Текст книги "Любовь Химеры 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Девена едва отскочила от подбежавшего было к ней ардонийца и ударила его в пах ногой. К счастью, у них там все куда чувствительнее, чем у людей: ящер перегнулся пополам, задохнувшись от боли.

Тара, согнувшись на бегу, выдрала пальцами клок земли с травой и, зажав ее в руке, прошептала:

– Матушка сыра-земля, дай сил своих, родимая. Сестрица милая, спаси, нас убивают.

Тара увернулась от взмаха когтей, схватила мужика за плечо и бросила на землю, кинув в глаза горсть земли. У ардонийцев глаза – самое нежное место. Наемник взвыл от боли, вставая на ноги. Их с Девеной окружали, сила по-прежнему не шла, как и не было ее.

– Сестрица милая, ну где же ты! – со слезами в голосе воскликнула Тара-перуница.

Впервые за многие тысячи лет ей было так страшно. Девена схватила ее за руку.

– Быть может, вместе щит сломаем, постарайся.

– Лада-матушка! Спаси и сохрани, родимая! – в ужасе вскричала Тара.

И щит треснул, энергия, шедшая от всего сущего, от каждой травинки, листочка и ветра, тонкой струйкой, но потекла, наконец, в богинь-берегинь. Перво-наперво сестры возвели щит вокруг себя. Взмах когтей совсем близко от горла, но раздался лишь жуткий скрежет, как о стекло.

И вдруг мощнейший раскат грома, сильнейший удар молнии – и ардонийцев разбросало по сторонам. Сестры в ужасе завизжали, испугавшись, что их собственный щит не выдержит. Но нет, их не затронуло, в нескольких шагах от них стояла химера сначала в урайской ипостаси, потом перекинулась в ардонийскую. Подбежала к одному, тот вроде бы замахнулся на нее и вдруг замер, как истукан. Взмах когтей химеры – и его голова покатилась по поляне. Двое других уже окружили ее сзади, но сестры, вместе сгенерировав молнию, расшвыряли нападавших. Взмах – и голова второго так же покатилась по полю.

– Кто вас нанял? – беззвучно спросила Дора третьего, подавив его волю царской меткой.

Несчастный рептилоид валялся у ног своей принцессы, корчась от боли, метка выжигала глаза.

– Не смей лгать наследной принцессе мира своего! Кто?

– Не знаю, не видел, заказ передали ментально из серой пустоши, там тысячи миров, не знаю, госпожа!

– В чем и как оплата?

– Личные миры в созвездии Треи.

– Дарственные с печатями где?

– Вручили бы каждому в своем мире после.

Дора прошлась по всей памяти наемника. Ничего интересного, он реально нечего не знал. Купились они на целый собственный мир и кого убивают, не знали. В задании было указано: кара жен неверных, ничего более. Может, отцам удастся узнать что-то более стоящее.

– Демитрий! Демитрий! – позвала она ментально ардонийского отца.

– Чего орешь? Я занят на работе, – пришел ментальный ответ.

– Трое ардонийских наемников пытались убить Тару с Девеной, блокировав им доступ к энергии.

– Что?? Ты где, кинь зов.

Глава 53

– Желаете ли вы лично присутствовать на суде и наказании за покушение на вас? – спросил Демитрий сестер.

– Да, пожалуй, нет – поморщилась Тара, – мы вам доверяем.

– Да и че там смотреть, двое уже и так наказаны.

Девену передернуло.

– Уничтожению также подлежат их роды до пятого калена.

– Боже, к чему такая жестокость? – ужаснулась Тара.

– Чтоб другим неповадно было, – пожал плечами принц Ардонии.

– Поскольку задета честь твоей семьи, тебе присутствовать придется, – Демитрий сочувственно посмотрел на дочь.

– Я пойду, – вздохнул Перун, прижимая к себе дочерей. – Ей не надо это видеть, она кормящая мать.

– Хорошо, – согласился Демитрий.

– Узнали, чего?

– Эти миры выкуплены и перепроданы за последнее тысячелетие семь раз, последний раз 4 месяца назад марсианским советником, который умер месяц назад. Как же, кстати, однако, да? Никаких дарственных в этих мирах на имена этих наемников нет.

– А никто и не собирался им их дарить. Их бы убрали сразу после исполнения приказа.

Дора нервно барабанила когтями по столу.

