Текст книги "Эльфийский цветок"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Э, нет! – Погрозил ему пальцем Рин. – Так дело не пойдет.

И сам встал на доску. Обрадовавшись, что можно безнаказанно потрепать глупое существо, ветер усилил порывы. Волна, почти утихшая, снова поднялась. Но Керрайюс уже сносно держал парус и чувствовал, что надо делать.

Друг за другом они скользили по одной волне, постепенно приближающейся к берегу и вырастающей в размерах. Напряженно работая парусом, Рин улыбался. Впервые за последнее время он был счастлив, забыв обо всем. Как же хорошо он сделал, что решил дать себе пару дней отдыха!

***

Анх, пролетающий над грозовым фронтом, раз за разом пытался отвернуть его в сторону от долины, в которой поселились дейрины. Но тот словно его не слышал. Дыша соленой влагой и рассыпая искры молний, он охватил часть моря и прибрежные земли, сбив магический фон планеты. Перерожденный друид уже отчаялся, как вдруг ветер поменял направление, а тучи начали расходиться. Сквозь прорехи облаков он уже видел неспокойную синюю воду, ныряющих туда птиц, и две доски под пестрыми парусами, режущие одну и ту же длинную волну.

Удивившись, он опустился ниже. В одной из фигур, затянутых в трико, он почувствовал энергетику местного Божества. Но выглядел он не седобородым старцем, а молодым здоровенным парнем с россыпью веснушек на простом широком лице. Тот тоже заметил повелителя воздушных стихий и помахал ему рукой. Аура второго существа была изменена до неузнаваемости. И лицо юноши ему не было знакомо. Но он глядел на мир такими счастливыми зелеными глазами, что друиду тоже захотелось улыбнуться.

Вот паренек положил парус в воду и сам скользнул в волну. Несколько гребков, и он уже шел к берегу. А теплый ветер раздувал его длинные волосы цвета расплавленного золота.

Прислонив свою доску к выступу скалы, парень подбежал к краю берега и замахал руками.

– Керрайюс! Хватит! Возвращайся!

Пока Бог подбирался к берегу, его друг снял обтягивающий фигуру плотный костюм и надел майку со свободными шортами. Волосы рассыпались по рукам и спине, а солнечные лучи запутались в них, играя в пятнашки.

– Ну как? – Парень взял доску у вышедшего из моря Керрайюса. – Тебе понравилось?

Тот поднял брови и почесал облупленный кончик носа.

– Это было… удивительно!

– Я рад, что мы смогли друг друга удивить. Смотри, волны почти успокоились, а облака напоминают кружева. Я бы не отказался что-нибудь съесть и выпить.

– Маленький, а такой голодный! – Усмехнулся Бог.

– Я тебе бурю делал. Думаешь, это так просто? – Парнишка коснулся серфов, и они исчезли.

– Не просто. Но ты умеешь. Когда немного отдохнем, я тебе покажу принципы работы с тем, о чем ты читал все утро.

– Вот здорово! Ведь это – совершенно другой уровень магии!

– Ничего. – Керрайюс с довольным видом хлопнул заплетающего косу парня по плечу. Тот вытаращил глаза и присел. Длань Бога была тяжелой. – Справишься.

Керрайюс и его знакомый исчезли с пляжа, а Анх опустился туда, где они только что стояли. "Получается, Бог пригласил к себе в гости знакомого, и они немного развлеклись?" – Подумал дейрин. – Но кто он такой? Не Бог. Это точно. Остаточный фон – нулевой. Значит, заклинания не использовались. Кому же настолько беспрекословно подчинились стихии? Разве может чужак так просто распоряжаться силами планеты? А если он – свой?" Анх топнул ногой в песок. Тот с готовностью сделал под ней ямку. Дейрин сел на корточки и раскопал ее поглубже. В песке проступила вода.

– Неужели это… тот самый хозяин плана, которого я ищу? – Воскликнул он. – Нет, чушь! Ни один эльф не может повелевать стихиями! И ни один эльф не может быть так божественно прекрасен! Но кто тогда он?

Анх снова поднялся в воздух и полетел обратно к материку, пытаясь обнаружить убежище Бога. Но, сделав круг, так ничего и не нашел.

"Эта земля тоже полна сюрпризами. Кстати, надо посмотреть на поселок".

