Текст книги "Тайна, покрытая глазурью (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Ноги от новых туфлей всё-таки устали. Оказавшись дома, я поспешила пройти в комнату, рухнула в кресло и, наконец, сбросила это мучение со своих ног, стараясь не думать о том, сколько они стоили. Андрей вошёл следом, пиджак снял, улыбнулся, наблюдая за мной. Опустился передо мной на корточки, взял одну мою ногу и поставил себе на плечо. Пальцы прошлись от лодыжки до самой резинки чулка. А я вздохнула и пожаловалась:

– Я перепила шампанского.

– Тебе можно, ты невеста.

Я легонько толкнула его пяткой в плечо.

– Ты перестанешь ли надо мной издеваться?

Он усмехнулся и губами к моей коленке прижался.

– А, знаешь, я хочу на тебе жениться.

Я приоткрыла один глаз, глянула с интересом.

– То есть, вчера я тебя заставила?

– Нет. – Данилов ещё шире улыбнулся. – Просто вчера я был немного… ошарашен.

– Ты мерзавец, – уличила я его.

– Есть немного, – рассмеялся он. Ногу мою отпустил и поднялся, протянул мне руку. – Пойдём, я тебя спать уложу. Пора привыкать заботиться о своей второй половине.

Я, не скрываясь, зевнула, протянула ему обе руки, позволила себя из кресла вытянуть. За шею его обняла и повисла, позволив приподнять себя от пола и отнести в спальню. Андрей меня на постель уложил, окинул долгим взглядом, потом его руки пробрались к молнии на платье на моём боку, осторожно расстегнули её, после чего он принялся стягивать его с моих плеч. Лиф оказался на моём животе, а Данилов немного отвлёкся, наклонился и поцеловал меня. Я была слегка пьяна, и без того чувствовала лёгкое головокружение и бурление в крови, а уж после поцелуя про сон и вовсе позабыла, к себе любимого притянула и сама впилась в его губы страстным поцелуем.

– Сладкая моя, – прошептал мне Андрей.

Я по щеке его погладила и попросила в темноте спальни:

– Скажи ещё раз, что хочешь на мне жениться.

– Хочу. На самой удивительной женщине на свете. – Он навалился на меня, забыв снять с меня платье, волосы мои к подушке локтём прижал, мне пришлось голову закинуть, и Андрей принялся меня целовать быстрыми, короткими поцелуями. – Которую мне предстоит каким-то образом отучить проделывать за моей спиной сомнительные делишки.

Я улыбнулась в темноте, задыхаясь от его поцелуев и дыхания, которое щекотало мою шею и грудь.

– Не будет никаких делишек, – клятвенно пообещала я. – Я буду самой лучшей женой.

Как только получу штамп в паспорт…

Весь следующий день я была румяна и улыбчива, как любая нормальная счастливая невеста. И уже не скрывала сего факта, тем более, что Данилов соизволил купить мне кольцо. Мы утром вместе съездили в ювелирный салон и выбрали приличного размера сапфир, в обрамлении мелких бриллиантов. Мне кольцо безумно нравилось, и я без конца на него смотрела, вытягивая руку. После двадцатого раза это стало почти неприличным, и я принялась себя одёргивать, стараясь вернуть себе хоть немного серьёзности. Я почти порхала по залу кондитерской, улыбалась гостям, к одним даже за столик присела, и довольно долго обсуждала с ними интересующую их тему. Я, как хозяйка, угощала их выпечкой, и отвечала на вопросы о своём небольшом бизнесе. И, признаться, совсем не ожидала появления Андрея. Он отправился к Зудину, как сам сказал, решать вопросы, которые ко мне никакого отношения не имели, у них помимо имелись совместные проекты, хотя после громкого слова «проекты», я мысленно скривилась. Но с любимым спорить не стала, поцеловала на прощание, ещё раз в присутствии Данилова полюбовалась на подаренное полчаса назад кольцо, намеренно насмешив его этим, и из машины выпорхнула, прямо у дверей кондитерской. И не ждала с ним встречи до самого вечера, а тут он входит в зал, и я в первый момент здорово растерялась. Из-за стола вскочила и направилась к нему. Вспомнила про улыбку, и разулыбалась совершенно счастливо.

– Андрюша, я тебя не ждала так рано!

