Текст книги "Пси-фактор (СИ)"

Автор книги: Екатерина Лылык

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 50 страниц)

Глава 6

– Мастер Ирраиль, мастер Ирраиль! – мальчишка орал во всю глотку, со всех ног несясь по узкой улице и едва успевая лавировать в тесном потоке прохожих. Кто-то шипел, кто-то оборачивался. Кто-то удачно прижимался к стенке.

Ребёнок бежал, едва касаясь ногами земли, пока не был поднят, как нашкодивший щенок. Грузный телохранитель ухватил его за рубаху и поднёс мальца к своему лицу. Огромный, почти в два с половиной метра ростом, он смотрел на ребёнка единственным глазом, находящимся посреди широкого лба, и хмурился.

– Чего раскричался, уродец?

– Сообщение! – ребёнок совсем не испугался верзилы. – Сообщение с верхнего города для мастера Ирраиля!

– Голиаф, отпусти малыша, – прошамкал старик за его спиной и обошёл великана, шаркая сухими ногами. Спина его была полусогнутой, крючковатый нос венчала уродливая бородавка. Седые жиденький волосы касались худых плеч, а блестящий лоб перетекал в не менее блестящую лысину. – Чего раскричался, Ёжи?

– Сообщение с верхнего города, – прошептал малыш. – Вито убили. Имплантат украли… Господин Биби хочет видеть вас…

– Хочет, пусть сам приходит, – нахмурился мастер, возвращаясь в свою берлогу. Выдолбленное в породе помещение напоминало именно нору. Скудная приземистая мебель, потолок без углов, цепляющий взгляд неровной зубчатой поверхностью. Вместо кровати – ниша в стене, закиданная тёплыми шкурами. Но Ёжи хорошо знал, это обманка. Спрятанный под шкурами люк вёл в лаборатории. И спускался в них только мастер и его материал для работы. В такие моменты его тело выпрямлялось и проявляло истинные силы. Лицо выражало жёсткость и цепкость. Старческая мягкость исчезала, словно её никогда и не было в худом изощрённом мастере.

– Господин Биби зол, мастер… – прошептал Ёжи… – Если сам придёт, то…

Недобро сверкнув глазом, Голиаф вновь ухватил пацанёнка за шкирку и сощурил свой единственный глаз.

– Зашвырну, кости переломаешь, оно тебе надо?

– И будете искать другого посыльного, – ничуть не испугался мальчишка.

– Я услышал тебя, Ёжи. Теперь услышь меня и возвращайся к своему господину, – прошептал Ирраиль, опускаясь на пол возле низенького столика, едва достающего до колена. Голиаф отпустил мальчонку и нырнул головой в нору мастера.

– Лица на вас нет, хозяин…

Хозяин Ирраиль не ответил. Он хмурился. Малышка Вито была его пятой работой, сделанной по заказу господина Биби. Продержалась она меньше всех. И потеряла имплантат… Где ж он столько их наберёт… Хоть кради обратно.

– Найди мою коляску, Голиаф, – решил он, – я сам поеду к Биби.

Великан нахмурился. Его единственный глаз щурился, лоб прорезали морщины. Голиаф был недоволен, но перечить мастеру не стал. Механическая коляска тут же была им найдена на верхнем этаже норы, куда он попросту запустил огромную ручищу и пошарил. Опустив её на землю, послушно дождался, когда мастер сядет и тронется с места. А после прикрыл все ставни и пошёл следом.

Мастер работал руками, крутя колёса. Текущая по коридору человеческая река расступалась, стоило издали замаячить высокой фигуре одноглазого монстра.

Ёжи, побоявшийся прийти к своему хозяину с плохой вестью, прятался в боковом тоннеле. Он с завистью смотрел на то, как народ откровенно уступает дорогу Ирраилю. Старику даже говорить ничего не надо было.

Каждый в их городе неугодных хоть раз, да обращался к нему. Абсолютно каждый за оказанную ему услугу был должен. Иногда даже по гроб жизни.

Исключением являлся господин Биби, у которого просто были хорошие деньги, первоклассные вещи и интересные штучки с поверхности. У пришлого господина было то, чего жаждал их город. А у города был тот, кого хотел Биби, – мастер Ирраиль.