Обгоняя тучи, Анх рванул в долину, где жили дейрины.

Домики, и даже цветы в палисадниках, к удивлению Анха, были целы. А на камне, выступающем из воды, сидел мрачный, перемазанный в глине, Охено.

– Ну вот! – Улыбнулся ему Анх. – Я говорил, что все получится! Молодец!

– Я ничего не смог сделать. – Глухо сказал Охено. – Меня не слушалась ни одна стихия. Когда я думал, что полдолины зальет водой, ветер вдруг поменял направление, и огромная волна ушла в сторону. Это ты справился с ней?

– Увы… Меня стихия тоже не слушалась. Вероятно, в ядре земли есть определенные нестабильные процессы, вызванные, к примеру, изменением активности местного солнца или противостоянием планет… Их в этой системе несколько. Напряженность поля возросла, формируя циклонический вихрь. В верхних слоях атмосферы я заметил множество молниевых разрядов.

– Кажется, ты говоришь чушь.

– Умой лицо и ополосни руки. Вдруг все это было просто иллюзией, наведенной местным Божеством?

– Сбой фона.

– Боги умеют то, чего не умеем мы. Отмывайся и переоденься. От тебя воняет тиной.

Анх вошел в свой домик, а через какое-то время вышел из него одетым в приличную одежду.

– И куда ты собрался? – Покосился на него Охено.

– Не твое дело. – Анх улыбнулся, блеснув белыми зубами. – Передай Силин, что ее услуги мне больше не понадобятся. Кстати, ты ей подходишь больше. Она любит играть роль госпожи.

– Стой, Анх! Ты решил уйти?

– Вы научили меня ходить путями Древа. Знаешь, что я тебе скажу… – Анх, осторожно ступая на мокрый песок, подошел к Охено. – Ты поставил не на ту лошадку. До встречи.

– Стой! Что ты задумал?!

– Тебя это не касается.

Улыбнувшись, Анх зашел в один из энергетических каналов и исчез.

Но отправился он не в далекое путешествие по мирам. Отлетев от планеты на небольшое расстояние, он медленно закружился вокруг нее, пытаясь почувствовать укрытую на поверхности энергетику Божества. И вот одна из точек гористой местности привлекла его внимание до такой степени, что он решил спуститься туда и осмотреться.

***

Перекусив дарами местной земли, Рин и Керрайюс уселись в тенечке под лиственным навесом. Разглядывая пейзаж с верхушками невысоких лесистых гор и проплывающих мимо облаков, Бог спросил:

– Тебе обязательно надо возвращаться туда, где ты несчастлив?

– Я хочу найти свой путь… и Гайю. Керрайюс, если бы ты только знал, какое он чудо! Тебе с ним будет еще веселей, чем со мной. Вот уж кто неистощим на всякие выдумки!

– Значит, как только ты его найдешь, то поселишься тут навсегда?

– Боюсь загадывать. Самой заветной мечтой маленького эльфийского пастушка была жизнь с козами вдали от дома. А теперь я сижу вместе с Богом одного из миров и снова рассуждаю о желаниях. Смешно, не правда ли?

– Я постараюсь помочь твоим поискам.

– Каким образом?!

– Мы, Боги, хоть изредка, но общаемся между собой. Я попрошу всех своих знакомых, а те – своих знакомых сообщать мне о возможных демонических влияниях на сознание их подопечных. Когда ты будешь приходить ко мне в свой свободный день, я расскажу, что узнал.

– Спасибо огромное, Керрайюс! Ты мне очень поможешь! Нет, ты сделаешь меня самым счастливым эльфом в проявленных мирах!

– Тогда ты сможешь здесь остаться навсегда?

– Давай обсудим этот вопрос, когда Гайю будет рядом. Пойми правильно, я не отказываюсь. Но обстоятельства иногда выше наших намерений. – Рин вздохнул. – Ты – хороший друг, Керрайюс. Но давай повременим озвучивать свои мечты. Ведь их может подслушать тот, кто играет в команде противника.

– Ты прав, Рин. Поэтому сейчас займемся делом.

– Каким?

– Работой со структурами.

– Отлично!

Керрайюс встал и вышел из-под навеса на солнечную лужайку. Рин последовал за ним.