– Я по Родиону как-то не скучаю, – сказал он, окидывая зал кондитерской безобидным, как мне показалось, взглядом. На меня посмотрел, и его глаза сверкнули. – А вот по тебе скучаю. Ты занята?

Я моргнула. Затем поторопилась кивнуть.

– Да, полный зал. И у меня ещё заказ на торт на сегодня.

– Опять допоздна?

– Постараюсь побыстрее закончить. Заберёшь меня?

– Конечно. – Данилов схватил с тарелки пончик, облитый сливочной помадкой, огляделся, его взгляд ненадолго остановился на людях, за чьим столом я провела последние полчаса. Он прислушался, сдвинул брови. – Поляки?

Я тоже на них посмотрела.

– Да. Туристы. Ко мне уже экскурсии водят, – похвастала я.

Польские гости пробовали шоколадный торт и яблочный штрудель, делились мнениями и заметно радовались. Андрей ещё минуту прислушивался к их разговору на непонятном языке, от пончика откусил, а когда опустил глаза к моему лицу, я руку подняла и стёрла с его нижней губы след от помадки. Счастливо улыбнулась.

– Вкусно?

Он угукнул.

– Домой принесёшь?

– Штрудель принесу, Жора испёк. Пальчики оближешь.

Андрей быстро поцеловал меня сладкими губами, я после свои облизала, а любимого к двери ненавязчиво подтолкнула. Рукой ему через стекло махнула, и только в тот момент, когда он отвернулся и направился к своему автомобилю, поняла, насколько напряжена. Сердце почти не бьётся, его будто в тиски зажали. Я заставила себя выдохнуть, расслабиться, и тогда уже вернулась к своим гостям.

И уж точно не ждала визита Олега. Точнее, это даже не было похоже на визит, я не знала, чего он хотел: ворваться в кондитерскую и крушить всё, что под руку попадётся, или удовлетворился бы тем, что выстрелил в меня из окна своего автомобиля. Он так был зол на меня, что я не удивилась бы любому решению. Конечно, это всё преувеличение, но взгляды, которые Олег кидал на меня при каждой встрече, были поистине убийственные. И сегодня, дождавшись, когда я выйду из кондитерской, он опустил стекло в машине, наблюдая за мной. Я остановилась, не скрываясь на него посмотрела, даже бровь заинтересованно вскинула, как бы спрашивая, что ему от меня надо. Андрей ждал меня у своей машины, тоже на чёрное «вольво» оглянулся, и по его лицу нельзя было сказать, что он насторожился или забеспокоился, не смотря на внушительного вида «джип» с охраной позади «вольво». Я тоже на «джип» посмотрела, усмехнулась, не скрываясь. Потом подошла ближе, показывая, что бояться мне нечего. В отличие от некоторых.

– Что с тобой, Олежа? Спать плохо по ночам стал, везде убийцы мерещатся?

Аштаев и не подумал из машины выйти, сидел, откинувшись на сидении и на меня в открытое окно поглядывал.

– Можно подумать, тебе спокойно спится, – сказал он с лёгким пренебрежением. Я заметила, как его взгляд метнулся за мою спину, на Данилова. – Личного телохранителя завела.

Я показательно вздохнула.

– Это не охрана, Олег. Это любовь, – поведала я ему со всей искренностью. И тут же улыбаться перестала. – Что ты хочешь?

– Лиза где?

Я призадумалась.

– Почему ты спрашиваешь меня?

Олег саркастически усмехнулся.

– А что, она тебе уже не сестра? Правильно, у тебя любовь!..

– Прекрати ехидничать, – попросила я, ощутив непонятную, но достаточно ясную тревогу. – Как давно её нет?

Олег недовольно поджал губы.

– Няня сказала, что утром, как уехала куда-то, так и нет. Телефон не отвечает. Я думал, она у тебя… Клянчит чего-нибудь.

Мы глазами встретились, и стало понятно, что беспокойные мысли нас одолевают, одни на двоих. Я попыталась навскидку предположить, что моя сестрица со злости натворить может. Ничего хорошего, это точно.

– А Денис?

– С няней. – Он смерил меня взглядом. – Вы с Лизкой опять сцепились, да? Из-за этого? – Олег кивнул на Андрея. Ухмыльнулся. – Не поделили.

– Ты бы лучше жену искал, а не в чужие постели нос свой совал, – посоветовала я, не особо с ним церемонясь.

