Текст книги "Эльфийский цветок"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Екатерина Бердичева
Эльфийский цветок

Verum est sine mendacio, certum et verissimum:

Quod est inferius est sicut id quod est superius.

(Истинно, без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно: то, что внизу, аналогично тому, что вверху) – Лат.

"Изумрудная скрижаль" Гермеса Трисмегиста.

***

Пролог

Старичок, клюющий носом в продавленном кресле, вздрогнул и открыл глаза. Вылезать из уютного тепла совсем не хотелось, но дела требовали, чтобы он поднялся, не обращая внимания на пониженное атмосферное давление и теплый плед на вечно ноющих коленях. Кряхтя, он напряг суставы и встал, оправляя пропахшую пыльной бумагой синюю мантию с черным ремешком и серебряной окантовкой на пряжке. Бросив на себя быстрый взгляд в узкий зеркальный прямоугольник, висевший рядом с дверью, он начесал пятерней на уши жидкие седые волосы и подошел к двери, в которую уже пару минут громко долбили.

– И все-то вам неймется, молодым… – Прокряхтел он и громко крикнул. – Иду я, иду!

Дернув заедающий шпингалет, он прищурился в холодную и дождливую тьму, пытаясь разглядеть внутри плаща и капюшона хоть какие-то знакомые черты.

– Заснул, старый пыльный мешок? – Гаркнул простуженный юношеский голос. – Долго ты меня на дожде держать будешь?

– Проходи, Ливий. – Старик раскрыл пошире норовящую захлопнуться створку. – Что нового стряслось в этих беспокойных мирах?

– Все по-старому. – Молодой мужчина прошел мимо старика, разбрызгивая вокруг себя холодные капли. Остановившись в центре комнаты, которую занимали высокие шкафы и древний письменный стол между двух темных окон, он стянул с головы капюшон. Капли снова полетели во все стороны, но старичок, обойдя высокого и широкоплечего парня по дуге, умудрился их избежать и с довольным видом сел в древнее, с жесткой спинкой, кресло. Положив перед собой амбарную книгу размером сантиметров тридцать на полметра, он открыл чистый лист и поднял на молодого человека выцветшие серые глаза.

– Что? – Подмигнул ему ореховым глазом улыбчивый парень и растрепал короткие светлые волосы, на кончиках которых тоже блестела вода. – Ждешь журнальчики с нижних земель? Неужели внизу живота у тебя еще что-то шевелится?

– Получаю эстетическое наслаждение. – Дед сурово поджал губы. – Принес?

– Прости… В другой раз. – Парень развел руками и начал расстегивать плащ. – Не моя смена собирать урожай. Мы с Вироном сегодня до полуночи на приеме.

– Неужели кого-то… – Голос старика дрогнул. – …Придется выписывать?

– Тьфу на тебя, старый ворон! – Ливий сотворил жест оберега. – Прописывать. Мальчишку с шестой ветви притащили. Сейчас над ним наши лекари колдуют. Собрали всех. Выдернули даже магистра Титуса.

– Ого! Тяжелое ранение?

– Говорят, дрался с демоном. Но принесли с ножевым. Когда его тащили через проходную, мне показалось, что не жилец. Да и тьма вокруг него коконом. – Парень дернул плечами. – Запишешь… или до утра погодим?

– Думаешь, не выживет?

– Не знаю. – Парень провел ладонью по шее и стряхнул с пальцев еще несколько капелек. – Возьми карточку с его данными.

Белый прямоугольник лег на стол перед глазами старика.

Тот вооружил глаза старинными, склеенными в нескольких местах, очками и только потом подцепил желтоватым ногтем заполненную наспех бумажку.

– И кто у нас пишет, словно курица лапой? – Проворчал он, разглядывая расплывшиеся синие буквы. – Если это Вирон, то передай, что на следующих практических занятиях будет сортировать каталог.

– Нет, – махнул рукой Ливий, глядя на бегущие по стеклу струйки дождя. – Это кто-то из выпускников. Тех, кто его привез. Ты не пробовал снять свои лупы? Кажется, без них ты видишь намного лучше.

– Поучи еще, как чистить песком зубной протез! – Вскинулся старик. – Тебя в проекте не было, когда я…

– Я пошел! – Снова блеснул белыми зубами Ливий. – Вдруг обход, а меня до сих пор нет!

