Текст книги "Стихийница (СИ)"

Автор книги: Екатерина Боброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– З-з-зачем?

– Передашь камень. Про ребенка скажешь, что потерял.

И повернулся уходить.

Такого лорд вынести уже не мог. Лучше бы его снова допросили или избили!

– Скажи! – умоляюще он встал на колени. – Объясни! Не может быть, чтобы из-за дохлого пацана…

– Девочки, – усмехнулся Третий. С удовольствием полюбовался на округлившиеся глаза лорда. – Это девочка. Даю подсказку. Та самая, которая пропала и которую мы искали. Как раз у фаттарцев.

– Нет! – Ансель без сил осел на пол. – Не может быть! – в ужасе замотал головой.

Но память напомнила ему лицо принцессы. Он ведь видел ее при дворе, но не смог опознать подросшую, с короткой стрижкой!

Тупой малек!

Лорд застонал в отчаяние. Любимица императора! Ради нее император пошел на унижение и лично просил фаттарцев допустить отряд на поиски девочки. Если станет известно, что он приложил руки к похищению… Ладно, к тому, чтобы использовать ребенка… Лучше сразу утопиться…

– Забери, – выдохнул с мольбой. – Я не могу…

– Можешь, – жестко ответил Третий, – ты сделаешь то, что должен, иначе… – губы дрогнули, взгляд сделался многообещающим, – пожалеешь, что не сдох сразу.

Глава 16ч2

Дверь каюты захлопнулась, оставляя лорда в бессилии кусать губы. Огневик не оставил ему выхода. Если Ансель отдаст камень заказчику, его казнят. Если не отдаст – казнят все равно. Император не простит ему того, что он помогал похитителям его любимой принцессы.

И что остается?

Если выкинуть? – мелькнула трусливая мысль, и лорд с ненавистью покосился на камень. Тот ответил мрачным мерцание алого огонька внутри.

Корабль в этот момент вздрогнул. С палубы послышались команды. Топот ног. Они отчаливали и, значит, огневик не соврал. Его действительно отпускали. Но в том, что императору будет обо всем доложено, лорд не сомневался.

Нет, от камня избавляться нельзя. Он только ухудшит свое положение… Пока камень у него, и он имеет выход на фаттарцев – его не тронут. А потом?

Лорд зарычал от бессилия. Гнев стиснул горло, перехватывая дыхание, и он захрипел, уткнулся лицом в пол, застучал кулаками о доски. Пусть сейчас он желал сдохнуть всем огневикам в мире, но иного выхода, кроме как упасть в ноги императору и просить о милости, не видел.

Ансель застонал, ощущая, как холод камеры ложится на кожу. Падать в ноги не хотелось. Хотелось в Фаттару. Только кто туда его возьмет? Ему сразу намекнули, что подобную честь можно заслужить лишь за большие заслуги… Он и пытался. Выслуживался, как мог. Но теперь о Фаттаре благоразумнее будет забыть. Это если жив останется.

Лорд откинулся на кровать, прикрыл глаза, размышляя о том, кого просить заступиться, когда окажется в застенках. А в том, что он там окажется, Ансель не сомневался.

Тарьяр вышел вслед за всеми в коридор, оставляя ассару у постели дочери. Поискал взглядом, кого толкового – подежурить у палаты. Мало ли что… Яд такое дело… Непредсказуемое. Нашел. Поманил к себе. Отдал указание, а сам подошел к Четвертому.

– Ваше высочество, – указал глазами на Шестого, и принц понятливо отправил брата руководить курсантами, организовывать осмотр и отправлять всех по комнатам – отдыхать. Возражать никто не стал. Народ отчаянно зевал, некоторые еле на ногах стояли после бессонной ночи.

– Слушаю вас, – напряженно отозвался Четвертый, и Тарьяр мысленно ему посочувствовал. Такое пережить… И ничего… Держится. Только лицо бледное, да морщины прорезались.

– А идемте ко мне, – предложил внезапно целитель, вспомнив, что у него как раз настойка в кабинете осталась. Самое то нервы подлечить.

Первую – чуть желтоватую, отдающую травяным ароматом, стопку они, не сговариваясь, выпили залпом.

