Текст книги "Предел (СИ)"
Автор книги: Елена Лобанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)
Семь «кабанов» оказались коричневыми. Шесть – черными: конюх присоветовал кинуть в дубовый отвар ржавое железо. Вороные кабаньи морды Сульсу особенно нравились. Две головы получились пегими, но в природе и не такое бывает. Уже к третьей голове конюх тоже втянулся в процесс. Он оказался толковым парнем и подсказал, как лучше всего вставлять клыки. Выходило быстро и просто: парные клыки, соединенные на штырь, укладывали в пасть на манер конских удил. Надо было только предварительно удалить лишние зубы с челюстей. Пасть крепко обматывали у пятачка крашеной суровой ниткой, после чего можно было даже регулировать угол наклона клыков – выше-ниже.
Единственное, над чем Оружейнику совсем не пришлось потрудиться, были щиты, к которым положено крепить охотничьи трофеи. У всех окрестных хозяек имелись кадушки для солений, а у кадушек – крышки. Поэтому работать в конюшне-мастерской было даже приятно и как-то по-домашнему уютно: ко всем прочим запахам ощутимо примешивался аромат соленых огурцов и моченых яблок.
Закончив с трофеями, Сульс несколько дней готовился к торжественному финалу. Пока Рыцарь разгуливал по большому яблоневому саду за стенами Замка, Оружейник вбивал в стены крюки. А когда и это было готово, Нофер был отправлен по своим ноферским делам: показывать себя подданным и строить гарнизон. И вот, момент триумфа настал.
Над картинами… приколоченные к крышкам от кадушек, висели головы свиней, умерших в муках. Всего – пятнадцать «ликов». Судя по страшным удилам, их заездили до смерти. Нофер Руалон посмотрел на скорбно зажмуренные морды и тоже закрыл глаза. Он все еще надеялся, что наваждение исчезнет. Но оно не исчезло. Завязанные пасти, местами подшитые «на живую», беспомощно обвисшие уши – все это просто вопило и предсмертно визжало о том, что в этом Замке живет злодей-извращенец. Страшные существа с портретов подтверждали, каждое своей мерзкой рожей: это – наследственное. В одной из пегих страдалиц Крист опознал старую хрюшку мельника. С таким куцым, почти вдавленным пятачком, она была одна на всю округу. И прослезился.
– Сульс, мой верный слуга! – Нофер всхлипнул. – Ты очень старался. И достиг! У нас нет гарнизона. Но он нам не нужен. Любой враг, посетивший этот Зал, будет сражен! Наповал!
Оружейник был счастлив. Он помог своему господину стащить сапоги и улечься. Нофер Руалон стонал во сне. А Сульс обходил дозором владения своего Рыцаря. Через два года, когда приедет Невеста, Достойная и Прекрасная Вайола, будет не стыдно показать дом. Винный погреб забит бочками с яблочным, ежевичным, смородиновым и даже, с виноградным вином. Оружейная сверкает аж глаза слепит. Зал, наконец, приобрел все атрибуты, положенные Благородному Дому – портреты и трофеи. Дело было за малым: отделать спальню для «молодых». Детская тоже нужна, а то не успеешь оглянуться, как и вторая детская понадобится. Оружейник в корне пресек свои мечтания о том, как он будет учить сына Нофера махать мечом и рассказывать о славных подвигах Достойного Отца. На память Сульс не жаловался и рассказы о подвигах помнил хорошо. Еще бы герб над камином подновить… А потолок придется укреплять столбами. Витыми.
Все тринадцать лет, пока Нофер Тарлит извещал своего друга о неудачных попытках родить дочь, Нофер Руалон втайне надеялся, что жениться ему не придется. Когда ему доставили письмо с торжественным извещением о рождении невесты, решил, что «еще не скоро». Но, как оказалось, дети растут очень быстро. Час появления в его владениях Прекрасной Вайолы неумолимо приближался. Сульс все два последних года просто житья не давал. Нет, он не приставал к господину с нелепыми вопросами о планах на будущее. Он действовал.
