Текст книги "Рокировка для ведьмы (СИ)"
Автор книги: Екатерина Вострова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Натан засмеялся. Открыто, заливисто, запрокинув голову назад и смахивая невидимые слезинки. Саша не могла понять, чем вызвано это неожиданное веселье. Вид смертельно опасного мага в приступе истерического хохота вызывал легкий ступор.
– Ты это серьезно? – давясь смехом, наконец, выдал рыжий.
Девушка, чувствуя подвох, неопределенно кивнула.
– О Боги! – он снова залился хохотом. – Ты что, серьезно видишь в этой горе мускул какое-то благородство? Ты думаешь, мы тут злые гении?
– Я разговаривала с ним... – осторожно начала Саша, – после того как ударила тебя бутылкой...
– Хорошо приложила, надо сказать! Болит до сих пор, но я не лечу в память о собственном промахе. – мужчина смешно сморщил нос, отчего очки сползли на самый кончик. – И, кстати, мы перешли на ты?
– Ну, мы же "союзники". – передразнила Саша.
– Оу... Ну, тогда конечно! – маг поправил очки кончиком пальца.
Похоже, после вспышки веселья он пребывал в благодушном настроении.
– И о чем ты с ним говорила?
– Он беспокоится о своих. Он хороший и добрый, я это почувствовала. И еще... он думает что вы и вся ваша нежить – виновники всех проблем. В этом я с ним полностью согласна.
– О да, он, несомненно, нас ненавидит. – неожиданно вкрадчиво прошептал мужчина, затем уже громче продолжил, – он бы пошел на все, лишь бы уничтожить нас, если бы нашел способ.
– Нет, он бы не стал никого уничтожать!
– Ты думаешь, он глава выродков из-за красоты души?
– Ты только и делаешь, что оскорбляешь их. Хватит уже!
– Я смотрю, ты отлично вжилась в роль. – Натан сделал пару ленивых хлопков, имитируя аплодисменты. – Вот только ты не задумывалась, почему я их так называю? Думаешь, они все там идеалы доброты и чести?
– Они хотя бы люди, пусть и лишь отчасти...
– Они были ими. Бы-ли. – повторил по слогам рыжий. – Чуешь разницу? В итоге они ни те, ни те... Проклятые души, отравляющие действительность одним фактом своего существования.
– Они все равно лучше, чем вы!
– Ты уверена? Ты так много знаешь о них?
– Это видно.
– Ты за пару минут общения смогла понять, кто есть кто? А знаешь ли ты, что он делает для того, чтобы регулярно пополнять свою армию проклятых? Или что он торгует местами в своих рядах, забирая молодость у новоиспеченных ведьм низших рангов? И это еще только самое безобидное.
– Что за чушь...
– Ты этого не знала, не так ли? Это все их человеческая природа, торгашество и непрерывный поиск единоличных выгод. А ведь мы... мы хоть и называемся нечистью от рождения, но никогда не опускались до такой мерзости. У нас есть достоинство.
Саша, в отчаянной попытке защититься от всего, обхватила себя руками.
– Вы мне все омерзительны...
– Ну, раз ты пришла в себя, тогда вернемся к делу. – Натан встал и подошел к прикроватному столику. – Когда ты будешь на двуглавом соборе...
– Где?
– Чтобы судить оборотня, созовут двуглавый собор. В общем, все и так решено. Но после оглашения официального вердикта на волка начнется настоящая охота.
– Вы будете судить его без него самого?
– Он развязал нам руки, когда сбежал.
– Еще бы он не сбежал при таких законах.
– Убийство за убийство – это старая идея Карачунова. Именно он внес этот пункт в мирный договор – надеялся на вендетту. За что сейчас и расплачивается.
– Если все уже решено, то зачем вам я?
– Фарс. Показуха. Имитация правосудия. Эту систему давно пора сменить, вот только некому... о чем мы... ах, да! Когда ты будешь на соборе, то тебе придется поклясться в том, что ты видела, вот на этой книге.
– Я не собираюсь клясться. Я не хочу, чтобы Кирилла убили.
– Его не убьют, я тебе обещаю.
– Но ты сказал...
