Текст книги "Настоящие"

Автор книги: Екатерина Белецкая

Соавторы: Анжела Ченина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– И подтверждать, – согласился Пятый. – Всей своей жизнью. Клео, вы не вернётесь. Я могу это повторить. Никто из нас никогда ещё не возвращался… насовсем.

Лицо Клео стало похоже на сведённую судорогой маску. Он пару секунд смотрел на Арти побелевшими от бешенства глазами, а потом вдруг – лишь через мгновение все поняли, что произошло, один Нарелин успел вскрикнуть: Клео! – блонди ударил его в лицо, вложив в удар всю свою силу.

И попал в пустоту.

Арти в это мгновение в катере уже не было.

Пятый сориентировался быстрее всех. Он встал, подошёл к блонди, твёрдо взял его за локоть и поволок за собой в носовую часть катера. Через секунду они оказали в закрытой зоне.

– Остановись, – попросил Пятый. – Пожалуйста. Его невозможно ударить, даже мы не можем этого сделать. Мы с Лином его вообще убить хотели. Веришь?

– Я отказываюсь работать в Официальной службе, – процедил Клео. – И хотел бы я посмотреть, как кто-то сумеет меня заставить.

– Просить тебя о чём-то тоже бесполезно, – кивнул Пятый. – Слушай, если хочешь, ударь меня. Избей. Мне не привыкать, хотя приятного в этом мало. Тебе от этого будет легче. Если разобраться, я виноват в том, что сейчас происходит. С меня и спрос.

Лицо Клео пошло красными пятнами, губы тряслись. Пятый никогда ещё не видел блонди таким.

– Мы просто не будем там работать! – Голос Клео срывался. – Понимаешь ты или нет?! Никто! Никогда! Не навязывал мне решений. И не навяжет впредь! Хватит этого вздора про «собственный выбор»! Мы не выбирали отказ от родины! Мальчишки прекрасно обойдутся и без нас!

– Мы держались два года, – еле слышно проговорил Пятый, садясь на пол. – Жрали толчёное стекло, резали вены, синтезировали яды, прыгали с высоты, топились… Сопротивлялись решению, которое, как тогда казалось, кто-то навязал. А потом до нас стало потихоньку доходить, что не Арти виноват в том, что с нами происходило, а только мы сами. Знаешь, если бы я мог, я бы жил сейчас где-нибудь под Москвой, в дачном посёлке, чтобы зимой было холодно, а летом – шум и веселье, только чужое, не твоё. Иногда ездил бы в город… и ничего бы не делал. Может быть, потом, через несколько лет. Хотя я сомневаюсь, что меня на что-то хватило бы. Не скажи об этом Лину. Хорошо?

Клео ударил сразу обоими кулаками в стену, а потом рывком отвернулся и сполз по стене на пол, скорчился в три погибели, зажав лицо ладонями.

– Сволочи. – Пятый еле разобрал его голос – Ублюдки. Подлецы. Твари.

– Кто? – спросил он.

Клео не ответил, только согнулся ещё больше. Пятого внезапно осенило – да ведь блонди просто плачет! Шеф госбезопасности Эвена плачет как мальчишка. Наверное, впервые в жизни. Кто подлецы и твари? Да никто. Просто Клео не знал других слов, не знал, как ещё можно выразить то, что он чувствует сейчас. Пятый присел рядом, несмело положил руку Клео на плечо.

Слов не было. Совсем.

Все мы загнанные и загоняемые, добрые и злые, равнодушные и чувствительные, – все мы волей Бога строим мир своими руками. От и до. Никто и никогда не может ограничить нашей свободы, вот только у Пятого было время это понять, а Клео лишь сейчас подошёл к первой ступеньке этой бесконечной лестницы. «Ты свободен, – думал Пятый, продолжая гладить Клео по вздрагивающему плечу. – Никто, кроме тебя самого, не в силах отнять у тебя то, что тебе дорого. Разве что смерть, но и её иногда удаётся уговорить подождать. Не всегда, но всё же. Ты свободен, а твоя клетка – внутри тебя самого. Но как же трудно порой повернуть ключ в замке и отпустить себя на волю. Если бы мы могли помнить про это всегда, если бы могли… Летний солнечный день, прозрачная морская вода, чей-то смех, узкая улочка и небо над крышами. Центр мира, моя свобода. И я никому никогда не смогу сказать об этом».

