Текст книги "Дело в шляпе (СИ)"
Автор книги: Екатерина Белецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– То есть ты думаешь, что ее украла эта самая элита, и она… – Бонни зажала себе рот ладонью. – Она у них там была…
– Да, ее, видимо, там держали именно с этой целью – чтобы она родила детей, которых потом воспитает элита. С ее помощью они освежили какую-то линию, добавили в нее новую кровь. Ну и, конечно, для этого нужны новые гермо.
– Согласен, – Фадан почувствовал, что у него перехватывает горло. – Наследование идет по мужской линии…
– Жутковато, да? – мрачно спросил Шеф. Бонни и Фадан кивнули. – Вот эта самая элита – и есть ваш настоящий враг. Мы были в относительной безопасности, когда не представляли для них интереса. А сейчас… сейчас уже представляем.
– Интересно, а женщина из диска нас выдала? – Бонни вопросительно посмотрела на Шефа.
– Боюсь, что да. Но не обвиняй ее, – попросил Шеф. – Она чужда нашей морали, и, если разобраться, все мы для нее – пылинки, не больше. Она представляет собой очень сложное устройство, и… ей всё равно, кто сделает то, что нужно ей.
– Жалко, – вздохнула Бонни. – Она мне понравилась. Показалось, что она хорошая.
– Она не плохая и не хорошая, – покачал головой Шеф. – Так же, как и ваш мир. Равор-7. Он ведь тоже и не плохой, и не хороший. Он просто такой, какой есть.
– Она попытается заставить этих, которые за нами гонялись, сделать то, что ей нужно? – переспросила Бонни. – Шини что-то такое говорил.
– Конечно, попытается, – согласился Шеф. – Вот только у них другие задачи.
– Но какие? – Фадан с интересом посмотрел на Шефа.
– Одну из версий озвучил тот греван. Не допустить вторжения.
– Какого вторжения? Если мы находимся в шляпе, то кто к нам вообще может вторгнуться? – Фадан задумался. – Ох, чего-то мы не знаем, точно говорю.
– Мне тоже это интересно, – признался Шеф. – Ладно, хватит на сегодня. Ложитесь спать.
* * *
Шини и Аквист, разумеется, проспали, и будить их пришлось Фадану. Хорошо еще, что на этаже никого больше не было. Растолкав ворчащих гермо, сердитый Фадан сказал:
– Ну вот как с вами, сонями, можно сохранить анонимность, а? Решили же, что порознь едем! А вы!.. И мыться к Бонни поперлись, и буди я вас… Безобразие. Давайте, соберитесь уже, наконец!
– Ну ладно, ладно, – проворчал, садясь, Шини. – Только не говори про хлопалку.
Рядом с Шини появился Ал.
– Если бы я мог, я бы сам тебя хлопалкой отходил, лентяй, – упрекнул он. – Так, быстро встали оба, и на зарядку.
– У меня рука болит, – соврал Аквист, и тут же поплатился.
– Ничего у тебя не болит, – сообщил невозмутимо Эл, тоже переходя в видимый режим. – А за то, что врешь, будешь дополнительно приседать. Пятьдесят раз.
– Ой, мамочки…
– Ты еще заплачь, – посоветовал Эл. – Итак, приступим.
Фадан, Бонни, и Бакли уже заканчивали завтрак (ели они в кабине пикапа ту еду, которую захватили из города), когда Аквист и Шини спустились вниз, к мотику. Фадан постучал по стеклу, они подошли, и Фадан вручил им два объемных толстых бутерброда, которые приготовила Бонни. Бутерброды были хоть и кривоватые, но вкусные – Бонни не поскупилась ни на мясо, ни на зелень.
– Так, ребята, сейчас забираете «книги» и генератор, и уезжаете вперед, – распорядился Фадан. – Мы вас к полудню догоним. Нам надо в мастерскую заехать, а то Бакли сказал, что мы можем угробить пикап.
– Ладно, – пожал плечами Аквист. – Где мы вас ждем?
– Вот смотри, – Фадан вытащил карту. – Село называется Плодородное, оно довольно большое. Доберитесь до него, встаньте на площади. Скорее всего, там есть или столовка, или гостиница, или рынок… неважно. Там нас и подождите. Поешьте, отдохните, ну, как получится.