Накинув капюшон, парень запахнул плащ и стремительно вышел из комнаты. В предбаннике архива громко хлопнула входная дверь.

– Торопятся… – Проскрипел старик. – Куда? Жизнь толком не успевают разглядеть, как отпущенное для воплощения время заканчивается…

Он открыл ящик письменного стола и достал глянцевый журнал с полуобнаженными красотками.

– Вот в чем вся радость! А не в поскакушках за демонами среди зараженного их тьмой населения… Только ведь молодежь этого не понимает. Им все идею подавай! А толку-то в этой идее? К старости – ревматизм да боль в изрезанном теле.

Еще немного полюбовавшись на призывно скалившую белые зубы девушку, он со вздохом захлопнул журнал и взял заполненную кривыми смазавшимися буквами карточку.

– И кто тут у нас? – Макнув перо в чернильницу, он подкрутил керосиновую лампу. – Эльф. Сорока лет. Нет, ну каковы паразиты! Сидят в мягких креслах и в ус не дуют, а ребенок сражается с демоном! И где же это такое случилось? Шестая ветвь… пятый мир двух светил. Неужели это там же, где побывали даймоны? Ага, точно. И снова ничему не научила их жизнь. – Дед поскрипел креслом. – Тогда мир спас ребенок, и вот опять… Надо писать докладную в Конвентус! Безобразие! Та-ак… Значит, эльф. Группа крови, половая принадлежность, род, вид… две ипостаси? У эльфа? Бред. Родители – прочерк, скан ауры… тоже прочерк? Имя – прочерк. Спятили. Тащут, кого ни попадя. Если помрет, как мне его списывать? Тоже прочерком? Ладно. – Архивариус духовной Семинарии при Высшем Конвентусе Прокураторов захлопнул свой талмуд. Перо полетело в подставку, а глянцевый журнал снова лег на колени, укрытые пледом.

Нескончаемый дождь заливал окна, коробки зданий, деревья и широкий двор, больше похожий на черное озеро. За ним – небольшую речку и едва видневшийся в темноте город, хвастливо поднимающий в промокшие небеса свои длинные шпили. Ночь давно прошла срединную черту, перевалив из дня прошлого в день наступивший. Все кругом спали. И только проходная Семинарии, да второй этаж в больничном крыле были ярко освещены. Дежурные студенты, зевая, вглядывались в размытую дождем дорогу, а лекари боролись за жизнь бледного, как смерть, эльфа, лежащего на холодном операционном столе.

***

Перед его взором развертывала свою ленту бесконечная дорога, состоящая из серых ночных облаков. Вокруг было темно, и лишь по обеим ее сторонам крохотными тусклыми точками светились звезды. Он шел по этой дороге вперед. Но только куда? Ведь там, впереди, было то же самое, что и сзади. Серый туман и блеклый свет, не дающий рассмотреть вязнущие в сером месиве ноги. А еще в этом разреженном и ничем не пахнущем воздухе чувствовалось бесконечное одиночество. Тогда он остановился и задумался: а есть ли вообще смысл куда-либо идти? Не проще ли остаться здесь и, не мучаясь сомнениями, лечь и просто раствориться, превратившись в невесомый дым, вьющийся меж колен и уже подбирающийся к бедрам? Потянувшись, он улыбнулся звездам.

– Вы помните, кто я, и зачем здесь нахожусь? Что я должен делать и куда, в конце концов, выйти?

Но звезды равнодушно молчали. И тогда он сел прямо в облако. Серая мгла закружилась над его головой, стирая осколки воспоминаний и погружая сознание в мутный сон без сновидений. Сколько он проспал, сообразить потом так и не смог, но очнулся оттого, что кто-то положил ладонь ему на макушку.

Открыв глаза, он удивился. Рядом с ним на корточках сидел молодой черноволосый мужчина с яркими синими глазами под длинными стрелами ресниц и ровной линией бровей. Белая кожа с розовым румянцем, тонкие губы с играющей на них улыбкой…

– Ты все-таки решил умереть, маленький эльф? – Спросил он. – Неужели для этого нужно было забираться в такое глухое и поганое место? Я еле тебя нашел!

– Ты кто?

– Вот даже как? – Брови синеглазого незнакомца немного приподнялись. – Неужели ты настолько ослаб, что решил погасить в себе искру Творца? А как же твое обещание, что мы встретимся с тобой в новом воплощении и пройдем рука об руку весь его нелегкий путь?

