Текст книги "Мелодия Бесконечности (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 49 страниц)

И прогуливаясь аллеями парка, они просто наслаждались обществом друг друга и этим спокойным и приятным вечером:

– Спасибо, Марк! – девушка внезапно остановилась, развернувшись лицом к нему, и обаятельно улыбнулась, – Это был один из самых лучших дней в моей жизни. Я с детства не чувствовала себя так легко... – она внезапно замолчала и притихла, сморгнув вместе с подступившими слезами мучительные воспоминания о безоблачных днях счастливого детства, когда её семья была рядом...

– Хочешь ещё мороженое? – испытав подобную трагедию в своей жизни, на каком-то ментальном уровне Марк уловил её переживания, крепче сжав её ладонь, подбадривая её своей теплой улыбкой, и Мей невольно улыбнулась ему в ответ и кивнула в знак согласия, – Я тоже. Тогда идем – купим самое вкусное.

– Лучше я тебя подожду тут – успокоюсь и приведу в порядок макияж, – она снова виновато улыбнулась.

– Подожди меня на этой скамье – я сбегаю куплю нам по порции, – он подмигнул, указав на ближайшую лавочку, – Я быстро – уже вечереет, и я не хотел бы оставлять тебя одну надолго.

– Не беспокойся, со мной будет всё в порядке, – она достала из сумочки сначала зеркальце и расческу, потом салфеткой вытерла под глазами размазанную тушь.

– Привет, крошка! – пока Марк ходил за пломбиром, а она оглядывалась по сторонам, изучая окрестности парка, словно по волшебству, начавшие меняться в свете вечерних фонарей, возле её скамейки возникли люди из её прошлой жизни, которых вовсе не желала бы ни видеть, ни слышать, – Соскучилась за нами? – один из подошедшей троицы крепких парней присел тут же рядом, нагло навалившись всем телом на её плечо, больно вонзаясь пальцами в кожу, разворачивая к себе.

– Убери свои руки, придурок! – она резким движением поднялась со скамейки, убрав его руку, глядя дерзко и вызывающе, сплюнув после того, как прокусила ему вторую руку, которой он попытался повернуть её лицо к себе чтобы сорвать с её губ поцелуй, – Я уже давно этим не занимаюсь.

– Ах, ты, маленькая сучка! – размашистый удар ладони, сумочка её отлетела на газон, и хрупкая девушка не удержалась на ногах, разбив колено при падении, прижав руку к разбитой губе, из глаз брызнули слезы.

– Эй, парни, кажется, девушка ясно дала понять, что вы ей не интересны, и она не хочет вас, – Марк появился вовремя, от неожиданности увиденной им сцены пакет с покупками выпал из его рук, – Шли бы вы отсюда, но, сначала вы извинитесь перед ней.

– Слышь, пижон, сам вали, куда шел, пока не расписали твоё ухоженное личико, – он кинулся к Мей, но троица преградила ему путь, – И с чего такой интерес к этой узкоглазой шлюшке? Или ты сам не против поразвлечься с ней? Тогда – в очередь, мы с ней только начали. Да и кто будет спрашивать её, чего она хочет – это её работа, ублажать мужчин. Да, детка? Ты же не откажешь нам по старой дружбе? – один из них схватил девушку за локоть, поднимая с земли.

– Она больше не работает, – Марк перехватил её руку, отодвигая за свою спину, – Просите прощение у моей женщины! В моем присутствии ни кто не смеет оскорблять её!

– Да ты кто такой? – Марка поймали за ворот его серой рубашки, уже занеся руку для удара, – Пошел на хрен, пока цел.

– До вас плохо доходит? – он остановил руку нападавшего, с силой сжав его кулак, чуть не сломав при этом ему пальцы, – Повторяю – я не уйду без неё.

– Нарываешься, пижон? – в руках двоих других сверкнули лезвия ножей, – Ты что, её новый постоянный клиент? Смотри, как бы мы не отбили тебе способность иметь дело с женщинами.

– А вы заставьте меня. Вы не знаете, с кем связываетесь, – Марк зло ухмыльнулся, показав средний палец. – Упс, оно само... – его сузившиеся глаза блестели стальным холодом.

– Марк... – девушка вцепилась в его руку, ноги уже отказывались поддерживать тело в вертикальном положении.

– Уходи, я догоню тебя, вот только закончу нашу увлекательную беседу с этими «джентльменами», – одной рукой он подтолкнул её, но Мей осталась стоять на месте. – Мей? – он повернул голову в её сторону, и эта секундная задержка стоила ему касательного ранения груди, разрезавшего тонкую ткань одежды вместе с кожей, оставляя узкую алую линию, на глазах растекавшуюся кровавым пятном поверх светло-серого цвета его рубашки, – А вот это вы зря, я совсем не дружелюбный и весьма злопамятный к таким засранцам, – второй раз Марк не позволил себя одурачить, мастерским ударом выбив оружие из рук противника, и предстал пугающего вида ракшасом.