– Особо долго ждать не придется, – подсказал Бакли. – Ремонта тут на час-полтора, а скорость у нас больше вашей. Только смотрите, чтобы с мотика ничего не сперли. Деревенские, они такие.
– Это я уже понял, – хмыкнул Шини, вспомнив их с Бакли похождения. – Не бойся, не сопрут. Уши отдеру, если кто попробует.
– И помните, что вы греваны! – Бонни высунулась из окошка и погрозила Шини пальцем. – Ведите себя соответствующе.
– Ладно, ладно, – проворчал Шини. – Аквист, доедай, и поехали уже.
* * *
В село Плодородное они приехали немного раньше двенадцатого дня – дорога оказалась неплохая, и скорость на ней получилось держать повыше. На поселковой площади встали в сторонке, долили в бак топливной смеси из маленькой канистры, и только потом принялись осматриваться.
А посмотреть было на что.
Потому что сегодня в селе шла большая ярмарка.
Площадь, рядом с которой они поставили мотик, была празднично украшена бумажными лентами и воздушными шариками. Сельчане, все, как один, были одеты празднично – разноцветные костюмы, ленты в волосах у женщин, праздничные шляпы на мужчинах, яркие налобные повязки у гермо; в дальней части площади располагалась небольшая сцена, на которой сейчас стояли две девушки и пели какую-то веселую песенку. Кроме того, на площади стояли торговые ряды в преизрядном количестве.
– Эх, тут бы денег собрать, – пробормотал Шини. – Народу сколько…
– И не вздумай даже, – шикнул на него Аквист. – Нельзя внимание привлекать.
– Да знаю я, – отмахнулся Шини. – Просто говорю, что народу много. Столько возможностей пропадает. Могли бы тысячу срубить, а то и больше. Может, попробуем?
– С ума сошел? Ну, много, и чего? – они разговаривали шепотом, но сейчас Аквист рассердился, и, кажется, был уже готов разораться. – Какую тебе тысячу? Не смей даже думать об этом! Нам Фадан с Шефом голову оторвут, если мы спалимся! У нас же генератор и «книги», ты не забыл?!
– Да не ори ты. Не забыл. Ладно, давай тогда по очереди пройдемся, поесть купим, и посмотрим, чего тут вообще творится.
Аквист понял, что любопытный Шини от него не отстанет, поэтому сказал, чтобы тот шел, куда хочется, но «без фанатизма». Шини ушел. Аквист остался один.
Впрочем, ненадолго.
Не прошло и десяти минут, как к нему подошла какая-то женщина средних лет, одетая в ярко-синее платье. Женщина была толстая, румяная, а за подол ее юбки цепко держалась девочка лет пяти. Девочка тоже оказалась толстая, а платьице на ней было надето ярко-розовое. Настолько розовое, что у Аквиста тут же заболели глаза.
– Доброго дня, уважаемый, – расплылась она в улыбке. – А вы с какого монастыря будете?
И тут Аквист с ужасом понял, что напрочь забыл «с какого» он монастыря.
– Эээ…
«Сочера Гордо Смотрящего, кретин, – подсказал Эл. – Легенду надо учить, идиот».
– Сочера Гордо Смотрящего, – ответил Аквист. – Что вы хотели, уважаемая?
– Сколько стоит у вас моление за семью заказать? А то мы все в паломничество никак не соберемся, а так молением нам надо, так надо, – зачастила женщина. – Так я хочу второго ребеночка, а все никак Триединый не дает. Мы уж тут у нас все монастыри и храмы проехали, а всё никак. Говорят, надо в дальний монастырь какой съездить, но разве ж бросишь надолго хозяйство-то?
– А вы к врачу обратиться не пробовали? – не подумав, ляпнул Аквист.
– А зачем? – округлила глаза женщина. – Это ж только когда рожаешь.
– Ну, в принципе, да, – согласился Аквист, поняв, что про врача сказал зря. – Так вы хотите моление заказать о новом ребенке?
– Да-да-да! Могу сотняшку дать. Или мало? – женщина засунула руку в лиф платья, и вытащила несколько смятых бумажек разных цветов. – А то можно полторы, чтобы наверняка. Вдруг не поможет, если сотняжку?
