Текст книги "Практикантка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Абдуллова

Соавторы: Роман Абдуллов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Попытавшись отвлечься, она все-таки обратилась к Шону:

– Как думаешь, скоро все кончится?

Шон молча пожал плечами.

Ну да, ну да… Еще бы попросила стих прочитать.

Нестерпимо захотелось лечь. Поерзать, продавить в зерне удобную ямку и расслабиться. Но тогда она будет лежать рядом с Маркусом. Это уж ни в какие ворота…

Незаметно и словно невзначай она прикоснулась к его руке. Прохладная… А обычно он горячий…

Многие, наверное, замерзли, она вот тоже продрогла. В хранилище хоть и относительно тепло, но отнюдь не жара, и теперь, когда адреналиновый угар спал, тело в полной мере ощутило, что значит сидеть в сырой одежде. Физика, восьмой класс: при испарении происходит охлаждение. Эх, каким бы счастьем было сейчас читать учебник физики, а не это вот все… Да она бы даже экзамен по физике сдала! Лишь бы очутиться дома, в своей комнате, за своим столом…

Она вздохнула. Уже не скрываясь, под ревнивым взглядом Шона, потрогала лоб Маркуса. Жара нет. Впрочем, это и так было понятно, вон какой бледный (оттого, кстати, и брови показались чересчур черными), просто захотелось убедиться.

– Целителя бы… Маркус слишком долго без сознания… – В задумчивости она чуть не погладила его по волосам. Спохватившись, отдернула руку.

– Лэр Маркус, – подал вдруг голос Шон.

– Что? А, да, лэр Маркус… Слушай, какая разница⁈ Сейчас он просто человек, раненый, которому срочно нужна помощь.

Шон несогласно мотнул головой:

– Между лэром, то есть одаренным, и НЕ лэром, то есть не одаренным, разница не просто существенная: она непреодолимая.

Позади язвительно фыркнул Дилан:

– Пф, непреодолимая! Да Вэлэри в самый смерч побежала за твоим лэром Маркусом… Пока ты тут отсиживался.

– Я же не знал! И между прочим, если бы не я, вы остались бы снаружи!

– Ага, и твой лэр Маркус тоже.

– Стоп-стоп! – Чувствуя себя рефери, разводящим бойцов, Лера вытянула руки в стороны: – Все молодцы. Маркус остановил смерч, мы с Диланом вытащили его самого, а Шон не позволил закрыть ворота. Мы отличная команда!

Дилан снова фыркнул, а Шон, обиженно поджав губы, уставился в пространство. «Команда», блин.

– Лиа Вэлэри! – Загребая ногами зерно, подошла Алли. – Смотрите! Мы похожи на вас.

Она протянула куклу. Порванное тряпичное лицо, из дыры выпирает что-то вроде ваты… У самой Алли к царапине на лбу добавилась вторая – на щеке – и синяк на подбородке.

– И он тоже! – Алли едва ли не с восторгом ткнула пальцем в Маркуса. – Он та-ак на вас похож.

Лера в замешательстве опустила взгляд на Маркуса. Ну да, ссадина на его лице побагровела и заметно опухла. И все равно он красавчик, куда ей до него. Со своими рубцами она больше на рваную куклу смахивает.

– Папа говорит, – продолжала меж тем Алли, – что похожие люди больше нравятся друг другу.

Кровь прихлынула к щекам. Краем глаза отметив застывшую позу Шона, и молясь, чтобы в неярком свете ее смущение осталось незамеченным, Лера сдержанно кивнула:

– Конечно, они ведь лучше понимают друг друга. Вот вы с сестрой наверняка очень дружны.

– Уже нет! – Алли возмущенно оглянулась на Росу. – Она жениха себе нашла!

Лера прыснула от неожиданности и поспешила сменить тему:

– Садись. Попробуем твою куклу подлечить.

Наблюдая, как она заправляет «вату» и разглаживает ткань, Алли пояснила:

– Это я упала на Тэри, вот она и порвалась. Мама зашьет… А вы тоже упали?

– Нет, меня собаки покусали… Держи! Пока лишь так. Потом сделаете новое личико.

– Зачем новое? Тэри и так лучшая!

Алли обняла куклу, улыбнулась, разглядывая ее, и вдруг, придвинувшись ближе, громким шепотом спросила:

– А кто из этих троих ваш жених?

