Текст книги "Вышедший из ночи (СИ)"

Автор книги: Елена Элари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– Даже не помню, как я появилась, – поделилась с ним Роук. – Первое, что и кого увидела, это Вэриат. В тот момент у него были лучистые голубые глаза… Я думала, – голос её понизился, – что дорога ему, а ему важнее две человеческие девчонки, которых он пригласил за свой стол. Похоже, ниже мне некуда опускаться, ведь людей я не ненавижу, а завидую им… – и зло пнув нарост, она опять чуть не упала в воду.

– Я хочу жить! – закричала Роук, что есть мочи, зная, что её всё равно никто не услышит, кроме, разве только...

– Что уставился? – спросила она у нароста, представляя, что он её слышит. – У-у, коряга, – и, обозвав его, прежде чем уйти, буркнула: – Спасибо, мне полегчало.

Нарост, высасывающий жизнь из старого клёна, пустыми глазницами глядел Роук вслед, а из-за его единственного рога выбрался, шурша жёсткими синими крылышками, ночной мотылёк.

Глава двадцатая

Сколько дней прошло с великой беды, постигшей Илиндор, Арон не знал, он потерял счёт времени.

На Онар возлагали большие надежды, а теперь появилась опасность войны между Илиндором и Эсмиларом, страной царицы Селестины. Как только она узнала о смерти дочери, то оставила все дела и направилась на встречу с Армиром, предварительно послав ему письмо, в котором обвинила его в случившемся.

«Я корю себя, что доверила тебе Онар, – писала царица, – но именно ты не сберёг её, и теперь я окончательно разочарованна в тебе. Удивлена, как Илиндор до сих пор не пал. Быть может, великий город ожидает меня… Ты заплатишь мне за дочь тем, что тебе было дороже неё – Илиндором!».

Получив письмо, Армир закрылся у себя и несколько дней его никто не видел. Король думал над тем, что доля правды в словах его жены есть, несмотря на смутное время, он уберёг город, позаботился о нём, а за своим ребёнком уследить не смог.

Арон бесцельно бродил по дворцу, не видя, куда идёт, не помня себя, не замечая голода и жажды. Он собирался с силами, а затем вновь впадал в это странное состояние, в котором боль мешалась с неверием, а память услужливо заставляла вновь и вновь всплывать в сознании картину гибели его царевны.

Город скорбел. Люди облачились в траур.

Арон присел на край кровати и, закрыв глаза, запустил пальцы в свои белые как лён волосы. Он скорее почувствовал, а не услышал, что перед ним кто-то остановился.

– Анна? – увидел он белокурую служанку, чьи прямые волосы настолько густы, что было удивительно, как ей не тяжело носить их.

– Простите меня, – отступила она от него, – я прибиралась здесь, когда вы зашли. Арон, может, я могу вам чем-нибудь помочь? – и Анна робко дотронулась до его плеча.

– Нет, – резко поднялся он, будто обожжённый её прикосновением. – Ступай, оставь меня, – но сказав это, Арон, почему-то, вышел сам.

Анна швырнула на пол тряпку, которой вытирала пыль, и с досадой посмотрела на захлопнувшуюся за Ароном дверь.

– Я теперь всегда рядом, а вы не цените этого, – прошептала она. – Но ничего, время многое меняет… Время всё меняет.

В коридоре Арон столкнулся с Джоном. Слуга царевны посторонился, пропуская лорда, но затем пошёл следом и окликнул его:

– Арон, на вас лица нет! Вы должны…

– Что? – обернулся он. – Должен свыкнуться, что Онар нет?! Я не верю, что она мертва! Это была магия, – Арон подошёл к окну и опёрся на подоконник.

– Даже если магия, – в глазах Джона стояла скорбь, а голос звучал тихо и с хрипотцой, – Онар всё равно не вернуть…

– Офелия, ведьма, которая сбежала от нас, вполне вероятно, что это она прокляла Онар, чтобы отомстить, – Арон до крови закусил губу, стараясь сдержать рвущиеся наружу чувства.

– Может так, – согласно кивнул Джон, – но и этого мы не узнаем, пока не допросим её палача.

– Сначала его нужно найти, – ответил Арон, щурясь от слепящего солнца, – если он жив, конечно.

– Значит, вы во всём вините ту ведьму?

