Текст книги "Стихийница (СИ)"

Автор книги: Екатерина Боброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Шеф, они скрывают стихийницу! – донеслось торжествующее из связира.

Алесто с сомнением посмотрел на экран, мол, не послушалось ли… Потом переспросил:

– Стихийницу? Настоящую?

Как будто они бывают какими-то еще…

– Ну-у-у, – замялся Дьер, – сто процентной уверенности нет, но дело странное… На вид лет двадцати. Внешность иномирная: серые волосы, желтые, как у зверя, глаза. Много чего не знает про Фаттару. Да и дар… с отклонениями… Еще и пожары эти… Вроде как напрямую с ней не связаны, но в школе все уверены, что она стихийница. И как только я ею заинтересовался, девчонку убрали. Вроде как на практику. Ее и еще одного парня – Ветра. Проверить бы, шеф. Вы же сможете найти специалиста, который распознает уснувшие стихии?

Алесто сидел, чувствуя, как мысли покрываются изморозью. Специалиста, конечно, найти можно. Но получить обвинение во вмешательстве в жизнь ребенка⁈

– И еще шеф, – продолжил Дьер, даже не подозревая о мучениях, испытываемых начальством, – я тут подумал. Помните, ориентировку на пропавшую девочку из Асмаса? Ну они тогда здорово коллег из Межмира достали. Возраст совпадает, цвет глаз тоже, только волосы другие, но ведь их и перекрасить можно. Надо бы сравнить…

И он замолчал в ожидании.

Алесто подавил первое желание оборвать связь, как и второе: посоветовать подчиненному заняться восполнением пробелов в истории у детей.

– Где она проходит практику? – спросил он, ощущая, как что-то тоскливое поселяется на душе. Дело – если это оно, а не просто комок беспочвенных подозрений – будет тяжелым и грязным. Интуиция с этим редко ошибалась.

– Не смог выяснить, – Дьер виновато шмыгнул носом.

Алесто выругался про себя. Посмотрел на портрет, висящий в кабинете. Основатель магконтроля и впоследствии ректор академии смотрел строго, испытующе, советую не бегать от ответственности за инициативы подчиненных.

– Хорошо, мы найдем ее.

Все же это школа. Дети не могут пропадать бесследно, даже если их среди учебного года отправляют на практику. А если причина внезапной практики в том, что директор пожелал вывести девочку из-под травли? Вполне себе версия. А стихийница… Мало ли на что способна детская фантазия. Но глаза… Их цвет в эту версию не вписывался.

– Только, шеф, не испугайте. Как найдете, я сам ее съезжу навещу. Надо же мне проведать семью на выходных в Фатте.

Заботливый, – фыркнул про себя Алесто, уже соглашаясь с проверкой неизвестной девочки. Но это сейчас она неизвестна… А вот через пару часов.

Через пару часов он с недоумением признал, что знает о ней немногим больше, чем в начале.

Возраст двадцать один год. Имя: Айрин. Кличка: Пепел. Мать неизвестна. Полгода назад ребенок был подброшен отцу, некоему Ритерсу Парсеру, проживающему вместе с сестрой. Зарегистрированной ведьмой, между прочим. Гуляка-папаша ребенка признал, точнее собирался, потому как только подал запрос на регистрацию, а вот больше ничего известно не было. Ни точной даты рождения. Ни прежнего адреса. Но в их время дети не берутся из воздуха, даже если мамаша желает сбагрить дитя отцу. Еще и сроки появления девочки примерно совпадали со сроком пропажи принцессы из Асмаса.

Алесто потянулся за листом бумаги – набросать записку межмировцам, но остановился. Что он им скажет? Что есть подозрительный ребенок с желтыми глазами? Но если Дьер ошибся с оттенком и глаза карие? Нет, сначала надо найти девочку, убедиться, что она стихийница, а уж после выяснять, как именно принцесса оказалась в школе и почему ее отцом значится некий Ритерс. Вот, кстати, кто самый подозрительный в этой истории. Долги, приводы, пьяные драки, жалобы соседей. Но за такое в Фаттаре в тюрьму не сажают, ибо ни одна тюрьма не исправит скверный характер.

И Алесто погрузился в поданную ему справку – надо было понять, куда отправить запросы, чтобы найти следы этого странного ребенка.

