Текст книги "Рокировка для ведьмы (СИ)"
Автор книги: Екатерина Вострова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Я думал, что умру, – дрожащим голосом проговорил Марк. – Я так испугался. В трубах что-то зашумело, из крана сама собой пошла вода, а дверь наружу захлопнулась... – говоря все это, мальчик сам начинал верить в такой вариант своих злоключений. – Я думал, что все вот-вот взорвется! – Марку неожиданно стало так себя жалко, что даже глаза защипало. Он ведь чуть не погиб, а его еще и наказывать собрались! – Я не хотел умирать! – сорвавшимся голосом вскрикнул Марк. – Я разбил окно и хотел выпрыгнуть, чтобы спастись от взрыва.
Мальчик закрыл лицо ладонями, делая вид, что плачет. Директор вскочила со своего места, подошла к нему и принялась успокаивать. Купилась.
В конце концов оказалось, что Марк во всей этой ситуации пострадавший, а все, что произошло, списали на скачок давления в трубах. Марк не совсем понимал, как это, но если взрослые считают, что это возможно, значит так оно и было. К тому же оставался открытым вопрос – кто его запер. Мальчик, конечно, догадывался, кто это, но в любом случае – это был камень в огород школы. Как они вообще такое допустили!
После небольшого спектакля у директора Марк чувствовал себя намного лучше. Ничто так не придает уверенности в себе, как безнаказанность. Единственное, что портило настроение, так это то, что Оля все-таки уехала без него. Как она сейчас? С кем? Вдруг она уже нашла себе нового друга, с которым они будут выдумывать истории про драконов и троллей?
Ничего не оставалось, как ждать. Вечером она должна была вернуться и, быть может, ему удастся поговорить с ней.
Удача, видимо, не спешила отворачиваться от Марка, и поэтому, когда он спустя пару часов отправился в библиотеку спросить, не приносили ли туда найденный экземпляр «Маленького принца», то увидел там Олю.
Сердце испуганно екнуло. Девочка сидела за библиотечным столом, старательно переписывая что-то из большого фолианта. Ее волосы были распущены, а вместо форменной одежды на ней были джинсы и белая футболка. В них она выглядела старше и еще красивее. Марк судорожно сглотнул, удивленно отметив, что он действительно считал Олю очень красивой.
На негнущихся ногах он подошел к ее столу и неуверенно кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.
Девочка подняла на Марка рассеянный взгляд и, мельком взглянув на него, тут же вернулась к своему занятию. Спустя секунду она снова посмотрела на него и, задержавшись чуть подольше, продолжила писать. Потом она неожиданно резко вскинула голову и широко распахнутыми глазами уставилась на мальчика.
– Это ты! – громким шепотом осведомилась она.
– Это я... – заплетающимся языком ответил Марк, выдвигая стул, чтобы сесть рядом. – Я не помешаю?
Оля гневно поджала губы:
– Дай мне руку, – потребовала она.
– Э... зачем?
– Я недавно читала книги по хиромантии, хочу вот посмотреть. Вдруг тебя в скором времени ждет смерть. Если ждёт, то лучше не подходи, это я тебя убью!
– Не надо меня убивать...
– Не надо было подставлять меня сегодня!
– Я не специально.
– Я не специально... – передразнила его Оля, состроив смешную рожицу.
Марк молчал, боясь вызвать еще больше гнева. В конце концов, она глубоко вздохнула и как-то обреченно произнесла:
– Рассказывай.
– Что рассказывать? – не сразу сообразил Марк.
– Говорят, ты окно разбил?
Марк от удивления подскочил на месте:
– Кто говорит?
– Ну... – Оля сделала неопределенный жест рукой. – Слухи. О том, что ты устроил взрыв в школе. Но тогда бы тебя тут не было. – она пожала плечами. – Правда, по одной из версий тебя уже арестовали за нападение на учителя.
Марк издал сдавленный стон, боязливо оглянувшись по сторонам.
– Меня что, правда могут арестовать?
– Это же слухи! – засмеялась Оля. – Ты сейчас вроде знаменитости, так что про тебя много насочиняют. – Затем, чуть помолчав, она добавила. – Расскажешь, чтобыло на самом деле?
