Текст книги "Тайна, покрытая глазурью (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

И он вернулся. Приехал без предупреждения, и в тот момент, когда я его увидела на противоположной стороне улицы, мне показалось, что этих двух недель, которые показались мне бесконечными без него, и не было вовсе. Вот только что я его провожала до двери своей квартиры, а сейчас он уже в двадцати метрах от меня, идёт ко мне и улыбается. А я застыла посреди тротуара, с телефоном в одной руке и новой сумочкой от «Louis Vuiton», покупкой которой решила скрасить своё одиночество, в другой. Говорила с Жориком, будто дождаться того момента, когда я переступлю порог кондитерской через три с половиной минуты, невозможно, а потом краем глаза заметила знакомую машину у гостиницы, телефон от уха отвела и принялась оглядываться, чувствуя, как сердце забилось в груди, забилось громко и сбивчиво. Увидела Андрея, и руки опустились. От счастья и облегчения. Он шёл мне навстречу и улыбался, а я, наверное, выглядела дура дурой. Выдохнуть смогла только, когда он оказался рядом и прижался губами к моим губам.

– Ты приехал.

– Я хотел именно такой реакции. Чтобы ты увидела меня, и дар речи потеряла.

– Я потеряла, – призналась я, – почти. Андрюша.

Он подхватил меня, от земли приподнял, и я, совершенно счастливая, на плече его повисла.

– Соскучилась?

– Словно тебя год не было.

Данилов в лицо мне заглянул, выглядел довольным.

– Моя сладкая девочка, – проговорил он мне в губы, а я глаза закрыла, чтобы не видеть прохожих. Мы стояли на одной из главных улиц города, обнимались, люди проходили мимо, некоторые не скрывали беспардонных взглядов и любопытства, а мне было всё равно. За эти минуты я даже успела раскаяться в своём визите к другу детства и застыдиться своего желания узнать про Андрея то, что он ещё сам не решился мне рассказать. Я бы на его месте сочла это предательством.

Я под руку его подхватила.

– Пойдём в кондитерскую.

– В твой кабинет, где дверь запирается? – пошутил Данилов, а я к плечу его прижалась, млея от счастья.

– Когда ты приехал?

– Полчаса назад. Только заселиться успел.

Я по руке его погладила, несколько секунд смотрела себе под ноги, а потом выдохнула:

– Может, ты у меня поживёшь? – И тут же выдала бодрую улыбку. – Много ты в гостинице времени провёл?

Его губы прижались к моему виску, я чувствовала, что он улыбается.

– Потом за вещами зайдём.

Я чувствовала себя взволнованной новобрачной, честно. Всегда считала подобное поведение глупым, а тут сама ловила себя на том, что смотрю на мужчину восторженными глазами и едва ли в рот ему не заглядываю, а ощущения такие, что во всём права и только этого и ждала. И волновал только один вопрос:

– Ты надолго приехал?

Андрей мои щёки ладонями обхватил, заглянул в глаза. Долго так смотрел, и взгляд мне показался серьёзным, как никогда.

– Отпуск взял, – сказал он, в конце концов. – На две недели.

Я к нему подалась и поцеловала.

– Я так любить тебя буду, что ты уезжать не захочешь, – шёпотом проговорила я.

Данилов разулыбался.

– Я и так от тебя уезжать не хочу.

Я его обняла и на кровать повалила.

– Я так ждала тебя, – призналась я, – так скучала. И всё думала, чем ты занимаешься без меня.

– А чем я занимаюсь? Работаю, сладкая.

Андрей ладонями по моей спине водил, с каждым разом всё ниже опуская их на мои ягодицы и всё крепче сжимая их. Мы приехали ко мне двадцать минут назад, предварительно забрав из гостиницы чемодан Данилова и сдав его номер, и, только войдя в квартиру, тут же оказались в спальне. Мне нравилось это чувство предвкушения, Андрей не торопился, прижимал меня к себе и отвечал на все мои пылкие признания. Я чувствовала, что он возбуждён и распаляется всё сильнее, голос всё больше походил на тихий соблазняющий рокот, губы коротко касались моих щёк и шеи, прикосновения становились всё требовательнее, но он всё равно не торопился. И он, и я знали, что впереди много времени, и никто не помешает. И осознание того, что впереди много дней и часов и казалось мне в этот момент настоящим счастьем. Почти бесконечным.