Тарьяр покопался в столе, нашел засахаренные фрукты, отобранные от больного, которому по лечению полагалась строжайшая диета. Выложил на стол. Принц покосился, но брать не стал. А вот лорд закинул в рот кисло-сладкий кругляш. Рассосал с наслаждением, ощущая, как отступает напряжение, а тело приобретает приятную вялость.

– Сегодня мы с вами по краю прошли, ваше высочество, – признался он, наливая по второй. – Надо уже заканчивать с бесконтрольным перемещением по межмировым порталам. Осмотр вводить. Диагностирующие заклинания подобрать такие, чтоб любую заразу… – и он сжал кулак, показывая, где у него все эти заразы должны быть.

– А сильно вы за нас испугались, – усмехнулся вдруг Четвертый. – Я, признаюсь, больше за дочь переживал, хотя должен был за страну…

– Вы-то понятно, – согласился Тарьяр, – а у меня перед глазами столько всего пронеслось… А ведь даже стандарта по барьерам у нас нет. Каждый лепит что горазд с разной проницаемостью. Мы все надеемся на милость Девятиликого и на то, что любую заразу огонь выжжет. А если нет? Если гости принесут что-то такое, с чем мы не справимся только потому, что никогда не имели с этим дело? Что тогда делать будем?

Четвертый задумчиво кивнул, признавая, что никакого плана на подобный случай у них нет.

– Мы думали о том, чтобы организовать министерство здравоохранения. А то Совет целителей давно себя изжил.

Тарьяр оживился. Опрокинул в себя стопку. Оценивающе посмотрел сквозь нее на высочество и признал:

– Отличный план. Давно пора. Тем более, что у нас сейчас много выпускниц с целительского. Можно их к теоретической работе привлечь. И артефакторов туда же. Пусть совместно стандарты разрабатывают проверки гостей, протоколы пишут. Но поговорить я хотел не об этом, – спохватился Тарьяр. Задумался – а стоит ли? Может, он не в свое дело лезет? Но потом решительно тряхнул головой и продолжил: – Ваша дочь… Вы знаете, что у нее нестандартный дар. И стихии в ней равноценны. Были.

– Что значит «были»? – нахмурился Фильярг.

– Сам не знаю, – честно признался лорд. Покрутил в руках стопку. Наполнил настойкой. Потер лоб – голова после бессонной ночи гудела и плохо соображала. – Нужны дополнительные тесты. Замеры дара. Я чувствую в ней отклик стихии, но выделить тип не могу. Это очень и очень странно. Еще и истощение… Такое чувство, что не в яде дело. Опять же ментальное повреждение… Тут пусть Кайлес смотрит. Он специалист у нас по нестандарту. Но мой предварительный диагноз: память ей блокировали. Снятие вызвало сильный упадок сил, и яд подействовал сильнее, чем должен был быть. Но, кроме этого, что-то воздействовало на стихии. И результат этого воздействия я не могу объяснить.

– Понятно, – помрачнел Четвертый и попросил: – Жене пока не говорите. С Кайлесом я сам обсужу. Он скоро объявится, как только до него дойдут новости об Оле. Но чтобы ни случилось с дочерью, главное – она вернулась. С остальным мы разберемся. Найдем выход. Единственное, к кому у меня остались вопросы это к фаттарцам, – и он кровожадно оскалился, опрокинул в себя стопку. Поморщился, однако закусывать не стал, и взгляд у него при этом остался совершенно трезв.

Глава 16ч3

Оля почти все время спала. После тяжелых месяцев напряженной учебы, переживаний и страхов организм взял долгий выходной. Она чувствовала себя настолько слабой, что даже ложку с трудом держала. Ела по чуть-чуть и то лишь под уговоры. Поев – сразу засыпала, а когда просыпалась у постели всегда кто-то был. Чаще всего мама. Реже отец. Шумной толпой забегала четверка с братом. Тормошили, совали в руки какие-то вкусняшки, рассказывали об учебе. Засыпали вопросами о Фаттаре, но у Оли не было сил отвечать.

Приходила Майра с целой корзиной кроликов. Предлагала выбрать одного. Малыши ползали по ней, смешно тыкались носами в руки, щекотали шею.

– Хоть всех забирай, – сказала Майра, но Оля, едва сдерживая слезы, замотала головой.