– Да, или нет, – он вновь закусил губу, – не знаю. Но я не верю, что Онар мертва. Магия виной случившемуся или что-то другое, несмотря на то, что я сам видел, как Онар утонула. Но и учитывая, что её тело так и не нашли… Да не важно всё это! – вскричал он. – Я просто чувствую, что она жива! – и, встретившись с полным боли и тоски взглядом Джона, указал на окно. – Смотри, там день, сияет жаркое солнце, небо голубое, город живёт, люди дышат, если Онар умерла, почему тогда звёзды не взорвались, небо не рухнуло, город не обратился в пепел, а люди не пали замертво? Онар жива, ибо, будь это иначе, всё бы померкло… Джон, – он вцепился в плечо слуги и вгляделся в его лицо, – знаю, вы все считаете, что мой разум помутился, но… Мы должны найти Онар, обязаны хоть что-то сделать, а не оплакивать её, ожидая, когда отыщут сбежавшую ведьму и пропавшего палача. Которые, даже если и виновны в случившемся, вряд ли её вернут.

Джон понял, что если Арон поверит в смерть Онар, то мир для него действительно погибнет, ведь он любит её так же, как жизнь.

– Вы знаете, как я дорожил ей…

– Не говори о ней в прошедшем времени! – прервал его Арон.

– Хорошо. Вы знаете, как я дорожу Онар, и, как уважаю вас, но я не могу слепо верить, что она жива, когда всё говорит об обратном. И так же я не могу оставить вас, поэтому… чем чёрт не шутит! Как будем её искать? – со вздохом закончил Джон, а

у Арона на губах промелькнула безнадёжная улыбка.

– Кулон, что я ей подарил, ведёт себя странно, не свойственно такому камню. С исчезновения Онар он сияет даже днём, и постоянно пахнет полынью. Я думаю, это подсказка.

– У реки растёт полынь… – задумался Джон. – Там тоже искали Онар.

– А ещё за дубовой рощей, у озёр, – сказал Арон. – Я больше не могу бездействовать, я еду туда. Не хочу никому говорить об этом, брать с собой людей тоже не буду. Иначе меня назовут безумцем и запрут здесь. Ты со мной, или выдашь меня, Джон?

– С вами, иначе не прощу себе… За будущую королеву Илиндора!

– За будущую королеву Илиндора, – повторил Арон.

***

Странно, но от него одновременно пахло шоколадом, пресной жухлой листвой и свежестью озёр. Когда солнце клонилось к закату и по горизонту разлилась зловеще-красная рана, и ночь распахнула крыло, накрыв им уже полнеба, Он незримым странником появился посреди пустынной дороги. Там, где Он стоял, поднялся небольшой вихрь, вскружил дорожную пыль да песок и легко опустил их обратно. От него также веяло запахом трав, дождя и почему-то древесной корой.

Шаги его были легки и быстры. Полупрозрачные светлые волосы падали ему на лоб, немного прикрывая чёрные, как погасшие угли, глаза. Он быстрым шагом пошёл в сторону озёр, и тёмный плащ с кроваво-красным подбоем развевался за его спиной, издавая тихий шелест.

На губах вечного странника играла улыбка. Листва деревьев, мимо которых он проходил, шумела и срывалась с ветвей.

Наступила ночь, какая бывает только раз в четыре года. Ночь западного ветра, имя которому Рьян.

А города спали, наверное, забыли, что эта ночь и последующий день особенные. Люди скорбели о потере своей царевны, вместо того, чтобы устраивать празднования в честь ветра.

– Ладно, – сам себе сказал Рьян, идя лёгкой поступью по извилистой – ведь ветры не любят прямых путей – дороге, – что с них взять? Да и такие праздники не являются обязательными, это раньше люди верили, что иначе ветра обидятся и станут мстить. Можем, конечно, мы своевольны. Да и каким законом запретишь нам быть свободными? Нет, делаем то, что можем, и права на это имеем. Представители всех воплощений сил, кажется, смирились и приняли это, – усмехнулся он. – Наверное, потому что знают – даже злость ветру очень быстро надоедает. А мне сейчас даже злиться лень… Что со мной в последнее время? Где это видано, чтобы ветру так лениво было? – он взъерошил себе волосы и встряхнулся, чтобы хоть как-то взбодриться. – Ну, что мне с этой ночи, коль празднований нет, а? – спросил он у деревьев и те зашумели так сильно, что ночные птицы с криками поднялись в бархатное тёмно-синее небо, увенчанное лунным серпом.