В каминном зале появился лес столбов, изрезанных на манер козьих рогов. На втором этаже настелили новые полы и сложили две печки. Все рамы починили и даже те, что когда-то остались без наличников. Самые домовитые крестьянки – Сульс лично проверял их дома – каждый месяц отправлялись в Дрешт за покупками. Плотник работал на износ – Оружейник желал закончить комнаты быстро, чтобы приступить к прочим делам. Год спустя после «триумфального завершения» зала, уже были полностью готовы четыре комнаты наверху. Кровати, сбитые из двух слоев досок в перехлест, были монументальны. Столбы, поддерживающие балдахины, выдержали бы и по паре висельников каждый. Громоздкая мебель была прикрыта перинами, подушками, покрывалами – все самое лучшее, на вкус окрестных селянок. С тем, что селянки никак не понимали, что к синему следует покупать синее, а не коричневое, Сульс боролся, но безуспешно. В итоге он сам поехал в Дрешт и купил шестнадцать штук ткани на четыре цвета. Крестьянкам было велено сшить «большие мешки разных размеров». В эти чехлы были всунуты все разномастные вещи, сообразно раскраске комнат. Когда стены были выкрашены свежей цветной известкой, а ткань кончилась, Оружейник пригласил своего господина наверх.
К Каминному Залу со страшными мордами и неистребимым запахом рассола Нофер Руалон уже привык. Столбы – научился огибать. Пестрые коровьи шкуры его сопровождали вот уже почти тридцать лет и не казались чем-то непривычным. Поэтому верхний этаж потряс его простотой исполнения. Комната, красная как закат солнца, не давала глазам повода зацепиться хоть за какой-нибудь предмет. Все было алым – стены, занавески, подушки, покрывала. И – ни одного портрета. Благородный Руалон сказал:
– Шкуру! На пол! Две! – И прикрыл дверь в это огненное логово.
То же самое повторилось в синей, лиловой и розовой комнатах. Последняя была столь мерзкого оттенка, что Нофер потребовал прибить три шкуры по стенам. Ни синий «помост» брачного ложа, ни синий балдахин над ним, не настроили его на игривый лад. Однако, все это, взятое вместе с каминным залом, давало надежду, что юная дева сбежит сама. Он похвалил Сульса и ретировался в сад.
Оружейник укрепился духом, решил довести дело до победного конца и отправился в Дрешт за посудой. В своих скитаниях по лавкам он успел свести дружбу с владельцем одной из них и теперь точно знал, что должно быть в благородном доме. Поездка оказалась удачной. На окраине Дрешта Сульс с ликующим криком отловил того самого рисовальщика и привез его в Руалон вместе с хрупким грузом тарелок, чашек, супниц и салатниц.
По приезду в Замок, художник попытался прикинуться сумасшедшим, но Оружейник усмирил и воодушевил его – серебром и кулаками. Герб над камином засиял новыми красками. Нофер Руалон был нарисован еще раз. Сульс счел, что получилось непохоже. В качестве возмещения ущерба он заставил рисовальщика изобразить Прекрасную Невесту, по описаниям и размерам, которые непременно указывала в письмах её Достойная Мать. Ни Нофер, ни Сульс, никогда не вчитывались в эти строки, полные родительской гордости. А зря. Иначе они не стали бы костерить ни в чем неповинного творца монументального портрета. Лица художник изобразить не смог, и оно осталось не прорисованным. Основным местом композиции была грудь, едва прикрытая тканью. Художник сбежал ночью, а картину решено было назвать портретом Таинственной Девы. Оружейник обрадовался тому, что теперь у них будет «призрак» Замка. Деву постановили сразу записать в покойницы, чтобы никого ненароком не оскорбить.
Над комнатами второго этажа под крышей донжона, выкрасили стены, смешав остатки всей краски. Получилось коричнево и чисто. Воробьев изгнали, окна застеклили. Чем ближе был срок прибытия Невесты, тем лихорадочнее работал Сульс. Крист Руалон отсиживался в саду, отговариваясь тем, что сочиняет приветственную речь. Ему казалось, что Замок готовится к вторжению врага, причем – сразу внутрь, минуя штурм стен. Всякий раз, когда грустные мысли одолевали Благородного Нофера, он горько улыбался и философски говорил самому себе: «Помру, так хоть – не в казну добро».