– Ты свободен, – повторил он вслух. – Но я тебя очень прошу – не бросай нас, пожалуйста. Хотя бы сейчас.

Клео чуть повернул к нему лицо. Действительно мокрое. Пятый вдруг понял, что блонди испытывает сейчас ещё и жуткий стыд – то, что случилось с ним на глазах у чужого человека, было совершенно для него недопустимо. Истерика, слёзы… Табу. Позор.

– Не, не бросим. – На середине фразы горло свело судорогой, и получился всхлип. – Сейчас не бросим. Мы знаем, что такое «нужно». Но потом Пятый, прости. Мы вернёмся. Мы иначе не сможем. Простите.

– Здорово он с нами, – печально сказал Пятый. – Каждый делает то, что для него нехарактерно. Тебя довёл до истерики, меня раздел при всём честном народе. Если ты не в курсе, на Орине не практикуется даже одежда с коротким рукавом. Это неприлично. Слушай, я не хочу, чтобы вы погибли, оба, – добавил он. – Я не требую от тебя решений. Но хотя бы подумай. У нас будет какое-то время. Подумай. Хорошо?

Клео вытер глаза ладонью.

– Мы не погибнем. Мы осторожны. Если Нарелин захочет, мы просто уйдём. В заповедник. – Клео нашёл в себе силы улыбнуться. – Туда, где на сотни миль не будет никого. Я научусь жить в лесу и готовить еду на огне. Прожить так несколько лет, в покое и тишине. Мы очень давно хотели. А потом будет видно. Не веришь, что я так смогу?

Пятый улыбнулся. Только улыбка вышла очень уж грустная.

– Верю, – ответил он. – Только потренируйся сначала на Орине, чтобы я так сильно потом не волновался.

* * *

Когда они открыли наконец зону (Клео потребовалось почти полчаса, чтобы привести себя в порядок), все встретили их молчанием. Однако Пятый заметил, что мальчишки теперь выглядят более спокойными и уверенными, нежели час назад. «Хватит, – подумал он. – Если мы ещё хоть час тут просидим, это добром не кончится. Или Нарелин сорвётся, или Рыжий, или, что ещё хуже, я сам. Немедленно всех нагрузить и заняться делом. Кстати, я, кажется, понял, какая будет методика».

– Так, – сказал он решительно, – рефлексию пока что закончим. Радал, Каин, берите на себя управление машиной. Лин подскажет, что делать. Нарелин, схему. Клео, вот сводка, разберись, пожалуйста, что это вообще за образование такое. Во внутренних законах миров мы с Лином полные профаны, так что сам понимаешь.

Через полчаса катер, которым неумело, но старательно управляли Радал и Каин, вышел в заданную точку. Участие Лина сводилось к тому, что он помогал мальчишкам вывести схему из интуитивного разряда в информационный. Получалось пока что неважно. Интуиция и у Радала, и у Каина была отменной, но привязать сетку к той системе координат, которой пользовались Сэфес, у них так и не получилось. Лин попытался им объяснить, что такое сиур, но наткнулся сначала на стену полнейшего непонимания. Впрочем, дело пошло получше, после того как они вспомнили те схемы из щепок на воде, которые строили в Осеннем Лесу.

– Вот эта штука? – недоумённо спрашивал Каин. – Это шесть звёзд и куча планет?! А вот так их двенадцать?!

– Угу, именно так. А ты что думал, я тебя тут в щепочки играть позвал, что ли? – ворчал Лин. – Так… смотрим сюда. Слушай, может, вам визуал в виде воды и щепок сделать? – оживился он. – Схема та же самая, вы разберётесь.

– Не надо, – попросил Радал. Та схема, которую он сейчас видел, нравилась ему гораздо больше, чем щепки в воде. Красивая. И почему-то Радалу вдруг почудилось, что схема тёплая и живая. Несколько сросшихся боками шестигранников, шесть тёмных пушистых шариков, трепещущие нити, назначение которых он пока что не понял, сполохи невидимого огня. Куда интереснее, чем куски мокрого дерева. – Пусть такая будет.

