Текст книги "Вышедший из ночи (СИ)"
Автор книги: Елена Элари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
Глава семнадцатая
По какой-то причине в каменном замке Вэриата стало холоднее. Онар лежала под пушистым одеялом и смотрела, как её дыхание превращается в лёгкие клубочки пара. Светлые, шелковистые локоны царевны свисали с кровати до пола, и Онар бродила по ним взглядом, никак не решаясь вытянуть на холод руку и забрать их под одеяло.
«Лето… на улице лето, не забыть бы только, не потерять счёт дней, помнить своё имя и призвание. Не заснуть в этом царстве холода. На улице лето… – мысли её текли лениво, плавно, монотонно. – Арон, отец, мама, Джон, найдите меня, пожалуйста! Лето, не забывай обо мне, подари хотя бы немного тепла и света! Во имя моего детского лета… Во имя золота колосьев и ветра играющего в поле… Найди меня, лето. Найди!»
В дверь постучали, и Онар вздрогнула. Она рывком поднялась с постели, многочисленные складки белого, отделанного чёрными кружевами и мехом платья, взятого из шкафа, раскрылись и сомкнулись с приятным шорохом. Онар нервно поправила широкий пояс, завязанный нежным бантом на боку, и испуганно проговорила:
– Войдите!
Роук боком толкнула дверь и протиснулась в комнату. Она держала большой тяжёлый поднос.
– Я только теперь вспомнила, что ты голодна, – и Роук замялась. – Расскажешь Вэриату, что я чуть не заморила тебя голодом, и тебе конец, понятно? – поднос со звоном опустился на низенький столик у окна, который Онар даже не сразу заметила. Столик был молочно-голубого цвета с ажурными изогнутыми ножками.
– Я мало знаю о людских привычках, – Роук с неприязнью окинула Онар взглядом, а потом кивнула на поднос. – Но запечённая курица с сыром и сушёными абрикосами, виноградный сок, белый хлеб с апельсиновым джемом и горячий шоколад, думаю, подойдёт.
Всё это было сказано больше вопросительно, чем утвердительно. Но несмотря на это Роук, не дождавшись ответа, покинула царевну, которая сразу же принялась за еду. Причём не удержалась, сначала выпила горячий шоколад и лишь потом попробовала остальное.
После еды она почувствовала себя лучше. Вновь стала думать о побеге, но все варианты, которые приходили ей на ум, приводили к одному – к смерти. Как уйти с замка властелина тьмы? Даже если Онар и нашла бы выход то, скорее всего, прежде чем сорваться в пропасть, так как она вряд ли сумеет спуститься с горы четырёх стихий, её бы догнали и привели обратно.
Вскоре Роук вновь её навестила, только на этот раз она не стучала в дверь, а молча и недовольно вошла, держа в руках большую корзину с крупными чёрными углями и несколькими поленьями.
Роук разожгла в камине огонь, и Онар обрадовалась, что вскоре здесь не будет так холодно.
– Что смотришь? – исподлобья глянула Роук на царевну.
Онар стояла у окна, опустив скрещенные в замок руки, и с любопытством рассматривала эту страшную, как ей думалось, но забавную девчонку.
– Не обольщайся, я тебе огонь разожгла, только чтобы ты не умерла до возвращения моего господина, а не потому что я тебе служу, – Роук всё казалось, что эта человеческая царевна смотрит на неё с надменностью.
– Я вовсе не думала об этом, – вежливым тоном ответила Онар. – Скажи, почему здесь так холодно?
– Замок в основном в тени находится, построен почти полностью из камня, может быть по этому. А может ещё из-за чего-нибудь, – и Роук недобро усмехнулась.
– А Вэриат… он, – царевна сглотнула ком в горле, – скоро прибудет?
Роук пожала плечами и вышла, не преминув громко хлопнуть дверью, и так же громко её замкнуть, лишая Онар надежды покинуть свои покои.
***
Кажется, Ра потеряла сознание, но когда и при каких обстоятельствах, она не помнила. Открыв глаза, обнаружила, что стоит рядом с Вэриатом у чёрного озера, о котором слышала и читала легенды.
Вода была прозрачна. Озёрное дно вымощено чёрной галькой. Здесь царила то абсолютная тишина, то шум листвы, журчание воды и завывание ветра.
