Текст книги "Пси-фактор (СИ)"

Автор книги: Екатерина Лылык

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 50 страниц)

Глава 30

Мы не то, чем мы кажемся.

Мы всего лишь вода, которой можно придать любую форму и любое состояние. Так почему бы этим не воспользоваться? Человек может соответствовать своим стремлениям, исходя из возможностей собственного генома, не загромождая при этом пространство вокруг ненужными гаджетами. Человек способен стать той константой, которая сможет возродить мир. Но для этого стоит изменить самого человека, а не мир вокруг него.

Из избирательного радио-интервью Клэр дэ Руж

Второй день Синего календаря

30 лет от Перелома

Выход – понятие растяжимое и многогранное: дверь из подвала или из дворца, из ситуации или из состояния. На самом деле результат один – переход одного положения дел в иное. Развитие, непрекращающийся путь.

Было страшно. Мир орал об этом со злобой, звенел каждым натянутым нервом как струной, шептал всем своим многоголосием. Тарис, как радиоприемник, слушал, вникал и шел за зовом, «на выход» на всей доступной ему скорости, несмотря ни на что…

Человек, назвавшийся Маркусом Биби, двигался в том же направлении – Тарис слышал его. Мысли Биби хоть и были поверхностны, но достаточно отчетливы. Наверное, виной тому было их общее состояние, напряжение и желание действий. Вот только, в отличие от Лаена, в Биби кипела ненависть. Нерушимой константой звенело желание получить то, что ему не принадлежит. Рядом с Маркусом находилась женщина, она впитывала в себя информацию, словно воронка, образуя вокруг плотную стену из абсолютной тишины. Трудно было не узнать в ней менталиста. Еще труднее – скрыть себя от нее.

Дэйла и Маркус бежали на выход, как и все. Тарис промчался рядом, окатив их градом камней. Лишь на миг повернув голову, чтобы взглянуть Биби в глаза, увидеть свое отражение и оказаться на десятки метров дальше… И не слышать, как крошка впивается женщине под кожу… как разрезает мужское лицо.

А потом он остановился. Огромный вертикальный зев шахты разверзся перед ним, едва не поглотив.

Нана наконец решилась открыть глаза и растерянно обвела взглядом шахту. Она помнила только, как Лаен обхватил ее покрепче и, не слушая протестов, перекинул через плечо. А потом все вокруг смазалось и взорвалось, превратившись в один непрекращающийся каменный гейзер. Пробивающий ткань одежды, забирающийся под кожу, превращая ее в изрезанное полотно. В тот первый миг движения она в ужасе зажмурилась, закрыла руками голову. А теперь и Райго рядом, и место другое. Скорость Лаена была дичайшей.

Тарис осторожно поставил девушку на ноги и покрепче перехватил бесчувственного Иссиа. До ушей уже доносился топот ног.

– Нана… вспомни, – велел он. – Ты видела выход. Куда тебя вели?

Девушка лишь растерянно мотнула головой и вытащила из кармана пистолет. Сомнений, сможет она выстрелить или нет, больше не было.

– Там опасно, Тарис, радиация, – не согласилась она, взводя курок и оборачиваясь в сторону единственного ведущего сюда коридора. – Ты, может, ничего и не почувствуешь, но я не уверена ни за себя, ни за Райго.

– Тогда я прыгну вниз, – предупредил он. Нана нервно прикусила губу, взглянуть на него не решилась. Взгляд зеленых глаз впился во все еще пустой проем коридора.

– Ты ведь делал это, да?.. Тогда на смотровой площадке.

– Я не помню.

– Не ври! – Она чуть мотнула головой, а после нервно навела дуло пистолета на проход. Преследователи приближались.

Лаен нахмурился, а потом обхватил ее талию крепкой рукой и прижал к себе.

Посмотрел на шахту и виднеющиеся напротив нижние ярусы. Тарис наскоро рассчитал траекторию и время. У него оставалось три минуты. По-хорошему стоило разбежаться. Но…

Нана вздрогнула и прижалась к нему боком.