– А я и ищу. А где искать, как не у любимой сестрёнки, которая вечно за всеми приглядывает. Много наприглядывала-то, Лиля?

– Не твоё дело.

Олег хмыкнул в сторону, изо всех сил демонстрировал мне тяжесть своей жизненной ноши.

– Я тебе говорил, с самого начала говорил, что не нужно было упрямиться. И вот к чему твоя гордыня привела.

Мне оставалось лишь удивиться.

– А по-моему, моя гордыня, Олежа, тут не при чём. Только твоя глупость виновата. Если бы ты не сунулся со своей инициативой, не отправил бы Есина на тот свет, всё было бы иначе. А теперь ты изо всех сил хвостом перед Зудиным метёшь и в глаза ему заглядываешь, и ещё смеешь говорить о своём уме и самостоятельности. Ты даже жену приструнить не можешь, – бросила я ему, не сдержавшись. Ответа ждать не стала, развернулась и пошла к машине Данилова. Тот дождался, пока я сяду, всё это время не спуская глаз с автомобиля Аштаева, потом сел, дверью хлопнул и тут же завёл двигатель.

– Что он хотел?

– Лизу искал.

Андрей усмехнулся.

– Загуляла?

Я на него посмотрела, с нескрываемым укором, но Данилову все мои взгляды, как слону дробина. Я же такой твердолобостью не отличалась, и чувствовала, как мне казалось, вполне обоснованное беспокойство.

– Это не похоже на Лизу.

– Серьёзно?

– Андрей!.. – не удержалась я от того, чтобы его не одёрнуть. Телефон из сумки достала и набрала номер сестры. Отозваться она не пожелала, даже гудков не было, лишь тусклый голос извещал о том, что абонент вне зоны доступа. Я секунд пять слушала, потом снова к Данилову принялась приставать, изливая на него свою тревогу. – Она уехала из дома утром и пропала.

– Лиля, ну что с ней случится?

– Может и ничего! – разозлилась я. – А вот что может случится по её вине – большой вопрос.

Данилов помолчал, обдумывая.

– Думаешь, пакость какую затеяла? – Я плечами пожала, а Андрей мрачно кивнул. – Точно. Пакость, на которую много ума не надо.

Я телефон в руке повертела, потом нажала на кнопку быстрого набора. И даже выругалась, когда и Халеменчук не ответил.

– Да что же это.

Данилов бросил на меня быстрый взгляд, потом по коленке меня погладил.

– Успокойся.

Хорошо ему говорить, не его же сестра пропала.

– Ты обратила внимание, насколько Аштаев уверенно себя держит?

Я отвлеклась от своих мыслей, на Андрея посмотрела, потом кивнула.

– По крайней мере, старается, – продолжал Данилов рассуждать.

– Видно, наш дорогой свидетель на предстоящей свадьбе, его хорошо задобрил.

Данилов еле слышно хмыкнул, помолчал, не сводя глаз с дороги, потом в затылке почесал.

– Что тебе сказать, милая: я, в свете последних событий, в доверенные лица Родиона не гожусь.

– Перестал доверять? – негромко подивилась я.

– А ты как думаешь?

– Правильно, – отозвалась я с лёгким, невинным вздохом. – Всё в семью, всё в семью.

– Вот зараза, – весело посетовал Данилов, а я улыбнулась. Просто потому, что захотелось улыбнуться. Потом, правда, вернулась к интересующему меня разговору.

– Что такого Олег мог пообещать Зудину, что тот забыл о Есине? Всё-таки друг… ну, или партнёр. Тоже не кот чихнул, кстати.

– А с чего ты взяла, что он забыл? Сейчас выдоит твоего родственничка, а потом ещё и счёт предъявит. – Андрей кинул на меня многозначительный взгляд. Я решила притвориться непонимающей:

– Что?

– Что, что, Лиля! Родион спит и видит, когда вы один на один останетесь. И вот тогда он покажет себя во всей красе, начнёт выдавливать тебя по капле. А он это умеет, поверь.

Я руку вытянула и посмотрела на обручальное кольцо.

– Очень ему приглянулся мой кусочек пирога, – проговорила я.

Андрей улыбнулся.

– Крупный у тебя кусочек.

– Это не от жадности, Андрюш, это от хитрости. А ведь хорошо, что времена потише стали, да? А то бы пристрелил меня твой Родион, и не поморщился.