– Мне надо много работать, чтобы соответствовать своей маленькой бизнесменке.

Я носом в его шею уткнулась и улыбалась.

– Да, я умная, – согласилась я со смешком. – И предприимчивая.

– Это точно. Предприимчивая… Что собираешься предпринять?

Я села, встретила его весёлый взгляд, а сама с деловым видом принялась расстёгивать ремень на его джинсах.

– Как и обещала: буду любить так, что ты от меня никуда не уедешь.

Он волосы мои в кулак собрал, немного потянул, заставляя смотреть ему в глаза.

– А ты любишь?

Я от прямого вопроса немного растерялась, а потом решила, что если уж рисковать, то по-крупному.

– А если скажу, что люблю, испугаешься?

Он изучал взглядом моё лицо.

– Чего же мне бояться?

Я по груди его погладила.

– Правильно, тебе бояться нечего. – Наклонилась к нему, не в силах выдерживать его взгляд, и на ухо проговорила: – Это странно, да? Мы знакомы всего ничего.

– Это неважно.

– Разве?

Данилов взял меня за подбородок, повернул мою голову. Повисла недолгая пауза, наверное, самая чувственная в моей жизни, а потом он сказал:

– Я люблю тебя, сладкая. Я думаю и думаю о тебе. И даже не скажу, что мне это нравится. – Усмехнулся. – Ты мне работать мешаешь.

– А ты мне – нет.

Он усмехнулся.

– Я тебя вдохновляю? – Его руки сжали мои бёдра, и я сама принялась расстёгивать пуговицы на блузке, подчиняясь молчаливому мужскому приказу.

– Говорят, что мои миндальные пирожные ещё никогда не были такими вкусными, – похвастала я.

– Странно. По народной примете, ты должна бы их пересаливать.

Я глянула свысока.

– Я профессионал.

Его ладони прошлись по моим ногам, поднялись по бёдрам и сошлись на животе.

– Я скучал по тебе.

Я в плечи его вцепилась, понимая, что то, что я чувствую, уже совсем никуда не годится. Во рту сухо, внутри пустота, которую необходимо заполнить немедленно, а я на мужчину, что подо мной, смотрю и насмотреться не могу. А у Андрея взгляд… слишком понимающий. Прищурился, потом шепнул:

– Ты.

Улыбнулась. Оказанному доверию.

В одной песне есть такие слова: это даже не любовь – это наводнение. Меня будто несло бурным потоком, я бы даже если захотела, сопротивляться скорости, с которой меня несло, не смогла бы. Мы лихорадочно раздевались, кажется, на это потребовалось секунд тридцать, а потом я снова оказалась сверху, и в первый момент растерялась, когда поняла, что он весь мой. И это после двух недель отсутствия, горячих разговоров по телефону перед сном, каких-то обещаний и разыгравшегося от этого воображения. И все дерзкие мечты и планы вернулись и тут же снова исчезли, им просто места в моём затуманенном разуме не осталось. Мы целовались с упоением, я мужского тела касалась – руками и губами, и внутренне трепетала от каждого вздоха, который срывался с губ Андрея. Я любила его, как и обещала. Любила со всей страстью, что во мне накопилась, которая, казалась, была припасена во мне именно для него, а не для кого-то другого. Меня затапливало счастье и удовольствие, я двигалась над ним, время от времени наклоняясь к губам Данилова. Его руки сжимали мои бёдра, вроде бы пытаясь управлять мною, но я знала, что в этот раз я не позволю ему взять верх. В конце концов, он сам хотел, сам дал мне карт-бланш, а теперь, видимо, понял, что находится в заведомо невыгодном положении. Теперь я наблюдаю и получаю удовольствие от того, что властвую над ним. Но хватило меня ненадолго, контролировать себя становилось всё труднее, я всё ускорялась, губу закусила и постанывала, впиваясь ногтями в его грудь и откидывая назад голову, и теперь уже Андрей меня поддерживал. В какой-то момент я на него повалилась, губы скользнули по его подбородку, а я пару раз натурально охнула, когда он решительно перехватил инициативу. Быстро задвигался, подводя и себя, и меня к оргазму.

