Текст книги "Ничего личного (СИ)"
Автор книги: Екатерина Гордиенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Ничего личного
Гордиенко Екатерина
Глава 1
Съемочная группа канала «СкайНьюс» опаздывала. Первая помощница уже дважды предупредила Александра Гловера о задержке – сначала на десять минут, потом на пятнадцать. Впрочем, это не нарушило его планов. Было заранее оговорено, что интервью пройдет не в кабинете, а в уголке приемной, оснащенной двумя короткими диванчиками и низким столиком, так что он мог спокойно продолжать работать, пока не получит сигнал от секретарши.
Кабинет вообще был для Александра святая святых, куда допускались лишь главный редактор «Индепендент Сандей» – его приятель еще с первых дней работы в кампании – и, при необходимости, руководители входящих в холдинг подразделений. Совещания и встречи обычно проводились в переговорной, просторном помещении со стеклянным окном во всю стену, обставленном длинным столом с толстой стеклянной же столешницей и креслами на колесиках. Для личного интервью эта комната была, пожалуй, слишком холодной и неприветливой; именно такое впечатление складывалось при первом взгляде на острые стеклянные углы, хромированные оконные переплеты и элементы мебели.
– Они прибыли, – раздался в переговорном устройстве голос Хелен, – устанавливают оборудование. Это займет еще пятнадцать минут.
Александр нажал кнопку селектора:
– Кто берет интервью?
– Натали Кэссиди.
Худший из возможных вариантов. Переговоры о покупке новостного канала «СкайНьюс» велись около года, еще несколько месяцев согласовывались с акционерами и Комитетом Культуры, СМИ и спорта, и теперь его новый владелец впервые появится на экране в обществе платиновой блондинки с алым, как у вампира, ртом. Вряд ли это было совпадением или ошибкой, скорее таким образом с Александром попрощался Стюарт Дадли, бывший Председатель Правления «СкайНьюс».
– Она в красном костюме?
Селекторная связь не смогла скрыть приглушенного смешка Хелен:
– Да, как всегда.
Вероятно, Натали Кэссиди считала красный цвет своей особой фишкой, неизменно появляясь перед зрителями в красном тренче, пиджаке или блузке. Александра до сих пор передергивало от отвращения, когда он вспоминал эту холеную самку в красном платье на фоне огороженной желтыми лентами Рассел-сквер: говорящая голова с безупречной прической а-ля Ким Бессинджер, а за ее спиной мелькание огней скорой помощи, желтые куртки полицейских и растерянные люди, которым посчастливилось выбраться из взорванной станции метро самостоятельно.
Вблизи она оказалась еще отвратительнее, чем на экране. Вопросы интервью были предварительно согласованы и даже частично предложены самим Александром. Надо отдать должное мисс Кэссиди, она вызубрила их «на отлично». Вот только не догадалась отрепетировать мимику, и теперь влвсю хлопала коровьими ресницами, словно «Подружка Пэрис Хилтон» (1).
– Александр. Вы ведь разрешите мне называть вас Александром? – С придыханием начала она. – Чем объясняется, что вы решили вложить средства в покупку именно новостного, а не развлекательного канала?
Гловер слегка кивнул, словно одобряя вопрос. Затем улыбнулся уголками рта:
– Я уже двенадцать лет выпускаю газету. Может быть, сработала привычка к скорости и драйву? Ведь ничто в мире не способно перемещаться со скоростью света, кроме новостей, не так ли? Они, как известно, живут по собственным законам.
Блондинка едва заметно пошевелила губами. Вероятно, вспоминала следующий вопрос.
– Но по результатам опросов новости регулярно смотрят лишь десять-двенадцать процентов населения. Не случится ли так, что ваши затраты не окупятся? Тем более сейчас, когда журналистика переживает такой серьезный кризис, и все издательства сокращают свои штаты.
