Текст книги "Дело в шляпе (СИ)"
Автор книги: Екатерина Белецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
8
Насмешники в гостях у Остроухого Злыдня
– Как там дела? – Ит отложил блокнот, и встал навстречу вошедшему в комнату Фэбу.
– Неплохо, – улыбнулся тот. – Глянь сам. Через неделю уже вставать разрешат.
– Отвлекаться не хочу, – виновато ответил Ит. – Что-то я расписался. Странно оно. То не идет по нескольку дней, а то запоем. Да и времени у меня осталось не больше недели. Потом снова работать придется.
– Придется? – вкрадчиво уточнил Фэб. – Ты не хочешь работать?
Ит нахмурился.
– Я сказал «придется»? – удивился он. – Черт… действительно… Фэб, прости, я просто увлекся, по всей видимости. Писать – это ведь такая зараза! Затягивает.
– Я говорил с Ильей, – Фэб сел на стул, и жестом приказал Иту сесть тоже. – После этой кампании мы идем в отпуск. Долгосрочный. И не только мы, видимо…
– Ты о чем? – нахмурился Ит.
– Если уйдут Зарзи и Олле, Илья распускает госпиталь, – мрачно сообщил Фэб.
– Да ты что… – Ит прикусил губу. – Нет… Ну нет, Фэб, ну так нельзя.
– А кто тебя спрашивает, можно или нельзя? – горько спросил Фэб. – Ни тебя, ни меня… никого. И потом, он ваши настроения тоже видит. Лихачество это. Дерготню. Он очень мягко сказал – что могут больше, что хотят больше. И, знаешь, мне думается, что он прав. Ведь это так и есть, родной. И относится это не только к вам двоим. Ко всем остальным тоже. Ри раздражается и злится, потому что не его это дело: таскать транспорт отсюда в орбиталку. Помнишь поговорку: микроскопом гвозди забивать? Так вот это еще хуже.
– Ри сам не свой после того, как Ромка с Настей во внешку уехали, – напомнил Ит. – Но учиться-то нужно! Они ведь большие уже совсем.
– Ит… Даша с Верой лет через шесть-семь захотят того же самого. И будут правы.
– В семнадцать – не отпущу, – твердо сказал Ит.
– Отпустишь, – покачал головой Фэб. – И я отпущу. Выть по ночам буду от ужаса, но отпущу. С возвратами, с заездами домой, с каникулами, с огромными деньгами на трансивер – но отпущу. И вам, с рыжим и с Киром, не позволю не отпустить. Сложнее всего, конечно, придется с Бертой, но я думаю, что она поймет.
– Фэб…
– Не «фэбкай», блин! Опять канючишь? Это что, первые дети, которые вырастают в семье?
– Не первые, – покачал головой Ит. – Последние. И ты это знаешь.
– Ит…
– Не «иткай»! Что, не нравится? – Ит треснул кулаком по столу. – Ты же знаешь, что я сказал правду! Внуки, правнуки – да, будут. Надеюсь, что будут. А вот дети… не строй иллюзий. Еще одного такого шанса у нас уже не появится.
Фэб сник. Опустил голову на руки, тяжко вздохнул.
«Какая же я скотина, – подумал Ит с раскаянием. – Он ведь так любит девочек, так этого хотел. А я…» Он подошел к Фэбу, присел рядом с ним на корточки. Положил руку Фэбу на колено.
– Дурак ты, – беззвучно сказал Фэб. – Зачем такую правду произносить вслух, а? Мог бы промолчать.
– Я больше не буду, – по-детски виновато ответил Ит.
– И не надо. Ох… Так, ладно. Проехали. Так что ты там написал-то?
Ит обрадовался, что с разговором покончено, и протянул Фэбу блокнот.
– Хочу Заразу повеселить, пока суд да дело, – объяснил он. – На, почитай. Мне кажется, получилось ничего.