– Чё за нах? – бандит стиснул зубы от боли в кисти, ополоумевшими глазами уставившись на него, – Где пижон? И ты – кто такой, твою мать?

– Оружие – не игрушка, к нему мозги прилагаться должны, которых у вас нет. А теперь – мой ход, – и мощный порыв ветра впечатал нападавших в могучие стволы ближайших парковых деревьев.

– Какого тут вообще происходит? – они, пораскинув своим скудным серым веществом, благоразумно дали деру, спасая свои шкуры, – Это же, мать его, не человек!

– Пусть они сами разберутся, а мы займемся более приятными вещами, – однако, поймать девушку оказалось задачей не из простых – она, подобно скользкому угрю, умудрилась ловко извернуться:

– Нет! – у них на глазах преобразилась и она, явив демона возмездия по имени Юрэй, её темные глаза, выделенные красной подводкой гневно горели разрушающим пламенем, из её горла вырвался душераздирающий крик, леденящий кровь, а из широких рукавов её кимоно появились прочные красные ленты, опутавшие оппонента, – Проси прощения, червь! Или моя рука дрогнет, и ты попрощаешься со своей никчемной жизнью, – зло прошипела она у самого его лица, приставив к горлу короткий кинжал.

– Д-да, госпожа, конечно, госпожа, прошу меня извинить... – пролепетал он, насмерть перепуганный, ещё недавно бывший столь самоуверенным.

– Проваливай, падаль! – процедила она вслед уползающему на четвереньках поверженному противнику – Не попадайся больше мне на глаза и помни мою доброту – в следующий раз моя рука может оказаться где пониже, и ты перестанешь быть мужчиной.

– Черт, это была моя любимая рубашка, – Марк вытер рукавом лицо и осмотрел обрывки, некогда любимой им, модной серой рубашки, – Танака-сан даже разрешил мне купить её после завершения показов.

– Марк, ты ранен? – девушка подняла с земли свою сумочку, достав из неё влажные салфетки, чтобы протереть его руки и лицо, – Это всё моя вина... – она опустила глаза, не решаясь посмотреть на него.

– Так, пустяковые царапины. Ты почему не ушла, как я велел? – он взял её за руку, ловя взгляд её наполненных слезами глаз, – Почему?

– Ты сказал, что я – твоя женщина, – она сжала его ладонь, наконец, найдя в себе силы пересечься с ним взглядами.

– А ты не согласна? – улыбнулся он, не отпуская её руки, – А тебя лучше не злить, да, красавица?

– Разве могла я после этого оставить тебя? Твои слова придали мне смелости, – Мей рывком высвободила свою руку, отсев на расстоянии от него, вжавшись в спинку лавки, подтянув ноги к животу и обхватив их руками, – Марк, прости меня. Я не заслужила такой твоей заботы... Я не достойна такого мужчины – сегодня я четко это поняла. Мне было бы проще отдать свою жизнь за тебя, чем позорить тебя связью с такой … Забудь всё, что я тебе говорила – я больше никогда не побеспокою тебя. Кто я и кто ты... – голос её понизился до шепота, – Я – грязь... Она была права... Права... Я не заслужила тебя...

– Кто я? Интересный вопрос, – юноша поднял голову, глядя на плывущие в небе облака и, начинающие появляться, первые вечерние звезды, – Бывший вор и убийца... Я научился драться, чтобы не быть битым, я научился воровать, чтобы не умереть с голоду... Я не боюсь ни черта, ни Бога – отбоялся уже своё, и запачкаться я тоже не боюсь. Я видел столько грязи и дерьма, и ты совершенно точно не подходишь под это определение, ты – сильна и прекрасна, просто ты заблудилась, но смогла изменить свою жизнь. Она – это Лаура, да? Она и тебя достала? И ты ей поверила?! Наше прошлое может быть тягостным и болезненным, но я спрашиваю тебя, Сакурада Мей – позволишь ли ты своему прошлому разрушить твоё будущее, или мы рискнем отринуть его и начать сегодня с чистого листа писать наше совместное завтра? Чтобы бесстрашно глядеть вперед, мы сначала должны набраться смелости посмотреть в глаза всем призракам своего прошлого. Если нам свыше дан шанс начать жизнь заново – глупо будет не воспользоваться им, как считаешь? – он поднялся со своего места, присев перед ней на корточки, – Чтобы увидеть радугу, говорят, нужно пережить ливень, и даже после самой темной ночи наступает рассвет. И мы не одиноки в этом мире. Ты не одинока... Лаура не сказала тебе главного – что только мысли о тебе не дали ей власти надо мной, не позволив ей погубить меня.

