Текст книги "Белое на голубом (СИ)"
Автор книги: Екатерина Кариди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)
Глава 45.
Пока над Страной морского берега бушевала стихия, жители фиордов пользовались временной передышкой, чтобы хоть как-то укрепить свои позиции. Раньше им не приходилось отражать атаки или избегать вторжения, фиорды охранялись самой природой. Этого было достаточно.
Раньше. Но не теперь.
Джулиус, как и обещал, лично провел Голена по всем постам и узловым точкам обороны, тот действительно смог внести много полезных предложений. В основном они касались использования естественных укреплений высокого берега и создания дополнительных препятствий и ловушек.
Вот когда молодой философ с благодарностью вспоминал уроки истории и фортификации! Несомненную пользу от образования признали даже грубоватые и насмешливые контрабандисты, сначала смотревшие на городского юношу вполглаза. Конечно, непривычно видеть, как кто-то, сидя в кресле, движется по воздуху, да еще и командует, но скоро его вид на постах стал настолько привычен, что уже воспринимался как нечто естественное.
Две недели передышки дали неплохие результаты. Но все же, глядя на позиции, Голен понимал, что полноценного штурма им не выдержать. Об этом он и сказал однажды вечером старшине Джулиусу, когда они остались в комнате вдвоем. Разговор начался с того, что Голен предложил перевезти женщин и детей в безопасное место.
– Мне кажется, – говорил он негромко, – Что наша царица не отступится, пока не зальет тут все кровью.
– Мрачная перспектива, не так ли? – невесело пошутил Джулиус.
– Тогда почему вы не хотите отправить женщин в безопасное место? Мы же не удержим фиорды.
Джулиус посмотрел на него из-под бровей, потом некоторое молчал, уставившись взглядом на скрещенные пальцы. Юноша ждал.
– Потому что, – старшина контрабандистов наконец ответил, – Это и есть самое безопасное место.
– Но...
– Не спеши, мальчик. Ты не все знаешь.
Голен дернул шеей и развел руками, говоря:
– Так скажите мне, чего я не знаю!
– Дело в том... – Джулиус осекся, – Нам лучше выйти. Я должен показать тебе еще кое-что.
Нильда уже улеглась спать, их разговор мог разбудить ее. Дед этого не хотел. Он встал и позвал жестом Голена. Вместе они вышли из дома и свернули за угол, Джулиус сделал ему знак молчать и притаиться, а сам зашептал:
– Тссс. Постой, надо проверить, чтобы эта девчонка не увязалась.
Они подождали минут пять, потом двинулись в глубину фиордов, туда, где узкий пролив между скалами выходил к побережью.
Нильда с легкой усмешкой посмотрела им вслед:
– Мужчины. Вечно у них какие-то тайны. Как будто я не знаю, куда он его поведет.
Она с улыбкой подкатила глаза и вернулась в свою спальню.
***
По странной прихоти природы, дожди и непогода обходили это место. Это вообще было странное место. С одной стороны высокий скалистый берег, с другой целые гряды скал, стоящих почти параллельно. И множество камней, торчащих из воды. Казалось, проплыть здесь совершенно невозможно – разобьет о скалы. Однако в устье пролива была привязана лодка, значит, кто-то здесь все-таки умудрялся плавать. Туда и привел Голена Джулиус.
– Зачем мы здесь? – спросил юноша, оглядываясь, – И почему здесь нет поста?
Старик ответил не сразу.
– Видишь ли, отвечая на тот твой вопрос, скажу, что фиорды охраняют сами себя. И потому, оставаясь здесь, мы в безопасности.
– Не понимаю.
– Просто... проникнуть сюда можно только другу. Никто, настроенный враждебно не войдет в эти проливы.
– Тогда зачем...
– Но нам нужно выходить отсюда. Пропитание, одежда, лекарства. И прочее. Мы же можем сидеть здесь в заточении. Вот потому мы и защищаем все подходы.
– Но здесь-то как раз нет никакой защиты! – не выдержал Голен.