Учитывая, до какого бедственного состояния довел канал Стюарт Дадли, затраты на его приобретение оказались существенно меньше тех, что планировались изначально. Но так как эта информация разглашению не подлежала, Гловер прибег к давно проверенной тактике честного журналиста: говорить правду, только правду, но не всю правду:
– Именно кризис подсказывает нам, что старые способы передачи информации устарели. Да, пессимисты заявляют, что вслед за окончанием «эпохи свинца» в полиграфии нас ждет и конец оригинального мышления в журналистике. В США, например, уже целые колонки газет, такие, как спортивные новости или прогнозы погоды, пишутся специально разработанными программами. Подобные разработки ведутся сейчас и в области новостных СМИ.
– Какой ужас. То есть, при внедрении этих программ достаточно будет лишь десятка журналистов, способных задавать направление статей, а все остальные могут идти работать официантами?
Мисс Кэссиди взволнованно облизнула красные губы, и Александр про себя понадеялся, что в данную секунду оператор не снимает ее крупным планом.
– Я смотрю на наше будущее более оптимистично. Надеюсь, наш читатель и зритель не позволит кормить себя новостями, поданными с одной точки зрения и с одним и тем же набором аргументов и фактов. Обращение к таким средствам коммуникации, как телевидение и интернет дает нам пространство для маневра. Уже к концу этого года мы сможем подсчитать, насколько увеличилось количество подписчиков на наши интернет-издания, и, соответственно, оценить результат наших усилий.
Мисс Кэссиди пошла дальше, теперь она слегка наклонилась вперед и приоткрыла губы.
– Итак, – в ее голосе прорезалась легкая хрипотца. Уволю тебя, идиотка, подумал Александр. – Вы принципиально отказываетесь от развлекательных программ и шоу?
– Ток-шоу, я думаю, останутся. Но если новости можно сравнить по своему эффекту воздействия с пулеметной очередью, то ток-шоу, даже политические, это всего лишь стрельба по публике шоколадками. – Блондинка снова облизнулась. Похоже, пора было закругляться, пока она не завалила интервью совсем. – Одним словом, я предсказываю, что журналистам не придется отправляться на свалку истории к трубочистам и сапожникам, но я уверен, что лет через десять бумажная газета понадобится вам разве что для того, чтобы убить муху на телевизоре.
– Снято, – подал голос оператор.
Александр повел плечами, готовясь встать с кресла, но мисс Кэссиди торопливо коснулась кончиками пальцев его рукава.
– Прошу прощения. Еще десять минут. Мы просмотрим материал, вдруг придется что-то переснять.
Вряд ли, дорогуша, подумал он. Твоя съемочная группа знает дело лучше тебя. Вслух же сказал только:
– Могу я предложить вам выпить?
Красные губы Натали с готовностью растянулись в улыбке, словно она только и ждала этого приглашения.
– С удовольствием. Я покину вас буквально на минуту.
Она поднялась на ноги и отошла к камере, плавно покачивая наглым круглым задом. Стоя рядом с оператором, блондинка продолжала неотрывно смотреть на Александра. Вероятно, хотела, чтобы он рассмотрел ее как следует.
За годы совместной работы Хелен научилась понимать начальника с полувзгляда. Хрустальный графин с виски и два стакана возникли на столике перед ним, словно из воздуха. Он плеснул себе на два пальца, сделал пробный глоток, а затем посмотрел на мисс Кэссиди сквозь граненый хрусталь. Такая она нравилась ему гораздо больше.
– Не возражаете против виски?
– Ни в коем случае, – Натали плавно опустилась в свое кресло и так же плавно, как в замедленной съемке, закинула одну длинную ногу на другую. Сделав тягучий долгий глоток, с довольным видом прищурилась: – Предпочитаете американский?
– Предпочитаю любой хороший.
Говорить барышне, что медовый аромат и зрелый древесный вкус СанториЯмазаки (2) трудно перепутать с каким-либо другим, Александр не собирался. Она явно не годилась ни в журналисты, ни в знатоки напитков. Если у нее еще и сиськи окажутся ненастоящими, он будет разочарован окончательно.
Александр медленно цедил виски, из-под полуопущенных век рассматривая блондинку. Если она что-то рассчитывает получить от него, пусть скажет об этом сама. Долго ждать его не заставили:
– Насколько я поняла, мистер Гловер… – Натали в очередной раз облизнулась.
– Александр. Мы договорились, что вы будете звать меня просто Александром, – подбодрил он ее.