– Стой! – крикнул Маркус за спиной, наводя пистолет. Раздался выстрел – и из-под ног выбило крошку.

– Тарис! – перебивая вскрикнула Нана и выстрелила в ответ. – Делай уже!

Лаен прыгнул, утаскивая Нану и Райго за собой… и словно прорвал чужой мыслительный барьер. Биби… раскрылся. Ненависть и желание отошли на второй план, показав все его нутро.

Тарис не мог видеть, как тот бежит к краю площадки. Все его внимание было сосредоточено на том, как приземлиться на нижнюю платформу, развернуться и прыгнуть еще ниже.

Нана не видела того, что делал Тарис. Все ее внимание было направлено на Маркуса Биби и на нажатие ставшего бесполезным спускового крючка. Громкие выстрелы больше не раздавались и не оглушали. Время снова стало тягуче медленным. Однако… мысли оно все равно не останавливало. Чужое прошлое будоражило сознание, как никогда прежде, и что-то в этом прошлом было до жути знакомо. Как ночной кошмар, снившийся многие годы подряд. Как нелепые тайны Райго, которые он так умело скрывал. И как теплое тело Наны, которое было самым живым в его объятиях….

* * *

Их путь закончился спустя три минуты. Огромная подземная плантация странным образом напоминала хвойный питомник. Ели и сосны высились под металлическим потолком насколько хватало взгляда. Сине-красные лампы освещали их, делая картину до невозможности сюрреалистичной.

– Все… – прошептал Тарис, падая на колени посреди хвойного великолепия, – время вышло.

Отпустил Нану, уложил рядом с собой Райго и уставился в металлический потолок.

Девушка некоторое время еще стояла на коленях подле него, а потом упала наземь, отбрасывая пистолет в сторону. Белоснежные рукава ее комбинезона были изрезаны и пропитались кровью. Состояние Райго было похуже, у него пострадали не только руки, но и лицо. К тому же он оставался без сознания.

– Ты… чертов псих, Тарис – прошептала она, удивившись, насколько визгливым оказался собственный голос. – Ты… сделал это.

Тарис лишь улыбнулся и распластался на полу, усеянном пожелтевшими иголками. Тело гудело. Семь минут его персонального скоростного режима закончились. Сейчас он с удовольствием устроил бы поздний ужин. Иначе восстановиться будет крайне сложно.

Собственная мысль неожиданно рассмешила.

А в следующий миг по ладоням загуляли мелкие языки пламени, которые Тарис уже не мог контролировать. Они плыли по коже, жгли щеки, губы, пальцы… он чувствовал их жар под тканью одежды и понимал, что все еще жив. А потом наткнулся осоловелым взглядом на взволнованное лицо Наны. Она была испугана. Касалась своими сухими ладонями его пылающего лица, звала. Теперь она казалась чрезвычайно быстрой, и Тарису это было крайне странно наблюдать.

– Тарис, не пугай меня… – взволнованно попросила она. – И перестань гореть, это ненормально!

– Сейчас, отдохну и перестану, – улыбнулся он. – У меня в ушах звенит… и, похоже… пить хочется.

– Тарис… – она на миг запнулась, – у меня нет воды… Но я могу поискать, подождешь? Я, знаешь ли, спец по поиску воды в подземных питомниках, особенно ночью, в разгар охоты на себя любимую…

Сжав ее окровавленную ладонь пальцами, он посмотрел ей в глаза. Блестящие и – в сине-красном свете – совсем не зеленые.

– Все нормально, просто надо отдохнуть… остыть, – прошептал он, рассматривая ее лицо и пытаясь поймать хоть одну мысль. Увы, усталость брала свое. Тарис больше не слышал ее. Наверное, это было к лучшему.

– Тот человек на платформе… который с маской вместо лица. Маркус Биби… ты знаешь его?

Нана нервно кивнула и сжала его ладонь в ответ.

– Знаю… он плохой человек, Тарис. Очень.

