Текст книги "Белое на голубом (СИ)"
Автор книги: Екатерина Кариди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
Глава 11.
Сегодня на ужин царице Онхельме подали мясо под розмарином, сладкое вино со специями, устриц. Но главным блюдом были яблоки мандрагоры в меду. Вильмор пришел в восторг. Судя по всему, его ожидает божественная ночь, ибо его супруга была одета в облегающее платье из тончайшего шелка телесного цвета, и вся увита золотыми цепочками. Моментами казалось, что только цепочки и составляют одежду царицы. Он сгорал от нетерпения. Но Онхельма, искусно подогревая его интерес, отшучивалась и кокетничала.
Алексиор ужинал у них. Чувствовал себя ужасно. Откровенный наряд царицы просто шокировал молодого человека, он боялся лишний раз взглянуть на нее, настолько ему казалось неприличным ее одеяние. Да и видел, что его большой брат Вильмор уже давно созрел нести обольстительницу в спальню.
И тут, она угощает их обоих особым вином из серебряного кувшина. Вино из ягод, что растут на ее родине. И вкус у того вина был как сон. У Алексиора на мгновение помутилось в глазах, Онхельма стала казаться сияющей и влекущей, но стоило моргнуть – и наваждение исчезло, оставив лишь недоумение.
– Благодарю, вино изумительно, – сказал он, поставив серебряный стаканчик на стол.
Царица посмотрела на него странным взглядом, о смысле которого юноша предпочел не думать. Удивил Вильмор. Тот аккуратно поставил свой стаканчик на место, похлопал ресницами, вздохнул, а потом устроился спать прямо за столом.
– Черт побери, неловко как... – пронеслось в голове у молодого человека, вслух он сказал, – Раз государь уснул, думаю... мне стоит уйти...
– Ах нет, наш государь просто переутомился, а вино оказалось для него немного крепким. Ничего страшного, пусть спит. А мы можем поговорить.
– Ээээ... – пробормотал царевич, невольно оглядываясь по сторонам.
Прислуги не наблюдалось. Странная тишина и пустота. Пугающая. И царица странно улыбается. Еще он заметил одну странность. Раньше здесь не было этой широкой низенькой софы с подушками в изголовье. Чтобы как-то поддержать беседу, Алексиор предложил:
– Может, мне перенести государя на софу?
– Не надо, – томно промурлыкала красавица, – Он спит, не стоит его тревожить. Ему снятся чудные сны.
Она обольстительно улыбалась, протягивая ему еще один стаканчик вина. Пить не хотелось, но отказываться было неудобно.
– Благодарю, – Алексиор выпил еще стаканчик.
Онхельма не сводила с него глаз, ожидая, когда же сработает сильнейший афродизиак, которым напичкано вино. Онхельма специально сегодня постаралась, она подготовила все так, чтобы любовный напиток подействовал на любого другого как снотворное. И только Алексиор должен был запылать к ней неугасимой страстью.
И что же?
Он проглотил, поморщился, немного скосил глаза, проморгался... И всё! Поставил стакан, как ни в чем ни бывало! Ах нет, он пробормотал:
– Ваше Величество, уже поздно. Прошу меня простить, позвольте откланяться.
Царица готова была лопнуть от злости. Держать его дольше совершенно не имело смысла. Он и так уже выпил такую дозу, что целой роте солдат хватило бы, чтобы изнасиловать весь город несколько раз подряд.
– Идите, – процедила она сквозь зубы.
Молодой человек заторопился, не скрывая своей радости, что удалось так легко отделаться, и, бормоча пожелания доброй ночи, убрался из царских покоев.
Царевич Алексиор ушел, а Онхельма осталась размышлять, почему же второй раз вышла осечка. Такого не случалось никогда в ее практике. Победа уже становилась делом чести. Если раньше уязвленная страстью женщина готова была терпеливо приручать строптивого юнца, то теперь она хотела все и сразу. Всё!
И все-таки, почему не действует приворот?
Почему...
Неужели... Нет... А впрочем...
Черт бы его побрал! Конечно!