– Магия, мальчик, бывает разной, и наше с ней взаимодействие сводится к умению влиять на энергетические каналы. Самая простая ступень – вербальная на уровне деревенских шептух. Не зная сути, они дергают струны, нащупанные предками в те времена, когда магических школ и в помине не было. Но, не зная лада, они разрушают диссонансным звучанием не только свою душу, отрывая ее от Божественной искры, но и физическую привязку к миру. В результате неправильного обращения с магией эфирное тело и ментальное пространство, составляющие ауру, уплотняются до такой степени, что со смертью тела она остается в ноосфере плана, наряду с прочими энергетическими вампирами поглощая эмоции живых существ. Как же они мучаются… Извини, отвлекся. Просто практику я проходил на одной из подобных планет. Жуть какая-то. Вроде хотели ее зачистить, но оставили наглядным пособием для студентов.

– Так… Ты не говорил, что учился… Где?

– Ты не спрашивал. Ведь тебе постоянно некогда. В одном из Университетов Святой земли. Будет время, расскажу. Итак, второй уровень – это то, что тебе хорошо известно: работа с иллюзиями. Они недолговечны и не несут какого-либо серьезного возмущения магического поля. Но для их визуализации требуется грамотная подготовка, поскольку создать что-либо из ничего нельзя. Когда ты произносишь формулу или воспроизводишь ее мысленно, ты подставляешь туда определенные параметры ауры или данные состава предмета, чей образ ты хочешь получить в проявленном мире. Чем больше сведений ты собираешь в его состав, тем дольше держится иллюзия. Надеюсь, это нудное объяснение и его практические азы ты освоил еще в детстве.

– Да, Сайхен гонял меня до седьмого пота. Один раз даже выгнал, когда я украсил его голову козьими рогами. Я думал, он пойдет жаловаться бабушке и спрятался на одной из елок. Меня искали всю ночь и все-таки, когда я оттуда слез, хорошенько выдрали. Но не дома, а во дворце. Ведь я не явился на службу. Прости, что перебил, просто вспомнилось. А у тебя родители живы?

– Конечно. Я же Бог. Только с родственниками… не общаюсь. Так получилось.

– Когда-нибудь расскажешь?

– Возможно. Но давай продолжим о магии. Следующий уровень – работа с энергиями плана. Это то, чему вас учат в Академиях, насколько я понимаю. Заклинаний и формул тут недостаточно, поскольку надо видеть все взаимосвязи и процессы, протекающие на тонком плане мира. Но и с этим ты тоже умеешь обращаться. Более высокий уровень – вовлечение в магическое преобразование структур, составляющих основу, вокруг которой течет энергия. Ты знаешь, что время – тоже энергия, и ей можно управлять?

– Догадывался. Но, мне кажется, лучше этого не делать, поскольку развитие может пойти по другому сценарию.

– Ты прав. Но у времени есть такая интересная особенность, как память.

– Понятно.

– И вот как раз ее можно вытащить в наш мир без изменения общего сценария.

– Как это?

– Видишь увядший листик? Он почти умер. Но его аура помнит, каким свежим и зеленым он был пару декад назад. Структура – память – энергия времени… Видишь, он снова зелен.

– Надолго ли?

– Не важно. Я тебе показал, как взаимодействуют энергии со структурой части мира.

– Если мне понадобится, скажем, прочитать сгоревшую записку, от которой остался только кончик белой бумаги…

– Попробуй. – В руках Керрайюса оказалась бумажка, которую он поджег огоньком, появившимся на пальце.

Когда от нее остался только уголок, он протянул его Рину.

Тот положил его на ладонь и прикрыл глаза, пытаясь понять строение уничтоженного предмета.

– Хорошо. – Подбодрил его Бог. – Теперь заставь почти угасшую ауру вспомнить, какой яркой и прекрасной она была. Заставь почувствовать желание вновь проложить рассыпавшиеся каналы. Не забудь формулы матричного преобразования.

Рин делал все, чтобы память листа заставила энергию времени повернуть вспять. Но у него так ничего и не получилось. Он плюхнулся в траву и с усилием потер лоб свободной рукой. Нужно было что-то еще… Но что? Что могло заставить воскресить из мертвых не спешащую вернуться к жизни структуру?