В последние недели перед прибытием невесты лихорадило уже весь Замок и окрестные деревеньки. Несмотря на преддверие самой жаркой уборочной поры, часть крестьян была согнана на строительные работы. Шаткие камни на башнях переложили, недостающие, расхищенные крестьянами из-под стен, заменили необожженным кирпичом. Сульс посмотрел на пегую громаду стен и утвердил следующий план: белить. Всё белить. Побелку, заготовленную для домишек, сараев и плодовых деревьев Оружейник учитывал лично. Находил припрятанное – орал и карал. Крестьяне уже поняли, что к ним скоро прибудет почти сама Императрица. Но жаловаться к Ноферу потянулись изо всех сел. Руалон забился в дальний угол сада и отсиживался в кустах.
Наконец Сульс распустил крестьян, наказав им стоять через два дня у дороги в чистых портах и платьях, махать зелеными ветками и радостно улыбаться. Чешуйчатый доспех был начищен, Нофер найден и втиснут в него. Опять поправился! К Приезду Прекрасной Вайолы все было готово. Главное, чтобы никто не ударил случайно по стене, не подпрыгнул на полу, не перелил воды в кадки с молодыми яблонями, которые Сульс разместил под крышей их во всех отношениях Благородного Дома.
В указанный срок крестьяне собрались у дороги. Стояли весь день до вечера. Многие подстилали принесенные с собой ветки деревьев и рассаживались. Оружейник носился по дороге на каурой лошаденке и поднимал «негодяев». Ближе к ночи селяне пошли по домам, унося с собой обтрепанные прутья. На другой день повторилось то же самое. И на третий – тоже. Невеста задерживалась, а насколько – неизвестно. Нофер Крист Руалон похудел в первый же день. Слегка. На второй – изрядно выпил на ночь. На третий – отказался еще раз примерять доспех и улегся спать пораньше.
Сульс отправился к воротам с мешком и переносной жаровней. Вскоре запылали угли. Стражник, который понял, что его никуда опять не отпустят и выпить не дадут, от нечего делать наблюдал за работой Оружейника. Мастеровитый слуга не собирался терять время даром, ожидая невесту Нофера. Ветки в руках «ликующих крестьян» навели его на интересную мысль. Разлапистая заготовка из крученой проволоки раскалилась на углях, и в воздухе запахло паленой костью. Стражник закашлялся и пошел за стену к бывшему рву. Туда запах не так доносился, да и в бурьяне рядом с мостом было кое-что припрятано.
Сульс насаживал на раскаленное железо обрезки коровьих рогов. Недавно сломавший ногу и забитый старый бык распрощался с головой не так бестолково, как остальные представители коровьего племени. Оружейник теперь не пропускал ни одной головы. Голова быка, выделанная и набитая опилками, ждала своего часа в конюшне в бочке из-под овса. Свиньи Сульсу наскучили. Верный слуга Нофера решил, что лось, настоящий сохатый, придется как нельзя кстати.
По мере того, как телега подъезжала к Замку, Вайола нервничала все больше. Это было тем более неудобно, что она отказывалась сидеть в платье рядом с Пелли. Воительница хотела появиться перед женихом в доспехе и никак иначе. Последнее село осталось позади. Дорога поднималась на холм. На вершине холма, за зеленью садов виднелся прекрасный Замок, розовевший в последних лучах заката. Пелли не сдержала восторженного вздоха:
– Какая красота! Вы только посмотрите, какая красота!
Нэрнис и Даэрос выглянули из шалаша.
– Нэрьо, ты когда-нибудь видел такое? Вот я, в Восточной части Империи точно не видел. И ни в какой другой – тоже…
– Дома из мрамора у нас, в Озерном Краю, есть. Но, чтобы Замок! Какой, однако, тонкий вкус у здешнего владельца. Воительница, Вам повезло!
– Не иначе, Ваш жених из Ордена Искусных Строителей. – Даэрос нахмурился. Он рассчитывал на более простого нофера. – О доспехах не может быть и речи!