– Судя по всему, это была монада – Пятый, занимавшийся до того расстановкой приоритетов в задаче, свернул свой визуал и подсел к остальным. – Большая монада. Смотрите.

Тёмный шарик налился светло-сиреневым цветом и стал дробиться на сегменты и области.

– Сколько их там всего было? – негромко спросил Клео.

– Шестьсот человек, – ответил Пятый. – Большая монада. И мне это не нравится.

– А почему цвет такой странный? – спросил вдруг Радал.

Все с удивлением посмотрели на него. На лице Лина отразилась крайняя степень заинтересованности.

– Ну-ка, ну-ка… А чем тебе не нравится цвет? – спросил он.

– Ты говорил, что основных цветов два, – медленно начал Радал. – Маджента и Индиго, так?

– Так, – кивнул Лин, – Продолжай.

– А этот цвет… Словно из двух, верно? – спросил Радал.

– Верно.

– А так бывает? – Каин смотрел на Лина с недоверием. – Это же два цвета сразу…

– Вы пока плохо знаете градации, но мыслите в правильном направлении, – кивнул Пятый. – Смотрите. Во-первых, монада имеет светлую окраску, так? Это уже плохо, потому что насыщенность цвета зависит от количества эмпатов, принадлежность которых к какому-то миру предопределена. В данном случае большая часть монады была набрана из людей, родившихся и выросших в Белой зоне. Далее. Монада принадлежала Индиго, потому что холодный синий в ней превалирует. Но при этом в ней есть и Маджента. Смотрите, попробую проще. Как будет удобнее – цифры, проценты?

– Проценты, – подсказал Лин. – Нагляднее. И пока что в десятичной, мальчикам проще.

– Шестьдесят восемь процентов из незонированных миров, двадцать процентов – Индиго, двенадцать – Маджента, – сказал Пятый. – Шестьсот человек. Считайте сами.

– Чего считать-то? – жалобно спросил Каин.

– Тебе пока что ничего.

Нарелин (вид у него был неважный – кажется, состояние Клео передалось ему, несмотря на то что вслух они почти не разговаривали) спросил:

– Каким же это образом существа из Маджента попали в монаду? Разве такое возможно?

– Всё возможно, – мрачно ответил Пятый. – Знаешь, было в России такое выражение – «воруют». Продолжать?

– Воруют? – поразился Нарелин. – Людей? Но подожди, вы же всегда утверждали, что Маджента – миры безопасны. И потом, разве можно включить в монаду силой?

– Я этого не утверждал, – возразил Пятый. – Безопасны, но не все. Рая на земле не бывает, Нарелин. А включить можно. Запросто. Если эмпату десять лет, не больше.

– Дети, выходит, – пробормотал Нарелин и нахмурился. – Это же семьдесят два человека получается! Неужели их не искали, этих детей?

– Не семьдесят два, больше. Искать-то искали, но… Сейчас будем разбираться.

– Значит, не нашли, – подытожил Нарелин. – Однако и методы у тех, кто эту монаду организовал! Ничего не скажешь, наглые ребята. Интересно, сколько лет каждому из этих детей теперь. А как наши-то? Радаловские? Среди них есть такие? Ведь если и там окажутся «украденные», то, по идее, надо бы их на родину вернуть.

Пятый промолчал. В этой монаде, судя по всему, работали (если это можно так назвать) только взрослыми, но то, что происходило в ней, было поистине чудовищным. Он вывел визуал, чтобы остальные тоже видели, что он делает, и медленно стал сращивать схему монады со схемой Сети. Радал и Каин наблюдали за процессом заворожённо, Лин сардонически усмехался. Через минуту всё пространство кабины заполнили собой светящиеся, бледные нити.

– Паука запусти, – предложил Лин. – Для пущей правдоподобности.

– Ты спрашивал: искали или нет, Нарелин? – спросил Пятый. – Смотри, откуда части этой монады. Все миры, без исключения, – низкая техногеника, без выхода в пространство. Сам конклав маленький, однако они доросли до идеи Контроля и сумели включиться в Сеть. Сат-онвэе по сравнению с этими добродушный гигант. А эти… – Он скривился. – Смотрите, где базировалась несчастная монада.