– Ты думай, а я пойду, полежу. – Сообщил ему Бог. – Как-то я сегодня перенапрягся. Да и планету надо немного успокоить. Вдруг ей понравятся подобные бури, и она захочет вызывать их сама?

– Угу. – Ответил Рин. Что он только сейчас подумал о нежелании возвращаться? Если у самой малой частицы бытия есть память, и она умерла в муках, захочется ли ей снова очутиться там, где было больно? Вот вопрос. Рин вспомнил себя и Лирру, умоляющего его о возвращении. Тогда вопрос решило воспоминание о Гайю. Но что может быть важным для бумаги? Может, написанное на ней пожелание? Или прикасающаяся к ней теплая ладонь Бога? Тогда она чувствовала, как важна для него… И вдруг, не веря своим глазам, он заметил, как начали проявляться в его руке сначала тонкие, а потом все более осязаемые волокна. В видимом мире бумага обретала плотность и форму. А на уровне энергий и структур ее аура наполнялась светом и красками.

– Хорошо! Значит, все в мирах хотят быть нужными! Именно поэтому они воплощаются не только Богами, но и морскими песчинками. И это правильно!

Улыбаясь, он прочитал на плотном белом листе: "Рин – молодец!".

– Керрайюс! Я – молодец! – Он сложил бумажку и, подойдя к столу, вложил ее в одну из книг.

– Ты – молодец. – Согласился Бог. – Но самое главное все-таки забыл.

– Что? – Посмотрел на него Рин.

– Ты ушел за грань. Тебя не могли спасти даже медики Семинарии. Но твой друг не испугался отправиться за тобой в путь, из которого не возвращаются.

– Ты прав, Керрайюс. Я похож на Нарцисса, живущего только своими чувствами и мечтами. Прости, что забросил тебя и вспомнил, когда стало плохо.

– Теперь не забудешь?

– Нет. Буду навещать тебя каждый выходной.

– Можно не каждый.

– Но я постараюсь.

– Договорились. – улыбнулся Бог. – Пока ты медитировал над бумажкой, я придумал вот это.

Керрайюс поставил на стол небольшую корзину.

– И что в ней?

– Портал, Рин. Чтобы ты не забыл этот мир, я буду посылать для тебя свежий хлеб, зелень, сыры, молоко и фрукты.

– Спасибо! – Эльф хлюпнул носом.

– Не плачь. Разве ты не сделал бы того же самого для меня?

– Да, Керрайюс!

– Тогда поешь еще раз и собирайся в дорогу.

– Мне хотелось провести тут еще одну ночь.

– Тогда в мире Вечного Дождя пройдет слишком много времени, и твой друг Лирра станет волноваться.

– Откуда ты все знаешь, Керрайюс?

– Ты разве забыл? Я – Бог! Кстати, посмотри немного правее. Да, за уступом.

– Анх?! В костюме? Чего он тут делает?

– Он нас видел, когда мы катались на досках.

– А я его даже не почувствовал!

– Он – друид, а ты – эльфийский недоучка, решивший встать на один уровень с Богом.

– Сам удивляюсь своей наглости. Но что ему надо?

– Поговорить.

Рин взглянул на Бога.

– Снизойдешь к непростому смертному?

– Возможно. Когда ты уйдешь.

– Хочешь развлечься в одиночестве?

– А если он пришел из-за тебя?

– Ерунда! Наверняка насчет бури!

– Поел?

– Да.

– Меняй внешность и… до встречи. А я отвлеку нашего посетителя.

– Потом расскажешь?

– Не вопрос.

– А в следующий раз… я смогу задавать вопросы о тебе?

– Плащик, штанишки, ботиночки… Корзину не забудь.

– Спасибо, Керрайюс! – Поклонился Рин. – Ты подарил мне надежду! До встречи!

– Погоди… Отправишься, как только я с ним заговорю.

***

Глава седьмая. Начало работы

В свои семинарские комнаты Рин попал на вечерней заре того же дня, когда уходил. Бросив плащ на стул в гостиной и скинув ботинки, он прямо в свитере и брюках устроился на диване с книжкой. Объяснения и формулировки процессов, происходящих в совокупности структур и энергий были зубодробительными. Некоторые предложения и понятия приходилось перечитывать по нескольку раз, чтобы представить себе то, о чем говорил автор. Осилив пару страниц, Рин закрыл учебник и посмотрел вокруг, думая, на чем бы потренироваться. Взгляд упал на многострадальный кактус.