* * *

Жену Алерайо узнал не сразу. Растрепанная женщина с безумными глазами и в порванном до середины бедра платье никак не могла быть его приветливой и благовоспитанной женой. Таких здесь, на разрушенной площадке с детскими горками, было десятка два: и мужчин, и женщин. Кто-то метался среди останков беседок и шатров, заглядывал под каждую тряпку, под каждый обломок; кто-то кричал, взывая к небесам; кто-то бродил, потерянно и бессмысленно…

Мимо прошла пожилая грисса. Бессвязно бормоча, она повторяла чье-то имя. Потом Алерайо услышал свое.

Хриплый чужой голос, странная походка… Конечно, он не узнал жену. Его Авила говорила ласково и певуче, шаг ее был легок и плавен, а эта странная женщина с широкой полосой грязи на лице шла медленно, вперевалку, будто на каждом шагу ноги ее подламывались, и надрывно, по-вороньи, выкрикивала его имя.

И все же это была она. Его жена. Его Авила.

Алерайо кинулся к ней и подхватил, когда она споткнулась.

– Их нигде нет, – Авила подняла черные, с сумасшедшим блеском, глаза.

Алерайо смахнул с ее мокрого лица выбившуюся из косы прядь.

– Конечно, их здесь нет, – он старался говорить твердо. – Здесь негде укрыться, поэтому все ушли на взрослые горки, к магам.

– Там тоже… Я искала… – Она зарыдала.

– Ты не могла увидеть всех… Наверняка девочки уже бегут домой: знают ведь, что беспокоимся! Мы просто разминулись.

Авила замерла на миг, потом вскинула голову и впилась в Алерайо жадным, полным надежды взглядом:

– Правда?

– Конечно! Я еще осмотрюсь, а ты отправляйся домой, может, нагонишь их.

Он даже не закончил фразу, как рот Авилы вдруг скривился и из глаз снова брызнули слезы.

– Пат на выходе… Он сказал бы…

Алерайо оцепенел, прижимая к себе трясущееся холодное тело жены. Вязкая слюна забила горло, не давая дышать. Значит, ему не почудилось. Когда въезжал в маленькую долину Капли, показалось, будто мелькнуло знакомое лицо и кто-то окликнул. Если это был Пат, их возница, он не упустил бы девочек… Они здесь.

– Я найду их, слышишь? Все будет хорошо…

* * *

Шуршало разворошенное зерно, потихоньку съезжая вниз. Две женщины вполголоса переговаривались, кто-то постанывал, дети смолкли.

Алли ушла к сестре. Теперь они сидели бок о бок, но, судя по насупленному виду младшей, внимание Росы было по-прежнему приковано к «жениху».

Лера исподтишка глянула на Дилана и Шона. Уже в норме. Нет, ну надо же было Алли такое спросить! «Кто из этих троих ваш жених?»… Но, признаться, приятно, что хотя бы малышка считает, будто у нее может быть жених, да еще и на выбор… Эх, и почему она промямлила: «Никто»? Надо было сказать: «Все трое». Шон так здорово выглядел с отвисшей челюстью… Впрочем, Дилан слишком уж закашлялся, вдруг бы такой ответ его добил. Да и сама она… Сгорела бы от смущения. И ведь всего-то невинное девчоночье воображение, а сколько эмоций!

Один только Маркус спокоен остался. Патри-иций… Скорее бы уж в сознание пришел.

То и дело, проверяя его пульс и дыхание, щупая лоб, Лера сталкивалась со смятенным взглядом Шона. На долю секунды оба замирали, будто надеясь, что второй скажет что-то ободряющее, но потом отводили глаза. Сказать было нечего.

Наконец, не выдержав, Лера предложила выбираться. Шон и Дилан поддержали ее, но женщины воспротивились – боялись, что снаружи поджидает смерч.

– Приоткроем чуть-чуть и проверим, – Лера вопросительно посмотрела на служителя.

Того упрашивать не пришлось. Обрадованный, что посторонние наконец-то покинут вверенное ему хранилище, он без промедления принялся «стрелять» силой по узлам запирающего плетения.

Все напряженно замолчали. Слышались только шорох зерна да покряхтывание грудничка.