Вильмор что-то говорил, о том, что мальчишка хотел жениться. Онхельма нехорошо усмехнулась:
– Так значит, у нас есть истинная любовь? Замечательно... И пока она, кто бы она там ни была, жива, он будет предан ей. Пока она жива. Пока! Что ж, дело за небольшим. Узнать, кто она.
Онхельма рассмеялась своим мыслям. Вообще-то, не обязательно даже убивать, можно сделать все гораздо интереснее... Она ведь не какое-нибудь чудовище? Она же не станет лишать мальчика шанса доказать ей свою любовь? Тут прекрасное лицо царицы исказила гримаса. Да, Алексиору придется здорово постараться, чтобы доказать ей свою любовь! Взгляд ее упал на спящего Вильмора. Вот тот, кто ей поможет привести в исполнение ее маленькие планы мести.
– Должна же быть от тебя хоть какая-то польза? – она пристально разглядывала лицо спящего мужа, коснулась его волос рукой, – Ты, конечно, смог сделать мне ребенка, но ты опоздал, милый. Потому что я на тебя ужасно сердита. Ужасно, милый. И ты мне за это ответишь.
Потом Онхельма неожиданно легко подняла Вильмора на руки, словно тот был ребенком, и понесла на софу.
– Спи. Спи, глупый человек. Смотри свои сны, может быть, даже увидишь свою любимую Мелисандру. А может, скоро с ней встретишься? Как знать?
Сама царица ушла в свою спальню. Там она разделась догола и встала перед зеркалом, разглядывая фигуру. Фигура у нее была стройная и изящная, разумеется, когда-то она ее подправила вместе с остальной внешностью. Но даже без этого, она была бы достаточно хороша, она всегда была стройной. Беременность пока никак не проявлялась внешне, разве что груди налились. Онхельма погладила живот и произнесла, обращаясь к нерожденному младенцу:
– Что же мне с тобой делать? А? Не знаешь?
Ответом ей была тишина.
– А у меня есть несколько идей. Боюсь, не все тебе понравятся. Но это будет зависеть от обстоятельств. В любом случае, хорошо, что ты появился.
Глаза Онхельмы, которыми она смотрела на свое отражение были страшны, в них светился гнев и сдерживаемая пока еще колдовская сила. Она постояла чуть-чуть, поворачиваясь то одним, то другим боком к большому зеркалу, потом одела пеньюар и, дернув за сонетку, вызвала прислугу. Пряча глаза, появилась служанка.
– Милая, – царица улыбнулась, голос ее был чуть охрипший, словно от сна, – Наш государь заснул в малой столовой. Я сама легла спать рано, только сейчас заметила. Боюсь, мой муж простудится, его надо перенести.
Пока слуги аккуратно и бережно переносили Вильмора в спальню, царица являла собой образец заботливой и любящей жены, потом собственноручно раздела и укрыла его. И только после этого отпустила прислугу. Оставшись одна, Онхельма разделась и легла с мужем рядом. Теперь прислуга будет уверена, что царица в государе души не чает, а государь, проснувшись утром, он будет уверен, что провел с ней сказочную ночь.
***
Вильмор действительно провел замечательную ночь. Ему снилось, что он снова юный. Вихрастый мальчишка, сбежал от наставника на рыбалку со своим лучшим другом – сыном кухарки. Накупались до одури, наловили пескариков, обгорели на солнце...
Пробуждение было не менее приятным – рядом спала любимая жена. Он уже начал осознавать, что, пожалуй, эту женщину любит. Вильмор залюбовался ею, щеки раскраснелись, губы полуоткрыты, великолепные золотые волосы разметались по подушке. Онхельма была волшебно хороша. Правда, царь подозревал, что красота его жены в основном плод ее колдовства. Но от того она в его глазах не становилась менее желанной или прекрасной. Вильмор не зря прожил с Мелисандрой в счастливом браке, он знал, на что способны колдуньи по части приведения своей внешности в эталон совершенства.
Женщина вдруг заметалась во сне, ей явно снился кошмар, Вильмор встревожился. А она закричала, у нее даже пошла носом кровь.
– Охельма, девочка моя, проснись! Проснись! – он начал трясти ее, стараясь разбудить, Вильмору стало страшно, – Проснись! Прошу тебя!