Общими усилиями эльфов и Пелли, Вайолу удалось уговорить не только не надевать доспех, но и сидеть безвылазно в телеге. Ни в её платье, ни в её штанах являться в такой Замок Нофера Руалона было нельзя. Воительница утверждала, что замок из мрамора – это блажь, глупость и свидетельство недостаточной доблести. Она клятвенно заверила всех присутствующих, что если её встретит не рыцарь, а женоподобный юноша в шелках, то она немедленно покажет ему свою спину и хвост Айшака. Даэрос сильно сомневался насчет юноши. Но в остальном, его замечательный план трещал по швам. Показывать Вайолу в боевом ведре владельцам мраморных замков – только врагов себе наживать.
Крысак лениво тащил телегу. Его, замученного долгой дорогой, даже запах близкого стойла не мог побудить идти быстрее. Айшак послушно плелся следом. Минувшие три дня его воспитывали все, кто как умел. Буйный жеребец должен был сохранять лошачье спокойствие хотя бы еще пару дней. А потом его буйство можно будет списать на непривычный «рацион питания».
Одолев подъем, остановились у крайних яблонь на совет.
– Пусть Пеллиэ идет в Замок одна. Пелли, не бойся! Слышишь, даже собаки не лают. Ты же справилась и в трактире Малка и в той деревне. Это задание ничуть не сложнее. – Ар Ктэль решил, что их сестра сможет точно определить, что за человек – владелец Замка. – Объясни Ноферу Руалону, что его Достойная Невеста заплутала в степи. Что вещей у девы с собой почти никаких нет, и в таком виде она не может предстать перед женихом. И заодно, сообщи ему, что Достойную Вайолу и тебя сопровождают два… эльфийских принца, которые отложили свои очень секретные и важные дела, ради его невесты. Самое главное: в Замок нам надо попасть как можно незаметнее. Если имеется подземный ход – лучше через него. Нэрьо, поцелуй сестру в щечку! Ей предстоит ответственное задание. Вайола, не вытаскивайте доспех! Мы непременно возьмем его с собой. И секиру – тоже! Дорогая сестра, основная задача – уговорить Нофера впустить нас внутрь без торжественных встреч, предоставив пару комнат. Его невеста переоденется и… предстанет.
Пелли, гордая своей ролью, направилась в Замок. Ей ли, сестре двух эльфов чего-то опасаться? Нофер Руалон – это то же самое, что и Вайола, только – мужчина. Таких Рыцарей в Малерне было, хоть отбавляй. Бывшая служанка приближалась к дивному Замку неспешной походкой.
Эльфы в телеге урезонивали бунтующую Воительницу.
Глава 11
По мере того, как приближались ворота Замка, Пелли все больше охватывало недоумение. До неё явственно доносился запах сырой известки и паленых волос. Сначала она решила, что куски мрамора разбросаны и рядом со стенами. Ей захотелось ущипнуть себя, чтобы отогнать морок. Девица опустила голову пониже, накинула сверху шаль и пошла быстрее.
Мост был перекинут через неглубокую заросшую канаву. Под стеной Замка, недалеко от распахнутых ворот сидел упитанный человек и пил из глиняной бутылки. Заткнув ценный сосуд пробкой, пьяница припрятал его в канаве, кое-как поднялся и пошел, держась за стену, к воротам. И трава, и репей, и сам мост были густо заляпаны шлепками белой краски. Пелли почти миновала середину моста, когда пьяный селянин её заметил. Говорить он уже не мог, стоять без поддержки – тоже. Кое-как привалившись к стене, местный житель попытался изобразить некий жест, но сам на себя махнул рукой. Опираясь о створку ворот, он отправился внутрь, оставляя на потемневшем дереве белые полосы.
Единственный Замок, который знала Пелли, был серый и мрачный Замок Малерны. По сравнению с этим, свежепобеленным чудом, дом Фар Бриск был маленьким и невнушительным. Здесь имелись и мост, и огромные ворота и высокие башни. Так что все строение подавляло своей грандиозностью. А вот, принято ли белить Замки? Вероятнее всего – нет. Иначе её спутникам и в голову не пришло бы считать это строение мраморным. И кто как не служанка мог понять тот простой факт, что если где-то что-то срочно выкрашено, значит, это «что-то» нельзя было показывать некрашеным.