– Когда я прыгнул… Он раскрылся. Похоже, он мой брат… Нана, – прошептал Лаен. Голос звучал глухо. – Этим странным днем я узнал много такого, чего вообще не должен был знать…

Удар собственного сердца показался до невозможности тягучим. Взгляд скользнул вверх по стволам деревьев. По ветвям, расчертившим искрящийся потолок, словно искусное кружево. Нана, похоже, что-то еще говорила, а может, и кричала. Но Тарис уже не слышал. Слабость окутала его. Мускулы, словно деревянные, отказались двигаться. Ноги гудели, напоминая режущими болями о том, что старик Ирраиль советовал не двигаться как минимум сутки.

Шумно выдохнул и позволил себе расслабиться, утонуть в собственной усталости. Сознание сковывал сон и даже твердый стальной пол показался мягким…

– Маркус не может быть твоим братом. Он… – тем временем прошептала Нана и зажмурилась, а потом крепко обняла его истощенное тело. – Тарис, тебе не нужен такой брат, не думай о нем ничего хорошего. Он убивает таких, как ты. Слышишь?

В ответ раздался храп. Нана моргнула и встряхнула Тариса за плечо, но он не реагировал, провалившись в крепкий и глубокий сон.

– Ты издеваешься?! – взвыла она. А потом нервно подпрыгнула на ноги. Растерянно оглянулась на лежащего рядом Райго и только теперь поняла, что, похоже, крепко влипла. Спрятаться в незнакомом подземном питомнике с двумя тяжелыми бесчувственными парнями было нереально.

* * *

Стоило зайти в кабинет префекта Леополиса, как Ирраиль тут же посерьёзнел, собрался и взял себя в руки.

– Знакомьтесь, госпожа дэ Руж, – начал было Димитрий, – мастер Ирраиль.

– Наслышана, – улыбнулась женщина, пожимая старику руку.

– Впечатлен, – не стал скрывать Ирраиль, – у вас поразительный оттенок кожи. Такой и не встретишь больше.

– Отголосок прошлого, – отмахнулась Клэр от сомнительного комплимента.

– Или предвестник будущего, – не согласился Ирраиль. – Мода на цвет кожи так же легко внедряется в массы, как и цвет глаз. Не хотите стать законодательницей нового стиля?

Женщина рассмеялась.

– Торговать кодом?

– Почему бы и нет, – хитро сощурился Ирраиль, – мы же для этого собрались.

– Почти, – его ирония была оценена по достоинству. Клэр многозначительно взглянула на имперского советника.

– Дмитрий, вы посвятили мастера в суть вопроса? – поинтересовалась она, вытаскивая из папки приказ.

– Я думал, вы это сделаете лучше, госпожа префект, – смутился советник.

– Что ж, – Клэр не стала комментировать и без каких-либо предисловий передала документ Ирраилю. – Ознакомьтесь, пожалуйста, лично, во избежание недомолвок.

Старик читал вдумчиво, и чем отчетливее узнавал суть задания, тем глобальнее казалась вставшая перед ним проблема.

Наконец, сжав пальцами подбородок, он озадаченно уставился на размашистую императорскую подпись.

– Нет… – решил он и возвратил Клэр бумагу, – я не согласен. Нельзя программировать человека как собственность, это неэтично.

– Что ж, я уважаю ваше мнение, – как бы невзначай начала Клэр, прерывая размышления мастера. – Спасибо за честный ответ…

Входящее сообщение прервало её речь тонким звоном. Она взглянула на свой коммутатор и нахмурилась. Сообщение прислал полковник Мидлтон, что, в принципе, было ему несвойственно.

Ирраиль тем временем молча поднялся с кресла и поковылял к входной двери. Он даже ухватился за ручку, когда женщина окликнула его.

– Мастер Ирраиль… Мы ещё не закончили, – прервала его она. – Прошедшим утром по внутренним каналам связи была поставлена задача первого уровня важности, а именно, проследить за передвижением некоего Вито Лаена, уроженца нижнего десятого города префектуры Леополис, работы Мастера Ирраиля. – Она внимательно взглянула на замершего старика. – Так как этот человек все ещё под вашей опекой, я должна его изъять у вас и задержать до решения генетической комиссии.