В тишине прошло минуты две. Лере показалось, что служитель слишком уж долго «колдует». Видимо, так подумала не она одна: Шон с Диланом переглянулись и дружно подорвались к воротам. Следом подошла «гренадерша», и, когда служитель что-то сказал, ее громкий басовитый голос разнесся по всему зернохранилищу:

– Как это, не открывается? Вы, что, нас заперли⁈

В висках ныло, боль в ступне не утихала. Лера попыталась представить, будто она проглотила обезболивающее и чернота, терзающая ногу, светлеет. Не помогло. И когда уже придут и выпустят их? Служитель обещал, что скоро кто-нибудь пойдет проверить, все ли в порядке в хранилище, и уберет то, что придавило ворота.

– Вот ненормальная, – проворчал Дилан.

Судя по направлению его взгляда, ненормальной была худенькая. Она и правда опять чудила: зачем-то лезла на гору зерна, а то, ясное дело, обваливалось. Она уже нагребла под собой порядочную кучу, но продвинулась лишь на метр.

Лера оглядела остальных.

Спокойны. Никто не нервничает, не рвется наружу. Служитель у входа горестно взирает то на лужу, которую нахлестало, пока ворота были открыты, то на плиту, которая стала намертво; «гренадерша» таращится на собственную растопыренную ладонь. Вот напряженно свела брови, затем растерянно моргнула и уронила руку. Похоже, пальцев насчитала не пять. А девочка-подросток качает малыша и тихо напевает.

Приглушенные звуки, доносящиеся словно через наушники, слились в монотонный шум и вскоре совсем исчезли. Лера не знала, сколько просидела так, в прострации, не пытаясь понять и уловить даже отголоски своих блуждающих мыслей, обрывочных и бесплодных, и наверное она, как и большинство находящихся в зернохранилище, легла бы и уснула, однако боль в раненой ноге и некий подспудный страх, неясная, необъяснимая тревога, раздражали, теребили тело и сознание.

Когда послышались шаркающие шаги, Лера подняла голову. Потерев глаза, сфокусировала взгляд – девочка с малышом, покачиваясь и забирая в сторону, брела к перекрытому выходу.

Было тихо. Почти все лежали, даже худенькая наконец угомонилась: сидела, сгорбившись и обхватив голову руками.

Девочка дошла до плиты, постояла, упершись в нее бессмысленным взглядом и опустилась на пол. Прямо в лужу. Скрестив ноги, уложила на них спящего ребенка. Она как будто не чувствовала ни холода, ни сырости. Дело, конечно, ее – пусть хоть целиком окунется, – но все же… Сама застудится, ребенка застудит.

– Дилан… – Лера нехотя обернулась.

Сердце, и без того частившее, заколотилось вовсе безудержно. Дилан сидел, опираясь кулаками о зерно, прямой и бледный, в испарине, и, часто дыша, смотрел в одну точку.

– Что это с ним? – Голос внезапно охрип. – Шон… Эй, Шон…

Она осеклась. Шон на ее оклик не среагировал. Кажется, он снова проверял пульс у Маркуса, но почему-то прижал пальцы не к запястью, а ближе к локтю.

Страх пронзил тело электрическим разрядом. Замкнутое пространство, странные ощущения, странное поведение… Избыток углекислого газа?

От частого дыхания рябило в глазах, но как бы глубоко Лера ни вдыхала, в груди было пусто. Будто кислорода не хватало.

Точно, кислород… Причина может быть и в нем.

Ставя ногу на пятку, она дохромала до служителя, сидевшего неподалеку.

Тот заметил ее, лишь когда она остановилась напротив, всего в паре шагов. Он был похож на вытащенную из воды рыбину: так же дышал раскрытым ртом и таращил глаза, а на вопрос, есть ли тут вентиляция, с усилием заморгал и задвигал губами, словно повторяя услышанное.

– Конечно, – ответил наконец.

– Но она работает?

– Работает. Слышите, гудит? – служитель запрокинул голову, всматриваясь в теряющийся во тьме свод. – Вытягивает… Артефакты сильнее тянут, когда влажность повышается… Говорил же, зерно попортите.

– Вытягивает… – Лера пристроила слово в путающиеся мысли. – То есть наружу… А сюда?

– Сюда по нижним воздуховодам нагнетает. – Служитель замолчал, потом рассеянно добавил: – Должно нагнетать.

– Проверьте! Ну же!