– Почему нелегкий? – Спутанное сознание уцепилось за последнюю понятную фразу.

– Разве ты забыл, что воплощения никогда не бывают простыми? – Тот, кто сидел напротив, схватил его локти и потащил вверх, увлекая за собой. – Любая начатая игра – это, прежде всего, желание ощущать эмоции: страсть, страх, радость, огорчение, наслаждение, любовь, отчаяние… И передать их энергию для дальнейшего развития вселенной. Но чтобы участвовать в этом увлекательном действе, надо обрести матрицу души и выстроить на эфирно-физическом плане тело собственного игрока.

Мужчина бережно прижал его к себе, прислонив голову к своему плечу. И ему было так хорошо стоять в кольце обнимающих его рук, что он глубоко и спокойно вздохнул.

– Мы ведь знали друг друга? – Поднял он лицо, вглядываясь в синеву глаз. – Я помню… ты берег меня. Учил. Защищал и… использовал в своих интересах. А потом… ушел. И я остался один. Но это хорошо, что мы снова вместе! Рядом с тобой так тепло и уютно!

– Мой маленький мальчик! – Рука мужчины гладила его волосы. – Я не хотел уходить. Но между нами было многое, что ты мне бы не простил. А я не смог бы жить, не чувствуя тебя, не слыша твоего голоса. Ведь я так люблю тебя!

– Сай! – Вдруг вспомнил он. – Сай! Это ты прости меня за все!

Немного отстранившись, он взял мужчину за руки, продолжая смотреть ему в глаза.

– Скажи… Теперь мы всегда будем вместе?

Сайхен поднял голову и посмотрел вперед.

– Иди ко мне, мой мальчик! – Он снова обнял эльфа, прижимая к своей груди его спину. – Взгляни туда!

– Что там? Что это за белое облако? Почему оно так быстро сюда движется?

– Это – проявленный мир, Эринэл. И он идет за тобой.

– Но зачем, Сай? Я больше не собираюсь воевать! Я устал!

– Тихо, мой маленький… Не кричи. Иногда этот мир не желает отпускать полюбившуюся ему игрушку. И если он считает, что ты можешь нарисовать для него новые увлекательные картины, то обязательно оставит тебя в своем поле.

– Но я устал брать на себя чужие обязательства! И не хочу, чтобы меня использовали в чьих-то шкурных интересах! Я хочу… чтобы меня любили, а не решали с моей помощью собственные задачи!

– Мой сладкий мальчик… Ну почему ты считаешь, что тебя никто не любит?

– Им нужны их страны, их семьи, их сферы бытия… А я – всего лишь способ достижения чужих целей! Сай, возьми меня с собой! Этот свет… Сай, где ты?!

– Я рядом… Но, жалуясь на несчастливую судьбу, ты совсем забыл о малыше Гайю. Как думаешь, ему сейчас легко?

– Разве он жив?!

– Демона нелегко убить, мой хороший… – Теплая рука скользнула по щеке, заправляя за ухо упавшую на лицо прядь. – А кроме тебя, у него никого нет… Ну что, – руки Сайхена снова крепко обняли Рина, – вернешься со мной в безвременье или пойдешь навстречу свету?

– Сай! Не заставляй меня выбирать!

– Я буду ждать тебя вечность… – Прошелестел над его ухом тихий голос. – Торопиться мне некуда. Но я тут и выйти отсюда не могу. А он ждет… помнит, надеется… Плачет.

– Сай! Ты рвешь мне сердце! Сай! Сай! Где ты?!

Бытие неожиданно навалилось на него ярким светом, мужскими голосами и… зябким ветром, забросившим на его лицо кусок простыни и прядь волос. Чихнув, он открыл глаза.

***

– Смотри-ка, – раздался голос одетого в синюю хламиду мужчины, стоявшего рядом с капельницей, – наш пациент скорее жив. Саторий, сбегай к магистру Титусу. Скажи, парень с шестой ветки очнулся!

Второй, помоложе и в голубой хламиде, наклонился над лицом больного.

– Привет! – Теплые серые глаза ласково посмотрели в еще затуманенные видением иного мира зеленые. – Я так рад, что тебя удалось спасти! Сейчас позову доктора, и он нам скажет, что делать дальше. А ты – молодец!

– Саторий!