– Александр, – проследив глазами за выходящей из приемной съемочной группой, Натали заметно наклонилась вперед. Еще две пуговки на блузке она успела расстегнуть, вероятно, когда отходила к оператору. – Хочу лично поздравить вас с покупкой канала.
– Спасибо.
– Полагаю, с вашим приходом нас ждут значительные перемены. Молодая кровь и все такое…
Прыткая мисс Кэссиди явно льстила сорокадвухлетнему мистеру Гловеру, впрочем, по сравнению со стариком Дадли он мог сойти и за молодого.
– Вы правы. То, что я произнес полчаса назад перед камерой, не было пустой болтовней. Другое дело, что обновление канала начнется постепенно и с более легкий передач.
– Вы имеете в виду ток-шоу? – Глаза Натали алчно блеснули, а Александр отметил про себя, что не ошибся. Девушка была практична и понимала, что на репортерском поприще ей не светит ни одна свечка. – У меня есть некоторые идеи на этот счет. Если у вас найдется еще немного времени …для меня… – она снова сделала глоток, глядя на Гловера поверх стакана, – Я бы могла изложить их вам. Лично.
Он продолжал смотреть молча, и блондинка неловко поерзала под его оценивающим взглядом:
– Уверяю вас, Александр, вы не пожалеете.
Наконец он медленно кивнул:
– Надеюсь, что не пожалею, мисс Кэссиди. Хелен проводит вас в мой пентхаус. Будьте моей гостьей. – Гловер перевел взгляд на помощницу. – Хелен, есть еще что-то срочное на сегодня? – Та быстро подняла на босса глаза и покачала каштановой прической, по привычке экономя слова. – Я присоединюсь к вам, Натали, через двадцать минут.
Блондинка оказалась сообразительной и расторопной, она обнаружила в гостиной еще виски, приняла душ и встретила его уже на пороге спальни со стаканом в руке. Кстати, против красного кружевного белья Александр ничего не имел. Прижав ее к себе спиной, он с удовольствием вдохнул запах ее кожи – ничего, кроме чистоты и запаха его геля для душа; тяжелый аромат духов сохранился только в волосах.
– Принеси мне глоток виски.
Она, молча, исчезла. Приглушив свет, он начал раздеваться – ботинки полетели на порог гардеробной, галстук, пиджак и брюки в кресло, запонки в вазочку на комоде, рубашка, носки и трусы на пол. За спиной раздался тихий смешок. Натали со стаканом в руке стояла у двери. Когда он обернулся, ее глаза скользнули по его телу вниз и расширились.
– Вижу, моя помощь тебе не понадобится.
Он протянул руку к стакану, а второй притянул девушку к себе и тесно прижал животом к своей затвердевшей плоти.
– Не сейчас, Натали, не сейчас. – Сделав небольшой глоток, он отставил стакан куда-то назад и ласково провел кончиками пальцев по краю фестончатого кружева. – Это лучше снять. Ты не против, если я помогу?
Она с готовностью повернулась спиной. Расстегнув застежку бюстгалтера и спустив с ее плеч бретели, он чуть помедлил, прежде чем протянуть руки вперед. Его ладони наполнились податливой мягкой тяжестью. Настоящие.
Когда красные трусики упали на пол, Александр положил ладонь девушке на шею и слегка подтолкнул к кровати. Она попыталась забраться на покрывало, но он слегка сжал пальцы и тихо сказал:
– Начнем здесь. Если захочешь остановиться, скажи «стоп». Ты готова? – Девушка кивнула. Хорошо, что хоть здесь молчит. – Тогда упрись руками в край кровати.
Первый голод был утолен быстро. Затем она послушно встала на колени. Запустив руку в ее волосы и направляя, вскоре он был готов приступить снова. Теперь все продолжалось дольше и в разных позах. Когда Натали поняла, что не должна отвлекать его прикосновениями, то сосредоточилась на том, чтобы держаться за спинку кровати или не потерять равновесие, опираясь на локти. Иногда Александр замирал в ожидании слова, но она по-прежнему была готова сделать все, чтобы он ни пожалел.