Бледная паутина померкла, вместо неё в пространстве повисла планета. Землеподобная.

– Если кто-то думает, что в самом мире, – этот кто-то ошибается, – предупреждающе сказал Пятый. – Мир не принадлежит конклаву. Это Белая зона, оттуда, кстати, большая часть монады и есть. А сами они…

Из-за планеты показался спутник, по которому веером разбежалась сеть светящихся точек.

– Базы, на спутнике, – ответил Пятый на недоуменные взгляды Нарелина и Клео. – Они готовят экспансию, а заодно крутят там какие-то свои дела. В пространстве неподалёку работала монада. Понимаете, с кем вам придётся общаться?

– Тьфу, проклятье! – выругался Нарелин. – То есть, если я верно понимаю ваши правила, нам сейчас придётся вначале клянчить разрешение у Официальных служб вот этого паучатника? По «прутьям» говорили, что ответ «условно отрицательный». Так они же, наверное, потребуют возвратить воссозданных обратно в монаду.

– Если от этой монады что-нибудь осталось после Блэки, конечно, – добавил Клео, – Но всё равно наверняка они потребуют отдать воссозданных им обратно.

– Во-первых, монады больше не существует, – спокойно сказал Лин. – Во-вторых, Официальная служба не принадлежит никому, кроме самой себя, а то, что она сотрудничает с кем-то, не более чем партнёрство и место приписки. Да, есть подразделения, которые работают с Сэфес, есть – с Индиго-формациями, но они все в большей степени представители закона, нежели чем… – Лин замялся, подыскивая слова, вопросительно посмотрел на Пятого.

– Официальная служба работает с информационными сетями, с мирами, имеющими технический уровень, позволяющий строить внутренние образования по типу того же Скивет, с Транспортной службой, со структурами Контроля, – продолжил Пятый. – А ситуация сейчас выглядит следующим образом. Мы можем забрать те части монады, которые… пострадали от действий Радала. Провести воссоздание, а потом поставить представителей самого конклава перед фактом. И выкупить тех, кого мы воссоздадим. Как официалы, имеющие приписку к Орину. Ну по крайней мере, пока что ещё имеющие, вы входите в контакт с представителями конклава и выкупаете людей. Они собственность. По законам, принятым в таких образованиях, они, если разобраться, даже и не люди вовсе.

– А кто же? – мрачно спросил Нарелин.

– Имущество, – поморщился Лин. – Элементы, если угодно, системы. Заменяемые. Надо бы посмотреть на это поближе, да что-то не хочется.

– Так. – Пятый, почуяв, что сейчас начнётся новый виток рефлексии, снова решил взять происходящее в свои руки. – Воссоздавать пойдём мы с Лином, тут не пройдёт и часа, как вернёмся. Сеть тоже за нами, само собой. Каин и Радал – работа в доме, в вашей части леса. Позже объясню, что надо делать. Нарелин и Клео – общий контроль, затем по схеме, о которой говорилась. Этот конклав даже в Транспортную Сеть не входит. Сволочи. Ладно, разберёмся.

– А их не примут в Сеть, – злорадно сказал Лин. – Транспортники не придурки, слава богу.

– Мёртвые души, – произнёс Клео. – Как это мерзко. Хотя я могу понять причины: наверняка они боятся эмпатов, потому и держат в таком положении.

Нарелин поинтересовался:

– Нам можно проинформировать местных о том, что мы выкупаем для воссоздания, или об этом лучше деликатно умолчать?

– Ничего они не боятся. Просто никогда не верили в Бога. Ладно, дело не наше, конечно, но эти «свободные люди»… – начал Лин, но Пятый его остановил.

– Ты чего, уже подснял? – спросил он сердито.

– А як же ж. У них самоназвание переводится как «свободные люди» или «свободный народ». Они такие свободные и гордые, а кто не с ними – те быдло. Такая вот на первый взгляд немудрящая философия. Те, кто являются частью монады, по их мнению, лишены Сводного Духа и людьми не являются. Как картинка? – ехидно спросил Лин.

– Никак, – ответил Нарелин. – Кривых зеркал, увы, много. Без происхождения этой байки о ней ничего не скажешь. Но если мы оживим «прутьев» втайне от законных, так сказать, владельцев, у нас потом проблем не возникнет? Или… гусь свинье не товарищ, в смысле против Сэфес они всё равно не попрут?