Пелли приободрилась. С самого поворота на Руалон Даэрос учил её всяким премудростям. Нэрнис говорил, что «гадостям». Он не считал нужным для девы иметь познания в том, как лучше заморочить людям голову. Светлый брат назвал это: «врать молча». А Темный утверждал, что никто не вправе лишать слушателя возможности домысливать самому. И сейчас, юная сестра разных братьев собиралась применить некоторые ценные навыки.
За распахнутой створкой ворот ругался мужчина. Кого он отчитывал, было понятно – того самого пьянчужку. Пелли не стала огибать створку. Она просто постучала по ней ладонью и застыла, приняв скорбную позу. У родового склепа фар Бриск стоял как раз такой памятник – дева, вся в складках материи с опущенной головой.
Пока Пелли роняла скупые фразы, тощий подвижный, даже можно сказать – вертлявый, слуга нофера, притоптывал на одном месте. Он уже несколько раз порывался бежать, сам себя останавливал и задавал новые и новые вопросы. Даэрос оказался прав. Этот Сульс, то ли оружейник, то ли оруженосец Нофера Руалона, немедленно завысил благородство Принцев, саму Пелли, похоже, принял за Вайолу, нападение разбойников – за происки таинственных врагов, а грозу в степи – за могучие темные силы. Но больше всего Пелли впечатлило другое. По словам оружейника, что Доблестный нофер Рыцарь будет заперт в подвале, и без разрешения Господ Принцев несчастного оттуда никто не выпустит, о чем позаботится… кухарка. По мнению этого Сульса, все сложилось как нельзя лучше. «Стражник, пьянь, припрятал бутылку во рву. Напился и спит! Как удачно!». В доме из слуг только кухарка, её помощница и конюх. Но конюх – тоже спит! Крестьяне, три дня встречавшие невесту, разбрелись по домам! Счастье-то какое! «Светлые силы на нашей стороне!»
Когда оруженосец побежал готовить тайную встречу, Пелли что есть мочи припустила по дороге к своим спутникам. Жизнь оказалась чрезвычайно богата на неожиданности. Раньше, девица полагала, что слуги и служанки, которые рассказывали о том, как они помыкают своими хозяевами – просто лгуны. Пелли, как ни старалась, не могла себе представить такое чудо, как «старая Малерна Фар Бриск, идущая в подвал пересиживать приход гостей». Даже если ей сообщат, что пожаловал Чемный Властелин. Сначала её бывшая хозяйка пристукнула бы шутника, который предложил ей прятаться в собственном доме, а потом и того Властелина.
– Ну? – Оба брата высунулись из шалаша.
– Трогаемся, и я расскажу по дороге. – Пелли забралась на место возницы и отдышалась. – Замок не из мрамора. Это – побелка. Кругом. Изнутри и снаружи.
– Побелка!? – Вайола обиженно взревела. Крашенный замок…
– Воительница! Спокойно! – Даэрос не дал деве вскочить и отдавить всем, кто был в «шалаше», что-нибудь нужное. – У Вас просто потрясающе дальновидный жених. Мастер маскировки. Он обманул даже эльфов! – Полутемный искренне ликовал, сразу же оценив положение дел в ноферате. – Представьте, что должны испытать нападающие, когда вместо мраморных стен, им придется штурмовать могучие камни.
Вайола приоткрыла пухлый ротик. В глазах обозначился восторг.
– О! Для такой осады… Я бы не взяла больше трех запасных жил на каждую баллисту! Мой доспех!
– Спокойно! Вы не должны так сразу показывать себя. Удивите его потом. Пеллиэ, мост выдержит нашу телегу?
Нэрнис кусал губы и пытался не улыбнуться. Нофер Руалон, действительно их обманул. Правда, его обман работал только на полтора сатра и в лучах заката.
– Мост, наверное, выдержит. Хотя, падать там особенно некуда. Ров…
– Неглубокий? Понимаю – недавно была осада, враги его засыпали. – Даэрос вовсю старался для незнакомого пока нофера.
– Ага. И весь двор щербатый…
– Конечно, после штурма иначе не бывает!
– Слуги… Их немного…
– Конечно! У такого Рыцаря – каждый слуга стоит целой армии. И кто, по твоим наблюдениям самый сильный, сестренка?