– Я... – Марк внимательно посмотрел на девочку, испытывая жгучее желание рассказать правду. – Я просто разбил окно.
– Я так и думала, – удовлетворенно кивнула Оля.
– Знаешь, со мной происходят странные вещи, – неуверенно начал Марк.
– Со мной тоже, – улыбнулась Оля.
Мальчик вздохнул и, осторожно придвинувшись к ней, собирался признаться во всем. Потом его взгляд запутался в распущенных волосах девочки, и он выпалил:
– Давай погуляем завтра?
Следующие три недели были самые счастливые в жизни Марка.
Он и Оля проводили вместе все вечера после школы. Иногда девочка помогала ему делать уроки, иногда Марк, удивляя ее своими познаниями в литературе и географии, помогал ей.
Несколько раз они сбегали с территории интерната и на автобусе уезжали в город, там они гуляли по узким улочкам и представляли себя вольными путешественниками, ночующими под звездами. Они могли разговаривать часами о чем угодно, но когда речь заходила о родителях, Оля предпочитала отмалчиваться. Марк старался не задавать лишних вопросов, лишь иногда ловя грустный задумчивый взгляд девочки.
Но грусть эта была мимолетной, они постоянно смеялись, стараясь всячески подшучивать над окружающими. Богатая фантазия, жизнерадостность и энергичность Оли были неисчерпаемыми источниками новых игр. Ее жизнеутверждающее настроение и шутливые насмешки в любой момент могли заставить Марка улыбнуться.
По вечерам, оставшись один, мальчик пытался приручить свои новые способности. После того, как он обнаружил в себе необычайную силу, вызвать ее заново оказалось не так просто. Он каждый вечер упорно садился напротив какого-нибудь предмета и пытался приказать ему подичиться своей воле. Ничего не выходило, но стоило ему отвлечься, все получалось само собой. Это было странно, но получить результат, который он хотел, получалось только тогда, когда он совершенно не желал этого. Каждый раз, используя свои новые возможности, он ощущал прилив какого-то невероятного восторга. Испытывая это неестественное наслаждение, он словно соприкасался с гранью и чувствовал, что за ней скрывается что-то изначальное. Тайный ужас, терпеливо ожидающий, когда же он переступит черту. От осознания того, что игра идет на грани, от ощущения балансирования на лезвии ножа восторг становился еще сильнее.
После того, как Марк стал героем слухов и сплетен всей школы, к нему больше никто не цеплялся. Даже Вадик, кажется, забыл о его существовании, а Марк, увлеченно проводящий все свое свободное время с Олей, был только рад этому. Учителя литературы временно заменяла молодая женщина. Она была красивой. Конечно, не такой естественно красивой, как Оля. Красота новой учительницы была броской, навязчивой, даже вызывающей. Но Марку все равно она нравилась. Больше не было вопросов о разговорах по душам, о звездах. Теперь на уроках литературы всегда царила оживленная атмосфера веселья. Учительница пыталась заставить детей спорить, заявлять о своем мнении, обсуждать мнения других, и ей это удавалось. Отовсюду сыпались шутки, остроумные и не очень замечания. Марку такое отношение к литературе казалось кощунственным, но, в принципе, ему было все равно, как проходит урок, если его не спрашивают.
На очередном уроке литературы, когда Марк сидел, оперев подбородок на сцепленные руки, вдруг прямо перед ним на парту упал смятый комком лист. Кусочек мела, лежащий у доски, на который он до этого смотрел, подпрыгнул, словно от неожиданности, повторяя движение мальчика.
– Что это такое? – нахмурилась учительница, подходя ближе.
Она подняла скомканную бумагу и, расправив, пробежала по ней глазами.
– Кто это писал? – требовательно спросила она.
Все молчали. Марк оглядел класс – Вадик сидел за своей партой, старательно сдерживая улыбку. Это был он. Наверняка.
– Я ведь почерк сверю, – строго произнесла учительница. – Лучше признавайтесь сразу. Марк?
Марк удивленно поднял на глаза, непонимающе моргнув.
– Ты не хочешь ни в чем признаться? – спокойно спросила учительница.