Служитель посидел еще, косясь то по сторонам, то снизу вверх на Леру, будто надеялся, что она оставит его в покое, но, поняв наконец, что надежда его не сбудется, поднялся и с ворчанием, мол, воздуховоды устраивали знающие люди и никогда еще не случалось сбоев, поплелся к стене.

Потревоженные пальцы на ноге разболелись так, словно их отрывают, но Лера не садилась и не отводила взгляд от служителя. Тот шатался, как пьяный. Подошел к длинной, матово поблескивающей решетке, которая выступала из стены от пола до уровня колен, наклонился и, поднеся руку, замер… К следующей решетке он шел почти ровно и быстрее, к третьей едва не бежал.

Стало вдруг больно дышать. Лера потерла грудь. Не может быть… Ведь «знающие люди» и «сбоев не случалось»…

После третьего воздуховода все было завалено зерном, и служитель двинулся обратно. Снова останавливался, прикладывал ладонь, но теперь движения его замедлились, словно он не хотел проверять. Или боялся того, что почувствует.

Руки затряслись, мелко и противно. От этого и внутри все затряслось столь же мелко и противно. Лера сжала кулаки. Не может быть… Не может… Он же сказал, что сбоев не случалось…

Казалось, служитель не услышал ее приближения. Оцепенел, склонившись к решетке.

– Ну? Что там?

Служитель медленно выпрямился. Подбородок его прыгал, как на пружинах.

– Не идет… – выдавил невнятно.

Лера замерла, вглядываясь в его перекошенное лицо, потом спросила:

– Что не идет? Что там может не идти⁈ Это же просто дыра в стене!

Последние слова она прокричала, но служитель даже не моргнул, только весь съежился, и когда она умолкла, тихо сказал:

– Воздух… не идет.

Глава 26
Лучше зонта

Кэлсий следил за струйками дождя на стекле. Дождь был мелкий, моросящий, и сначала капля замирала, ожидая, когда к ней присоединится еще одна и еще, затем они не удерживались и, стремительно набирая ход, соскальзывали вниз. Их движение напоминало Кэлсию его самого. Сейчас он терпеливо ждет, но как только явится лэр Маркус, они сорвутся с места.

Дэр Авитус, верно, уже отправился к ван Тусену. Для него это непростое решение: войти в дом одного из тех, кто отправил его сына на плаху. Совсем непростое… Однако ради внука он готов взять в семью даже девицу ван Тусен. Понимает ли лэр Маркус, какую цену платит его дед?

Кэлсий тяжело вздохнул и помял переносицу. Надо бы глаза подлечить: предметы вдали расплываются. Найти только время на целителя.

Время, время… Опрометчиво было отпускать лэра Маркуса решать какие-то свои дела. «Небольшая проблема»? О маги-основатели! Наследник еще так молод и глуп. Обещал, что задержится ненадолго. Кэлсий выглянул в залитое окно: часы на башне столичной Канцелярии показывали пять, больше ждать нельзя. Отыскать наследника, где бы тот ни был, и, если потребуется, силой привезти к дэру Авитусу.

– Возвращаемся во Флиминис! – приказал он вознице. – Быстрее!

Во Флиминис не пускали.

За минувший неполный час у портала собралась изрядная толпа, и на помощь дежурному магу пришли стражи. Не обращая внимание на возмущенный ропот и крики, они теснили зевак и жаждущих попасть в пылкие объятия южного города и монотонно повторяли, что сегодня отправлений не будет. Причину не поясняли.

Кэлсию пришлось дважды назваться и даже сказать, что во Флиминисе наследник ван Саторов, прежде чем твердоголовые стражи его пропустили. К счастью, дежурному магу хватило двух взглядов – на карету и самого Кэлсия, – после чего он без единого вопроса активировал портал.

Лошади шагнули во тьму, затем посветлело и карета стала. В окно заглядывала дождливая серость. Показалось, что они снова в столице, однако Кэлсий тут же отмел это нелепое предположение. По всей видимости, начался дождь, о котором упоминал студент-«погодник», друг лэра Маркуса. Что ж, оно и к лучшему. Жара куда неприятней: заставляет потеть, а какое достоинство у потеющего, красного, задыхающегося человека. Жаль только, зонт лэр Маркус забрал.