Наконец, он отвел ее в ванную. Жидкое мыло, насадки на душ – Натали слушалась беспрекословно, а он… он чувствовал, как постепенно его покидает напряжение, изматывавшее все последние месяцы. Еще через полчаса, уже полностью опустошенные, они вернулись к кровати.
– Тебе понравилось? – Она действительно беспокоилась.
Он накрыл Натали одеялом и ласково погладил по щеке.
– Да. Ты молодец. Теперь постарайся заснуть. Возможно, ты мне еще понадобишься.
Девушка вздохнула, закрыла глаза и блаженно вытянулась на свежих простынях. Плотнее задернув шторы и выключив ночник, Гловер вышел в гостиную, затем в кухню. Теперь ему понадобится кофе.
Прихваченный по дороге стакан с виски и белая фарфоровая чашка опустились на рабочий стол в кабинете рядом с ноутбуком. Сначала папка «СкайНьюс» и список неотложных дел: Первое – «Увольнение Натали Кэссиди».
Еще со времен работы с отцом Александр Гловер усвоил одно правило: не совать свой член в бизнес. С тех пор, как вошел в правление «Индепендент» завел себе второе: не связываться с журналистами, которые путают вторую древнейшую профессию с первой.
Затем просмотр документов, присланных HR-департаментом. Почти к каждому резюме прилагался солидный список дополнительных материалов – видеоролики, публикации, фотографии. Вращая колесико «мышки» Александр беззвучно присвистнул – кадровая служба потрудилась на славу.
Вряд ли тут можно было справиться за один вечер. Ну что ж, тогда лучше начать с файлов с пометкой «Индепендент» и «Индепендент Сандей». Будет только справедливо дать шанс тем, кто уже успел хорошо поработать на него.
Результат не впечатлял. Умники не обладали харизмой, а фотогеничные обаяшки слишком медленно реагировали и слишком часто зависали в ожидании подсказки суфлера, глядя на зрителя пустым взглядом. Камера безжалостная любовница и таких промашек не прощает. Пожалуй, на будущее имеет смысл присмотреться к этим двум матерым волкам, а еще той темненькой и этой рыженькой. Хотя, не слишком ли она молода для серьезных программ?
Гловер во второй раз пересмотрел ролик, где невысокая рыжеволосая девчушка брала интервью у самого Джейми Дорнана. С первых же минут она ловко обошла все подводные камни, избежав обсуждения внешности Джейми и его съемок в «Пятидесяти оттенках» (3).
«– Посмотрев ваши фильмы, в том числе тот, который мы сегодня называть не будем (Джейми выдохнул с видом глубокого облегчения), зритель не может не отметить мастерство, с которым вы перевоплощаетесь из одного персонажа в другой…»
Хорошее начало и правильный рекламный ход. Наверняка все поклонницы, которых Дорнан обрел после этой сентиментальной порнушки, посмотрят и «Крах» и «Тени на солнце».
«– Особенно эта способность к преображению впечатляет в сериале «Крах»…
На экране происходили чудеса: уже через пять минут актер полностью преобразился сам и теперь учил Кэти изображать внутренне зажатого и напряженного человека: плотно прилегающие к черепу волосы (чтобы визуально уменьшить голову), слегка ссутуленная спина, взгляд немного исподлобья, коротковатый шаг, разведенные в сторону носки. О, нет, совсем немного, чтобы не переиграть.
Александр сам не заметил, как увлекся. Более того, ему захотелось встать перед зеркалом и проверить способ Дорнана. А девчонка-то молодец, ведь даже если актер и скажет что-то глубокомысленное, вряд ли его поклонницы это оценят. Вместо разговоров она заставила парня двигаться, смеяться, играть мышцами. Ага, вот уже кто-то из помощников стоит рядом с Джейми и пытается повторить осанку Кристиана Грея (4).
«– Значит, если я правильно поняла, вы не относитесь к актерам, всячески развивающим одобренный зрителями образ, чтобы максимально тиражировать его в дальнейшем?
– В точку, Кэти. Я делаю ставку на многообразие в надежде расширить свой диапазон. Честно говоря, после всех слишком серьезных и даже мрачных парней, что я успел переиграть, теперь мечтаю о хорошей комедии.