Тяжело дыша, как загнанный зверь, и озираясь невидящими глазами Онхельма наконец смогла пробудиться. Постепенно ясность сознания вернулась к ней, она устало откинулась на подушки.
– Вильмор... Спасибо, что разбудил.
– Онхельма, милая, тебе снилось что-то плохое? – он участливо заглядывал ей в глаза и растирал ладони.
Молодая жена странно посмотрела на него, потом отмахнулась с кривой улыбкой:
– Ах... Ерунда... глупость... Чего только не приснится беременным...
Вильмор продолжал улыбаться, кивая головой еще с минуту, только потом до него дошло.
– Что?
Вид у царя был забавный: глаза вытаращены, рот открыт. Онхельма посмотрела на него и расхохоталась:
– Да, муж мой. На старости лет ты сподобился зачать ребенка.
– А как ты узнала? – пролепетал умница-царь.
Тут Онхельма просто задохнулась от хохота:
– Это великий женский секрет, мой дорогой! Уже скоро два месяца...
– Два... Так мы сразу...?
Она кивнула. Надо было видеть физиономию Вильмора, тут было и недоумение, и осознание собственной значимости, и да(!), глубокое мужское удовлетворение. В конце концов, он изобразил глупейшую улыбку и горделиво промолвил:
– Я молодец.
– Угу. Еще какой молодец, не успел жениться, как сразу обеспечил себя наследником.
– У меня уже есть наследник. Алексиор.
– Но ведь это было до того...
– Это ничего не меняет. Моим наследником будет Алексиор.
Онхельма взглянула на него прищуренными глазами и проговорила:
– Как знаешь, дорогой, как знаешь.
– Так ты согласна? – он даже развеселился от облегчения, что его слова не вызвали у жены неприятия.
– Разумеется.
Тут Вильмор на радостях полез с энтузиазмом исполнять супружеский долг. Супруга приняла его с улыбкой, но думала она о своем. Он ее, конечно, разозлил, но царица собиралась сама заняться вопросами наследования, а потому слова Вильмора уже мало что для нее значили.
Беспокоил сон, странный и страшный. Царице снилось, что она сражалась с древним морским драконом, и, если бы Вильмор ее не разбудил, она могла бы в том сне умереть... Колдунью даже передернуло.
Глава 12.
В отличие от государя, его наследник провел отвратительную ночь. Его пучило, и терзала изжога. Все-таки в том странном вине было слишком много специй. Но еще больше беспокоило странное внимание со стороны царицы. Как бы не был Алексиор простодушен (а он вовсе не был простодушен), не мог не заметить, что супруга царя испытывает к нему плотский интерес. И это было ужасно.
Потому что наносить подобную обиду своему старшему брату, ставшему для него приемным отцом, предательство. Да даже если они были посторонними людьми!
– Что же делать... Что? – не давала покоя мысль, – И ведь матери не скажешь, да никому не скажешь!
Впрочем, нет, был такой человек, которому Алексиор мог открыться без опаски. Его мудрый маленький друг, слепая ясновидящая. Стало даже легче на сердце. А потому, прямо с самого раннего утра он побежал к своей невесте.
Евтихия давно уже встала. В последнее время она вообще мало спала. Волновалась, да и успеть надо многое. У нее появилась новая подружка – белая голубка, и теперь, куда бы слепая не выходила, та обычно сидела у нее на плече. Шаги Алексиора на лестнице Евтихия услышала сразу, тем более, что она его ждала, царевичу и не надо было ничего ей объяснять.
Когда он влетел к ней в комнату, девушка отпустила пернатую подружку в окно, и спросила:
– Что, положение скверное?
– Да, уж... – протянул молодой человек.
– А ты не ходи один.
– Что?
– Ты приводи друзей с собой.
– А как...
– Очень просто, скажи царю, что хотел бы пригласить и их, Хотя бы одного из них, уже достаточно.