– Прекрати! И без того жутко еще! – поморщилась Девена.

– Не думаю, что заказчиком был советник, – задумчиво почесал бороду Перун.

Дора взяла телефон и набрала брата.

– Привет, дорогой! Скажи-ка, пожалуйста, ваш советник тамошний, что копыта месяц назад двинул, с женихом моим дружбу не водил случайно? Ах, партнеры по бизнесу? Какому? Элитные публичные дома? Серьезно? Ну, круто, спасибо за информацию. Да ничего, позже расскажу. Давай, пока.

– Он что, совсем охренел, за два месяца до битвы… ладно, меня, но Тару, когда и Тарха с нами нет. Без нее мы бы…

– Вот именно, – улыбнулась Дора.

– Вот же мразота, – выдохнул Перун.

– А главное, опять все чужими руками сделал, не прикопаешься.

Демитрий стукнул кулаком по столу.

– А пойдемте-ка, сестрички, в Ирие (Ирий – современная река Иртыш) пречистом искупаемся.

Глаза Доры нехорошо так заблестели.

– Что бы ты ни задумала, не смей! – угрожающе прорычал Перун.

– Да ладно тебе, позагорать, что ль, уж нельзя? Надоела зима жуть как. Крови моей ардонийской тепла не хватает. Девкам вот расслабиться надо, пойдемте, девоньки.

– Ну, чего задумала, колись, – спросила Девена, потягиваясь на солнышке.

– Да ничего, и вправду искупаться хочется.

Дора начала раздеваться.

Я разделась полностью и вошла в воду, вбирая в себя энергетику сразу четырех составляющих – воды, солнца, ветра и космоса. Азгард ирийский, нынешний Омск, стоит на месте величайшего потока энергии, которую накапливали в себе тысячелетиями игл небесные проводники-пирамиды, которые вероломные анунаки разрушили в пыль, не оставив людям даже упоминаний о них. Если только в ведах Перуна кто прочтет. Но сама здешняя земля теперь настолько была ей пропитана, что не на одно тысячелетие хватит еще. Девена и Тара тоже последовали моему примеру. Мы наполнились под завязку, хоть горы двигай в прямом смысле.

– Ну, зови теперь своего бывшего, – подмигнула я Девене.

– Что скажу?

– Да что угодно, у вас же сын, в конце концов. Соблазни непременно искупаться. Да не одевайся сама-то, глупая.

Мы с Тарой спрятались за насыпью, а Девена, поэффектнее устроившись у воды, кинула вызов Люцию.

– Здрасьте, приехали, обалдела, что ли. Я думал, с сыном чего, а она тут водяных соблазняет.

– Да, блин, спинка чешется, спасу нет. Почеши, а?

– Ты пьяная, что ль, – обалдел чернобог.

– Ага, есть маленько. Помнишь, какой сегодня день?

– Ну, помню, и что? Ты ж к мужу своему вернулась, о чем теперь грустить-то?

– Да ни о чем. Просто мы так и не расстались с тобой по-человечески даже, говорил, шикарная, лучшая. А потом – огнем.

– Ну что, шикарная, и сейчас подтверждаю, – глаза Люция нехорошо так заблестели.

Он сел рядом с Девеной, провел пальцем по ее бедру, слегка укусив в плечо. Та выгнулась, как кошка, сладко охнув.

– Давай поплаваем, – она потащила любовника за руку к воде.

– Погоди, дай хоть разденусь.

– Раздевайся, раздевайся. Только полностью.

– Ах ты неверная, – засмеялся чернобог, входя в воду.

Девена обрызгала его всего и с визгом бросилась убегать.

Тара выскочила из укрытия и бросила пламя в вещи Люция.

– Можешь сеть создать, подобную ардонийской, чтоб чуть приглушить силу его чуть? – спросила Дора сестру.

– Могу, но и наши силы тоже ослабнут.

– Ничего, физических хватит, давай.

– Эй, убивать его нельзя, имей ввиду.

– Да очень надо, убить-то слишком просто.