Глава 10ч3

Дом был старым. Он укоризненно смотрел на мир грязными стеклами больших окон. Потемневшая лепнина облупилась, покрывшись мелкой сеточкой трещин. У статуи на крыше не хватало крыла. Надпись над дверью, гласившая, что здесь проживает известный архимаг Герхан Исполинский, была столь плотно отмечена голубями, что часть букв исчезла под слоем помета.

– Здоровый, – оценил дом Ветер. Взъерошил волосы.

– И грязный, – со вздохом добавила Оля, прижимая к себе сумку с кроликом.

Сначала они вежливо постучали кольцом, висевшем в центре двери. Потом еще раз. И еще. Потом со всей силы кулаком и не только им. Ветер шипел, ругаясь, отбив пятку о дверь.

Дом молчал.

– Может, никого? – расстроено пожала плечами Оля.

– Нам сказали, он дома, – возразил Ветер. – Либо спит, либо глох на оба уха. Но ничего, сейчас я вынесу ему дверь к сдыхле, сразу проснется.

И он закрутил ладонями, готовя заклинание тарана.

На двери что-то такое заискрилось предупреждающее, а потом она распахнулась, и на пороге возник всклоченный старик в грязном парчовом халате с встрепанной мочалкой бородой.

– Кто это тут хулиганит? – завопил он негодующе.

Ветер непочтительно фыркнул.

– Ты! – нацелился на пацана старик, прищурился, явно готовясь проучить хулигана.

– Мэтр Герхан, мы к вам на практику, – выступила вперед Оля.

Старик моргнул удивленно, наклонился, рассматривая девочку.

– На практику? – озадаченно проговорил он.

– Вам должны были сообщить, – терпеливо напомнила Оля, перекрывая очередной непочтительный смешок Ветра.

– Мне все равно, – раздраженно отмахнулся магистр, – хотите – заходите, нет – проваливайте.

И он удалился, шоркая изношенными туфлями.

Ребята озадачено переглянулись и вошли. Холл показался им мрачным и неухоженным под серым слоем покрывшей его пыли. Зато в гостиной были раздвинуты портьеры, и там было светло и солнечно.

– Ого! – присвистул Ветер, обозрев забитую вещами комнату. Стены были увешаны клинками разной степени изношенности, на полках выставлены кубки, статуэтки из полудрагоценных камней, в которых Оля с удивлением опознала артефакты. На столах в беспорядке валялись книги, письма, украшения.

– Если что пропадет – шкуру спущу! – донеслось грозное со второго этажа, и Ветер поспешно сунул руки в карманы брюк.

– Пожрать бы, – предложил он.

Через минут десять обшаривания заваленной грязной посудой и мусором кухни стало ясно, что еды там нет. Кухня была большой: с двумя раковинами, огромным разделочным столом посередине, кучей шкафчиков и гигантской плитой на шесть нагревательных кристаллов. Когда-то здесь явно готовили пышные обеды на приличное число людей, но званые вечера остались в прошлом.

– Хорошо, хоть лужайка есть, – Оля кивнула на заднюю дверь, ведущую на пятачок, густо покрытый сухой травой, сквозь которую пробивались первые зеленые травинки. Там сейчас осваивал новое пространство выпущенный погулять Снежок.

– Я, конечно, люблю животных, – не согласился с ней Ветер, – но траву жрать как кролик, не согласен.

Они грустно помолчали. Денег им в школе не выдали, сказав, что на месте их обеспечат всем необходимым. Так что с собой Ветер нес два рюкзака с вещами и учебниками. У Оли была сумка с кроликом и еще одна – с лежанкой и мисками Снежка. Из еды – пара конфет по карманам.

Ветер пошел по второму кругу проверять шкафы, открыл незамеченную ранее дверцу кладовки и с руганью отшатнулся, когда оттуда лениво выскочила жирная крыса и унеслась под стол.

– Целый архимаг, а с крысами справиться не может! – он злобно пнул стоявший в центре разделочный стол. Тот в ответ жалобно зазвенел.

– Погоди-ка, – Ветер присел на корточки, открыл дверцу и довольно улыбнулся: – Живем, Пепел. Сейчас мы с тобой на хлеб зарабатывать будем. Впрочем, тут даже на колбасу хватит.