Царевич немного повеселел и позволил себе расслабиться. А Евтихия протянула к нему руки, ей все-таки надо было увидеть своими глазами. Может, это и принесет лишнюю боль, но лучше знать. Зажав ладонь Алексиора в своих, слепая девушка поморщилась, как от сильной боли, и прошептала:
– Два дня.
– Что ты сказала?
Она уже взяла себя в руки:
– У тебя через два дня день рождения.
– Хммм, а я и забыл...
– О, поверь, а государь Вильмор не забыл! Интересно, какой подарок он тебе приготовил? А парни? Как думаешь, у них для тебя есть подарки?
Ей снова удалось его отвлечь. Право, мужчина как ребенок, напомни ему о том, что его занимает – и он уже забыл про все остальное. Успокоенный Алексиор отправился к наставнику, а Евтихия поняла, что у нее есть еще одно неотложное дело.
***
Вчера ночью Нильда ходила к деду, в фиорды высокого берега. Просила, чтобы тот отвел ее к шаману морского народа. Дед скроил такое лицо, словно уксуса напился, но не отказал внучке.
Морской народ был скорее легендой, и никто не знал точно, есть ли он вообще, а если есть, то где живет. Где-то. То ли в море, то ли на островах, то ли на побережье. Чем занимается этот народ, тоже неясно. Но если проплыть среди острых скал вдоль высокого берега, можно было обнаружить маленькую бухту, а с нее уходила песчаная коса к одиноко стоящей среди морских волн скале. На этой самой скале и можно было встретиться с шаманами морского народа. Удивительно, но их было немало, потому что двух одинаковых еще никто не видел. Впрочем, их редко кто видел, вернее, они изъявляли желание кого-то видеть.
И вот, если удавалось успешно преодолеть усеянное острыми рифами мелководье, можно было попасть в эту маленькую бухту. Что интересно, никому не удавалось найти это место с моря.
– Я отвезу тебя, сказал старый контрабандист Нильде, – Но никто не знает, захотят ли с тобой говорить. И ты должна принести подношение. Что-то ценное для тебя.
– Знаю, дедушка. Подношение у меня с собой, – она показала небольшой сверток.
– Ладно, лезь в лодку. Не разбиться бы о скалы, – ворчал дед, – Ночь уже, да еще и ветер поднялся.
Нильда без разговоров полезла в лодку, надо пользоваться, пока дед добрый, а то еще передумает. Ветер действительно поднялся сильный, их швыряло на камни и заливало брызгами, но с Божьей помощью добрались.
– Гляди, – поразился старый моряк, показывая на костерок в конце песчаной косы.
Кругом ветер, волны, а маленький костер у подножия скалы горел ровно. У костра сидел кто-то, закутанный в плащ.
– Нильда, – не удержался дед, глядя на внучку с изумлением, – Похоже, тебя ждали... Иди. Я побуду здесь.
Девушка пошла по влажному песку на свет костра. Конечно, было страшно, она вся дрожала от волнения перед неизвестностью, не каждый день сталкиваешься с живой легендой. Когда подошла достаточно близко, услышала:
– Ты принесла?
– Да! – Нильда поспешно стала разворачивать принесенный подарок.
Это была ее тряпичная кукла. Детская тряпичная кукла, которую ей когда-то сшила бабушка, мамина мама. Она воспитывала девочку, потому что ее мать умерла совсем молодой – тяжелые роды. Отец Нильды, как и дед, промышлял на море, но то опасный промысел, увы, не все доживают до старости. Море забрало его еще раньше. И девочка осталась с бабушкой.
Теперь бабушка тоже была мертва. От нее Нильде достался домик и кое-какое хозяйство. Но эта кукла была ей очень дорога. Эта кукла – все, что осталось у нее от счастливого детства.
Сидевший у костра даже не повернул голову, но она услышала:
– Да, это ценный дар. Скажи, чего ты хочешь?
Чего она хочет...
Этого Нильда не знала, а потому просто рассказала, что ее тревожит.
Дед ждал девушку долго, погода успела успокоиться, утих ветер, появились звезды, потом побледнели. Небо на востоке уже посветлело, когда вернулась Нильда. Лицо у нее было совершенно непроницаемое, старый моряк даже испугался.
– Ну что, получила, что хотела? – осторожно спросил он.