Дора прыгнула в воду, неслышно подплыла к чернобогу, схватила за ногу и потянула на дно. Тот забился, пытаясь остановится, но тщетно: энергия не шла к нему на грудь, как будто бетонную плиту положили, а физически химера была сильнее его. Один взмах когтей – и на его животе появился глубокий порез, и тело пронзила поистине адская боль. Химера схватила его за горло и потащила к берегу. Когда они, наконец, вынырнули, чернобог судорожно вздохнул, все еще пытаясь освободиться, но тщетно: химера словно бы и не замечала его попыток. Вытащила его на берег и бросила, как дохлую рыбу. Мужчина заорал от безумной боли, сила по-прежнему не шла к нему, давление лишь усиливалось. Рядом стояли Девена с Тарой. Они и держали щит, глушащий его силу.

– Ты что же это, женишок любезный, договор, тобой же составленный и подписанный, не соблюдаешь? – ласково так спросила Дора, присев рядом.

– Ты, о чем? – прохрипел мужик.

– Я про пункт, где ты обязуешься хранить и оберегать всех, кто мне дорог. А на сестриц, моих любимых покушение сегодня было.

– Я ж не знал, если бы позвали, я б помог.

– Помог? Да ты ж его и организовал, тварина.

– Ты бредишь, я не в курсе.

– Правда? А ты в курсе, что представителям королевской ардонийской семьи лгать нельзя? Мы ложь сразу чувствуем? И ты сейчас лжешь, милый, самым наглым образом.

Дора запустила когти в рану. Люций взвыл от нечеловеческой боли.

– Зачем тебе их смерть, урод? Демитрия перед отцом хотел подставить, свару развести меж родами? Мидгард без берегинь оставить? Правильно, Тарх-то далеко, да и вообще может не вернуться, мало ли. А там уж с наками и новый договор-то перезаключить можно. Думал, я их не услышу, да? Недооценил ты сообразительности Девены и силу связи рода, милый. Я за любого из семьи своей горой встану и в клочья рвать буду. Запомни, мразь болотная, – еще один удар возле самого сердца, – отпускайте, девоньки.

Богини бросили сеть. Люций судорожно вздохнул, его раны зажили мгновенно, и он не нашел ничего лучше, как броситься наутек от дочерей перуновых.

– Лови его!

Девена вновь бросила сеть и помчалась вместе с сестрами за бывшим любовником.

Глава 54

Барма и Любомир сидели на своем любимом месте, рыбачили, как вдруг:

– О елки! Ты глянь! Девки голые бегут! – воскликнул Барма, чуть не выронив удочку.

– Где? – подскочил Любомир.

– Да вон. Ой, смотри, мужик от них улепетывает. Ой, мать моя пресветлая! Ой, я не могу! Ты глянь!

– Постой, так это ж наши, вроде. Точно, наши, а это Люций, вроде? Ну точно он.

– Ух, е! Не повезло мужику, однако!

Мужчины, открыв рот, наблюдали, как мужик рухнул, словно ему в голову кирпич прилетел, а девушки столпились над ним, потом Тара отошла, аккумулировала энергию, открыла куда-то портал, и они втащили мужика в него за руки и за ноги, исчезли, портал закрылся.

– Кудай-то они его?

– Туда, где ему самое место, – мстительно улыбнулся Барма.

– Ну что, сестрицы, как карать будем? – спросила Дора, держа щит над Люцием и не давая ему пошевелиться.

– Ты мужа моего Барму помнишь? – мстительно так сощурилась Тара. – Что сделал ты с ним, помнишь?

Люций как-то судорожно сглотнул и закрыл глаза.

(По приданию, Барма был воином света, и нес людям огонь просвещения, за что и был прикован Люцифером к горе Арарат. Орлы и грифоны каждый день клевали его плоть, до тех пор, пока богиня Тара не освободила его.

– Отольются щас кошке мышкины слезки.

Тара открыла куда-то портал, втащив Люция за руки, а сестры за ноги втащили несчастного пленника в пространственный проход.

Они были почти на вершине высокой горы, на которой повыше висели кандалы и цепи.

– Оставила, как чувствовала, что пригодится когда-то, – сказала Тара, переходя в свою истинную, урайскую сущность.

Сестры последовали ее примеру. Держать щит над мощным богом было все тяжелее, и Дора призвала силу мужа, которая чернобога просто-напросто душила как физически, так и ментально. Энергия полилась щедро потоком, и держать ее Доре было куда легче, чем урайскую.

– Ого! – присвистнула Девена.

Тара взвалила обмякшего, притихшего Люция на плечо, подняла повыше. Девена обняла его за талию, придерживая, пока сестра защелкивала кандалы на руках.