– Бегу! – Паренек выпрямился и выскочил в приоткрытую дверь небольшой комнаты, где стояла кровать.

– Эй… – тихо сказал эльф. – Окно… холодно.

– А, прости. – Мужчина развернулся к Рину лицом, и тот увидел украшавшую его подбородок черную бородку и короткие, ежиком, волосы над высоким лбом и черными бровями. Глаза его, насколько рассмотрел Рин, тоже были темными. – У нас окна перекошенные. Шпингалеты плохо держат створки в рамах. Вот они все время и распахиваются, когда в нашу сторону дует ветер. Сейчас попытаюсь прикрыть…

Где-то за головой эльфа хлопнула рама, и раздался скрежет ржавого металла. Свет на мгновение заслонила высокая фигура чернобородого.

– Ну как, уже не дует?

Эльф повернул голову в другую сторону, закрыл глаза и промолчал. Ему не хотелось ни есть, ни пить… ничего. Снова коварным серым туманом проникла в душу тоска. А за ней – воспоминание о той страшной огненной и кровавой ночи. Гарь, грязь, дождь и Соолер, утопающий в болоте. Брошенный им нож легко пробил сделанную Рином защиту. Но почему? Ведь в оружии не было никакой магии! Получается, судьба? Хотя, теперь это неважно. Но что же тогда ему так хочется понять и логически закончить? А ведь верно! Все случилось неподалеку от королевского дворца. Получается, как только он очистил мир от последнего прислужника демона, его, уже никому не интересного, бросили умирать в муниципальной больнице? Неужели Дэн так легко с ним расстался? Хотя… на руках Короля был оставшийся без матери малыш. Наверное, не стоит осуждать отца, забывшего обо всем ради своего крохотного сына.

Рин тихонько вздохнул. Получается, в том разговоре с Сайхеном он выбрал свет? Или проявленный мир опять решил за него? Одинокая слезинка сползла из уголка глаза, а в меркнущем сознании снова появилась спрятанная в тучах дорога.

Но постепенное погружение в бессознательность спугнула хлопнувшая в реальности дверь, тяжелые шаги и громкие мужские голоса. Под спиной неприятно задребезжала ослабевшая пружина кровати. Эльф, не открывая глаз, поморщился.

– Эй! – По щеке довольно чувствительно хлопнула пахнущая хлоргексидином ладонь. – Парень! Очнись!

Рин повернул голову и с ненавистью посмотрел на плотного мужичка в синем балахоне, склонившегося над его кроватью.

– Да что ж вы мне умереть спокойно не даете! – Прошептал он. – Идите к бесам!

– Надо же! – Мужичок-боровичок с короткой косой челкой, узкими глазками и носом-картошкой на широком лице выпрямился и довольно улыбнулся. – Коллеги! Мы с вами добились невероятного!

В комнате раздались громкие хлопки в ладоши и поздравления, адресованные магистру Титусу.

Эльф снова отвернулся и подумал, что после этого его оставят в покое. Но нет. Тонкое одеяло было немилосердно стянуто и отброшено в сторону. А чьи-то ледяные пальцы больно запрыгали по груди и животу. Сначала было терпимо, а потом под лопаткой разлилась такая боль, что ему пришлось закусить губу. Но, кажется, это не помогло, поскольку он снова очутился на туманной дороге. Только Сайхена рядом не было.

И тогда он пошел вперед, подкидывая коленями разлетающиеся в стороны невесомые клочья.

– Да плевал я на ваш поганый, вечно что-то делящий мир! – В сердцах воскликнул эльф. – Кто-то четко видит выгодные для него проекты, но осуществляет их руками таких дураков, как я. Надо помочь сумеречным… Да плевал я на них с самого высокого шпиля Вожеронской Академии! Они влезли в отношения с Олерином. Почему разгребать последствия пришлось мне? Потомок, говорите? А на хрен мне сдалось такое наследство! Спасибо, Кристэль, научила меня прогибаться под сильных мира сего! Только вот забыла объяснить, как отстаивать собственный интерес и при этом остаться в живых! Бедные угнетаемые дейрины… А давай ты, эльфийский недоумок, подаришь нам свою планету за один поцелуй? Ну, если хорошенько попросишь, то за несколько. Теперь всем здорово: демонов нет, дейрины свалили в неизвестном направлении… Можно дербанить материк на клочки, и продавать их соседям по сходной цене. Только я опять умер. Или еще нет? Лучше бы да. Надоело.