Ирраиль поджал тонкие губы. Он рассчитывал, что проверка пройдёт негласно, а не так, в лоб. Тем более он не рассчитывал на шантаж.

Обернулся и озадаченно уставился на абсолютно спокойную, можно сказать, даже скучающую женщину.

– Чего вы хотите?

Клэр даже в лице не изменилась, оставаясь до безобразия равнодушной.

– Плодотворного сотрудничества, – её карие глаза сощурились, – с гарантированным возобновлением лицензии, конечно.

– Проблема не в том, что я не хочу сотрудничать, – устало пояснил старик. – Дело в общественной этике, госпожа дэ Руж. Человек не вещь, он не может лежать на прилавке вместо робота.

– А изготовление из парня любовницы для Фердинанда вполне в вашу этику вписывается, – ничуть не смутилась Клэр. – Если я не ошибаюсь, мальчик, находящийся в приёмной, и есть тот самый подарок для императора. Мне его передать, или он сам доберётся?

– Госпожа дэ Руж, – сокрушенно выдохнул Ирраиль. – Вито наделён собственной волей. И у него достаточно мозгов, чтобы не следовать своей установке. А торговля живыми объектами наличия этой самой воли не предусматривает. Да и… – глаза старика нервно забегали, – это был специфический заказ от…

– Меня это не интересует, – перебила его дэ Руж. – Вы либо работаете, либо нет.

Мастер хмурился. Предложенное дэ Руж ничем по тяжести преступления не отличались от совершенного ранее.

Он не сомневался, что вырастить тело и задать базовые функции возможно. Но так же понимал, что здоровый человеческий мозг рано или поздно перешагнет эти функции, и личность, какой бы скудной она ни была, разовьется. Спонтанный процесс самоосознания станет препятствием для задумки… А значит, человек должен изначально взращиваться в отожествлении себя с вещью. Он должен испытывать счастье от факта принадлежности хозяину.

Увы, преданность программированию не поддавалась.

– Я понял.

Дверь за мастером беззвучно прикрылась.

– Он согласится, – неуверенно промямлил Димитрий.

– Хорошо, если так, иначе у нас огромные проблемы, – недовольно процедила Клэр, после чего включила громкую связь. – Свон, размести господина Лаена на ночлег. Он под твоей полной ответственностью до открытия магазина.

Димитрий закашлялся. Ирраиль, несомненно, её сообщение слышал. В конце концов для его ушей оно и предназначалось.

– Я, конечно, все понимаю, но зачем господину Свону играть в няньку?

– Затем, господин советник, что иначе эту няньку сыграете вы, – парировала Клэр и включила голосовое сообщение.

– Швецов пакует вещи, – прозвучал искаженный ретрансляцией голос полковника. Короткая фраза вызвала досаду.

– Я пойду, – решил Димитрий. Клэр мотнула головой и набрала номер Мидлтона.

– Подождите, советник, – и сразу же переключилась на разговор с полковником. – Вы где?

– Перекрёсток третьей и шестой улиц, – прошелестел коммутатор. – Сняли засаду. Один ушёл, менталист.

Подавив внезапно вспыхнувшее раздражение, Клэр сбросила звонок и набрала на коммутаторе один из личных кодов. Короткое смс на номер Абэ. Увы, облегчения совершенное действие не принесло, только ещё больше досады.

– Димитрий, переигрываем. Отвечаете за Вито и Ирраиля, можете поселить в гостиницу. И отправьте сообщение Абэ по своему каналу. Я беру Свона и еду к Мидлтону.

* * *

Кристалл вошёл в ретранслятор легко, как и положено. Изображение было чётким. Кадры – сухими. Приветствия, расшаркивания, общее приподнятое настроение. Передача власти, выбор приемника. И около тридцати семей в полном составе. Женщины и мужчины, мальчики и девочки. Клоны персональных охранников с одинаковыми лицами и серийными номерами на щеках. Все аккуратно одеты. Но небогато. Класс властителей канул в небытие, как и класс бедняков. Императорские отпрыски, все до единого, были рабочими. Почти равная часть прибыла из нижних городов. Это наблюдалось по формам их одежд, по стилям причесок, бледности кожи. В конце концов по типу лиц и тел.