– Ну вот, готово, не скучай, – улыбнулась Тара, отходя и любуясь поверженным врагом, который задыхался под силой Велеса.

– Ты хоть знаешь, невестушка моя, что тебя братья кровные делят?

– Отпустил меня Тарх, не жена я ему, и делить им теперь будет нечего.

Дора подошла и дважды полоснула Люция по бокам, пустив кровь. Девена зовом богини-охотницы созвала к горе орлов и грифонов.

– Можешь щит усилить, чтоб посидел тут подольше? – злобно попросила Тара.

– Да легко, – кивнула Дора, воззвав еще к силе Велеса, установив над горой почти видимый черный щит и усмехнувшись. – Не скучай, милый, через 30 лет я за тобой приду, может быть…

– А можно вопрос?

Девушки сидели все вместе в комнате Доры в особняке Пелегина на большой кровати. Пили горячий чай с зефиром.

– Девена! – прикрикнула Тара на сестру.

– Илюша – сын Олега, но Тарх принимал его и передал часть своей силы для защиты, – улыбнулась Дора.

– Вы что утворили там, козы?

В спальню ворвался разгневанный Перун со всеми тремя мужьями дочерей, двое были ошарашены и возмущены, и только Олег хитро улыбался в кулачок, прекрасно зная, куда и на что пошла его сила.

– Он там хоть живой? – спросил Любомир.

– Не знаем, честное слово, – захрюкали от смеха сестры.

– Я боюсь даже представить, что они с ним сделали, учитывая, что все четверо были в чем мать, родила, а он улепетывал от них, как от огня, – покачал головой Барма, загибаясь от смеха. – Вырывался, видать, да не повезло, опять догнали.

– Да уж 3 разгневанные голые перуницы – вещь страшная, не повезло мужику, – покачал Любомир головой, вытирая слезы от смеха. За что вы его так жестоко-то?

– Вот пока вы там рыбачили, нам с Тарой головы чуть не отрезали, а вы, блин, ни сном, ни духом, – обиделась Девена, – вот и наказали.

– А че голые-то были?

– Так соблазняли ж, – прыснули девки.

– Убью! Ей-богу, сам щас убью!!! – рассвирепел Перун.

Смеяться сразу всем расхотелось.

– Да ладно, ничего такого они с ним не делали, по заслугам получил, – вступился за сестер Олег, показывая всем прикованного к скале чернобога.

– Ну, молодцы. А чего голые-то были, бесстыдницы?

– Ну, соблазняли, говорю ж, – снова захихикала Девена.

– Вот козы, блин! Как дети, ей-богу! Дождетесь, выпорю когда-нибудь, – пригрозил Громовержец. – Идемте обедать уж.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 55

Судя по свету, пробивающемуся в мои глаза, было уже утро, но открывать глаза мне не хотелось, я улыбнулась и повернулась на бок. Ого, теплые руки тут же обняли меня, а губы заскользили по шее, пробуждая желание. Он прижался ко мне теснее, и я ощутила его воспарявшее достоинство у вожделенного места

– Ну нет! Я еще от ночи не отошла, – простонала я. – Дай поспать.

– Проспать наше первое брачное утро – ни за что! Дарить мне наслаждение – теперь твой священный долг, моя милая женушка.

Меня аж током ударило от сладкого голоса Люция, и я подскочила в постели и открыла глаза.

Находилась я в своей постели, рядом мирно сопел Олег. У меня аж слезы от облегчения выступили. Настолько это был реальный сон, надеюсь, не видение.

Я потянулась ко вселенной за более точным ответом.

Судя по положению Солнца, было раннее утро, пол Соборной площади замерли с двух сторон на светофоре, и вдруг все затряслось и задребезжало, включая сами здания. Сверху послышался тяжелый гул, как от реактивного самолета, он все усиливался. На небе появилась черная точка, которая стремительно приближалась вместе с гулом и вот уже превратилась в огромную черную горящую скалу, стремительно падающую на землю прямо на Соборную площадь, на сотни людей, спешащих на работу в ранний утренний час. Люди повыскакивали из машин и в панике заметались по улице в тщетной надежде спастись.

Жуткий грохот падения, скрежет. Мощнейший взрыв, осветивший четверть земного шара – и нет больше Омска и Асгарда. Окраины лишь с четырех сторон. И радиация, летящая стрелой во все стороны Мидгарда.