– Кухарка. – Пелли вдруг стало жаль Воительницу до слез. – Еще конюх, оруженосец и помощница поварихи.
– Все, больше нет… сильных?
– Нет, больше нет. – Пелли вздохнула и поторопила Крысака.
Мост, вопреки ожиданиям Даэроса, прекрасно выдержал испытания телегой. Его мощные дубовые брёвна могли гнить без ремонта еще лет двадцать. Телега прогрохотала по щербатому двору, выбоины которого были гораздо опаснее – Крысак мог сломать ногу. У гостеприимно распахнутых дверей, прикрывая рукой огонек свечи, нетерпеливо переминался слуга. Судя по описаниям Пелли, тот самый Сульс. Он являл собой образец таинственности и загадочности. В окнах Замка было темно, несмотря на сгустившиеся сумерки. Если бы не запах побелки, картину можно было причислить к зловещим.
Сульс и верил и не верил в свое счастье. Рыцарские баллады меркли по сравнению с тем, что описала ему загадочная дева. Невеста, эльфийские принцы, разбойники и тайны: он дожил до благородных приключений. Оказывается, чудеса находят не только тех, кто за ними бегает по всему свету, но и тех, кто тридцать лет сидит и ждет на одном месте.
Сначала из телеги появился беловолосый остроухий Принц. Он подозрительно осмотрелся и спросил свистящим шепотом: «Враги в Замке есть?». Сульс так же тихо ответил: «Все свои». Следом появился черноволосый Принц и уточнил: «Свои враги? Это как?». Сульс хотел ответить, но тут появилась… она. Дева с портрета. Но с лицом. Оружейника приморозило к месту. Такого дополнения к тайнам, как ожившие призраки, он не ожидал. Пока память услужливо нашептывала ему о том, что в призраки деву на портрете зачислили они с нофером, из телеги выбралась вторая, уже знакомая, Дева в Покрывале. Сульс поклонился всей благородной компании и пошел вперед указывать дорогу.
Полутемный зал, освещаемый единственной свечой, встречал гостей причудливыми столбами. Их то и дело приходилось огибать. Лестница наверх подозрительно скрипела. Девам было предложено занять красную комнату. Когда слуга зажег в ней свечу, предположения Даэроса подтвердились – они находились в замке захудалого нофера, который во всем, даже в отделке комнат, полагался на слуг. И это было просто замечательно.
Вайола восторженно охнула. Красота! Только шкуры на полу совсем не подходили к роскошному убранству. Видела бы она глаза Сульса, когда заявила: «Пеллиэ, ты поможешь мне одеть доспехи? А вот этих дохлых коров лучше убрать! Они тут ни к чему!» Оружейник не только оценил её художественный вкус, но и определил, кто из двух девиц – его будущая Госпожа. Это означало, что придется снова ловить в Дреште того рисовальщика, чтобы дописать портрет. Про доспех он, правда, не совсем понял. Мало ли что девы считают доспехом…
Нэрнис и Даэрос удалились в «лиловые покои». Когда слуга сообщил, что Нофер Крист Руалон будет ожидать их в зале и закрыл за собой дверь, Нэрнис не выдержал и завалился на кровать. Он уткнулся в лиловую подушку и попытался заглушить накатившую истерику.
– Нэрьо, хватит хохотать. Не будь таким бессердечным. Этот Руалон, наверняка, добрейший малый. Недалекий, но вполне безобидный.
– Даэр! Я уже почти пережил побелку на башнях. Но эта… комната! Не удивлюсь, если здесь будут лиловые матерчатые тапочки, чтобы доблестные рыцари полы не попортили…
– Угадал. – Даэрос обследовал пространство под кроватью. – Так что они твои. И хватит так закатываться. Если ты рассмеёшься при хозяине, то где мы оставим Пелли? Это всё ваше Светлое высокомерие! Н-да… а тапочки-то детские… Ладно, давай переодевайся быстрее, а то наша Воительница пойдет пугать жениха в одиночку. И держи себя в руках – уважай хозяев! Где твои манеры?