– Иди ко мне, мой славный эльфийский цветочек! Кстати, мы с тобой чем-то похожи. Вянем без любви и из последних сил показываем окружающим колючки. Но как бы враги не старались, убить нас – дело непростое.

Горшок с растением оказался в руках Рина.

– Скажи-ка друг, ты помнишь, каким был сильным и красивым? Как радовало тебя жаркое солнце? Знаешь, я сделаю тебе специальное освещение. А потом, когда пойду на другую планету, возьму тебя с собой и представлю Богу Керрайюсу. Там тепло. Шумят травы и древесная листва. Он высадит тебя в таком месте, где солнечные лучи хорошенько прожарят твою редкую шевелюру…

Рин потихонечку скользил вместе с сознанием цветка по шкале времени, наблюдая за восстанавливающейся аурой. "Вот, значит, на чем основана структурная магия. Вначале было слово. Хаос подарил Теосу свободу и творческое развитие. А о разрушении не было и речи. Значит, в процессе творения принимает участие не только сам маг, но и воля субъекта. Поэтому уничтожить такую работу гораздо сложнее". Кактус в его руках заметно набрал объем, и, поднатужившись, выпустил из макушки цветочную почку.

– Умничка! – Похвалил его Рин и поставил на полку под светец, поменяв спектр лучей на розовый.

Спать было рано, и эльфа потянуло на подвиги. Снова упаковавшись в сапоги и плащ, он вышел в коридор и посмотрел на дверь Лирры. Она была заперта. Видимо, его друг до сих пор не мог расстаться с новой подругой. После долгого воздержания он вечно зависал в их спальнях, скидывая скопившееся напряжение. Помедлив, Рин отправился к лестнице вдоль разбитых дверей. И тут ему вспомнилась гадкая ухмылка гнома. Эльф потер ладони. "Где же твоя норка, бесценный собиратель материальных ценностей?" Как и ожидалось, в городке у представителя национального, на этом плане, меньшинства был каменный двухэтажный дом под крепкой медной крышей. Эльф не поленился прогуляться до портала и выйти им на городскую площадь.

Выпуклую брусчатку заливали лужи, оставляя на поверхности едва видневшиеся каменные островки. Серые сумерки превратились в раннюю ночь, и на пустынных улочках никого не было. Только фонари неяркими кругами освещали пространство перед воротами и подъездами спрятавшихся под широкие крыши домов.

Запахнувшись плотнее в плащ, Рин быстро дошел до светящегося окнами второго этажа дома, обнесенного высоким забором с магической защитой. Но ему не нужно было лезть внутрь, чтобы разглядеть превосходное убранство комнат, самого завхоза, читающего в кабинете газету, и человеческую молодую даму в малой гостиной, наносящую на лицо грим. На кровати лежали пышное короткое платье и белокурый парик.

Рин ухмыльнулся. Несмотря на предпочтения гнома, в эту ночь девушке предстояла иная роль – русалки. И отнюдь не в постельных играх. Выцепив структурное пространство спальни над широким ложем, он поменял его местами с очередной проклятой тучей, безостановочно производящей дождь. И вот прозрачная лужа уже активно разливалась по красивому паркету, напитывая собой коврики и щели между досками. Слепо тыкая в разные стороны тонкими щупальцами, она искала ход на первый этаж. Эльф довольно улыбнулся и сунул замерзшие руки в карманы. Однако, в одном из них обнаружилась совершенно незнакомая рука.

– Это что такое? – Изумленно спросил он мелкое и одетое во все черное создание, поблескивающее бусинами глаз из-под мокрого капюшона.

– Так у тебя все равно там ничего нет. – Обиженно сказал детский голосок.

– Ну да. Точно. Денег у меня нет.

– Поэтому и пялишься на хату скряги Карта? Только учти, тут – наш район!

– Ох, прости, парень. Да, засмотрелся. Но не претендую. Ни в коем разе. Но вот если через какое-то время оттуда поплывут вещички… Тогда не зевай. Ну, пока.

И эльф исчез в невидимом простому глазу мире энергий.