– Прости, – тут же повинилась жена брата. Села на край кровати, прижала к себе, обняла, и Оля все-таки разрыдалась.

– Ты права, – соглашалась с ее слезами Майра, ласково гладя по спине, – друзей предавать нельзя. Пока есть надежда, будем ждать и верить. Ты сделала все, чтоб его вернули.

И Оля, захлебываясь слезами, кивала. В присутствии Майры становилось легче, словно та забирала часть боли себе.

– А друзья… Если они настоящие, еще вернутся к тебе.

И она верила. Майре вообще хотелось верить.

Оля знала, что отношения у будущей королевы со двором сложные. Мама раздраженно рассказывала о том, что некоторые решили по привычке сменить королеву. Мол, раньше всегда сами для короля жену выбирали, так почему сейчас нельзя? И для кого тогда разрешен развод?

Оля подслушивала не специально – проснулась, а в палате мама с дядей Кайлесом. Взрослые говорили шепотом, но ей было все слышно.

– Не понимаю я этот птичник, – сердилась мама, – из Майры выйдет отличная королева. Умная, решительная, талантливая. И главное – она за Совенка горой. Никогда его не предаст. Нет, они ее специально провоцируют, хотя знают, что она может им ответить так, что они до конца жизни дураками ходить будут. Кто же пытается манипулировать менталистом⁈ Еще и таким сильным!

– Тот, у кого не хватает ума оценить степень угрозы, – отвечал дядя Кайлес. – Они до сих пор верят в то, что новая власть позволит собой вертеть. Думают, что если за молодым королем не стоит ветвь, можно будет подмять его под себя. Ну и когда вулканы стали не опасны, они надеются, что любой может оказаться на троне. Знаешь, это вдохновляет…

– Идиоты, – прошипела гневно мама. – Альгара всю жизнь учили править. Он заслужил поддержку стихии, а это, поверь, непросто. А что могут они?

– Они живут иллюзиями, что ничем не хуже. Власть для них – самый сладкий плод на свете. Но двор всегда был таким. Повезло, Харт держит его за горло. А с Майрой… Уверен, он специально дает ей свободу. Единственный вариант угомонить придворных и пресечь попытки сменить королеву, это заставить их бояться.

– Думаешь, Харт позволит ей кого-нибудь убить? – испуганно спросила мама.

– Я бы позволил, – легкомысленно отозвался тот, – но, думаю, все ограничится слухами. Харт не дурак. Достаточно разговоров о трупе очередной домогательницы, чтобы отбить охоту остальным. Нам нужно продержаться до коронации. После заставить короля пойти на развод будет в разы сложнее. Но хватит об этом, у нас кое-кто уже не спит, – и над Олей склонился дядя Кайлес, спросил с ласковой улыбкой: – Как ты моя маленькая фея? Каким было твое приключение?

И Оля вдруг осознала, что да – приключение. Настоящее. С архимагом, страшной ведьмой, таширами, школой и мастерами.

Несмело улыбнулась в ответ, и ее нежно стукнули по носу:

– Ну вот, все не так уж и страшно, – удовлетворенно кивнул дядя Кайлес, подмигнул: – Знаешь, как все за тебя испугались? Папа столько дядей побил от страха. Мама с водой поссорилась.

– Что ты такое говоришь! – возмутилась мама. – Не слушай его, доченька. Дядей папа, эм, наказывал исключительно по делу, а с водой мы не ссорились, а поспорили немного.

В глазах Кайлес вспыхнули смешинки, и Оле тоже стало весело. Она знала, что взрослые всегда преуменьшают, боясь, напугать, а наставник говорит правду. Даже если она не удобна для остальных.

– Дядя Кайлес, – прошептала она, – я многому научилась.

– Правда? – вздернул брови лорд. – Тогда я весь в предвкушении. Покажешь мне, когда поправишься? Пока я вижу перед собой тень, а не девочку.

Оля кивнула.

– И для этого кто-то должен хорошо кушать, – ее снова шутливо стукнули по кончику носа. Я тебе шоколад принес. Самый лучший.

И на тумбочке около кровати осталась лежать коробка конфет, распространяя вокруг себя горьковато-сладкий аромат.