Я в ужасе подскочила, пошла в комнату Илюши, мальчик уже сладко спал в своей коечке, обняв плюшевого желтого зайца. Я укрыла сына, прижалась губами к его макушке.

– Спи, мой родной, все будет хорошо, – прошептала я.

И подошла к другой колыбели, где спала дочь, посасывая молочко из бутылочки.

– Спи и ты, моя любовь, жди мамочку.

В спальню тихо вошел Олег и тоже поцеловал детей, затем в спальню с подушкой и одеялом вошла Лиза.

– Хочу лечь тут с ними.

– Хорошо.

Олег разобрал диван, девочка устроила себе постель и вдруг, поддавшись порыву, крепко обняла Олега. Он ласково погладил ее по голове.

– Ты не бойся, все будет хорошо.

– Я знаю, – улыбнулась Лиза, хотя с трудом сдерживала слезы, потом кинулась к матери и слез сдержать уже не смогла.

– Ты чего, детка? Ты же сама сказала, что все будет хорошо и даже отказалась от полета на Глорию.

– Я и сейчас говорю, все будет хорошо, – подтвердила девочка, – просто я вас люблю очень-очень.

– Ты полетишь с Арлитой, – кивнул мне Велес.

Меня пытались оставить дома на Антлании, но я категорически взбунтовалась и спорить со мной не рискнул даже Перун.

– Она – опытный пилот. По коням, господа, и да поможет нам Род всевышний.

Все пилоты пошли в свои шатлы: на помощь Мидгарду вылетал весь свободный боевой флот Антлании, более 150 кораблей. Пролетим через врата междумирья на Глории, окружим вражескую колонну силовым куполом и поджарим их в этом же куполе, если получится, конечно.

Я знаком руки придержала Арлиту. Молодая, красивая, статная женщина-майор послушно замерла, поскольку мы были крайними шатлами и никому не мешали. Когда все вылетели, я четко отдала приказ:

– Арлита вернись в шатл мужа. Я полечу одна. Я должна лететь одна.

– А вы умеете ими управлять?

– Да. С 15 лет допуск имею, не бойся, лети. Никто не узнает. Не отзывайся с корабля мужа – и все.

– Зачем это?

– Позже все узнаешь.

Я вошла в шатл, запустила заданную программу, слегка ее подкорректировав, и, помолившись Ладе-богородице, пошла вслед за другими заданным курсом.

Рядом с Сатурном виднелась огромная огненная комета, стремительно приближающаяся к Мидгарду. У нее был длинный огненный хвост, тянувшийся чуть не до Урана.

– Ах ты ж, Лада моя матушка! – услышала я, как охнул Перун. – Это не комета, это их станция – головной корабль.

Я чуть отклонилась от общего курса, надеясь, что мои расчеты верны.

Очень порадовало, что ни Люций, ни наги нас не обманули, их корабли были здесь. Оставалось надеяться только, что подлость никакую не выкинут. Плюс ардонийских 3, ну что ж, общими силами должны справиться. На подготовку все же было 3 года, не раз все высчитывали и просчитывали.

– Окружаем их, ребятушки, и отдаем все до капельки, иначе эту махину не пробить.

Все корабли построились полукругом, возвели одно огромное силовое защитное поле, чтобы осколки летели не вперед на нас же, а назад, в куполе накрывая корабли, шедшие за огромной станцией. Главное, чтобы хватило сил на удар такой мощи, чтобы они не смогли нам ответить иначе…

Атаковать должны были корабли атлантов и Ардонии, остальные – удерживать поле.

– Ну что, все готовы? – услышала я голос Олега. – Тогда на счет «три» жмем на кнопочки. Один. Два. ТРИ-И!

Далее последовала вспышка такой яркости, что будь я человеком, ослепла бы мгновенно, затем взрыв, равный по мощи пяти ядерным.

– Держать поле! – рявкнул Перун.

Но взрыв был такой мощи, что пробил купол. Наши корабли отбросило волной отдачи, 4 столкнулись и взорвались. 2 корабля антов и один Люция. Я, прости, Господи, надеялась, что он там. Зато уцелевшие корабли противника быстро разлетелись из пылающего хвоста падающей в бездну космоса станции и начали огонь по нашим кораблям. Нам ничего не оставалось, как принять бой в пространстве космоса между Землей и Марсом.