– Вполне поможет, – Аквист вынул из кармана блокнот. – Диктуйте имена.
Женщина продиктовала четыре имени, и Аквист протянул ей блокнот.
– Проверьте, я правильно записал? – спросил он.
– А я почем знаю? – удивилась она. – Я читать не умею, не надо мне это. Как записали, так и записали. Вот держите полторашечку… уж не подведите нас…
– Все в воле Триединого, – важно ответил Аквист, как подучила Бонни. – Будем верить, что его воля совпадет с вашим желанием.
…Шини не было час. За этот час Аквист, просто стоя рядом с мотиком, собрал ту самую тысячу – за обещание поговорить с Триединым проблемах мирян от своего имени. Когда Шини вернулся, Аквист приоткрыл карман и продемонстрировал другу кучу бумажек. Шини в ответ ухмыльнулся, и тоже приоткрыл карман – бумажек было в два раза больше.
– О-бал-деть, – констатировал Аквист. – Ты просил?
– Нет, – помотал головой Шини. – Сами тащили. Благослови, помолись, пожалей, и так далее. Что же у народа с мозгами-то делается? – жалобно произнес Шини. – И мы хороши. Да я в жизни не думал, что религиозные… вот такие, оказывается. И что их так много.
– Я тоже, – покивал Аквист. – Мы с тобой как-то не обращали внимания…
– Доброго дня, уважаемый греван, – раздался сбоку женский голос. – А вы с какого монастыря будете?
– Еще одна, – прошептал Аквист. – Сочера Гордо Смотрящего, уважаемая.
– А можно у вас моление заказать за свадьбу? Чтобы сына получше женить? Все никак не женю, не отдают нам девушку, которую я хочу, а он вообще другую хочет…
Когда женщина отошла, Шини, оглянувшись, произнес:
– Поехали отсюда. Я уже охрип, а деньги не умещаются в кармане.
– Поехали, – кивнул Аквист. – Ты еды купил?
– Какое там! Мне не дали даже подойти к лотку, где лепешки с мясом продаются!.. Заводи мотик, смотри, вон еще две прутся!..
– Ой, дорогие греваны, погодите, не уезжайте! Вы с какого монастыря будете? – раздалось им вслед.
Аквист крутанул вариньер, и мотик, отчаянно стрекоча моторчиком, унесся прочь с площади, оставив позади себя клубы пыли и двух рассерженных отсутствием не случившейся благодати женщин.
* * *
Фадана и компанию они очень удачно поймали на подходах к селу. Увидев пикап, Аквист соскочил с мотика и кинулся ему навстречу, размахивая руками, и крича:
– Стойте! Стой, Бакли!.. Не надо туда!
Бакли остановил пикап посреди дороги, приоткрыл окно, и сердито осведомился:
– Ты рехнулся, что ли? Чего случилось?
– Не надо ехать в это село, там полная труба, – начал объяснять Аквист. – Фадан, ты слышишь? Туда нельзя!
– Почему? – удивился Фадан, выходя из кабины.
– Потому что… вон, погляди. Шини, покажи ему, – попросил Аквист.
Шини подкатил мотик к пикапу, и вытащил из кармана ворох смятых бумажек.
– Там праздник, в селе. В общем, нас обложили местные. Если мы опять туда приедем, мы до вечера оттуда не выберемся.
– А откуда столько денег? – опешил Фадан, сообразив, что ему показывает Шини.
– Говорю же, селяне обложили! То им благословение, то моление, то – то, то – се! Их там толпа здоровенная, село большое, да еще из соседних деревень приехали, видимо. Греванам прохода вообще не дают!
– Так, – Фадан задумчиво потер переносицу. – Бонни, доставай карту. Надо смотреть, куда ехать. Тут, как я понял, пообедать не получится.
Пообедать, к слову сказать, хотелось всем. Особенно Бакли.
– Какое там пообедать, я до лепешек дойти не смог, которые рядом продавали, – посетовал Шини.
– А я за все время ни разу не присел, – добавил Аквист. – Но сколько мы заработали…
– И сколько же? – полюбопытствовал Фадан.
– Две тысячи семьсот! Если бы остались, к вечеру было бы тысяч пять. И мы ничего не просили, они сами, – Аквист покачал головой. – Нет, все-таки жизнь в университете и вот это всё – совершенно разные вещи. Фадан, ты вообще думал когда-то о таком?