– Я знаю, что я сказал. Его жизнь выменяют на кое-что более интересное. Мстислав Евгеньевич отлично понимает, что общественные интересы превыше всего, чтобы ни случилось.
– Я все равно не хочу клясться в том, в чем не уверена. Еще и на книге. Это что – библия?
– Какой же ты человек... – Выделил он последнее слово ударением. – Это книга Черного бога!
– Кого?
– Чернобог – бог земли, супруг великой белой богини!.. – Натан потряс головой. – Если я сейчас уйду в теологию, то это надолго. В общем. Книга перед тобой – последняя известная копия, сделанная с оригинала – деревянных дощечек, на которых были исполнены зашифрованные записи. Копия сделана в 13 веке дьяконом Иоанном за три дня до того, как его приход сгорел дотла вместе с оригинальными дощечками. В этой книге сокрыта удивительная мощь, даже не смотря на то, что это всего лишь копия. – Взгляд мага был рассеянным и мечтательным. – Ходят легенды, что с ее помощью можно вызвать даже самого Чернобога!
– И что же не вызовите? – По насмешливому тону Саши был ясен ее скептический настрой.
– Девять лет назад... Все боялись, что книга попадет к врагам, а расшифровать указанные там формулы самостоятельно никто не мог. Вот и закляли книгу так, что никто не может ее открыть. Она хранится то здесь, то у Карачунова – раз в год на балу в честь перемирия ее передают. Если бы ты задержалась подольше, то все бы увидела – красивая церемония.
– Ну и толк в ней закрытой?
– Даже так – она обладает силой. Она может лишать магии – становясь от этого еще более сильным артефактом.
– У меня нет магических сил.
– Вот именно! На соборе ты можешь говорить что угодно и как угодно – она не причинит тебе вреда.
– Хорошо... Я сделаю это... только – Саша подошла к мужчине почти в плотную и заглянула в самую глубину малахитовых глаз. – Поклянись мне. На книге. Что ты не имеешь ничего общего с убийством моего отца. И второе – после собора ты сделаешь все возможное, чтобы я вернулась к нормальной жизни.
Натан отстраненно посмотрел в пространство. Он рассеяно кивнул в ответ. Затем лизнул пальцы и похлопал ими по губам. Блеснув массивным перстнем на указательном пальце, его левая рука раскрытой ладонью опустилась на книгу. Над обложкой, словно облако пыли, поднялось серебристое сияние.
– Я клянусь Черному богу и тебе, что я не знал о том, что твоего отца собираются убить, и не принимал участия в его убийстве. Я клянусь Черному богу и тебе, что сделаю все от меня зависящее, чтобы ты перестала играть роль Вишиной Марины после того, как оборотень будет пойман.
– А если его вообще не поймают? Где настоящая ведьма? Ты это знаешь?
Натан помедлил, сияние все еще окутывало его ладонь:
– Да. Я знаю, где она.
Глава 8
Девочка сидела на грязном бетоне, смешно подогнув ноги. Зализанная челка и неровные косички придавали лицу удивленное выражение. Она с лисьим любопытством смотрела на Кирилла, сложив руки перед собой.
– Что ты тут делаешь?
Вместо ответа девочка положила указательный палец себе в рот и задумчиво погрызла.
– Где твои родители? – Кир поморщился – только заблудившегося семейства ему тут не хватало.
Но вокруг было тихо – пропажу ребенка, очевидно, никто не обнаружил. Мужчина подошел к окну. Всматриваясь в сумерки сквозь щели в досках, которыми были заколочены окна, он принюхался. Вокруг пахло плесенью, сыростью, лесом. Людей вокруг не было.
– Ты умеешь разговаривать? Как ты сюда попала?
От девочки нужно было скорее избавиться, и Кир перебирал все возможные варианты того, как это сделать. В конце концов он скрывался. Лишние глаза и уши ему были ни к чему, пусть даже они и принадлежали ребенку. Лучшим вариантом было отыскать родителей и всучить им дочь, но это означало, что придется покинуть стены часовни, и тогда его смогут засечь. Поэтому вариант с розыском родителей отпадал за непривлекательностью. Кирилл представил, как на поиски малышки придут заплаканные мама и папа, увидят ее рядом с монстром с изуродованным лицом. На миг у него всплыла ухмылка, но оборотень тут же одернул себя. Это все было бы, кончено, весело, если бы не приходилось прятаться.