Девочка с интересом заглянула ему через плечо. Шкафчик под столом был плотно забит пустыми бутылками.

– Сейчас сбегаю до ближайшей винной лавки, договорюсь, – он рассовал пару бутылок по карманам, – а ты пока приберись здесь, – и он, сморщив нос, огляделся. Возмущенно покачал головой, пробурчав: – Не архимаг, а архисвинья.

Оля засучила рукава, оглядываясь, с чего бы начать. Раковины забиты. На столах, на подоконнике и даже на полу посуда, вперемешку с остатками еды и мусором.

Первым делом она освободила пол. Собрала посуду, кое-как впихнула ее на стол, смела щеткой мусор в кучу. Вода в кранах была, так что она залила посуду – отмокнуть. Плита была в столь грязных потеках, что нагревательные кристаллы не было видно под слоем жира – страшно подойти. Здесь только магичить. За раздумьем – с какой стороны подступиться – ее и застал вернувшийся Ветер.

– Берут все, – гордо похвастал он. – Я там коробки пустые в кладовке видел. Сейчас сдам и будет нам с тобой на хлеб.

– И на пирожок, – загорелась девочка. По дороге к дому магистра, на улице одуряюще вкусно пахло пирожками.

– Хорошо, – согласился парень, – и на пирожок.

Когда Ветер вернулся за второй частью пустых бутылок, плита пузырилась под очищающей массой, а в раковине, повинуясь движению руки девочки, среди хлопьев пены крутились тарелки, в соседней звенели, сталкиваясь друг с другом, ложки и вилки. Другой рукой Оля, стоя на табуретке, протирала полки в шкафу.

Сквозь распахнутое окно влетал пахнущий морозом и солнцем воздух – в город прокрадывалась весна. И хотя здесь, в пригороде Фатты, было гораздо холоднее, чем в Эссане, Оля радовалась холоду – он быстрее выгонял запах гнили из кухни.

Девочка, морщась, потрогала текшую из крана воду – ледяная. Н-да, хорошая практика выходит, – думала она, подогревая воду в раковинах. Только какая-то однобоко-хозяйственная. С другой стороны, она столько раз полы мыла в школе, что сейчас уборка воспринималась без раздражения.

– Смотри, что у меня! – гордо заявил Ветер, водружая пакет на уже очищенный стол.

Из пакета вкусно пахнуло свежим хлебом и пирожками.

– Здорово! – Оля на радостях кинулась обнимать парня.

– Да ладно тебе, – смутился тот, – я всего лишь добыл нам еды. Сейчас ужин готовить будем. С плитой я сам, – оценил он степень загрязнения.

– Я пыталась, – покраснела девочка. Она так и не поняла, почему не сработало очищающее заклинание.

– Не переживай, сейчас все будет. У нас дома такой же древний монстр стоял. Регулярно драить приходилось, – и Ветер достал из шкафа железную мочалку. – Заклинаниями бесполезно, – пояснил он, со скрежетом стирая грязь с кристалла, – артефакты не дадут нормально очистить. Только руками.

Оля вернулась к посуде. Тут было проще: левитацией – в раковину, потом под струю воды – смыть и на стол – сушиться. В шкафы будет быстро все убрать.

– Посторонись, – Ветер притащил мыть сковородку. Надраил.

– Ты готовить-то умеешь? – спросил с подозрением, окидывая критичным взором покупки. Он постарался купить самое простое: крупы, макароны, колбасу, яйца, молоко, чай и пирожки для Пепла. Просила ведь.

Девочка неуверенно пожала плечами.

– Понятно, – он потянулся за кастрюлей, – сейчас будет мастер-класс по готовке, – подмигнул.

Это блюдо он научился готовить одним из первых. И лет ему, пожалуй, было меньше, чем Пеплу. Просто жрать хотелось, а сухие макароны грызть надоело.

На сковородке скворчала нарезанная колбаса, распространяя по кухне запах жаренного мяса. Ветер втянул его, улыбнулся. Колбаса – это хорошо. Лучше, чем просто макароны. В школе им такое не готовили, говорили – вредно, а он с детства обожал эту самую вредность.

Засыпал к колбасе сварившиеся макароны, перемешал.