Я так и осталась лежать на нём. Обнимала руками и ногами, голову на плечо положила и ждала, когда дыхание выровняется. Было жарко, душно и безумно хотелось пить. И я снова была счастлива. Понимание этого не оставляло меня уже больше двух часов. Даже если жизнь закончится через пятнадцать минут, я буду знать, что у меня ЭТО было. Я чувствовала, я знаю, мне повезло.

Андрей голову повернул, в глаза мне посмотрел, при этом хитро щурясь, потом поцеловал в губы, прикосновение было приятным и неторопливым. Я улыбнулась ему и вздохнула, ощущая себя если не в раю, то где-то уже рядом.

– Скажи ещё раз, как называется твоя профессия, – попросила я шёпотом.

– Девелопер, – проговорил он негромко, но с выражением.

– Боже мой. – Я смахнула чёлку с его лба. – Это странно, что меня возбуждает это слово?

Данилов рассмеялся. Потом подтянул меня поближе к себе, прижался лбом к моему лбу.

– У тебя всё хорошо?

– В каком смысле? – не поняла я и оттого насторожилась.

– Пока меня не было, ничего не случилось?

– Нет.

– Или ты просто не хочешь меня тревожить?

Я на локте приподнялась, смотрела с лёгким недоумением, но в душе всё же чувствовала теплоту от его такого видимого беспокойства.

– Ничего не случилось, Андрюш.

– И господин мэр не появлялся?

– Ах вот ты о чём!

Я села, а Андрей удивлённо проговорил мне в спину:

– Странно, что меня это беспокоит?

– Нет. То есть – да, но беспокоиться тут не о чем.

– Ага. – Он тоже сел и потянулся, даже зевнул. А я на него обернулась, не совсем понимая, что он имел в виду этим «ага». Даже спросила:

– Что значит «ага»?

Данилов глянул на меня с лёгким сарказмом.

– Лиля, ты сама понимаешь.

– Нет.

Он молчал, встал с кровати и в джинсы влез, а когда обернулся на меня, я сообразила рукой прикрыться. Андрей же отмахнулся.

– Давай не будем начинать этот разговор сейчас, я в душ хочу. – Наклонился ко мне и поцеловал, а я растрёпанные волосы пригладила. Не совсем понимала, чего Данилов ожидает от меня. Он из спальни вышел, в ванную направился, а я так и сидела на постели, раздумывая. Недосказанность, но при этом явный намёк на что-то, что его беспокоит, оставили в моей душе неприятный осадок. Настолько неприятный, что я, накинув на голое тело халат, отправилась за Андреем в ванную. В дверях остановилась, разглядывая его через стекло душевой кабины.

– Андрюш, я не могу с ним не встречаться, – сказала я, понимая, что, в принципе, оправдываться и объясняться не должна, но так и тянет это сделать. – В конце концов, у меня много заказов именно из Администрации.

– Я не это имел в виду.

– А что тогда?

Он помолчал, стоял под душем, подняв лицо навстречу струям воды, потом головой помотал и сказал:

– Твою сестру.

– Лизу? А что с ней?

Данилов повернулся и через стекло на меня посмотрел.

– Лиля, тебе не кажется, что она не в восторге от наших отношений?

Что ж, шило в мешке не утаишь, это точно.

– Она просто беспокоится, – ответила я, теперь уже прекрасно понимая, что Андрей подразумевает. И это моё «беспокоится», было больше похоже на отмазку.

Данилов всё понял, кивнул и выразительно хмыкнул. Отвернулся от меня, но я всё равно услышала его следующие слова:

– Конечно, беспокоится, – было произнесено, не скрывая иронии. – Беспокоится, что ты теперь не будешь спать с мэром. То есть, нечем будет его привязать к семейному бизнесу.

Я даже зажмурилась от его тона.

– Андрюш, всё совсем не так… было.

– А как?

– У нас с Лёшкой были отношения, серьёзные, и…

– И это не повод спать с ним семь лет. Разве не так?

Я помолчала, обдумывая его тон.

– Тебя это злит?

– Не он меня злит, Лиля. А она.

На это мне сказать было нечего, и я только руками развела.

– Лиза – она такая. Её не изменишь.

– Скажи это.

Я в первый момент удивилась.

– Что?

– Скажи, какая она. Вслух.