* * *
Бакли думал, что тоннели будут выглядеть более цивилизованно, но на поверку оказалось, что он ошибался. Точнее, Бакли ожидал увидеть нечто, напоминающее метро в Шенадоре, а попали они в результате в широченный тоннель, весьма напоминающий пещеру. Хотя…
– Могли бы и покрасивее сделать, – проворчал Бакли, когда пикап въехал по неровному полу в тоннель. – Каменюки одни…
– Зачем? – удивился Шеф. – Для кого? Тоннели чисто утилитарные, их украшать ни к чему. И потом, ты представляешь себе хотя бы приблизительно объем работы, который нужен для того, чтобы это построить? Миллионы тонн камня, который вывозился отсюда, да еще и утилизировался так, чтобы никто ничего не понял. У тоннеля идеально ровный пол, угол между полом и стенами девяносто градусов, высота потолка от десяти метров… что тебе еще нужно?
– Я думал, это будет выглядеть как-то покруче, – промямлил Бакли. – А тут пещера и пещера.
– Ну, извини, – ехидно ответил Шеф. – Если бы они знали, что ты тут появишься, они бы, наверное, подготовились бы к твоему приходу.
– Как же тут холодно, – пожаловалась Бонни. – И камень этот словно давит.
– Три градуса – холодно? – переспросил Шеф. – Нет, это нормально – для пещеры. Кстати, обратите внимание, какой тут воздух. Он, смею заметить, вполне себе свежий.
– А вот это интересно, – оживился Фадан. – Почему он такой?
– Тоннели сообщаются с поверхностью системой воздуховодов, – объяснил Шеф. – Вентиляция тут сделана отлично. Да, тут прохладно, но в любом случае не задохнешься.
– Но ведь через эти проходы можно попасть внутрь, – сообразил Аквист. – Почему же до сих пор никто не влез?
– Ловушки страха, ловушки деструкции, – пожал плечами Шеф. – Воздуховоды неплохо защищены. У любого разумного, который сунется в воздуховод, начнется, как минимум, паническая атака. Потом, если он сумеет ее преодолеть, станут сходить с ума приборы – компас, например, начнет чудить, испортится рация. Если есть веревка, она порвется. И так далее. Ну а если разумный преодолеет и эти препятствия…
– Ну так что будет, если преодолеет? – поторопил Аквист.
– Погибнет, – сурово ответил Шеф. – Пройти в тоннели может только тот, у кого есть на это право.
– А у нас оно есть? – с сомнением спросил Шини.
– С нами особый случай, – осторожно ответил Шеф. – Мы же не лезли в пещеру, правда?
– Слушайте, а я понял! – просиял Фадан. – Я же читал об этом! Есть пещеры, которые считают проклятыми, и в которые никто далеко не заходил. А если заходил, то не возвращался. Да-да-да, точно! Ноздря Усвы, на юге, например. Пять Колодцев Солнца, это рядом с Синим Морем. Наверное, есть еще, но я в этом не специалист. Но такие пещеры упоминаются и в книгах, и в летописях. Получается, это воздуховоды этой вот системы?
Шеф покивал.
– Они самые и есть. Только их много больше. Некоторые расположены так, что найти их вообще невозможно. Некоторые скрыты под почвой, их часто принимают за водяные линзы. Да что говорить! Даже в развитых мирах эта тема почти всегда под запретом. Есть планеты, на которых про тоннели знают… и предпочитают молчать. Правильно делают.
– Страшновато, – призналась Бонни. – Живешь себе, ходишь по травке, по улице. Вроде всё просто и понятно. А получается, что у тебя под ногами вот такое вот… и ты про это даже не знаешь! Шеф, а бывает так, что земля, например, проваливается в такой тоннель? Землетрясение, или что-то такое?
– Бывает, – кивнул Шеф. – На таком месте образуется гигантская карстовая воронка. Но тоннель при этом не страдает, потому что… – Шеф вдруг осекся.
– Потому что – что? – с подозрением спросил Аквист.
– Потому что в тоннелях всегда живет то, что их ремонтирует, – осторожно ответил Шеф. – Любая планета – это живое существо. Любой такой объект будет требовать слежки, охраны, и обновления.
– Так… – Аквист нахмурился. – То есть мы тут, выходит дело, не одни?
– Ну да, – кивнул Шеф. – Но бояться нечего. То, что ремонтирует тоннели, не враждебно.
– А что это вообще такое? – повернулась к Шефу Бонни.
– Если честно, я понятия не имею, – понурился Шеф. – У имитатора, наверное, есть сведения. Но у моей части данных их нет. Я знаю только, что существуют ремонтники, по две штуки на планету. И всё.