С мамой частенько приходил младший брат. Приносил свои корявые рисунки. Хвастал о том, что скоро у него тоже откроется пламя.

Навещала ее и бабушка. Говорила мало, больше вздыхала и нежно гладила по волосам, украдкой вытирая слезы.

Потом пришел Альгар. Долго сидел молча у ее кровати, сосредоточенно думая о чем-то.

– Первым делом я издам указ, запрещающий контакты с Фаттарой, – заявил он наконец, мрачно глядя перед собой. Оля вздрогнула, испуганно посмотрела на брата. Впервые она видела его настолько пугающе серьезным.

– Ненавижу их. Похищают детей, а потом используют.

– Нет! – торопливо выговорила девочка.

– Они не все плохие, – смущенно добавила она, опуская голову под возмущенным взглядом брата.

– Еще и защищаешь их, – поджал тот губы. Глянул неодобрительно. Вздохнул. – Маленькая еще. Многого не понимаешь. Смотри, какой стала. Не улыбнулась за эти дни. Плачешь по ночам. Майра, знаешь, как ругалась. Сказала, у тебя часть сердца мертво, и теперь непонятно – оживет ли. Думаешь, так легко оказаться оторванной от семьи? Разлука убивает, даже если память стерли, сердце все равно помнит и страдает. И что? Никто за это не ответит⁈

Оля испуганно заморгала. Таким рассерженным брата она никогда раньше не видела. Она помнила его веселым курсантом, а теперь перед ней сидел молодой мужчина, к которому страшно подступиться.

– Не надо, чтобы кто-то отвечал, – просительно коснулась она его руки, – и мэтра Герхана наказывать не надо. Он не специально. Сам не помнит, что сделал.

– Так это все-таки он! – донеслось яростное от двери, и в палату ворвался отец. – Так и знал, что это тот старикашка, чтоб ему бородой подавиться!

– Нет, Герхан хороший! – подскочила на кровати Оля. – Он меня защищал, когда… – она запнулась, не желая еще больше расстраивать родных.

– Ну-ка, ну-ка, – вкрадчиво поинтересовался Харт, входя следом за братом, – от кого тебя потребовалось защищать? Расскажешь? Вижу, у тебя появились силы для разговора.

– Нет, – замотала головой девочка, жалея, что сорвалась. Ей отчаянно не хватало слов, чтобы правильно объяснить то, что произошло. А если ее поймут неправильно, то могут закрыть доступ в Асмас всем фаттарцам, и Ветру тоже. И чтобы не наговорить лишнего, она решила молчать.

– Фамильное упрямство, – со вздохом резюмировал Третий, со скрытым одобрением рассматривая насупленное лицо девочки.

Через пять дней после возвращения Оли они все так же мало знали о том, что с ней произошло. Какая-то учеба в какой-то школе. Странная методика подавления стихий. Блокировка памяти. И шантаж жизнями неизвестных детей, чтобы украсть из Асмаса артефакт. Теперь еще всплыло имя похитителя: Герхан.

– Ладно, можешь и дальше молчать, – хмыкнул Харт, – просто я хотел сказать, что к нам поступил запрос на открытие портала для делегации из Фаттары. Думал, тебе будет интересно. Но если ты все еще чувствуешь себя плохо…

– Нет! – Оля торопливо откинула одеяло. Альгар придержал, помогая подняться. – Я готова. Я могу.

– Вот и ладненько, – улыбнулся ей Третий, – хоть они что-нибудь расскажут.

– Знаю, ты против, – он с пониманием посмотрел на Шестого, – но нам нужна правда. А кто-то продолжает играть в героя, – Оля смущенно потупилась. – Да и собственность надо вернуть. Кролики, между прочим, стоят на учете, как учебные пособия. Кайлес мне уже третью петицию прислал с требованием вернуть ценнейшее животное домой. А с его доставучестью проще самому в Фаттару отправиться, чем отказать.

– Столько лет они нас игнорировали, – несогласно проворчал Альгар, – считали мелкой, не заслуживающей внимания страной, а тут такая честь…

– Думаю, причина перед нами, – задумчиво произнес Харт, кивая на Олю.

Глава 17

За день до этого. Шакри-нару. Дворец

– Казните меня, ваше величество! Я заслуживаю смерти!