Один, два, три, четыре, десять, двадцать, сорок, сорок пять, да не перечесть, сколько уцелело. Что ж, неплохо, нас всего здесь 200 вместе с марсианским флотом, вставшим-таки с нами в ряд. Правда, корабли ардонийцев и атлантов практически бесполезны, они отдали всю свою мощь на уничтожение станции – итого минус 120. Вот они поворачивают за Солнце, чтобы не мешать, не попасть под раздачу и, я надеюсь, привести подкрепление. На защите всего 80 кораблей, а у противника больше ста. Плохо, очень плохо.

– Вечная память Гордону и Галие, Мирославу и Еве, – вздохнул Велес.

У них служили парами – мужья и жены, и если погибли, то вместе. Что-то в этом есть. Детей они заводили только по окончании обязательного срока службы, через сто двадцать земных лет примерно.

– Дора ты где там? – услышала я тревожный голос Олега. – Давай на Мидгард бери курс, здесь слишком опасно.

– Сейчас, одну минутку, – спокойно ответила я.

Я высмотрела подходящую цель. Встала чуть под углом и выпустила в него крутящий заряд, подбитый вражеский корабль закрутило, и он, объятый пламенем, сбил собой еще 2 своих корабля. Такие удары были опасны и требовали точнейшего расчета, поскольку могли задеть и свои корабли. Таким видом боя разрешено было пользоваться только генералам, не меньше. Но если вспомнить, кто меня этому приему учил, то мне, пожалуй, можно. На компьютерной игрушке-симуляторе, правда, но если вспомнить, сколько я часов за ней провела с трех лет и по сейчас иногда балуюсь, то мне уже генералиссимуса дать нужно.

– Умница, сестричка! – услышала я в голове знакомый голос. – Теперь вправо на сорок четыре градуса отклонись! Пли!

Выстрел задел корабль арлегов, но воронкой снова сбило 3 корабля противника и задело четвертый. Добил его тот самый подбитый корабль арлегов.

– Уклонись на 20 градусов вправо.

Уклонилась и избежала очереди противника и подбила его одиночным зарядом.

– Что ты делаешь? Возвращайся! – услышала я крик Олега по связи.

– Заткнись и помолись, если страшно, – отрезала я.

Прямо передо мной взорвался один из наших кораблей. Я еле успела уклониться от осколков. И выпустила еще одну вертушку, подбивая 2 вражеских корабля и сбивая один марсианский. Ну, извините, на войне как на войне! Все, энергии для боя больше не было, вертушки берут слишком много, а меня вообще взяли только посмотреть, и боевого комплекта в моем вайтмане не было. Предполагалась ведь что я лишь только смотреть буду. Но ничего, почти 10 кораблей для первого боя – тоже неплохо. С остальными успешно справлялись наши. Перун тихонько про себя матюкался на меня, но с гордостью, однако. И сам мочил врага вертушками по возможности.

– Я горжусь тобой, перуница-воительница, – улыбнулся в моей голове Тарх, – возвращайся.

– Спасибо тебе, – искренне поблагодарила я Тарха за поддержку и руководство.

– Пожалуйста, родная, отключаюсь, у самого жарко, как в пекле.

Сейчас Даждьбог уже больше года возглавлял гильдию света где-то на дальних рубежах вселенной. Отвоевывал какую-то важную галактику у нехороших воинов Хаоса. Перун говорил, что Хаос этот в сто раз хуже, чем зажравшиеся наги и Люцифер, вместе взятые. Мне представить это было очень сложно и даже невозможно.

– Я пуста, возвращаюсь, – отчиталась другим кораблям и Перуну.

– С Богом, – услышала я.

И тут увидела корабль. Он был подбит и уже приближался к орбите Земли на бешеной скорости.

Я отклонилась, чуть развернулась и помчалась за ним.

– Стреляй же! – услышала я рык Люция.

– Нечем и нельзя. Азгард погибнет!

Я развернулась еще круче, вошла в максимальную скорость и пошла на таран – сносить корабль с орбиты Земли.

– Слава Мидгарду и жизни в нем вечной.

Корабль противника приближался, я закрыла глаза, уши резанул вопль Олега, и горло обожгло огнем последнего вздоха.