– Прелестно, – протянул Шини. – Ну, Шеф, спасибо. Обрадовал.
– Может, еще что-нибудь расскажешь? – вкрадчиво спросил Аквист. – Что это за манера – выдавать информацию крошечными порциями, скрывая при этом важные моменты? Вот как, например, нам придется выбираться на поверхность?! Нас же убьет эта система… ну, которая от незваных гостей!
– Она работает только против тех, кто входит, – спокойно ответил Шеф. – Наша проблема не в этом.
– А в чем? – спросил Бакли.
– В том, что нам нужно найти выход максимально быстро, а мы даже представления не имеем, где он находится.
* * *
Вторые сутки пикап с командой ехал по тоннелям, и Бакли за это время кардинально изменил о тоннелях мнение. Да, действительно, это было грандиозное сооружение, и далеко не везде оно выглядело, как тривиальная пещера, о нет!
Первые несколько часов их путь пролегал по узкому, почти прямому коридору, пробитому в скале, но потом они выехали в огромный прямоугольный зал, заставленный круглыми колоннами разного диаметра, причем самая маленькая, как показалось Фадану, имела в диаметре основания не меньше трёх метров. Почти два часа они блуждали по этому каменному лесу, и уже начали беспокоиться, но, о счастье! вскоре впереди замаячила гладкая блестящая стена, в которой имелся вход в следующий тоннель. Холод в зале стоял просто ужасный, и все поняли, что это, видимо, сделано искусственно: как только въехали в тоннель, сразу же стало гораздо теплее. Что это был за зал, никто не понял, но впечатление он произвел сильное, и довольно тягостное: тьма, и сотни круглых высоченных колонн темно-серого цвета, уходящих к невидимому своду.
Следующий тоннель, по которому они ехали часа три, был уже не прямым, он извивался, как горный серпантин, и, подобно серпантину, вел куда-то вниз. Фадан заметил, что стены тоннеля имеют новый оттенок, местами зеленоватый, местами красный, и пожалел, что не знает геологию – потому что геологу эти стены рассказали бы, наверное, о многом. Закончился тоннель идеально круглой площадкой пятидесяти метров диаметром с куполообразным сводом, который слабо светился – Шеф подсказал, что это, видимо, пересадочный узел. С площадки уходили два тоннеля, один вел вниз, второй поднимался наверх. Выбрали идущий вверх, но уже через десять минут поняли, что ошиблись, потому что тоннель, чуть поднявшись, шел вниз. Вернулись на площадку, заехали в другой тоннель – на этот раз правильно. После небольшого спуска начался плавный подъем.
– Чего-то я устал, – пожаловался Бакли, когда они выбрались в очередное расширение, в этот раз квадратное, с квадратными колоннами по углам. – И совершенно сбилось ощущение времени. Сколько сейчас?
Бонни посмотрела на часики.
– Ого! Почти десятый вечер! – удивилась она. – То-то я и чувствую, что проголодалась. Ребята, есть хотите?
Ребята есть хотели, поэтому было решено устроить привал, тем более что тут, на квадратной площадке, оказалось тепло, и воздух был свежее, чем внизу. Шини споро разогрел еду (всё та же самозаваривающаяся каша, которая всем изрядно поднадоела, и консервы), вскипятил воду для лхуса, и все сели есть.
– Спать предлагают сменами, по очереди, в машине, – сказал Фадан, когда с едой было покончено. – Безопасно-то оно безопасно, но всё равно как-то не по себе.
– Согласен, – кивнул Бакли. – У меня последние часы такое ощущение, что на нас кто-то смотрит. Я молчал, ясное дело, потому что в глюки не верю, но мне тут тоже не очень нравится.
– Мы здесь чужие, – заметил Аквист. – Приперлись без спросу, ездим, шумим. Живи я тут, мне бы тоже не понравилось, что по моему дому без моего разрешения кто-то шляется.
– Согласен, – тут же подключился Шини. – У меня тоже чувство, что я нахожусь в чужом доме без разрешения. И хозяин не очень доволен тем, что я здесь.
– Значит, не показалось, – Бонни опасливо оглянулась по сторонам.
– Ты чувствуешь? – повернулся к ней Аквист.
– С самого начала, – Бонни поежилась. – Поскорее бы отсюда выбраться.