Данилов смотрел на дорогу, но я заметила, как его губы сложились в саркастическую усмешку.

– Сейчас тебя стрелять рано, сладкая. А вот когда вы лоб в лоб столкнётесь.

– Не столкнёмся, – успокоила я его. Андрей кинул на меня быстрый взгляд, а я постаралась спокойно улыбнуться. – Мы ведь собираемся уехать, разве нет? Ты ведь знаешь, что делать. – Я в любимом не сомневалась, честно. И очень надеялась, что гордость за него прозвучала в моём голосе.

– Конечно, знаю. Не переживай.

Вот об этом я точно не переживаю, отпереживалась уже. Других проблем полно.

Куда же Лизка делась? Я весь вечер об этом думала. Андрею улыбалась, ужин ему готовила, старалась разговор поддерживать, даже когда он снова о Есине заговорил, поддакивала, а сама украдкой раз за разом номер сестры набирала. Её телефон по-прежнему был отключён, и я, в конце концов, позвонила Олегу. Разговор у нас вышел короткий и невразумительный, он сообщил, что Лиза не появлялась, пролаял, что уже давно ничего путного от жены не ждёт. Впрочем, от всей нашей семейки. Я молча выслушала, в принципе, спорить с ним не собираясь, нервы на него тратить, но всё же не удержалась и едко заметила, что когда ему выгодно было, он от нашей «семейки» очень многого ожидал и ни от чего не отказывался. И первой отключилась, не желая слышать то, что он мне ответит.

А среди ночи приехал Аркадий Николаевич. Звонок в дверь поднял нас с постели, я-то точно подскочила, перепугавшись до смерти, не с первой попытки сумела включить ночную лампу, и заморгала, не понимая, который час и что, вообще, происходит. Андрей тоже на постели сел, но понимал, по всей видимости, больше меня, потому что сразу поднялся и пошёл в прихожую. А я глаза потёрла и на часы посмотрела. Половина третьего.

Если это Лизка, убью на фиг.

Я почему-то была уверена, что это сестра. Возможно, пьяная, наверняка злая, и скорее всего Олег, разозлённый до нельзя, не пустил её домой. Вот она ко мне и явилась. К кому ещё ей, по сути, идти? Она всегда ко мне приходит, даже если мы и в ссоре.

Но это оказалась не Лиза, в квартиру вошёл Халеменчук, я услышала его голос, больше похожий на раздосадованный бубнёж, и поспешила подняться и накинуть на себя халат. Из спальни вышла, посмотрела на Аркадия Николаевича, потом на заспанное лицо Данилова.

– Что случилось?

Халеменчук досадливо морщился, и такое чувство, что делал он это давно, успел привыкнуть к такому выражению лица. Вздыхал и морщился, вздыхал и морщился. Сразу понятно, что новости плохие.

– Что-то с Лизой? – спросила я. Меня это безумно беспокоило, а вот мужчин удивило.

– С Лизой? – переспросил Аркадий Николаевич. – Почему с Лизой? Что с этой оторвой ещё стряслось?

Данилов лишь рукой безнадёжно махнул, присел на мягкий подлокотник дивана, и косился то на меня, то на Халеменчука. Я халат на груди запахнула, нахмурилась.

– Тогда что? Ночь глубокая…

Халеменчук снова поморщился, а потом кинул выразительный взгляд на Андрея, явно сомневаясь, стоит ли при нём говорить. Я сказала:

– Рассказывай.

– Я Есина нашёл.

Вот этого я, признаться, никак не ожидала. Я на Есина давно рукой махнула, уверенная, что он вряд ли где объявится, если только всплывёт, но на мне и моих делах это вряд ли как-то отразится, в конце концов, я к его пропаже, кто бы что ни думал, никакого отношения не имею. А тут на те, пожалуйста, нашёлся. Я на любимого посмотрела, который был удивлён не меньше меня.

– Живой? – спросил Данилов.

– Более-менее. Я бы сказал, что менее.

– Как это?

– В больнице лежит. В Мелехове.

Мелехово – небольшой районный городок почти на границе с московской областью. От нас больше двухсот километров. Вот! И попробуйте теперь придраться, господин Зудин. Я к этой истории никакого отношения не имею! Прямо камень с души.