– Но вы же понимаете, что после вашего последнего успеха и в ожидании двух последующих «Пятидесяти оттенков» вам не позволят сыграть, например, никого похожего на сэра Эндрю Эгьючика. А вот герцог Орсино (5) сулит большие возможности…»
Дорнан отвернулся от камеры всего секунд на десять и вернулся обратно совершенно другим человеком. Взлохмаченные волосы, запавшие глаза, запекшиеся губы почти шепчут:
«О, Курио, я сам оленем стал!
Когда мой взор Оливию увидел,
Как бы очистился от смрада воздух,
А герцог твой в оленя превратился,
И с той поры, как свора жадных псов,
Его грызут желанья…»
Барабанная дробь по клавишам ноутбука, и Александр нашел этот же ролик на Ютубе. Судя по количеству просмотров, все женщины Британии и Ирландии в придачу посмотрели его не меньше трех раз. А судя по отзывам в комментариях, не меньше половины из них мечтают увидеть Джейми в роли герцога, принца датского и даже Оберона (6), причем желательно без штанов. Наверняка, агент Дорнана уже разослал ссылку на запись всем продюсерам по обе стороны Атлантики.
В конце ролика еще пара минут для заключительного слова. Приобняв за плечи смущенную девушку, Джейми улыбается в камеру:
«Честно говоря, не ожидал, что это интервью с Кэти Эванс доставит мне столько удовольствия. Признаюсь, беседовать с журналистами очень скучно. Они всегда задают одни и те же вопросы, отвечать на которые давным-давно надоело. Сегодняшняя встреча была приятным исключением…»
Гловер щелкнул на значок паузы и, постукивая пальцами по столу, некоторое время задумчиво рассматривал лицо девушки с пышными рыжими волосами. Несомненное обаяние, высокая степень эмпатии, искренняя улыбка в зеленых глазах – очень многообещающая малышка. Но для серьезных новостных программ слишком молода и да… слишком красива. Зато хоть сейчас в «Бэби-бум в зоопарке» (7) – прямо в этих «джинсах бойфренда», свободной белой рубашке и с цветными фенечками на запястьях.
Странно, почему он до сих пор еще не видел ее в редакции? Александр вернулся к резюме. Ну, конечно, есть пометка: «Подписан постоянный контракт с 20 мая». Значит, она начнет работать у него только через неделю.
Устало потянувшись, он встал из-за стола и медленно побрел в спальню. Глядя на спящую в его постели женщину, некоторое время размышлял, стоит ли снять пижамные штаны. Пожалуй, на сегодня достаточно. Под одеялом теплое тело шевельнулось, и круглая попка тесно прижалась к его паху. Похоже, Натали вовсе не возражала, чтобы ею воспользовались еще раз. Рука невольно потянулась к завязкам на штанах. Ну, ладно, будем считать, что она сама этого захотела.
– «Подружка Пэрис Хилтон» – реалити-шоу
– СанториЯмазаки – односолодовый японский виски
«Пятьдесят оттенков серого» – эротическая мелодрама по одноименной книге Эрики Леонард Джеймс
Кристиан Грей – главный герой «Пятьдесят оттенков серого»
Сэр Эндрю Эгьючик, герцог Орсино – персонажи комедии В. Шекспира «двенадцатая ночь»
Оберон – герой комедии В. Шекспира «Сон в летнюю ночь»
«Бэби-бум в зоопарке» – популярное телешоу
Глава 2
Кэти сосчитала до пяти и медленно выдохнула. Если вторая попытка нарисовать стрелки на веках закончится так же, как первая, она вообще пойдет не накрашенная. Фотографы ее не заметят, Хью все равно, а всем остальным тем более.
– Кэти, брось мне полотенце, – донеслось из-за закрытой дверцы душевой кабины.
– Не-а-у.
– Что?
Дверца приоткрылась и из-за панели матового стекла высунулась мокрая взлохмаченная голова Стива. Замолчав, он с интересом следил за манипуляциями Кэти.
– Интересно, а почему женщины открывают рот, когда красят глаза?
Кэти закрыла рот и ухмыльнулась. Действительно, почему?