– С ума сойти! – сорвалось с её губ, но вспомнив, что рядом с ней всё-таки властелин тьмы, Ра смутилась и тихо добавила: – Ой…
Вэриат молча и задумчиво не сводил глаз с озёрной глади, по которой вдруг прошла рябь, что с каждой минутой становилась всё крупнее и уже походила на волны. Ра с опаской смотрела на озеро, на Вэриата и на гору, которая словно нависала над ними, когда на самом деле находилась довольно далеко.
– Озёрный дух злится за то, что я превратил озеро в глыбу льда.
– Зачем? – спросила она, на всякий случай отступив от воды. Что-то в последнее время ей не везло с озёрами…
Вопрос остался без ответа. Вэриат не посчитал нужным что-то ей говорить. С этого момента Ра поняла, что у него лучше ничего не спрашивать. Если он захочет что-то рассказать, то расскажет, а то, о чём молчит, скорее всего так и останется не озвученным. Но понять – это одно, а вот молчать – совсем другое, и Ра задала очередной вопрос:
– Как мы сюда попали? Я думала, досюда от рощи несколько дней пути. Я не помню, как здесь оказалась…
– Магия, – сказал так, будто отмахнулся от неё. – Благодари небеса, что я не дал тебе понять, как перенёс нас сюда.
– Можно вопрос? – Вэриат, похоже, её просто игнорировал, но это не остановило Ра. – Потом вы отпустите меня домой? – но властелин тьмы лишь одарил её задумчивым взглядом.
«Глаза синими стали, – пронеслось в её мыслях, – надо же, изменчивые, как небо. Наверное, это от его настроения зависит, как небо от времени дня и ветров, которые тучи нагоняют. Но… жутко стало от его взгляда. И холодно…»
– Тебе бы сначала в каменный замок попасть, – сказал Вэриат, вновь переведя взгляд на волнующееся озеро. – Сказал же, озёрный Дух зол.
Поняв, что на этот раз без боя заморозить озеро не получиться, да и Ра, не Онар, которую пока нужно беречь, Вэриат решил, что можно рискнуть девушкой и просто прорваться через владения Озёрного духа.
Тем временем вода завернулась в воронку, из которой показался Дух. Он имел очертания человека с длинными волосами, частично закрывающими лицо. Не было понятно, женщина это или мужчина, да и состоял Дух из мутной воды, которая впрочем выглядела скорее матовой, чем грязной. Но вот злые глаза на пол-лица, походили на два чистейших бриллианта. А по его длинным подобиям рук, почти не отделяющимися от тела, стекали тонкие струйки… крови.
Ра отошла ещё дальше от озера и заступила за спину Вэриата. Всё бы ещё ничего, если б злой Дух не издавал странного рыка и не был размером с большое дерево!
Вэриат и теперь не дал Ра понять, что произошло. Последнее, что она запомнила, это как властитель тьмы стремительно развернулся к ней, двумя пальцами дотронулся до её лба, и прикосновение это у неё болью отдалось в затылке.
Очнулась Ра вся мокрая на мраморной плите у высоких врат серого, мрачного замка, чьи пики башен врезались в небо, затянутое грозовыми тучами.
Она поднялась. Её била крупная дрожь, и не только от холода. Ей было страшно.
– Идём.
Вэриат взошёл по ступеням на вторую мраморную плиту, затем поднялся на пять остальных, а Ра так и стояла на месте, не в силах пошевелиться.
– Идём, Ра!
«Выглядит усталым, интересно, что произошло на озере? – Ра поднималась к Вэриату, и ей казалось, что замок настолько велик, что она просто исчезнет под его мощью, что он задавит, сотрёт её, поглотит… Было ощущение, будто она заходит в гору. Ра старалась не оборачиваться к тёмному обрыву, находившемуся сразу же за первой плитой, и отвлекала себя мыслями о другом: – А Вэриат вернулся к себе домой. Ничего себе дом! О чём я вообще думаю? Ах, да, хочу домой, к себе домой! Зачем я ему? Он надеется разгадать послание Смерти, думает, что она не просто так именно меня отправила сюда. Но ведь это не так? Вэриат просто захотел подстраховаться, вот и взял меня с собой. Но что теперь со мной будет?»