Коляска Ирраиля въехала на электрический подъёмник. Голиаф ступил следом и щёлкнул кнопкой на пульте. Края платформы обрамляла лишь низенькая сетчатая ограда. Механизм был полностью открыт и не оснащён даже подобием шахты. Установка плавно поползла вверх, минуя тесные этажи, муравейником пронизывающие бывшие рудники.

Ирраиль молчал, а Голиаф не осмеливался нарушить тишину. Он не любил нижние и срединные этажи. Там было пространства меньше. Лучше уж по дну ходить или по самой поверхности. Но порой дорогу выбирать не приходится.

Платформа ползла долго, и к концу поездки преодолела почти километр. Ирраиль хмурился, стуча пальцами по металлическому подлокотнику.

– Что бы ты ни увидел, молчи, Голиаф, – наконец прошептал он.

– Хорошо, хозяин, – отозвался великан и на миг прикрыл веко. Платформа наконец остановилась, открыв их взорам белые коридоры. Белыми они стали после прихода Биби. До этого были пыльно-жёлтыми, как жжёный сахар. Вмещали три этажа халуп. Сейчас же развалюхи, к удивлению Голиафа, были снесены, потолок источал свет, а пол устилало мягкое, поглощающее шаги покрытие.

Люди господина Биби уже ждали в полной боевой готовности. Оружие у них было странное, но о том, что это именно оно, говорили позы и выражения лиц ребят. Длинные чёрные палки-трубки со странными конструктивными деталями, ручками, держателями.

– Отвратительно, – прошептал мастер, а после поднял перед собой руку с раскрытой ладонью. – Я Ирраиль, пришёл говорить с господином Биби.

– Чучело твоё одноглазое пусть здесь останется, – кивнул один из мужчин на Голиафа и навёл на него автомат. Ирраиль помрачнел.

– Этого человека зовут Голиаф, пришелец. Уважай местных, и они будут уважать тебя, – процедил он, а после обратился уже к своему питомцу: – Ждать и молчать. Ты понял? Ни одного лишнего движения.

– Хорошо, хозяин, – кивнул верзила. Единственный его глаз заблестел от нахлынувших эмоций, но больше ничто не выдало напряжения.

Ирраиль же дальше уехал сам…

* * *

Было десять утра. На западной станции фуникулёра царило оживление. Машины с эмблемами городской полиции, парочка скорых. Клетки, ГМО, префект в сопровождении своего адъютанта и даже главврач Алек Швецов.

– Это немыслимо, – возмущался последний, – модифицированного нельзя транспортировать, он нестабилен!

Швецова никто не слушал, потому напрягался тот напрасно. Парочка техников переоснащала грузовую кабину, крепила кресла, лампы, припаивала к стенкам грузовой кабины клетку.

У советника Димитрия дёргалось лицо. Периодически оно застывало, и тогда вверх-вниз ходили только брови. Он смотрел вниз, на убегающий в пропасть мост, увенчанный рельсами, на кабель питания, слегка колыхающийся под порывами ветра.

– Префект… Госпожа! Мудрейшая из долгожителей, – издали начал он, обращаясь к Клэр дэ Руж. – Я всё же взываю к вашему разуму! Они преступники, впереди три дня пути, почему не телепорт?!

– Потому что преступники, – цедила в ответ порядком обозлённый полковник Мидлтон. Вчера ему не только не дали домой прийти вовремя, ему и спать положенные восемь часов не позволили. Безбровое лицо полковника хмурилось, отчего его подчинённые нервничали и периодически ёжились.

– Ну а внизу, как мы поедем дальше?!

– Вас будет ждать грузовик, – выдала Клэр дэ Руж, давя не менее нервный и раздражённый смешок.

– Но это моветон!

Клэр расхохоталась, а потом резко умолкла.

– Это не моя забота, советник Димитрий. Ребята в полном вашем распоряжении, даже ГМО, всё как вы хотели. Сопровождение мы вам организуем. Можете благодарить господина Абэ… дальше меня не касается….

Старик кипел, плевался, сокрушённо качал головой, но деться никуда не мог. Раз уж Нандин Абэ ввязался в это дело, крыть здесь было нечем.