Мужчина присел напротив девочки. Колготки, потерявшие свой цвет под грязью, были порваны, платье в некогда белый горошек застегнуто не на те пуговицы. Когда девочка одевалась последний раз, она делала это явно не под чутким материнским руководством. Значит, возможно, за ней не придут.
Девочка, приоткрыв рот, протянула ладошку к нему, проводя кончиками пальцев по жесткой шерсти вокруг волчьего глаза:
– Песик все еще жив...
Кирилл отдернулся от ее руки, чуть не вскрикнув. Что за чушь несет эта малявка?!
– Что ты тут делаешь? Ну же! Отвечай! – особого педагогического таланта Кир за собой никогда не замечал, а потому мог кричать на детей без угрызений совести.
Девочка сморщила личико, накуксившись. Нижняя губа ее затряслась, словно она была готова вот-вот разреветься. Она повернула голову влево и чуть вверх, что-то тихо залепетала, словно обращаясь к кому-то.
Оборотень нахмурился, наблюдая за ней. Если бы здесь была нечисть или какие-то духи, то он бы их обязательно увидел или хотя бы почувствовал. Но здесь никого не было.
Кирилл вспомнил один из просмотренных фильмов – ребенок выдумал себе невидимого друга и играл с ним. Может девочка просто сошла с ума, когда потерялась и осталась одна.
Тем временем на глазах мужчины разгорался нешуточный спор:
– Я не хочу с ним играть! Нет! Сами делайте! – тон малышки не терпел возражений.
– С кем ты разговариваешь?
Девочка повернулась к нему, с удивлением махнув в сторону:
– Тут Ловчий и Скрывающий...
– Кто? – оборотень буквально чувствовал, как брови ползут вверх. Такого он не ожидал. Девочка действительно была сумасшедшей. Может быть подыграть ей? И пусть идет со своими друзьями в лес. – Я не был представлен столь достойным мужчинам, но теперь очень рад с ними познакомиться. – он отвесил шутливый поклон в ту сторону, куда указывала малышка.
– Скрывающий – девочка! – взвизгнула она, словно получила самое жестокое оскорбление.
– О да, я был введен в заблуждение странным именем, но теперь отлично вижу свою ошибку.
– Это не имена! Ну, какой же ты глупый! Таких имен не бывает. – девочка, кажется, сменила гнев на милость и принялась втолковывать собеседнику про плоды своего воображения. – Это как в игре казаки-разбойники. Только правила другие.
– И какие же здесь правила?
– Я не знаю... – девочка снова повернулась, словно услышала что-то и неуверенно кивнула. – Они хотят поговорить с тобой.
– Что ж, я с удовольствием выслушаю твоих казаков-разбойников. – Кириллу все это начинало надоедать, но как избавиться от надоедливого ребенка, он придумать не мог.
Девочка внезапно замерла, кажется, даже дышать перестала. Глаза распахнулись так широко, что казались непропорциональными на худеньком детском личике. Оборотень почувствовал как несмотря на влияние и энергетику часовни, волк внутри него насторожился, предчувствуя опасность. Что-то было не так с этими галлюцинациями. Кир, нащупав под собой длинный осколок, которым еще недавно чуть не перерезал горло, крепче сжал его.
– Здравствуй, Кирилл. – заговорила девочка мелодичным высоким голосом. Голос принадлежал взрослой женщине и так не вязался с телом ребенка, что казалось, что малышка просто открывает рот, а звук исходит не от нее.
– Ты, должно быть, Скрывающий... – Кир был вынужден кашлянуть, чтобы вернуть голосу твердость. За свою жизнь он повидал много чудес, но он впервые сталкивался с тем, что он не ощущал ни одним из чувств.
– Да, это я. И я очень рада с тобой познакомиться. – девочка сделала легкий реверанс, затем чуть дернувшись снова продолжила. Но голос уже изменился. – К чему все эти любезности? Что за жевание соплей? У нас есть дело, и надо переходить к нему. – мужской раскатистый бас эхом пробежал по часовне.