Несколько секунд я собиралась с мыслями и с духом, потом призналась:

– Да, она расчётливая. Но это не значит, что она никого не любит. Она хочет, как лучше.

Данилов воду выключил, дверь открыл и потянулся за полотенцем. А как только лицо вытер, устремил взгляд на меня.

– Она расчётливая, – повторил он за мной. – Помни, что ты сказала, и никогда об этом не забывай.

– Ты преувеличиваешь, – пожаловалась я. Взяла другое полотенце и промокнула ему спину, когда он от меня отвернулся, потом поцеловала в плечо. А когда мы взглядами в зеркале встретились, примирительно улыбнулась. – Сейчас я тебя покормлю. Котлет нажарю.

– Котлеты – это хорошо, – согласился он. Вздохнул, полотенце вокруг бёдер повязал, а когда ко мне повернулся, быстро в лоб поцеловал. И вдруг опомнился и спросил: – Ты меня любишь?

– Конечно, люблю. – Обняла его, на шее его повисла, пытаясь успокоить. – Тебя, и больше никого.

Если честно, этот разговор и претензии Андрея к моей сестре, меня не слишком обеспокоили. Скорее уж я приняла их, как благо, потому что обычно, все знакомые мне мужчины, с первой встречи попадали под влияние Лизы, она сбивала их с толка своей яркостью и энергией, а вот Андрей не поддался. Разве это нельзя расценивать, как знак? Такой огромный, важный для меня знак? И даже то, что Лиза тоже в восторг от новости, что Данилов приехал, не пришла, я близко к сердцу не приняла. Посоветовала сестре заняться своими делами и своим мужчиной, и если повезёт, то они с Андреем даже не встретятся. Я не знала, сколько он пробудет в городе, и сердце сжималось лишь от одной мысли, что он вновь меня оставит и вернётся в столицу, чтобы заниматься этим своим непонятным девелопментом. Ещё совсем недавно я, как коренной житель нашего древнего красивого городка, была категорически против массовой застройки и засилья москвичей в округе, а сейчас… внутренне готова жить в мегаполисе. Пусть строят, пусть скупают, лишь бы у Андрея здесь побольше работы было. Эгоизм, да?

Не смотря на то, что Данилов как бы был в отпуске, в покое его не оставляли. Сейчас мы жили вместе, и я могла воочию убедиться, что мой любимый нарасхват. Телефон у него звонил, как мне иногда казалось, бесконечно. С утра и до позднего вечера. Правда, говорил Андрей немного, обычно сразу после звонка садился за ноутбук и что-то бодро начинал выстукивать на клавиатуре. Я к нему в такие моменты не лезла, вопросов не задавала, хотя было очень любопытно. Пару раз попыталась взглянуть на экран компьютера через его плечо, но кроме графиков и каких-то расчётов ничего не увидела. А в расчётах я смыслила мало, не смотря на то, что мой папа был профессором математики и ездил читать лекции в областные и даже столичные ВУЗы. Его уважали и ценили, так-то. Правда, дочки мозгами не в него пошли, в школе у меня по алгебре был стабильный трояк, как и у Лизки. Я и теперь-то с финансами лишь с помощью хорошего бухгалтера разбираюсь. А вот Данилов в этом понимает, я по лицу его вижу, что путанные расчёты его в ступор не вгоняют.

Люблю умных мужчин. Это заводит.

Ещё он снова разъезжал по области. Говорил, что просто помогает, всё равно особо заняться, пока я занимаюсь делами кондитерской, ему нечем. А тут два в одном: и работа, и природа красивая. Я не спорила. Умная женщина вообще спорить со своим мужчиной не должна, она должна незаметно направлять его в нужную ей сторону. Я очень гордилась своей мудростью, доставшейся мне от кого-то из предков, и была уверена, что опыт женщин предыдущих поколений, мне непременно поможет. Удержать, а, возможно, и женить. Я любила, как и обещала Андрею в первый день его приезда, заботилась, с удовольствием и азартом готовила вкусные ужины, целовала при встрече и на прощание, и спустя неделю можно было утверждать, что у нас в доме – уже у нас в доме! – царит полная идиллия. Никто не появлялся, нам не мешал, мы даже не заговаривали больше ни о моей сестре, ни о Горине, да и Андрею никакие женщины не звонили, чего, признаться, я поначалу ждала и опасалась. Всё ещё до конца не верилось, что мне по-настоящему повезло, и Данилова в Москве никто не ждёт. Такое ведь вполне могло быть, правда? И я бы даже проверить не смогла.

