Текст книги "Пси-фактор (СИ)"

Автор книги: Екатерина Лылык

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 50 страниц)

Глава 42

Все тщетно…

Мир тщетен. Определен до последнего атома.

Человек, который есть лишь совокупность черт, данных ему по образу и подобию, является все той же атомарной составляющей мира, неотъемлемой его частью. Он не прыгнет выше данного ему образа и подобия, потому что лишь существует в этом мире, а не наоборот. Мир никогда не будет существовать в нем.

***

Видеоматериалы, присланные с утра Мидлтоном, радовали отвратными ракурсами и поразительной чёткостью. Видимо, на переоснастку роботов-уборщиков леополиский департамент полиции не пожалел денег. Кэйт Свон постоянно был в центре внимания умной машинки, периодически оглядывался и поправлял капюшон, слегка сутулился, словно это могло помочь спрятать его высокую фигуру среди общей массы прохожих. А ещё бывший следователь Свон за кем-то следил. Нандину Абэ хватило пары минут, чтобы уловить закономерность: на втором плане видеокадра мелькала фигура Маркуса Соболевски, за которым, похоже, и шпионил Свон.

Абэ следил за их продвижением беспрерывно, без капли эмоций на лице. В памяти то и дело прокручивались кадры из просмотренного позапрошлой ночью видео. Смотрящий в камеру Маркус, здоровающийся за руку с следователем Своном Маркус… Молодой Маркус, пятнадцать лет назад, вываливающийся в окно во время резни… Маркус, выходящий из дома Клэр дэ Руж…

Старший из потомков императора Фила последние сутки казался вездесущим. Это откровенно раздражало, как могла раздражать только лишняя особь в генетическом древе Соболевки.

Видео оборвалось спустя пару минут, ознаменовав последние секунды нервным метанием робота, потерявшего цель.

– Как мило… – прошептал Нандин себе под нос. Слабое чувство досады заворочалось в нем, но не более. Дальше можно было не смотреть. Робот, потерявший цель, не мог дать ничего кроме кругообзора из последней точки наблюдения. Увы, это не человек и не искусственный разум, чтобы решать, куда идти и где искать утерянный маячок.

А вот Кэйт Свон удивил. Забавно, что, даже уволенный, он продолжил выполнять заложенные в него функции. Абэ считал, в голове бывшего следователя пазл этой злополучной истории уже почти сложился.

Впрочем, так ли это, начальник службы внутренней безопасности предпочитал узнать лично. А там уж будет видно, что делать дальше с прытким модифицированным. Но это все могло подождать.

Сейчас же следовало найти Маркуса.

Выведя на голографический экран компьютера карту Леополиса, Нандин нанёс координаты и вывел вектор продвижения старшего Соболевски.

В той части города было несколько интересных мест, но, зная тягу братьев Соболевски к глупостям, Абэ предположил, что Маркус пойдёт к себе домой.

А там есть чудесное место для засады. Если Соболевски умен, он оставит там ловушку. Если нет, ее может сотворить Свон… Впрочем, оба, как и каждый по отдельности, могли уже быть пойманы друг другом и пытаны… Или мертвы…

С этой мыслю Абэ начал привычно собираться в дорогу. Увы, дверь его кабинета отворилась, когда чемоданчик уже был взят под руку, а в голове намечен план действий на сутки вперед.

Номер Сорок зашла в кабинет Нандина Абэ, как и все её предшественники, без предупреждения. Опустила на край дубового стола стопку папок. Рядом с ними разместился блок записывающих инфокристалов. Её движения были настолько выверены и привычны, что напрочь стирали различия между абсолютно разными телами секретарей. Если бы Абэ не знал о смене личности оператора и был занят в это время бумагами, он бы даже не почуял разницы. Идеальное перевоплощение кластера.

Нандин оценивающе скользнул взглядом по её фигуре и наконец остановился на бесстрастном лице.