– Это особое место. Его невозможно найти с моря. Никому. Да и из фиордов не многим доступен этот путь.
– И куда ведет этот путь?
– Ты слышал о шамане морского народа?
Голен поежился.
– Слышал, кое-что. Говорят, попасть к нему чрезвычайно трудно.
Джулиус молча указал на утыканную острыми камнями узкую воду между скалистым берегом и грядами скал, стоящих параллельно. Вспененные волны кружились между камнями и, откровенно говоря, отбивали начисто всякую охоту в тот пролив соваться.
– Это то, о чем я думаю? – спросил Голен.
– Да. То, что я теперь скажу тебе, есть великая тайна. Только тем, кто живет здесь, известен этот путь. Так было испокон веков, – дед виновато развел руками, – Я не знаю, почему так вышло. Как ты понимаешь, мы тут вовсе не наделены какими-то исключительными добродетелями, да и вообще, далеки от совершенства. Но так уж вышло.
Голен хмыкнул, а потом и вовсе рассмеялся. Джулиус продолжил:
– Это своего рода негласный договор. Мы здесь в безопасности, потому что храним это место. Понимаешь? Мы храним его – оно хранит нас.
Парень довольно долго молчал, потом спросил, словно слышал из всего сказанного только начало:
– Так он существует?
– Существует.
– И можно к нему пойти?
– Только если он захочет принять просителя.
Юноша, сидящий в кресле, с какой-то жаждой смотрел некоторое время в сторону пролива, а после отвернулся и сказал:
– Спасибо, что посвятили меня в эту тайну.
– Ты не хотел бы...? – Джулиус не договорил.
– Нет, – резко ответил Голен, – Не сейчас. Не сейчас.
Люди еще пару минут побыли в этом таинственном месте, а после ушли той же дорогой, что и пришли. И два старых знакомца, два духа из жителей скалистого берега, присутствовавшие при этом, остались одни. Сафор темный завис в воздухе перед скалой, а рядом изволил показать лицо древнейший Морфос. Сафор смотрел вслед исчезающими за поворотом смертными и неодобрительно покачивал головой. Морфос удивленно приподнял брови, как бы спрашивая:
– В чем дело?
– Не люблю людей, – негромко проговорил темный.
– Это ты-то не любишь? А скажи мне на милость, что ты отдал шаману ради того, чтобы выжил этот парнишка?
Старейшина темный бросил на древнего духа земли недовольный взгляд, но ничего не ответил. Он был не из тех, кто станет разбалтывать свои секреты. Просто Морфос знал, что Сафор тогда отдал за то, чтобы Голен смог выжить и принять дар от своих товарищей, единственное место, которое называл своим домом.
Ну, дом, это конечно было бы громко сказано, просто одинокая скала посреди воды. А в скале глубокая расселина, в которой темно даже днем. Там он иногда укрывал свое одиночество. Поскольку скала была частью высокого берега, кому, как не Морфосу это в первую очередь стало известно. И тогда, ради покойного правителя Вильмора он ходил просить. Так что темный, хоть и не сознается, но очень трепетно относится к людям. Просто его сердцу нужно время, чтобы оттаять. Но больше провоцировать темного он не стал.
– Ты хотел видеть его?
– Нет, – замялся Сафор, – Я просто... Я просто так пришел. Прогуляться.
Морфос снова изобразил удивление, мол, не пытайтесь мне тут сказки рассказывать. На самом деле темный приглядывал за парнишкой-колдуном. Оберегал. Древнейший расплылся в улыбке от своих мыслей.
– Не любишь людей, говоришь, ну-ну... – подумал он.
– А ты, древнейший? Ты здесь по делу, или как? – спросил Сафор с явной подковыркой.
– Я... – древнейший заерзал каменным лицом в стене, – Я... вообще-то здесь у себя дома.
– А... Ну да, ну да. Ладно. Приятно было увидеться, – Сафор церемонно откланялся и испарился.