Семейство Соболевски в полном составе. Фердинанд только сейчас вспомнил, что отец тоже очень часто ходил в комбинезоне. А ещё у него была установка, которую он постоянно носил на плечах.

И это все, что Фердинанд мог вспомнить о его работе. По официальной версии, его отец погиб, исполняя должностные обязанности. Но информация о том, где и когда, была под грифом «Запрещено к разглашению». Даже встав на самой вершине империи, Фердинанд так и не смог узнать, что же тогда произошло. При его деде, императоре Сатоире Первом, все, что уходило под этот гриф, уничтожалось до последнего экземпляра. Такая же участь ждала записи, которые теперь непринужденно крутил ретранслятор. Цель прозаична, не оставить потомкам даже намека на несовершенство системы.

Подтасовка истории, как ни крути. Сколько таких уже произошло с легкой руки Фердинанда?

Вечно работающие жернова цензуры и формирования общественной мысли.

– Спустя пятнадцать лет все выглядит иначе, – прошептал Фердинанд, а потом поднялся из-за стола и отвернулся к окну. В руках щелкнула зажигалка. Он закурил и глубоко затянулся.

– Время скрадывает многое, – тихо ответил Нандин. – Даже вчерашний разговор сегодня будет восприниматься иначе. А вчерашний вопрос предстанет в новом ракурсе и смысле. Да и вы… изменились. Боль как зверь, она не может питаться одним и тем же кормом вечно.

– Очень удобная философия… – Фердинанд снова затянулся. – Скажи, Нандин, если я прикажу тебе умереть, ты ведь повинуешься?

– Всенепременно, – Абе даже в лице не переменился, взирая на спину императора…

– А если я запрещу тебе быть менталистом, сможешь исполнить? – Мужчина обернулся и внимательно взглянул на своего подчиненного.

Абе нахмурился.

– Сейчас это не самое грамотное решение. Менталисты все еще скрыты среди масс. Глупо оставаться без ружья во время охоты.

– Но мы ведь это изменим?

Абэ промолчал. А Фердинанд снова взглянул в окно. Небо было черным и беззвездным. Похоже, собирался дождь. На душе было погано.

Он многое бы отдал за то, чтобы больше ни одна безумная тварь не смогла перезаписать себя в чужое тело. Мелкий силуэт Теодора опять стоял перед глазами. Родные черты лица, искаженные чужой, не свойственной ему мимикой. Совсем не детский взгляд и творящиеся по его воле страшные вещи. Старая запись стерпела все.

Хотел ли дед жить или просто шел таким путем к иной цели? Этого Фердинанд уже никогда не узнает.

Коммутатор на руке Нандина тонко пискнул. Фердинанд обернулся, наблюдая за Абэ без особого интереса.

А вот Абэ переменился в лице.

– Это от дэ Руж, – выдохнул он и удивленно взглянул на императора. – Ожидают нападения. Замечен менталист.

– Иди, Нан… – кивнул Фердинанд и снова уставился в окно… – и будь осторожен.

Дверь за Абэ хлопнула.

Повелитель Сакской империи усмехнулся, в который раз затягиваясь и смакуя дым. Показалось, что ему снова врут: Абэ, записи, дэ Руж. Все превратилось в странную круговерть из наслаивающихся на друг друга образов.

Империя представлялась ему огромным гнойником, который стоило вспороть острым ножом и прочистить. Впрочем, скоро это произойдет. А пока длится подготовка, долгожители могут еще играть в песочницах и расставлять своих оловянных солдатиков.

Выкинув окурок в окно, Фердинанд потянул со стола трубку телефона и быстро набрал номер.

– Да…

– Мёбиус, только не говори, что спишь…

– Готовлю тела к отправке, – ничуть не смутился префект Кальтэноя. – Не знаю, где они нашли этого мастера, но его решения заставляют мой мозг сворачиваться в трубочку.

Фердинанд усмехнулся, слушая восторженную речь генетических дел мастера. Этот всегда был не от мира сего.