Посмотрел, как девчонка старательно расставляет посуду по шкафам: чашечка к чашке и решительно подхватил все тарелки, запихнул в тумбу. Потом в помойку отправил пару разбившихся – тарелок и так слишком много. А для одного вообще перебор.

– Есть, – скомандовал он.

– Я тут нашла, – смущенно сказала девочка, доставая набор кружевных салфеток. Постелила, разложила приборы, и разделочный стол приобрел торжественный вид.

– Ну ты даешь! – то ли восхитился, то ли не одобрил Ветер, настороженно разглядывая накрахмаленную белизну салфеток. Так-то им в школе и этикет преподавали, но он остался чужеродным для парня. А девчонка словно родилась с этим. Вон как ловко ложкой с вилкой макароны ест. «Принцесса», – вспомнилось, и он поморщился. Потому как лучше ей быть своей, с улицы. Таким выжить проще.

– Можно я ему тоже отнесу? – спросила Оля, заглядывая в сковородку – там как раз осталась порция.

Ветер недовольно нахмурился. Старик вызывал в нем глухое раздражение. И вроде старость надо уважать, но когда об тебя ноги вытирают, сложно проявлять вежливость.

– Неси, – разрешил он. Еда на завтра есть, а потом он что-нибудь придумает. Сейчас им надо найти место, где спать. От старика, как он подозревал, помощи не будет, тому все равно, даже если они на полу спать лягут. И вот не понятно, о чем думал директор, отправляя их сюда? Может, старик окончательно сдвинулся или спился, а Упырь все еще считает его в здравом уме? Не важно. Обратно им самим не вернуться – денег на телепорт нет. И Ветер ощутил даже удовлетворение от того, что они здесь одни, сами, решают проблемы. Практически взрослая жизнь.

Дом был почти мертв, и Оле было жутко подниматься в стоящей вокруг тишине на второй этаж. Снежку здесь тоже не нравилось. Он задерживался на каждой ступени, принюхивался к чему-то, дергал ушами, вставал на задние лапы, вглядываясь в полумрак второго этажа.

– Мэтр Герхан, – тихонько позвала девочка, в растерянности останавливаясь. Впереди уходили в темноту двери – света с лестницы хватало лишь на часть коридора.

Теплая тарелка грела руки, к ноге прижимался кролик.

– Будем искать, – проговорила Оля, решительно толкая первую дверь, но кролик уверенно запрыгал дальше, шевеля носом. Позвал мысленно за собой. Остановился у третьей по счету двери, нетерпеливо стукнул лапкой.

Оля постучала. Не дождалась ответа, вошла.

В комнате горела лишь одна лампа. Стоял тяжелый, затхлый воздух. У потухшего камина сидела, скрючившись, темная фигура.

– Мэтр, – окликнула его девочка. Фигура вздрогнула, повернулась. И страшная тень на стене повернулась вместе с ним.

– Чего тебе? – недружелюбно спросил старик. – Пришла что-то клянчить? У меня ничего нет. Вообще ничего. А то, что было, не для тебя.

Фигура распалялась. Скрипучий голос набирал силы.

– Я никому ничего не должен! Поняла? Убирайся.

Оля повернулась было уйти, но остановилась.

– Я вам ужин принесла, – прошептала еле слышно – голос дрогнул от несправедливых обвинений. – Оставлю, – она оглядела заваленную книгами комнату, – вот здесь, – и тарелка приземлилась на край стола.

– Что? – озадачено спросила фигура.

– Ужин, – терпеливо повторила девочка, добавив: – Приятного аппетита.

И вышла, прикрыв за собой дверь. И этот человек должен ее чему-то научить? Она расстроенно вздохнула, покачала головой. Ничего, – попыталась подбодрить себя, – зато книг в доме множество. Можно учиться самой. Без некоторых.

Глава 11

Спать в итоге легли все же на полу. Сырая и пыльная кровать в гостевой комнате на сон не вдохновляла. Ветер вытащил пару матрасов из шкафа, вытряхнул на улице. Оля раздобыла подушки и одеяла, на которых еще осталось защитное заклинание. Mэтр не особо заботился о сохранности своих вещей и со временем заклинания почти везде развеялись.

Разделяться ребята не стали, заняв первую из попавшихся гостевых комнат. Дом пугал своими размерами и пустотой, так что оба, не сговариваясь, остались в одной комнате.