Пару раз Андрей приезжал за мной вечерами в кондитерскую, и оставался, наблюдая за тем, как я работаю. Я занималась тортами на заказ, как всегда, перемазывалась с головы до ног в глазури и цветной обсыпке, а потом начинала слабо отмахиваться от Андрея, который пытался это с моего лица и шеи слизать. Смеялась, отталкивала его, потом всё-таки отвечала на поцелуй, и порой увлекалась, удивляясь, как я могла так долго жить без всего этого. Чего-то без конца ждать, терпеть, сохнуть в одиночестве и трястись в холодной пустой постели ночами. Как я могла позволить уходить от меня к другой, будто я себя не люблю и не уважаю?

На один из вечеров была назначена встреча одноклассников. Она не несла обязательного характера, мы встречались не раз в пятилетку, как некоторые, а пару-тройку раз на году, когда взгрустнётся, благо, что практически весь класс остался в городе, никто не разъехался. Я и идти в этот раз не собиралась, занятая своими делами и личной жизнью, но позвонила Ленка, наша староста и до сих пор главная заводила и организатор наших сабантуев, потом Калашников, да и Андрей сказал, что он снова планирует уехать на весь день, так что у меня есть время развеяться. А потом он меня из кафе заберёт.

– Твоя первая любовь тоже будет? – шуткой спросил он.

Я рассмеялась.

– Нет, в классе у меня ни по кому сердце не билось.

– Да? Что так?

– Мне нравились мальчики постарше, – призналась я.

– Ясно. Плохие парни из соседнего двора.

Неожиданно для самой себя, я вздохнула. Но отнекиваться не стала:

– Да, именно так. – Уже в следующий момент широко улыбнулась и повернулась к Данилову, демонстрируя платье. – Как тебе?

– Класс. – Он подошёл, обнял меня и поцеловал.

Лизка тоже на встречу явилась. Она часто к нам присоединялась, даже своих бывших одноклассников приохотила, к тому же, повзрослев, разница в пять лет, не казалась никому такой уж огромной. Все давно перезнакомились, а одна моя бывшая одноклассница, Катька Саламаха, даже замуж вышла за бывшего одноклассника Лизы. Встретились три года назад на одной вот из таких встреч, и в итоге – любовь, свадьба, а в прошлом году прибавление в семействе, мальчики-близнецы. Мы даже на их свадьбе все вместе гуляли. Хорошая, помню, была свадьба, шумная и весёлая.

С сестрой мы встретились уже за столом, она приехала после меня, в щёку поцеловала и села рядом. Изо всех сил старалась сделать вид, что всем довольна и ничего её не беспокоит. Улыбалась, болтала со всеми, смеялась, но я замечала, что бросает на меня косые взгляды. В конце концов, не сдержавшись, я толкнула её локтем. Лизка глаза на меня тут же вытаращила.

– Чего ты?

– Сама знаешь.

– Я же ничего не говорю.

– Вот и не говори. И не смотри на меня.

– Боже, – она презрительно фыркнула и потянулась за бокалом с мартини. – Уже и не смотреть. Ты отвернулась от семьи, – назидательным шёпотом, а оттого смешно, проговорила она, стараясь не привлекать внимание сидящих за столом к нашему разговору. – Грех это.

Я насмешливо скривилась и беззлобно посоветовала:

– Заткнись, Лиза. Кто бы говорил.

– А что я?

– А ничего.

– И что же ты принца своего не взяла с собой? Показала бы его обществу. Или он боится, что его сглазят?

– Его не сглазят, я, вообще, в такое не верю. Но если тебе интересно, Андрей приедет позже, он за городом, работает.

– Ага, занимается чёрт знает чем. Как это называется?

– Девелопмент, – выговорила я с намёком на гордость: и за любимого, и за себя, что смогла это слово правильно запомнить и даже не запнулась.

– Вот-вот. Дурит он тебе голову.

Димка Калашников, который возвращался из курилки и протискивался мимо нас к своему месту, остановился и склонился между нами. Полюбопытствовал:

– Вы о чём?

