и Пелли с кожаной сумкой. – Хорошо, хорошо! Живой, только живой. Послушайте же! – Даэрос прекратил бегать вокруг костра, перепрыгивая через так некстати лежащую на пути Вайолу. – Ну не я же сюда эту воительницу заманил. Нэрьо, стой в такой гордой позе, когда твоего брата хотят убить переметной сумой! Вот, так уже лучше, сядем и поговорим. Итак: Руалон расположен в шести днях пути от Дрешта. Это без учета того, что нам надо будет свернуть с дороги и пройти еще два дня к югу. То есть – два дня до Руалона от развилки, и не менее двух дней обратно до дороги. Но! Это если мы не раздобудем… не купим верховых лошадей. А мы купим. У нофера Руалона и купим.
– Даэр, я может, тебе и кажусь наивным как цветок сиори, но мне кажется, что ты рассчитываешь на щедрость нофера, который даст нам лошадей даром…. – Нэрнис гневно сверкал зелеными очами из-под подрисованных бровей.
– Нэрьо, не намекай Пелли, что меня можно еще раз попытаться ударить этим грязным кожаным мешком! Мы понятия не имеем кто он такой, этот нофер. Ему лет-то уже за пятьдесят. Живет себе спокойно, а мы ему – вот это! – Даэрос указал на Вайолу. – Девка! Воительница! – Интонации «Сорэада» заставили всхрапнуть лошака, а Пелли и Нэрниса отсесть от злобного «дяди» подальше. – Ага! Не нравится? А вы как хотели? Выбирайте: или мы расстаемся с этой невестой у дороги на Руалон и дальше путешествуем бородатыми, а Пелли оставляем в Дреште. Или мы любезно попросим нофера приютить нашу… спасительницу на недолгий срок, снимаем эти тряпки, и дальше отправляемся верхом и в своем естественном обличье. Мы можем догнать и перегнать «плащеносцев», которые за это время уйдут вперед. Вот уж двух эльфов без телеги они ни в чем не заподозрят. Это же такая удача! Следы телеги и лошака на дороге вполне могут рассказать подозрительным людям, что «дядя, невеста и работник» увязались за каким-нибудь крестьянином в сторону, скотину подешевле покупать. И вот это – тоже загадка!
Нэрнис совершенно не ожидал такого поворота в размышлениях. Его Полутемный брат во всем видел загадки. Или загадки видели его издалека и приходили сами.
Пелли тоже не поняла, на каком месте мысль Даэроса унеслась вскачь и в сторону.
– Загадка в чем? Где скотину подешевле покупать?
– Как раз в самой скотине и загадка. Но не в покупке. Нэрьо, скажи, мы с тобой каких лошадей покупать будем?
– Не знаю, это ты у нас специалист по коровам, по хрякам… по лошадям, наверное, тоже. Но мне – смирную, и чтобы не кусалась. Я с ними… не очень. На них – тоже. – Нэрнис все-таки покраснел. Уже ночь, а он только и делает, что рассказывает, чего он еще не может или не умеет.
– Нет, дело не в этом. Ты представь себе лошадь! Ну, ладно… представь, что я купил для тебя лошака. Пелли, брось сумку. Брось! Я не буду покупать для Нэрниса лошака. А теперь посмотрите туда! – Даэрос воспользовался тем, что и Пелли и Нэрнис повернулись к лошаку, на которого он указывал, и выхватил у девицы сумку. – Я потом отдам… Возмущение Пелли мне понятно. Оно наглядно доказывает, насколько несовместимы два таких понятия как благородство и лошак. Нет, ну надо же! Вместо того, чтобы спать, я тут вокруг костра бегаю. Поняли или еще нет? Ну, хорошо, смотрите… – Даэрос поднял с земли шкатулку, которая была в вещах Вайолы, открыл и продемонстрировал своим спутникам. – Видите? Брачные украшения. Голубые тарлы в ожерелье стоят немало. Все предназначенное для обряда – новое. Так что Достойная Вайола не принадлежит к обедневшему роду. Для свадьбы, смотрите, кроме обязательного набора украшений, есть еще височные подвески и два дорогих кольца… – Он ссыпал драгоценности обратно в шкатулку и захлопнул её. – Дева-то совсем не бедна! Ну, допустим, она странно воспитана, но лошадь-то при таком достатке и тяге к подвигам вполне могла выбрать приличную. Нэрьо, скажи мне как специалист, какую лошадь выбрала бы Неупокоенная Воительница?