На самом деле Морфос был здесь по делу. И вообще, все, кто приходил в это место, всегда приходили по делу. А дело у них было одно – попасть к шаману морского народа. Так вот, убедившись, что никто за ним не подсматривает, древнейший отделился от скалы и принял облик, близкий к человеческому. Сначала он плавно двигался над водой, а подойдя к песчаной косе, сошел на берег.
Уфффф... Он уже и не помнил, когда в последний раз ногами ходил...
Навстречу ему из-за скалы появилась фигура в плаще. Они молча поклонились друг другу. Шаман произнес:
– Что угодно древнейшему?
Ахххх... Что угодно древнейшему...
Древнейшему угодно...
Морфоса беспокоила Евтихия. Это конечно хорошо, что его маленькая внучка-голубка любит послушать его истории, но она же молодая! Не важно, птица или девушка, она молоденькая! Что ж ей так и придется сидеть с ним в пещере? Древнему духу было очевидно, что с птицами ей неинтересно, а с людьми... этот путь закрыт. Разве только с ним, со стариком-духом общаться да с Нириелем, что приходит ее навещать. Часто приходит, почти каждый день. Рассказывает смешные истории, старается развеселить. А у самого на душе кошки скребут.
Не то это все, не то.
Даже Нириелю понятно, что это все НЕ ТО.
Она же молоденькая девушка, хоть и птица. А девушкам нужна любовь.
Вот и решил старец пойти к тому, кого это может заинтересовать.
– Мне хотелось бы спросить кое о чем.
– Прости, древнейший, но ты должен что-то дать взамен.
– О, – древнейший потер ладонью лицо и промолвил, – Я дам тебе информацию.
А после он очень тихо что-то зашептал на ухо тому, кого называют шаманом морского народа. Тот вздрогнул, потом вскинул голову, из глубокой темноты капюшона на духа земли тревожно сверкнули странные, нечеловеческие глаза, а после он снова опустил голову и застыл неподвижно. Сказав то, что намеревался, Морфос попрощался и ушел. А шаман морского народа так и остался сидеть на песке, ничего не замечая вокруг. Услышанное ошеломило его, лишая сил, дыхания, пробуждая неслыханную, почти умершую надежду.
***
Далеко, на том берегу Полуденного моря тоже была ночь. Мирно спал дворец Его Величества повелителя Теврока Блистательного. Впрочем, кому положено было бодрствовать, те всенепременно бодрствовали. Бодрствовала кухня, стража, министры (те, у которых незаконченные дела или просто бессонница), евнухи, сторожившие гарем повелителя и многие другие.
Сам повелитель блаженно почивал в объятиях двух любимых наложниц. Его царственная матушка собиралась лечь спать, а перед сном размышляла, пока служанки разминали и умащивали благовониями ее еще молодое и стройное тело, чтобы подготовить его сну. При этом она переговаривалась через плотный полог, отделявший ее спальню от кабинета, со своим личным секретарем, делая на сегодня последние пометки.
Она была в восторге от мальчика. Впрочем, мальчиком-то его можно было назвать чисто условно. Да, ее новый личный секретарь был очень молод, но потрясающе работоспособен и умен. А главное, что больше всего подкупало царицу, он был начисто лишен того, что ей не нравилось в мужчинах – скрытого пренебрежения к женщинам. И опять же, целомудрие, это тоже крайне редкое качество.
В общем, она не могла нарадоваться, что приобрела в свое распоряжение этого белого кериба Ароиса. Правда, до поисков воды в окрестностях Магриха руки пока так и не дошли, но это никуда не убежит. Об этом она подумает завтра или послезавтра. А сегодня царица думала о том, что надо бы юношу поощрить, может быть, даже подарить ему наложницу. Отдав последние распоряжения, царица отпустила всех и легла спать.
Алексиор отправился к себе. Пора бы тоже спать уже, да только ему в последнее время плохо спалось. Вероятно все из-за перемены мест. Хотя царский дворец в Магрихе, несомненно, райское место, дворец наместника в Гур-Банахоре с ним и рядом не стоял, но для юноши милее всего был родной дом, оставшийся в далеком Версантиуме.