– Это был он. Это он по классу пустил записку! – пробасил Руслан с соседнего ряда.
Вот так дела. Марк попытался выдавить из себя вымученную улыбку. Знать бы, что еще написано в этой записке.
– Останешься после урока, – холодно вынесла вердикт учительница.
Просидев весь урок как на иголках, не в силах ни на чем сосредоточиться, Марк еле дождался, пока последний ученик покинет класс.
Под внимательным взглядом новой преподавательницы он собрал свои вещи в рюкзак и подошел к ней.
Она неожиданно улыбнулась ему и достала в одном из ящиков книгу.
– Вы, видимо, забыли когда-то, я разбирала здесь бумаги и нашла. Подписано, что ваше, – улыбнулась она, протягивая экземпляр «Маленького принца», который Марк уже и не надеялся найти.
Мальчик неуверенно принял книгу.
– Можешь идти, – кивнула ему учительница, возвращаясь к лежащим на столе бумагам.
– А как же записка? – выпалил Марк, и тут же обругал себя. Зачем же он сам на рожон лезет!
–Вы писали ее?
– Нет, но вы же сказали...
– Она подписана вашим именем. Я, конечно, гением вас не считаю, но если это действительно вы, то хм... остается только посочувствовать. И потом, – заговорщически улыбнулась она, – тот, кто ее написал, сам себя выдал, начав на вас наговаривать.
Думая о дедуктивном методе преподавательницы, Марк покинул кабинет литературы, прижимая к себе давно потерянную книгу.
К сожалению, это была его последняя удача на сегодня.
Вернувшись к себе в комнату, чтобы оставить вещи, он увидел на своей кровати сложенную пополам бумагу. «Хватит на сегодня записок» – мелькнула язвительная мысль.
– К тебе твоя девчонка заходила, – залихватски подмигнул ему Колька, как всегда самозабвенно играющий с мобильным телефоном.
– Она не моя девчонка, – нахмурился Марк, беря аккуратно сложенный листок.
– Вы что, так до сих пор и не целовались? Чем вы вообще тогда с ней занимаетесь?
– Можно подумать, что без поцелуев нельзя... – рассерженно бросил Марк, отворачиваясь.
Он и сам не раз уже думал о том, чтобы поцеловать Олю, но каждый раз, собираясь с духом, вся его решимость таяла, стоило ему оказаться к ней ближе, чем на полметра. Ему начинало казаться, что он предает и обманывает девочку, будто вынашивая против нее какой-то грязный план.
– Без поцелуев конечно можно, – кивнул Колька со знанием дела. – Вот только – я уже говорил – все девчонки хотят целоваться, а без поцелуев-то какая им радость?
Марк, стараясь не слушать соседа, раскрыл листок, на котором аккуратным каллиграфическим почерком было выведено:
«Через полчаса у Дракона».
Марк не смог сдержать улыбки. Конечно, никто кроме него не понял бы, где следует быть через полчаса. А он понял. Он особенный.
Марк убрал вещи, пихнул рюкзак подальше под кровать и покинул комнату. Полы, надраенные уборщицей, блестели, и несколько раз он скользил на поворотах, врезаясь в стены и спотыкаясь. Он не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как Оля принесла ему записку, но в любом случае, он готов был ждать ее, сколько бы ни потребовалось.
Проскочив мимо консьержки, Марк выскочил из здания интерната и пустился в сторону парка. Ровные стволы тополей тянулись вверх к свету, корни их, виднеясь на поверхности, переплетались то тут, то там. Вечерний ветер качал деревья, и те откликались ему негромкими скрипами.
Марк зябко поежился. Солнца почти не было видно из-за сучьев, боровшихся друг с другом за свет. Дойдя до дальнего конца парка, за которым начинался высокий забор, Марк встал рядом с ветхим домиком. Именно эту сарайку они и окрестили Драконом. Почему же было так холодно!
– Марк?
Мальчик оглянулся на голос, к нему на встречу по тропинке шла Оля.
– Привет! – он радостно устремился ей на встречу. – Здорово ты это придумала. С запиской.
– Я хотела поговорить... – Оля почему-то не разделила его энтузиазма.