– Сия велика тайна есть, – сам себе ответил Стив.
– Посмотри, я ровно накрасилась? – Кэти приблизилась к нему.
– Ээээ, а как это определить?
– Ну, лицо у меня симметричное?
Стив отер рукой мокрое лицо и плотоядно облизнулся:
– У тебя и лицо супер, и все, что ниже, тоже очень даже ничего. Ну ка, иди сюда, – он потянул ее за рукав кимоно.
Кэти ловко вывернулась из черного шелка и швырнула разочарованному Стиву оранжевое полотенце.
– Бери мое. Сухих больше нет.
Он уткнулся носом в мягкую ткань:
– Мммм, как хорошо пахнет.
Когда Стив вышел из ванной, Кэти уже возилась с застежкой платья. Он мягко отвел ее руку и взялся за язычок молнии. Девушка нетерпеливо повела плечами.
– Что ты там рассматриваешь? Давай застегивай.
– Ты уверена, что это тебе нужно? – Его палец проник под застежку лифчика.
– Это моя личная Линия Мажино. Учитывая, что сегодня я отправляюсь на шабаш журналюг, мне следовало бы усилить его железными заклепками.
Кэти подняла руки, чтобы проверить, на месте ли шпильки, и тут же почувствовала, как мужские руки скользнули под платье и, а губы начали свой путь от плеча вверх к маленькому круглому уху.
– Ты уверена, что Хью не опоздает? – Теперь его дыхание щекотало щеку. – Может быть, у нас есть в запасе полчасика?
Сейчас Кэти была готова пожалеть, что Хью Макдермид всегда так пунктуален. Освободившись от мужских рук, она быстро застегнула молнию и только тогда повернулась к Стиву. Одеваться он, похоже, не собирался. Просто обмотал бедра ее полотенцем и теперь с легкой улыбкой на губах ждал ее ответа.
– Надевай штаны, Стив, – с сожалением сказала девушка. – Хью будет с минуты на минуту.
– Как скажешь, любовь моя.
Он освободил уголок полотенца и позволил ему упасть на пол, затем прошел к комоду. Кэти проводила его сияющим взглядом. Какой он все-таки красивый. Будь ее воля, она запретила бы мужчинам в возрасте до тридцати лет носить рубашки и свитера. Разве можно прятать под одеждой такую спину? Невольно последовав за ним, она легко провела кончиками пальцев по желобку вдоль позвоночника.
Стив выпрямился и замер, а Кэти обхватила руками его талию и приникла щекой к твердым мышцам спины. Некоторое время они стояли молча, глядя друг на друга в зеркало над комодом. Сигнал о пришедшем на айфон сообщении заставил их вздрогнуть.
Кэти со вздохом разжала руки.
– Не думаю, что вернусь очень поздно.
– Эй, детка, я не тиран, – Стив притянул ее за плечи и бережно коснулся губами кончика ее носа. – Можешь повеселиться, как следует.
– Ничего веселого там не ожидается. И вообще, это не моя компания.
Хотя многих из приглашенных она знала. Не лично, конечно, а по публикациям пятилетней давности в адрес ее отца. Перечень этих имен был длинен, но Кэти помнила его наизусть. После смерти Люка Харди все эти люди никогда не выпадали из поля ее зрения. Не сближаться, но и не терять из виду – такова была ее тактика.
– Жаль. Такое красивое платье заслуживает, чтобы его выгуляли как следует.
Кэти подхватила со столика в прихожей вечернюю сумочку и в последний раз взглянула на себя в зеркало – уже критически. Любимое (а, вернее, единственное) вечернее платье ради сегодняшнего вечера было вывернуто на лицо темной, фиолетовой, стороной. Вторая его сторона была тоже из креп-шифона, но мятно-зеленого с небольшими фиолетовыми цветочками. Вырез лодочкой исключал какие-либо украшения на шее, а более чем скромное декольте на спине открывало чуть позолоченные солнцем лопатки – не больше. Ни крошечные серьги-гвоздики, ни бесцветный блеск для губ не отвлекали внимания от глаз – огромных и по-кошачьи зеленых.