Еще он все это время ждал вестей от Шираса, которого просил найти какие-нибудь сведения о своих близких. Он не стал открывать бывшему бандиту всей правды о себе, просто просил узнать...
Но Ширас понял сам, без слов принял желание друга сохранить какие-то личные тайны и обещал разузнать все, что сможет о судьбе четырех юношей и одной девушки, тех, что из страны за морем. И еще об их семьях. И вообще, о том, что происходит в той стране за Полуденным морем. Как они там...
Юноша был глубоко погружен в свои мысли, прогуливаясь на террасе, как вдруг тишину спящего дворца прорезал пронзительный женский крик. Тревожно забилось сердце от странного предчувствия, Алексиор тут же со всех ног кинулся в покои царицы, откуда доносился топот ног и шум.
Кричала действительно царица Астинит. Алексиор примчался так быстро, как только мог, узнать, в чем дело, что могло испугать его госпожу, какая опасность. Когда он влетел в комнату, царица уже сидела на низенькой табуретке перед открытым окном и даже вполне владела собой. Пережитое волнение выдавал только блеск глаз да хриплый голос.
– Железная женщина, – подумалось Алексиору.
Она взглянула на него, потом негромко произнесла:
– Ты не спишь, мой личный секретарь?
– Нет, госпожа... – смешался Алексиор, он только сейчас заметил, что царица не одета.
Можно сказать, совсем неодета. Потому что спала государыня в одной легкой полупрозрачной юбке, прикрывавшей ее бедра, да еще в многочисленных золотых украшениях. Он скользнул взглядом по ее коротким курчавым волосам, неосознанно отметив, что так она похожа скорее на юношу, если не смотреть на прекрасной формы бюст, который не испортили ни материнство, ни годы. Но гораздо больше его в этот момент волновало, что же заставило испугаться эту совсем не пугливую женщину. А царица оценила его уважительный, чисто человеческий интерес и проявленную заботу.
– Подойди, мой личный секретарь, я обопрусь на твою руку.
Это было даже как-то за пределами доверия. Алексиору оставалось только порадоваться, что царица Астинит сама себе госпожа и ни перед кем не отчитывается. Он ведь не евнух, он мужчина. Но, раз ему доверяют, это дорогого стоит.
– Да, госпожа, – он быстро подошел и помог ей встать.
Невольно ему пришли на память наряды Онхельмы. Просто удивительно, даже в полностью закрытых платьях та умудрялась выглядеть почти голой. А эта женщина казалась полностью одетой в своей наготе. Видимо, дело не нарядах, а в женщинах.
Царица попросила передать ей легкое покрывало, закуталась в него, зябко поежившись, хотя в спальне было тепло, даже жарко, и уселась на софу, а своему личному секретарю указала на место у ее ног.
– Прости, что не даю покоя даже ночью.
– Что вы, госпожа...
Она махнула рукой, прекращая его бормотание.
– Ароис... Мне приснился кошмар. Я хочу рассказать тебе, может... ты сможешь помочь понять.
– Я слушаю, Ваше величество, – Алексиор стал серьезен.
Приснилось царице Астинит вот что.
Будто в ее курятник, в котором было полным-полно разных цыпляток и курочек, забралась ядовитая змея. Большая белая королевская кобра, только вместо капюшона у нее были дивные длинные золотые волосы. А глаза у змеи были подобны сверкающим сапфирам. Она вползла в курятник и свернулась там, словно хозяйка. Царица Астинит хотела прогнать ее, хотела защитить своих питомцев, но змея только презрительно глянула на нее своими сапфировыми глазами, и зашипела, вздыбив свои кольца. Золотые волосы взметнулись, Астинит испугалась до ужаса.
А потом эта змея схватила в пасть единственного в курятнике петушка, самого любимого, ее черного петушка. Царица Астинит от страха не смела приблизиться, она поняла, что не может тягаться со змеей, и во сне горько-горько заплакала, видя торжество в холодных глазах белой кобры. Змея уже собралась проглотить свою добычу, как тут, словно ниоткуда появился морской дракон, покрытый чешуей голубого цвета с белыми звездочками. Дракон приблизился к змее, посмотрел в глаза, заворожив своим взглядом, та покорно выпустила из пасти петушка и уползла вслед за драконом, который удалился так же внезапно, как и пришел.