– Что-то не так?
– Марк... я... – девочка запнулась, – Давай прогуляемся?
– Мы и так гуляем. – Марк неуверенно сглотнул, подходя ближе. – Я тут по дороге видел дерево, там так сучья удобно расположены... можно легко взобраться. Идем туда?
Оля согласно кивнула, но думала она явно о своем. Они отправились к дереву молча, и, ощущая давящее напряжение между ними, Марк неуютно ежился. Что-то было не так.
– Марк. – Оля вдруг резко остановилась, и, зажмурившись, выпалила, – Завтра я уезжаю домой.
Мальчик неуверенно пожал плечами:
– Ну, это наверно хорошо... а когда ты вернешься?
– Я не вернусь. Меня забирают из гимназии.
– Как забирают? Скоро же конец учебного года, и потом...
– Я пыталась уговорить отца, но он просто поставил меня перед фактом! – сорвавшимся голосом вскрикнула девочка, и, присев на корточки, закрыла лицо ладонями.
Марк ощутил, как земля уходит из-под ног. Этого просто не могло быть.
– Скажи что-нибудь... – жалобно выдохнула Оля.
– Значит, в следующем году тебя тоже не будет?
– Нет. Не будет...
Мальчик замолчал, горло сдавило тугим комком. Он прислонился к стоящему рядом стволу и провел кончиками пальцев по шероховатой коре.
– Ну, мы же все равно сможем видеться, – неуверенно улыбнулась девочка, подняв на него глаза.
– Не сможем, – неожиданно сам для себя жестко отрезал мальчик.
– Почему?
– Ты не уедешь! Ты не можешь уехать! Скажи, что ты останешься!
– Марк, я же сказала, меня никто не спрашивал, меня просто заберут и все. Марк...
– Ты даже не пыталась уговорить отца!
– Я пыталась! – Оля порывисто смахнула слезинки, выступившие из глаз. – Ты даже не представляешь...
– А что я должен представлять? Что ты специально втерлась ко мне в доверие, чтобы посмотреть, как я буду страдать, когда ты уедешь?
– Марк, что ты такое говоришь? – Оля расширившимися от ужаса глазами смотрела на того, кого считала своим другом.
– Что я говорю? Что я говорю! Ты решила бросить меня, и не нашла ничего лучшего, как навесить мне лапшу про отца и какие-то там факты!
Марк прикоснулся лбом к искореженному временем и непогодой стволу, закрыв глаза. Краски вокруг исчезли, зато каждый шорох и звук оглушал. Мир словно замедлил ход. Оля что-то говорила, но он уже не слышал. Она предала его, хотела оставить его одного.
– Уходи, – тихо, но отчетливо проговорил Марк.
Погода вторила ему, словно чувствуя его эмоции, словно двигаясь в такт его сердцу. Он чувствовал, как деревья надрывно стонали от накатывающих порывов ветра, он не видел, но знал, что небо сейчас заволакивают черные непроницаемые тучи. Будет гроза.
– Марк, зачем ты так поступаешь, ты ничего совершенно не знаешь!... – в голосе девочки слышались слезы.
– Уходи! – Марк старался оставаться спокойным, но это становилось все труднее, он чувствовал первые стремительные капли, падающие вниз.
– Я уезжаю завтра утром. Если захочешь извиниться, то найдешь меня. – Оля все-таки не выдержала, и он слышал ее удаляющиеся всхлипывания.
Она это заслужила. Пусть ей будет плохо. Пусть она страдает от своего предательства, пусть она пожалеет об этом...
Марк распахнул глаза, контрастный с непроницаемой тьмой свет ударил ему в лицо. Он закричал. От боли, от ощущения проснувшейся безграничной силы и полной беспомощности перед обстоятельствами. Теперь он снова один.
Марк стукнул кулаком по стволу дерева, и, повторяя его удар, молния рассекла черное небо. Прошло совсем немного времени, прежде чем громогласный вопль небосвода поглотил все прочие звуки. В школе учили определять, далеко ли идет гроза по тому, сколько времени проходит между молнией и громом. Сейчас буря была не просто близко, она была прямо над ним. Он был в ее эпицентре, он был ее эпицентром.