Вот только Халеменчук на меня так смотрит, словно готовится мне гадость сказать.

– Врачи говорят выкарабкается, но нужны условия, нужен дорогостоящий курс лечения.

– Что с ним? – Голос Данилова прозвучал отрывисто, я кинула на него взгляд украдкой.

– Официально: дорожно-транспортное происшествие. Его нашли на дороге, патруль нашёл. Без сознания, с переохлаждением. Тупая травма головы, переломы, нарушение речи. Говорят, он несколько недель в коме пролежал, документов при нём не было. По сводкам, конечно, прошёл, но что толку. Весь грязный, полутруп, когда нашли, собирались труповозку вызывать, потом уже поняли, что жив.

– Ужас какой, – пробормотала я. – А сейчас он как, в памяти? – И отчего меня это беспокоит?

– С памятью и речью у него проблемы небольшие, врач сказал, что после комы, и что у него большие шансы восстановиться. Меня, по крайней мере, узнал. – Халеменчук на кресло присел, устало отдуваясь, локтями в колени упёрся. – А вот я его, признаться, не с первого взгляда. Истощал, бритый, весь какой-то синий.

– Он что-нибудь помнит?

Аркадий Николаевич снова на меня глянул, коротко и выразительно. Мне застонать захотелось в голос. Но что я могла? При Андрее запретить ему говорить? Да и Данилов закипать начал, взглядом меня буравил. Пришлось торопливо кивнуть, будто я и не думала сомневаться и информацию от него утаивать.

– Говори, Аркадий Николаевич. Что уж теперь…

– Действительно, – съязвил Андрей.

– Выпить хоть налейте, что ли. Изверги.

– Ночь же, – попыталась я его образумить, а вот Андрей без лишних слов поднялся и на кухню пошёл. Я слышала, как хлопнула дверца холодильника, звякнули рюмки, и через пару минут он вернулся с бутылкой водки под мышкой, тарелкой с бутербродами и поставил на журнальный столик рюмки. Халеменчук бутылку взял, пробку свернул и налил, выпил залпом.

– Что-то мне всё это не нравится, – пробормотала я, присаживаясь на диван. Мне всё не нравилось: и полночный визит начальника охраны, и его мрачное настроение, и Данилов в трусах, распивающий с ним водку, а больше всего то, что предстояло услышать.

– История скверная, Лиля. И сейчас нужно по-умному, опередить.

– Кого? – перепугалась я.

– Олега. Он не знает, что я его нашёл. Но как долго это получится скрывать – не знаю.

– Значит, всё-таки Олег…

– Но ты же не сомневалась.

Я вздохнула.

– Одно дело не сомневаться, а другое знать.

– Тоже верно.

– Рассказывай, – поторопил его Данилов.

– Есин помнит Олега. Помнит, как договаривался с ним о встрече за пределами города. Что уж они обсуждали – мне неведомо.

Я невесело усмехнулась.

– Мне ведомо, – проговорила я мрачно. – Как меня кинуть.

Халеменчук рот тыльной стороной ладони вытер, плечами пожал.

– Это уж тебе виднее, Лиля, не мне. Факт в том, что явно что-то не поделили. Основная проблема не в этом. – Аркадий Николаевич на спинку дивана откинулся, на меня исподлобья глянул и вздохнул, да так красноречиво, поморщился к тому же, что я не на шутку забеспокоилась. – Знаешь, кого он на это дело подписал? Ваську Клюва.

Я моргнула, не в силах справиться с растерянностью, на Андрея посмотрела, тот непонимающе хмурился.

– Кто это?

Вместо ответа я зажмурилась и в бессилии сжала кулаки. Сжала крепко, до боли, но это никак не могло помочь.

– Вот… гад.

– Гад. Подставил тебя по всем статьям. – Халеменчук на Данилова посмотрел и пояснил: – Васька Клюев дружок Джокера, об этом все знают. И ведь не докажешь, что ты, – он снова ко мне обратился, – с ним никаких дел уже много лет не имеешь. Совершенно безголовый тип, ему убить, что мне стакан водки выпить.