Рассказав свой сон, царица еще некоторое время сидела в прострации глядя в пространство, а потом спросила у Алексиора:
– Скажи мне, белый кериб, ты можешь растолковать, что я видела? И почему я уже второй раз вижу во сне дракона?
– Я знаю, кто эта змея, догадываюсь, – он потупился, – И догадываюсь, что за петушка она хотела съесть.
Потом умолк на какое-то время.
– Не молчи, говори.
Алексиор тяжело вздохнул и в свою очередь спросил:
– Ваше Величество, нет ли у вас вестей о том, что происходит в Стране морского берега?
– Хммм. Есть, конечно.
– Тогда скажите... Государь Вильмор...
– К сожалению скончался некоторое время назад. Теперь страной правит его вдова, царица Онхельма.
– А... Вот как... – горько прошептал юноша.
Но потом сделал над собой усилие и спокойным ровным голосом высказал все свои соображения:
– Белая кобра, которую вы видели – царица Онхельма. Раз она теперь вдова, стало быть скоро выйдет на охоту за новым мужем. И, вероятнее всего...
– Мой сын!?? – воскликнула в сердцах царица Астинит, – Ты это имеешь в виду?! Что она может положить глаз на моего сына?
– Возможно, – уклончиво ответил Алексиор, – Она очень красива. И, без сомнения, сильная колдунья... Но самое ужасное состоит в том, что эта женщина может быть просто чудовищем.
– Мой сын... – прошептала царица, – А дракон?! Что означает в моем сне дракон?
– Я не знаю, госпожа, – мягко ответил Алексиор.
– Но ты мне поможешь? – вдруг с жаром спросила царица.
Он даже удивился, чем он сможет помочь.
– Да, конечно, все, что смогу, я для Вас сделаю.
– Спасибо, – она на какое-то время ушла в себя.
А потом, словно очнувшись сказала:
– Иди спать, Ароис. И спасибо тебе.
Юноша поклонился, коснувшись рукой пола, и вышел, а царица осмысливала то видение, что только что ей было. И касалось то видение как раз таки ее личного секретаря. И надо сказать, что видение было странно.
Глава 46.
Государыня Онхельма, властительница Страны морского берега в честь успешно завершившейся всеобщей борьбы с непогодой решила устроить праздник. Естественно, тут же вести об этом распространились по городу. Народ, правда, посетовал, что нет голубей и не отправить почту в провинции, но время до назначенного празднования оставалось, а значит надо просто послать нарочных к местной знати.
В конце концов, это было первое празднество, которое царица давала после долгого времени. Все готовились с большим воодушевлением, хотя и несколько побаивались свою прекрасную властительницу, помятуя о том, как скоро может смениться ее милость на гнев. Но сейчас никто бы и не подумал, что эта юная, яркая, веселая и дивно прекрасная женщина могла собственноручно пытать кого-то и перебить в городе всех птичек. Видимо две недели проливных дождей с градом просто смыли из памяти народа эти моменты. Столица наряжалась, провинция старалась не отстать. И все отмечали непонятное оживление и веселость.
К празднику приурочено было представление четырех новых членов Совета, избранных согласно указанию царицы Онхельмы из мужчин не старше сорока лет, крепких и здоровых, а главное, приятной наружности. Государыня осталась довольна, все четверо были достойны внимания, а один даже понравился ей больше всех. Это был сильный колдун из западной провинции по имени Мариэс, аристократ. Высокий жгучий брюнет с яркими зелеными глазами. К нему стоило бы присмотреться.
Пока этот Мариэс произносил слова посвящения в должность, Онхельма пристально его рассматривала и раздумывала. Вообще-то, она могла бы сделать этого колдуна консортом. Да, может быть... Но.