Он нервно скользил взглядом по людям, по пейзажу и в полной мере ощущал, как неведомый ранее груз ответственности ложится на его неопытные плечи.

Это утро, как ни крути, выдалось неважным. Небо затянуло тучами. Ветер совсем не по-летнему был холодным и порывистым, даже немного колючим. Отчего-то старому советнику Димитрию думалось, что так бывает, только если дела идут из рук вон плохо. Вот как сейчас у него. Тем не менее они шли. Спешные приготовления были закончены, и все разбрелись по своим местам. Колонна из фуникулёров двинулась вниз.

Сев у окна и пристегнувшись, старик поёжился. Впереди, за окном, изрядно покачивало грузовую кабину, в которую завели троих преступников. Казалось, ещё миг – и её колёса оторвутся от рельсов. Но не отрывались, и кабина продолжала катиться. Что происходило внутри, одному богу известно. В любом случае Димитрию точно не хотелось оказаться сейчас рядом с той злополучной троицей. Особенно со спятившим модифицированным.

О ночном пожаре, учинённым этим сумасшедшим, уже гудел весь Леополис. И немудрено. Пожарная служба впервые за пятьдесят лет приняла вызов о бедствии. И то приехала после того, как всё потушила больничная служба безопасности.

Два модифицированных бойца, выделенных департаментом полиции для охраны его советнической персоны, застыли у фронтального окна и даже не думали шевелиться. Они продолжали стоять и вглядываться в панорамные окна кабины.

Закрыв глаза, советник откинулся на спинку не слишком мягкого сиденья и попробовал расслабиться. Сказать, что у него получилось, – значит соврать. В голову то и дело лезли нехорошие мысли по поводу всего происходящего. К тому же старика мучила сонливость. Ведь этой ночью спал он крайне мало, проведя часть положенного времени в телефонных звонках.

Но он добился своего, что откровенно радовало.

Вот только… Стоили ли достигнутые результаты его усилий?

Качающаяся впереди них кабина навевала на Димитрия серьёзные сомнения по этому поводу.

* * *

Кабина фуникулёра, в которую засадили Нану, Райго и Тариса, была необычной. Во-первых, грузовой и не рассчитанной на людей. От ассоциации с контейнером не спасали даже наспех привинченные кресла, к которым Нану и Райго попросту приковали. Во-вторых, в ней отсутствовали окна и стационарное освещение. В-третьих, роль светильника выполнял ГМО. Другими словами то, что делал этот человек, попросту не описать. Сейчас он был похож на демона с двумя прожекторами вместо глаз и сияющей, словно неон, кожей. Светиться он начал после того, как лампа, наспех прилепленная к потолку, лопнула. Для чего в геном человека включили люминесценцию, для девушки оставалось загадкой. Лично она такого новшества не желала.

Остальные двое сопровождающих стояли возле единственного выхода и тихо перешёптывались. Как Нана ни старалась, услышать, о чём они говорят, не могла. Но подозревала, что всё о том же, о пожаре и убийствах.

Что же касается Тариса… То ему не повезло больше всех. Его кресло разместили в клетке на другом конце грузовой кабины. На нее был наброшен чёрный не просвечивающий тент. Судя по приглушённому рыку и глухим ударам, Тарис сумел освободиться и теперь раз за разом бросался на прутья, пытаясь выбраться. Сказать, что было страшно, – это ничего не сказать. С каждым его ударом кабину кренило, тент слегка качался, а в воздухе разливалось тепло, словно от пышущей жаром печки.

ГМОвцы переглядывались, но подходить к клетке не решались. И их можно было понять. Никто не хотел оказаться сейчас в свободном полёте к пропасти или же разодранным заживо. Весть о сломанном ошейнике Тариса уже переходила из уст в уста в их генно-модифицированном коллективе.

– Я не понимаю, – вздохнула Нана. – Вчера, когда я нашла его с дырявой головой, он был вполне адекватен.

– Да неужели? – удивился Райго. – Ты с ним говорила?

Она хмуро перевела на него взгляд:

– Для оценки адекватности говорить необязательно. Тебе ли не знать.