…Первыми дежурили Шини и Фадан, Бонни и Аквист должны были дежурить вторыми, а Бакли, посовещавшись, от дежурства освободили: ему машину вести, пусть лучше отсыпается. Бакли и вправду сильно устал. Вести пикап в тоннелях оказалось делом непростым, пол был неровным, постоянные подъемы, спуски, повороты, неожиданные остановки. Бакли в результате вымотался, как ездовая ацха, у него болели руки, ноги, и спина.
– И вообще! Я врач, а не водитель, – в сердцах заявил он, когда распределяли дежурства. – Вы когда будете учиться, охламоны? Да, да, я про вас говорю, Аквист и Шини! И нечего прятать глаза!
– Да научимся мы, научимся, – примирительно ответил Аквист. – Не переживай. Ложись лучше спать.
– Я-то лягу. А вот вы – охламоны и олухи, – ворчал Бакли, забираясь в пикап. – Нет, Бонни, я лучше под носилки лягу. А то вы будете меняться, и оттопчите мне все руки…
* * *
– Знаешь, Фадан, я себе даже не представлял, что этот мир… что он такой огромный, – Шини сидел, повернувшись спиной к Фадану, а тот, беззвучно ругаясь сквозь зубы, заплетал ему десятую по счету косичку. – А ведь мне казалось, что мы что-то знаем. Что мы умнее остальных… ой! многих остальных… чего ты дергаешь?
– Сиди ровно, – приказал Фадан. – Дожили. Чтобы я еще раз согласился тебя заплетать! Пусть лучше Бонни.
– Она спит. Так вот, про мир. Я его теперь вижу, как… ой!.. как множество векторов, линий. Мы бегали по одной, а теперь…
– И по какой мы бегали? – поинтересовался Фадан.
– История, разумеется. Причем… ай!.. причем исторический период весьма короткий… во как я могу, прямо как в институте, – хихикнул Шини. – А что? Напустить на себя серьезности, и… ой!..
– Ты перестанешь орать? – разозлился Фадан.
– А ты перестанешь дергать меня за волосы? Больно же! Ну так вот, векторы. Они теперь стали, как солнечные лучи. Их же огромное количество. Во все стороны. И… самое удивительное для меня то, что мы сумели поверить в то, что написано в этих книгах, в то, что рассказывают учителя… почему-то мне кажется, что попадись эта информация кому-то другому, у нее и судьба была другая. Весьма незавидная.
– Вот с этим согласен, – Фадан взялся за следующую прядку, и Шини снова ойкнул. – Информация просто канула бы в небытие. Согласись, это обидно.
– Не то слово, как обидно.
– Что же касается веры, то у меня странное ощущение, – признался Фадан. – Ни на что не похожее. Наверное, это можно назвать прозрением. Раньше ни вы, ни я, просто не задумывались ни о чем подобном, но как-то так получилось, что мы оказались в состоянии это воспринять. Правда, на счет результата я не уверен.
– А я вообще не понимаю, какой должен получиться результат, – признался Шини. – Шеф, ты здесь? Как должен выглядеть результат для нас всех – на самом деле?
Шеф откликнулся не сразу. Кажется, он размышлял.
– Если брать в общем и целом, то должно получиться следующее, – Шеф явно осторожничал, и говорил сейчас обтекаемыми фразами, не вдаваясь в конкретику. – В первую очередь, планета должна оказаться подключенной к Транспортной сети. Подключение уже существовало, поэтому процесс много времени не займет. Потом… вот с этим сложнее. У меня нет данных, но если брать в общем и целом…
– Не мямли, пожалуйста, – Фадан и до появления Шефа был рассержен из-за косичек, а теперь и вовсе потерял терпение. – Про микродозы информации мы уже говорили. Можно конкретнее? По делу?
– Ох. Ну, хорошо, я попробую объяснить, – Шеф перешел в визуальный режим. – Но я совсем не уверен в том, что вы поймете.
– А ты попытайся, – предложил Фадан. – Может, мы не совсем безнадежны.
– Есть такая структура, которая называется Системами Контроля. Каждый мир развивается по своим законам, но на самом деле путей развития не так уж и много. Так вот, контролирующие занимаются тем, что осуществляют взаимодействие миров на ментальном уровне. Делают так, чтобы миры помогали друг другу в развитии.