Когда Ра подошла к властителю тьмы, огромные врата замка с громовым грохотом распахнулись, и произошло это так быстро, что Ра чуть не сбил с ног ветер. Она ухватилась за руку Вэриата, волосы её расплелись, в воздух взмыли брызги воды, сорванной ветром с её плаща. А Вэриат невозмутимо дождался, пока всё утихнет, и шагнул в замок, ведя за собой окончательно растерявшуюся, напуганную Ра.
Глава восемнадцатая
Гранитные серые колоны, высокий потолок, с которого вниз смотрят искажённые ужасом и болью лица из камня. Как только ступаешь в замок властителя тьмы, начинаешь сомневаться, что снаружи лето, ведь здесь властвует дыхание магии, холод и тьма. Ра старалась не дрожать, не пугаться выглядивших слишком реально, сделанных из камня лиц и голов чудовищ, что будто вырывались из стен, потолка и из лестничных перил.
Вэриат сделал лишь пару шагов по серому, натёртому до блеска полу, как по лестничной площадке, обрамляющей полукругом зал, послышался стук. Сверху, не доходя до ступеней, перевесившись через перила и кувыркнувшись в воздухе, спрыгнула светловолосая девчонка, в косой чёлке которой виднелись салатовые пряди.
– Повелитель! – поклонилась она, остановившись перед Вэриатом.
– Как Онар?
– С ней всё в порядке, господин, – ответила она и, выпрямившись, с недовольством покосилась на Ра. – Это ещё кто?
– Ра… – представилась она.
– Через неё Смерть передала мне послание, – Вэриат подошёл к лестнице, и Ра поспешила за ним. – Пока она будет жить здесь.
– Как же это вы её так быстро привели в замок? – подозрительно косилась на неё девчонка, идя рядом с ними. – Она человек, вы с ней должны были долго возиться, если, конечно, эта Ра не дошла до самой горы.
– Роук, вижу, ты догадалась, да, я использовал силу, чтобы быстрее сюда попасть.
– Повелитель! – она с таким возгласом восприняла эту новость, что Ра показалось, будто Роук сейчас топнет ногой от негодования. – Вы же должны копить силу для войны!
– Я воспользовался магией уже в своих владениях, много сил не потратил, – спокойно возразил он, но от внимания Ра не ускользнуло, что Вэриат от раздражения плотно сжал губы. – Да и тебе ли говорить мне, что я должен делать?
Роук поникла, пробормотала извинения и больше не проронила ни слова.
Они поднялись наверх и оказались перед четырьмя пустыми, длинными коридорами без окон, дверей, подсвечников или факелов на стенах, из-за чего они казались чёрными беспросветными туннелями.
– Роук, – она тут же очутилась перед Вэриатом и склонила голову, – подыщи для Ра подходящую комнату в западном крыле. И проследи, чтобы вечером она и Онар ужинали с нами.
– Да, повелитель, – Роук исподлобья взглянув на гостью, кивком подозвала её к левому, самому крайнему проходу и уже сделала шаг по направлению к нему, как Вэриат обратился к Ра.
– Ра, – он был высок и потому смотрел на неё, чуть опустив взгляд, но не высокомерно, скорее терпимо, вынуждено, и говорил вежливо, – ты можешь свободно ходить по замку, если тебе что-либо понадобиться, зови Роук. Запретов здесь для тебя нет. А теперь ступайте.
Лихорадочно ища, что же ему ответить, Ра так ничего и не сказала, а Вэриат уже собирался уйти. Вдруг Роук хлопнула её по спине, да так, что Ра могла бы упасть, но удержавшись на ногах, лишь наклонилась.
– Поблагодари властителя тьмы, поклонись! – зашипела она. Однако Ра не выполнила приказания, а отпрянула в сторону, глядя на неё с обидой, страхом и злостью. Вэриат же скользнул по ним равнодушным взглядом и скрылся во тьме третьего коридора.