– Сводка, – поинтересовался он, ожидая привычного для первой встречи ответа. Девчонка не подвела:

– Общая сводка, – тут же начала Номер сорок, – сейчас семь утра, место расположения – Живой континент, город – Сельва. Концентрация озона без изменений – тридцать процентов ниже нормы. Температура внешней среды в пределах нормы – двадцать четыре градуса, влажность – пятьдесят девять процентов. Радиоактивный фон – ноль целых девять десятых микрозиверт в час. Состояние холодильных установок в нижних пределах нормы, кривая вымирания без изменений. Кривая восстановления экосистемы западного региона в пределах нормы. Кривая потребления возобновляемых ресурсов без изменений… Кривая…

Нандин задумчиво уставился в окно:

– Холодильные установки, детали?

– Пятый блок вышел из строя, – без промедления ответила девушка. – Ориентировочное время возобновления работоспособности – десять часов пятьдесят две минуты.

Нандин нахмурился.

– Температурные показатели?

– Прогнозируемый скачок температуры до возобновления работоспособности – около плюс пятьдесят за Цельсием на открытой местности.

Это означало, что система будет отремонтирована только к шести вечера и войдёт в привычный режим работы не ранее завтрашнего обеда. К этому времени можно успеть изжариться, или свариться, это как повезет.

Не в первый раз и, увы, не в последний. Абэ тяжело вздохнул.

– Внеси в базу данных предупреждение. Выезд из нижних городов приостановить. Запусти раскрытие солнечных отражателей. Ремонтную бригаду к пятому блоку, и две сменных…

– Уже выслала, – невозмутимо ответила секретарь, отчего Нандин, не веря собственным ушам, резко оторвался от окна и взглянул на неё. Номер сорок тем временем продолжала отчитываться. – Ориентировочное время раскрытия солнечных отражателей – два часа сорок минут. Уровень моего контроля?

Мужчина продолжал смотреть на неё, понимая, что она уж слишком быстро начала принимать решения. Это должно было произойти не ранее чем через две недели. Тем более задача была слишком сложной для первого дня. Девчонка могла сгореть, как и тридцать девятая до неё. Особенно если она начала думать и решать.

Сгоревшая Вагнер откровенно грозила ему аналогичным имплантом, Фердинанд слов на ветер никогда не бросал. Помрачнев еще больше, Нандин принял единственное правильное в данной ситуации решение и поспешил его озвучить, прежде чем номер сорок не решила сама.

– Передай задачу секретариату и техническому отделу. Подключи секретарей предыдущей десятки, у тебя пятнадцать минут… Дальше отключается и спишь, задание ясно? – он смерил её тяжелым взглядом.

– Ориентировочное время исполнения первого задания – пятнадцать минут. Ориентировочное время исполнения второго задания – девять часов… Запустить задачи? – отчеканила номер сорок, почти не моргая.

Нандин тяжело вздохнул. Поломка установок абсолютно не вязалась с его утренними планами. Впрочем, он должен успеть. Наличие новой задачи не исключает остальных, будь оно неладно.

– Запускай, – решил он, а потом опустил свой чемоданчик на пол и залез в него ногами.

Яркая вспышка поглотила кабинет и на миг ослепила Нану Вагнер.

Девушка некоторое время моргала, а потом обвела внимательным взглядом опустевший кабинет. На её бесстрастном лице не отобразилось ни намёка на интерес.

– Кластер, запустить первую задачу. Ведущий секретарь – тридцать восемь. Вспомогательный – тридцать семь, тридцать пять, тридцать три, дополнительный – двадцать четыре. Запустить вторую задачу. Я отхожу ко сну, время исполнения – девять часов.

Пустой кабинет молчал. Собственный имплант работал. Кластер внимал, перераспределяя задачи и погружая неопытного оператора в спасительную отключку.

Увы, дать сороковому секретарю задачу спать у себя в комнате Нандин Абэ не догадался, а потому девушка уснула там, где стояла, свалившись мешком посреди его кабинета.