– Так не делают, прости. Мы законы соблюдаем, по крайней мере там, где это возможно, – развёл руками Пятый. – Сколь бы ни был мерзок этот конклав, официалы с ним работают, как ты сам видел, и давать им повод для разбирательства или иска не нужно.

Он с тоской посмотрел в стену. Попрут, не попрут… Попрут, конечно. Не так, как ожидает Нарелин, по-своему. Нельзя это так оставлять, ни в коем случае. «Дорого это всё нам обойдётся, – подумал он. – Ой дорого. И хорошо, если бы только деньги… Так нет! Господи, когда же это всё кончится?!»

– Ну, может, всё-таки лучше сразу сообщить, что мы собираемся эмпатов оживлять? Ещё до воссоздания? – продолжал допытываться Нарелин. – Пусть дороже, зато потом проблем не будет. Ты извини, что я такой въедливый, но мне ведь нужно разобраться, иначе как я буду с местными разговаривать?

– Потом как раз и будут проблемы, – возразил Пятый. – Если дать им понять, что мы это можем, одними эмпатами мы не отделаемся. Они сразу захотят большего. Больше чем уверен, что у них в загашнике валяется какой-нибудь славный парень, вождь, пророк и мученик, которого они не прочь воссоздать. Обойдутся. Воссоздадим, выкупим – и вон отсюда. Бегом.

– Ничего себе! – Нарелин шокировано поглядел на плывущий перед ними в визуале спутник. – Ну сам понимаешь, Пятый, не мог же я знать, что эти ребята не в курсе о воссоздании. Хотя спросят а зачем вам эти мёртвые тушки? И что отвечать?

– Для опытов, – усмехнулся Клео. – Эксперименты ставить будем.

– Нет, почему же, – тут же отозвался Лин. – Говорите правду.

– Частичную правду? – уточнил Клео. – О том, что это необходимо для стабилизации дисбаланса в Сети?

– Стабилизация тут ни при чём, – терпеливо сказал Пятый. – Правда – это правда. Обычно она у человека одна. А у тебя сейчас – тем более. Ты принимаешь участие в создании новой пары экипажа Сэфес, и для проведения этой операции тебе необходимы эти восемь элементов, погибшие в их монаде три года назад. Для чего – не их это дело. Ты платишь. Про воссоздание они отлично знают, только им это дорого. И никто не хочет им продавать технологию, так, Лин?

– Так. У них свои есть, но кривые и косые. Ладно, неважно. Пятый прав, Клео. Детализировать тут нечего.

– Ясно, – сказал Нарелин. – Ну так что, приступим? Честно говоря, до жути любопытно посмотреть, кем эти «элементы» окажутся.

– Ты на самом деле хочешь это видеть? – странно тихо спросил Пятый. – Не думаю, что тебя порадует зрелище. Так, далее по списку…

– Ради, Каин, – позвал Лин. – Сейчас будем заниматься с вами.

* * *

Каин и Радал сидели у входа на участок перед домом Радала. Привычная осень окружала их снова, но в душе уже не было прежнего спокойствия. Напряжённое, тревожное ожидание и страх. Осенний ветер гнал лёгкую мелкую пыль, листья привычно пели свою едва слышную печальную песню.

– Пока что ждём, да? – в который раз спросил Каин.

– Ждём, – мрачно ответил Радал. – Каин, я боюсь. Я привык, что они все мёртвые. И я не верю в то, что Лин сказал.

– А я почему-то верю, – ответил Каин. – Только мне тоже страшно.

Они снова замолчали.

Разговор, который произошёл за сутки до этого, до сих бросал их в дрожь.

– И вы следите за процессом. Когда он завершится, ваша задача – вывести их к ручью, если вы поняли, ваша любимая полянка – место для перехода. Учтите, люди, с которыми вам придётся иметь дело, будут, скажем так… не в разуме. И поведут себя с большой долей вероятности неадекватно. Ясно?

Пятый говорил жёстко, в тот момент Каину и Ради показалось, что он словно перешёл в какое-то иное состояние. Сэфес во время ничегонеделания и во время работы оказались совершенно разными существами. У Лина напрочь пропала всякая весёлость, а с Пятым можно было перекинуться парой слов и максимум – получить ответ на вопрос.