Пиная ногами туман, эльф все шел и шел по извилистой тропе, ведущей в никуда.

А над его остановившимся сердцем снова бились лекари больнички при Духовной Семинарии.

***

В проходную, кивнув сидящим в ней двум студентам-охранникам, вошел недавний ее выпускник Лирхо Виринис.

– На вселенских дорогах тишина? – Произнес он дежурную фразу.

Те улыбнулись и кивнули головами.

– Внутри как?

– Да тоже ничего. – Сообщил один из парней. – Только тот мальчишка, которого Вы принесли десяток дней назад, кажется, все-таки умер.

– Что?! – Лирхо неверяще посмотрел студенту в глаза и мгновенно исчез с того места, где только что стоял.

– Видал? – Восхищенно сказал второй парень. – Вот бы и мне так научиться!

– Когда станешь выпускником, будешь уметь все. – Философски заметил первый. – А пока тихо завидуй и зубри теорию.

– Интересно, что это он так всполошился? – Почесал небритую щеку второй парень. – Друг он его, что ли?

– Тебе-то что?

– Да так… – Зевнул тот. – Скоро смену сдавать. Вот и лезут в голову всякие лишние мысли.

***

Лирхо ворвался в комнату, где молча стояла толпа медперсонала, а на кровати, среди кровавых бинтов и простыней, лежал белый эльф с закрытыми глазами и тускнеющим золотом волос, рассыпанным по подушке.

– Что с ним? – Отрывисто спросил Лирхо, сбрасывая на руки одному из ассистентов свой плащ.

– Он отказывается жить… – Негромко сказал магистр Титус. – Мы его тащим, а он все дальше уходит в туман. Лирхо… оставь. Тот, кого поразил демон, вряд ли выживет.

– Глупости! Выйдите отсюда все!

– Зачем? – Кругленький магистр пожал плечами. – Думаешь, что сильнее нас? Сам-то не боишься заблудиться в серых туманах разрушенных миров?

– Не боюсь. Выйдите… – В синих глазах плеснулась ярость. – И не заходите, пока не выйду отсюда сам. Сколько бы это времени не заняло!

Ассистенты развернулись и послушно, по одному, вытянулись в коридор. Дверь за ними закрыл магистр Титус.

– Не много ли о себе этот любимчик ректора думает? – Послышался тихий шепот.

Но Титус его услышал.

– Вот и посмотрим. – Глядя в глаза недовольному ассистенту, негромко сказал он. – И еще… У меня ты больше не работаешь.

– Но почему? – В глазах ординатора сверкнула обида.

– Не выношу сплетников и завистников. До свидания, господа!

И магистр, крепко ставя кривоватые ноги на щелястые доски пола, направился по своим делам.

Бросив на комнату крепкий щит, Лирхо скинул с кровати кровавые тряпки. А потом, распахнув на груди рубаху, он лег рядом с эльфом, касаясь обнаженной и холодной кожи эльфа своим телом. Прислонив его спину к себе, он перекинул через плечо парня руку и натянул сверху, закрывая их обоих, свой теплый меховой плащ. А потом, усилием воли, скользнул в крохотную щель между сном и явью, выбирая среди множества дорог путь тьмы.

Теперь вокруг Лирхо тоже была ночь и колышущийся где-то в ногах серый туман.

– Рин! – Негромко позвал он, оглядываясь вокруг. Но голос в этом странном месте словно бы глох, вязнул в призрачных и холодных клубах непонятной субстанции. Он еще раз посмотрел в пустое пространство. А оно, мириадами тусклых звезд, вглядывалось в него. Почувствовав выступившие на коже мурашки, Лирхо решительно побежал вперед.

– Рин! Отзовись! Рин! Бесов эльф! – Кричал он в темноту. – Почему ты всегда думаешь только о себе? Как ты можешь бросить нас с Гайю? Неужели ты забыл своего воспитанника? Эринэл! Ты ему нужен!

– А тебе? – Шепнул ему прямо в ухо вкрадчивый голос.

– Кто здесь? – Лирхо подпрыгнул и сжал кулаки, поскольку в этом месте ни ножа, ни какого-то другого оружия у него не было.

– Я.

Из-за туманного облака прямо перед ним вышел Сайхен. Его лицо было суровым, а глаза сверкали, словно красные угли.

– Помнишь, я просил тебя за ним присматривать? Ты уже сделал все, что мог. Зачем ты снова тревожишь его душу, Лирра? – Спросил он тяжело дышащего парня. – Что вам всем от него нужно? Он расплатился за свою свободу чистой планетой, но твои старшие братья даже не соизволили прийти на помощь, хотя Энтониэл Орнель отсылал им сообщение. И я знаю, что оно дошло. Скажи, для них настолько были важны слезы Анха, или Охено, как всегда, отступил под натиском силы? Конечно, они вольны были поступить так, как подсказывали собственные чувства. Но эльфа теперь это не касается. Поэтому… уходи, дейрин. Возвращайся к своим и не трогай этого испуганного ребенка. Пусть спокойно уйдет в новое воплощение. Может, оно будет более счастливым, чем это.

– Значит… – Лирра встал в боевую стойку. – Не пропустишь?

– Не-а. – Усмехнулся Сайхен. – Хочешь, подолбись своей глупой башкой о магическую стену или попытайся разбить нос моей иллюзии… Давай, развлеки меня, глупый дейринский клон. Кстати, твоя магия тут, увы, не работает. Ну, что же ты не пробуешь?

Глядя в ухмыляющееся лицо Сайхена, Лирра вдруг искривил губы и всхлипнул.

– Пусти меня к нему, Сайхо… Пожалуйста! Прошу! Хочешь, встану на колени?

И Лирра опустился в туман, умоляюще глядя Сайхену в глаза.

– Тогда я еще раз повторю свой вопрос: зачем тебе Эринэл? Что ты от него хочешь?

– Ты – идиот, Сайхо. – Лирра закрыл глаза сразу двумя ладонями. – Разве ты не видишь, что я не могу без него? Можешь надо мной насмехаться. Но я, как и ты, люблю его всем сердцем. И Гайю… Сай! Клянусь, я никогда его не испугаю и ни во что не впутаю… Но если он уйдет… Я тоже уйду за ним. Нравится тебе или нет, но в вашей призрачной компании я стану третьим.

Сайхен весело рассмеялся.

– Ну ты даешь, малыш! А как же твои совместные работы с Хелином? Ведь эльф, даже если раздумает умирать, ни за что не вернется к дейринам.

– И я не пойду. Мне все равно. Лишь бы жил мой Рин. А я – с ним рядом.

– Я думал, что один такой дурной. Скажи, что в нем для тебя такого важного? Может, внешняя красота? Ведь характером наш мальчик – далеко не идеал: травмированная с детства психика и неудачи в сексуальных отношениях. При личном контакте его хочется скорее прибить, нежели говорить о любви. Да и захочет ли он с тобой после всего случившегося разговаривать?

– Все равно. Мне иногда кажется, что если снять щиты неуверенности и неверия, то внутри его души откроется дивной красоты цветок. Я чувствую его тонкий аромат, и он манит меня за собой. А моя воля… она давно сломлена. Я буду его тихой тенью. Пусти меня, Сай! Пожалуйста! Пока еще не поздно!

– Считай, я тебе поверил. Но уговаривать будешь сам.

Под вытянутой вперед рукой Сайхена туман исчез, словно его не бывало. И Лирхо увидел бредущую по дороге невысокую золотоволосую фигуру.

– Ри-ин! – Закричал Лирра и бросился его догонять.

Схватив друга за плечи, покрытые лоскутами грязной рубахи, он резко развернул его к себе. Обхватив ладонями усталое и запыленное лицо, он вгляделся в дрожащие пушистые ресницы и едва заметную сквозь них зелень глаз.

– Почему, Рин?

– Устал. – Тихо сказал эльф и отвел руки друга. – Не надо меня трогать. Неприятно. Зачем ты здесь?

– За тобой. Я хочу, чтобы ты вернулся!

– А я не хочу. Прости. Все надоело.

И обойдя дейрина, эльф снова двинулся вперед.

– Постой! – Лирхо схватил друга за руку. – Ты о Гайю подумал?

– Мне все равно. – Кивнул головой Рин. – Демоны крепче, чем мы о них думаем. Он переживет.

– А…я?

– И ты, Лирра, живи. У тебя впереди много светлых дней, наполненных учебой у шона Хелина и любовью созданных им девушек. Что еще мужчине надо? Прощай.

– Рин! – Лирра поймал вторую руку и дернул качнувшегося эльфа на себя. А потом крепко обнял, дыша ему в макушку. – Слышишь, как бьется мое сердце? Оно разрывается от любви. Я люблю тебя, маленький эльф. Как брата, как… самое лучшее, что случилось в моей жизни!

– Спасибо, я тронут. Знаешь, мне многие говорили о своих чувствах. Одних уж нет, а кто-то где-то бродит. Поверь, я сохраню в своем сердце искреннюю благодарность.

– Я обещал Сайхену ничего не говорить. Но это в проявленном мире… А про здесь и сейчас уговора не было… Да и пошел он…

Лирра приподнял голову эльфа и нежно-нежно, словно ребенку, поцеловал его лоб. А потом, не чувствуя сопротивления, глаза, щеки, губы… Сначала эльф пытался увернуться, но сильный и высокий парень никак не отпускал его, прижимая ладони к лицу и растрепанным волосам, открытым ртом вдыхая будоражащий душу запах…

– Хватит, хватит, остановись! – Рин скользнул на землю. Запустив руки в волосы, он тихо засмеялся.

– Что в моем чувстве смешного? – Засверкал глазами дейрин.

– Ничего. – В зеленых глазах эльфа проснулись знакомые ироничные искры. – Несколько неожиданно и, я бы сказал… шокирующе. От тебя я подобного никак не ожидал.

Лирра выдохнул и сел рядом.

– Прости. Я знаю, что тебе не нравятся прикосновения. Наверно, я помешался от безысходности. Понимаешь… Нет, ты не понимаешь, что мы с тобой накрепко связаны в единое полотно, сотканное судьбой. Когда я тебя увидел в первый раз, в коридоре Академии, я сразу это понял. А перерожденный дейрин не выносит подобных ограничений. Кто ты и кто я! Маленький израненный эльф и красивый, полный сил, дейрин. Мне захотелось от тебя избавиться, убить… Но как можно убить часть себя? Сначала я никак не мог с этим смириться. Но потом, все дольше находясь рядом, мне тяжело было расстаться с тобой даже на полдня. Пойми, Рин, это – не юношеские гормоны, поднимающие член при виде хорошенького личика. Да и секс мне нужен только для разрядки. Просто… если тебя не станет, я тоже умру. Зачем мне жить?

– Что за ерунда со всеми вами происходит? Митчел тоже хотел провести со мной всю оставшуюся жизнь и даже жениться на сестре моей будущей жены. Но теперь, слава Богам, он нашел свое место. Найдешь его и ты. Сейчас, в состоянии шока, ты переживаешь, хочешь всеми правдами и неправдами вернуть меня обратно. Но только мне надоело быть любимым плюшевым зайкой, которого, когда он надоедает, откидывают в угол. Или вселенским воином, которого используют в своих интересах политики. Но ведь ты, в отличие от Митча или Гайю, не одинок. Ты – часть своего народа. И связан с ним общей кровью и делом. Кстати, куда ты меня притащил, друг? Что это за грязные трущобы с кучкой недоумков, мнящих себя врачевателями?

– Духовная Межмировая Семинария.

– Что?!

– Что слышал.

– И каким ты к ней боком?

– Я тут учился сразу после питомника.

– На кого? Попа одной из конфессий?!

– Инквизитора, Рин. В ней есть три факультета: мессий, несущих новую веру взамен устаревшей; инквизиторов, охотящихся за тварями изнанки и несвоевременным инакомыслием в умах граждан. А еще – выплесками черной магии. Последний факультет носит гордое название демоноборческого. Там обучают бойцов, которым предстоит сражаться с деструктивными порождениями хаоса.

– Вот как? Значит, это ты пришел на смену Сайхену?

– Ну… да. – Лирра посмотрел Рину в глаза. – Но я… не хочу там больше оставаться.

– Но ведь это – твоя работа. Я так понимаю, что Академия Семи Светил была для тебя прикрытием?

– С одной стороны. С другой – возможность познакомиться с разными слоями населения, молодежью. Ведь в учебных заведениях представлен весь срез общества.

– Вот и отлично. – Рин встал и хлопнул Лирру по плечу. – Удачи тебе на твоем новом поприще!

– Стой! Ты куда?

– Туда. – С улыбкой кивнул Рин в темноту. – Знаешь ли, к поцелуям я теперь отношусь весьма спокойно. А твои проблемы ты должен научиться решать сам. Иначе, хреновый из тебя инквизитор.

– Рин! – Лирра вскочил и снова схватил эльфа за руку. – Я не пытаюсь привлечь твое внимание к собственным делам. Мне нужен ты. С твоими делами и проблемами. И еще… Где-то в необозримых просторах вселенной потерялся один забытый тобой демоненок. А ты ведь обещал быть рядом. Так чем ты отличаешься от своих дружков, сбежавших, как только запахло жареным? Его тебе не жалко? А ведь он ждет! Надеется! Верит!

– И как я его найду? – Устало спросил Рин. – Миров – мириады. Мне жизни не хватит, чтобы даже просто добраться до каждого из них, а не то, что искать.

– Подожди… – Зашептал Лирра. – Зная твоего мальчишку, могу сказать, что он обязательно, как только придумает себе тело, привлечет внимание светлых охотников за темной силой. Понимаешь?

– Нет.

– Факультет демоноборцев.

– И что?

– На практику ребят распределяют по специфическим регионам, пославшим в Высший Конвентус заявки. Может, в одной из этих сфер бытия мы с тобой и отыщем Гайю!

– План дурацкий.

– Но другого все равно нет!

– А как же твоя работа?

– Попрошусь младшим преподавателем в Семинарию. Денег мало, но зато мы будем вместе!

Рин прикусил губу и сморщил нос.

– Надеюсь, ты не станешь сообщать обо мне дейринам?

– Я там был и все уже им высказал. Больше туда я не вернусь.

– И где мы будем жить?

– Я попрошу господина ректора устроить тебя лаборантом. Для поступающего ты слишком… своеволен!

– А для персонала сгожусь? – Усмехнулся эльф. – И сколько будет стоить комната в общежитии?

– Тут все бесплатно. Правда, ее придется с кем-то делить, и еда тут поганая. Но у нас будет зарплата. А в городе есть кормильни. Продержимся, Рин!

– Насколько я успел рассмотреть, ваша Семинария невыносимо бедна. Хотя под патронажем Конвентуса, лопающегося от средств.

– Я не задавался этим вопросом. Просто учился и все. Поэтому, наверное, и не боюсь холода.

– Важный аргумент против: не люблю сопли.

– Ну и бесы с тобой. Что я тебя обхаживаю, как старый извращенец малолетку?

– Какой интересный опыт! Неужели приходилось? – В глазах Рина заплясали зеленые искры, разгораясь все жарче.

– Как твой язык терпел Сайхен?

– Мы не целовались. Хорошо, Лирра. Я вернусь. При одном условии.

– Я думал, их будет больше.

– Тогда два. Первое: ты не вовлекаешь меня в свои собственные игры. Помогать снести чью-то голову или кого-то спасать я не стану. Второе: ты больше никогда не полезешь ко мне с поцелуями. И это – серьезно. Извини, но никакой близости у нас с тобой быть не может. Я понимаю, есть парни, у которых не получается с женщинами. Но ты замечательно справляешь нужду в их объятиях. Давай так и оставим.

– Я согласен. Но ты хотя бы дашь мне руку?

– Конечно.

Рин улыбнулся и протянул Лирре ладонь. И серый мир вокруг них завертелся бешеной спиралью, поскольку молодой инквизитор изо всех сил тянул к жизни своего слишком далеко ушедшего друга.

***

Эльф первым открыл глаза в комнате с перекошенным окном и тяжело вздохнул: меховой плащ, укрывавший его сверху, был тяжелым. А еще тяжелей была нога Лирры, прижавшая к продавленному матрацу оба его колена. Высунув из теплого воротника нос, Рин втянул ноздрями холодный и сырой воздух. А потом повернулся на спину и посмотрел в усталое лицо спящего Лирры.

– Парень… Оставаясь со мной, ты перессоришься со всеми своими опекунами и наставниками. Зачем тебе это? Я понимаю, эльфы тянулись к красивому облику. У них это в крови. Но ты? Неужели для тебя настолько важна физическая привлекательность?

Лира приподнял во сне брови, а потом приоткрыл щелочки глаз.

– Рин? – Хрипло прошептал он. Протерев пальцами глаза, он приподнялся на локте и с улыбкой посмотрел на лежащего эльфа. – Ри-ин! Ты вернулся!

Всхлипнув, он уткнулся лицом в шею эльфа.