И тут к ногам Рьяна, вздымая бороздку дорожной пыли, выкатилось колечко, мерцающее в лунном свете призрачно-сиреневым огоньком. Ветер потянулся было за ним, но оно откатилось от него и завертелось волчком, поднимая маленькую воронку песка.

Рьян улыбнулся, сорвал травинку с кисточкой на конце, и ударил ею по дороге: колечко отпрыгнуло в сторону.

– Что ж, кем бы ты ни была, сыграю с тобой, – развеселился Ветер и пошёл за кольцом, слушая тихий, едва уловимый голос:

«Шаг за шагом, милый мой, ты идёшь ко мне тропой, к встрече нашей роковой. Роковою для меня, встреча наша будет, ведь тебе я не страшна, а со мной, что будет? Перебьёт дыхание, боль, как меч ударит, стоит лишь тебе прийти. Но стерплю я всё, клянусь, только поспеши! Расчёсываю волосы, гребнем из хрусталя, заговором сложным, я маню тебя. Ты иди, о, моя радость, печаль мою развей! Слышишь, я твоя сладость, поспеши ко мне, скорей! Мои глаза теплы, как янтарь, волосы светлы, а кожа на вкус, как цветочный нектар. Приди же ко мне, приди! Кольцо моё принеси! Тебе отдам то, что попросишь, если мою беду-печаль отгонишь».

Бедно одетая, но при этом не менее привлекательная, стояла под холмом девушка со светлыми прямыми волосами и белеющим под светом луны заостренным личиком.

– Звала меня, вот он я, – остановился перед ней Рьян, и окинул её смеющимся взглядом.

Совсем недавно она выглядела уверенной и смелой, но когда на её зов пришёл Западный ветер, Анна оробела. Руки её подрагивали от волнения и, не желая, чтобы Рьян заметил это, она медлила и не поднимала вертящееся у её ног кольцо. Но боясь, что магия исчезнет и ветер уйдёт, Анна наклонилась к кольцу, однако Рьян опередил её и поднял его сам.

– Откуда заговор знаешь? А впрочем, неважно это, – отмахнулся он, видя, что девушка собирается ответить.

– Меня зовут Анна, – только и успела вымолвить она.

– Знаю, – его голос звучал немного сонно и доносился до неё словно издалека.

– Не думала, что ты придёшь, – она с опаской и любопытством рассматривала странника, хозяина дорог.

– Не пришёл бы, не будь так тихо этой ночью. Обычно празднуют мой день, и есть много желающих вызвать меня, но я редко являлся кому-то из них. Да… помню, как однажды из колец вокруг меня собралось сверкающее волнующееся озерцо, – блаженно прищурив глаза, предался воспоминаниям ветер. – И звучали заговоры, песни, даже сказания, которыми хотели привлечь меня к себе девушки и юноши, ждущие совета, ответа или помощи от меня. Было бы больше таких просьб, но заговоры эти тайные, передающиеся только от кровных родственников и теряющие силу, услышь их кто-либо из чужих людей.

– Я звала тебя, чтобы…

– Ты дерзкая, Анна, – задумчиво произнёс Рьян, и у неё участилось дыхание. Она испуганно замолкла, но ветер лукаво улыбнувшись, сказал: – А, пусть, обращайся ко мне, как тебе удобно. Зачем звала меня?

– Я подслушала недавно, что Арон собирается на поиски царевны, он не верит, что она мертва. Берёт с собой только одного слугу. И неизвестно, что будет в дороге и когда они вернутся. Зато, если бы Арон взял меня с собой, то я могла бы стать ему ближе…

Улыбка Рьяна становилась всё более лукавой, а Анна всё более запиналась от смущения, страха и волнения.

– Я люблю Арона, но он и не смотрит на меня. Ему дороже мёртвая царевна, чем живая, преданная ему девушка! Конечно, ведь я из простой семьи, а с настоящей царевны даже смерти не снять короны...

– Чего же ты от меня хочешь? Не могу же я заставить его полюбить тебя.