Карета все не трогалась. Постучав вознице, Кэлсий позвал его, а когда тот не ответил, распахнул дверцу и ступил на подножку.

Сердитый окрик замер на губах, спину охватил холод.

Площадь изменилась. Невообразимо, невозможно.

Вместо пестрого, громкоголосого людского водоворота – редкие черные фигуры стражей; вместо теснящихся нарядных колясок – черепки и осколки; вместо сочной зелени деревьев – голые изувеченные стволы…

Задорная, цветущая красавица в мгновение ока превратилась в полумертвую, беззубую старуху.

* * *

Авила обессилела. Сгорбившись и тяжело опираясь на Алерайо, она пока шагала, но ему казалось, что стоит отпустить ее, и она тут же рухнет. Останется лежать среди мусора и обломков, как ворох тряпья, а он уйдет дальше, по третьему кругу обходить Каплю, сипло выкрикивая имена дочерей.

Они проверили всё. Павильоны, разрушенные беседки, искали под упавшими деревьями, спрашивали проходящих мимо…

Наконец, кто-то сказал, что перед самым смерчем девочек в красных аквастерисах видели за каналом, на детской территории.

– Здесь их нет, – тихо добавила эсса, прижимающая к себе малышку лет трех. – Мост затопило… Они не могли перебраться.

Алерайо оцепенел. Рядом с глухим стоном осела жена.

За каналом… На детской… Там, где бушевали два смерча…

Когда он очнулся, то поднял Авилу и повел к ближайшему павильону, сам не зная зачем. Наверное, чтобы она сидела на лавке… На песке холодно и сыро… И дождь. Тихий, печальный… Словно оплакивает…

Перед входом в павильон толпились студенты, слышался громкий смех.

– Дэр Алерайо!

Ему потребовалось время, чтобы понять: зовут его. Мирнон ван Хиль, «воздушница» из Альтийской академии. Сегодня с ней и дэром Паблием он объезжал поля, на которых предстоит работать студентам. Лучше бы вместо этого пошел с Алли и Росой на озера. Дочки так просили… Если бы он знал… Если бы он только знал…

Диа Мирнон глянула на безвольно замершую Авилу:

– Выводите раненых? Простите, если задерживаю, но может, вы видели моих студентов? Лэра Шоннери ван Терона…

Алерайо молча, через силу мотнул головой.

– Подождите! Двоих вы точно помните! – не отступала «воздушница». – Рыжий такой и Дартс, мы их сегодня встречали! Студенты говорят, когда все началось, эти трое были на детском участке…

Авила вдруг напряглась и, подавшись вперед, схватила «воздушницу» за руку:

– Студенты⁈ С детьми были студенты?

Диа Мирнон отпрянула, растерянно и с некоторым испугом взглянула на Алерайо. А он, задохнувшись от мысли, что дочки могли спастись, шагнул за женой:

– Кроме них, еще были студенты? С детьми! Кроме этих троих, были еще?

«Воздушница» нахмурилась. Наверное они с Авилой выглядели безумцами, но Алерайо и чувствовал себя безумным, чувствовал, что стоит на краю. Один толчок, один шаг…

– Больше никого, только они.

Жгучей болью стегнуло в груди.

Диа Мирнон даже не поняла, что мимоходом, будничной и бесцветной фразой, «столкнула» их в пропасть.

И Авила еще не знала этого, она еще спрашивала, умоляла, плакала…

Теперь не страшно было упасть, даже хотелось. В темноту, в тишину. Ничего не чувствовать.

Алерайо потянул жену к себе:

– Хватит. Они «перваки»… Бесполезно…

* * *

– Все без толку! Говорю же, механизм не рассчитан на такую нагрузку. Так ворота не открыть! – Служитель обессиленно прислонился к камню, прямо к светящимся точкам запирающего плетения.

Сколько раз он активировал его? Десять? Больше? Мысли путались, легкие отзывались болью на каждый вдох. Лера побрела обратно.

Шон и Дилан ничего не спросили: ни что она обсуждала со служителем, ни что он делал у ворот, – кажется, вообще не заметили, что она уходила.