– Нет, – честно ответил Фадан. – Бонни, что скажешь?
– Ну… – Бонни задумалась. – Обычным мирским греванам, таким, как я, например, не подают. Мы просто читаем проповеди, бесплатно… Фадан, честно, я не думала про это никогда. Мне даже в голову не пришло бы посчитать, сколько получают монастырские. Мало того, я сама подавала, когда куда-то приходила.
– По многу? – с интересом спросил Фадан. Сам он в церкви не ходил, и, конечно, никуда не ездил.
– Да не очень, – пожала плечами Бонни. – Когда двадцатку, когда полтинник. Сейчас-то я понимаю, сколько таких же идиоток и идиотов давали так же, и шли дальше, сокрушаясь, что дали мало, надо было больше.
– А еще они торгуют, и делают много других интересных вещей, – тихонько добавил невидимый Шеф. – Неважно. Заработали, и молодцы. Пора уезжать, кто-то есть хотел. Я прав?
* * *
До следующего большого села добрались только через два часа. По счастью, там не было никакого праздника, но на автобусной площади имелся небольшой рынок, где они сумели разжиться домашними пирогами, колбасой, и зеленью. Пообедать решили где-нибудь у дороги, в лесочке. Отъехали от села, выбрали полянку, расстелили на травке кусок ткани, разложили продукты, и сели есть.
– Прямо как настоящий пикник, – радовалась Бонни. – Красиво получилось.
– Милая моя, у нас этих пикников было уже за это время – не счесть, – напомнил Бакли, отламывая кусок колбасы. – Что в этот раз особенного?
– Ну, просто место такое, – принялась объяснять Бонни. – И погода… небо голубое, облака, цветочки, лес прекрасный. Разве нет?
– Ну, да, наверное, – с сомнение в голосе ответил ей Бакли, которому было, в сущности, наплевать и на погоду, и на цветочки. В данный момент его интересовала исключительно колбаса.
– Вот, – наставительно произнесла Бонни. – Будем получать удовольствие.
Но удовольствие им получить не удалось.
Потому что через несколько минут на дороге послышался шум мотора.
– Это что-то большое, – удивленно заметил Бакли, который в звуках двигателей разбирался весьма неплохо.
– Трактор? – спросил Аквист.
– Сам ты трактор… нет, не похоже. Кажется, это автобус.
– Здесь? – удивился Фадан. – Что он может здесь делать?
Через минуту из-за поворота действительно показался здоровенный автобус светло-серого цвета с ярко-зеленой полосой на борту. На полосе имелась надпись, при виде которой Фадан почувствовал, что волосы у него на голове зашевелились от ужаса.
Потому что это был полный автобус греванов.
– Мама… – прошептала Бонни.
Автобус замедлил ход, съехал с дороги на обочину, и остановился.
– Монастырь Трех Самых Умных… – еще тише произнес Аквист. – Это же самый большой мужской монастырь Шенадора!!!
– Обет! – шепотом крикнула Бонни. – Парни, обет молчания! Выразите радость им, пригласите к столу, и только, умоляю, не произносите ни звука!!! Если что, покажите бумажки! Все, тишина, они идут сюда…
* * *
К полянке, на которой сидела компания, и правда направлялось трое греванов, все – мужчины. При других обстоятельствах их можно было бы счесть вполне дружелюбными. Красивые добротные тарги, две черные, одна черно-белая, открытые доброжелательные лица, статные гармоничные фигуры. Греваны, что греха таить, выглядели очень приятно, их вид располагал к себе. Подойдя к компании поближе, они заулыбались, и все, даже Бакли, которого неожиданное появление автобуса отвлекло от колбасы и пирога, невольно улыбнулись в ответ.
– Доброго дня, уважаемые, – ласково произнес греван в черно-белой тарге. – Куда едете? Вам помощь не нужна?
Фадан снова улыбнулся, хотя улыбка, кажется, получилась несколько натянутой. Он залез за пазуху, и вытащил сначала фальшивые монастырские документы, а затем бумажку с надписью про обет. Протянул бумаги гревану, продолжая улыбаться.