– Но, если бы ты сделал так, чтобы я пошла вместе с Ароном… Пожалуйста! – упала она перед ним на колени. – Прошу, исполни мою просьбу, и я дам тебе, что скажешь, сделаю всё, на что способна! Возможно, это мой единственный шанс влюбить его в себя! Зачем, ну зачем ему мёртвая царевна? Он устанет от поисков и тогда вспомнит, что рядом с ним всё это время была и осталась я!

– Хорошо, – Рьян, вертя в руках колечко, сел прямо на землю, и блестящими весёлыми хитрыми глазами посмотрел на Анну. – Но ты должна будешь мне заплатить.

– У меня денег нет… – её руки стали дрожать сильнее.

– Мне не нужны деньги, то, что я попрошу, ты способна выполнить. Стань моей невестой, и твоё желание исполнится.

– Невестой? – она отступила и вздрогнула, когда прижалась спиной к стволу дерева, в чьих ветвях тут же запутались её волосы.

– Невестой, – со смехом подтвердил Рьян. – Заключим сделку, я смогу приходить к тебе, когда захочу. Первый мальчик, что у тебя родится, принадлежит мне. А взамен я отправляю тебя в путь с твоим любимым и даже в дороге тебе порой подсоблю.

– Но… – замялась она, – как же Арон?

– А он ничего не узнает, – поднялся Рьян, и в мгновение ока оказался перед ней.

Луна скрылась за облаками, ветви, в которых запутались волосы Анны, словно специально держали её, причиняя ей боль, а в сощуренных глазах ветра плясало веселье. Он аккуратно снял прядь девичьих волос с ветви, взял Анну за руку и вывел на открытое место. Луна вновь осветила землю, окрасила травы в серебряный цвет, искрами заиграла в волосах ветра. И завороженной Анне показалось, что она тонет в его глазах и не хочет спасаться.

Анна громко сглотнула, собралась с силами, а затем твёрдо сказала:

– Я согласна.

Тогда Рьян поцеловал её, надел ей на мизинец колечко, и перед тем, как исчезнуть, прошептал ей на ухо:

– Отныне ты, Анна, наречённая ветру.

Кольцо на её пальце больше никто, кроме него, снять не сможет.

Девушка, забыв дышать, стояла одна и смотрела туда, где исчез Рьян, только травы всё ещё клонились к земле под его уже невидимыми, невесомыми шагами.

Когда она судорожно втянула в себя свежий воздух прохладной летней ночи, почувствовала, как горят её чуть обветренные губы. Только тогда Анна развернулась и, не разбирая дороги, бросилась бежать обратно к дворцу. И пусть её пугала совершённая с ветром сделка, она не жалела о ней.

Глава двадцать первая

Воздух был влажным и жарким. Скери казалось, что она находиться в бане. Идти было трудно, всюду, куда ни глянь, росли редкие деревья, почти без листвы, и колючие кустарники, об которые Скери уже успела изорвать свой плащ и оцарапать ноги.

– Они хотя бы не ядовиты? – скривившись от боли, когда очередной шип поранил ей ногу, спросила она у идущего рядом Лэни.

– Нет, конечно! – заверил он её, и сам зашипел от боли, когда поцарапал об ветку руку. – Думаешь, мы бы тебя повели сюда, знай, что этот дурацки-колючий кустарник ядовит?

– Не знаю, – саркастически ответила она, – наверное, нет. Вы же совершенно случайно завели меня сюда, видя, в какие дебри мы входим. Но, конечно же, мы не заблудились, ведь вам известна дорога и, естественно, вы точно знаете, ядовит ли кустарник.

– Умная такая? – насупился парень. – Попробуй сама в этом разобраться! – и он сунул ей в руки подаренную Алией карту.

– Дайте сюда! – идущий впереди Майк обернулся и выхватил её у Скери. – Прекратите ругань! Не могли мы днём заблудиться на открытом пространстве. Сейчас, – он, в который раз за день стал вертеть карту и озираться по сторонам.

– Хочу к Алии, – с губ Скери вырвался стон. – Нет, лучше домой… А можно и домой к Ра. Даже не так, хочу сюда Ра, а после ко мне домой. И без тебя, – добавила Скери, глядя на рыжеволосого парня, но вопреки её ожиданиям, он не повёл себя, как ребёнок, а ведь Скери была уверена, что сейчас Лэни насупится и обидется. Нет, охотник подошёл к ней, легонько щёлкнул её по носу и сказал:

– Не будь такой мрачной, всё наладится.