– Что-то типа торговли? – поинтересовался Фадан.
– О, нет. Миры, которые связывают между собой Контролирующие, могут даже не знать о существовании друг друга. Но у них будет, скажем так, похожая энергетика. Хотя живут на них совершенно разные расы. То есть как, разные. В любом случае это будут расы определенного Круга, но – зачастую разные.
– Гм, – Фадан задумался. Шини тоже. – Гм-гм. Подожди, Шеф. А можно как-то проще? Мне кажется, что эти твои Контролирующие делят миры на плохие и хорошие. Я прав?
– Можно проще. И ты не прав. Добро и зло весьма относительные понятия, поэтому принцип деления другой – по путям развития. В то, что Контролирующие называют Сетью, мир попадает только тогда, когда разумные, его населяющие, доходят в своем развитии до определенной фазы. До этого мир называется Белым, и его никто не делит и не трогает.
– Я запутался, – пожаловался Шини. – Шеф, а можно с помощью аналогии какой-нибудь?
– Вполне, – заверил Шеф. – Вот сейчас Фадан плетет тебе косички. Скажи, если бы волосы были короткими, можно было бы заплести?
– Нет, конечно. Не из чего.
– Вот тебе аналогия. Мир в белой стадии – это слишком короткие волосы, которые невозможно заплести. Поехали дальше. Фадан, когда ты плетешь косички, ты делишь их по принципу хороших и плохих волос? Какие у Шини волосы плохие, а какие хорошие?
– Волосы не могут быть плохими или хорошими, это же просто волосы, – Фадан задумался. – А делю… они растут, я беру прядку, потому что волосы растут рядом… вот и весь принцип деления. Значит, там примерно то же самое?
– Ну, если совсем примерно, то да, похоже. Только ты делишь волосы по территориальному признаку, а Контроль делит по энергетическому. И вот этот самый Контроль должен будет включить ваш мир в Сеть. Потому что сейчас, если я правильно понимаю, мир никуда не включен. А стадия развития, уровень, проще говоря, у вас на вполне нормальную двойку. Мир должен быть уже в Сети. В организованной части Сети, если точнее.
– По-моему, ты опять темнишь. Поясню с помощью аналогии, пожалуй. Если есть эти самые Белые миры, то они тоже как-то… ну… соотносятся друг с другом, верно? – Шеф согласно кивнул, и ободренный Фадан продолжил. – Собственно, это получаются не заплетенные волосы на голове у Шини. Я прав?
– Да, всё так. В любом случае волосы растут на голове, и, так или иначе, соприкасаются друг с другом.
– Можно, я угадаю? – спросил Шини. – Сейчас ты скажешь, что мы вообще ни с кем не соприкасаемся. Так?
– Увы, да, – Шеф понурился. – Конечно, в этом вопросе я могу ошибаться, но мне кажется, что Равор-7 ни с кем не взаимодействует. Подчеркну – мне кажется. Сказать наверняка могут только Контролирующие.
– Ясно. Шини, повернись другой стороной, – приказал Фадан. – Значит, нас должны включить в какую-то Сеть. А что еще, Шеф? Транспортная сеть – это значит, что к нам придут инопланетяне, так? Чтобы это всё включить? Потом этот самый Контроль, будь он неладен, ну а потом что?
– Цивилизация, – Шеф переместился поближе к Фадану. – Технологии. Помощь. Развитие. Мир уже не будет одинок, понимаешь? Поверь, я не знаю, как это будет выглядеть на деле, но уже в этом году ни один ребенок, и не один старик не умрет от апчихита. Хотя бы ради этого уже стоит постараться.
– Звучит неплохо, – пробормотал Фадан, отделяя очередную прядку. – Вот только подозреваю, что на практике всё будет сложнее.
– Ну еще бы, – хмыкнул Шеф. – Практика, она всегда отличается от теории.
– Это я уже заметил, – констатировал Фадан. – Шини, ты можешь сидеть неподвижно? Если ты будешь ерзать, я тебе такого наплету, что потом останется только остричь под корень!
– Не надо! – испугался Шини. – Всё, сижу, замер. Слушай, Шеф, а вот еще вопрос такой получается. Если мы это всё включим, то куда мы попадем-то?