Иссиа всё равно услышал, тихо фыркнул в ответ и рассмеялся.

– Быстро же ты изменила своё мнение о Лаене.

– Он был адекватен, – удручённо прошептала Нана. Кабину опять качнуло, и девушка нервно сглотнула. – Я не верю, что он потерял остатки разума, пока его латали.

Райго промолчал, решив не комментировать и не заводить разговор в ненужное ему русло. Нана не знала, что именно произошло ночью. Соответственно, попросту не понимала, что именно происходит с их общим знакомым в это мгновение. Да и откуда? Тарис и для обычного ГМО был слишком нетипичен. И этому имелись свои объяснения, о коих Райго, естественно, не собирался распространяться. Тем более сейчас. Ему было о чём подумать. К примеру, о том, как остановить фуникулёр… Или как выбраться из империи, не попав на глаза императору.

Прикрыв глаза, он настроился на волны, почувствовал тепло каждого присутствующего. Мысленно нашёл яркий сгусток эмоций Лаена. Быть привязанным к этому уродцу… что может быть хуже?

«Действуй, Тарис», – мысленно приказывал он, уже безошибочно устанавливая с каждым часом крепнущую связь.

Под тентом затихло. Заглушилось рычание. Наконец кабину перестало раскачивать. Воздух начал ощутимо нагреваться. Тент неожиданно вспыхнул. В воздухе потянуло гарью. Райго слышал, как шумно сглотнула Нана, резко сжавшись. Чувствовал, как напряглись модифицированные. Каждый из них приложил руку к своему ошейнику, находя хорошо скрытую кнопку, подавая запросы относительно нештатной ситуации. Никому из них не хотелось остаться без головы.

Тарис взревел, его тело полыхало пламенем. Кожа пузырилась и заживала одновременно во всех местах. Ожившая жуть, не иначе. Клеть, уже освобождённая от ткани, начала раскаляться, медленно краснея и начиная светиться…

– Не переживай, – выдохнул Иссиа, косясь на Нану, – главное, не привлекать его внимания семь минут…

Модифицированные попятились, переглядываясь. На их запросы всё ещё не было ответа. Тарис же сотворил с лицом нечто противоестественное и оскалился: один его глаз теперь смотрел в потолок, второй чётко на Вагнер:

– Богиня… – прорычал он. Девушка всхлипнула, а бешеный ГМО тем временем ухватился за раскалённые прутья и растянул их в стороны, открывая себе проход.

– Ну… ничего, не сожрёт же, – хихикнул Иссиа. Лаен тем временем двинулся на неё, а бедняжка Вагнер от ужаса и вовсе потеряла сознание.

Райго помрачнел. Ошейники остальных ГМО зажглись синими огоньками, свидетельствуя, что штаб дал добро на запросы. Становилось откровенно весело…

* * *

– Зачем мы здесь стоим? – спросил курчавый юноша в серой спецовке техобслуживания. Его непослушные волосы, наверное, были единственным элементом, что привлекал внимание ко всей тройке. Они топтались на смотровой площадке довольно долго и пропускали уже пятую по счёту кабину. Его коллеги дружно переглянулись. Им и самим было интересно узнать, из-за чего высокое начальство организовало сбор всех ремонтных бригад и расставило ребят вдоль линии сообщения.

– Может, дело в ночном пожаре? – не унимался курчавый. – Или во вчерашнем убийстве? Хотя, как по мне, здесь не ремонтники, а патрули гмошников нужны. Что ж они зря казённый хлеб жрут?

– Сказали ждать, – лениво вздохнул самый старший, высокий и худой мужчина, которому уже изрядно надоело слушать сослуживца.

Стоило ему сказать это, как внимание всех троих привлёк странный вагон, едва виднеющийся вдали. Его пошатывало. Хотя нет, не так, его изрядно качало. Гибкие усы кабины то и дело тянули за собой толстый кабель. Причём так сильно, что было видно невооружённым взглядом. И это несмотря на то, что впереди болтающейся кабины ехали другие, которые частично скрывали её от любопытных взглядов и тормозили кабель.

– Чтоб я так жил… – прошептал кучерявый.

– Нет… Так не надо, – сплюнул третий ремонтник, низкий и лысоватый. – Я так понимаю, пока эта хрень не сорвалась, наши услуги не надобны. Давайте от края отойдём, что ли?

И действительно, чем ближе оказывалась импровизированная колонна из кабин, тем очевиднее становился тот факт, что происходит что-то неординарное.

Ветер встрепенулся, неистово трепля на мужчинах спецовки. Небо посерело от медленно наступающего вместе с фуникулёрами пылевого облака. В какой-то миг первая из трёх кабин, обозначенная временной наклейкой «Служба безопасности», аккуратно проехала мимо. Вторая же, грузовая, которая пугающе раскачивалась и постукивала корпусом о каменные бортики пути, резко притормозила на остановке и раскрыла двери, словно опасную зубатую пасть. Дыхнуло горячим воздухом. Раздался дикий рёв и скрежет. В следующий миг из неё выскочил горящий человек, неся на руках девушку. То, что произошло после, мало поддавалось описанию.

* * *

Советник Димитрий сразу почувствовал перемену настроения своих охранников. Открыв глаза, он ошарашенно уставился в окно. И на то были причины. На его глазах грузовая кабина, в которой везли троих преступников, резко накренилась, остановилась на несколько мгновений, а потом, словно гофрированная коробка, просто смялась. Из её покорёженного чрева выпрыгнул пылающий рыжим пламенем белобрысый паренёк с девчонкой на руках. Он кричал так, что слышно было даже сквозь шумоизоляцию кабины.

Нажав стоп-кран, один из гемовцев, охраняющих советника, выставил руку. Ладонь его с характерным лязгом подалось вперёд, обнажая аккуратный стальной срез на запястье. Внутри раскрывшейся щели зажужжала автономная система и натянула резиновые трубки. В тот же миг на пальцах мужчины вспыхнуло беловатое свечение. Второй гемовец, в свою очередь, отошёл ко второму окну и тоже приготовился атаковать.

Лезть на рожон они не собирались. Согласно поставленной задаче, им полагалось лишь оберегать Димитрия.

Наверное, единственным, кто сохранял абсолютное спокойствие, был Райго Иссиа. Покинув грузовую кабину после Тариса и оценив ситуацию, он самодовольно улыбнулся. Это настолько не вязалось с его поведением в кабинете Швецова, что Димитрия перекосило. Он смотрел на почти незнакомое лицо парня, но отчего-то видел в нём отражение совсем иного человека. Чудился ему Нандин Абэ, и Димитрий руку бы дал на отсечение, что сейчас на смотровой площадке его молодая копия. Райго отошёл к перилам и сосредоточился, смотря на бешеного ГМО. Модифицированный умолк. Опустил девушку на землю и обернулся. Из кабины, задыхаясь, уже выполз один из их охраны. Окровавленный и шатающийся гемовец коснулся своего ошейника. Тарис рыкнул, пригнулся, а после исчез.

Оба модифицированных, стоящих сейчас возле панорамного окна, не сговариваясь, коснулись своих ошейников.

Гемовца снесло назад, в грузовую кабину. Противоположная от выхода стенка прогнулась, словно резиновая.

Руки старика затряслись. А кабину впереди накренило от новых ударов. Колёса, примыкающие к смотровой площадке, всё же оторвались от рельсов. И кабина повисла над пропастью, держась за кабель тонкими усами…

Кабель нехорошо прогнулся и затрещал… А Тарис вылез через дверь и забрался на крышу. Огонь уже почти исчез с его кожи, обнажая непривычно тощее и тонкое тело в обгорелых кусках одежды. Димитрий с ужасом вжался в кресло, наблюдая за тем, как модифицированный взлетел на кабель и пошёл по нему, играючи удерживая баланс. Он приближался. ГМО в кабине продолжали спокойно смотреть…

И только когда на их ошейниках замигали синим мелкие маячки, гемовцы пришли в движение…

* * *

Кабинет у господина Биби был основательным, внушительным и исключительно рабочим. Стол, техника неизвестной модели, странные мониторы. Всё белое и, похоже, стерильное. Воздух пах кварцевой лампой и спиртом.