Но о манерах Даэросу пришлось напомнить и себе, когда он вышел на анфиладу и глянул на освещенный зал. Позади вздохнул и затих Нэрнис. Девы покинули свою алую комнату, и Вайола сразу же потопала вниз по лестнице, закинув на плечо секиру. Обзор, который ей открывался из ведерного шлема, вполне позволял не споткнуться и не встретиться со столбами. Пелли вцепилась в рукав Нэрниса.
– Пелли, сестренка… – Даэрос обернулся к своим «родным и близким» – В обморок не падать ни в коем случае! Упадешь – скажу, что ты в тягости, ждешь ребеночка. Поняла? Нэрнис, не забывай дышать. Не тычь пальцем в крайний портрет! Вон их внизу еще сколько. Конечно, это не твой брат Нальис… но, может, художник именно так «видел». Рассматривай, как положено. Отойди на пару шагов, покачай головой, потри подбородок, и если слов нет, скажи «О!» Пелли, не надо жалеть свинку. Она уже отмучилась. И над каждой рыдать тоже не надо. Спустимся вниз, просто не смотри вверх – и всё. Пошли! А то Воительница уже марширует неизвестно куда.
Но Вайола шагала в нужном направлении. Она углядела за лесом столбов распахнутые створки в подвал и торчащего из них по пояс Оружейника. Он ожидал, когда благородная компания явится в зал, чтобы представить своего нофера-Рыцаря, как положено.
Сульс быстро одолел четыре ступени наверх и торжественно проорал:
– Рыцарь Меча, удостоенный Двух Кинжалов, Защита Империи и опора Трона, Благородный Нофер Руалон!
Снизу заскрежетало, загрохотало и стихло. Потом звуки повторились. Потом – еще раз. Оружейник похолодел. Он понял свою ошибку. Благородный Руалон облачался в доспех только для примерки. Третьего дня он так и остался в оружейной – пить пиво и ждать невесту. Выбираться по крутой лестнице наверх несчастный Нофер Крист еще ни разу не пробовал и сейчас мучительно пытался взять её штурмом. С третьей попытки он даже выпростал руки на пол зала, но оскользнулся и сполз обратно, грохоча железом. Позор!
Эльфы деликатно разглядывали картины, перешептываясь и жестикулируя. Черноволосый пятился задом от каждой картины, хватался за голову, прижимал руку к сердцу и «окал». Повисшая на нем дева только вздрагивала при каждом падении Нофера в подвал. Еще немного и Сульс сам бы отправился туда же – вниз головой, от расстройства. Но его будущая Госпожа прекратила это безобразие. Когда рука «утопающего» Рыцаря снова показалась из пасти подвала, Достойная Вайола нагнулась и, почти не напрягаясь, извлекла своего жениха наружу. Оружейник, наконец, отвлекся от своих переживаний и с уважением посмотрел на Деву. Посмотрел, и чуть было все-таки не нырнул в подвал. Золотой Рыцарь с могучей помятой грудью больше не походил на деву с портрета. То, во что была одета Достойная Вайола, очень сильно напоминало Сульсу любимые тазы Нофера Руалона. Прощай, варенье!
Эльфы, наконец, отвлеклись от картин.
– Благородный Нофер Руалон! – Почти пропел беловолосый. – Позвольте представить Вам Вашу невесту, Достойную Вайолу!
Нофер Крист преодолел сопротивление крепко затянутого на подбородке подшлемника, разомкнул губы и произнёс:
– Премного благодарен, изумительно рад, отчаянно надеясь лицезреть, раз в тридцать лет…
Похоже, торжественная речь, которую нофер сочинял в кустах, переплелась с благодарностью за спасение из подвала. В довершение всех неловкостей, слышал Руалон теперь плохо – многослойный тряпичный подшлемник и сам шлем превосходно глушили звуки. Сульс, желая представить своего Рыцаря во всем блеске, настоял на полном облачении. Он считал, что в шлеме нофер выглядит выше и внушительнее. В результате, его господин улавливал далеко не все из того, что говорили гости. Благородный Крист понимал, что его представили невесте, но не понимал, почему она – мужчина. Он знал, что женитьба его доконает, но не догадывался как именно. Руалон соотнес два помятых латунных холма на кирасе с женской грудью и окончательно утратил чувство реальности происходящего.