Плохо, всё на самом деле было плохо. С Васькой Клювом я за последние года четыре и не встретилась ни разу. Конечно, знала, чем он промышляет, что держит оптовый рынок на окраине города, но я никогда к нему не лезла, даже радовалась, что наши интересы никак не пересекаются. Клюв был абсолютно безголовым, как сказал Аркадий Николаевич, типом, без тормозов. И, кажется, до сих пор считал, что я ему что-то должна и чем-то обязана. В открытую мы никогда не враждовали и ничего не делили, но он был уверен, что я Толю ментам сдала, оказалась слабой, как и все женщины, и на показ всерьёз меня не принимал. Между прочим, с самого начала. Я прекрасно знаю, что он Толе, на правах лучшего дружка, не раз советовал послать меня куда подальше. Покоя ему не давало то, что Джокер меня слушал. Конечно, Клюв не знал, до какой степени Толя ко мне прислушивался, но, видимо, подозревал что-то, потому что мы никогда не ладили, Васька всегда меня подозревал и обвинял во всех проблемах и неудачах. После того, как Джокера посадили, нам бы разойтись в разные стороны, но Клюв, всё-таки не лишённый зачатков интеллекта, из зоны своего внимания меня не выпустил, а уж когда бизнес в гору пошёл и вовсе попытался в друзья набиться, явно смекнув, что к чему. Правда, я это пресекла на корню, но обиду он затаил, я это доподлинно знаю. И вот как отомстил. Хотя, думаю, месть тут была вторична, скорее всего Клюв на деньги позарился, которые Олег ему посулил. Как только Аштаев вспомнил о нём! Олега всегда пугали мои старые знакомства, а тут их видимо свело вместе взаимное желание мне нагадить.

– Как только всё это дойдёт до москвичей, обвинят тебя. Связать Олега и Клюва будет очень трудно.

– А ты как узнал?

– Да есть один человечек, который видел их вместе. – Аркадий Николаевич с сожалением хмыкнул. – Но больше она никому этого не скажет, побоится.

– Она… – повторила я в расстройстве. – Если «она», то точно не скажет.

– Если я всё правильно понимаю, то Есин с Олегом встретились за пределами города. О чём именно договаривались, он не помнит, но, явно, что-то не поделили. Олег в город вернулся, а за Есиным Клюва послал. Тот и догнал его… почти на границе области. Что правильно – подальше от нас. Машина Есина исчезла, а сам он в канаве оказался, с пробитой головой. Они, наверняка, решили, что он мёртв. К тому же зима, мороз… то, что он выжил попросту удивительное дело. Его обнаружили только часов через семь, представляешь? Ни у кого и мысли не возникло, что это нападение, решили, что ДТП. Водитель скрылся, такое часто бывает, тем более в тех краях. Скоростная московская трасса, бесполезное дело кого-то искать. Кстати, уголовное дело по факту наезда возбудили, но висяк есть висяк. И опять же Есину повезло! – Халеменчук ухмыльнулся. – Олег, если и проверял, то вряд ли искал сведения о ДТП в том районе, их знаешь сколько за неделю происходит? Он труп должен был искать. – Аркадий Николаевич руками развёл. – А трупа нет.

– Исчез Есин, – проговорил Андрей себе под нос и потёр подбородок. На меня исподлобья глянул, а мне отчего-то неловко стало, будто я и правда имела ко всему этому какое-то отношение.

– Да, исчез. Если бы застрелили, нашли бы сразу, но это шумиха, это расследование, а так нашли в канаве неопознанного мужика, чёрт знает, что с ним случилось, пока в коме лежал про него вообще думать забыли… Да и сейчас желанием выяснять что к чему не горят, лишняя морока.

– Хорошо, что мы его нашли, – всё-таки решила я порадоваться за Есина.

– Ему, конечно, хорошо. Бабки есть – вылечат. Но что нам делать?

Андрей так и держал в руке рюмку водки, разглядывал её, потом выпил залпом и сказал:

– Валить. – Халеменчук глянул на него в смятении, а Данилов подтвердил: – Валить. Не хрен разбираться во всей этой каше. Если Родион начнёт выяснять, только щепки во все стороны полетят. Пусть с Аштаевым выясняет кто, кого и почему.

Халеменчук на меня посмотрел.

– Решили?

Я всего секунду помедлила, потом кивнула. Аркадий Николаевич носом выразительно шмыгнул, снова потянулся за бутылкой.

– Ну что, дело хозяйское. Хотя я давно говорил, что Олега надо на место ставить.