– Черт, как ты умудряешься казаться голой даже в длинном платье?
Кэти повернулась к Стиву и насмешливо сморщила нос:
– Просто здесь не хватает драгоценностей. Сто лет назад дама в вечернем платье, но без украшений действительно считалась не полностью одетой.
Лицо Стива выразило горькое раскаяние:
– Прости, детка, я так и не смог тебе купить ни одной цацки.
В своем раскаянии он выглядел таким славным, что Кэти вновь испытала острое желание забросить в шкаф сумочку и босоножки на каблуке и остаться дома.
– Что поделать, журналист может быть либо бедным либо продажным. Я предпочитаю остаться бедной. Зато у тебя все впереди, финансовый гений. – Избегая соблазна, она ухватилась за ручку на входной двери. – А бриллианты старят женщину, между прочим.
В сумочке во второй раз пикнул айфон, и девушка, распахнув дверь, поспешила по выложенной валлийским сланцем дорожке к ожидающему у края тротуара такси.
* * *
Непривычно было видеть Хью в смокинге, пусть и таком старом. Он пододвинулся на заднем сиденье, давая место Кэти, а затем наклонился вперед к водителю:
– Теперь в Мэйфер (8), отель «Рэдиссонблю».
Девушка любовно поправила лацкан его пиджака:
– Не пора ли купить новый костюм, а, Хью? Подозреваю, он тебе еще не раз понадобится.
– Даже не думай, – в притворным ужасе Хью плотнее запахнул полы смокинга. – Ты не представляешь, в каких переделках мы с ним побывали. Да он весь в дырках от бандитских пуль.
– Ну, конечно, – рассмеялась Кэти. – А то я пулю от моли не отличу. Знаю я твои переделки. Ты клеил в нем девок еще до моего рождения.
– Всяко бывало, – глубокомысленно протянул Хью. – И все же, девочка, убери ручонки от моего боевого друга. Потому как я друзей не продаю.
А вот это было чистой правдой. Хью Макдермид не просто остался верен своему старому другу Люку Харди, когда на него ополчились все вокруг, когда он захлебывался в потоках грязи, лившейся на него со страниц таблоидов и экранов телевизоров. Непостижимым образом Хью умудрился добыть доказательства, подтверждающие невиновность Люка, и не его вина в том, что выплывшая, наконец, на свет Божий правда, так безнадежно запоздала.
Кэти плотнее обхватила локоть своего спутника и удобно пристроила голову ему на плечо. За окном автомобиля было еще светло, хотя изменившийся цвет неба уже предвещал скорый приход золотистых летних сумерек.
– Самое неожиданное, что тебя решил наградить «Экономист» (9). Интересно, с какого такого перепугу тебе вдруг решили признать нео-либералы?
– Думаю, из чисто практических соображений. Им будет гораздо удобнее воровать кошельки, если они прикроются каким-нибудь болтливым борцом за справедливость.
Кэти не смотрела на Хью, но знала, что по его лицу сейчас бродит улыбка.
– И все же ты молодец. Спасибо, что взял меня с собой.
Теперь настала очередь Хью чмокнуть Кэти в макушку.
– Не за что, дорогая. Тем более, что я сделал это из эгоистических соображений. Сегодня вечером мне будут завидовать все мужики в зале. – Заметив внимательный взгляд таксиса в зеркале заднего вида, он подмигнул с видом заговорщика. – Ведь правда, а?
Глаза в зеркале улыбнулись.
– И все же, дорогой, сегодня я буду тебе верна.
– Не надо, – великодушно махнул рукой Хью. – Лучше постарайся оглядеться, присмотрись к гостям. Не все журналисты засранцы, как это ни странно звучит. Думаю, кое-кто из них сам захочет познакомиться с тобой. Ты это еще не осознала, но твои видеоинтервью уже создали тебе неплохую репутацию. Кстати, твой будущий босс тоже там будет. Если повезет, сможешь ему представиться.