– Мы уходим в Сеть, после того как выведем тела в нужную точку, какое-то время будем не в состоянии ни с кем общаться. Спросите Нарелина, как это выглядит, он объяснит, – продолжил Пятый. – В реальности нас не будет около восьми часов. Потом несколько часов мы отходим от Сети и переброски тел. Потом мы уходим за телами, а вы ждёте в доме души тех, кого мы возвращаем. Хотя, кстати, можно и другим методом, не нравится мне этот двойной проход. И Клео, Нарелин, очень прошу…

– Постараемся, – ответил Клео. Он был спокоен и собран – ни следа от недавнего срыва. – Мы можем быть с мальчиками или нам лучше следить за происходящим из катера?

– Вы отслеживаете катер и учтите, что ребята тела в Сеть не берут, – заметил Лин. – Поэтому вы следите за всем и сразу. Как только возвращаются Радал и Каин, наступает ваша очередь. Вы входите в пространство Официальной Сети. Дальше, Нарелин, просишь прямой аудиенции с конклавом. Прямой! Не через Сеть! Далее вы идёте в конклав.

– Конклав – понятие большое, – заметил Нарелин. – Какой уровень руководства требовать для разговора?

– Тебя интересует то подразделение, которое занимается вопросами Контроля своего участка. И не больше. Выше не лезь. Нарелин, ты в ведении переговоров понимаешь во сто крат больше, чем я, – справедливо заметил Пятый. – Ставь перед фактом и почётче дай понять, что альтернатив не будет. Или они получают деньги, или нет. Всё.

– Ладно-ладно, – примирительно сказал Нарелин. – Просто понимаешь, Пятый, у себя-то, прежде чем идти на переговоры, всё сто раз изучишь, во всех подробностях, а тут… Постараемся. А можно будет понаблюдать за тем, что видят мальчишки в лесу?

– Вам не надо это наблюдать, по крайней мере в этот раз, – отрезал Пятый. – Не потому, что кто-то не доверяет вам, а потому, что вы захотите помочь. Помогать нельзя. Думаю, это ты понимаешь.

– Мы не безумные альтруисты, – возразил Нарелин. – Мы хотим в первую очередь понимать. Без этого невозможен никакой осознанный выбор. А помогать наверняка можно и без самопожертвований.

– Помогать нельзя, Нарелин, – твёрдо сказал Пятый. – Вы потом получите считки, но сейчас – извини. Это их война. Не ваша. Ваша перед вами.

Нарелин молча кивнул.

Каин и Радал слушали, и внутри у них всё замирало от очень нехорошего предчувствия. Что им предстоит в ближайшие сутки?

* * *

Методику всё-таки поменяли – первое построение начисто забраковал Лин. Схема, получившаяся в итоге, была удручающе проста и в то же время требовала для работы с ней некой подготовки. Сначала точно рассчитали время – от и до. Потом выстроили порядок действий. Первыми уходили Сэфес, им предстояло войти в Сеть, забрать тела, выйти в мир, живущий в другом времени, заказать воссоздание и спешно вернуться в Сеть – до результата. Мальчишкам в это время предписывалось выйти в реальность Осеннего Леса и ждать там начала возвращения душ. Как это будет выглядеть, затруднялся сказать даже Пятый. Арти же, как назло, после атаки Клео больше не появлялся. Это, собственно, была первая часть акции.

Нарелин и Клео должны были вначале отслеживать мальчишек, потом принять людей (Нарелин тут же принялся перекраивать катер под горестные комментарии Лина), затем хоть как-то встретить Сэфес и после этого немедленно отправляться на встречу с представителями «свободных людей». Нарелин ещё раз заглянул в инфосеть, получил более полные сведения по конклаву и передал их Клео. Пока тот спешно просматривал данные, остальные принялись уговаривать Радала и Каина, которые в последний момент решили, что ничего не получится и поэтому «даже пробовать нечего».

Мальчишки, судя по всему, боялись того, что им предстояло. Лину и Пятому пришлось приложить немало усилий, чтобы их уломать, – и тот, и другой постоянно хотели пойти на попятный, их решимость сменялась неуверенностью.