***

Когда Рин вошел в восходящий силовой канал планеты, Керрайюс появился за спиной стоящего на краю уступа Анха. Привычной бороды на нем не было, ведь все равно дейрин разглядел его внешность, и снова скрывать ее не имело смысла.

– Зачем пожаловал? – Поинтересовался Бог.

Тот даже не вздрогнул. Осторожно развернувшись, он отошел от края, и поклонился.

– Простите мою дерзость, что посмел своей настойчивостью мешать Вашему отдыху…

– По существу. – Оборвал витиеватую речь Керрайюс.

– Да, простите. – Анх выпрямился и несмело посмотрел в голубые очи Бога. – Так получилось, что утром, пытаясь отвернуть фронт бури от берега долины, где стоят наши дома, я совершенно случайно увидел, как Вы и Ваш друг катались на волнах под парусом… Честное слово, у меня не было намерения подсматривать! Но когда-то я был друидом… Духом, работающим с воздушной стихией. Я надеялся изменить направление ветра, но он меня не слышал.

– Кажется, ваша долина не пострадала?

– Нет, конечно, нет!

– В чем суть претензии?

– Вы не поняли… Простите еще раз… – Анх замялся и, громко вздохнув, решился. – Мне бы хотелось увидеться с Вашим другом!

– Друид… Я – не твой друг. И ничем тебе не обязан. Скажи спасибо, что терплю в своем мире всю вашу компанию. Вопросов больше нет? Прощай.

Анх даже не понял, как снова очутился на побережье перед поселением дейринов.

Уже отмытый и переодетый в чистую одежду Охено выглянул из распахнутого окна.

– Попытка не удалась?

– Отнюдь. Я видел Бога. Но что такого вы успели тут натворить за столь краткий период существования в его мире? Он вышвырнул меня, едва я начал разговор.

– Не представляю. Скажи, а насчет Силин – это ты серьезно?

– Серьезней не бывает. Пользуйся.

– Может, скажешь ей сам? Мне она не поверит.

– Будь убедительным. Раньше это у тебя получалось. Прощай, Охено.

– И все-таки, ты куда, Анх? Что мне передать Хелину?

– Мою благодарность.

И Анх снова исчез в энергетическом пространстве планеты.

***

Довольный Рин направлялся по внутренним переходам Семинарии в свою аудиторию. Ему было интересно, сможет ли он справиться с таким объемом работ. Одно дело уговорить кактус вспомнить прошедшие времена и наполнить голый костяк его матрицы живой энергией, и совсем другое – заставить воскреснуть разбитый хлам! Но, как говорится, попытка не пытка. Семинаристов в этом заброшенном крыле не было. Дождь заливал еще не выпавшие стекла потоками воды, а ветер пытался выдрать их из расшатанной рамы.

Рин прислонился к косяку открытой двери и оглядел темное и засыпанное полусгнившими обломками мебели пространство.

– Как же раньше здесь было красиво… – Тихо начал рассказывать он. – Светло-голубой цвет стен напоминал летнее небо. Под шагами учеников гулко стучал свежеокрашенный пол. Ступени вели к столам и стульям, расставленным амфитеатром, чтобы все могли видеть то, что преподаватель пишет на доске. Подростки радовались новым достижениям, а комната радовалась их живым аурам, наполнявшим бытие смыслом. Вы это помните?

Проявленный мир исчез. Теперь перед внутренним взором Рина стояли воспоминания: удобная, несколько старинного вида мебель, на возвышении – кафедра и преподавательский стол. Какие-то наглядные пособия на стенах… А наяву – скелет без жил, сосудов, мышц и нервов. Прах и тлен.

– Помните, как вы несли радость тем, кто отдавал вам свою энергию? – Рин нагнулся и поднял сгнившую щепку. – Ты была частью стула. Чьи-то теплые руки держались за твою спинку. А иногда мужская ладонь невзначай накрывала женские пальчики. Помнишь это состояние чужого счастья? Ведь ты была сопричастна нарождающимся чувствам. Вспомни…

Эльф ходил и говорил, осторожно перешагивая лежащий под ногами мусор. Почти исчезнувший из воспоминаний остов становился все плотней, а вокруг него зазмеились неуверенные ручейки сил.

– Я помогу… – На его плечо легла теплая рука. – Просто внимательно смотри.