Сев рядом с Маркусом, она огляделась. Два десятка женщин и детей… Зерно вдавилось в кожу тысячами камушков. Это все из-за нее! Дети собрались на Капле из-за горок, которые предложила сделать она, и Дилана утащила из павильона тоже она. И Шон последовал за ними… И Маркус. Хотя, в том, что он оказался здесь, не ее вина: это уж он сам решил так не вовремя покататься на аэре… И спасать всех его никто не заставлял. Мог бы просто под куполом отсидеться… Мститель называется.

Она растроганно посмотрела на Маркуса, и душное, парализующее облако чуть развеялось, мозг заработал.

Служитель сказал «не открыть». Вернее, «ТАК не открыть»… Тогда КАК открыть?

– Дилан… – Лера тронула рыжика за плечо. Он не среагировал, тогда она ущипнула его. – Дилан!

Тот перевел на нее глаза, медленно выдохнул, и взгляд его слегка прояснился.

– Что?

– Дилан, у нас проблема, надо обсудить… Шон, ты тоже нужен. Эй! Лэр Шоннери ван Терон, чтоб тебя! – Перегнувшись через Маркуса, она отвесила зависшему в трансе «ботану» звонкий щелбан. Шон заморгал и схватился за лоб.

– Ты что себе позволяешь⁈

– Слушайте сюда! Чувствуете, состояние ненормальное и дышать странно, будто надышаться не можешь? Это от недостатка кислорода. Вытяжки работают, а внутрь воздух не заходит. И плита все так же не двигается, служитель снова пытался…

Дилан и Шон синхронно повернули головы и уставились на выход. Там, в луже, по-прежнему сидела девочка с малышом, а служителя приперли к стене и о чем-то пытали «гренадерша» и карапузова эсса. Впрочем, несложно догадаться, о чем.

Лера продолжила:

– Если так сидеть и ждать, то мы просто задохнемся. Надо придумать либо как выйти, либо как получить воздух…

Шон вскочил, не дослушав. Пошатнулся, пару мгновений постоял, жмурясь и сглатывая, а после решительно направился к служителю. Дилан кинулся за ним.

Понаблюдав, как они проверяют воздуховоды и как служитель, сплюнув, опять начал активировать запирающее плетение, Лера повернулась к Маркусу. Осторожно, кончиком пальца, убрала упавшую на лоб прядь волос.

– Потерпи еще немного. Мы выберемся, обещаю… Не может все кончиться вот так…

Показалось вдруг, что ресницы его дрогнули. Схватив Маркуса за руку, Лера вгляделась в бледное лицо.

– Ну же! Открой глаза! Скажи, что ты в порядке!

Секунда, другая, третья… Ничего не менялось: все то же неслышное, невидимое дыхание, запекшаяся в уголке рта кровь и безучастное спокойное выражение.

Лера отстранилась. Что ж, по крайней мере, ему сейчас не больно и не страшно.

Шон и Дилан вернулись ошалелыми. Шон сразу метнулся к Маркусу и снова принялся проверять его пульс. Правда больше походило на то, что он просто хватается за старшего в поисках защиты. Дилан же принялся ходить туда-сюда, но после пары заходов плюхнулся на зерно, часто дыша.

– Убедились? – скорее сказала, чем спросила, Лера. – Теперь давайте думать, как выбираться. Шон…

Ее снова прервали. Остальные женщины, по-видимому, узнавшие о новом несчастье, накинулись на служителя, требуя открыть выход. От поднявшейся паники испугались дети, младенец заплакал. Девочку его крики привели в чувство, и она наконец встала из лужи.

– Лиа Вэлэри! – Подбежала Алли. В ее округлившихся глазах дрожало отражение светляка, руки стискивали куклу. – Лиа Вэлэри, Тэри боится. Можно она с вами посидит?

Следом за младшей сестрой пришла Роса, попросила за Ветта, «жениха». Дилан привел его, но как только они устроились, нагрянули «гренадерша» со своими двумя детьми и эсса со своим трехлеткой. Обе начали было голосить, мол, вы же маги, спасайте, но Дилан рявкнул, что «служитель»-син – больший маг, чем они, «перваки», и женщины умолкли. Впрочем, не ушли: переглянулись с отчаянием и, помявшись, сели справа от Леры. Так Маркус оказался в центре: Дилан, Шон и Роса с «женихом» были по одну сторону, Лера, Алли и женщины с детьми – по другую.