– А если не получится? – спрашивал в который раз Радал. – Нам что, мёртвых туда тянуть, на эту полянку, что ли?.. Они же тяжёлые!

– Получится! – теряя терпение, отвечал Нарелин. – Ребята, прекратите бояться. Что вы, в самом деле, как малыши, которые пугаются привидений! Поэтому давайте-ка настроимся решительно и не будем задерживаться. Раньше начнём, раньше закончим. Пятый, они сумеют сами заснуть для этого дела? А то, может, лучше их просто ввести туда? Я помню Осенний Лес, думаю, у меня бы вышло.

– Всё они сумеют, – отмахнулся Пятый. – Так, люди, пора.

* * *

Мальчишек Нарелин чуть ли не силой уложил в специально сформированную нишу рядышком; те заснули (или вошли в транс? – всё-таки Нарелин не мог до конца отождествлять такие «путешествия» с обычным сном), и лица их наконец расслабились. Эльф с облегчением вздохнул. Жаль, нельзя видеть, что будет происходить с ними в лесу; ну да ладно, авось справятся…

– Скоро здесь станет тесно, – заметил Клео, оглядывая катер. – Восемь «прутьев», Каин и Радал, Сэфес…

По периметру катера (звёздное окно осталось только впереди) Нарелин вырастил медицинские ниши – он намеревался усыпить оживлённых «прутьев», если те начнут буянить. Десять ниш: восемь для «прутьев», две – для Сэфес. Лучше всё подготовить заранее. На всякий случай.

– Ничего, поместимся, – буркнул себе под нос Нарелин. – Слушай, ты посмотрел, как эти «свободные» одеваются? А то, не ровен час, окажется, что мы своим видом нарушим какие-нибудь их нормы приличия.

– Посмотрел, – откликнулся Клео. – Гляди. Перед Нарелином появилось изображение человека, одетого во что-то типа униформы. На вид человек не напоминал монстра: обычный мужчина средних лет, похожий как на обитателя Терры, так и на жителя Эвена. Одежда цвета хаки, в которую тот был одет (Нарелин тут же вспомнил балахоны «рабочих», которые Пятый с Лином были вынуждены носить столько лет, – балахоны были того же цвета), напоминала, пожалуй, комбинезон; на груди виднелись странные символы – стилизованная звезда в полукруге и мелкие ромбы над ней.

– Знаки отличия, что ли? – Нарелин ткнул пальцем в ромбики.

– Скорее всего, – кивнул Клео. – Но я ещё не разобрался в подробностях.

– Давай такую же одежду, только серую, чтобы Сэфес не пугать, – предложил Нарелин. – И без этих знаков, а то невзначай произведём себя в генералы, а местные, чего доброго, обидятся. Пусть катер приготовит.

Клео кивнул.

* * *

Даже из Сети то, что осталось от монады, выглядело неприятно. Корабль, которому уже никогда не суждено вернуться в реальность, висел в пространстве неподвижным тёмным облаком, от которого в разные стороны отходили оборванные, словно жаром скрученные чёрные нити. Лин и Пятый за это время вывели таким же способом несколько десятков кораблей, и своих, и чужих, но до сих пор привыкнуть к этому не смогли. Привыкнуть было невозможно. То, что сейчас находилось перед ними, было окончательно и бесповоротно мёртво, и никакая сила не смогла бы теперь оживить это энергетическое образование, срощенное с металлом и плотью. Или почти никакая.

В этот раз их задача была одновременно проще и сложнее предыдущих. Участки, нити от которых до сих пор вели к Радалу, они нашли без проблем, а вот вычленить из искорёженной груды непонятно чего материал для воссоздания оказалось сложнее.

Находясь в Сети, они не говорили, общаться образами и мыслями было гораздо удобнее и привычнее, чем вербально. Первой одновременной мыслью у них было – вывести корабль в реал и разбираться там, потом они в одно мгновение отказались от неё – сейчас не было возможности проводить такую операцию, даже на фоне соглашения между Индиго и Маджента. На всякий случай они поставили в известность об объекте пару экипажей, мгновенно получив ожидаемый ответ – короткую благодарность, и, забрав то, ради чего вошли, тут же покинули неприятную зону.