Легли, не раздеваясь. Ветер, не спрашивая, обнял, прижимая к себе. С другой стороны под бок привалился Снежок, грея. И стылость чужого дома уменьшилась вдвое.

Оля устала. Гудели ноги после прыгания по кухне. Кожа на пальцах пересохла и неприятно царапалась. Внутри тоже ныло – бытовые заклинания требовали концентрации и теперь за это приходилось расплачиваться мышечным напряжением. Но сон не шел, и ей вспомнился разговор с Упырем, случившийся перед отъездом.

– Твоя семья попросила о помощи, – сказал директор после приветствий. Встал из-за стола, подошел, наклонился, вглядываясь и выискивая на ее лице известное лишь ему.

Оля растерялась. Упырь произнес это так обыденно, словно каждое утро за завтраком обменивался новостями с ее отцом.

Она неверяще замерла, осознавая. Сердце пропустило удар, а после с силой заколотилось в груди, заходясь от радости. И волной пошли эмоции. Ее нашли. Не бросили. За эти полгода она вдоволь насмотрелась на ненужных детей и внутри успел поселиться страх: что если ее также бросили, навсегда забыв в этой школе?

Но почему семья просит о помощи? И она испуганно – неужели проблемы у родных так и не решились? – посмотрела на директора.

– Да, у твоей семье проблемы, – он легко угадал ее вопрос, – и поэтому ты не можешь вернуться. Враги считают тебя мертвой, и это хорошо. Они не будут тебя искать, тем более здесь.

Оля поежилась. Новость – ее исчезновение было инсценировкой смерти, не очень сильно ее обрадовала. Но раз надо – она переживет.

– Теперь о том, что ты можешь сделать, – и Упырь посмотрел строго. Девочка подобралась, готовясь согласиться на все, если это поможет родным.

– Ваши недруги похитили семейную реликвию. Сильный артефакт. До недавних пор он поддерживал жизнь твоего брата, но сейчас без него он умирает.

Оля заморгала. Брат. Он продолжал приходить к ней облачком тепла во снах. Она не помнила его лица. Не помнила, насколько оно похоже на ее собственное. Может, они копия друг друга. Не помнила имени. Тепло из сна единственное, что связывало ее с братом.

Но Снежок был уверен – брат хороший человек. Только он путался. То говорил про старшего, то про младшего. И теперь этот хороший человек умирал…

– Что я могу сделать?

Шаг вперед. Сжатые кулаки. Если бы Упырь сейчас отказал, сказав, что она не справится, она бы умоляла позволить ей рискнуть.

– Дело не сложное, но опасное. Надо вернуть артефакт, – и не давая Оле дать согласие, Упырь продолжил: – Твоя семья знатная. Они не могут бросить и тень подозрения на себя. Твой отец против твоего участия, но я решил дать тебе выбор. Иногда самые сложные дела проще выполнить детям – меньше подозрений.

Оля с жадностью впитывала драгоценные подробности прошлой жизни.

– Но риск есть. Попадешься – семья будет отрицать связь с тобой. Ускользнешь, но вызовешь подозрения – не сможешь никогда с ними увидеться. Выбор за тобой.

– Но почему брат не может без артефакта?

Спросила и сама испугалась вопроса. Оле казалось, что все, связанное с прошлым, под жесточайшим запретом. Она несколько раз приставала к директору с расспросами, но тот каждый раз делал строго-скорбное лицо, и она себя преступницей ощущала. Впрочем, кое-что выяснить ей удалось. Узнала, что потеря памяти – временное. Никто не хотел, но так получилось. С учетом того, что родные пытались сымитировать ее смерть, возможно, это побочный эффект. Ей еще раз подтвердили, что прячут ее на Фаттаре, ибо у семьи проблемы. Но почему именно ее – Упырь сказать не мог.

«Мне мало что известно, – он попытался смягчить отказ объяснением, – ты же знаешь, сколько у меня вас. И у каждого проблемы. Твоя еще не самая серьезная. Для меня главное – ты здесь, и мы тебя учим».

– Мне мало что известно, – повторил свои слова директор, – какие-то проблемы со стабильностью дара. Ты, как стихийница, должна знать больше. Прости, – тут же добавил он, поморщившись, – ты не помнишь.