– А вот и Ловчий, – выдохнул Кир, чувствуя, как краска сходит с лица.
– Какая проницательность! – засмеялся мужской голос.
– Если ты, мой дорогой друг, доведешь этого милого оборотня до крайней степени испуга, то дела не будет. Так что будь терпимее, прошу тебя. – говоря это, девочка повернула голову вверх и вправо – должно быть, Ловчий и Скрывающий стояли от нее по разные стороны.
– Не будет его – найдем другого, незаменимых людей нет. А тем более незаменимых оборотней.
– В любом случае, любезный мой, сейчас пока его заменять не нужно. Так что к делу.
Девочка сделала шаг вперед и, чуть подняв голову, заглянула в глаза к Кириллу.
– Кто вы? Что вам нужно?
– Мы те, кто был, есть и будет. – хором отозвались голоса. – Мы эхо времени. Больше тебе знать нет нужды. И сейчас слушай нас внимательно. Мы почувствовали здесь опасность. – Инициативу разговора перехватила Скрывающий.
– Что за опасность? И где это здесь?
– Если ты не будешь перебивать, то разговор получится более продуктивным. – рявкнул Ловчий. – Меньше вопросов!
– Я не узнал еще, откуда вам известно мое имя. – оборотень постарался придать голосу как можно более уверенный тон. Осколок уже не приносил спокойствия, но рядом была дверь. Стоит ему выйти наружу – он сможет выпустить волка.
– Твой мир в опасности, а вместо того, чтобы слушать, ты нарываешься. – Раздраженный бас комично сочетался с видом потрепанной девочки, но Кириллу было не до смеха.
– Вы выбрали не того. Вокруг столько благородных спасителей человечества. Рассказывайте свои сказки им.
– Отлично! Тогда мы снова покопаемся у тебя в мозгах. Ты, очевидно, знаешь, кому следует поведать об этом.
«Они уже рылись в моей голове!» – Нужно было разделаться с навязчивыми рассказчиками как можно скорее. Кир сделал выпад с осколком в ту сторону, где они должны были стоять, однако рассек лишь воздух. Мужчина кинулся к двери, но резко остановился. Его словно ударили чем-то тяжелым по голове. Звуки вокруг пропали – стало слышно лишь сердце, заходящееся в безумном беге.
Кир повернулся. Девочка стояла перед ним все еще овладеваемая таинственными духами. Он сжал покрепче осколок и одним быстрым движением, не совсем понимая, что делает, рванул на себя ребенка. Прижав осколок к горлу малышки, он прислушался к собственным ощущениям. Кажется, духи его оставили. Звуки вернулись в окружающее пространство, а сердце застучало ровнее.
– Отпусти меня! – заверещала девочка своим прежним голосом, пытаясь вырваться из цепкой хватки. Извиваясь ужом, она нанесла несколько чувствительных ударов, но Кир не обращал на это внимание.
– Это из-за вас я хотел убить себя? Это ваших рук дело?! Вы стоите за всеми самоубийствами оборотней?
Кир почувствовал, как девочка замерла, и только усилил хватку.
– Не стоит убивать этого ребенка, дорогой наш друг. Мы всего лишь используем его как рупор, чтобы ты, любезный, мог нас слышать. – Скрывающий говорила тихо и уверенно.
– Я вам не друг.
– Но можешь им стать.
– Друзья не копаются у меня в голове.
– Мы всего лишь хотели узнать, кто ты такой. Мы не копались в глубинах твоего сознания. Если бы это было так, ты бы не выдержал и уже был бы мертв.
– Я должен сказать вам спасибо? – Кирилл говорил в пустоту перед собой, не чувствуя, что кто-то есть рядом. Что это за дьявольские порождения, если они могут быть такими смертоносными и такими неуязвимыми.
– Ты должен помочь нам.
– Я никому ничего не должен!
– Ошибаешься. За тобой очень много долгов. Мы видели. Мы знаем.
– Что это значит?!