– Да, – таков был ответ.
Потом она добавила:
– Нам надо вернуться.
Как ни хотелось старому узнать, что же открылось его внучке, больше спрашивать он не решился.
***
Евтихия выходила в город не так уж редко. Правда, чаще всего ее сопровождал брат или мать. Но сегодня она была одна. Точнее не совсем одна, на плече сидела голубка. В портовой таверне день начинался вяло. В зале сидело всего три посетителя. При виде слепой девушки один из них тут же поднялся, желая ей помочь, но девушка, смущенно улыбаясь, отказалась:
– Спасибо, не беспокойтесь, я знаю дорогу.
И уверенно пошла в сторону кухни, постукивая по полу своей палочкой. Белая птица на ее плече вертела головой, будто с любопытством оглядывала новое место.
– Что, девочка, не видала никогда таверну? – пробормотала ей Евтихия.
Если присмотреться к этой парочке, то при желании, можно было бы заподозрить, что птица что-то проворковала в ответ.
Слепая искала Нильду. И когда нашла, Нильда явно была готова к ее приходу. Потому что сказала:
– Я знаю, я все сделаю как надо.
– Спасибо, – сказала слепая ясновидящая, – Удачи тебе.
И поклонилась, словно Нильда была владычицей, а потом повернулась уходить. Тут Нильда крикнула вдогонку:
– Постой, как ее зовут?
– У нас одно имя на двоих, – ответила слепая.
Глава 13.
Сегодня подданные отметили приподнятое настроение царя, но нескромных вопросов никто задавать не решился, а Вильмор сам не распространялся, но сиял и был слегка рассеян. Хотя, Алексиору-то он при встрече сообщил, что царица в положении.
– Ох, ну может этим и объясняются странности в ее поведении, – подумал про себя Алексиор, а вслух сказал, – Поздравляю, теперь у тебя есть наследник, большой брат.
– Что вы все заладили, – возмутился Вильмор, – У меня и так был наследник! А это просто мой ребенок, мой маленький...
Уплыл в мечты.
Потом встряхнулся и продолжил:
– Это пока секрет, так что никому не говори. Послезавтра, на празднике в честь дня твоего рождения объявим.
– Хорошо, как скажешь.
– И еще, – Вильмор сделал паузу, – Еще мы объявим, что со следующего года корона переходит к тебе, мальчик мой.
– Нет, брат! Какого...
Но Вильмор обхватил его руками за плечи и встряхнул:
– Ну же, мальчик мой, не серди папу, то есть старшего брата!
Обнял и, прижав к груди, прошептал ему на ухо:
– Я так счастлив.
Что ж ты будешь делать...
– Можно я пропущу сегодня и завтра ужин? Мне подготовиться надо?
– Наверное, можно. Правда Онхельма расстроится, она привыкла к тебе. Ты ближе ей по возрасту. Иногда мне кажется, что она так и осталась девчонкой.
Алексиор, получив разрешение не являться на семейный ужин, постарался скрыться поскорее.
Когда Онхельма узнала, что царевича не будет на ужине ни сегодня, ни завтра, испытала досаду и разочарование. А еще поняла, что парень, видимо, что-то заподозрил. Жаль, пугать его ей не хотелось.
– Хорошо, дорогой. Говоришь, день рождения нашего царевича послезавтра? Надо ему достойный подарок подготовить.
– Ты бы знала, как он любит подарки!
– Да? Тем лучше!
Ей уже пришла в голову мысль о подарке. Но тут Онхельма кое-что вспомнила:
– Вильмор, ты как-то сказал, что Алексиор хотел жениться. У него что, есть невеста?
– Есть, – вздохнул царь.
– И кто она? – царица постаралась, чтобы голос звучал равнодушно.
– Ты ее знаешь. Это Евтихия.
– Кто? – не сразу поняла колдунья, – Что? Вот эта слепая девчушка? Она же...
– Вот-вот. И я тоже ему говорил, но, увы.
– Аххааа... – протянула Онхельма, – Ну что ж... Поговорю-ка я с его мамой. Надо бы подарок обсудить, чтобы не ошибиться. И вообще...