Глава 56

Олег Аверин

Я и подумать не мог, что самым страшным в моей жизни вопросом окажется вопрос двухгодовалого сына.

– Где мамочка?

– Где? – вторила Машенька, заглядывая мне в глаза с надеждой на ответ.

Лиза снова расплакалась. Дива прижала ее к себе.

– Мама на работе, малыши.

Влад подхватил на руки внуков.

– Хотите, мультики про волка с зайцем посмотрим?

– Хочу, – кивнул мальчик.

– И я хочу, – вторила дочь.

– Пойдем, включим.

Влад унес детей из гостиной квартиры в Аюдаге.

– Почему я не ощущаю ее души, уже ведь третий день? Почему не приходит ко мне, не прощается?

– Возможно, она не хочет. Возможно, ей еще слишком больно, у души сейчас иные задачи. Она придет, когда сможет.

Перун перекрестился, вздохнув.

– В любом случае, думаю, она сейчас довольна: она спасла миллионный город и наше наследие.

– А может быть, и весь Мидгард, – вздохнул генерал антов Орлан Гурт. – Она, наверное, знала, что так будет, потому что велела Арлите сесть в корабль мужа, сказала, что должна быть одна.

– Да, у нее есть дар предвидения от марсианского родителя, – кивнул Перун.

– Но мне ничего не сказала.

Я готов был сейчас биться головой о стену. Хотелось кричать во все горло.

– Почему? Почему?

– А ты бы ей сказал, если б видел свою смерть, – улыбнулась Дива.

– Не грусти, мой хороший. Помни ее, но не грусти, отпусти ее душу. Дай покоя. Тебе есть ради чего жить, – Ягиня погладила по голове и обняла, – быть может, однажды вы еще и встретитесь.

– А что я детям скажу, когда вырастут?

– Правду, милый, правду, что мать их – великая и прекрасная богиня– воительница, спасшая град богов от гибели верной, и что они должны расти так, чтобы она ими гордилась. Пойдем-ка к нам с детками, не нужно тебе сейчас здесь оставаться.

– Поедем? – спросил я Лизу.

– Пойдемте, – вздохнула девочка, – а то тут все мамой пахнет.

И снова срыв на рыдания.

Я закрыл лицо руками и убежал к себе.

Детские слезы – это невыносимо, самому и так выть хотелось. Ею действительно пахло здесь ото всего – от постели, подушек, полотенец, даже от моих рубашек и футболок пахло ею. И теперь надежды, как в прошлый раз, не было: ардонит раскололся, моя пара ушла из этой жизни, оставалось искренне надеяться, что в лучшую. Я знал и понимал, что плакать и горевать особо нельзя. Это отягощает переход души по новым ступеням, ей самой сейчас и так непросто. Но на сердце лежал тяжелый камень и упрямо подкатывал к горлу. Мне бы было легче, если б она пришла проститься и сказала, что у нее все хорошо, что она ко мне вернется, как вернулась Златогорка к Тарху, как возвращалась Ягиня к Велесу в разных своих воплощениях. Я бы просто покорно ждал. Ждал столько, сколько нужно, хоть тысячу лет. Я бы ждал свою милую богиню, но она не приходила ко мне. Не приходила больше почему-то и моя бывшая жена Света. Даже на зов не откликалась. Быть может, она там сейчас вместе с Дорой, помогает ей привыкнуть к новой жизни?

– Я буду ждать тебя, любимая, столько, сколько нужно, не волнуйся.

Я вздохнул. Вытер слезы, достал со шкафа большую сумку и стал собирать вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 57

ДОРОТЕЯ

Перед моими глазами предстала комната, обычная большая комната, высокий натяжной потолок со звездами. Напротив, меня – диван и 2 стеллажа с книгами и красивыми фигурками, слева – шкаф, как для одежды, женский туалетный столик, уставленный бутылками разных размеров и форм, справа – стол для письма и кресло и комод. Я лежу на большой кровати, и руки мои привязаны к спинке.

– Ни фига как себе нынче в раю встречают. Или все-таки в аду?

– Все зависит от субъективного восприятия индивидуума.

Я вздрогнула от голоса Люция

– Все-таки в аду, – вздохнула я.

– Ну, зови так, я не против, – пожал плечами Люций.

– А почему я связана? Ты типа мстишь.

– Нет. Не хочу просто, чтобы ты сама себе навредила.

– В смысле?

Попробовала выпустить ардонийские когти – не вышло. Перекинутся в урайскую ипостась – тоже. Нечего не давило и не мешало, не могла – и все, как будто всю свою жизнь я была обычным человеком.

– Я ничего не могу теперь – видишь? Развяжи.

– Попозже, – улыбнулся Люций, присаживаясь на кровать. – Не бойся, не трону.

– Где я?

– У меня в гостях, можно сказать.

– Зачем? А, я чистилище должна пройти, в грехах покаяться? А где Мара? Карна? (Богиня-Покровительница всех новых рождений и человеческих перевоплощений. От имени Богини появились слова, сохранившиеся до наших дней: инкарнация, реинкарнация. Она дарует право каждому человеку избавиться от совершенных в своей жизни ошибок, неблаговидных поступков и выполнить свое предназначение, уготованное Высшим Богом Родом.)

– Мы что, вдвоем будем, так можно?

– Это чуть позже, милая, отдыхай, – улыбался очаровательный правитель мира духов.

– А чей-то ты так гаденько-то улыбаешься? Я умерла вообще-то. Как с анунаками вопрос решать теперь?

– Да выкручусь как-нибудь, – махнул рукой чернобог.

– Слушай, если я умерла, то почему, пардон, в туалет так хочется-то, прям реально хочется, прямо очень хочется.

– Ну сходи.

Люций отвязал мои затекшие руки, они сразу нестерпимо заныли.

– Сколько я уже тут?

– Да сегодня сороковины близкие твои отметили уже, Перун курган тебе воздвиг с дольменом. Хочешь, покажу?

– Как сороковины? А как же погулять по значимым местам? С близкими проститься? Опять же руки ломит, и в туалет хочу… я не умерла! – осенило меня наконец. – Я жива!

– Ну конечно, жива, любимая! Разве я мог позволить тебе погибнуть, не проведя с тобой ни единой ночки, не исполнив договор. А вот для всех остальных ты действительно умерла. Я перенес тебя на свой корабль за секунду до столкновения с кораблем церенцев, так что тебя уже оплакали и смирились.

– Не смешно! Немедленно верни меня близким!

Возмущению моему и ужасу предела не было.

– Не будь жестокой! – поморщился Люцифер, – они только смирились.

– Что тебе нужно? – перешла я к делу.

– Твоя любовь! Твое «да» у меня уже есть, я могу хоть сейчас надеть тебе обручальное кольцо и разделить с тобой постель. Но я так не хочу. Прошло уже то время, когда меня возбуждали ужас и боль моих женщин. Давно прошло, Майюшка, по юности еще. Я и так знаю, что сильнее тебя. Никакой радости от демонстрации силы мне нет, поверь. Я хочу заслужить твою любовь, твое желание, хочу, чтобы ты становилась влажной внизу от одного моего прикосновения, умоляла меня войти в тебя.

– Что так, в лом 30 лет подождать? – усмехнулась я.

– Даже не представляешь себе, насколько.

Меня обожгли голодным взглядом.

Я соскочила с кровати и бросилась к двери за шкафом, не в состоянии больше думать ни о чем, кроме свидания с унитазом.

Выглядела я неплохо, только бледная. Сила не шла ни на грамм, у простого человека от вселенной и то больше, чем сейчас у меня предчувствие, например. Ну, поток силы он, допустим, блокирует куполом, но, а как же ардонийские гены, почему я не могу перекинуться, выпустить когти, зубы, охладить кровь? Надо подумать на досуге, время, сдается мне, у меня теперь предостаточно будет.

– С облегчением, – улыбнулся Люций.

Когда я вышла, на столике перед диваном стояло большое блюдо с жареными куриными ножками и молодой картошкой, желудок моментально громко заурчал. Аж судорогой свело. Люций щедро наполнил тарелку и протянул мне:

– Кушай, ты ведь это любишь.

Отказаться я была не в силах, поэтому ела долго, сосредоточенно и с наслаждением. Люций не сводил с меня глаз, а я – с курицы и картошки, запивая все вкусным квасом.

– Спасибо большое, – искренне поблагодарила я, – все было очень вкусно.

– Десерт принести?

– Нет, спасибо.

Люций взял тарелки, исчез и вернулся через несколько секунд с огромным блюдом спелой черешни.