Ну, компьютерщица, не подведи…
– Документы исправные, – негромко произнес греван. – Все в порядке. А чего этой дорогой поехали?
Фадан указал на свой рот, затем на бумажку, и развел руками.
– Ах, да, обет, – спохватился греван. – Прости, брат Кадан. Я запамятовал. Придется мне про дорогу угадать, да?
Фадан кивнул. Собственно, ничего другого ему не оставалось.
– Решили ткани купить подешевле?
Нет.
– К родне заехать?
Нет.
– Немножко денег по дороге собрать?
Нет.
– Ааа! Понял! – лицо гревана посветлело. – На праздник Святой Дикусцы собрались?
Нет.
– Так что же тогда?
Фадан показал на пикап, а потом сделал рукой движение, словно что-то закручивал. Там закручивал, сям закручивал – а потом показал, словно считает деньги. И развел руками – мол, денег мало.
– Ясно, – кивнул греван. – Надо подешевле починить машину? Точно?
Фадан закивал и заулыбался.
– Ну, это дело хорошее, – тоже улыбнулся греван. – А что ж ваш главный не купит новую?
Фадан пожал плечами и развел руками – мол, почем мне знать?
– Надо купить. Как обет кончится ваш, так ему и скажи. Негоже слугам Триединого кататься на таком хламе, – греван кивнул в сторону фургона. – А если какая работа срочная, как сейчас? А он сломается? Что делать будете?
Фадан сокрушенно вздохнул и покачал головой.
– Вот то-то и оно. Так что пусть не жадничает. Эй, братья, давайте остальным скажите, пусть выходят. Мы, пожалуй, тоже тут покушаем. Место-то какое благостное, а! – греван огляделся. – Поле, цветочки, небо…
Бакли кинул на Бонни уничижающий взгляд – выбрала, мол, пейзаж! Бонни чуть заметно дернула плечом – откуда я, мол, могла знать, что так получится? Шини заметил их безмолвную перепалку, и тихонько ткнул Бакли кулаком в бок – нишкни, мол, чего творишь? Бакли ответил ему сердитым взглядом, но на Бонни дуться, кажется, перестал.
Греваны высыпали из автобуса – всего их Фадан насчитал пятьдесят два. Действовали они слаженно и организованно: вскоре на полянке выстроился ряд складных алюминиевых столов, и складных же стульев. Потом появилась еда: холодный лхус в пластиковых бутылках, упакованные в красивые картонки бутерброды, коробки-самогрейки с мясной кашей, и баночки с ягодным повидлом. Всю эту снедь греваны разложили на столы, потом тот черно-белый греван, который расспрашивал Фадана, махнул компании рукой – давайте, мол, к нам. Ничего не оставалось, как присоединиться. После короткой молитвы греваны расселись, и приступили к трапезе.
– …что там в приказе было, брат Кун! Я как прочел, так, думал, поседею! Ты хоть понял, что там написано?
– Ну, вроде, понял…
– Вроде! Эта шайка, которую ловят сейчас, хочет из-под земли самого Остроухого достать! И вроде как нашла даже способ. Представляешь, что с нами будет, если Остроухий с войском из-под земли наружу выйдет?
– Не приведи Триединый.
– Вот и я о том! Приметы выучил?
– Не успел я прочитать. Я ж по трапезной дежурил, и как сбор объявили, сразу оттуда и пошел.
– Ну, давай я тебе обрисую, что и как. Значит, первая бандитка – девица молодая, толстая, сероглазая, нос пимпочкой, и огромные сисяндеры…
Бонни, сидевшая рядом, и отлично слышавшая их разговор, покраснела до корней волос, но, по счастью, на ней была шапочка с ушками, закрывавшая большую часть ее личика.
– …второй – мужик, высокий, тощий, староватый. Он, судя по всему, там главный колдун и есть. Вроде как был историком, да его за колдовство выгнали с института, где он работал. И правильно сделали, нечего молодежь развращать…
Фадан икнул и поспешно отвернулся.
– …третий – любовник его незаконный, гермо, под мужика косит. Он что-то вроде телохранителя у того мужика, который колдун. Чуть что, драться лезет. Ногами машет, и всякое такое. Сначала-то у него два телохранителя было, так одного убили. И, по слухам, они с собой труп второго телохранителя таскают…
– Зачем? – полушепотом спросил греван, для которого велся этот рассказ.