– О дурацких работах, типа твоей, – не помедлив ни секунды, выдала Лиза. – Тебе зарплату-то ещё платят? Или вся на налоги уходит?

Калашников вздохнул и качнул головой.

– Злая ты женщина, Лизавета. Всегда в больное место бьёшь.

– А чего ж в здоровое-то бить? Пусть уж оно здоровым и останется, – рассмеялась моя сестра.

– Уж не знаю, как ему платят, – завёл мужской голос с другой стороны стола, – а тачку-то новую прикупил. Димон, сколько отдал?

Калашников выпрямился, плечи расправил, и немного пьяно улыбнулся.

– Всё, что отдал, всё не моё, жены.

Я голову подняла, смотрела на Димку снизу, наблюдая за выражением его лица.

– Наследство, что ли, получили?

Калашников то ли кивнул, то ли мотнул головой, тему о наследстве замял, зато начал ужасаться ценами на немецкие автомобили.

К Димке я подошла позже, когда он в одиночестве в баре сидел. Подошла, на плечо его облокотилась, в лицо заглянула, а когда Калашников на меня глаза поднял, по носу его щёлкнула. Он обиженно надул щёки, и кончик носа потёр.

– Что ты… как маленькая.

– Как машина?

– Отличная. С нашей «Ладой» не сравнить.

– Это точно, – согласилась я, вспомнив свой «ниссанчик», оставленный у кондитерской. Бармен подошёл, я попросила мороженое, а сама на бокал с коньяком перед Димкой посмотрела. – Девелоперская компания «Альков-Дом», – сказала я.

Димка сделал глоток коньяка, даже головы не повернул, будто и не слышал меня. Губами причмокнул, и негромко пообещал:

– Проверю, не волнуйся.

– Когда? – Я бармену улыбнулась, придвинула к себе вазочку с мороженым, а на молодого человека глазами сверкнула, и он тут же от нас отошёл.

– Он москвич, Лиль. Надо время. Дня три, может, четыре.

– Хорошо. – Я облизала ложку, а от удовольствия зажмурилась. – Вкусно. Хочешь?

– Хочу. – Он ложку у меня отобрал и зачерпнул мягкого пломбира.

Я улыбнулась.

– Ты всегда съедал моё мороженое. И у тебя никогда не болело горло, что даже обидно.

– Чего тебе обидно? Что я здоровый человек? – фыркнул Калашников, а я его по лбу тихонечко тюкнула.

Появление Данилова в кафе, произвело на моих подруг эффект разорвавшейся бомбы. Они смотрели на него с открытыми ртами, с недоверием наблюдая, как он ко мне приближается, как наклоняется, чтобы меня поцеловать, а потом приветствует всех собравшихся. Лизе досталась особенно тёплая улыбка с намёком на родственные отношения. А я любимого за руку взяла, предварительно наградив сестру предостерегающим взглядом.

– Сядешь?

На стул он сел, но негромко предупредил:

– Только недолго, ладно?

Я понимающе кивнула.

– Устал?

– Есть немного.

– Медовый месяц ещё не закончился? – поинтересовалась Лиза, и от её вопроса у меня все зубы разом заныли. Ну вот что за противный характер?

Данилов же спокойно улыбнулся.

– В самом разгаре.

– Я за вас рада.

– Правда?

Я по спине любимого погладила, успокаивая, как только отметила в его тоне язвительные нотки. А Лиза замерла под его взглядом, а когда ко мне повернулась, я заметила на её лице неподдельное беспокойство. И отвернулась. Я отвернулась, хотя знала, что сестра ждёт от меня совсем другого, но я не нашла в себе сил принимать на себя ответственность. Мне уже захотелось сбежать из кафе, вернуться домой, чтобы кроме нас с Андреем никого, никаких вопросов и недопонимания.

Видимо, из-за моего откровенного игнорирования возникшего конфликта, Лиза решила тактику сменить. И когда спустя час мы из кафе всё-таки вышли, она, прежде чем поцеловать меня на прощание и направиться к поджидавшему её автомобилю с водителем, предложила:

– Почему бы вам не приехать завтра к нам на ужин? – И смотрела на меня так, что отказаться было невозможно.