– Он классик и экспериментатор одновременно. Это просто прелестно. Хочу его в свою команду.

Восторженные речи мастера можно было слушать до утра, а на это не оставалось времени.

– Я хочу знать результаты анализов, Такебир.

Мёбиус на миг умолк, раздумывая над ответом.

– Странная конструкция. Многие аллели задвоены, многие отсечены. Однако возраст соответствует. Строение черепа идентично. Физические параметры внешности сохранены. Я не могу сказать стопроцентно, что этот человек был вашим братом, мой император. Да и вывести время модификации тоже. Однако могу уверить, любая глубинная модификация стирает личность. Если ее провели в пять, от его памяти ничего не осталось.

– Ясно…

* * *

Последний пневмопоезд отправлялся в двенадцать вечера. Чемодан был собран. Только все самое необходимое. Заявление об увольнении отправлено официальной почтой с описью.

Осталось просто закрыть дверь своей квартиры и уйти.

Отныне бывший главврач Леополиской больницы снова считался безымянным человеком. План был прост. Уехать в соседнюю префектуру, затеряться в одном из нижних городов, стереть чип и, взамен, создать новый образ, с иными персональными данными. Алеку было не впервой поступать так, но от этого не становилось легче. По правде говоря, ему нравилось в Леополисе, там было удобно. Удобной для него стала Клэр, Марта, Мидлтон. И должность, и положение вещей, и скорость событий.

Увы, ничто не вечно. В очередном периоде жизни надо ставить жирную точку. Алек не хотел раскрывать себя. Опасался огласки и внимания Алькова Мудрецов. Не для того он прятался столько лет, чтобы враз взять и объявится. Да и понимал, что случайно обнаружиться ему не дадут. Когда создавался Альков, было четко определено, либо вы с нами, либо мы без вас. Что означало лишь одно: переработку несогласных на нужды империи. Конечно, для умершего это почетный финал. Но не для живого.

А жизнью Алек дорожил.

Замок входной двери привычно щелкнул, реагируя на поворот ключа. Проверив последний раз ручку и убедившись, что все заперто, он подхватил свой старенький чемодан, обернулся… и замер.

Клэр стояла, привалившись к стене. Напряженная, с усталыми покрасневшими глазами. Полные губы были недовольно искривлены, а тонкие руки обхватывали ее тело так, словно она пыталась удержать саму себя от необдуманных действий. Рыжие курчавые волосы торчали в разные стороны в творческом беспорядке.

Алек невольно сглотнул. Сам не заметил, как поставил чемодан на пол.

– Давно вы здесь?

Она молча взглянула на запястье, охваченное коммутатором, высвечивающем время, и лишь после этого кивнула.

– Минут десять, – тихий ответ эхом отозвался в коридоре.

– Бежали, значит.

– Я на машине, Алек. Последний поезд отправляется через час. Я подумала, вы захотите прогуляться, – она грустно улыбнулась. – Решила составить компанию. Подвезти.

* * *

Кэйт Свон хмурился, наблюдая за происходящим сквозь камеру видеонаблюдения. Точная копия Клэр дэ Руж стояла напротив Алека Швецова. А вот оригинальная версия сидела на заднем сиденье их машины. Или же все было наоборот?

Клэр была напряжена, как никогда. Непривычно молчалива. Кривила полные губы, как и женщина на экране, а ещё, похоже, была готова сорваться с места и разобраться с самозванкой лично.

– Ждем, – цедил полковник Мидлтон в рацию и настороженно косил взгляд на префекта.

На экране разыгрывалось удивительно романтическое действие:

– Клэр, это слишком неожиданно. Здесь идти всего ничего. То есть, – смутился Швецов. – Я хотел сказать спасибо… Клэр. Я с радостью воспользуюсь предложением.

– Не хватает поцелуя, – недовольно процедила настоящая дэ Руж, косясь на экран со своего места. Свон должен был признать, что в ее словах крылась доля правды.

Полковник на такое лишь возмущенно фыркнул. Он-то, по обыкновению, жалел, что не дома и не спит, как то положено в одиннадцать вечера.