И скорбно вздохнул, словно это было самым большим, о чем он жалел.

– Тебе не стоит бояться, – ободряюще улыбнулся директор, – я разработал отличный план. Будешь ему следовать – все получится. Подробности узнаешь в свое время. Сейчас мне нужно лишь твое согласие.

Вопросов было много, как и сомнений. Но брат… Его тепло каждую ночь. Он точно вспоминал о ней и скучал. От мысли, что однажды он не придет, ей стало трудно дышать, а в глазах защипало.

Конечно, она согласилась. И даже Снежку не рассказала, хотя привыкла делиться с ним всем, но тут… Слишком много вопросов и недосказанностей. От нее старательно скрывали правду. Но взрослые любили так делать. И с этим она смирилась. Однако главным было доверие. Насколько она могла доверять Упырю? Туман с парнями относились к директору с уважением и в то же время призывали не доверять ему. Оля чувствовала себя запутавшейся. И посоветоваться не с кем. Ее пугала опасность по незнанию навредить семье.

Если подумать, Упырь не сделал ничего ей плохого. Она одета, обута. Ее хорошо учат. Помогли решить проблему с нестабильностью стихий. Снежка и того приняли. Даже друзья появились. Если бы не разлука с семьей и непонятные проблемы у родных, Оля ни о чем бы не жалела.

А так… До задания меньше семи месяцев. Будет еще время разузнать подробности. Отказаться она уже не сможет, а вот сбежать…

На этой мысли Оля и заснула.

Проснулась от непонятного шума. Первым подскочил Ветер. Зевнул. Перевернулся на спину. Потянулся, заехав рукой ей по плечу. Потом замер, прислушиваясь.

– Стучат вроде, – проговорил неуверенно. И уже уверенней: – Точно барабанят. Сейчас дверь выносить будут.

И он рванул к лестнице.

Оля подхватила Снежка, ладонью пригладила волосы. Ее продолжали коротко стричь. Она не возражала – удобно, не надо тратить времени на прическу.

Девочка быстро сбежала по лестнице и уткнулась в спину отступающего перед натиском незнакомца Ветра.

Мужчина был высок, хорош собой, в шикарном костюме и модно выглядевшей шляпе. Ухоженный. И перебивая запах пыли, холл наполнился ароматом приятного парфюма.

– Ты Ветер, – трость ткнула парня в грудь, – но ты меня не интересуешь. Способностей ноль. Хотя бойцовые навыки неплохие. А вот у тебя за спиной прячется кое-кто поинтереснее.

Чужая сила навалилась на плечи, сдавила виски, принуждая выйти. Кролик испуганно заверещал. Ему не нравилось ментальное давление.

Ветер завел руку назад, нащупал ее плечо, придвинул к себе. Прошептал еле слышно:

– Не поддавайся. Я сейчас ему нос сломаю.

Мужчина вскинул брови и вдруг захохотал, стуча тростью по полу. Давление пропало, дышать стало легче.

– Нос, ой, не могу, он мне сломает. Мальчик, научись сначала оценивать противника. Но за храбрость ставлю отлично. Теперь выпускай уже свою подружку. Не съем. Она у тебя молодец, десять секунд продержалась.

– Нечему там противостоять было, – уверенно хмыкнула Оля, выходя из-за спины Ветра. Бесстрашно глянула на мужчину и спросила:

– Вы мой новый наставник?

Мужчина уважительно склонил голову, только в черных глазах мелькнула насмешка. Он спохватился, снял шляпу. Поискал взглядом, куда бы ее пристроить и, оценив слой пыли, оставил в руках.

– Разрешите представиться: Тьялл Гэльский, – поклонился он. – А ты Пепел.

– Дурацкая привычка вашей школы использовать клички, – пожаловался он. – Но мне все равно, главное, чтобы платили и ученик талантлив был. А тут я смотрю целых два таланта.

Ветер с надеждой посмотрел на учителя, но тот разглядывал кролика, сидящего на руках у девочки. Зверь нервно дернул ушами.

– Поразительно! – восхитился мужчина. Обошел их по кругу. – Какое интересное решение. Никогда не думал, что фамильяра можно столь изящно использовать для развития ментальных способностей. Хотя его и фамильяром-то назвать нельзя. Из всех способностей – лишь ментальная связь с хозяином, – и он восхищенно щелкнул языком.