– Пошли, – бросила Роук, и Ра шагнула за ней во тьму. – В общем, запоминай, этот коридор точно, рано или поздно приведёт тебя в западное крыло. Так же, пройдя его, можно попасть и в восточное, а оттуда в северное и южное крыло замка. Второй коридор ведёт в подземелье, третий в главный зал, откуда, к слову, тоже можно попасть в любое крыло замка, а четвёртый коридор заканчивает винтовая лестница, пройдя которую попадаешь в среднюю башню, что так же соединена и с северным крылом. Короче, сама, может быть, разберёшься, только не заблудись.
Тут Роук остановилась, поняв, что за ней никто не идёт.
– Эй! – она сделала несколько шагов назад и своими неестественно длинными тонкими пальцами ухватила Ра за локоть и поволокла за собой. – Ты что там застряла?
– Так темно и здесь эхо, сама удивляюсь как, но я перестала понимать, в какой ты стороне, – пояснила Ра, не видя ничего вокруг, кроме черноты.
В замке было пусто, просторно, холодно, темно. В нём царило эхо и все поглощающая тишина.
Следуя за Роук мимо высоких окон, за которыми сгущались грозовые тучи, Ра представилось, что она ступает не по чёрному мраморному полу, а по странной застывшей реке, в которой тонет и звук шагов, и раскаты грома, и шелест трепетного дыхания, и биение сердца… Ра встрепенулась, ей стало не по себе.
Роук поднялась по небольшой лестнице со слишком крутыми ступенями и указала на массивные тяжёлые двери.
– Твоя комната… Вещи в ней тоже твои. Если что, просто позови меня, – отрезала она. – Только не воображай, что я твоя слуга.
Вскоре Ра была предоставлена самой себе. Комната ей понравилась, в ней не было шкафа, его заменял огромный сундук. И это хорошо, будь здесь шкаф, Ра, помня детский страх, что ночью в нём кто-то сидит, не смогла бы спокойно заснуть в этом мрачном замке. Небольшая кровать стояла у стены слева от низкого окна, занавешенного тёмно-зелёной шторой. Столик, подсвечник с огарками свечей, два кресла, одно между окном и кроватью, а другое у стены возле сундука. Тёмно-серый, как пасмурное небо, потолок низко нависал над головой Ра, но скудные размеры комнаты вовсе не смущали её.
Она подошла к окну и поняла, что именно ей так понравилось в этой унылой обстановке: широкий деревянный подоконник и вид за чуть мутным стеклом.
Ра взяла с кровати плед, набросила его себе на плечи и с ногами забралась на подоконник. Прислонившись лбом к окну, она наблюдала за клубящимися тучами и чёрной-чёрной далью внизу, где тонули подножья гор. Наконец у неё закружилась голова, вспышка молнии заставила сердце птицей вспорхнуть в груди, и Ра легла отдохнуть, отмечая, перед тем, как провалиться в бездну сна, что кровать невероятно мягка.
***
Онар задыхалась от избытка чувств, новость, которую принесла ей Роук, встревожила её настолько, что вот уже которую минуту царевна беспокойно ходила по комнате.
«Ужинать с властителем тьмы… Я увижусь с Ним вечером, – её ясный взгляд метнулся к окну, – уже скоро, совсем скоро! – Онар вздрогнула от громового раската и блеснувшей совсем рядом с замком молнией. – Что мне сказать ему, как потребовать свободы? Зачем он похитил меня? Ну, что ж, я обо всём его спрошу, – она в решимости остановилась перед зеркалом и сжала кулачки, вытянув по швам хрупкие ручки. – Для начала нужно совладать с собой, успокоиться, привести себя в порядок».
Она села за столик, взяла золотой гребень, украшенный рубинами, и растерянно посмотрела на своё отражение. Если Онар когда-то и держала в руках гребень для волос, то только чтобы полюбоваться им. Здесь же не было слуг, что заплетут её волосы в ажурные косы, и Онар пришлось самой, один за другим, расчёсывать свои золотистые локоны, думая, что наденет к ужину строгое тёмно-синее платье с меховой шалью. С непривычки, расчёсываться ей было неудобно, свело кисть руки, но царевна не могла появиться перед хозяином замка в неряшливом виде, пусть даже этот самый хозяин являлся её похитителем.