***

Три метра шириной, три – высотой, протяженность в сорок метров, множество ниш, в которых можно спрятаться – таким было место их засады. Закрытый простор давал возможность действовать, не опасаясь ни невольных свидетелей, ни стражей правопорядка, к которым ни Кэйт, ни Марта больше не имели никакого отношения.

– Идёт. Женщина. Мужчину не наблюдаю. – Лэйн снова прикрыла глаза, погружаясь в ментальные потоки и наблюдая за целью. – Сильна… Очень.

– Справимся? – Кэйт был предельно серьёзен.

– Если пытаться ее убить, а не поймать, наверняка. – Марта говорила абсолютно спокойно. – Увы, легко не будет.

Кэйт на миг замер, а потом посмотрел на нее. Окинул взглядом идеально гладкую кожу, тонкий нос и плотно сжатые губы.

На самом деле очень мягкие губы…

– Марта… Ты раньше убивала? – почти неслышно спросил он.

– Всё долгожители убивали, Кэйт, – прошептала она, продолжая стоять абсолютно неподвижно, а потом нахмурилась. – Лучше не высовывайся. Если она по тебе ударит, может стереть личность начисто или принудить к чему-либо. А я не хочу сражаться ещё и с тобой.

– Но…

– Даже думать не смей. – Марта не смотрела на него. – Ты займешься Маркусом. Он твоя цель, помни об этом, что бы ни произошло.

– Я хотел сказать, что смогу один раз ударить по ней физически, и прежде, чем она ответит ментально, ты навлечешь на всех сон… Ты ведь можешь приспать нас обоих, меня и ее? Тогда не придётся никого убивать.

Кэйт говорил уверенно и ровно, по привычке давя в зародыше собственные эмоции. Марта хмурилась. Сон не самое лучшее действие во время боя. Но физический удар мог хорошенько ослабить менталистку. Если действительно приложить после этого её чем-то усыпляющим…

– Хорошо. Попробуем… – она подняла на него полный сожаления взгляд. – Но, если ничего не получится, я хочу, чтобы ты знал… Наше с тобой знакомство для меня важно. Во всех возможных аспектах.

– Я знаю…

Им обоим слова дались трудно. Усеченные увечные признания, которым здесь и сейчас уже не было места. Как не было места чувствам, нежности и мыслям о друг друге. Их обоих ждала сложная работа.

Как только «Дэйла» появилась в их поле зрения, Кэйт с разгона снёс женщину, впечатавшись в неё всем телом. Марта в тот же миг ударила ментальной волной, даря всем вокруг глубокий и тяжёлый сон…

***

«Кто-то когда-то сказал, что единой реальности не существует. Есть точки зрения и множественные цели. Точка зрения конкретно взятого индивидуума определяет его движение по отношению к мечте. И не всегда направление будет идти к нему. Бывает, оно отдаляет человека, бывает, ведёт в обход… Человеку невдомек, что его движение к цели зависит от того, как он на эту цель и на это движение смотрит, верит ли в саму возможность, знает ли способы, хочет ли приблизиться, или обойти по самому неказистому пути. А может, вообще собирается оставить цель вдали, как мечту, на которую можно только смотреть и жалеть себя до самой смерти…

По какому пути шла Дэйла? Был ли он правильным и единственным этот её путь? Она не знала. Единственным её желанием было пройтись вдоль кромки воды сказочного, вычитанного в книгах Красного моря. Ей хотелось нырнуть под воду в пластиковой маске и увидеть воочию разноцветных морских рыб, которые похожи на фантастических энциклопедических бабочек.

Дэйла хотела валяться на лугу, среди полевых трав, и смотреть на бабочек, что как рыбы в воде чувствовали себя и на ветру, и под ярким солнцем… Которые порхали, словно яркие тропические птицы, от цветка к цветку.

Дэйле хотелось увидеть этих ярких созданий… Или рыб… А ещё побродить по кромке Красного моря. Послушать прибой и повалятся на лугу среди пышных ароматных трав. Ей не так много хотелось. Это были обычные, недостижимые желания. Самые нелепые и несбыточные мечты. Среднестатистические грёзы.