– Неуспокоенная, а не «неупокоенная»! Ну… – Нэрнис покосился на Крысака, который стоял на вершине холма. – Скорее всего, большую и мощную. Как Крысак, только породистую. Да, определенно, что-нибудь редкостно большое, такое, чтобы вызывать удивление у окружающих. Производить впечатление и вызывать восхищение – это одна из целей воительниц. И, конечно, черную как элемент устрашения…
– Правильно мыслишь, специалист. Но это еще не все. Девица не знала отказа ни в какой своей сумасбродной надобности. Эти жуткие доспехи да еще с такими вызывающими формами ей кто-то все-таки сделал. Не сама же она тазы, кувшины и рукомойники тянула и клепала. Кстати, неплохая работа. Я не имею в виду этот дикий нагрудник, как таковой. Чем мягче металл, тем больше вмятин оставит на нем новичок. Никогда не видел первый таз ученика медника? Нет? Обычно это – предмет непонятной формы, который попал под камнепад. А тут все выглажено, равномерно проклепано… Делал какой-нибудь кузнец по её заказу. А штаны? Это же её штаны. И рубахи – тоже. Дорогие, прекрасно сшитые. Только эти мужские рубахи скроены под женскую грудь. И при этом у нашей воительницы – лошак!
Все трое посмотрели на мирно спящий предмет обсуждения. Воительница похрапывала. Очень и очень объемная грудь колыхалась, обтянутая «специальной» рубахой.
– Кстати, надо переодеть девицу. Хватит с нас и того, что попоны во… пахнут слишком сильно. Я соберу её вещи, а Пелли… Пелли, справишься? – Даэрос с сомнением посмотрел на Пелли, на могучую воительницу и опять на Пелли. – И спать придется на наших плащах. А воительницу положить в телегу. Н-да… Не золото, конечно, но Крысаку теперь тоже придется тяжело.
Пока Даэрос и Нэрнис готовили ложе в телеге, Пелли попыталась выполнить тяжкое поручение, благо, у неё уже был опыт по раздеванию бесчувственного тела. Но после расшнуровывания ворота дело встало. Стащить рубашку с такой упитанной девы оказалось невозможно. Её даже набок перевалить было трудно.
– Кажется, у Пелли проблемы. – Даэрос вернулся и подкинул сучьев в костер. – Ну, и что будем делать? Так положим? Или сами…
Нэрнис с сомнением посмотрел на брата. Потом на деву. Потом на Пелли. Потом почувствовал, как щеки запылали жаром, стоило ему только представить процесс. А что будет, если дева очнется, лучше не представлять!
– Нэрьо, я буду её держать, а вы с Пелли – стягивать рубаху и штаны. Я буду сзади, а ты… закроешь глаза. – Одобрения плана Даэрос не ждал, он просто приподнял девицу за плечи и подставил ей колено под спину. Голова Вайолы бессильно свесилась, тело стало заваливаться вбок. Пришлось подхватить за подмышки. – Давайте! Нэрнис, что ты стоишь? Пелли, если воительница завтра не только очнется, но и вспомнит, во что она была одета, скажешь ей, что переодевание – твоя работа. А мы с Нэрьо… сидели в это время в телеге.
– Ох! А она поверит? – Пелли, если бы она сама обладала формами этой воительницы, ни за что бы не поверила.
– Поверит. – Нэрнис смотрел на огонь, одновременно пытаясь стащить с девы рубаху «в слепую». – Все воительницы, в конечном счете, мечтают о большой и прекрасной любви и грезят о том, чтобы некий рыцарь носил их на руках. Они в душе нежные и хрупкие. Это для них нормально – представлять, как от одного их удара грозный воин летит спиной вперед, сшибая мебель, и считать себя при этом изящными. Поверит. Ой! Пелли, я ей руку в рукав уже просунул, а вот это… заправьте внутрь сами… – Нэрнис держал руки Вайолы вытянутыми вверх, а Пелли спереди и Даэрос сзади натягивали рубаху на могучее тело воительницы.
Картину «втроем на одни штаны» созерцали только Пелли и любопытный лошак. Два эльфа стояли, любуясь на звезды, и обсуждали проблему с нехваткой воды. Каждый из них крепко сжимал за щиколотку, спящую почти вниз головой, девицу. Пелли управилась быстро. Нэрнис хотел было донести Вайолу до телеги сам, но покраснел, на сей раз от натуги, и передоверил груз своему «внутренне сильному» брату.