Будущий босс Кэти не просто присутствовал в нарядно украшенном зале «Рэдиссонблю», он сидел с ней за одним столом и весь вечер с крайне неодобрительным видом ее рассматривал. Честно говоря, причина мрачного настроения Александра Гловера девушку не волновала: может быть, он натер ногу новым ботинком или съел что-то невкусное (ага, дохлую кошку, судя по выражению его лица). В ответ на мрачный взгляд Гловера Кэти вежливо улыбнулась и сосредоточилась на том, что происходило на сцене, лишь изредка оборачиваясь к сидящим за столом, когда разговор принимал общее направление.
Гораздо больше ее беспокоила явная неприязнь, излучаемая яркой брюнеткой в красном. В отличие от Кэти эта красивая тридцатилетняя женщина не позаботилась надеть лифчик под глубоко декольтированное платье с тонкими бретельками, и сейчас откровенно демонстрировала всем интересующимся свои активы. Впрочем, пожала плечами Кэти, что ей еще оставалось после того скандального разоблачения шесть месяцев назад? Кажется, ее жест заметили, потому что в ответ с противоположного стола раздался презрительный вздох такой силы, что девушку чуть не сдуло со стула. Брюнетка рвалась в бой и явно сдерживалась из последних сил.
В ответ Кэти медленно повернула голову и посмотрела прямо в злые карие глаза. Если тебе что-то не нравится, АрлеттКарр, говорил ее взгляд, заяви об этом громко и во всеуслышание. Кэти не пошевелилась, даже когда со сцены прозвучало имя Хью Макдермида, и рядом с ней отодвинулся стул. Ну же, я слушаю, говорила приподнятая бровь Кэти, и брюнетка не выдержала:
– Удивляюсь, как еще находятся люди, не стыдящиеся знакомства с этим старым сплетником.
Судя по количеству рук, которые Хью пожал сегодня в этом зале, таких людей нашлось великое множество. Зато саму Арлетт обходили, как прокаженную. Неудивительно: после той истории, когда она выдала за собственные фотографии разрушенных городов Сирии, она пережила две недели великой славы. Тем глубже оказалось ее падение, когда неугомонный Хью выяснил, что эти фотографии раздавались бесплатно пресс-службой президента Асада. Телеведущие, ранее приглашавшие Арлетт в свои передачи выглядели смущенными, словно пойманные на мелкой карманной краже дети, а финансовый департамент Би-Би-Си, хоть и не огласил публично сумму уплаченного за снимки гонорара, чувствительно потрепал ее банковский счет. Вряд ли она могла получить персональное приглашение на сегодняшний вечер, скорее всего была спутницей этого немолодого мужчины с сияющей лысиной, который так сладко улыбался, сидя по правую руку от Арлетт.
Никогда не вступай в бой сама, если за тебя это может сделать кто-то другой. Мать Кэти не считала эту женскую мудрость нечестным приемом. Поэтому Кэти ответила так, как учила ее мама. И как это делала Уна Чаплин в третьей серии «Свиданий» (10): коротко вздохнула и вскинула на брюнетку влажные, как у олененка глаза, а потом, чуть прикусив нижнюю губу, поправила выбившуюся из прически прядь волос и растерянно подняла руку к своему опустевшему винный бокалу. Спутник Арлетт дернулся на стуле, попытавшись первым добраться до бутылки, но его опередили. Откуда-то сбоку протянулась рука в черном рукаве, блеснул черный оникс в белоснежной манжете рубашки, и горлышко бутылки склонилось над бокалом Кэти.
Все так же не разрывая контакта с карими глазами, Кэти взяла бокал и слегка прикоснувшись им к нижней губе, произнесла:
– Предоставь доказательства, Арлетт, и Хью опубликует опровержение. Он никогда не стыдился признавать свои ошибки. – Брюнетка с шипением швырнула перед собой смятую салфетку (похоже, она терзала ее под столом весь вечер), а Кэти так же спокойно повернула голову вправо. – Спасибо… мистер Гловер.
Судя по тому, как дернулся уголок его рта, босс заметил ее удивление, но только молча кивнул в ответ. Вместо него заговорила спутница Александра, пожилая леди в синем парчовом платье:
– Не за что, дорогая. Нам всем приятно видеть здесь новое лицо, тем более такое симпатичное. – Она бросила зоркий взгляд на мисс Карр. – Правда, Арлетт?