И вот тёплая слегка пенная вода омывает её сбитые об острые ракушники стопы, вымывает песок из-под них. Женщина смотрит на то, как её пальцы медленно погружаются в него, становятся с каждой волной все глубже. Рядом плачут белые птицы. Над головой плывут облака, и ветер ласкает кожу, треплет рыжие волосы.

Стянув с головы парик, женщина бросила его под ноги и теперь наблюдала за тем, как он, рыжей несуразной медузой отходит и возвращается вместе с волной… И не тонет.

“Сколько надо париков, чтобы отравить море?” – мысль ввергла ее в ступор. Подумаешь, бросила в воду один парик, разве он может отравить?

“Сколько… надо… париков?..”

Красные от искусственных волос волны, продолжали биться о берег, оставляя на камне тонкие рыжие полиамидовые пряди. Дэйла продолжала стоять и взирать на эти волокна, цепляющиеся за её стопы, и все не могла понять, отчего же море перед ней стало называться Красным…

Неужели, только из-за волос???

Наваждение… просто чужое влияние.

Обычная ложь.

Дэлл закричала. Голос смел морскую волну. Заставил волны расступиться, обнажить сухое, усеянное рыбьими костяками дно… Она увидела и этих мертвых рыб… и это бездушное дно… и человеческие глаза, смотрящие на неё с него. Самые обычные, живые, красивые… Не то что её искусственная камера и красная лампочка вместо зрачка...»

Прорвавшись сквозь ментальный удар, Дэлл, не раздумывая, ударила искусственной рукой, проходясь по чужому телу, опрокидывая нападавшего на землю.

Мужчина. Кэйт Свон. Уродец.

Человек спал, а значит, был ей недоступен. Очередной телепатический удар взорвал сознание болью. Это уже не были поднятые с глубин сознания мечты. Теперь на поверхность поднимались страхи. Закричав, Дэйла мысленно ударила в ответ, во все стороны, которые только могла достать. Она чувствовала, как противник встрепенулся, а после бросился на нее, хватаясь пальцами за полы ее плотного пиджака… и пытаясь опрокинуть на пол.

Женщина.

Противница оказалась почти одного с ней роста, такая же лысая и прыткая. По силе абсолютно равная. Абсолютно натуральная, без протезов и искусственных имплантов.

«Марта Лэйн», – хватило один раз скрестить с ней взгляд, чтобы понять, кто именно перед ней.

Соревноваться с ней в ментализме было глупо. Дэлл и не собиралась. Похоже, Лэйн была того же мнения. Нож, блеснувший в её руке, стал тому доказательством. Тонкие пальцы держали его легко и естественно, а на лице не было и капли сомнения.

– Сука, – оскалилась Дэйла.

Марта не ответила, просто вмиг растворилась перед её глазами. Стёрлась из восприятия, а после ударила наотмашь ножом.

Острое лезвие со скрежетом прошлось по искусственному суставу, вспарывая рукав старого пиджака, зацепляя резиновые трубки инпланта.

Лэйн раз за разом целенаправленно атаковала ее сознание ментальными ударами, уже не думая ни о сохранности её психики, ни о целостности её памяти. Дэйлу нельзя было подпустить к себе, она физически мощнее. Марта уже знала об этом, чувствовала и её тело, и её протезы, заменяющие добрую половину костей. А потому безжалостно посылала ей всю боль, которую ощущала когда-либо. Пропускала через нее все переломы, огнестрелы, раны, бесконечные эксперименты… Множила их и отягощала. Ее противницу корчило, сгибало, но эта сволочь все равно упрямо стояла на ногах. Словно все это не имело для нее никакого значения. А потом Дэлл с остервенением слала все назад, заставляя Марту отступать шаг за шагом. Каждый день в стенах Кальтэноя, каждый эксперимент, каждое увечье, эта стерва безжалостно вытягивала все это на поверхность из таких глубин, про которые Лэйн и сама думать забыла. Её мутило от этого, даже тошнило. Очередная болезненная вспышка в сознании резко согнула ее настоящей судорогой. А следом прошёл удар в живот, который одним махом разорвал все мускулы и внутренности, отбрасывая на стену. Ноги подкосились, тело скрутило болью. Дэйла же, шатаясь и едва удерживая равновесие, снова ударила искусственной рукой, прорывая живую плоть стальными пальцами, вытаскивая из ее нутра живой комок…