– Нам нужно остановить надвигающуюся угрозу. Мы пойдем на все ради этого. Но о нашем существовании никто не должен знать. Мы будем следить за тобой – если вздумаешь рассказать кому-нибудь о нас – покончишь с собой. А мы, покопавшись в твоих мыслях, возможно, найдем подсказку к решению проблем. Но если ты захочешь помочь нам, мы найдем способ отблагодарить тебя.
– Как я узнаю, что вы не лжете? Может, вы расправитесь со мной, как только я отпущу девочку.
– Не будет ее – мы найдем другую. Видишь ли, славный оборотень, только юные невинные создания могут выдерживать наше присутствие в теле, не лишаясь рассудка. Но чем старше и хуже становится человек, тем скорее он погибает, оказавшись у нас в руках.
– Кто вы?
– Опять одни вопросы. Но мы, может, и ответим тебе. Только дай прежде, любезный, согласие служить нам.
– Я никому не собираюсь служить.
– Ты поможешь спасти этот мир. Но можешь не отвечать сейчас. Подумай о наших словах.
***
Девочка ушла, уводя за собой своих таинственных друзей. Кирилл, обдумывая сказанное, сидел в часовне, но несмотря на всю тревожность того, что случилось, мысли раз за разом возвращались к проблемам, которые были более важными. Так, за размышлениями о своей судьбе, оборотень не заметил, как его сморил Морфей, погружая его в липкую пучину беспокойного сна.
Когда он проснулся, солнце было уже высоко. Должно быть, сказалось напряжение и ночные приключения, но особой бодрости мужчина не ощущал. Выбираться из укрытия не хотелось, но нужно было действовать. И прежде всего – найти Владимира и поговорить с ним.
Они с братом жили в большом доме в пригороде. Раньше, еще до того как брат, подминая конкурентов, оказался на вершине властной пирамиды, они втроем с матерью обитали в маленькой квартирке. Пожалуй, тогда Кир был счастлив гораздо больше. Отец умер незадолго до его рождения от производственной травмы, полученной на заводе. Уже гораздо позже он узнал, что мать, узнав о смерти мужа, попыталась избавиться от второго ребенка, но срок был слишком большой и все закончилось преждевременными родами. Брату было тогда 10, но, кажется, именно благодаря нему он не оказался в детском доме. Из обрывков разговоров и недомолвок он знал, что когда они оказались на пороге нищеты, решение пришло словно из ниоткуда. Может кто-то сказал матери, а может это была инициатива брата. В любом случае, вышло, так что Владимира купили. Он был тогда слишком мал, чтобы понимать, что к чему. Он помнил только, как мать плакала целыми днями, отказываясь подходить к младшему сыну.
Как потом оказалось, могущественная группировка оборотней, набиравшая тогда обороты, искала молодых и сильных детей, чтобы добавить свежей крови в свои ряды. Так Владимир стал одним из них. Снова Кир увидел брата только спустя несколько лет, он начал приходить к ним домой, приносить деньги и фрукты. Мать была безумно счастлива и, казалось, в присутствии старшего сына молодела лет на десять. Кирилл был счастлив вновь обрести брата. Взрослый, сильный, красивый – он был для него идеалом и примером во всем. Кир часто пытался узнать, куда же все время уходит брат, где он работает, чем занимается, но в ответ получал только шутки и отговорки, иногда подзатыльники, если был особенно приставуч.
А потом Кирилл подсмотрел, чем занимается брат, заперевшись с кем-нибудь в спальне. В тот день он подковырнул столовым ножом замок на двери. Слегка приоткрыв ее, он аккуратно заглянул внутрь.
Девушка, заходясь в истошном немом крике, бледнея, ссыхалась на глазах. Кожа, покрываясь морщинами, словно натягивалась на кости. Брат держал ее за запястье, словно меряя пульс, а в другой руке у него был большой светящийся кристалл.
Кирилл, испугавшись, выбежал из квартиры, он не появлялся дома несколько дней, ночуя в соседнем подвале. Потом голод оказался сильнее страха, ему пришлось вернуться. Мать молча выпорола его, даже не спросив, где он был. Брат о произошедшем тоже не упомянул ни слова, но домой больше никого не приводил.
Затем был крах страны. Советского союза не стало, а появившаяся Россия заходилась в приступах беспорядка и насилия. Кирилл запомнил это время по новостным репортажам, которые он смотрел в больницах. В его обиход тогда прочно вошли слова "крыша", "лавэ" и "лейкоз".