Ночь уже давно перевалила за середину, а они только собрались спать. И выспаться завтра в телеге никто не сможет. В длину Неуспокоенная Воительница занимала половину телеги, зато в ширину – всю. А Пелли так надеялась, что завтра, как только Нэрнис отправится поспать в телегу, она позевает-позевает и присоединиться к нему… Пришлось довольствоваться его плащом, хотя это и был, на самом деле, старый плащ Даэроса.
На холме мирно топтался Крысак. Лошак хрустел кустарником. Из телеги доносились всхрапывания благородной девы в неблагородных штанах, а у костра тихо перешептывались два… если закрыть глаза, то – эльфа. Впереди еще столько дней… Свадьба нофера… Засыпающей Пелли привиделся лошак, украшенный цветами и красными лентами… И она сама летит на Крысаке по гладкому бесконечному полю, а в руке у неё сверкает огромный меч, которым надо разрубить Предел, чтобы спасти Нэрниса… А Крысак остановился как вкопаный и жует траву. Она бьет его по крупу грязной рубахой, но воды нет…
– Все-таки я был не совсем прав… – Даэрос задумчиво жевал травинку.
– В чем?
– Когда мы переодевали Достойную Вайолу, я как раз брал её за плечи и за руки. Так вот, она не такая… пышная, как кажется. Если бы меня попросили определить на ощупь, кому может принадлежать такая рука, я бы сказал, что парень точно был молотобойцем.
– А-а! Ну, когда мы держали эту деву за ноги… Икры мне тоже показались очень крепкими. Имел возможность удивиться, когда Пелли натягивала штанину на мою ногу, то есть… ну ты понял на чью ногу. Так вот, икры, я бы сказал, каменные.
– Ну, крепость ног еще можно объяснить – они весь вес носят. Если такая дева любит пешие прогулки, то ноги у неё будут на зависть водоносам. Но руки…
– Вот, очнется завтра твоя загадка, расспросишь. – Нэрнис хитро прищурился. – Только, интересно как? «Мы тут Вас ощупали и у нас – вопрос…»
– Иди спать, Нэрьо. Крысака перетруждать не стоит. Так что кто-то завтра поедет на лошаке. Догадайся, кто? Правильно, тот, кто будет искать нам воду. И не надо так пыхтеть. Твоя защитница уже спит, а бегать вокруг костра я от тебя не буду. Иди, ложись Пелли за спину, а то она к утру спину застудит – лицом к костру легла. Иди.
Нэрнис спорить не стал. На этой каменистой проплешине было не так много островков травы, чтобы соблюдать приличия и думать, кто и как тебя неправильно поймет. После совместного одевания бесчувственной девы в мужские штаны, приличия уже давно отправились спать и не обращали на благородного Аль Арвиля никакого внимания. И еще – так теплее.
Сквозь сон Нэрнис еще какое-то время различал ночные звуки. Лошак хрумкает – доедает костер. Конечно, ему же пить хочется. Крысак, наконец, дотянулся до луны и облизывает – холодная… Мама обнимает и утешает – он сегодня опять швырялся камнями. Он не хотел, но испортил золотые доспехи Великана. Великан Аль Дамриль с ведром на голове пытался его поймать, но не смог. Отец что-то доказывал Даэросу, а Даэрос осыпал его тарлами из маленькой шкатулки. Элермэ учила Крысака танцевать, а её лошади смеялись…
Даэрос сидел и думал. Как же все-таки можно попасть за Предел? Или те люди просто нашли клад? Кто-то спрятал камни в лесу, а потом вернулся в Синие Горы да так там и остался. Невероятно. И что делать, если воды рядом нет? Или есть, но – глубоко? Разве позволят эти двое… Ну, надо же! Согрелись, называется! Пригрелись. Ладно, может к утру расползутся в стороны… Позволят ли они прикончить лошака, на которого воды уж точно не хватит? Или сейчас, пока все спят проколоть ему вену на ноге? Мало ли обо что он мог пораниться… Или мышь-вампир куснула… Полутемный сквозь дрему мысленно беседовал с лошаком. «Да, я злой, когда надо! Ешь свой куст! Нечего на меня таращиться. А то подумаю, что ты очень умный. Тогда тебе точно – конец. Так что, надейся на моего… брата. У меня есть брат. Вот так вот! И если он найдет тебе воду, мерзкое животное, то можешь и дальше орать по ночам».
Крысак шумно вздохнул. Его-то точно не прирежут.