Пока оружейник метался от стола к кухне и торопил кухарку и её помощницу, Нофер Руалон кивал и молчал. Поднять руки в доспехе и самостоятельно снять шлем, он не мог. Диковинный грудастый воин сопел, сверкал глазами сквозь прорезь в испорченном ведерке и тискал рукоятку секиры. Благородный Крист с надеждой смотрел на тихую девицу и молил Создателя, чтобы именно она оказалась его невестой. Эльф, тот, что с белыми волосами что-то вещал, помахивая рукой в сторону то одной, то другой картины. Его черноволосый сородич тоже время от времени вставлял слово.
Даэрос решил, что в такой неловкой ситуации самым верным будет поговорить об искусстве. Поэтому он безбожно врал, хотя и не говорил при этом ни слова неправды.
– Какие живые краски на этой картине! Художник весьма смел в своем творчестве. Я бы даже сказал, отчаянно смел! – Даэрос не глядя, махнул рукой на шедевр позади него. – Поражает!
– В сердце! Сразу и наповал. – Подтвердил Нэрнис.
– А вот на этом полотне, пупок особенно удался. Натуралистично! Современно! – Даэрос указал на «глаз» змеемордого Предка Нофера. – Совершенно бесподобный пупок!
– И второй – тоже! – Светлый не мог пойти против истины: на картине был еще один такой же «пупок».
– А вот на этом полотне сразу чувствуется рука другого живописца. – Даэрос развернулся к шедевру Сульса. – О! Еще один! Они явно – родственники.
Сульс как раз прибежал из кухни и возился у камина. Похвала эльфа его растрогала почти до слез. Он бы послушал еще, но камин запылал, а стол еще не был накрыт. Пришлось опять бежать в кухню.
– Ну, надо же… Черная трава. Какое интересное видение мира… – Даэрос задумчиво созерцал бороду «Предка».
– А петля над ней означает его конец! – Нэрнис совершенно не оценил нос работы Сульса.
– Ты только посмотри, брат! Это же… почти Достойная Вайола. Только лицо дорисовать! Кстати, Воительница, снимите шлем. Вы же не воевать с женихом будете! – Полутемный устал от созерцания картин и двух почти новобрачных, облаченных как для поединка. Не хватало только коней и копий.
Ко всеобщему облегчению, Сульс сообщил, что ужин подан.
Хорошо, что стол был как раз за спиной у Благородного Криста, а то он чувствовал, что еще один шаг станет для него последним. Вайола не озаботилась тем, что кто-то должен подвинуть ей стул и заняла его сама. Если Дева может взять штурмом Замок и знает что такое баллиста, так почему она сама не может взять стул? Стул скрипнул, но устоял. Поскольку предполагалось есть, Воительница все-таки сняла шлем. Подшлемник она не одевала, и роскошные косы скользнули вниз по кирасе. Надежда Руалона на то, что под ведром мужчина, приказала долго жить. К тому же, обозначилась новая проблема.
Оружейник, почему-то решил, что в замке рыцарей все время пылает камин. Зимой это, может быть и уютно, но не летом. Нофер Руалон сидел к пылающему камину слишком близко и ощущал жар даже через поддоспешник. Правый бок уже изрядно припекало. Вся компания молча утоляла голод и жажду. Благородный Крист с опаской поглядывал на свою невесту, которая сидела как раз напротив него, поджаривала свой левый бок и мужественно опрокидывала в себя вино. Нофера терзали очень нехорошие предчувствия.
Сульс избавил своего Рыцаря от шлема, как только помог ему сесть за стол. Теперь Вайола могла сравнить рассказы отца с действительностью. Действительность разочаровывала почти до слез. Старичок с пухлыми щечками и реденькими волосами совсем не походил на доблестного воина. Он, конечно, сверкал доспехом и даже очень. Особенно – на животе, где топорщилась нелепая чешуя. Охотничьи трофеи были, несомненно, свиньями диковинных пород. В хозяйстве Кербены и не такое водилось, но неудачных результатов экспериментов никто по стенам не развешивал. Портреты предков Благородного Нофера, следовало заранее предъявить её матушке, чтобы она знала, кому отдает в жены свою дочь. Кираса накалилась – поддоспешник Воительница не одела.