– А тебя не волнует, что мы заблудились? – Скери уже даже не спрашивала его о Смерти, подумав, что проблемы нужно решать по мере их поступления.

– Нет, не волнует, – покачал он головой, и голос его был настолько уверенным, что она успокоилась. – Бывает, выберемся! Ну, как там, Майк? – окликнул он друга.

– Всё, понял, – махнул тот рукой и пошёл в сторону синеющего на горизонте леса.

– Точно, а то я скоро кровью истеку! – рубанул Лэни мечом по кусту, освобождая себе и Скери дорогу.

– Не умрёшь от пары царапин, – ответил Майк и в тот же миг цокнул из-за чиркнувшего по его руке острого шипа.

– Скорее бы выйти, – запрокинув голову, заныл Лэни, чем тут же возобновил у Скери прежнее представление о себе.

Её изрядно утомил этот поход, да и вся эта ситуация уже не то, чтобы пугала, а скорее вводила в уныние. Алия посоветовала им идти на Поле Мёртвых, сказала, что где, как ни там, искать Смерть. Вот они и идут, рискуя погибнуть на опасном пути, чтобы встретиться со Смертью. Сейчас же они должны пройти это колючее мучительное поле, миновать лесную полосу и попасть в деревушку, где можно будет передохнуть.

Фыркающие лошади, которых Майк, прорубающий себе и спутникам путь, вёл за поводья, шагали рядом с ним, оставляя за собой дорожку из примятых и срубленных кустов. Лэни и Скери шли позади, но всё равно, то тут, то там грозя людям торчали колючие ветви.

Майк был мрачен сегодня, Лэни непривычно тих, и это тревожило Скери. Она так же заметила, что парень бледен и часто что-то пьёт из своей фляги.

– Тебе нехорошо? – спросила она у него, но Лэни отрицательно покачал головой.

– Всё, нормально. Сама-то как?

Скери неопределённо передёрнула плечами и, обогнав Лэни, поравнялась с Майком.

– Может уже верхом ехать можно? – спросила она. – Кустарник ниже и реже стал.

– Да, давайте верхом, – согласился охотник, обернувшись к Лэни и бросив на него подозрительный взгляд.

Наконец они оседлали лошадей, которых до этого времени оставили в покое, чтобы животные не изранились шипами.

К лесу компания ехала молча, и Скери всё больше становилось тревожно. Ей казалось, что она не знает, не понимает и не видит чего-то очень важного, что происходит рядом с ней, но знала – спроси она об этом у охотников, они всё равно не откроют ей свои тайны.

***

– Нет, ты не вернёшься! Понимаешь, что тебя могут казнить?

– Я не хочу быть предателем, и я должен нести ответственность за свои поступки.

Спор в доме Алии не угасал уже давно.

Она сидела на комоде, закинув ногу на ногу, и с небольшим раздражением наблюдала за ходившим по комнате Джеком. Накрутив на палец одну из своих распушившихся косичек, Алия сказала:

– Был бы предателем, верни ты Офелию в Нижний мир, а так тебя можно назвать разве что сострадательным. Как бы странно это ни звучало по отношению к палачу, – хмыкнула она. – И если хочешь держать ответ за свои поступки, так не оставляй на меня эту девочку!

– Я уже давно не девочка, мне много лет, – приподнялась на лежанке Офелия, но сразу же без сил упала на подушку.

– Неважно, милая, ты такая худенькая, и столько всего натерпелась и, судя по всему, добрая, так что в моих глазах ты девочка. Не могу по-другому к тебе относиться, прости, – подошла к ней Алия, и подала Офелии щербатую кружку воды.

– Добрая? И с чего же такие выводы? – по привычке вызывающе спросила она.

– Наверняка же добрая, раз до сих пор я не заметила ни одного твоего гневного взгляда, брошенного на палача, и не услышала ни слова проклятия в его адрес.

– Алия… – вымученно произнёс Джек и поспешил вернуться к прежней теме. – Я ведь привёз к тебе Офелию, чтобы, не волнуясь о ней, мог вернуться в Илиндор.

– Ты не оставишь её на меня! – подбежала к нему Алия и вперила в его пересечённое шрамом лицо укоризненный взгляд.