– Чтобы кадавра из него сделать! Жуткая штука это, кадавр. Ему все равно – хоть ты его бей, хоть души, хоть ножом, хоть подстрели.
– А как же его убить?
– Только если сжечь, никак иначе.
Шини и Аквист украдкой переглянулись.
– …а последний там – врач-потрошитель. На быраспасе работал, кучу невинных душ положил. Они там и так зверствуют, сам знаешь, а этот был просто сдвинутый. И удушил он там кого-то, и детям ноги ломал, и машиной женщин давил, потому что женщин ненавидит. А потом в бумагах про это писал, и картинки даже рисовал, чего и как сделал.
Бакли поперхнулся лхусом.
– А чего ж его там держали? – изумился второй греван.
– Чего же не держать, когда они там все такие изуверы? Этот, правда, всех переплюнуть смог. В общем, такая вот у них банда получается. И называют они себя Насмешниками. Мол, смеемся мы над вашими законами, над верой, над Триединым, и над вами всем заодно. А как приведем сюда Остроухого, так и вообще…
– Вот же мерзавцы! – в сердцах воскликнул второй греван. – Как таких только земля носит!.. И как нам их ловить?
– Ну, не только же мы ловить будем, – успокоил его первый греван. – Говорят, три сотни монастырей по тревоге подняли. Одна часть едет к электростанции…
– А туда зачем?
– Так им электричество нужно, чтобы Остроухого добывать. Поэтому станцию защитить нужно. А вторая часть – к городку одному, Круглая Гора называется. Там, по слухам, и есть вход в преисподнюю, где Остроухий отсиживается.
– А нас куда же?..
– Вот не знаю, – пожал плечами первый греван. – Да не бойся, не надо. Сам видишь – нас много, мы сила, и Триединый нам поможет. Справимся.
– Ну, это да, это ты прав, брат, – второй греван заулыбался. – Навалимся всем скопом и прикончим этих супостатов.
* * *
От автобуса с греванами удалось отделаться только через час – те хорошенько поели, отдохнули, и лишь потом стали собираться в путь. Фадану пришлось писать на бумажке, что они сейчас не поедут, потому что им нужно хорошенько остудить двигатель машины, и только после этого братья, великодушно предлагавшие помощь, от них отстали.
Когда шум автобуса, наконец, стих вдали, Бонни, до этого момента с трудом сдерживавшаяся, сорвала с себя греванскую шапочку, и что есть мочи завопила:
– Толстая?! Нос пимпочкой?! Огромные сисяндеры?! Да я их поубиваю всех!!! Да я им!.. Да я!!!
– Не кричи, – примирительно сказал ей будущий неуязвимый кадавр. – Ну, подумаешь… глупости всякие слушать – оно надо?
– Если я такой потрошитель, то пусть готовятся, суки, – зло начал Бакли. – Распотрошу на хрен! А потом машиной перееду, и ноги переломаю!..
– Слушай, Фадан, а чего ты молчишь? – с усмешкой спросил Шини. – Я вот, понимаешь, примеряю на себя роль любовника. Правда, я не сильно себе представляю, как это может быть, потому что… ну, потому что…
– Потому что никто никому ничего еще не предлагал, – галантно подсказал Фадан. – Ты не только любовник, ты еще и охранник, не забыл? Который машет ногами и лезет драться. А я, выходит дело, колдун. Пожилой. Круто, что тут скажешь.
– Вы перестали возмущаться? – поинтересовался Шеф, появляясь рядом с Фаданом. – Всё? Высказались? А теперь я скажу. Радоваться надо, идиоты, а не расстраиваться. Потому что по этим приметам вас могут ловить до скончания века. И никогда не поймают. В общем, ждите еще час, а то и два, и спокойно езжайте дальше. Только лучше, конечно, с греванами так близко больше не контачить. И не останавливаться в местах, которые им нравятся. Тут, конечно, просчета не было, потому что никто из вас не мог знать об автобусе, но на вашем месте я бы начал избегать монастырей, скоплений народу, паломнических гостиниц… словом, тех мест, где могут возникнуть лишние вопросы.