Жалость. Не смотря ни на что, ни один, ни второй до сих пор не разучились чувствовать жалость и отчаяние от собственной беспомощности, происходившей не по причине отсутствия возможности помочь, а от того, что они не имели на помощь права. Сколько раз, выведя такой вот мёртвый корабль, они говорили друг другу – всё, никогда больше. К сожалению, после реакции Блэки осталось слишком много «наследства», и они через какое-то время опять выводили. Приходилось.

Вышли в тот же момент в одном из миров сообщества Дэкра-ни-те, с которыми несколько раз работали именно в этой сфере. Мир принадлежал расе Гайкоцу, в своё время сотрудничал с Окистом через Транспортную Сеть, и сейчас Лин и Пятый ни секунды не сомневались в успехе начатого дела.

Через два часа по локальному времени они уже снова входили в Сеть. Ждать в Дэкра-ни-те полгода никак не входило в их планы.

«У нас есть время помочь мальчишкам, – заметил Лин. – Может, всё же…»

«Не думаю, – отозвался Пятью. – Лучше понаблюдаем».

* * *

– Смотри! – Радал дёрнул Каина за рукав. – Видел?!

В самой глубине дома, там, где находился зал с топчанами, наметилось некое движение. Нечто слабо шевельнулось, дёрнулось и снова затихло.

– Что это? – севшим голосом спросил Каин.

– Пошли посмотрим, – неуверенно предложил Радал.

– Может, не надо? Лучше останемся, – робко возразил Каин, которому почему-то сделалось совсем страшно. – Мы лучше тут…

В доме явно что-то происходило. Снова им почудилось, что в полутёмном зале движение, а через секунду они поняли: нет, не почудилось. В зале раздался приглушённый, но уже вполне явственно слышимый шум, звук падения, а потом длинный, отчаянный крик.

Каин и Радал, не произносившие этого слова уже много лет, не сговариваясь, одновременно прошептали:

– Мама…

Крик повторился. – И тут же эхом зазвучал второй голос.

Радал и Каин переглянулись. Радал с трудом подавил желание бежать очертя голову куда угодно, только прочь от этого места, от этих криков. Сейчас два голоса… А когда их будет восемь? Нужно было, наверное, пойти и посмотреть, что происходит, но Радал понял, что не в силах этого сделать. Ноги не несли.

И тут Каин, который всегда был осторожнее на порядок, чем Радал, решительно встал и сказал:

– Я человек или крыса? Пошли! – и решительно зашагал в сторону дома.

Картина, которую они застали, оказалась следующей. Часть топчанов с телами оказалась перевёрнута, в самом дальнем углу скорчилась человеческая фигура, и… живых больше не наблюдалось.

– Куда они делись? – недоумённо спросил Каин. – Понял. Вон куда!

Он ткнул пальцем в сторону окна.

Радал на цыпочках подошёл к окну и с опаской в него заглянул, уже готовясь увидеть там что угодно: чудовищ, ожившие скелеты, мертвецов с обвисшими клочьями кожи. Сейчас бы он уже ничему не удивился. Только внутри по-прежнему плавал липкий сгусток страха.

За окном никого не было.

– Слушай, я понял, – уверенно сказал Каин. – Они в лес сбежали. Точно.

Радал повернулся к нему.

– Как же мы их там найдём? – Он посмотрел на одного из оживших «прутьев». – И этот… слушай, вот если бы он побежал тоже, может, он за ними побежит? И мы следом.

* * *

Лин и Пятый изнемогали от хохота, настроение стремительно улучшалось. Конечно, ситуация, если разобраться, к веселью вовсе не располагала, но, если посмотреть с другой стороны…

– Ты его спугни, – предложил Лин. – Ой боже мой. Нет, какая я сволочь. Мне стыдно, но я не могу остановиться.

– Лин, заткнись, – попросил Пятый. – Нам ещё всё это хозяйство переть через Сеть обратно, если помнишь.

– Помню, помню, – отмахнулся Лин.

Слава богу, они нормально успели. Перед последним, самым трудным рывком можно было хотя бы час немного отдохнуть в закрытом пространстве.

А корабль монады они всё-таки вывели.

Не сговариваясь.

Взяли и вывели.