Вопль отразился от стен приемного зала, был подхвачен журчанием водопадов и одобрен эхом: «Смерти, смерти».

Ансель распростерся на полу, всем телом вжимаясь в холодный камень. Внутри стыла равнодушная усталость. Он сошел на берег, как только корабль достиг материка и прыгал по порталам, пока голова не стала кружиться, а во рту не поселился стойкий вкус крови. Но и тогда не остановился. Принял стимулирующее снадобье и снова бросился в путь. Ему хотелось как можно скорее попасть во дворец. Опередить доклад асмасцев. Смягчить первое мнение. Покаяться самому. Чтобы выглядеть заблудшим дураком, а не предателем.

Его влияния хватило, чтобы урвать минуты аудиенции. Один на один с императором, не считая стражей и секретаря.

– Лорд Ансель? – донеслось удивленное с трона. – Мне показалось или кто-то посмел испортить вам лицо?

В голосе императора не прозвучало ни капли сожаления, скорее злорадство, и лорд живо припомнил их последний разговор, когда он постыдно выторговывал свою жизнь, предавая остальных. Впрочем… соратников было не жаль. Идиоты, возомнившие, что их стихия главнее остальных. Мол, без воды и жизни нет. А без земли? Без огня зимой? Или без ветра в жару? Бессмысленный спор, пытающийся оправдать безосновательное превосходство одних над другими. Мысленное превосходство.

И ведь не обучаемы!

Асмас совсем недавно продемонстрировал, как важно дружить со всеми стихиями, а не кичиться своей.

Но бывшие соратники продолжали цепляться за прошлое. Гордились тем, что когда-то было великим. Не хотели принимать перемены. Ненавидели будущего принца-консорта так, что готовы были жизнью рискнуть, лишь бы его уничтожить.

Ансель и сам был таким, пока не осознал, насколько они зависимы от стихии и насколько же ею ограничены. Сколько ни бейся с развитием дара – упрешься в потолок. Уровня архимага достичь невозможно, хоть наизнанку вывернись.

Еще и понятие справедливости у стихии своеобразное. Кому-то щедро отмерялось, а кому – жалкие крохи.

Так что Ансель давно перестал поклоняться той, которая считалась второй правительницей империи.

А после визита к фаттарцам – Ансель был назначен главой торговой делегации, он лишь укрепился в идеи, что стихии – тупиковый путь развития. Пережиток. Как шаманизм диких племен севера империи. И надо перестать поклоняться силам природы, а заставить их работать на себя, как делали фаттарцы.

Тогда у него и созрел план – переселиться. Бросить этот дикий мир – пусть варится в своих заблуждениях. Ему нужен правильный мир, с правильным подходом к магии. С высокими технологиями, которые не зависят от настроения воды: сегодня подчинюсь, завтра утоплю. Где чувствуешь себя свободным. Где ты сам хозяин положения.

Да и господин Ричарс Таргей – главный артефактор Фаттары – его поддержал. Дал несколько советов и пообещал помощь с переселением. Взамен попросил о маленькой услуге. Кто знал, что эта услуга выльется в такое…

И он горько выдохнул в камни тронного зала. Тут бы в живых остаться, какое там… переселение.

– Кто вас так? – нетерпеливо повторил вопрос император – пауза затягивалась.

– Сам! Все сам! Виноват. По глупости. Был одурачен врагами. Попался в ловушку, – затараторил лорд. Мысли путались. И ему никак не удавалось поймать ту самую, которая спасет ему жизнь.

– Лорд Ансель, вы сейчас пытаетесь оправдаться⁈ – голос императора заледенел. Температура в зале тут же упала. По камням белой пленкой поползла изморозь. Журчание стихало, скованное льдом.

Ансель ощутил, как волосы примерзают к полу, поспешно дернулся, оставив прядь волос во льду.

Он встал на колени. Опустил голову, придавая лицу покаянное выражение.

– Я всего лишь хочу сообщить вашему величеству, что принцесса Ольга в целости и сохранности возвращена домой.

– Вот это новость! – радостно хлопнул по подлокотнику трона император. И ожил, оттаивая водопад. Зажурчал весело.