***
Ледяные узоры оплетали всё пространство, будто Ра оказалась в комнате из колючих снежинок, которую наполнял сверкающий свет. Она одета в белую длинную шубу, больше похожую на платье. Каштановые волосы, ниспадающие с её плеч, тронул иней. С губ срывались клубочки пара, растворяющиеся в воздухе, а затем падая на припорошенную снегом землю прозрачной россыпью льдинок.
– Красиво, – выдохнула Ра, проведя перед собой рукой в кружевной перчатке, словно пытаясь ощутить на ощупь эту хрупкую морозную красоту.
«Не смущает, что сейчас лето, а не зима?»
– Нет, это же сон, – ответила она незримой обладательнице чарующего голоса.
«Обычно люди не осознают настолько быстро, что на самом деле спят».
– Когда я вижу сны, то очень часто понимаю, что сплю…
«А как часто понимаешь, что можешь погибнуть во сне?»
– Разве из-за смерти во сне можно не проснуться? – Ра было интересно, с кем говорит, но всё больше она отвлекалась от мыслей о собеседнице и следила за тем, как ледяные узоры стен крошатся и остриями лезвий поворачиваются к ней.
«Не проснуться можно, если попадёшь в особый сон, в мой мир. Жаль, что для этого требуется время».
– Думаю, после встречи со Смертью, мне не стоит бояться спать… Это глупо, нет?
«Глупо говорить так с богиней кошмаров, девочка, – ласково прозвучал женский голос и всё вокруг потемнело. – Приказываю тебе, уйди из моего замка!»
Чернота окутала Ра. Ей казалось, что вот-вот кто-то схватит её, толкнёт, нападёт, во тьме так часто чудится чьё-то присутствие…
– Как мне уйти? Я даже сомневаюсь, что найду выход.
«Выход всегда есть, например, в замке открываются окна».
– Вы всё равно не убьёте меня! – Ра не была бы такой смелой, если бы понимала, что попади она в мир Карнэ, то сон для неё перестанет быть лишь иллюзией. – Мне Смерть сохранила жизнь, вряд ли ваша тьма страшнее смерти.
«Тьма способна всё покрыть, и даже смерть начинается тьмой».
– К чему это сказано? – сердце всё отчаянней вырывалось из груди.
«К тому, что близится твоя смерть», – получила Ра ответ, и ясно увидела, как ледяные осколки метнулись к ней, пробили её насквозь, окрасились в тёмно-багровый цвет и со звоном устлали пол. Ра ощутила жгучую боль во всём теле, такую сильную, что перехватило дыхание.
Она рывком села на кровати, схватилась за грудь, ощущая под пальцами колотящееся сердце. Часто и отрывисто дыша, Ра перевела взгляд на кровать и увидела, что синее покрывало заляпано кровью. Она отняла от груди руки, стряхнула с них вязкую красную кровь, перевела взгляд на одежду: плащ был изрезан и мокр, по нему расползались тёмные страшные пятна.
Как ни старалась, она не могла закричать. Её била крупная дрожь. Почувствовав у глаза что-то жёсткое, Ра поднесла к лицу вымазанную в крови руку. Нащупав вонзившейся в лицо осколок, она вытащила его, а когда увидела, что под бледную кожу руки набиты острые льдинки, наконец, закричала.
Ра рывком села на кровати, осмотрелась, поняла, что уже не спит, и попыталась успокоиться. Тщетно.
А голос из сна успел прошептать:
«Грядут перемены… скоро, совсем скоро… Тьма, тьма может поглотить всё, даже смерть».
– Но не свет, – неожиданно твёрдо произнесла Ра, и сон растворился в раскате грома.
Глава девятнадцатая
К ужину Ра вышла в полночь. Одета она была в синее платье, верх которого больше походил на приталенную кофту с воротником стойкой, а волосы просто заплела в косу и перекинула через плечо. Её всегда мало заботили наряды, хотя теперь она чувствовала себя неуверенно, ведь идёт к властителю тьмы. Но как только Ра попала в серый зал, освещённый огнём от факелов и свечей, её перестало волновать всё, кроме этого помещения и Вэриата, который сидел за длинным лакированным столом из красного дерева.
Ра даже не заметила, как села за стол слева от Вэриата, и как Роук куда-то исчезла. Дело в том, что зал, где проходил ужин, мог затмить собой любой из кошмарных снов, которые когда-либо видела Ра.