Джек был её племянником, единственным родственником, и колдунья любила его. Но когда он внезапно привёз к ней пленную ведьму, а потом собрался возвращаться во дворец, где его подозревают в измене, Алия пришла в бешенство.

Она долго терпела и ничего не говорила ему, ждала, пока Офелии станет лучше. Не хотела устраивать скандал, когда в её доме без чувств лежит израненная, измученная женщина. Тем более, Джек сразу предупредил, что будет здесь, пока Офелия хоть немного не поправится. И вот она пришла в себя, уже не теряла сознание, не бредила, не лежала в лихорадке, и Джек засобирался в дорогу.

– Если бы мы не были знакомы, то сказал бы, что ты боишься, – пристально посмотрел он на Алию.

Офелия знала это выражение его лица: Джек пытался понять, что чувствует и думает собеседник. Офелию передёрнуло, она с пыток помнила этот тон и взгляд…

– Нет, вовсе нет, с чего бы? – сложив на груди руки, вскинулась та.

– Она ведьма, хуже тебя, – тихо ответил палач.

– Хуже меня?! Ну, спасибо, родной! С таким отношением к магии, удивительно, как ты до сих пор меня не сдал своему королю, – голос Алии пусть и звучал обиженно, но на губах её красовалась улыбка. Которая, похоже, выводила Джека из себя, так как он явно видел в ней издёвку.

– Ты, это другое! Прости, я неверно выразился, а Офелия… она вырастила властителя тьмы. Понимаешь теперь, о чём я?

– А… вот как, – вмиг оробела Алия и, понизив голос, грустно ответила: – Ну, видимо, так было надо, правильно? Я слышала, что по легенде Вэриата вырастила ведьма, которой сама Смерть поручила это.

– Она пришла в мой дом в полночь, – приподнялась Офелия, схватившись за край лавки.

Она лежала на матрасе, расстеленном на полу, чтобы, пребывая в бреду, не упасть, да и так ей было просторнее, поэтому она не спешила перелечь наверх.

– Я помню, как с двери спал замок, и на пороге моём появилась высокая женщина, будто сотканная из серебра, – она говорила монотонно, словно впав в транс. – Её чёрный взор причинял боль и в то же время манил к себе, невозможно было отвести от него глаз. Она держала на руках ребёнка. Он не шевелился, был худенький и очень бледный, даже губы его чуть посинели, а ногти были черны. Я подумала, что он мёртв. Смерть передала мне его на руки, и мальчик шелохнулся, с его губ вырвалось ледяное дыхание. Да и сам он был холоден после объятий Смерти. Я поняла, что он просто спит. А Смерть ушла, оставив на пороге мешочек с золотом. Как я могла нарушить её волю? – голос её прозвучал жалобно, взгляд метнулся на Джека. – Да и не хотела я… Стоило мне только взглянуть на личико принесённого ею ребёнка, дотронуться до его чёрных, с красными всполохами волос, увидеть его серые глаза, как моё сердце замирало от нежности… Разве ж он виноват, что родился?

– Виноват, что вырос чудовищем, – гулко ответил Джек и отвернулся от ведьмы.

– Он, как и вы, сражается за своё! – попыталась она встать, но Алия, мягко надавив ей на плечи, заставила её опуститься на подушку. – А к войне вы сами идёте… – устало произнесла Офелия.

– По-твоему, мы должны склониться перед ним?! – начинался привычный разговор, который до сих пор не приводил их к согласию. – А Карнэ, её мы тоже должны почитать?

– Причём здесь она?! – чуть ли не со слезами воскликнула Офелия, вспоминая свои кошмары. – Её боюсь и ненавижу даже я! А Вэриат… всё сложно, и не вам судить о нём.

– Довольно! – Алия резко развела руками, словно они дрались, а она отталкивала их друг от друга.

– Ты, – посмотрела она на побледневшую Офелию, – лежи и отдыхай! А ты, – обернулась к Джеку, – только посмей уйти! Вот уляжется всё хоть немного, придумаем, как тебе избежать казни, тогда и топай к своему королю! – перешла Алия на крик. – А пока ты здесь нужен и не имеешь права оставить нас, тем более, её! – указала она на Офелию.

Джек вздохнул и вышел за дверь. Алия какое-то время молча наблюдала, как под потолком колыхаются разноцветные связки трав, а потом присела рядом с ведьмой.