Его величество поднялся с трона, спустился по ступеням к лорду. Задумчиво оглядел коленопреклоненную фигуру. Его подданные высказывали особую почтительность к короне лишь в двух случаях: когда рассчитывали что-то получить от императора или когда приходили с покаянной.

– И по какому поводу я должен вас казнить? – озадачено поинтересовался император. – Принцесса дома. Вы, как я понимаю, приложили руку к ее возвращению. Вам награду требовать надо, а не наказание.

Лорд вскинулся было с надеждой, потом вспомнил о Пятом высочестве и с перекошенным лицом снова уткнулся взглядом в пол.

– Не смею, – прошептал он. – Я от чистой воды. Без награды.

– Ну почему же без награды? – насмешливо поинтересовались у него за спиной, и лорд едва смог сдержать стон. Явился! Ворвался на личную аудиенцию! Наверняка кто-то донес о том, что Ансель здесь, вот и поспешил: обвинить, втоптать в грязь. И он напрягся, приготовившись отбиваться.

– Наконец-то! – оживился император, благосклонно глядя на подходящего к трону Пятого. – Ты точно сможешь мне объяснить, что к чему! А то у лорда сегодня болото во рту. Никак слова связать не может.

– Могу, ваше величество, – заверил его Арвель, отвешивая поклон. – Но я бы хотел знать, что здесь делает лорд Ансель, когда он должен встречаться с фаттарцами и передавать им украденный в Асмасе артефакт.

– Что⁈ – потрясенно округлил глаза император. Нервно дернул себя за бороду. Вернулся на трон и приказал: – Продолжай. Ты украл артефакт? – глянул он на Анселя так, что у того сердце застыло, а в глазах потемнело.

– Не я! – замотал он головой, спиной ощущая, как собирается позади вода – подхватить, утащить, утопить. – Я бы не посмел! Никогда! Вот, заберите! – и он достал из-за пазухи крупный камень, внутри которого горел багряный огонек. Протянул его императору на вытянутой рукой и умоляюще проговорил: – Прошу, избавьте меня от него!

– Это правда, не посмел бы, – согласился Арвель, добавляя брезгливо: – Слишком труслив. Но он согласился сопровождать вора и быть посредником. Не бесплатно, конечно. Мне любопытно, что ему за это пообещали.

И все дружно посмотрели на стоящего на коленях с протянутой рукой бледного лорда, не сделав ни малейшей попытки забрать камень.

Ансель был готов язык проглотить от ужаса. Сказать в лицо императору, что он предал родину ради другой страны? Проще самому утопиться. После такого не стоит рассчитывать на милосердно-быструю казнь, даруемую знати. Умирать он будет долго и мучительно, покрываясь сотнями язв.

– Ну! – рявкнул император, с отвращением глядя на трясущийся подбородок лорда. – Живо отвечай, за что продался? Чего тебе не хватило? Одна из богатейших семей страны… Наследник более-менее. Внуки. Пора остепениться. Нет, все неймется ему! Еще и посмел предлагать огненный артефакт? Мне⁈ – и его величество раздраженно дернул себя за бороду. Вода в бассейне возмущенно выплеснулась на пол.

– Фаттарцы что-то пообещали? – подтолкнул лорда к ответу Арвель. – Элексир вечной жизни?

– Нет-нет, – с отчаянием затряс головой Ансель, понимая, как глупы были надежды избавиться от камня.

– Думаю, мы сможем ответить на ваш вопрос, – прозвучало из пустоты, а после воздух пошел дрожью и в нем проявились две мужские фигуры.

Охрана тут же напряглась. Между гостями и троном уплотнился щитом воздух. Вода в бассейнах начала подниматься…

– Приносим извинение за вторжение, мы с миром, – поспешил заверить их первый из гостей. – Алесто Тамс, – представился он, – а это мой помощник: младший следователь Дьер Топпер. Еще раз прощу прощения за внезапный визит, но дело не терпит отлагательств. К сожалению, наши способности в вашем мире ограничены, поэтому мы не смогли проследить за девочкой до Асмаса. Испугались, что потеряем совсем и вернулись сюда – ждать их возращения.