– Хорошо, милая, сходи к Ириаде. Только не переутомляйся.
Онхельма в удивлении подняла брови, с чего это Вильмор проявил озабоченность. А он обнял ее и шепнул:
– В твоем положении надо беречься.
Царица мысленно фыркнула и подкатила глаза, но ей было приятно. Даже мелькнула мысль, что Вильмор исправляется. Может, стоит пересмотреть свои взгляды...
В любом случае, сейчас она настроилась повидаться сначала с матерью своего желанного принца, а потом и со слепой Евтихией.
Царица Онхельма даже не смогла бы объяснить, что чувствует к наследнику своего мужа. Что это? Что? Непонятная нужда, жажда обладания. Даже не сексуальная, она просто не умела выразить иначе свой интерес, или определить для себя, что это за жажда. Просто любовь всегда у Онхельмы ассоциировалась с постелью. Но в таком случае получалось, что она и Вильмора любила, потому что желание он в ней вызывал, царица не могла бы никогда отрицать, что муж доставлял ей не просто удовольствие, он умел доводить ее до восхищенных криков, до экстаза. И Вильмор совершенно определенно испытывал к ней глубокую привязанность, уж это она точно знала.
Так что же? Зачем ей нужен был в постели еще и этот мальчик? Ей хотелось его чистоты, его души? Наверное...
Что рядом с ним самой стать чище? Наверное...
Так или иначе, он был ей нужен.
Ей бы осознать, что чистоту не получишь через грязь измены, но ведь никто не учил этому Онхельму, а сама она в своей жизни мало чистоты видела. Точнее, не видела совсем.
***
Визит царицы застал Ириаду врасплох, это было неожиданно. Женщина сначала смутилась, а потом принялась суетиться, желая оказать гостье достойный прием. Но та не за угощением пришла, и не из вежливости. Ей нужно было побольше узнать о ее сыне.
– Ириада, мы с Вильмором так любим твоего мальчика.
– Спасибо государыня, – матери было приятно.
– Через два дня у него день рождения, царь устраивает праздник, я хочу сделать Алексиору особенный подарок, – она призадумалась и повторила, – Да. Особенный. Вот, пришла посоветоваться.
– Ох, государыня Онхельма, не балуйте мальчишку! Ему и так столько чего собираются надарить... Вильмор, вот, собирается всенародно объявить, что через год передаст ему корону. Какой еще подарок после этого? Жирно ему будет!
– Даааа... – царица вида не подала, но была потрясена, – Что ж, я тогда подберу что-нибудь соответствующее такому случаю.
Онхельма ушла.
Она была потрясена и страшно разгневана. До каких же пор это будет продолжаться?! До каких пор этот старый дурак будет держать ее за дуру?! За постельную грелку?! Безмозглую постельную грелку!
А она еще собиралась простить его! Подумать только! Делать такие заявления, а ее даже не поставить в известность! Корону он мальчишке передаст, а ей ни слова?! Черт бы его побрал! Посмел бы он так вести себя со своей 'любимой Мелисандрой'?! Да никогда! Она бы быстро показала ему, что почем! Значит, что? При Мелисандре был подкаблучником, а с ней можно не считаться?! А вот черта с два!!!
Нет. Довольно. Женщина вдруг успокоилась. Не хотят воздать ей то, что положено, хорошо. Она возьмет это сама. Но только они все крупно пожалеют.
С ее руки сорвался клубок голубых гневных молний, ударился в стену. Раздался глухой гул, осыпалась каменная крошка, а в месте удара образовалась глубокая выщербина с рваными краями. Это помогло спрятать гнев, теперь надо заняться поисками 'достойного подарка'!
Онхельма остыла и даже успела все продумать, пока шла в свои покои. Пусть все идет, как идет, она просто в нужный момент перехватит инициативу. А время сейчас работает на нее. Царица ушла в ванную, вызвала служанок. Отчего бы не провести приятный день, посвященный себе любимой, заняться красотой, здоровьем, наконец? Что может быть лучше?