Под куполообразным потолком висела большая люстра из людских черепов, позвоночников и костей. Полыхающий позади Вэриата камин был размером с комнату Ра, и красные жаркие всполохи огня отбрасывали пляшущий зловещий свет на каменный пол зала. Но в камине Ра видела не только огонь, за его чёрной решёткой различались тянущиеся вверх руки, будто кого-то пытался выбраться из пламени. Те же каменные руки с разных сторон охватывали края камина и, казалось, что вот-вот оттуда ринутся десятки обожженных тел.
Здесь было одно только овальное окно, стекло которого состояло из разноцветных тёмных квадратов, треугольников и ромбов, поэтому, когда снаружи полыхали молнии, на полу и стенах появлялись багровые, оранжевые, синие и фиолетовые отблески.
Два чёрных огромных пса, скалясь и протяжно, утробно рыча, грелись в тепле камина.
Стены были увиты чем-то на подобие паутины, словно занавешены странной шторой, за которой время от времени что-то двигалось, заставляя этот покров устрашающе колыхаться.
А пол, от которого веяло холодом, поглощал звуки шагов, и это ещё более создавало иллюзию нереальности этого мрачного, ужасающего зала, похожего на склеп.
– Нравится?
Она вздрогнула и посмотрела на Вэриата. Он держал золотой высокий кубок и смеющимися глазами наблюдал за ошеломлённой Ра.
– Нет… Да… То есть, – во рту пересохло и она отпила вина из своего кубка, – эта люстра настоящая? В смысле…
– Из настоящих человеческих костей, – подтвердил Вэриат её опасения, – а на потолке вокруг неё прикреплены бычьи черепа.
С этого момента Ра казалось, будто она находится в чьей-то могиле.
– Есть у тебя ещё вопросы?
Она кивнула.
– Замок… Вы ведь не успели бы его построить, кто здесь жил раньше? – ей не очень хотелось разговаривать, но Ра была рада беседе, ведь молчать ей не хотелось ещё больше. То, о чём она сейчас мечтала, это уйти отсюда.
– Замок был построен Карнэ, это одна из причин, почему здесь настолько холодно, – и он, осушив кубок, беззвучно поставил его на стол.
Раздались шаги, в зал вслед за Роук вошла Онар. Царевна была напугана и бледна, а увидев люстру, камин, псов и всё остальное, пошатнулась, задрожала, а когда её взгляд остановился на Вэриате, и вовсе стала бела как полотно.
Он поднялся, когда она подошла и села с другой стороны стола.
– Приветствую тебя, королевна, – приложив руку к сердцу, властелин тьмы чуть склонил голову.
– Вечер добрый, – онемевшими от волнения губами проговорила Онар. – Я требую, чтобы вы доставили меня домой!
Роук, жуя кусок мяса, насмешливо фыркнула.
– Ты останешься здесь, – Вэриат опёрся локтем на стол и положил на кулак голову. Вид у него был скучающим, но он внимательно слушал и смотрел на Онар.
Царевна не знала, как ей себя вести, встретившись впервые с таким к себе отношением, она не могла общаться с ним так, как привыкла разговаривать с другими.
У Ра не получалось заставить себя хоть что-нибудь съесть. На её тарелке лежало жареное мясо с овощами, а рядом на одном подносе были нарезанные фрукты, а на другом мягкий, ещё тёплый ароматный белый хлеб.
Ра, отчего-то чувствуя себя неловко, взглянула на царевну, светлые локоны которой были заколоты сбоку бриллиантовой заколкой и выглядели ярко на фоне тёмной меховой шали. Ра повернулась к Вэриату, но сразу же отвела взгляд, заметив, что его глаза вдруг стали чёрными и блестящими.
– Меня будут искать, – Онар сама понимала, как глупо это прозвучало, но она уже не могла остановиться и продолжила: – вам не сойдёт с рук ваше преступление! Меня спасут! Вы можете разжечь войну, если не одумаетесь! Как вы смеете так обращаться со мной?
Вэриат выпрямился в кресле, поднял руку, останавливая Онар, и она, громко сглотнув, округлив глаза, замолчала.
– Искать тебя пока не будут, твоя семья думает, что ты мертва, – тихо начал Вэриат, жестом предлагая Онар испить вина, но будущая королева Илиндора даже не притронулась к серебряному кубку.