Марта Лэйн пошатнулась… Кэйт Свон тут же очнулся, вырываясь из искусственного сна. Наконец он смог подняться на ноги, осоловело, почти слепо блуждая взглядом по сторонам. Перед его глазами плыло от воплощения мечты. Взгляд зацепился за Марту, осевшую на пол, остекленевшие глаза и забрызганное кровью лицо, расползающуюся под ней черную лужу. Дэйла стояла над ней, к нему спиной, тяжело дышала и нервно сжимала и разжимала стальные пальцы. От увиденного разум Свона затянуло кровавой пеленой. Кинувшись на пошатывающуюся противницу, он схватил ее за ворот и со всей мочи ударил о стену. Стеклянный глаз Дэйлы треснул, обнажая объектив камеры. Осколки впились в лицо. Женщина сдавлено охнула, хватая окровавленным ртом воздух, а после безрезультатно пытаясь отнять чужие ладони от своего горла. Хрипела, дёргала ногами и пыталась освободиться, но тщетно… Кэйт попросту свернул ей шею.

Отпустив её резко ослабевшее тело на землю, бывший следователь, не осознавая себя, побрел вдоль коридора к выходу в жилую часть города. Остановился у самого края, рассматривая пустынный парк. Залитые немым ужасом глаза безучастно скользили по высоким деревьям и утреннему небу. Очерчивали налитые черным предгрозовые облака, и непривычно тяжёлый диск солнца.

Небо нависало над ним и баюкало, наливалось ярким бездонным синим в пушистых просветах между черных облаков. Он не знал, как долго стоял. В голове был полный сумбур и понимание, что он только что собственноручно убил человека. Женщину. Свернул шею и бросил на землю, в пыль…

Шуршание гравия за спиной заставило вздрогнуть. Кэйт обернулся.

– Ты зря ждал… уродец, – зло процедил Маркус Соболевски, выходя из коридора и с ненавистью смотря в его лицо. Маска была отключена, открывая обезображенное ожогами лицо, лихорадочно блестящие синие глаза. На сорочке виднелись кровавые пятна, на брюках пыль, словно он только что стоял на коленях.

Кэйт криво усмехнулся, рассматривая его, улавливая то, чего не мог увидеть раньше.

– Вы похожи… С Тарисом, – констатировал он, без интереса рассматривая наведенную на него черную трубку.

Маркус оскалился. Он стрелял, покуда в обойме его револьвера не закончились патроны.

Этот имперец ничего не знал о Теодоре…

Всего в тридцати метрах отсюда, у самого перехода в законсервированный ярус Леополиса, лежало тело Дэйлы. Ее искусственный глаз и лицо были разбиты, а на сломанной шее проступали следы от пальцев Свона. Еще дальше, в огромной луже собственной крови, лежала некогда бессмертная сволочь, Марта Лэйн.

Каких-то гребаных сто метров. Каких-то жутких, быстрых и непонятных десять минут…

Маркус нервно рассмеялся. Хохот сотрясал его тело, раскрывая настоящее безумство, творящееся в воспаленном мозгу.

* * *

Ответ на вопрос, куда подевалась Марта Лэйн, и правда ли от нее остался лишь мизинец, нашелся сам. Куда быстрее, чем ожидалось. Нандин Абэ с унынием рассматривал место преступления и цепочку кровавых следов. Его карманный фонарик привычно левитировал над головой, освещая нишу ровным холодным светом. Выхватывая каждую щелку, каждый след и каждое пятно.