Я думала, как отказаться, честно, держала Андрея под руку, и пока он отвернулся от нас, прикуривая, устремила на сестру убийственный взгляд, не понимая, для чего ей ситуацию обострять, но Лиза моим взглядам и гримасам не поддалась, и только шире улыбнулась, когда Андрей на неё посмотрел. Вздёрнула брови, ожидая нашего положительного ответа, и даже предприняла попытку соблазнить нас шашлыком.

– Погода чудесная, поужинаем в саду. Дениска обожает шашлык, ты же знаешь. – Она мне сердечно улыбнулась и даже за руку взяла. Актриса, блин.

– Конечно, придём, – сказал Данилов, и я, признаться, такому его воодушевлению удивилась. Но и спорить не стала, боясь сглазить.

– Вот и замечательно. – Теперь Лиза и ему улыбалась, будто и не застывала совсем недавно под его взглядом, как кобра перед удавом. Кроликом она никогда не была, а вот с коброй или гадюкой её порой сравнивали, а в некоторых случаях совершенно справедливо. – Буду ждать. – На меня посмотрела. – Созвонимся завтра?

– Конечно. – Обменялась с сестрой поцелуем и пошла за Андреем к машине, влекомая его рукой. А оказавшись в салоне, спросила: – Ты точно не против?

– Нет. Почему я должен быть против? Это твоя семья.

Несмотря на его бодрый тон, я вздохнула. А Андрей, почувствовав мою тревогу, положил руку на моё колено и погладил.

– Пока она не пытается твоими руками жар загребать, меня всё устраивает.

– Ты к ней несправедлив.

Он молчал на секунду дольше, чем следовало.

– Может быть. – Улыбнулся. – Просто не люблю хитрых баб.

Я в окно посмотрела.

– А каких любишь? Честных?

Его ладонь снова оказалась на моём колене и уверенно двинулась вверх. А сам Андрей открыто улыбнулся.

– Я тебя люблю.

– А я тебя, – еле слышно отозвалась я, будто со стороны услышав первый звоночек, предвещающий опасность.

Нужно ли говорить, что предстоящий ужин меня совсем не радовал? Я была напряжена и подозрительна. Когда мы приехали, Лиза встретила нас на крыльце, улыбалась, как радушная хозяйка, а меня не оставляло нехорошее предчувствие. Только на ребёнка немного и отвлеклась. Дениска едва ли не кубарем скатился вниз по лестнице и угодил прямо ко мне в объятия.

– Ты приехала!

Я присела перед ним на корточки и обняла.

– Мы не виделись почти две недели, а ты так вырос, – похвалила я его. – Смотри, тебе уже футболка мала.

– Да она старая, – небрежно махнул он рукой, но явно довольный моим замечанием. – Мама мне её ещё в прошлым летом купила.

– Да, ты очень вырос. – Я взяла племянника за руку, и мы вместе вышли в сад через открытые двери веранды. Андрей прошёл вперёд, и я видела, как он стоит на газоне и осматривается. Потом подошёл к Олегу и протянул тому руку для приветствия. Они о чём-то заговорили, Данилов заглянул в мангал, рукой помахал, разгоняя дым, а я улыбнулась, когда Олег мне рукой махнул.

Дениска потянул меня за руку.

– Будем есть шашлык. Мама сказала, что я могу один всё съесть.

– Ты лопнешь.

– Ну и что? Зато наемся от пуза.

Я глаза на мальчика опустила.

– Это ещё что за выражение?

– Так дядя Аркадий говорит, я слышал.

– А ты всё повторяешь. Повторюшка.

Я руку его отпустила, и Дениска выбежал на газон, понёсся к отцу.

– Папа, смотри! Я нашёл свой пистолет!

Лиза появилась за моей спиной, я обернулась и поторопилась забрать у неё блюдо с зеленью. Сочла возможным подивиться её проснувшейся домовитости.

– Сама помыла и нарезала? С ума сойти.

Сестра наградила меня вызывающим взглядом, сунула в рот кружок огурца и захрустела.

– Пытаюсь соответствовать. Должна же быть в нас с тобой хоть какая-то схожая черта. Ты наверняка своего Андрюшу закормила и со всех сторон уже облизала.

– Он не жаловался, – подтвердила я.