– Ты здесь для того, чтобы я обменял тебя на пленницу, которую вы держите у себя. Её имя Офелия. Твой отец прикрывается ей от меня, как щитом. И я решил сыграть по его правилам, – он бросил псам кусок мяса, и те, рыча друг на друга, в мгновение ока проглотили угощение, – теперь ты, Онар, моя гарантия, что Офелию не убьют и что люди первыми не пойдут на меня войной. Если, конечно, для Армира важнее ты, чем его земли и народ. Ведь в любом случае, войны не избежать.
Онар схватилась за край стола, будто боялась упасть. Она из-за всех сил старалась не потерять сознание. Мысли путались, царевна не понимала о какой пленнице идёт речь, а слова о войне ввергали её в ужас.
– Но вы сказали, все думают, что я мертва, – слёзы щипали глаза, но царевна не желала рыдать перед своим врагом.
«Нужно вести себя достойно, – подумала она. – Я будущая королева Илиндора и то, что я в плену, не меняет этого!»
– Я хочу, чтобы ты была оплакана, а затем отправлю твоему отцу письмо. После того, как мысленно тебя уже похоронили, он будет очень рад узнать, что ты жива.
Он говорил без всякого издевательства в голосе, без насмешки, Вэриат просто объяснял Онар ситуацию, и её это ещё больше пугало. Слишком хладнокровно он рассказывал о своих планах.
– Вы не имеете права со мной так обращаться! – повторила она, и у Вэриата вопросительно дрогнули брови.
– Как? Тебя поселили в удобной комнате, пригласили к ужину. Тебе позволено гулять по замку. Разве же тебе плохо здесь?
– Да! Да, мне плохо! – вскричала Онар, теряя самообладание, и сказала бы что-то ещё, но Роук не выдержала, хлопнула по столу и резко поднялась на ноги.
– Как ты смеешь так себя вести с повелителем тьмы?! Ты не имеешь права что-либо требовать у него! Как по мне, так с тобой ещё очень мягко обошлись. Будь моя воля, ты бы гнила в темнице. Или висела бы на цепях над пропастью в нашем подземелье! Да, – кивнула Роук, – у нас, наверное, единственное в мире подземелье, в котором есть люк в пропасть! Извинись пред повелителем, проси его о милости и, глядишь, мои желания, касающиеся тебя, не исполнятся! – а заметив встревоженный взгляд Ра, прикрикнула: – А ты что уставилась?
– Роук! – глаза Вэриата ещё больше почернели. Его правильный, ровный голос эхом отразился от колонн зала, и Роук тут же стушевалась, вжав голову в плечи. – Не много ли ты на себя берёшь?
– Повелитель, я…
– Не перебивай меня, – не дал он ей оправдаться. Голос Вэриата звучал по-прежнему спокойно, однако по его лицу было ясно, что он зол. – Онар пленница, но она царевна, а Ра является моей гостьей, принёсшей мне послание от самой Смерти. Не смей себя так вести с ними, особенно в моём присутствии!
– Но они… – начала было Роук, но Вэриат досадливо провёл рукой по своим волосам, немного взъерошив их, а затем, постукивая пальцами правой руки о стол, сказал:
– Здесь царевна и моя гостья, а ты, Роук, кто такая? Знай своё место! Уйди прочь.
Когда Роук, поклонившись, вышла из зала, и за ней захлопнулись двери, Ра вздрогнула. У неё потемнело в глазах и закружилась голова, бешено стучавшее сердце не позволяло Ра безнаказанно нервничать.
Вэриат невозмутимо продолжил ужинать, только стал он мрачнее и молчаливее.
Дрожащие пальцы Онар обхватили кубок, бледные губы тронуло красное вино.
– Ра, – вдруг произнёс Вэриат неким даже успокаивающим тоном, – ты не голодна? Быть может тебе что-то не нравится?
– Нет, что вы! – его доброта, или же подобие доброты, пугала, после того, что недавно произошло. Да и попробуй сказать властелину тьмы, что тебе что-то не нравится! Ра думала ответить, что не хочет есть, но решила не искушать судьбу и взять хотя бы кусочек яблока.
– Онар, может, ты хочешь ещё что-нибудь у меня спросить? – его глаза до сих пор были черны, и под этим пристальным, жгучим взглядом царевне стало не по себе.
– Нет, я всё поняла, – чуть слышно ответила она и вновь пригубила вино.
Онар старалась не смотреть на хозяина замка и на обстановку в зале. Между тем сделать это было сложно, ведь сейчас она находилась перед тем, кто поселился в её мыслях ещё с самой первой их встречи.
«Наваждение, – промелькнула давняя мысль, – он наваждение. И даже сейчас из его взгляда сочатся чары… Он – магия, я чувствую это. Мне не сбежать, не скрыться. Арон, умоляю, спаси меня!»
***
Отсюда замок выглядел как часть горы, скрытый камнями и тенями, освещаемый вспышками молний. Роук было видно только часть северной башни с острой пикой, что пронзала грозовую тучу.
Роук, которая совсем недавно выглядела, как стелющийся по земле туман, теперь стояла на одном из валунов небольшого пруда и взглядом, наполненным болью, смотрела в сторону замка, на уходящую прочь грозу и на выглядывающую из-за облаков тёмно-оранжевую луну.
Этот пруд, куда с тихим журчанием вливался широкий ручей, а затем вытекал с другой стороны небольшим водопадом, был любимым местом Роук на горе четырёх стихий.
Она, покачиваясь, перепрыгивала с камня на камень, пока не дошла до узловатого старого клёна. Обычно эти деревья стройные и красивые, да и никогда раньше Роук не видела, чтобы они росли чуть ли не из воды. Но этот клён, скрючившись, как старичок, мало того, что непонятно как сюда попал, когда поблизости не было больше не одного клёна, так ещё и выжил в таких условиях. Это дерево росло, как выражалась про себя Роук: «стоя по колено в воде, а корнями цепляясь за камни, чтобы, как пробка, не вылететь на поверхность пруда и не завалиться набок».
Присев на поросший мхом торчащий наружу корень, Роук стала болтать ногой в чёрной воде.
Клён был болен, его скрюченные ветви и толстый, в три человеческих обхвата, ствол был весь в каких-то наростах.
Один из таких наростов очень напоминал медвежью голову с одним рогом вместо уха, и находился низко от воды, так, что присев на торчащий корень, Роук оказалась с наростом лицом к лицу.
– Знай своё место Роук! Так он сказал: знай, своё место! – пожаловалась она ему. – Вэриат ставит меня ниже своего врага, ниже его гостьи, но ведь они люди! Всего лишь люди! – она схватила пригоршню камней, которые лежали в углублении ствола, и швырнула их в воду.
– Но, конечно, я ведь не жива, меня практически не существует! – Роук вгляделась в свою влажную от камней ладошку и неестественно длинные пальцы.
– Я меч его, подарок Вэриату от Карнэ. Сгусток магии! Я… никто? Я… что-то? – она наклонилась, пытаясь рассмотреть себя в отражении тёмной воды. Которая с большей охотой отражала не её, а ночь, и показывала Роук круги, что образовывались на глади пруда, когда ветви клёна касались воды, или, когда с них срывались большие жухлые листья.
– Я всего лишь нечто, что вынужденно служить повелителю тьмы… То есть, не вынуждено, а хочет служить ему, а если надо, и умереть за него. Хотя, будет ли моё исчезновение считаться смертью? – спросила она у нароста клёна и, не дождавшись ответа, продолжила: – Я только раздражаю Вэриата! Но что мне делать? Молчать, не показывать никаких чувств? Я тоже хочу быть живой! Я же есть, вот она, я! – Роук ладонью хлопнула по воде и, потеряв равновесие, свалилась в пруд, подняв множество брызг.
– Знай своё место, Роук! А где моё место? – забралась она на корень и вскочила на ноги. – Я запуталась совсем! Почему мне говорят, что меня практически нет, когда я чувствую себя живой? Конечно, если для Вэриата я всего лишь плод магии, заклинание, приобретшее такую раздражающую для него форму, то я ниже людей. И неважно, что магию, создавшую меня, самой богине кошмаров под силу использовать только единожды. Всё равно я, получается… никто? – вопросительно приподняла она брови и присела перед наростом.