– Спроси чего полегче, – Шеф отвернулся. – Понятия не имею! Имитатор, может, и знает, но я – нет.
– Но это, получается… – Шини задумался. – Получается, что мы окажемся на другой планете, что ли?
– Вроде того, – кивнул Шеф.
– Круто! – обрадовался Шини. – Нет, ну правда же, это круто! Это тебе не в пыли, в архиве, сидеть и бумажки старые перебирать. Или кататься по городам и весям, разыскивая четвертое колено каких-нибудь чванливых идиотов.
Фадан, задумавшись, промолчал. На счет другой планеты у него появились нехорошие подозрения, и оптимизма Шини в этом вопросе он не разделял. Но и возражать не стал, решил до поры смолчать. К тому же косичек осталось плести еще уйму, и Фадан решил не отвлекаться. Поживем, увидим, подумалось ему. Все познается на практике.
* * *
Утром, если в подземелье вообще существовало утро, все встали какими-то подавленными и разбитыми. Отдохнувшим себя чувствовал только Бакли, да то, по его словам, «на троечку». Бакли рассказал, что всю ночь ему снились кошмары на тему бесконечных подземных коридоров – то он удирал на машине от неведомых преследователей, то, прячась в темной щели, смотрел, как мимо него проносится череда странных, ни на что не похожих механизмов, то он стоял в каменном колодце, точно зная, что сверху на него надвигается какая-то опасность, и не имея возможности убежать. В общем, полная муть и чушь, но хорошего настроения эта муть и чушь не прибавила ни разу.
Спешно позавтракав, засобирались – отнесли в машину одеяла, сумки; Бакли на всякий случай осмотрел двигатель (шарлы при его появлении оживленно зашевелились, и Бакли кинул им несколько кусочков сахара), и пикап тронулся в путь.
– …и все-таки я не понимаю, – Фадан, с удобством расположившись в кресле, беседовал с Шефом. – Допустим, мы всё это сделаем, и… Шеф, куда мы попадем, и как это будет?
– На планете нет Мастеров путей, поэтому проход вовне может открыться только в одну сторону и в одну точку, – объяснил Шеф. – Простые смертные про эту возможность Машины перемещения вообще не знают, для них, если нет Мастеров, планета будет заперта окончательно и бесповоротно. На самом деле выйти можно. Это будет мир, в который Транспортники пришли до вас. Существует версия, согласно которой на свете есть всего одна настоящая Машина перемещения, все остальные – это матрицы, копии, дубли истинной Машины. Так вот, копии связаны между собой бесконечной цепочкой – и вы во время прохода попадете в предыдущее звено этой цепочки. В мир, который Сетевые инженеры и Транспортники посетили до вас. Фадан, не пытай! Я понятия не имею, где это, что это за мир, и… да ничего я не знаю, и знать не могу.
– Но как именно мы будем проходить туда?
– Помнишь, греван на площади говорил про то, что наверху холма стоял храм, и он рассыпался? Этот самый храм скрывал под собой нулевую площадку – для того, чтобы выйти с планеты, вам нужно будет попасть туда. Вместе с имитатором и часами. После того, как вы отдадите приказ, площадка сработает.
– Подожди. То есть ты хочешь сказать, что тот, кто построил храм, сделал это специально? Место выбрано не просто так? – Фадан прикусил губу. – Нет, я отлично знаю, что многие монастыри и храмы строятся в определенных местах не случайно, но чтобы такое…
– Это как раз в порядке вещей, – пожал плечами Шеф. – Вообще, на самом деле, в этом мире мало что происходит просто так.
– Что-то уклон сильный, – пожаловался вдруг Бакли. – Вроде бы плавно шел, а теперь… да что ж такое-то!
Тоннель, по которому сейчас ехал пикап, и правда становился всё более и более крутым, он уходил вниз. Бакли сначала подтормаживал осторожно, потом надавил на педаль изо всех сил – но пикап почему-то продолжил сползать вперед.
– Включай заднюю передачу! – Фадан, сидевший рядом с Бакли, первым сообразил, что происходит неладное. – Давай назад! Езжай назад!!!
– Пытаюсь, – сквозь зубы проговорил Бакли. – Не включается!
– Ручной тормоз! – блеснул глубокими познаниями в вождении машины Фадан. – Вытяни тормоз, скорее!