– Его Родион Константинович на место поставит, – я позволила себе скупо улыбнуться, при этом не спуская с Данилова глаз. Тот снова небритую щёку поскрёб, на часы посмотрел, которые показывали второй час ночи, кивнул каким-то своим мыслям, и поднялся.

– Да… Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, – проговорил он негромко и без особого воодушевления.

Он ушёл в спальню, а я ещё немного посомневалась, потом, оставив Халеменчука закусывать, за любимым поспешила. Данилов джинсы натягивал и выглядел не на шутку призадумавшимся.

– Андрюш, а если он не поверит?

– Поверит.

Я к стене привалилась, руки на груди сложила.

– Что ты ему предложишь?

Меня не столько интересовало, что Андрей Зудину скажет, сколько то, что предложит. Маленькая, но существенная разница.

Данилов выдернул из шкафа футболку, голову в ворот сунул, а сам молчал, то ли раздумывал, то ли время тянул.

– Мы с тобой об этом уже говорили.

Я в пол смотрела.

– Я переживаю.

Он подошёл, взял меня за подборок и посмотрел в глаза.

– Ты должна мне верить. Понимаешь? Иначе всё зря.

Мне дышать стало трудно, я руки в кулаки сжала, потом кивнула. Андрей ещё секунду меня разглядывал, потом наклонился и поцеловал. Лбом к моему лбу прижался, да так сильно, что даже больно стало. Я слабо улыбнулась.

– Я верю. И надеюсь, что ты будешь осторожен.

– Я несу ему благую весть. И всерьёз надеюсь на награду.

Да уж, награда. Награда – это позволить нам спокойно уехать, оставив Родиону Константиновичу львиную долю моего имущества? У него нигде не слипнется?

Конечно, вслух я этого не сказала. Проводила любимого до двери, даже улыбнулась, Халеменчука шёпотом поблагодарила, а когда закрыла за ними дверь, замерла в тишине квартиры. Потом и свет выключила, так и стояла в тишине и темноте, достаточно долго. Невольно представляла разговор Андрея с Зудиным, его слова и реакцию Родиона, потом принялась об Олеге думать. О том, чем для него всё это закончиться может. Мне даже жаль его стало, он явно не рассчитывает на такую подлянку от судьбы. Но что делать, он сделал свой выбор, когда решился убить Есина. Но, кажется, всерьёз рассчитывал, что это сойдёт ему с рук.

Под утро я всё-таки уснула. Андрей не вернулся и не звонил, и я, открыв глаза, неожиданно почувствовала беспокойство. На часы взгляд кинула, потом за окно посмотрела, и поняла, что меня переполняет плохое предчувствие. Кажется, оно ещё во сне присутствовало, и я проснулась с неприятно колотящимся сердцем. За окном мрак, дождь моросит, и я подумала о том, что Андрей ухал в одной футболке. Вот об этом ли мне сейчас думать? Кто-то за высоким забором сейчас мою судьбу решает, а я думаю о том, как бы любимый не простыл.

Халеменчук позвонил ещё когда я в постели лежала. Никак не могла себя заставить встать.

– Не появился? – коротко поинтересовался он вместо приветствия.

– Нет.

– Беспокоишься?

– Конечно.

– Конечно, – передразнил он меня. Потом помолчал и уже серьёзным тоном осведомился: – Лиля, ты уверена? Насчёт него?

– Да, Аркадий Николаевич, уверена.

– Что ж, в одном он прав: надо валить. Хотя, жалко. Столько трудов…

– Ты Димке позвони, – попросила я. – У меня сейчас голова другим занята.

– Позвоню. – А когда я уже хотела повесить трубку, позвал: – Лиля.

Я трубку к уху вернула.

– Что?

– У тебя есть план?

Почему, почему меня все об этом спрашивают?

Я глаза закрыла, собралась с духом и соврала:

– У меня всегда есть план.

Но в этот раз Халеменчук кажется не спешил мне верить, судя по недоверчивому хмыканью.

– Будем надеяться.

Данилов появился через час. Я варила кофе, пытаясь чем-то себя занять, жарила блины, а он в квартиру вошёл, глянул на меня странно, прошёл к холодильнику и достал бутылку минеральной воды. И снова на меня посмотрел, с досадой. Я нахмурилась, почувствовав неладное. Плохое предчувствие начинает сбываться, сомневаться уже не приходится.

– Что? Он не поверил?