Эльф замер, вглядываясь в пространство, возвращающееся из давно ушедшего времени. Аудитория возрождалась прямо на глазах. Рин следил за процессом сразу на всех планах, восхищенно покачивая головой. Когда все закончилось, и в чашах ярко засияли светцы, эльф низко поклонился господину Ригону.

– Это было… волшебно!

– Спасибо, мальчик, за твое старание. Это гораздо важнее восхищения.

– Но не восхищаться Вашей работой просто невозможно! Простите! У Вас это получается так легко, а для меня это почти на грани с нереальностью!

– Нереальность начнется с возвращением в Хаос. В однородное ничто. А это – просто управление временем.

– Но время плотно завязано в структуру движущегося вместе с ним мира!

– Конечно. И для его обратного хода есть определенные ограничения, зависящие от степени динамичности объекта и давности промежутка, который нужно сделать нынешним. Ну и некоторые другие факторы. Например, вариантность событий. Ты прочитаешь об этом в той книге, которую начал изучать.

– Да, господин ректор! Но можно я с Вами поговорю еще об одном вопросе? Меня он очень волнует. Простите, что приходится беспокоить им Вас.

– Вероятно, ты об отвратительном состоянии самого здания Семинарии?

– Да, простите.

– Ты прав. Я могу сделать из нее роскошный дворец. Но не стану. Первая причина в том, что в реальном мире всем молодым существам, в ней обучающимся, придется выживать в далеко не идеальных условиях. И они обязаны, с помощью получаемых знаний, сами обеспечить себе комфорт. Если они не догадываются о существовании удобств – это только проблема их разума. Второй момент к ним не относится. Раз в полугодие здесь появляются проверяющие от Конвентуса и лицезреют эту разруху. Но ничего не предпринимают. Видят текучку персонала. Но не реагируют на мои доклады. Если честно, я давно перестал их писать.

– И что это может значить?

– Подумай. – Пожал плечами господин Ригон.

– Вероятно, кому-то в высших кругах Семинария не выгодна? Не нужны демоноборцы и инквизиторы?

– Я этого не говорил. Но ты подумай.

– Я понял, господин ректор. Но мне можно что-то, как преподавателю, требовать от завхоза?

– Конечно. Это его должностные обязанности. Мне нравится твой настрой, мальчик.

Сетьер Ригон исчез, а Рин погасил светцы и запер аудиторию именной руной. А потом отправился в подвал смотреть лабораторию.

Когда он, несколько запыленный и уставший, наконец, поднялся в свой продуваемый всеми ветрами этаж, то увидел мокрые отпечатки сапог, не принадлежащих Лирре. Судя по всему, сапоги стояли долго, поскольку дождевые капли, упавшие с плаща, образовали непрерывную и толстую окружность. "Гном!" – Подумал Рин и открыл свою дверь. – "Интересно, сколькими его богатствами успели разжиться местные маргиналы?"

Развесив одежду в сушильном и чистящем ее шкафу, эльф сходил в душ и с голодным любопытством сунул нос в корзину. Бутылка с молоком, полковриги мягкого хлеба, сыр и фрукты – любимая пища любого проголодавшегося эльфа.

– Спасибо, друг! – Громко сказал Рин и налил молоко в бокал. А потом встал, взял бумагу с карандашом и написал записку:

"Керрайюс! Спасибо тебе огромное за все! Твой Рин".

И положил ее в корзину.

Когда сладкая дрема уже смежила его веки, унося на своих ладонях в страну пушистых, залитых ярким солнцем, сосен, в дверь кто-то настойчиво постучал.

– Гном, приемные часы у меня завтра… – Пробурчал эльф и повернулся на другой бок, закрыв голову одеялом. Но стук все не прекращался. – Да что же это такое? – Рин надел теплый халат и сунул ноги в шерстяных носках в тапочки. – Неужели у тебя так мало в доме комнат, что до завтра переночевать негде?!

Сняв руну, эльф рывком открыл дверь. Напротив него стоял совершенно мокрый и заплаканный Лирра.

С эльфа слетел весь сон.

– Что случилось? Заходи и рассказывай!

Включив в гостиной все светцы, он помог дейрину снять плащ и кофту. Усадив его на стул, сам стянул с него сапоги и принес еще одни шерстяные носки, подаренные Керрайюсом.