– Ладно, – спохватился Тьялл, – об учебе поговорим за завтраком. Кухня, надеюсь, тут есть.

Дальше порога он не пошел. Обвел темнеющим взглядом кухню, скривился при виде сидящей на пороге у задней двери крысы. Возвел глаза к потолку, обозрел неубранную паутину. Скорбно вздохнул при виде выставляемой ребятами на стол еды и скомандовал:

– За мной.

Лавка называлась «Легкая жизнь». Здесь продавали готовые наборы еды, а еще был небольшой зал, где можно было перекусить.

– Еда здесь, конечно, так себе, – ворчал Тьялл, изучая меню, – но завтраки неплохие и можно договориться о доставке продуктов и еды.

Ветер вскинулся было оскорбленно, но был остановлен взмахом меню.

– Не переживай за мой кошелек, мальчик, счет я выставлю школе, – усмехнулся менталист. – Извини, если задел твою гордость, но мои ученики голодают, только если я их наказываю. Не знаю, о чем думал ваш директор, отправляя сюда, но я этого так не оставлю. Сразу предупреждаю, возьмусь за вас всерьез. К моему приходу вы должны успеть встать, позавтракать и размяться. И да, дом придется прибрать. Беспорядок вокруг плохо влияет на ментальное состояние. Чтобы завтра на первом этаже ни пылинки не было.

Ветер скривился, но возражать не посмел.

– Даже если у тебя нет способностей, – недовольство не осталось незамеченным, – не значит, что я позволю тебе прохлаждаться. Мужчина должен держать слово. Обещал сломать мне нос – изволь выполнять.

Ветер недоверчиво посмотрел на менталиста, Пепел хихикнула.

– К тому же, нам с Пеплом нужен третий для тренировок, – продолжил говорить Тьялл, и парень нервно сглотнул, побледнел, бросил умоляющий взгляд на девочку.

– Я не дам тебя в обиду, – посерьезнела Оля.

– Вот и отлично, – разулыбался Тьялл, довольно потирая ладони. Дети кисло переглянулись. Кажется, их обыграли. – Тогда до завтра, – откланялся он.

– Не нравится мне этот господин, – честно признался Ветер, когда они шли домой. В руках он нес пакет с продуктами. – И деньги его нам не нужны. Сами справились бы. Заявился. Раскомандовался. Грязь ему, видите ли, мешает. А то, что дом не наш, не мешает? Вот с хозяина бы и спросил. Мы ему не слуги! И еще посмотрим, какой он боец. Вот увидишь, Пепел, завтра я ему нос сломаю и вышвырну из дома.

Оля только вздохнула в ответ. Она верила чутью, а то подсказывало, что легко с новым учителем Ветру не справиться.

Глава 11ч2

К уборке они приступили сразу, не став оттягивать. Девочка только сходила наверх и оставила пару пирожков около двери, да чашку чая. Постучалась. Ответа не дождалась. Крикнула про завтрак и ушла. Когда проходила мимо в следующий раз – еды под дверью не было.

– Ненавижу! – простонал Ветер, сгребая статуэтки в одну кучу. Огляделся, открыл шкаф и запихнул скопом туда. Дернул накидку с кресла, поднял кучу пыли, расчихался и ушел в прачечную, недовольно шмыгая носом.

– Это еще со времен последней магической! – возмущался он чуть позже, рассматривая сложенные на столе артефакты. – Сто лет нигде не используются, а большинство вообще сломаны. И что? Не сходить было и не выкинуть?

– Пожилые люди держатся за прошлую жизнь, – заметила Оля, аккуратно складывая полудрагоценные камни в коробку. – Старые вещи – это воспоминания, их боятся выкинуть, чтобы самим не оказаться на помойке, ну и не обесценить собственное прошлое.

– Чушь! – авторитетно заявил парень. – Просто кто-то привык жить как свинья и не хочет заниматься выносом мусора.

Оля пожала плечами. Ее уборка не сильно напрягала, наоборот, от вида частично освобожденной от хлама гостиной становилось легче дышать и настроение повышалось. Дом преображался. Исчезала мрачность, воздух стал чище. Сквозь лишенные грязных портьер окна внутрь лился солнечный свет. Жаль только обои на стенах так и остались выцветшими, а краска облупившейся.