Их новый дом был большим и неприступным. Двухметровый забор, по периметру которого высажен шиповник, видеокамеры, неусыпно следящие за каждым уголком пространства. Но было и несколько прорех.
Кир знал о лазе у собачьего вольера и сейчас не побрезговал им воспользоваться. В том, что брат вскоре узнает о его прибытии, он не сомневался. Но вот кому-то еще на глаза попадаться было не безопасно. Он пробрался к дому – окно на первом этаже было открыто. Подтянувшись на руках, мужчина перекинул себя, оказавшись в приемной брата – стол, два дивана по стенам – вот и вся нехитрая мебель, чтобыла здесь. Послышались шаги, Кир, не теряя ни минуты, встал рядом с выходом, чтобы в случае, если сюда войдут, открытая дверь закрывала его.
В комнату вошли, с силой захлопнув дверь после этого. Спиной к оборотню стоял его брат, всматриваясь в пейзаж за окном. Затем он вдруг одним резким движением в яростном порыве смел со стола все, что на нем находилось. Звон разбитого стекла, шум падения, а брат уже секунду спустя стоял у окна так же, как до этого.
– Надеюсь, ты не из-за меня так нервничаешь? – заговорил Кирилл.
Владимир молниеносно обернулся, вставая в защитную позу. Но стоило ему узнать брата, черты лица смягчились. В два огромных шага он преодолел расстояние между ними и, сгребая Кирилла в охапку, прижал к себе.
– Живой. – В этом выдохе, казалось, отразилось главное, что послужило причиной вспышки ярости.
Затем, снова напустив на себя суровый и серьезный вид, он отстранился:
– Тебе нельзя здесь находиться. Тебе надо уезжать из города, из страны, и вообще, чем дальше, тем лучше. Я найду способ решить ситуацию, и ты сможешь вернуться. За то, что ты сделал...
– Что? Я ничего не делал...
– Дурак! Весь город уже трубит об этом! Ты убил сына Воропанова!
– Я не убивал его. Понятия не имею, от чего он сдох, но явно не из-за меня!
– Кир... – невесело улыбнулся брат. – Мне плевать, что там было. Но они вынудили Марину дать показания против тебя на Соборе. На книге.
– Что? Она не могла. Она была далеко и ничего не видела! Это невозможно...
– Книга показала, что она говорит правду. Да и Марина не стала бы врать. Тем более, когда на кону была ее сила.
– Откуда я знаю, что на уме у твоей чокнутой ведьмы! Вовка, поверь мне, я не убивал его!
– Даже если я тебе поверю, это ничего не изменит. Собор признал тебя виновным. Единогласно.
– Что? – беспомощность охватила Кирилла, скручивая внутренности острым осознанием безнадежности. – Единогласно... Как вы быстро все провернули...
– Я искал тебя. Мы весь город ночью перевернули, где ты был? Если бы ты сразу связался со мной, то я бы нашел способ. Ты уже сейчас был бы в безопасности. А сейчас, после решения Собора – даже нашим нельзя доверять. Я сам открыто не имею права помогать тебе...
Дверь распахнулась неожиданно. В проеме оказалось двое – вездесущая ведьма в компании рыжего приспешника Воропанова. Кирилл успел только подумать о том, какого черта они тут оказались без предупреждения или хотя бы стука. Он не слышал даже приближающихся шагов.
Оборотень бросился к окну, одним махом перелетел через раму. Дыхание перехватило, в горло словно вставили затычку, руки ослабли. Последнее, что он увидел – это приближающаяся клумба, обложенная камнями и неестественно яркие цветы.
***
Кирилл пришел в себя в себя от жажды – горло пересохло так, что даже дышать было трудно. С трудом переводя взгляд слева направо и сверху вниз, он оглядел тесную низкую комнатушку без окон. Под потолком горела тусклая запыленная лампочка.
Плечи свело судорогой, он попробовал сменить положение, но понял, что связан. Кир дернулся несколько раз, но веревки только сильнее впились в кожу.