Встрепенувшийся было при появлении фаттарцев лорд непонимающе уставился на гостей. Способности ограничены? Быть того не может. Ричарс Таргей утверждал, что их сила столь велика, что ограничена лишь временем и пространством. А тут…

– Так понимаю, это не вам он должен был передать камень? – нахмурился Арвель.

– Нет, – кивнул Алесто, – но нам крайне интересно кому.

Глава 17ч2

И лорд снова удостоился пристального внимания собравшихся.

Ансель от ужаса уже ничего не соображал. Фаттарцы, асмасцы, император… Кольцо сжималось, и казалось – с него заживо кожу сдирают. С хрустальным звоном в голове рассыпалась надежда на переезд в правильный мир…

– Что вам пообещали в обмен? – мягко, с сочувствием поинтересовался старший из гостей. Явно из правительственной структуры. Держится с достоинством. И властью облечен.

Внутри мелькнула надежда: а если? Может, если он отдаст камень этому господину, то все еще получится?

– Господин, – лорд, наплевав на достоинство, пополз к нему на коленях, униженно протягивая камень, – возьмите. Если он вам нужен – он ваш. Мне ничего не надо. Я скромный человек. Хочу лишь на старости лет покоя. Если только вы позволите пожить какое-то время в вашем мире…

Он просительно сложил руки на груди, заглядывая с надеждой в глаза гостя.

– Ваше величество, при всем моем уважении, но разве вы не лечите подобное? – удивленно спросил Алесто.

– Лечим, – раздраженно ответил император. – Еще как лечим, – он многообещающе посмотрел на сжавшегося лорда.

– Но не всегда удается распознать болезнь, – признал с недовольством. – Некоторым вечно кажется, что где-то лучше, чем дома.

– Понимаю вас, – кивнул Алесто, – но здесь… Очевидно же, наш мир не подходит для стихийников. Вы в нем будете, как выброшенная на берег рыба. И изменить это невозможно. Такими уж вы родились, – и он с сочувствием глянул на лорда, точно у того не хватало руки или ноги.

Ансель непонимающе посмотрел на фаттарца. Но ведь ему говорили… Обещали, что…

– К тому же стихийников, уж простите за прямоту, у нас не любят, – добавил второй фаттарец. – Не верите – можете поинтересоваться у Фильярга. Он месяц у нас пробыл. Даже с поддержкой и предоставленной защитой было зафиксировано порядка сорока инцидентов. Вам у нас не понравилось бы, – честно признал он.

Лорд покачнулся, осел на пол от такого удара. Выпущенный из рук камень покатился по полу.

Но ведь он тоже там был! Однако память быстро напомнила о том, что на улицы они выходили в сопровождении местных. Контактировали только с главным мастером, да его подчиненными. Даже обслуга в отеле не менялась. А еще память воссоздала взгляды фаттарцев, которые он упорно не желал замечать… Так на дерьмо под ногами смотрят.

– Могу пообещать вам разрешение, скажем, на десятидневное пребывание. Поверьте, вы сбежите раньше, – добавил Алесто.

– После того, как отбудет наказание здесь, – проворчал император. – Говори уже, – рявкнул он на лорда. – Какой позор! Столько народа из-за тебя, дурака, время потеряло!

– Да-да, – закивал Ансель, поднимаясь на четвереньки, и вставая снова на колени. Набрал воздуха в грудь: – Я должен был встретиться с…

Тут он схватился за горло, захрипел, дернулся всем телом и рухнул в судорогах на пол.

– Сдыхла!

Бросился к свидетелю Дьер.

– Пепла мне в рот, как не вовремя-то! – согласился Арвель, запуская сканирующее заклинание.

Вода успела первой, обвилась прозрачной лентой вокруг груди лорда и, помедлив, уползла прочь.

– Мертв, – констатировал император, – даже я не успел.

Мужчины раздосадовано переглянулись.

– Что за жыргхва? – с негодованием проворчал Пятый, опускаясь на колено рядом с трупом. – Никогда такого не видел. Мгновенная смерть – и никаких следов.

– Заземли меня в навоз, если это не «Мертвое молчание», – воскликнул Дьер. – У нас же с последней магической их не использовали!