Марк вышел на середину тропинки и поднял лицо к небу, чувствуя, как дождь смывает слезы. Вскинув руки, он позволил бушевавшей на сердце непогоде вырваться наружу. Его стремление к разрушению вырвалось наружу, и, слившись с ветром и молнией, он вымещал свою боль.
Гроза, черпая свои силы в его душе, опустошала его. Вместе с накатывающей слабостью приходило спокойствие. Эмоции, словно кончившись, сошли на нет. Прошло не больше пятнадцати минут, когда Марк, выжатый и истощенный, упал на колени, врезаясь пальцами в сырую землю.
Мальчик немного посидел, тупо уставившись перед собой и ни о чем не думая. Потом с таким же мертвым равнодушием он поднялся, не обращая внимания на мокрую и испачканную одежду, и поплелся в интернат.
Консьерж на входе неодобрительно посмотрела на него и прокричала что-то насчет того, что вечерняя линейка уже началась. Марк окинул женщину пренебрежительным взглядом и пошел к себе. Консьерж схватила его за плечо и начала трясти, отчитывая за грязь, принесенную с улицы, но стоило ей встретиться взглядом с мальчиком, как она отступила назад, закашлявшись.
Марк поднялся по лестнице и прошел к себе в комнату. Не раздеваясь, он лег на кровать и провалился в беспамятство.
Проснулся он от того, что кто-то тихонько звал его. «Оля!» – промелькнула радостная мысль, и он спешно распахнул глаза. Яркий свет на миг ослепил его, и, щурясь, мальчик с трудом постарался оглядеться.
Это был Колька.
– Ты в порядке?
– Я?... – память волнами накатывала на него, принося с собой обрывки воспоминаний. «Оля уезжает», – от жестокого осознания, пришедшего на смену сну, перехватило дыхание. – Кажется, в порядке.
– Тебя искали. Спрашивали, почему не явился на линейку. Я сказал, что ты попал под грозу и спишь с высокой температурой. Как только проснешься, просили позвать за медсестрой, – Колька озабоченно оглядывал соседа. – Ты точно в порядке?
– Точно, – резко оборвал его Марк.
– Ты где был-то?
– В парке гулял.
– В парке? – глаза Кольки округлились до невероятных разметов, а брови взлетели вверх, выказывая крайнюю степень заинтересованности.
– Ну да, а что тебя так удивляет?
– Там же деревья с корнем выворачивало! Тебя запросто пришибить могло!
– Ну, не пришибло же... – Марк судорожно сглотнул, вспоминая устроенную им бурю.
Колька присвистнул в восхищении.
Вставать с кровати не хотелось, но критически оглядев себя, мальчик обреченно вздохнул и принялся приводить себя в порядок. Еще нужно было разобрать рюкзак и подготовиться на завтра.
Неожиданно Марк наткнулся на желтую обложку книги. Это был наконец-то найденный «Маленький принц». Присев на краешек кровати, мальчик полистал книжку. Картинки были забавными, некоторые даже смешными. Зацепившись за строчки где-то в середине книги, он не заметил, как увлекся ей.
Принц рассказывал о своем знакомстве с цветком, о том, как цветок был эгоистичен и придирчив, поэтому они расстались. Потом у принца было много приключений, но однажды он попал в сад с розами, и узнал что таких цветов, как его – тысячи или, быть может, даже миллионы.
Марк начал представлять себя принцем. Он считает, что Оля – особенная, но откуда он это знает, если он не общался ни с кем другим? Может быть, ему тоже нужно пуститься в путешествие?
В конце книги принц все же решил вернуться к своему цветку. Марк захлопнул книгу и еще несколько минут молча лежал на кровати, думая над смыслом. Значит то, что Оля уезжает от него – это правильно? Они должны расстаться, чтобы встретиться вновь?
Мысли сменялись картинками того, как он встретит тысячи девчонок, таких же веселых, с такими же светлыми волосами... Они все радостно улыбались ему в его воображении, предлагая их поцеловать. А потом Оля со слезами просила его вернуться к ней...
Марк не заметил, как снова уснул.