– На тормоз посмотри, дурила, – предложил Бакли. – Давно уже! Нас что-то тянет вниз, я ничего не могу сделать!
– Разобьемся… ой, мамочки, – Бонни вцепилась Фадану в плечо. – Ребята, может, выскочим из машины? Успеем?
– Слишком узкий коридор!!! Тут даже двери не откроешь!
Действительно, тоннель стремительно сужался, и через секунду по крыше чиркнул камень, торчавший, видимо, из низкого свода.
– А если выбить стекло и выскочить? – предложил Шини.
– Куда ты выскочишь? Вперед? – едко спросил Аквист. – Под машину прямо?
– А если назад? – с надеждой спросил Фадан.
Шини пробрался к задней двери, подергал ее – безрезультатно.
– Заклинило, – мрачно сообщил он. – Опять. Снаружи бы открыли, а изнутри не выйдет.
– Бонни, у тебя есть модуль, – рядом с Бонни появилась Ана. – Держи его наготове. Если мы будем падать, он поможет… надеюсь.
Бонни вытащила из-под кресла теплый бархатистый мяч, и положила себе на колени.
Пикап, между тем, продолжал двигаться – он всё так же медленно полз вперед, почему-то не ускоряясь. По крыше то и дело шоркали всё новые и новые камни. Свет фар выхватывал впереди тоннель, который, правда, больше не сужался. Казалось, тоннель сделан ровно под размер пикапа. Уклон становился всё больше и больше, но скорость машины почему-то не возрастала.
– Я сползаю, – заметил Шини.
– Давайте пристегнемся и привяжемся, как тогда, – предложил Фадан. – Ой, смотрите, еще больше вниз уходит!
Угол наклона и впрямь становился всё сильнее. Фадан оказался прав – если бы они не привязались, они бы вскоре попадали друг на друга.
– Мне кажется, нас куда-то тащат, – заметил Бакли. Голос его звучал испуганно. – Машина ни на газ, ни на тормоз не отвечает. Давайте я попробую заглушить двигатель. По-моему, от него нет никакого проку.
И правда, пикап с неработающим двигателем продолжал всё так же медленно ползти по тоннелю. В наступившей тишине было слышно лишь напряженное дыхание команды, да шорох камней под колесами.
– Вроде бы свод повыше стал, – шепотом заметил Аквист. – По крыше больше ничего не елозит.
– Может, выберемся? – с надеждой спросила Бонни. – Не может же этот тоннель быть бесконеч…
И в этот момент машина внезапно ахнула вниз.
* * *
Фадан пришел в себя первым. Оказалось, что он лежал на полу кабины (ремень порвался), и что он относительно цел, не считая ссадины на левой скуле. Фадан посмотрел влево. Бакли, по всей видимости, досталось посильнее: на лбу шишка, нос разбит в кровь, но ремень выдержал – гермо весят не в пример меньше, чем мужчины, это-то Бакли и спасло.
Фадан огляделся.
Сзади всё тоже было не очень хорошо, но лучше, чем могло бы быть после такого падения. Аквист и Шини, по всей видимости, пытались прикрыть собой Бонни – на той не оказалось даже маленького синяка, не то, что на гермо. Шини, по всей видимости, ударился головой о стойку, Аквисту повезло еще меньше – в него прилетел оторвавшийся от крепления мотик.
– Ой-ой-ой, – пробормотал Фадан, с трудом вставая на ноги. – Ну и ну… Эй, Шеф, помогай давай! Что делать?
– Сначала осмотреться, – ответил Шеф почему-то сдавленным голосом, едва слышно.
– Так я вроде осмотрелся…
– Наружу выгляни!
Только в этот момент Фадан сообразил, что в кабине почему-то светло, как днем. Он медленно поднял голову, глянул за окно, и сдавленно охнул.
Пещеры не было.
Вместо пещеры пикап стоял сейчас на огромной зеленой поляне, рядом с прозрачным озером, под светлым небом. Поляна, по всей видимости, была вершиной огромного холма, и, если присмотреться, на горизонте было можно разглядеть город, совсем не такой, как Шенадор – совершенно фантастический город, с высоченными домами, металлически блестящими, сияющими, с каким-то непонятными арками, с дорогами, идущими, кажется, в небо… Озеро рядом с пикапом выглядело искусственным, и минуту спустя Фадан сообразил, что это не озеро вовсе, а просто участок земли, затянутый чем-то вроде голубой, слабо отсвечивающей прозрачной пленки. Что находилось под пленкой, Фадан понять не смог.