Проклятое но! Стоило ей подумать всерьез о ком-нибудь из мужчин, как услужливая память тут же подсовывала ей Алексиора. И черт бы его побрал! Они все почему-то не выдерживали с ним сравнения! Какого черта?! Какого?!
В общем, представление и присяга состоялись, потом был пир, народ веселился и выкрикивал 'Виват!' своей царице, а у государыни Онхельмы, хоть она и улыбалась всем и каждому, было испорчено настроение. Нужно было чем-то себя вознаградить.
При других обстоятельствах она бы взяла в свою постель этого Мариэса, но, увы, он для этого был слишком ценен, и убить его наутро было бы нецелесообразно. Значит, переспит она с ним не теперь. Теперь ей требуется любовник на одну ночь. Ну что ж, для этих целей у нее есть камеристка Мила.
Мила, личная служанка Онхельмы, уже почти час сидела в своей комнате на грани истерики. Во время вечернего туалета царица приказала ей найти 'товар'. Она не посмела возразить или воспротивиться, а только молча поклонилась и вышла. Но по дороге не могла сдержать судорожных рыданий, все-таки это не так-то просто обмануть человека и отправить его на верную смерть. Дважды она уже сделала это, но теперь у Милы просто душа переворачивалась, ей хотелось зарыться головой в подушку и не слышать, не видеть никого и ничего.
Но царица ждет. А она не любит ждать. А уж как она умеет расправляться с теми, кто ей не угодил, Мила прекрасно помнила. А потому пришлось ей победить свою совесть и пойти искать мужчину на ночь для государыни Онжельмы. Счастливца-смертника.
***
Государыня Онхельма дожидалась в своей спальне ночного посетителя. Кем бы он ни был, ей было безразлично. Пусть будет силен и горяч. Остальное не важно, все равно он не доживет до утра. Но в глубине души у женщины, даже у злой колдуньи, живет сентиментальная девушка, мечтающая о настоящих чувствах, ее невозможно истребить. Иногда она вырывается на поверхность, принося с собой грусть.
Сейчас царица сидела против зеркала, грустно перебирая драгоценности в шкатулке. Подцепила пальчиком сапфировое колье, и цвет камней из ожерелья вдруг напомнил ей об одном кольце. Как она могла об этом забыть?! Кольцо, что она подарила Алексиору на день восемнадцатилетия! Ах-ха!
Онхельма хрипло расхохоталась от неожиданной радости. Кольцо! Достаточно просто позвать его, и он приползет к ней! Сам! Придет сам! Как она могла забыть?!
Так что, когда открылась дверь, и в ее освещенную скупым светом ароматной свечи опочивальню вошел таинственный ночной посетитель, царица была уже в самом замечательном настроении. Ночь прошла как один час, под утро счастливый любовник покинул ее постель и по устоявшейся уже традиции отправился на голубятню. А там такие крутые ступени...
Утром у Милы была истерика, она просто не смогла выполнять свои обязанности при госпоже и сказалась больной. Явилась только к вечеру, бледная, с заплаканными глазами. Онхельма подозрительно взглянула на нее, но ничего не сказала, мало ли от чего может расплакаться девушка? Не стоит придавать подобным вещам слишком большого значения.
***
А на том берегу Полуденного моря, беспокойно вертелся всю ночь смотритель над странниками города Гур-Банахора. Когда на остров Расхаранарт сошел рассвет, освещая покрытые поблескивающей черноватой пылью холмы, грустный господин Файзулу уже сидел в своем внутреннем дворике у фонтана. Во сне ему снилось, что его зовет к себе юная прекрасная дева. Дева пела ему о своей любви, а он млел от счастья.
В итоге, пробудившись понял, что никакой девы с ее неземной любовью нет. Чувствовал себя господин Файзулу от этого глубоко обделенным. Его мучила тоска. И лишь чудесный сапфир в кольце на его пальце, которое он механически поглаживал, приносил некоторое утешение.
А к завтраку его посетил Ширас. Честно говоря, Файзулу был удивлен. И посещением и самой целью посещения. Нельзя сказать, что визит бывшего бандита был так уж ему неприятен, нет. Ширас, несмотря на свое прошлое, был уважаемым горожанином, да и та история, с евнухом, хоть и вызывала многочисленные пересуды и насмешки, только прибавила ему авторитета в глазах магрибов.