Утро наступило неожиданно. Резким электрическим светом и громкими звуками оно вторгалось, разрушая прекрасную иллюзию мира теплоты и уюта. По официальной версии Марк был болен, а потому он решил не нарушать столь удачную легенду.
Нужно было найти Олю. Мальчик спрятался у выхода из гимназии, встав за широкую дверь. Здесь она точно должна была пройти.
В ожидании девочки он задремал, прислонившись к стене. Странно, он проспал почти всю ночь и весь вечер, но чувствовал себя так, словно даже не ложился. Наверно, дело было в том, что гроза вместе с болью забрала все его силы.
Когда часы на стене в холе показывали девять, в коридоре послышался голос Оли. Он не мог расслышать, о чем она говорила, но то, что это она, ошибки быть не могло.
В холл вышел высокий светловолосый мужчина. Лицо его было радушным, с множеством маленьких морщинок вокруг глаз, но сами глаза смотрели яростно и твердо. Марк не понимал, что с ним не так, но от вида незнакомца все его тело напрягалось, и где-то в глубине начинал зарождаться поток энергии, словно вставая в защитную позу.
За мужчиной в холл с понурым видом вышла Оля. Марк тут же, не давая себе опомниться, вышел из-за своего убежища.
– Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее! – скороговоркой выпалил он.
Оля испуганно обернулась на голос, но тут же расслабилась, увидев, кто пред ней. Мужчина смерил Марка подозрительным взглядом, затем громко хмыкнул, и, объявив, что через десять минут ждет Олю в машине, вышел из здания.
Оставшись одни, мальчик и девочка неуверенно приблизились друг к другу:
– Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее, – уже более отчетливо повторил Марк.
– Я думала, ты не придешь, – пожала плечами Оля. – Слышала, ты заболел.
– Слухи о моей болезни несколько преувеличены, – с наигранно веселостью продекларировал мальчик.
– Ты остался в парке, а там началась буря. Я испугалась и хотела пойти за тобой... но из здания уже никого не выпускали... – торопливо начала Оля, глотая окончания слов и сбиваясь. – Я очень переживала, – тихо прошептала она. – Я думала, что если вдруг с тобой что-то случиться, во всем буду виновата я... – не выдержав, губы девочки задрожали.
Марк порывисто обнял подругу, крепко прижав к себе.
– Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее... – снова проговорил он, на этот раз ощущая настоящее раскаяние.
Оля нежно посмотрела на него. Стыд жгучей волной затоплял его сердце, разливаясь краской на щеках.
Она не сказала ни слова упрека. Несмотря на то, что девочка была выше, ее губы были совсем близко к нему. Стоило лишь приблизиться. Заглянув в глубину зеркальных зрачков и найдя там свое отражение, Марк понял, что Оля думает о том же самом.
Его руки соскользнули с ее плеч на талию, сердце учащенно забилось. Трепетно и робко он улыбнулся ей, чувствуя, что тонет в ее глазах, путается в ее мыслях. В ушах стоял какой-то странный звон, ладони немного вспотели. Он чувствовал, как сердце девочки бьется в такт его. Марк потянулся к ее губам, ощущая, как голова начинает кружиться. Еще чуть-чуть, и их сознания сольются в одно. Мальчику казалось, разум вот-вот покинет его и улетит туда, где всегда царит счастье.
Застыв в паре миллиметров от ее губ, он на секунду остановился. Лицо Оли было прямо перед ним, ресницы слегка подрагивали на закрытых глазах. Картина казалась идеальной. Нарушать ее сейчас было не время. Он легонько коснулся губами щеки девочки и отступил назад.
Когда она уходила, Марк смотрел на нее, ссутулив плечи. Это было правильно, он же сам так вчера решил. Так почему же сейчас так тяжело? «Обернись!» – мысленно крикнул мальчик, и, повинуясь его приказу, Оля обернулась, застыв на месте. Марк, пытаясь не расплакаться, улыбнулся. Она принадлежит ему. И когда он вернется из своего путешествия, она будет его ждать.