Андрей опустил взгляд к бутылке минералки, уж не знаю, что занятного он в ней нашёл.

– Да поверил, куда он денется. Тут другое, сладкая… И новости у меня, прямо скажем, тебе по нраву не придутся. Ты сядь.

– Сесть? – После подобного предложения я натуральным образом с трудом на ногах удержалась. Потом всё-таки на стул опустилась. – Андрей, в чём дело? Хватит тянуть, говори.

– Это о твоей сестре. Я, конечно, сказал тебе тогда, что готов к тому, что она сделает пакость, но, признаться, верил, что пакость будет безобидная, при таком скудном умишке-то…

– Андрей!

Он рукой после моего окрика взмахнул, и немного воды из бутылки вылилось на пол.

– Она переписала свою долю в бизнесе на Родиона.

Я рот открыла. Вот правда, впервые в жизни я открыла рот от удивления и так застыла. Пыталась осмыслить услышанное, представить, как… кто и когда Лизку надоумил… и не могла. Медленно поднялась, но поняла, что не знаю, что делать. Бестолково покрутилась на месте, повернулась к плите, потом к столу развернулась и уставилась на стопку румяных блинчиков на тарелке.

– Лиля. – Андрей бутылку на стол поставил, кажется, ни одного глотка так и не сделал, ко мне приблизился и положил руки мне на плечи. Помолчал, раздумывая, а затем просто сказал: – Мне жаль.

– Она сделала это мне назло, – проговорила я. Смотрела на эти злосчастные блины и пыталась дышать. – Она настолько на меня разозлилась, что…

– Продала всё Родиону, – закончил за меня Данилов. Поцеловал меня в затылок и осторожно убрал руки с моих плеч, видимо, успокоился, решив, что замертво падать от предательства сестры я не стану. Сел за стол, посмотрел на меня снизу, даже прищурился, пытаясь расценить степень моего потрясения. Я, кстати, до сих пор стояла и сверлила взглядом тарелку, сердце в груди билось тяжело и гулко. – В принципе, – снова заговорил Данилов подозрительно вкрадчивым тоном, – это не глупый поступок, в свете последних событий. Согласись. – Я молчала. – Просто удивляюсь её прозорливости. Хотя, это не интуиция, и не ум, это банальная зависть и злость. Но ведь ткнула пальцем в небо и попала в точку. Повезло.

– Андрюш, замолчи, – попросила я, не в силах слушать его.

Он спорить не стал, поторопился кивнуть, правда, перед этим не забыл кинуть на меня ещё один изучающий взгляд. Я говорить и обсуждать поступок сестры ещё не была способна, и поэтому Данилов аккуратно свернул верхний блин и откусил от него. Тоже выглядел не слишком весёлым.

– А Родион, – поинтересовалась я наконец, – что он говорит?

– А что он скажет! – тут же повысил голос Андрей. Поторопился прожевать и продолжил: – Он доволен. Его слово уже что-то значит, и он может ставить условия. По крайней мере, попытаться. А уж когда про Есина узнал…

Я опустилась на стул.

– Как всё не вовремя.

– Да уж, это единственный минус.

– Лиза у него?

Данилов откровенно скривился, затем даже вздохнул для затравки. Снова на меня посмотрел, с сожалением.

– Лиля, она уехала. Ещё вчера. Документы подписала, деньги получила и уехала.

– Из города? – не поверила я.

– По всей видимости. Может, твоей реакции испугалась?

Я лицо руками закрыла. Что я должна была сказать? Что простила бы её? Что махнула бы рукой на её поступок, попыталась всё исправить или по крайней мере понять? Я не могла этого сказать. Как можно простить такое, да ещё в момент, когда мы должны были поддерживать друг друга, а получилось так, что разошлись в разные стороны, но, по моему мнению, откровенного предательства я всё-таки не заслуживала. К тому же, меня волновало ещё кое-что. Один существенный факт, который все как-то упустили из вида…

– Андрей, подожди, она не могла уехать. А Денис? Ладно Олег, чёрт с ним, а Денис?!

– Лиля, я не знаю, что тебе сказать. Но я сам лично видел документы, видел распечатку банковского счёта на её имя. Ты же знаешь, я бы не стал говорить тебе этого, не проверив. Но я уверен, что в городе её нет. Деньги переведены на счёт московского банка.