Внезапная вспышка боли пронзила тело, оборотень прижал голову к коленям, стараясь унять приступ. Кто-то словно ворвался в воспаленное сознание.
– Рок-та... – тихий, но четкий шепот.
Кирилл еще раз осмотрелся, но вокруг никого не было. Еще одна волна боли крупной дрожью прошла по телу, и сознание начало ускользать от него...
В следующий раз он очнулся из-за очень сильного жжения внутри. Оно нарастало, вторгаясь в липкое забвение, окутывающее его, пока не сделалось нестерпимым. Когда оборотень открыл глаза, он понял, что кричит от боли и тошнотворного запаха вокруг. Все погрязло в серой сырой дымке, он не понимал, где находится. Перед ним высился молодой парень. Кирилл сощурился, пытаясь поймать фокус замутненным взглядом. Это был Даниил Соколов, мальчик на побегушках у Вишиной.
– Смотрите, кто очнулся... – потянул он, не скрывая злорадства, – а мы уж переживали, чтобы ты не издох раньше времени. Ведь никто этого не хотел бы, не так ли?
Хватая губами воздух, Кир не нашел сил ответить на колкость.
– Да... Скорость твоего мышления, очевидно, оставляет желать лучшего. Чего, в прочем, и следовало ожидать... я, пожалуй, буду вынужден оставить тебя.
Снова приступ боли волной окатил тело, заставляя содрогаться от сводящих мышцы спазмов.
– Рок-та... – Эхом отозвалась боль.
Лицо Даниила исказилось страхом, побледнело, затем растаяло в мутной пелене. Падая в спасительное забвение, Кирилл чувствовал отголоски каких-то заклинаний, чувствовал чудовищное жжение. Затем все отступило, не способное противиться отключению сознания...
Кирилл открыл глаза. Он был в общем зале, нейтральная территория кишела нежитью и переродками. Четыре жаровни в углах давали плохое освещение, окутывая зал в мрачные тени. В прочем света хватило, чтобы понять, что он в центре зала, а вокруг него растянут зачарованный барьер. Кирилл попробовал пошевелиться – он не был связан, но тело словно парализовало. Прозвучал сухой кашель – все тот же Даниил, стоявший в шаге от него, привлекал к себе внимание.
– Он очнулся, господа. Пригласите Владетелей! Можно начинать казнь.
Оборотень еще не успел понять смысл сказанного, как снова мучительная дрожь пробежала по телу, взрывая сознание тысячей мелких осколков.
– Рок-та... – отзывалось шепотом в ушах.
Кир снова попытался пошевелиться, но тщетно. Голос, он должен был услышать хотя бы свой голос, но вместо звука из его горла вышел лишь выдох.
Животный страх охватывал все его естество. Казалось, он парализован не только магией, но и ужасом. Он слышал шум крови в ушах, биение сердца в груди, и еще это странный не унимающийся шепот:
– Рок-та... рота... рота...
Черт знает, что это значило. Вокруг него, настороженно всматриваясь, собрались все те, кого он так презирал и к кому относился большей частью своей сути. Нежить и переродки объединились и в этот раз, чтобы принести его в жертву на алтарь своего единства.
Главы кланов вошли в зачарованный круг – очевидно, они обговорили подробности, и теперь можно было приступать к казни.
Кирилл собрал последние силы, пытаясь оторвать руку от подлокотника кресла, но от этих усилий перехватило дыхание, кровь быстрее помчалась по венам, он буквально чувствовал, как она кругами струилась по телу:
– Рота... – перекрывая шум крови в ушах, голос звучал прямо в его голове. – Клятва... Нам нужна клятва... рота...
Кирилл неотрывно следил за входящим в комнату братом. За ним шел Воропанов, потом рыжий, а последней была треклятая ведьма, из-за которой все и случилось.
Толпа вокруг мгновенно замолчала, перестав перешептываться. Воропанов, приподняв руку вверх, скомандовал:
– Осужденному дается последнее слово. После этого я лично приведу приговор в исполнение.
К Кириллу подошел Даниил, стараясь не смотреть в глаза. Руки его заметно дрожали.
Сердце оборотня снова бешено застучало, холодная дрожь пробежала по телу. Кирилл выругался про себя, не понимая, что с ним происходит.