Глава 11
Назвавшиеся Хранителями выглядели очень странно. Они были непохожими даже друг на друга, а рядом с Кириллом и вовсе выглядели потусторонними существами. Хотя так, по сути, и было. Волосы Ловчего были коротко острижены и едва прикрывали затылок, он носил короткую бороду и усы. Его одежда придавала ему вид живой иллюстрации, сошедшей со страниц учебника истории. Коренастый, с большими мускулами и огромными кулаками – Хранитель производил не самое радужное впечатление. Впрочем, по нему было заметно, что мысли и чувства окружающих его заботят в последнюю очередь:
– Я тебе сразу говорил, что ты не справишься! – Отчитывал тот свою коллегу.
– Я все смогу, мне просто необходимо немного отдохнуть... – Скрывающий и впрямь выглядела неважно.
Женщина буквально валилась с ног от усталости. Глубокие тени под глазами придавали ей мученический вид, острые скулы добавляли и без того заостренным чертам бледного лица лишнюю резкость. Безрадостный, выцветший взгляд мог принадлежать глубокой старице, но никак не молодой женщине. Руки ее были мягкие и теплые. Когда она поднесла ладонь к лицу Кира и накрыла ей правый глаз – он ничего не почувствовал кроме нежного заботливого прикосновения. "Так нам будет проще передвигаться", – шепнула она ему на ухо. Он с надеждой потянулся к своему лицу, но жесткая колючая шерсть никуда не делась. "Я ничего не меняю, просто скрываю правду", – грустно улыбнулась Скрывающий, – "Посмотри на себя со стороны".
На залитой солнечным светом и укутанной зеленью набережной не было ни зеркал, ни витрин. Кирилл спустился к воде. Река впитала в себя отражение неба и облаков, и стоило оборотню приблизить свое лицо к воде, как на фоне небесной голубизны темной рябью отразилось его лицо. Не веря своим глазам, Кир провел пальцами по речной глади. Губы дрогнули, и кончики сами собой поползли вверх.
Кирилл вскочил на ноги и порывисто обнял Скрывающего. Женщина смущенно отстранилась.
– Но как?!
– То, что происходит вокруг, то, что ты видишь – все это лишь визуальные ощущения, не более, и они никогда не дают чего-либо кроме уверенности или неуверенности в происходящем. Не имеет значения, кто что думает, к чему приходит и как оценивает творящееся вокруг, потому что логика всегда рано или поздно приводит к тупику. Важно, что с тобой происходит, а не то, что ты понимаешь. Вся прелесть в иллюзии осознания происходящего. – попыталась объяснить Скрывающий.
– Я ничего не понял, но спасибо!
– Она это сделала не для тебя, не обольщайся. – хмыкнул Ловчий. – Хотя, судя по ее состоянию, лучше бы мы обошлись карнавальной маской, чем растратой сил. Посмотри на себя! – Хранитель поджал губы, осматривая коллегу. – Еще чуть-чуть, и тебя ветром начнет сдувать!
Кирилл сочувствующие посмотрел на Скрывающего, и это не скрылось от Ловчего:
– Не надо ее жалеть! Она сама в это влезла. И вот теперь тормозит всех!
– Если Совет полагает, что мне это по силам – значит я справлюсь. Просто кто-то, любезный мой, слишком не сдержан и предпочитает убивать людей налево и направо, и вместо того, чтобы решать проблемы интеллектом, прибегает к грубой силе.
– Мои предыдущие напарники не жаловались!
– Значит я буду первой, друг мой!
– Нравится быть во всем первой? Будешь первой в списке лишенных силы Хранителей!
– Нет такого списка. Хранителя не могут лишить силы. – С сомнением произнесла Скрывающий, однако весь ее пыл моментально улетучился.
– Я знал одну, которую лишили...
– Тогда я уже точно не буду там первой.
– Слушайте... раз уж мы с вами в одной лодке, – попытался сменить тему Кирилл , – то, может быть, вы расскажете конкретней, кто вы, и чем я должен вам помочь?
– Хм... – Ловчий на секунду задумался, устремив взгляд в даль. – Кто мы? Сложный вопрос. Я не знаю, как на него ответить так, чтобы ты понял, и при этом не сказать того, чего говорить нельзя.