– Подожди, сейчас согрею молока. Выпьешь, и тебе станет легче!

Жадными глотками выпив теплое молоко и закусив его оставшимся хлебом, Лирра встал, а потом рывком поднял эльфа с противоположного стула. Тяжело посмотрев ему в лицо, он размахнулся и влепил ему крепкую пощечину.

– Охренел? – Приложил ладонь к щеке Рин. – Твоя подружка оказалась заразной? Или не дала вообще?

– Ты – идиот! – Лирра шагнул к Рину и, нагнувшись, обнял его за шею. – Прости… Я не сдержался и ударил… – Эльф услышал всхлипывания. – Я не мог тебя найти… Искал весь день! Но тебя не было нигде! Я думал… – Всхлипывания раздались с удвоенной частотой, а по шее Рина побежали слезы. – Думал, с тобой что случилось. Ведь у тебя нет денег! Я тебя повсюду искал. Потом подумал… что ты ушел. Обиделся и ушел навсегда. Рин, прости!

– Лирра! Уймись! Мой халат уже промок, а в душ придется идти еще раз. Сядь и успокойся.

С трудом оторвав от себя руки здорового парня, он снова посадил его на стул.

– Все в порядке. Я ходил по Академии. Был в выделенной под артефакторику аудитории. Потом – в подвалах, где размещаются лаборатории. Вот там – настоящий ужас. Ты, наверняка, туда не дошел. Мрак, плесень, крысы и тараканы… На полу – тухлая вода. Потом я ходил в город. Устроил завхозу домашний потоп. Не знаю, выплыл он оттуда или нет. Хотя он – редкостная крыса. Так что, думаю, не потонул. Потом я снова вернулся в Академию. Привел в порядок свою аудиторию. Мне в этом очень помог господин Ригон. Ну а затем я вернулся сюда. Кстати, меня покормили. Так что не переживай. Все-таки я – дитя Леса, а не принц крови. Да и разве бы я смог без предупреждения уйти, оставив тебя одного? Хочешь кусочек сыра?

– Хочу. Прости, Рин. – Лирра запихнул кусок за щеку и с удовольствием начал жевать. – Просто я очень испугался.

– Лучше расскажи, как провел время с прелестной Вирэль.

– Эльфийки в постели ничем не лучше прочих девчонок. – Пожал плечами Лирра. – К тому же я торопился. Ох, – он подпер лоб ладонью, – если бы ты только знал, какие ужасы я себе навыдумывал!

– Все хорошо. – Улыбнулся ему Рин. – Иди к себе, прими душ и ложись отдыхать. Тебе надо согреться. Теплое одеяло – самое лучшее лекарство от испугов и простуды. Поверь, я знаю об этом не понаслышке.

– Да, прости. Я тебя разбудил…

Лирра встал и, задев плечом косяк, вышел за дверь.

– Вот и славно. – Зевнул Рин. – Теперь – баиньки!

Но дверь открылась снова.

– Я никуда не пойду. – Упрямо сказал Лирра. – И ты рассказал мне не все. Кто тебя накормил сыром? Такого в этом мире просто не делают!

– Может, мэтр Ригон пригласил меня на чай, а я стянул со стола сырную головку? – Усмехнулся Рин. – Кстати, он не заметил.

– Пусть это правда, но я все равно никуда не уйду. Не волнуйся, уговор наш я помню. Сейчас принесу свое одеяло и лягу на этом диванчике. Не вздумай запираться!

– Тогда мойся, а я – спать. Работа с пространством отняла последние силы! – Рин снова широко зевнул, морщась от боли в ударенной челюсти.

Закрыв дверь в свою комнату, он слышал, как ходил и вздыхал в гостиной Лирра. Но рассказывать, что провел время с Керрайюсом, Рину почему-то не хотелось. Подаренная Богом корзина встала за столик рядом с кроватью.

Посреди ночи эльф проснулся от того, что ему стало жарко. Стряхнув сон, он усмехнулся: Лирра через одеяло снова обнимал его, как любимого плюшевого мишку. А дейринский нос уткнулся своим кончиком прямо под косу.

Перекинув руку обратно к ее владельцу, Рин потянулся и выбрался из-под одеяла.

– Ты куда? – Тут же поднялась с подушки голова Лирры.