Однозначно здесь было трое человек. О последнем свидетельствовала полустертая цепочка следов, уводящая из ниши в город.

Увы, беглеца Нандин не ощущал, а потому и спешить было некуда.

Переступив багровую лужу, мужчина присел возле Марты Лэйн и проверил ее пульс. Как и ожидалось, последний отсутствовал. Расстегнув молнию ее комбинезона, внимательно осмотрел ее все еще кровоточащую рану, а потом оглянулся на вторую женщину, лежащую в двух метрах от него.

Могла ли она это сделать своим протезом, или их обеих убил кто-то третий? Маркус Соболевски или Кэйт Свон?

Согнувшись после над телом женщины-киборга, Нандин коснулся ее разбитого лица и повертел ее головой. Шея явно была сломана. Лэйн с пробитым животом вряд ли такое смогла бы сделать.

Задумавшись, Нандин отстегнул от ее тела стальной протез и со знанием дела его рассмотрел. Штуковина явно была не из старых, но и кустарщиной ее не назовешь. А значит, где-то функционирует нелегальная мастерская. Печально, если они работают на мощностях одного из официальных заводов. Последнее будет легко проверить.

Разобрав протез, Нандин привычно закинул его в свой саквояж.

Чужие шаги отвлекли. Маркус Соболевки застыл в проходе как вкопанный. Кровь отхлынула от его лица, когда он увидел Нандина над двумя трупами.

– Ты…

Голос его непривычно дрожал.

Абэ медленно выпрямился, внимательно рассматривая мужчину. Окровавленные брюки и рубашку прекрасно дополнял пистолет в руках.

– Неожиданная встреча, да? – взглянув на часы, Нандин поднял с земли свой саквояж и кивнул в сторону кровавых следов. – Догнал третьего или нет?

На лице Соболевски заиграли желваки.

– Все не уймешься, собака… – процедил он и, прежде чем Абэ успел хоть что-то сделать, повелел: – Стоять и не двигаться. Иначе просто пристрелю.

Нандин даже отреагировать не успел. На лице застыла привычная полуулыбка, тело перестало слушаться, застыв в движении. Маркус тем временем медленно подошел, окинул его взглядом с головы до ног и скривился.

– Я на днях набил твоему клону морду. Узнал многое, но не то, что хотел… И вот знаешь… Смотрю я на тебя, мразь, и понимаю, что зря не убил его. Всех вас мочить надо, стереть вас в порошок да спалить подчистую ваш геном, чтобы даже возрождать было нечего.

Абэ смотрел на него молча и не мигая, не в силах ни пошевелиться, ни ослушаться прямого приказа.

– Скоро я сломаю тебя, как ты ломал каждого на своем пути. – Он приблизил свое лицо к Нандину и прошептал: – Ты будешь послушен мне. Только мне. Когда это надо будет мне, а не Фёрди… Ты сделаешь то, что захочу я, а не Фёрди. И главное, ты никому не сможешь об этом рассказать, пока этого не велю я.

Жёсткая улыбка исказила его лицо. Абэ ничего не мог сказать в ответ. Он даже подумать толком не мог, понимая, что в голове его застыли даже мысли.

Маркус тем временем взял из рук Абэ послушно отданный чемоданчик и открыл его, небрежно бросив на землю. А после молча поднял на руки тело Дэйлы, вступил ногой в саквояж и исчез, оставив ненавистного долгожителя наедине со своими шальными мыслями.

Глаза Нандина Абэ слезились. Тело отмерло, как только Маркус Соболевски исчез. Его любимого чемодана тоже нигде не было, и это оказалось крайне неприятно.

Подавив нежелательные эмоции, Нандин Абэ молча сдернул рукав пиджака и быстро набрал на коммутаторе номер полковника Мидлтона.

Даже если он потерял свой саквояж, это не лишает его полномочий.

Одно плохо, Маркус смог повелевать им, а Нандин ненавидел, когда таких умелых и прытких лиц в его окружении становилось слишком много.