– Ты же не хочешь умереть здесь. Быть несправедливо убитым. Быть сломанным. Они лиши тебя человеческой жизни, а теперь хотят лишить и того, что осталось. Поклянись нам... И мы поможем тебе...
Больше всего на свете Кириллу хотелось заткнуть уши, не слышать проклятого шепота. Он услышал свой слабый стон словно со стороны, а шепот все не унимался, шепот жалил в самое сердце, вырывая самые скрытые темные мысли и желания души. Шепот был прав...
Они все виноваты, они все выбрали его козлом отпущения их грехов. С молчаливого согласия и участия всех здесь присутствующих, Кирилл был прикован к креслу, словно инвалид среди врачей на симпозиуме. Настороженные взгляды вокруг, переходящие в любопытные, внушали отвращение. Это они виновны. Это их следует принести в жертву их собственной кровожадности.
Даниил вытащил из кармана горсточку какой-то золотистой пыли и, пошептав на ее, сдунул пыль на лицо Кириллу. Оборотень тут же чихнул, чувствуя, как к лицу возвращается подвижность:
– Раз, два.. раз, два.. – мужчина с упоением слушал собственный голос, облизывая, наконец-то слушающимся языком, губы.
– Рок-та... Мы ждем... – обожгло сознание новой волной навязчивого шепота. – Ты хочешь жить?
Руки по-прежнему не слушались, а так хотелось зажать, сжать уши руками, или хотя бы собственное горло... Мужчина приподнял голову и с силой ударил по спинке, стараясь выбить посторонний голос из своего сознания.
– Заткнитесь...
– Это и есть твое последнее слово? – воропанов изобразил удивление.
– Я согласен, только замолчите! – Кирилл снова ударил головой о спинку кресла.
– Что с ним такое... – обеспокоенный голос брата был прерван небрежным жестом Воропанова.
– Даже брат тебя предал... продал тебя... – не унимался голос, разрушая сознание. – Будь с нами, примкни к нам... Скажи клятву...
– Можно начинать? – спросил с поклоном рыжий.
И Кирилл решился. Повторяя за шепотом, слово в слово корявые неизвестные слова, он представлял, как выпускает волка наружу, представлял крики тех, кто сейчас сковывал его.
– Докамест плоть зити... – это смахивало на старославянский язык, и, кажется, было знакомо.
– Что ты сказал? – Даниил чуть наклонился к нему, пытаясь прислушаться.
– Азь ясти кощий... – проговорил последние слова Кирилл, внезапно почувствовав небывалую легкость.
Мужчина перевел взгляд на руку и пошевелил пальцем, затем всей кистью. Он вновь чувствовал себя. Он вновь мог действовать.
Кирилл поднял взгляд, осматривая зал. Между Натаном и Мариной он неожиданно увидел тощую, завернутую в белую материю женщину. Бледное лицо, заостренные черты лица, впалые глазницы – она словно являла собой иллюстрацию измождения и усталости.
Поймав взгляд Кира, она чуть заметно улыбнулась и поднесла длинный палец к губам в знак молчания.
– С последним словом покончено, – по насмешливому тону Даниила было непонятно – утверждение это или вопрос.
Он зачерпнул из кармана новую горсть золотой пыли, не замечая, что рядом с ним стоит низкий, коренастый, крепко сбитый мужчина. Увидев, что Кирилл на него смотрит, он коротко кивнул, словно приветствуя. Его смуглая кожа блестела в свете жаровен, а хищный профиль придавал лицу угрожающий вид.
– Выход там, если что. – Махнул он в сторону двери. Голос был знакомым.
– Ловчий...
Где находится дверь, Кириллу было прекрасно известно и без него, но чтобы добраться до нее, нужно было пройти мимо глав кланов и разомкнуть круг, за которым, в ожидании казни, стояли переродки и нежить. Кирилл еще раз огляделся, ища возможности к бегству. Он сильно сомневался, что новые союзники смогут сильно помочь ему, ведь он сам не так давно смог легко схватить девочку, которая была с ними.
– Давайте уже быстрее эти формальности. – чуть слышно произнес Владимир, устало вздыхая.