Так вот, спрашивал Ширас странные вещи. Не появлялись ли в окрестностях Гур-Банахора в последнее время странники из-за моря, точнее из Забиргана. На вопрос смотрителя над странниками:
– Зачем уважаемому Ширасу какие-то странники?
Тот погладил бороду и загадочно посмеиваясь проговорил:
– Да так, хотел купить у них кое-что.
– Нет, – ответил Файзулу, – В последний раз странник оттуда у нас был больше полугода назад. Даже, пожалуй, уже скоро будет год. Юноша с длинными волосами, такой красивый. Ароис, белый кериб. Но я не видел его с того дня, как отправил в город.
Ширас на слова о белом керибе никак не отреагировал, незачем было выдавать больше информации, чем это требуется для дела. Зато отметил про себя бледность господина Файзулу и несколько удрученный вид.
– Уважаемый Файзулу, вы не больны? Что выглядите неважно. Может быть съели что-то неподходящее?
Файзулу сдержанно усмехнулся.
– Благодарю, уважаемый, но со мной все в порядке, просто не выспался.
– Не дают спать наложницы? – невинно поинтересовался Ширас, зная, что этот толстенький человечек хоть и имеет гарем для приличия, но услугами его не почти пользуется по причине весьма прозаической. Ожирение.
Смотритель над странниками в долгу не остался:
– Нет, уважаемый Ширас, мои наложницы знают как себя вести. А кстати, как поживают ваши наложницы?
Подкол достиг своей цели, потому что доблестный воин и великолепный мужчина Ширас до сих пор не обзавелся собственным гаремом. Раньше образ жизни не способствовал, а теперь просто не успел. Но отсутствие гарема в некотором роде нонсенс. Статус состоявшегося мужчины обязательно включал в себя эту приятную деталь.
Ширас слегка надулся, но ответил вполне достойно:
– Спасибо за заботу, уважаемый. Я как раз собираюсь сплавать на тот берег в Забирган, чтобы приобрести себе пару прекрасных наложниц с длинными светлыми волосами.
При этом он изобразил жестом, будто гладит эти самые волосы, а у Файзулу при мысли о длинных светлых волосах неконтролируемо потекли слюни. Ожирение хоть и не позволяло совершать эротические подвиги, но мечтать-то оно не мешало! А потом он потер руки и случайно коснулся сапфира в кольце. И сразу нахлынули воспоминания о том, как юная дева звала его в ночи. Сердце маленького толстяка затрепетало и заныло. Файзулу вздохнул и неожиданно для себя попросил:
– Уважаемый Ширас, не могли бы вы взять меня с собой?
– Тоже хотите купить наложницу?
На самом деле эта мысль сплавать за море и самому все узнать пришла Ширасу внезапно, пока он разговаривал со смотрителем за странниками. И мысль была удачная, поездка туда и обратно займет не больше недели, да еще пару дней на месте. Зато он получит самую достоверную информацию.
– Нет, – неожиданно смешался Файзулу, – Мне просто хотелось...
– Разумеется, уважаемый. Буду рад доставить вам удовольствие.
– Спасибо, – оживился толстенький человечек, – А когда вы собираетесь отплыть?
– Да... Не знаю, как найду подходящее судно. Может завтра, а может, и сегодня. Но я дам вам знать, – в конце концов, вдвоем им действительно будет веселее.
Файзулу расплылся в улыбке, а Ширас подумал, что надо бы с этим колобком держать ухо востро. Не сболтнуть бы чего лишнего.
Подходящее суденышко нашлось в тот же день. Небольшая купеческая шхуна, идущяя домой на восток в страну Ши-Зинг. За определенную мзду капитан согласился сделать крюк и зайти в порт Версантиума. Отплывать капитан Ли Сан Фу собирался вместе с отливом, так что времени на сборы оставалось немного. Ширас послал мальчишку-посыльного предупредить господина Файзулу, что отплытие состоится сегодня.