– Что бы ты ни говорил, я поверю каждому твоему слову – потому, что это говоришь ты. Пусть ты теперь прогонишь меня – ты в праве так поступить, – она дрожала в его руках, прижимаясь к его груди, под гладкой кожей цвета слоновой кости чувствуя крепкие мышцы, и объятия рук его были крепкими, какими и должны быть объятия сильного мужчины, на которого всегда можно положиться, – Но, клянусь тебе – с того дня, как я увидела тебя, мне претит сама мысль о том, чтобы меня касался другой мужчина кроме тебя.

– Даже когда плачешь, ты красива, – девушка, и правда, выглядела сейчас удивительно: густые черные волосы в растрепанной прическе контрастировали с её белой кожей, настолько тонкой, что казалось, сквозь неё просвечивают мельчайшие капилляры, от чего создавался эффект мрамора – и вся она походила на ожившую прекрасную статую, – Потому что, женщина, которая влюблена – прекрасна. Я не встречал ещё такой, как ты – одновременно такой сильной и такой хрупкой, такой гордой и такой уязвимой. Пока я жив, ни один мужчина не коснется тебя, если ты этого не захочешь, – и он не находил объяснения тому, чем же она так притягивала его, заполняя собой все мысли и проникая под самую кожу и в глубины нервных окончаний, – И хоть будущее наше ещё не ясно, но с любовью в душе мы можем сделать его лучше.

– Я закрываю глаза и слышу ту музыку, что звучит по всей земле, – Мей самозабвенно улыбнулась, мечтательно закрыв глаза, – Она слышится повсюду и переполняет меня – прекрасная и бесконечная, как сама вечность.

– Эта мелодия называется «Мелодией бесконечности», и она звучит тогда, когда два сердца бьются в унисон – как объяснила мне в своё время одна девушка, которую и ты хорошо знаешь, которая показала мне, что я могу не только разрушать, но и созидать. И вот так гораздо лучше – ты намного красивее, когда улыбаешься, – Марк тоже улыбнулся и легко потрепал её челку, – И мы вместе пройдем этот путь длинною в жизнь, если ты вдруг устанешь, просто скажи мне, моих сил хватит на двоих, – она открыла глаза и встретила взгляд его серых глаз, и его губы коснулись её горячих губ, и он забыл себя, задаваясь единственным вопросом – возможно ли, чтобы губы человеческие были столь сладки? – Поехали домой? В таком виде, в котором мы сейчас, мы можем продолжить наше свидание только дома, – предложил он, не отрывая от неё взгляда, и она расплылась в счастливой улыбке, – Интересно, а цветочные магазины ещё работают?

– Знаешь, вид у тебя был, и правда, пижонский, – она осмотрела его с ног до головы смешливым взглядом.

– Ты так думаешь? – хмыкнул парень, – Моя внешность – инструмент, которым я зарабатываю на жизнь как модель. Ты понимаешь меня? В работе хостес внешность тоже важна. К тому же – это, своего рода, уважение к окружающим людям, чтобы им было приятно смотреть, а может быть, это – просто компенсация за годы лишений, когда теперь я могу позволить себе лучшее. Как актер, я научился подавать себя, даже научился улыбаться, но и это была только игра на публику. А рядом с тобой я могу быть настоящим – и не важно, радуюсь я или грущу, злюсь или тоскую – я буду тебе небезразличен. И ты мне небезразлична, и мы можем делиться друг с другом любым душевным состоянием.

– Ну, разумеется, – тотчас же подтвердила она, потом подняла голову, привлеченная громкими звуками, и дернула его за рукав. заставляя посмотреть наверх, где небо расцветало яркими огнями, – Ой! Смотри, Марк – смотри же: это фейерверк! В центре парка устроили фейерверк. В детстве меня родители всегда брали с собой на праздники, мама помогала мне надеть красивое кимоно и сделать сложную прическу, а папа водил нас в парк аттракционов и покупал сладости.

– Вот видишь, как тебе повезло, что у тебя есть такие воспоминания – храни их всегда в своём сердце, – улыбнулся он, обнимая девушку, – Я многое бы отдал хоть за часть таких воспоминаний, – он вдруг запнулся, и глаза его стали влажными: в конце концов, он – только восемнадцатилетний мальчишка, семнадцать из которых он прожил не зная своей семьи и своих корней,– Я никогда не любил ни парки, ни праздники, особенно свой день рождения – в такие моменты особенно остро ощущаешь своё одиночество, когда все вокруг веселятся и радуются жизни в семейном кругу. И всё время спрашивал себя – кто я, где моя семья?

– Я всегда поддержу тебя, – Мей провела ладонью по его щеке, – Я не знаю, есть ли Бог на самом деле, но мы вместе попытаемся отыскать его.