– Использовали, – возразил Алесто, – просто реже и, гм, не официально. Это клятва о неразглашении, – пояснил он для остальных. – Одна из самых жестоких. Любое упоминание при свидетелях приводит к смерти. Спасти невозможно. Поэтому сейчас это заклинание под запретом, но все еще используется в криминальных структурах.

В зале повисло напряженное молчание.

– Если вода меня не обманывает, запасного плана у вас нет, – верно оценил ситуацию император.

Алесто с досадой кивнул.

Воздух в зале резко потеплел. Снова засверкали водяные щиты. Пахнуло жаром. Лежащий на полу камень полыхнул яркой вспышкой, окутался алым маревом, раздался в стороны, принимая форму человеческой фигуры.

– Как знал, что дети без меня не справятся, – громыхнул раскатистым басом двойник лорда. Сверкнул огненным взглядом. Потянулся с хрустом.

– Засиделся, – пожаловался он.

– Маловат камушек, – хохотнул.

– Вы? Вы! – императору явно не хватало слов, чтобы отреагировать на первый в истории визит огненной стихии в самое сердце страны. – Да вас… Да я… Сейчас…

– Не пепли, ребенок, – небрежно отмахнулся тот, – договорились мы. Должок у нас. У всех. Надо выполнять.

И в подтверждении слов сильный порыв ветра прошелся по залу, растрепав одежду собравшихся, повесил завесу водяной пыли, в которой неожиданно сверкнула радуга.

Император обессиленно опустился на трон, не зная, с чего начать: то ли с обиды на то, что его назвали ребенком, то ли с изгнания вопиюще непрошенного гостя.

Фаттарцы во все глаза разглядывали стихию. Охрана мялась у стен, агрессивно сверкая подготовленными заклинаниями. И до трагедии оставался лишь приказ императора…

– Отставить, – отдал он команду охране. Если вода не против, сначала он разберется, что к чему, а потом уже казнить будет.

– То есть все это время ты… – пораженно начал Пятый, будучи в курсе дела – Харт прислал подробный отчет.

– Я последние мозги еще не спалил, чтобы имущество мокрякам раздавать, – пожал плечами огненный лорд, тряхнул головой – и с волос попрыгали на пол алые искры, оставляя на камне вкрапления черных точек.

Император со стоном прикрыл глаза ладонью. Мало того, что его продолжают оскорблять, так еще и обстановку портят! И после этого кто-то еще удивляется дикости и несдержанности огневиков. Какая стихия, такие и дети.

– Да и приглядеть за ним стоило. Мокрым же ни одного дела доверить нельзя! Между рук все утечет!

И тут со смачным шлепком и брызгами в лицо двойника оплеухой прилетело водой. Зашипело – фигуру окутал пар.

– Не смей оскорблять моих детей!

Перед огненным лордом, уперев руки в бока, возникла разъяренная водяная дева. По прозрачной коже волнами пробегало возмущениями. Пузырилось негодование. Волосы-нити поднялись, точно змеи перед атакой.

– Ну мы же договаривались, – смущенно проговорил огонь, отгоняя пар от лица. – И давай не при детях!

– Они всегда так? – восхищенно выдохнул Дьер, поедая глазами не скрытую одеждой женскую фигуру.

– Всегда, – с досадой согласился Арвэл. – Еще хуже бывает. Не верится, что они могут мирно уживаться… Хотя слухи ходят, что… – тут он поспешно умолк, не желая делиться информацией с чужаком.

– Мы договаривались, что ты поможешь! А оскорбления в договор не входили, – продолжала наседать вода.

– Но как мне их называть? – недоумевал огонь. – Скажешь еще, что ты сухая? Мокрая же! Значит дети – мокряки.

– Не-е-ет, – простонал с трона император, нервно наматывая бороду на палец. – Это никогда не закончится…

– А ты у нас горячий, значит дети у тебя – горячки? Горячунчики? Перегретики с жареными мозгами?

Пахнуло жаром так, что Пятый, ругаясь, принялся сбивать огонь с рукава Дьера.

Под потолок тронного зала вознесся столб пламени.

– Это у твоих мозги плесенью заросли! – прогудело.

– Они мне сейчас дворец разнесут! – заорал, вскакивая на ноги, император.

Хлопнула дверь, и в тронный зал ворвалась Цветтара. Мгновенно оценила обстановку.