– Покрасить бы, – задумчиво проговорила девочка, проводя рукой по потрескавшейся поверхности комода.

– Смотрю, как у себя дома распоряжаетесь, – недовольно проговорили за ее спиной. Девочка обернулась – мэтр стоял, осматриваясь, на пороге гостиной. Одет он был все в тот же старый парчовый халат. Волосы всклокочены. В бороде остатки еды. Ветер брезгливо поморщился, отвернулся.

– Всего лишь прибрались, нам место для занятий требуется, – с вызовом произнес он.

– Надеюсь, ничего не выкинули? – прищурился мэтр.

– Можете проверить, если вспомните, что у вас тут валялось, – предложил с сарказмом парень.

Оля тихонько вздохнула, не одобряя отношения Ветра к мэтру. Пусть тот и был вредным старикашкой, но кто знает, каким будет в старости сам Ветер.

Она шагнула к последней оставшейся неразобранной кучи хлама в углу. Нагнулась, поднимая пару вещей. И тут взгляд зацепился за магоснимок, лежавший сверху.

– Мэтр Герхан, откуда это у вас? – едва сдерживая волнение, спросила Оля.

На снимке была она. Чуть другая – с длинными темно-каштановыми волосами, одетая в странную форму, но это была точно она. И в памяти что-то такое шевельнулось неуловимое.

– Хм, – архимаг забрал из нее рук снимок. Повертел. Поморщился досадливо: – Не помню, может, подкинул кто.

– Мэтр, – умоляюще произнесла девочка, складывая ладони.

– Сказал же: не помню, – резко отрезал тот, возвращая ей снимок и быстро, почти бегом, удалился на второй этаж.

– Вот же ограничитель мозга, – выругался Ветер, заглядывая девочке через плечо, – не помнит он. Ничего, есть захочет – спустится. А там я его к стенке прижму. Враз память обновится.

– Не неси чушь, – разозлилась Оля, – ничего ты ему не сделаешь. Он, может, и стар, но из ума не выжил. На частицы тебя разложит. А это всего лишь снимок. Любой мог его здесь оставить.

– Скажешь тоже, – не поверил Ветер. – Смотри, форма на тебе не наша. Я такой ни у одной школы на Фаттаре не встречал. Жаль, логотип не разобрать, – и парень досадливо прищелкнул языком. – Да и выглядишь ты по другому. Опять же памяти тебя лишили. Не хотел говорить, но на ведьминский клубок похоже. Есть одно поганое заклинание. Работает иначе, чем ментальные блоки. Так что все это очень странно.

– Знаю, – согласилась Оля, – прости, но рассказать ничего не могу.

– Понимаю, – вздохнул Ветер, расстроенно взъерошил волосы и вдруг провокационно улыбнулся: – А давай еще во-о-он там приберемся? – и он ткнул пальцем в узкий коридорчик, который заканчивался переливающейся щитами дверью.

Через полчаса дом содрогнулся от взрыва. Сверху посыпалась штукатурка. Зашаталась многоярусная люстра в гостиной, опасно заскрипела, но удержалась на потолке. Обиженно зазвенела посуда. Из коридора, ведущего в лабораторию, в облаке белой пыли, отчаянно ругаясь, выскочил Ветер.

Попытался отряхнуться, но пыль на глазах въедалась в кожу, впитывалась в волосы, делая парня похожим на статую.

– Я же просил ничего не трогать! – истерически завопил со второго этажа мэтр. – И чем вам беспорядок помешал? Доубирались? Это же не просто дом! Это дом архимага! Здесь полно опасных вещей!

– Сдыхла, – простонал Ветер, пытаясь пальцем соскоблить прилипшую к ладони краску. – И опасного здесь ничего не осталось, – пробурчал он, – все разрядилось давно. Ну почти, – признал, оглядывая себя.

– Все, – распорядился, спускаясь, мэтр Герхан, – никаких больше уборок. Лучше так, – и он кинул ковром разноцветных пятен что-то сложное.

Оля с расширенными от удивления глазами смотрела, как пятна ложатся на стены, заставляя обои на глазах помолодеть, а мебель принять первоначальный вид. Через несколько минут гостиную, да и весь первый этаж было не узнать.