– Мы выполняем функции по контролю и надзору за временем. – попыталась помочь Скрывающий.
– То есть вы управляете временем?
– Временем нельзя управлять. – выражение лица Ловчего говорило о том, что он услышал самое абсурдное предположение и возможных. – Это стихия, ее можно направлять, пытаться контролировать, можно заставить идти быстрее или медленнее.
– Ну я и говорю, управляете...
Ловчий попытался что-то возразить, но Скрывающий махнула ему рукой:
– Он смертный, ему не понять, в чем разница.
– Я все понимаю. – Оскорблено заявил Кирилл. – Так что давайте дальше.
– А дальше нас послали сюда с очень важным заданием. В данном мире в этих координатах предвидится разрыв. Нечто вроде черной дыры. И если ее не предотвратить...
– Стоп, стоп, стоп... Что значит в данном мире?
– Не придирайся к словам – для тебя существует только та реальность, с которой ты соприкасаешься. Так что молчи и не перебивай!
– Драгоценный мой, будьте чуть повежливее с нашим милым подопечным.
– Он меня перебивает! – Ловчий оскорблено замолчал, но, видя, что с ним прекратили спорить, продолжил. – Так вот. Если мы не остановим надвигающуюся катастрофу, то будет очень плохо. И тебе в том числе. – Он ткнул пальцем в сторону Кирилла.
– Ну, допустим. – Приподнял тот бровь, – Только если все так серьезно и опасно, почему вас тут только двое?
– А тебе сколько надо? Армию хранителей с артефактами наперевес? Введение чрезвычайного положения? Да и потом, в нашем случае эффективность работы в паре превышает эффективность группы или отряда в разы. Так легче соблюдать статус секретности. А уж если у нас ничего не выйдет, то устранять последствия будут уже другие. Только если так случится – погибнут очень многие. И не просто погибнут. Исчезнут. Словно и не рождались.
– Безрадостная перспектива... И что вам уже удалось выяснить?
– Не много. Угрожающие миру события будут связанны с книгой – местным магическим артефактом.
– Это случайно не...
– Вы называете ее «Книгой Черного бога»
– Ну, раз вы все выяснили, то почему вам просто не уничтожить ее?
Ловчий и Скрывающий переглянулись.
– Самый умный нашелся. – усмехнулся Хранитель.
– Милый наш косматый друг, видишь ли, есть несколько ограничений. Во-первых, мы не можем уничтожать местные артефакты. Если только с твоей помощью. Во-вторых, мы даже не всех существ в вашем мире можем лишить жизни...
– То есть вы далеко не всесильны...
– Ну, а зачем бы тогда нам твоя помощь? – резонно заметил Ловчий.
– А меня, меня вы бы могли убить?
– Ну...
– Видишь ли...
– Вы просто взяли меня на испуг? – Кирилл отступил два шага назад, разглядывая смущенные лица хранителей.
Мимо него прошла, озираясь, незнакомая девушка. Она странно поглядывала на него из-под густой челки. Еще бы, ведь кроме него странную парочку никто не видел. Впрочем, к тому, что на него показывают пальцем, оборотень привык уже давно.
– Скажите, а что случилось с той девочкой, которую вы привели в старую часовню?
– Мы подарили ей безболезненную смерть... – опустив голову, пробормотала Скрывающий.
– Вы убили ребенка?! Как вы могли?!
– Девочка должна была умереть. Со временем шутки плохи. Но ей суждено было погибнуть в пожаре от удушья, мы же спасли ее от такой жуткой участи. Ты не должен осуждать нас.
Кир замолчал, переваривая услышанное. Перед глазами стояло лицо малышки в криво застегнутой кофточке. Он ее почти не знал, но это он отпустил ее вглубь леса в компании сумасшедшей парочки. Тогда ему показалось, что это не его проблемы, а теперь к горлу подступает тяжелый комок. Малышка в его воображении улыбнулась ему, отчего стало еще тоскливее:
– Вы монстры.
– Мы просто делаем свою работу. Это не так ужасно, если проще ко всему относиться.
– Как можно проще относиться к убийству ребенка?
– Так должно было случиться. Просто прими это. У времени нет чувства справедливости или сострадания.