– Вот-вот. Дурак он, что ли, жаловаться? Кстати, я слышала, что в столице сейчас в моде жёны из провинции. Как в Европе русские. Всё умеют и многого не просят.

Я лишь головой покачала.

– Ты такая язва.

Мы взглядами встретились, и Лиза, как по заказу, широко улыбнулась.

– Что ты? Я весьма великодушна и гостеприимна. Думаешь, я своей любимой сестрёнке счастья не желаю? – Она спустилась по ступенькам и направилась к круглому столу, установленному неподалёку. – Мужчины, мы ждём шашлык! – задорно улыбаясь, проговорила она. – Андрей, может, ты откроешь вино? – Ткнула в мужа пальцем. – А ты не отходи от мангала! А то я тебя знаю…

Шашлык удался, чего нельзя было сказать о самом ужине. По крайней мере, мне было неспокойно. Хотя, никто не ругался и не язвил, и со стороны вполне могло показаться, что в нашем разросшемся семействе царит мир и покой, и даже любовь. Олег травил байки, одну за другой, жену обнимал, когда та к нему придвигалась, даже в щёку Лизу целовал. Я беседу поддерживала, как могла, и на Андрея старалась изучающие взгляды не кидать, хотя меня очень волновало: понимает он, что всё это хорошо разыгранный спектакль, или верит? Судя по тому, что он поддерживал тосты Олега и пил с ним наравне, подозрения в нём не было. Это было и хорошо, и плохо, я даже не могла решить, чего больше. А следила я за Лизой. Её добродушие и покладистость меня не просто настораживали, они выводили меня из себя. И то, что она больше не боялась смотреть Андрею в глаза, мне тоже активно не нравилось. Лиза будто специально искала его внимания, пытаясь что-то для себя понять или узнать. Лишь один Дениска был всем доволен и спокоен, наевшись шашлыка, бегал вокруг стола и размахивал водяным пистолетом.

Но, в итоге, пытаясь играть роль гостеприимной хозяйки, Лиза первой и захмелела. Она громко смеялась, слишком на показ радовалась и целовала супруга. А Олег всё чаще на меня посматривал, вроде бы извиняясь. А потом даже наклонился ко мне через стол и проговорил громким шёпотом:

– Она напилась.

– Вижу.

Лиза по спине его стукнула.

– Хватит меня закладывать. Ты мне муж или не муж? Должен поддерживать или не должен?

Олег снова на спинку стула откинулся и засмеялся, потянувшись к жене.

– Должен. И я делаю это с удовольствием. Ты не видишь?

Лиза стояла над ним, уперев одну руку в бок, и приняв вызывающую позу.

– Не вижу. Ты закладываешь меня новому родственнику.

Данилов ухмыльнулся, руками развёл и заверил:

– Я, как новый родственник, готов к бремени семейных секретов. Сделаю вид, что ничего не вижу и не слышу.

– Хорошая, между прочим, черта – держать язык за зубами.

Мы с Олегом снова глазами встретились, на мгновение на его лице промелькнуло страдальческое выражение, после чего он взмолился, обращаясь к Лизе:

– Милая, почему у тебя нет этой черты?

– Почему нет? Есть. – Лиза с уверенностью кивнула. – Конечно, есть! Да если бы не я!..

Я поторопилась из-за стола подняться.

– Началось. – К сестре подошла и обняла её. – Если бы не ты, мы бы все, без сомнения, пропали.

– Вот это точно. – Лизкин тон уже не был похож на глупую браваду или шутку, и поэтому я плечи её сжала, а улучив момент шикнула: – Что ты несёшь?

Она моргнула, кашлянула, к себе прислушалась и жалобно призналась:

– Кажется, я, на самом деле, перепила. – И тут же в мужа вцепилась: – Олег, что за вино ты купил? Я же просила что-нибудь лёгкое.

Аштаев, потягивающий это самое вино, её обвинения не принял.

– Это не я, это Аркадий.

– Замечательно, – проворчала Лиза, – ты даже вино к столу не купишь, всё через прислугу.

Я Андрею виновато улыбнулась, но он выглядел спокойным и равнодушным к поведению моей не совсем трезвой сестры.

– Что она несёт? – пожаловалась я Олегу, когда мы рядом оказались.

Тот на Лизу обернулся, прищурился, оценивая состояние жены, после чего мне шепнул: