Текст книги "Карнавал сомнений (СИ)"

Автор книги: Екатерина Осеннова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

‎– Так, я в душ! – сообщает Логан, когда мы втроём останавливаемся в ярко ‎освещённом холле у лестницы. Расстёгивает фрак и, видимо, чувствуя на себе ‎мой пристальный взгляд, замирает: – Что?..

Я указываю на бурые пятна на его белоснежной рубашке: от груди ‎до ремня на брюках.‎

‎– Да, жутковато, – он оглядывает себя. – Кто-то в суматохе ‎опрокинул на меня поднос с красным вином. Ты же… – Логан хмурится. – Ага, скажи ещё, что это кровь, и я убил Мишель! ‎

– Если не возражаете, я тоже в душ, – Майк проводит рукой по тёмно-красным ‎разводам на своём фраке: – Это, к сожалению, не вино. Одолжишь мне свою футболку и какие-нибудь джинсы? ‎

– Без проблем, – Логан на ходу оборачивается: – Стэйс, мы быстро. Справишься? ‎

Я киваю и провожаю их взглядом. Медленно прохожу ‎в гостиную, сажусь на диван и оглядываюсь.

Здесь, как ни странно, дежавю ‎сильнее, чем в доме родителей. Всё – мебель, картины, даже тёмные занавески на огромных окнах будто ‎нашёптывают, что ничего не изменилось. Но разум упрямо твердит обратное, ‎напоминая, что так, как было, не будет никогда. Стив не ворвётся с террасы в ‎дом, весь в снегу, заразительно гогоча над очередной пошлой шуткой Логана, а ‎Мишель не устроит фотоссесию на бильярдном столе. Их больше нет. Убиты.

Мы с ‎Майком тоже изменились. Пусть многое уже высказали друг другу, но далеко не всё. Это лишь верхушка айсберга. Берлога помнит нас всех ‎совсем другими: счастливыми и вместе несмотря ни на что.‎

Хочется плакать, только слёз нет.‎

Я вскакиваю с дивана и мчусь наверх. Прохожу по ‎коридору мимо комнаты Логана, прислушиваюсь. Из спальни напротив тоже доносится шум ‎льющейся воды. Я осторожно заглядываю туда и без стука вхожу. Дверь, ‎ведущая в ванную, распахнута настежь. На полу бесформенной кучей свалена ‎одежда.‎

‎Я не решаюсь идти дальше, громко зову:

– Майк! ‎

Слышу стук дверцы душевой, следом – торопливые шаги босых ног по кафельному полу, и через ‎секунду Майк стоит в проёме в клубах пара, мокрый, завёрнутый по пояс в белое ‎махровое полотенце.‎

‎– Почему Мишель? – спрашиваю в надежде, что он поймёт вопрос правильно.‎

Он понимает.‎

–‎ Потому что Сиэтл.‎ Ты и Логан.

Я виновато опускаю голову:

– Как ты узнал?

– Он рассказал. Не сразу. И не мне. Но я услышал. Было ‎больно. Очень.

– Давно?

– В последнее Рождество, перед тем, как уехал к тебе на очередные покатушки. А я напился и… – он многозначительно замолкает. – Потом Мишель сообщила, что ждёт от меня ребёнка. Дальше ты знаешь.‎

Знаю. И почему-то совсем не злюсь. Впервые за последние ‎несколько дней – не злюсь. Слишком хорошо понимаю, что ‎произошло. И даже видела – как. Единственное, что мешает мне оставить всё это в прошлом – ‎видеозапись с девичника.‎

– Ты сделал это видео у себя дома с Мишель, а потом прислал мне? ‎Хотел отомстить?

– Нет, – Майк делает шаг навстречу. Осторожно, словно его прикосновение может причинить мне физическую боль, берёт мои пальцы в свои ладони. – Я бы никогда, Стэйс. Даже понятия не имею, кто ‎мог и почему его прислали тебе. Ещё одна тайна, которую нам предстоит ‎разгадать. Ты мне веришь? ‎

‎– Угу. – Встречаюсь с ним взглядом и тону в сером ‎водовороте. – Логан был… Это не…‎

Майк не позволяет договорить. Выдыхает, прикасаясь своими губами к моим: ‎

‎– Я люблю тебя, Стэйс. Всегда любил. Всегда буду. Прошлое уже не важно.‎ Тем более ваше с Логаном.

Правильно. Не важно. Пусть прошлое ‎останется в прошлом хотя бы на мгновение.

‎– Я тоже люблю тебя, Майк. И всегда буду.‎

Здесь и сейчас важны только мы. Настоящие.

Потом, позже, мы перебираемся в джакузи. Нежимся в тёплой бурлящей воде, ‎из которой совсем не хочется вылезать. Майк прав, мы – испорченные.‎

– С тобой потрясающе хорошо, – шепчет он, наклоняясь вперёд. Целует горячими губами в висок. – Знаешь, я не думал, что когда-нибудь ‎мы с тобой снова… вот так. – Майк крепче прижимает меня к своей груди. – Это ‎неправильно, но теперь я всегда буду бояться тебя потерять.‎

– Я тоже. – Переплетаю свои пальцы с его, ‎устраиваюсь поудобнее. Так, чтобы, отклонив голову назад, я могла видеть его глаза. – Прости. Я должна была тебе верить и ничего не скрывать. Ни тогда, ни сейчас. ‎

‎– Чего ещё я не знаю? – спокойно спрашивает Майк. Без иронии, страха или злости. Так, словно уверен, что сможет принять любое новое ‎признание.‎

‎– Это снова о Мишель.‎ Наверное, не совсем подходящий момент, – ‎вздыхаю я. Смотрю Майку в глаза, покусывая ‎нижнюю губу. – Извини. Не могу не думать об этом.

– Рассказывай.‎

– Ладно. Пока мы сидели в беседке и ждали Эми и венчания. Мишель мне много чего наговорила, а я…

Господи, если бы я только знала, что это наш с ней последний разговор! Если бы выслушала её, ‎может, вопросов, на которые я не нахожу ответов, было меньше.‎

– Вы снова поругались? ‎

– Нет. Мишель хотела в чём-то ‎мне признаться, объяснить. Чтобы мы могли… Не знаю. Понять друг друга. Но я не ‎хотела всё заново перетряхивать. А она не унималась. Начала вспоминать ту ‎проклятую вечеринку.

– Знаю, – Майк крепче сжимает мои пальцы. – Она мне тоже говорила. ‎Давно. Пыталась убедить, что я не виноват, что Роберт и Джеки погибли из-за неё.

‎– Родители Логана погибли из-за меня, Майк. Я выскочила из машины и ‎бросилась к ним под колёса. Это меня спасал Роберт, когда… Если кто и виноват, то я. Или ‎никто.

– Тогда никто. Просто роковое стечение обстоятельств.‎ Это и есть твоё страшное признание? ‎

‎– Нет. Я… я сказала Мишель, что ревную её к тебе.‎

‎– Что? Прямо так и сказала? ‎ – улыбается Майк.

‎– Почти. И тогда, – отчаянно стараюсь подыскать нужные ‎слова, чтобы смягчить правду. А потом всё-таки выдаю как есть: – ‎Мишель заявила, что переспала с ‎тобой специально. Чтобы ты поверил, что её ребёнок от тебя, и женился.‎

Майк меняется в лице. Изумлённо таращится на меня несколько секунд. Затем осторожно, как будто боится подавиться ‎воздухом, делает вдох и медленно, словно только что научился говорить, произносит: ‎

‎– Она сказала, чей? ‎

‎– Нет. Якобы хотела, чтобы у ребёнка был хороший отец. Видимо, ‎настоящий им не был.‎

Прежде, чем Майк успевает отреагировать, в коридоре что-то с грохотом падает на ‎пол, слышатся невнятные ругательства, следом – тяжёлые шаги. Ещё через ‎мгновение в дверь комнаты настойчиво стучат.‎

‎– У нас гости, – громко сообщает ‎Логан.

***

Моросящий дождик сменяется настоящим летним ливнем и отчаянно ‎барабанит по жестяной крыше, решительно бьётся в окна наперегонки с ветром. Начнись такая непогода с раннего утра, свадьбу пришлось бы ‎перенести в закрытый павильон с ограниченным количеством гостей без огромного ‎парка и каменных беседок под боком, и, может быть, Мишель осталась бы в живых. ‎И тогда ничего, что произошло потом, тоже не случилось бы. Не было бы ни допроса, ‎ни охотничьего домика Логана в лесу, ни… ‎

Я нехотя и одновременно со стыдом признаю, что ни за что на свете не ‎хотела бы лишиться нашего с Майком сегодняшнего разговора, поцелуя и всего, что ‎последовало за ним. Странным, необъяснимым образом, вопреки ‎логике, здравому смыслу и приличиям мне потребовалось заново раствориться в ‎Майке. Ощутить его ‎близость, подчиниться и не сопротивляться больше ‎головокружительной истоме, пробегавшей по телу горячими волнами от его ‎прикосновений. Позволить себе на мгновение умереть, чтобы заново родиться, а ‎затем, открыв глаза, увидеть перед собой его раскрасневшееся лицо, светящийся ‎счастьем любимый взгляд и довольную улыбку. Воочию осознать – я всё ‎ещё безумно люблю и по-прежнему до безумия любима. ‎

Вряд ли всему этому суждено было случиться сегодня, если бы Мишель ‎осталась жива, что бы ни происходило между нами, а значит, своему вновь ‎обретённому счастью я обязана убитой подруге. И её убийце. От этой мысли очень ‎легко сойти с ума, погрязнув в бесполезном болоте из сожалений и страхов, поэтому ‎лучше не анализировать. По крайней мере, не сегодня.‎

– Жалеешь? – Будто догадываясь, о чём я старательно пытаюсь не думать, Майк тихо ‎продолжает: – ‎Наверное, считаешь, что мы поторопились. – Он уже оделся и ‎теперь стоит напротив, терпеливо дожидаясь, пока я, сидя на краю кровати, ‎закончу возиться со шнурками на новых кроссовках, которые, как назло, не спешат ‎поддаваться. – Прости, но с тобой я не умею иначе. В смысле находиться рядом, но ‎не вместе. Никогда не умел. Поэтому и не пытался больше за все эти годы как-то ‎сблизиться c тобой, – со вздохом добавляет Майк. – Оказалось, что некоторые вещи на ‎расстоянии принять проще. Но позавчера, когда ты приехала, я просто не смог. ‎Почувствовал, что должен тебя увидеть, потому и повёз Риджа к вам. Надеялся, что ‎ты вернулась или вот-вот придёшь. Ты ведь никогда не любила вечеринки. А ‎сейчас… Это странно, но такое чувство, будто бы… Не знаю. Словно мы и не ‎расставались вовсе. ‎

Шнурки наконец сдаются. Я выпрямляюсь, встречаясь с Майком взглядом.

‎– Не жалею. И мы не торопимся. Мы… – Я слишком хорошо понимаю, что Майк имеет в виду. От начала и до конца‎. – Мы просто такие. Испорченные, ‎помнишь? Ты сам сказал. Поэтому вместе, поэтому любим несмотря на всё, что случилось.

‎– И всегда будем, – с улыбкой перебивает он, протягивая мне руку. – Только вряд ли ‎остальные смогут это понять. И принять тоже.

– Плевать! – Хватаюсь за тёплую ладонь Майка и рывком ‎поднимаюсь с кровати. Если я начну сейчас думать обо всех, среди которых, возможно, ‎прячется убийца брата и Мишель, точно свихнусь.‎‎ Пока достаточно предстоящих объяснений Риджу и позже – ‎моим родителям.

‎– Согласен. Мне тоже наплевать, но хочу, чтобы ты знала, – Майк прижимает меня к себе, сцепив пальцы в ‎замок на моей пояснице. – Я не жду, что ты вернёшься обратно в Риверстоун ради меня. ‎Мы вовсе не обязаны жить здесь, как планировали раньше. Тебе не придётся ‎бросать свою жизнь и друзей. Если захочешь, я готов переехать в Торонто или куда ‎скажешь.‎

‎– Мы обязательно это обсудим. Потом, позже. Когда ‎разберёмся и сможем уехать отсюда. Когда узнаем, кто… – мой голос предательски дрожит, но ‎я заставляю себя закончить: – Кто убил моего брата и Мишель. Я, – решительно ‎мотаю головой, – больше не сбегу, пока не буду знать правду.‎ – И тут же виновато добавляю: – Постараюсь не сбежать. Но ты же меня знаешь. Я могу попытаться, если…

‎– Никаких «если», Стэйс. Я никогда больше не позволю тебе сбежать, – без тени улыбки заявляет Майк.‎

‎‎– Ловлю на слове, потому что… Боюсь, скоро весь мой боевой настрой улетучится. Я ‎снова начну накручивать себя и придумывать небылицы. Особенно если Ридж меня ‎не простит. ‎

‎– Он настолько для тебя важен? ‎

‎– Да, Майк. Очень. Если со мной что и случилось хорошее за ‎все эти годы без «нас», так это Ридж. Он – мой друг. ‎Настоящий. А я его подставила.‎

– Всё будет хорошо, вот увидишь. Пусть не сразу, постепенно‎, – Майк нежно касается поцелуем моих губ, сильнее прижимая к себе. – Не ‎обещаю, что смогу всё уладить, но клянусь постараться. ‎

‎– Навёрстываете упущенное, да? – Логан бесцеремонно просовывает голову в ‎проём незапертой двери. – А между прочим незваные гости почти на пороге.‎

‎– Стучаться – слишком обременительно для лорда, да? – в тон ему подкалывает ‎Майк, оборачиваясь к другу и выпуская меня из объятий. – А, между прочим, мало ли ‎что мы тут делаем.‎

‎– Чёрт, всё время забываю, что я у себя дома, – не остаётся в долгу Логан. – Тоже мне, нашли время для хороших манер. ‎Чего стесняться-то? Все свои. Можно подумать, я вас обоих голыми никогда не видел.‎

Я невольно закатываю глаза. Вот мерзавец, ну не может промолчать!

‎– Знаешь, Логан, есть множество причин, почему я тебя обожаю и за что ‎благодарна, но иногда еле сдерживаюсь. Как сейчас.‎ Прямо руки чешутся тебе двинуть.

– Кстати, да, – соглашается Майк.‎

‎‎– Тогда вы, надеюсь, не против обсудить ещё один повод мне двинуть? – ‎Логан входит и зачем-то закрывает за собой дверь. – Речь о Кнопке. Вы ‎вроде как в курсе, но я бы хотел уточнить.

‎‎– Уточнить что? – не понимаю я. В свете случившегося тайный роман сестры меня волнует меньше всего.

‎– Ну… Мы с вами так и не обсудили, а она сейчас ‎приедет и… Я, конечно, придурок и ‎всё такое. Зря молчал, – он виновато смотрит на нас. – Надо было раньше всё ‎объяснить. Но больше не хочу ломать комедию и притворяться, что мы не вместе.‎

‎‎– Насчёт придурка ты точно прав, – усмехается Майк. – Хотя бы ‎потому, что всерьёз надеялся скрыть свой роман от меня.‎

‎‎– Волчонок – твой брат, и я подумал… Не знал, как ты отреагируешь.‎

‎‎– Как я мог отреагировать, Логан? Ты – большой мальчик, понимаешь, что творишь. И ты – мой лучший друг и друг моего брата тоже. Вы оба влюбились ‎в одну девушку, она выбрала тебя. – Майк пожимает плечами: – Что ж, бывает. Сами разбирайтесь. Если важно моё мнение, я не против. Но если обидишь Кнопку, я лично ‎оторву тебе башку. И не только башку. А Лиам мне поможет.

‎‎– Ясно, – Логан переводит взгляд на меня: – Тоже хочешь мне что-‎нибудь оторвать?

– Твой дурацкий длинный язык, – я сердито оглядываю его с ног до ‎головы, но вспомнив о программе-шпионе, установленной сестрой ‎на мобильном, невольно улыбаюсь: – Ты сам выбрал ‎наказание. Теперь только успевай отмахиваться.

‎– Ты это о чём, зараза? ‎

‎‎– О том, что я абсолютно не против ваших отношений, Брэдли Кимбл Логан.‎

‎Беру Майка за руку. У сестры обязательно есть код от ворот берлоги, так что мы вряд ли услышим звонок в дверь. Ридж и Дэниз ‎наверняка внизу. А значит, меня ждёт ещё один непростой разговор.

‎– Кстати, раз у нас тут официальный «камбэк» самой ‎скандальной пары города, – Логан иронично вздёргивает бровь. – Исключительно для протокола, Стэйси Полин Трупер и Майк Джозеф Бэк. Я не против, что вы снова вместе. Я даже рад.

‎– Пошли, клоун.

Он приседает в шутливом реверансе:

– После вас, мистер и миссис «Долго и счастливо».

‎Когда входная дверь распахивается, мы втроём едва успеваем спуститься в гостиную. На пороге появляется Дэниз в ярко-розовом ‎плаще-дождевике с капюшоном, по которому ручьями стекает вода. На левом плече ‎болтается намокшая чёрная дорожная сумка, в правой руке – влажная подставка-‎поднос из серого картона, утыканная высокими коричневыми ‎стаканчиками с тёмными крышками из «Тим Хортонса». Сестра ‎опускает их на пол вместе с сумкой, рывком сдёргивает плащ и бросается ко мне. Виснет на шее, заграбастав в объятия, и ‎сдавленно всхлипывает:

‎‎– Я так испугалась, когда тебя арестовали. Они чокнулись, если думают, что ты ‎‎– убийца.‎

‎‎– Ну что ты, глупышка. Они так не думают. Просто я нашла Мишель. Не ‎плачь, родная моя, – я прижимаю сестру к груди, ласково поглаживая по влажным ‎волосам. Только сейчас по-настоящему задумываюсь, что пришлось пережить семье, ‎когда новость об убийстве Мишель и моём аресте дошла до них. – Со мной всё в порядке, ‎видишь? И вообще. Ты так расписала нового шерифа, что я не смогла устоять от ‎соблазна прокатиться с ним до участка в наручниках, чтобы поболтать тет-а-тет.‎ Сказка, а не мужчина.

‎‎– Ну да, конечно! – Сестра недоверчиво отстраняется, но всё же ‎слабо улыбается сквозь слёзы. – Ещё скажи, что он тебе ‎понравился.‎

‎‎– А то! Я даже уходить не хотела.

‎‎Дэниз отступает ‎назад, продолжая буравить меня глазами:

– Брэд сказал, вы не можете пока вернуться в Торонто.

‎Я киваю. К сожалению или к счастью, не ‎можем. Встречаюсь взглядом с Риджем. Он как раз входит в дом с моим ‎чемоданом и в таком же как у сестры дождевике, только ярко-жёлтом.

‎‎– Ладно, – Дэниз смотрит на стоящих позади ‎меня Майка и Логана. Нагибается, ловко подхватывая с пола картонный поднос со ‎стаканами, и тараторит: – Здесь всем кофе. Как вы любите. Я попросила ‎подписать, где какой. Ещё сэндвичи. Они тут, – сестра легонько пинает сумку носком ‎кроссовок. – Ещё там твоя одежда, – она обращается к Майку: – Лиам ‎передал, когда приехал к нам с шерифом. Просил, чтобы ты позвонил матери.‎

‎– Обязательно. Спасибо.‎

‎– Зачем? – интересуется Логан.‎

‎‎– Затем! – огрызается Дэниз. – Не догадываешься, что ли? Ирэн волнуется. Мама ‎с отцом, кстати, тоже, – в последних словах отчётливо слышится упрёк.‎

‎‎– Приезжал к вам зачем? Я про Волчонка, – спокойно уточняет Логан, забирая у сестры поднос.‎

‎‎– Полагаю, чтобы сообщить мне о затянувшемся на неопределённый срок ‎уикенде, пока шериф беседовал с Айлин и Джеймсом, – вступает в разговор Ридж. – ‎Так что я тоже застрял в Риверстоуне. Вот, – он кивает на стоящий у ног мокрый ‎чемодан, угрюмо смотрит на меня: – Я тоже привёз тебе вещи, раз уж ты решила ‎остаться здесь.‎

‎Я молчу. Конечно, Ридж ‎прав, бросая мне это в лицо вот так, будто отвешивая оплеуху. Мишель не ошиблась, ‎обвиняя меня в эгоизме. Сегодняшний день – лучшее тому доказательство. Да, я думала о себе. Ещё о ‎Майке. Родителям и сёстрам не позвонила, а с Риджем даже отказалась ‎разговаривать по телефону, спихнув на Логана, хотя прекрасно знала, кем его считает ‎друг.

Что бы ни сказала сейчас, каждое слово прозвучит как оправдание. А значит – ‎‎подтверждение вины, признавать которую не собираюсь. Ридж ни черта не знает о моих ‎сражениях с собственными демонами, поэтому судить не вправе! ‎

‎‎– Наверное, вы тоже в курсе, что мы – не совсем жених и невеста, – ‎продолжает он, обводя гостиную хмурым взглядом. – В общем, я подумал, что всем ‎будет удобнее, если я переберусь в гостиницу до тех пор, пока не смогу вернуться ‎домой. Только хотел лично убедиться, что ты, – Ридж снова буравит меня взглядом, усмехается, – в ‎надёжных руках. Вижу, что да.

‎‎– Зачем, Ридж?! Не надо было никуда уезжать и ничего мне привозить! Почему ‎ты усложняешь? Чёрт! Всё и так сложно!

========== Глава 14. Ссора с Риджем ==========

Господи, как всё так ‎запуталось?! Словно клубок потрёпанных, полинявших старых ниток. ‎‎Я скрыла правду, заставила Риджа обманывать родных, лететь в ‎Риверстоун, а потом предала, исчезнув и ничего толком не объяснив, только всё ‎равно не чувствую своей вины. Настолько, чтобы посыпать голову пеплом и ‎умолять о прощении. Мне ведь тоже досталось, и нужно было время прийти в ‎себя, переварить, поговорить по душам с Майком. Я не планировала заниматься с ним любовью! Так вышло, но сожалеть и извиняться не собираюсь. Мои с Майком отношения не ‎касаются Риджа. Всё просто: раньше он о них не знал, теперь узнает. Всего-то ‎необходимо нормально, спокойно, без обвинений и оправданий всё обсудить. Мне – ‎объяснить. Риджу – услышать.

‎‎– Стэйс в надёжных руках, – неожиданно вмешивается Майк. – В остальном – ты сильно ‎заблуждаешься. Никаких гостиниц! Друзья друзей – ‎наши друзья тоже. В доме полно свободных комнат, правда, ‎Логан? ‎

‎‎– Ага, – подхватывает тот, пихая поднос со стаканчиками обратно моей сестре. – Ридж, твой чемодан всё ещё в машине? ‎

‎‎– Да.‎

‎‎– Отлично, – Логан с широкой улыбкой выходит вперёд, деловито потирает ладони. – Значит так, ребятушки, план такой. Ты с ‎Майком, – он бросает взгляд на Дэниз, – отправляетесь на кухню и готовите нам ужин. Не ‎одни же сэндвичи жевать. Я иду в машину за твоим, – Логан поворачивается к ‎Риджу, – чемоданом. Потом присоединяюсь к компании на кухне. Тем временем ‎зараза пытается убедить тебя во-о-он в то-о-ом, – он жестом указывает на дверь ‎позади себя, в противоположном конце гостиной, – кабинете, почему она не злобная стерва, ‎какой кажется, а на самом деле – белая и пушистая. Потом мы наконец-то спокойно ‎ужинаем и решаем, как жить дальше в этом дерьмовом мире. Всем ясно? ‎

‎Никто не возражает. Ридж если и собирается, то не успевает. Все, как по команде, торопливо расходятся: Майк, захватив с ‎пола сумку, уводит Дэниз на кухню, а Логан небрежно набрасывает на себя розовый ‎дождевик сестры – только капюшон на голову, даже не пытаясь влезть в рукава, – и ‎исчезает за порогом.‎

‎Я же марширую в кабинет, отчаянно надеясь, что Ридж ‎благоразумно последует моему примеру. Хотя бы потому, что он прекрасно знает – ‎ближайшая гостиница находится в десятке километров отсюда, а своей машины у ‎него всё равно нет. Пешком по тёмному лесу в ливень – нелёгкое испытание даже ‎для прожжённых местных путешественников. Ридж же всегда предпочитал ‎организованный туризм: на автомобиле или самолёте с заранее забронированным ‎номером и завтраком в приличном мотеле, как минимум. ‎

‎Впрочем, если вдруг решится артачиться и показывать характер, отговаривать ‎не стану. Может быть, одолжу фонарик. Дождевик у него уже есть. И скатертью ‎дорога. Далеко не уйдёт. Промокнет, замёрзнет, проголодается и вернётся. Глядишь, ‎станет сговорчивее. ‎

‎Первоначальный положительный настрой на спокойный разговор ‎улетучивается со скоростью света. Я не нервничаю, лишь тупо злюсь, пусть и понимаю – ‎напрасно. Будь я сейчас на месте Риджа, вполне возможно вела бы себя так же. Или ‎ещё хуже. Только осознание проблемы не ведет к её решению, а наоборот – уводит ‎непонятно куда в дебри эмоций. И я продолжаю заводиться. Поэтому, когда за ‎другом захлопывается дверь, я сразу же набрасываюсь на него с ‎обвинениями: ‎

‎‎– Какого чёрта ты собрал вещи и ушёл из дома моих родителей?! Я разве ‎просила везти мне чемодан? Трудно было набраться терпения и просто подождать, ‎когда я вернусь? Надо обязательно устраивать драму? Мало всего, что уже ‎случилось, да?! ‎

‎Ридж, кажется, на мгновение теряет дар речи, но тут же язвительно бросает в ответ: ‎

‎– Сколько ждать, Стэйс? До утра?! Сутки?! Неделю, общаясь через твоего экса смсками?! ‎

‎‎– Несколько часов. И Логан – не мой экс.

Ридж не слушает.

‎‎– Ты хоть понимаешь, каким идиотом я выгляжу в глазах твоей семьи и ‎друзей?! – возмущается он, впервые со дня знакомства повышая на меня голос. – Два ‎дня как придурок разыгрываю из себя жениха! Придумываю на ходу небылицы для ‎твоих кузин! Окружаю вниманием тётушек! Подыхаю от похмелья, потому что имел ‎несчастье согласиться на мальчишник, где твой ненаглядный дружок споил меня, а ‎потом развёл как последнего лоха! С раннего утра как клоун на арене сыплю ‎остротами и шутками, чтобы понравиться твоему отцу, чтобы что в итоге? Чтобы ‎пришёл шериф и с порога обвинил меня во вранье! Мол, я являюсь не тем, за кого ‎себя выдаю! Представляешь, как на меня смотрели твои ‎родители?! Нет, ты не представляешь. Ты же предпочла не возвращаться домой, а ‎скоротать вечерок со старыми приятелями! ‎

‎– У меня, по-твоему, пикник был, да?! Я прям всё это время наслаждалась в ‎участке, да?! Ты понятия не имеешь, что мне пришлось пережить за эти три дня. ‎Родители на него смотрели!.. Ой-ой-ой! Да на меня весь ‎город глазел как на прокажённую, когда в наручниках и в крови Мишель вели к ‎машине через парк! ‎

‎‎– Это другое!..‎

‎‎– Правильно! Другое! Догадайся с трёх раз, кому из нас было хуже.

‎‎– Мне! ‎

‎‎– Ты в своём уме, ‎Спенсер?! ‎

‎‎– Ты никого не убивала. Твой арест – простая формальность. Недоразумение, ‎которое быстро разрешилось. А я – виновен. И даже не мог сказать ничего в своё ‎оправдание! ‎

‎‎– Ты… Ты вообще… Ты!.. – захлебываюсь от возмущения я. – Я не заставляла ‎тебя притворяться! Нравиться моей семье тоже не просила! Подарки и шутки – твоя идея! Как и переться на мальчишник! Я же ‎отказалась, ещё и от Логана огребла напутствия, как отпускать поводок! Но ты же ‎крутой парень! «За меня не беспокойся, Стэйс. Я справлюсь. ‎Правда, справлюсь, Стэйс. Я – большой мальчик, Стэйс. Я способен ‎‎пережить ещё одну холостяцкую вечеринку». Пережил?! Видел бы себя, каким ‎явился. Да ещё с Майком в обнимку! Из ‎всех мужчин этого чёртового города ты притащил ко мне в дом Майка Бэка и даже не ‎понял, что натворил! ‎

‎‎– Какой плохой я! Тебе-то нужен был всего лишь «надёжный тыл»! Лучше ‎безмолвный и на батарейках, который можно спрятать в ящик с нижним бельём ‎подальше от чужи…

‎‎– Мне нужен был ‎Майк! Всегда Майк, понимаешь?! Только Майк! – Мой голос срывается на крик. – За него я собиралась замуж, от него ‎сбежала в Торонто, Ридж! Потому что считала… Потому что дура безмозглая! Это его ‎кольцо болтается на цепочке на моей груди, понимаешь?! Как ты думаешь, ‎почему?! Потому что в моей жизни всё всегда было связано с Майком! Я пыталась ‎его если не забыть, то хотя бы возненавидеть! А ты привёл его ко мне в дом ночью! И ‎пока ты напивался в баре, разыгрывая из себя своего в доску парня для всех, я имела ‎удовольствие выслушивать откровения матери Майка про их с Мишель свадьбу и ‎приглашение, которая она мне послала, чтобы побольнее задеть. Потом лицезреть ‎сексуальные эксперименты подруги, выскочившей обманом за Майка замуж, потому ‎что у Логана слишком длинный язык, а ещё оправдываться перед Майком, получать ‎пощёчины от сестры и бывшей невесты брата! Убитого брата! Чтобы через день ‎видеть, как она умирает на моих руках, а потом выслушивать ‎нелепые обвинения очумевшего от ревности и горя шерифа! Знаешь, почему я ‎рассказала ему про наш фарс? Боялась, что они обвинят и тебя, если узнают ‎первыми! Решат, что тебе есть, что скрывать, что ты – причастен к убийству. Не хотела ‎подставлять, не хотела, чтобы ты врал ради меня полиции, понимаешь?! Думаешь, я ‎всё это планировала?! Так вот у меня для тебя сногсшибательные новости – нет! – Перевожу дыхание и молчу, наблюдая за перекошенным от изумления лицом ‎Риджа, которому явно требуется время переварить услышанное. Гораздо тише и спокойнее продолжаю: – Никто лучше тебя не знает, как я не хотела сюда ‎ехать, как боялась. Ты советовал пережить и поставить точку. Я пыталась. ‎Честно, Ридж. Пыталась. Но столько всего свалилось… и сразу. Ты – мой друг. Один ‎из лучших. Я никогда не хотела тебе навредить. Правда, не хотела. Прости, что втянула во всю эту хрень.‎

‎Он молчит. И кажется, ещё чуть-чуть и воздух зазвенит от напряжения.

Я смотрю ‎на водяные узоры стекающих по стеклу капель дождя. Повисшая в кабинете тишина сводит меня с ума, но я не собираюсь больше ‎ни в чём убеждать Риджа. И так слишком много наговорила. Если он не ‎хочет иметь со мной ничего общего, что ж… Это его выбор. Я самолично отвезу в гостиницу и оплачу ‎номер. И буду надеяться, что когда-нибудь потом, когда страсти улягутся, Ридж если ‎не поймёт, то хотя бы простит меня.

‎– Помнишь нашу поездку в Квебек на мой день рождения? – оборачиваюсь к нему. Ридж молчит, застыл без движения, видимо, ‎всё ещё переваривая брошенные мной в лицо откровения. ‎Хмуро на меня смотрит. ‎– Я как идиотка нацепила тогда новые сапоги и чуть не умерла.‎

…Я любила и ненавидела осень. Любила за короткое, ‎завораживающее очарование и буйство красок, за конец ненавистного лета, за ‎приближение долгожданной зимы. И ненавидела за всё остальное. За ‎голые уродливые деревья, за жухлую траву, за первый робкий снег, ‎превращающийся в омерзительную грязь едва коснувшись земли. За промозглые ‎серые дни, когда тоска пробиралась в душу, давила на грудь и тянула к горлу ‎костлявые, холодные пальцы. А после смерти брата добавился еще один повод ненавидеть осень.

Постепенно все вокруг ‎смирились и приняли как данность – я больше не праздную свой день рождения. Вообще. А значит, ‎нет необходимости звонить мне с поздравлениями, слать открытки и смски, покупать ‎подарки, устраивать сюрпризы и вечеринки. Только настырный Логан по традиции, ‎начатой им ещё на моё шестнадцатилетие, ‎продолжал упрямо из года в год присылать мне ‎букет бордовых роз. Каждый раз на одну больше.

В этом году Логан ‎превзошёл самого себя. Откуда-то узнав про мой отпуск, позаботился о доставке ‎заранее. И ещё вчера днём посыльный притащил ко мне в офис охапку из ‎тридцати трёх роз, дав повод коллегам лукаво улыбаться и перешёптываться. ‎Слава богу, они понятия не имели о предстоящем уикенде в Квебеке с ещё одним ‎упрямцем, нежелавшим слушать мои объяснения. Ридж твердил как попугай, что ‎отказываясь праздновать день своего рождения, человек гневит Мироздание, ‎потому что тем самым ставит под сомнение важность собственного появления ‎на свет.

И я устала спорить. ‎

А теперь мы вдвоём с Риджем неслись по скоростной магистрали, утопающей в разноцветных ‎красках осени, через всю Онтарио на восток – в Квебек. Стоило пересечь ‎границы провинций, как надписи и знаки сменились ‎французскими названиями. Я ‎хоть и знала этот язык ‎ещё со школы, но почти не использовала: в ‎Альберте, несмотря на ‎высокий процент франкоговорящего населения, ‎‎французская речь была ‎редкостью. В Торонто – ещё реже. Иногда по работе ‎сталкивалась с документами на французском, всё ещё ‎отлично понимала смысл, бегло читала, да и писала почти без ошибок, но почти не говорила на нём, потому что жутко стеснялась акцента. ‎

Как ни странно, так далеко от дома в родной стране за всю свою жизнь я ещё ‎не забиралась. Сумбурную ‎поездку в Юкон по делам матери очень давно, где-то за год до рождения Дэни, ‎можно вообще не считать. Я почти ничего не запомнила, кроме скучного, ‎бесцветного номера отеля, в котором просидела с братом и Эми перед ‎телевизором весь день, а вечером мы улетели обратно. От Рождественских ‎каникул в детстве в Канкуне, куда на две недели отправились всей семьёй вместе с ‎Майком, Логаном, годовалым карапузом Лиамом и их родителями, осталось и то ‎больше воспоминаний, несмотря на то, что мне тогда было лет семь. ‎

Ридж не переставал удивлять. Сначала тем, что вообще организовал эту ‎поездку и предпочёл долгое путешествие на машине паре часов полёта из Торонто ‎в Квебек. Теперь, как выяснилось, он не только прекрасно владел французским, ‎непринуждённо и абсолютно без акцента болтая с официантом первого «Тим ‎Хортонса», встретившегося нам во франкоговорящей провинции, но и родился вовсе ‎не в пригороде Торонто, как я наивно считала, а недалеко от бывшей столицы ‎Новой Франции. Его мать умерла много лет назад, отец перебрался в Леви, купил ‎домик прямо на набережной Св. Лаврентия с видом на реку и Квебек-сити. Вот к ‎нему мы и направлялись сейчас. По крайней мере, именно это только что сообщил официанту радостный Ридж.‎

‎– Почему ты не предупредил, что мы заедем в гости к твоему отцу? – ‎спросила я, забирая стакан с кофе и бумажный пакетик с ‎черничным кексом.‎

‎– Твой французский гораздо лучше, чем я думал, – улыбнулся приятель. Кивнул ‎на свободный столик у окна, прямо у входа. Продолжил, возвращаясь на английский: – ‎Потому что еле уговорил тебя поехать. Представляешь свою реакцию, если бы я сказал, ‎что собираюсь навестить отца вместе с тобой? ‎

Я благоразумно промолчала, понимая, что Ридж прав. Пряча ухмылку, села и с наслаждением ‎вдохнула сводящий с ума аромат свежей сдобы и кофе.

‎– А теперь возражать глупо и бессмысленно‎, – Ридж опустился на стул ‎напротив меня. – Ты в моей власти.