– Он не бросит тебя, по крайней мере, сейчас.

– Жалеет, что вообще ввязался в это, – ответила она.

– Не думаю, – посмотрела Алия на дверь, что закрылась за Джеком, – скорее разрывается между чувством долга и совестью. Иногда эти вещи не согласны друг с другом.

– Боюсь, что он выберет первое… – прошептала Офелия. – Отпусти меня, – протянула она к Алии закованные руки, отчего цепь кандалов неприятно звякнула.

Алия сморщилась от мысли, что её многочисленные браслеты напоминают ей кандалы Офелии.

Когда-то и Алию постигла похожая участь, она тоже находилась в заточении, её должны были казнить за магию, но Алия после восьмидневного пребывания в подземелье сбежала, перекинувшись волчицей. Ей помогли Рыцари ночи, чудом передали в её камеру кусок волчьей шкуры, дотронувшись до которой Алии удалось сменить облик и сбежать. Вот только это было чревато последствиями, для такого заклинания требуется живое животное, а не шкура, и Алия в тот раз чуть не умерла. Те события происходили не в Илиндоре, а в соседнем городе, и потому Джек ничего не знал. Но если бы знал…

Алия не могла с уверенностью сказать, что он помог бы ей. Не могла, и поэтому сейчас она понимала Офелию, но…

– Не могу я тебя отпустить, – отошла она от неё, и руки Офелии тяжело и беспомощно опустились, зазвенев кандалами.

– Отпусти, сестра, обе ведь связаны узами магии, – ещё раз попросила Офелия, видя, что Алия сопереживает ей. Но на её удивление, хозяйка дома внезапно успокоилась и приняла решительный и твёрдый вид.

– Мы не связаны с тобой никакими узами, и больше не зови меня сестрой, – она перехватила свои волосы сложенным в полоску платком, заменившим ей обруч, и продолжила: – Я отношусь к Рыцарям ночи и не приму чью-то сторону только исходя из того, владеет он магией, или нет.

– Ты из Рыцарей ночи? – Офелия в тревоге обвела глазами комнату, будто ожидая чего-то страшного, и предчувствия её не обманули.

– Да, – задумчиво протянула Алия, и уже радостно повторила: – да, ну, конечно же! Как я сразу не догадалась? Мы доставим тебя к Рыцарям Ночи! От них ты и не сбежишь, и Карнэ тебя трудно будет достать. И Джек сможет вернуться во дворец, сказав, что тебя держат Рыцари ночи, а он лишь пытался проследить за ними. А никого не поставил об этом в известность, потому что у него не было на это времени. Рыцари Ночи скрытные и неуловимые, это всем известно. Джеку поверят, он столько лет верой правдой служил королю! А если он ещё и в ранах вернётся, да знак наш принесёт – кулон из древесного камня, так и вовсе всё правдоподобно выглядеть будет!

– Но меня же убьют! – вскричала Офелия. – Ненавижу вас всех! Жалкие люди, предатели магии, трусы и служители Ночи, все вы, по сравнению с Вэриатом, кучка будущих мертвецов, – на её тонких губах появилась презрительная улыбка, голос сочился ядом, а Алия, стоя к Офелии вполоборота, с болью смотрела на неё. – Давайте же, убейте меня сейчас! Чего ждать?

– Мы не убьём тебя, – Алия подошла к ней ближе, опустилась рядом, обняла Офелию, и та от неожиданности замерла, затаив дыхание. – Как ты не понимаешь, так будет лучше, и даже для тебя безопаснее. А ещё, всё-таки, война между магией и людьми давно идёт. И пусть Рыцари ночи держаться посередине, всё же они не хотят, чтобы побеждал Вэриат. Ты уж прости, но нельзя нам тебя отпускать. А за жизнь свою не бойся, обещаю, тебе не причинят вреда. Отдать тебя Рыцарям ночи – выход для нас всех. Да и тебе здесь оставаться надолго нельзя, что если сюда нагрянут люди Илиндора? Наверняка ведь тебя разыскивают. Ну, что ты? – Алия взглянула в исхудавшее лицо пленницы, по которому ручейками стекали слёзы.

– Делайте, что хотите, – тихо ответила Офелия, легла, повернулась спиной к Алии и замерла.

Когда в дом вернулся Джек, Алия рассказала ему о своей идее, и мужчина согласился с ней.