– Шеф, что это такое? Где мы? – шепотом спросил Фадан.
– Мы внутри имитации, – тоже шепотом ответил Шеф. – Это всё ненастоящее.
– Но кто это делает?
– Спроси что полегче.
Сзади кто-то слабо застонал. Фадан обернулся – оказывается, Шини пришел в себя, и сейчас сидел, держась руками за голову.
– Ой, как больнооооо…
– Ты в порядке? – с тревогой спросил Фадан.
– Ой, не знаююю… Ой, мамочки, моя головаааа…
Бонни шевельнулась, и вскоре тоже села.
– Мы упали? – робко спросила она. – Разбились? Мы где?
– Разбились, но не насмерть, – успокоил Фадан. – Шини, кончай стонать, надо ребятам помочь.
Бакли и Аквиста пришлось вытащить из машины и положить на травку. Бонни нашла уцелевшую бутылку с водой, и с помощью воды оба довольно быстро пришли в себя – правда, Бакли жаловался на тошноту, а Аквист мрачно сообщил, что мотик угодил ему прямехонько в едва зажившее плечо.
Следующий полчаса все старались как-то помочь друг другу – промывали ссадины, принимали таблетки от головы, и ощупывали друг друга на предмет переломов. К счастью, всё обошлось, никто ничего не поломал. Да и пикап не пострадал, к общему удивлению. Даже все стекла остались целыми.
– Видимо, шарлы не дали ему разбиться, – заметил Шеф. – Это хорошо.
– Надо думать, что делать дальше, – Фадан огляделся. – Шеф, как считаешь, мы можем продолжать ехать?
– Куда? – тут же спросил Бакли. – Если это всё видимость одна, то куда ехать-то? Где мы вообще?
– И кто сделал это вот всё? – Аквист огляделся. – Не само же оно возникло! Поляна, небо, город этот… Эй, хозяин, если ты есть, скажи, что нам делать? И прости, что побеспокоили, но так уж получилось.
– Неплохо, – вдруг раздался голос откуда-то сверху. – А я-то ждал, когда вы сообразите.
От неожиданности все аж присели. Шини стал потихоньку подталкивать Бонни к пикапу – прячься, мол! Но та замерла, подняв глаза к ненастоящему небу, а затем спросила:
– Кто ты? Почему не показываешься?
– Охотно покажусь, – ответил голос. – А кто я – ответить сложно. Но вы можете называть меня Остроухим Злыднем.
* * *
Никто не понял, откуда именно появился говоривший, но через секунду он уже стоял перед замершей от удивления командой. Потом, когда обсуждали происшествие, делились версиями. Бакли, например, утверждал, что Остроухий появился из-за машины, просто вышел, и всё, Бонни говорила, что он спустился с неба, а Фадан считал, что фигура их собеседника соткалась за считанные секунду прямо из воздуха.
Ростом появившийся был высок, фигуру имел стройную, и больше всего напоминал мужчину-рауф, с тем лишь исключением, что лицо у него было какое-то непонятное, да на голове имелось странное украшение, то ли колпак, то ли шапка, с двумя выступами по бокам. При большом желании эти выступы действительно можно было принять за острые уши, но, конечно, на самом деле они никакими ушами не были. Одет пришелец оказался в костюм, состоявший из широких штанов, затянутых на поясе черным шнуром, да ослепительно-белой рубашки. Шини осторожно глянул вниз – и увидел, что на ногах у пришельца ничего нет. Обычные ноги. Самые что ни на есть обычные. И, кажется, даже не особенно чистые.
– Доброго дня, уважаемый, – Фадан, наконец, решился заговорить. – Простите, что потревожили ваш покой. Мы случайно оказались в этих тоннелях, и…
– Случайно? – усмехнулся Остроухий. – Случайностей не бывает. Я слежу за вами с самого начала, и, признаться, немного удивлен. Не думал, что вы доберетесь до меня столь необычным образом. Мне почему-то показалось, что вы войдете в тоннели еще в Аюхтеппэ. Но вы поступили сложнее.