Ближе к вечеру к ней заглянул Вильмор, найдя жену обнаженной в ванне, царь позабыл, что у него еще дел осталась масса, что подготовка к празднику еще и наполовину не закончена. Он ослеп и оглох, а руки сами потянулись к желанной женщине.
Что ж тут сказать, Онхельма лукаво улыбнулась, а служанки удалились без напоминаний. Вот сегодня у Его Величества Вильмора действительно был волшебный вечер, плавно перетекший в волшебную ночь.
***
Утром царь с большим сожалением вылез из супружеской постели. Прекрасная молодая царица, розовая со сна манила его как магнитом, но дела... Да... Дела.
Дела государства превыше всего.
– Милая, ты же не будешь скучать?
– Мммм...?
– Просто я не смогу освободиться раньше позднего вечера, – пробормотал царь, целуя ее ручку.
– Ну... не знаю, – она рассмеялась, глядя, как на физиономии Вильмора расползается озабоченность, – Не буду! Я займусь подарком для Алексиора. Хочу приготовить что-то особенное.
Вильмору вдруг стало так тепло на душе, оттого что жена хочет сделать приятное его приемному сыну и наследнику, что он растрогался.
– Спасибо тебе, что стараешься сблизиться с моей семьей.
– Знал бы ты, насколько близко я собираюсь сблизиться с отдельными представителями твоей семьи, – мысленно расхохоталась колдунья, а вслух сказала, – Это ведь теперь и моя семья.
У старого царя не осталось слов, он просто потупился, скрывая слезы умиления, потом качнул головой и сказал:
– Мне пора, милая, до вечера.
– Пока, мой дорогой.
Вильмор ушел, а Онхельма, до того являвшая собой сонное создание, полное неги, тут же бодро подскочила и, отпустив служанок на весь день до вечера, полезла в свои книги. Идти в лабораторию Мелисандры не хотелось принципиально, она решила все сделать здесь же в спальне. Надо только хорошо продумать, подарок должен быть небольшим и не слишком привлекающим внимание, но надежным! Надежным для ее целей.
К вечеру подарок был готов. Давно она так напряженно не работала.
Результатом трудов Онхельмы было кольцо. Красивое мужское кольцо из белого золота с квадратным сапфиром глубокого синего цвета. Сапфир, граненый кабашоном, простая, но элегантная оправа. Идеальный подарок для мужчины. Не вызовет никаких подозрений, должен понравиться мальчишке. Тогда тот будет носить его, не снимая. Онхельма заметила, что Алексиору нравятся оттенки голубого, синего и еще белый.
– Прекрасное сочетание, прямо государственные цвета Страны морского берега, -хохотнула царица про себя.
На самом-то деле, это был обычный манок, точнее не совсем обычный, а совершенно эксклюзивный, потому что подманивать она собиралась не гусей или уток. Царица с помощью этого артефакта собиралась призывать наследника к себе, причем так, что он не поймет, откуда исходит зов, а противиться не сможет. Осталось только подобрать сам зов. Она злорадно усмехнулась, потому что имела идею на этот счет. Но это уже завтра, вот-вот вернется Вильмор, надо успеть подготовиться к его приходу.
– Хорошая жена должна встречать мужа во всеоружии своей красоты, – ехидно усмехаясь, пробормотала Онхельма и вызвала служанок.
Надо было принять ванну, подготовить великолепный ужин, украсить спальню цветами. Пусть старый дурень порадуется напоследок.
Потом Онхельме пришло в голову, что можно бы и Вильмора оставить для утех, старый муж хоть и старый, но в постельных делах мог бы дать фору молодому. Тогда у нее будет молодой любовник для души и старый муж для тела.
Тут царица громко и весело расхохоталась своим мыслям.
ПАРАДОКС! А она просто извращенка!
Именно в этот момент пришел Вильмор.
– Дорогая, чему ты смеешься? – хорошее настроение жены вызвало и у него радостную улыбку.
– Я просто рада тебя видеть. А еще я кое-что придумала... – она поманила его пальцем и что-то зашептала на ухо.
Судя по тому, как зажглись глаза царя, и он резким жестом отпустил прислугу, придумала она нечто ужасно неприличное, но ужасно соблазнительное.