Хозяин кабинета выглядел слегка нелепо на фоне белоснежной красоты. Ирраиль же был абсолютно равнодушен к тому, что сам он на её фоне смотрится как нищий оборванец.

«Биби» восседал за своим рабочим столом и в наглую рассматривал старика в инвалидной коляске.

– Мне понравились твои работы, мастер, – прошептал он. – Мои люди прекрасно освоились с усилителями, никто не помешался.

– Рад слышать, – выдавил старик, пытаясь запомнить незнакомца. Но, как и прежде, его лицо скрывала голограммная маска. Непривычная технология, как и всё вокруг.

Кто или что пряталось за завесой, для старика оставалось загадкой.

«Биби» чуть подался вперёд:

– Мне нужны ещё телепаты, проси любую оплату и любой материал.

– Ещё? – Ирраиль нервно сглотнул. Не заметил, как и сам потянулся навстречу, чудь касаясь ладонями высоких колёс своего кресла.

– У меня была одна девочка. Вы втянули её в свои игры, превратили Вито в обезглавленное нечто… а теперь хотите ещё?

– Да, – ничуть не смутился человек.

Старик поморщился.

– Мой список будет внушительным, оплата ещё внушительней.

– Не страшно, сочтёмся, – прошептал Биби, и Ирраилю на миг показалось, что этот человек сейчас победно улыбается.

Назад он возвращался в ещё более тягостном молчании, нежели когда ехал сюда. Подъёмник тихо скользил вниз. Голиаф шумно дышал за спиной. Взгляд выхватывал медленно ползущие мимо него этажи человеческого муравейника. Грязные люди, грязные дети. Вечная нехватка воды и еды. Тяжёлый труд на подземных плантациях. Мечты о солнце.

Биби был слишком радикален…

Но тот ярко белый цвет стен кабинета напоминал старому мастеру о времени, которого большинство жителей подземного города даже не знало.

Ему хотелось вновь увидеть стены белыми, а потолки ровными. Солнце через окно и еду, вольно растущую и пасущуюся под открытым небом, а не созданную на копировальной машине…

* * *

Отправив в глубокий нокаут второго по счёту модифицированного полицейского, Тарис по-звериному выгнулся и зевнул. Он уже порядком восстановился после вечернего обгорания. Свежая кожа радовала тонкими розовыми пятнами. Не нравился только запах, отчего Тарис недовольно наморщил нос. От трёх дрожащих мужских тел, забившихся в самый дальний угол платформы, воняло потом и мочой. Встряхнув головой, парень рывком сгрёб с земли бесчувственное тело Наны и перекинул его через плечо. Потом прошёл вдоль смотровой площадки и перегнулся через каменные перила.

Скальной обрыв убегал далеко вниз. Рейки фуникулёра врезались в него подобно застывшему ручью, по которому далеко внизу поднималась очередная жестянка с людьми. Ветер усилился, ударил в лицо, и от этого парень, довольно зажмурившись, вздохнул полной грудью. Потом обернулся к Райго, который успел подойти на расстояние вытянутой руки, и весело подмигнул.

Иссиа не понял… А в следующий миг он был схвачен за шиворот костлявой рукой Тариса и опрокинут на худющее плечо, как и Нана.

Лаен же, прижав к себе покрепче два человеческих тела, прыгнул вниз.

Воздух ударил в лицо, трепля безразмерную больничную одежду. Чувство полёта охватило парня, когда он прыгал и бежал по почти отвесной стене. Тарис хохотал от удовольствия, кувыркался, ощущая, как одурманивающее ощущение свободы наполняет его до краёв.

А на руках что-то истерично кричал Райго и тихонько посапывала Нана. Их сердцебиения Тарис Лаен чувствовал между десятками восторженных мыслей и чувств, охвативших его всё ещё не пришедшее в абсолютную норму сознание.

Прекрасный сосновый лес приближался. Скорость становилась всё выше, заставляя подошвы дымиться, а камни брызгами выворачиваться из-под ног. Мощный ствол дерева вырос перед парнем неожиданно, смачно ударив в лицо, в надежде остановить заигравшегося человека. Тарису же оставалось только снести его лбом и покатиться кубарем, волоча за собой два живых тела…