– В следующий раз я остановлюсь где-нибудь рядом с помойкой, – зло пообещал Бакли. – Лучше помойка, чем такое соседство!
* * *
Зарзи закрыл блокнот и отдал его Иту.
– Ну как? – спросил тот.
– Забавно… местами, – ответил Зарзи. – Своим-то дашь почитать?
– Только тут, не дома, – отрицательно покачал головой Ит.
– А почему? Дарья ведь пишет. Ей это будет интересно.
– Дарья меня раскритикует в пух и прах, – рассмеялся Ит. – Она первый рассказ написала в шесть лет, а сейчас, к десяти, пишет так, что ее на цитаты разбирают. Сегодня утром говорили, новый рассказ на всесоюзный конкурс отправлять хотят. А она еще упрямится, мол, не отшлифовала как нужно. Так что не буду я это никому показывать. Ну, здесь побалуемся, и всё.
– По-моему, зря, – пожал плечами Зарзи. – Мне, например, было интересно. Немножко на Коэр похоже.
Коэр – это был мир, в котором родились Зарзи, Олле, и Гел. Окраинная часть Санкт-Рены, полузакрытый мир рауф. Ортодоксальная религия, строгие порядки… впрочем, как почти в любой провинции, рвущейся в столицы. Впрочем, Коэру стать столицей не грозило. Всего восемь серьезных коммерческих транспортных потоков. Не тот масштаб.
– Они все похожи, такие миры, – пожал плечами Ит. – От расы не зависит. Где я только не работал, и везде одна и та же песня. Единый, Триединый, Вседержитель, Небесный… без разницы. Где-то лучше, где-то хуже. У вас, я думаю, всё-таки лучше.
– Не для всех, – вздохнул Зарзи. – Для меня вот хуже.
…В реанимационном зале, где стоял блок, в котором находился Зарзи, свет был максимально приглушен – еще вчера Зарзи сказал, что устал от света. Илья не стал возражать, он просто перевел управление на самого Зарзи. Делай, мол, как знаешь. Тот и сделал. Олле потом потихоньку рассказал Иту, что Зарзи и в комнате, где они живут, постоянно делает то же самое. Не любит яркий верхний свет. Ему неуютно. Говорит, что в операционной оперируют, а не живут…
– Не пори горячку, – строго сказал Ит. – Еще ничего не решено. Подожди. Я тебя очень прошу, подожди.
– Мне ничего другого не остается, – Зарзи криво улыбнулся.
– На счет памяти решил что-то?
– Не знаю… наверное, надо всё-таки замыть. Ит, это было так больно, – Зарзи передернуло. – Дико больно. Он… он понял, что со мной ничего не выйдет… и… и сделал так, что все-таки вышло… я боялся, что он разорвет меня на части… смешно, да? Я и не знал, что умею так бояться… дикий совершенно страх, иррациональный… господи, какие же глупости я несу…
– Это не глупости. И хорошо, что несешь, про это нельзя молчать, сам же знаешь. Но с памятью надо решить. Ты поговори со своими, и вы вместе определите, когда можно будет делать…
– Ит, я говорил уже, – Зарзи отвел взгляд. – Гел настаивает, чтобы я это сделал чем быстрее, тем лучше. Олле тоже. А я… словно мне что-то мешает, понимаешь? Словно я хочу пока что эмоциональную часть помнить. Для чего-то. Там было что-то важное, наверное, и… – Зарзи говорил сбивчиво, сумбурно, слов было много, но в полные предложения они почему-то всё никак не складывались. – Там какая-то… какая-то правда… Ит, можешь меня выслушать? Может быть, если я это расскажу, ты… ну, сумеешь понять? Я не вижу сам… а важное там есть. Точно есть!..
Ит украдкой глянул на время – сейчас перед ним висел визуал. Еще двадцать минут в запасе. Успеем.
– Рассказывай. Но учти, я сначала поставлю на стрём Саиша и Кира. И не спорь! Если с тобой что-то случится, мне Гел потом голову оторвет.
– Ладно, – обреченно согласился Зарзи. – В общем, мы шли в тот день последними в цепи, и Олле снял сигнал брони на северо-северо-восток. Мы вышли из ряда, и пошли на этот сигнал. Он был «живой», поэтому мы торопились…