До наступления темноты все желающие занять место на борту 'Ласточки', так именовалась шхуна капитана Ли Сан Фу, были уже на месте.
– Уважаемый Файзулу, – негромко обратился к одинокому попутчику бывший бандит, – Вы рискнули отправиться в плавание налегке? Без прислуги, без теплой постели, без повара, без кальяна?
Толстячок замялся, потом вскинул голову и гордо ответил:
– Знаете что, уважаемый Ширас, не только бандиты способны обходиться без теплой постели.
– О, я не сомневался, уважаемый.
Вежливый полупоклон бывшего бандита ни о каком почтении не говорил, скорее наоборот, потому что глаза его хитро поблескивали. Но смторитель над странниками города Гур-Банахора тоже был не лыком шит.
– Уважаемый Ширас, пока нет сильной качки, – его пухлая ручка указала на море за бортом, – Я предлагаю вам сыграть парочку партий в шахматы. На деньги.
Ширас оживился, сейчас он обдерет этого наивного человека, вздумавшего сыграть с ним на деньги.
– Разумеется, уважаемый. Белыми или черными?
– Черными, уважаемый. Я ведь предложил первым.
– О нет, это я предложил первым...
Так они довольно долго препирались, потом просто подошел капитан Ли Сан Фу и вытянул им жребий. Черные достались Файзулу. Ширас, изобразив акулью улыбку, двинул вперед королевскую пешку. Файзулу, улыбаясь не менее сладко, выскочил через строй пешек конем.
Через час игры произошли две вещи. Ширас остался без драгоценного перстня, украшавшего его безымянный палец, и почти без денег, а Файзулу наконец-то настигла морская болезнь. Засим игру и пришлось остановить. Бывший бандит был потрясен коварством маленького, пухлого и совершенно безобидного на вид человечка, но выводы делать он умел. В общем и целом, путешествие обещало быть не скучным.
Погода стояла отличная. Ширас, до того времени никогда не ходивший на 'тот берег', наслаждался красотами и дышал соленым воздухом Полуденного моря. Даже Файзулу находил плавание приятным, потому как вскорости перестал мучиться морской болезнью, точнее, после того, как капитан дал ему хлебнуть некоего специального напитка, от которого наступает факельное шествие по глотке и полное просветление мозгов одновременно. Теперь о той деве, что звала его своей любовью, Файзулу вспоминал только когда оставался один (а это случалось крайне редко), но в эти моменты тоска была такой острой, что просто разрывала его сердце на части.
Надо сказать, что за три дня плавания было дано много шахматных сражений, ибо и капитан, и даже его команда, проявили повышенное внимание к интересной игре. В итоге, Ширас восстановил свои финансы и даже отыграл перстень, проигранный им Файзулу. Но отыграл он его уже у капитана Ли Сан Фу, который тоже оказался любителем той высокоинтеллектуальной игры, что на его родине называлась игрой в 'Сто забот'.
К тому моменту, когда шхуна 'Ласточка' ошвартовалась в порту Версантиума, с каптаном они расставались уже наилучшими приятелями. Тепло распрощавшись с капитаном Ли Сан Фу, Ширас и Файзулу сошли на берег.
Однако в порту Версантиума их дороги разошлись. Ширас собирался начать свое расследование прямо отсюда. Потому как логично было бы предположить, раз белый кериб прибыл в Расхаранарт морем, значит, отплыл он откуда-то отсюда. И кто-нибудь из разношерстного портового народа наверняка мог его видеть, или хотя бы что-то знать. Подсказать, в каком направлении искать.
А Файзулу влекло неясное чувство, како-то зов, которому он не мог противиться. Это было одновременно и сладко, и тревожно, и рождало странное предчувствие, что здесь его ожидает встреча с судьбой.
Как бы то ни было, они дружески попрощались и, пожелав друг другу удачи, разошлись каждый в свою сторону. Файзулу направился в город, его почуму-то тянуло туда как магнитом, а Ширас остался осмотреться в порту.