Глядя на этот «слет», Лера едва удержалась, чтобы не брякнуть: «Заседание объявляю открытым». Стараясь не выдать нервный озноб и крепче обхватив теплую ладошку Алли, которая приткнулась ей под бок, наконец спросила:

– Шон, ты можешь вырыть ход?

Все посмотрели на Шона.

Под впившимися в него ожидающими взглядами тот выпрямился и недовольно зыркнул на Леру:

– Мы с землей работали, а тут камень кругом. «Воздушники» же не дробят камень заклинанием, которым рыхлят почву, не так ли?

– Так. Но, может, у «земельников»…

– Говорю же, другое! – Шон дернул подбородком. – Для камня и земли разные заклинания. И камень у нас со второго курса.

– Понятно… – Лера не хотела показывать разочарование, но и сама услышала, как жалобно прозвучал ее голос.

Шон тоже услышал, вскинулся:

– Ты же «воздушница»! Вот и дай нам воздух!

Теперь все посмотрели на нее да так, будто она из рукава волшебную палочку достанет. Даже Дилан!

Лера вернула Шону сердитый взгляд:

– Нас такому пока не учили. И вообще, как ты себе это представляешь? Из ничего получить что-то… Не выйдет! Закон сохранения массы вещества справедлив в любом мире.

– Не слышал о таком законе, – огрызнулся Шон.

Наверное последние слова не стоило говорить: не подходят они деревенской девице, выдают с головой, однако Лера почувствовала лишь отголосок досады. По сравнению с тем, что воздух буквально улетал в трубу, мысль, что кто-то заподозрит ее в иномирности казалась такой ерундой.

– Из ничего получить что-то… – повторила она, принимаясь размышлять вслух. Так было легче выстраивать в ряд скачущие мысли. – Из ничего… Но у нас же не ничего, верно? У нас есть вода. А вода – это водород и кислород… Дилан, ты можешь расщепить воду?

Дилан недоуменно моргнул, и вместо него отозвался Шон:

– Если ты имеешь в виду «испарить», то Дилан пока не учил такого. Вот Маркус мог бы…

Взгляды скрестились на лежащем без движения Маркусе.

– Толку-то испарять? – пробормотала Лера. – Та же вода… Да и умей Дилан, ее слишком мало, чтобы получить достаточно кислорода…

Она осеклась, увидев непонимание на лицах «заседателей».

Паузу прервала «гренадерша», предложив сломать артефакты, которые тянут воздух наружу. Все задрали головы, всматриваясь в темноту, застывшую далеко вверху.

– Не достать, – всхлипнула эсса, и снова повисло молчание.

Что-то в этом молчании показалось Лере неестественным. Она оглянулась. Женщины стихли! Они будто погрузились в апатию: кто лежал, кто пока сидел, но ни одна не пыталась предпринять хоть что-то. И дети заснули. Только малыш у девочки на руках никак не успокаивался, и его жалобный, беспомощный плач ввинчивался в виски тонким сверлом.

Вот бы кто-нибудь так же просверлил стену хранилища. Иначе скоро тут будет вакуум… Вакуум… Возникшая ассоциация была настолько яркой, что Лера решила поделиться ею со всеми.

– Знаете, как легко чистить орехи? – спросила она.

Похоже, и на их «заседание» накатили сонливость и безразличие, потому что никто не ответил, только Дилан нахмурился. Возможно, подумал, что она бредит. И возможно, он прав… Тряхнув головой, чтобы мысли перестали разлетаться и собрались в кучку, Лера продолжила:

– Орехи кладут в непроницаемую емкость и резко откачивают воздух. Но ведь под скорлупой тоже есть воздух и, когда снаружи давление исчезает, он взрывает скорлупу изнутри. Хрясь, и орехи почищены!

Дилана передернуло.

– В Бездну твои орехи! Зачем такое говорить⁈ Или… Ты думаешь… – Он облизал губы и покосился на задремавшую Алли. – Думаешь, нас так же?.. Изнутри – хрясь…

– Нет, конечно! Просто вспомнилось…

– Проклятье! Вэлэри! Вспомни что-нибудь другое, полезное.

– Полезное… – Лера пошевелила ногой. Кажется или болит меньше? Может, при недостатке кислорода тело теряет чувствительность? – Полезное… Ну, к примеру, сублимация. Ее тоже проводят с откачкой воздуха.

На лице Шона мелькнула тень интереса.

– Что за сублимация?

– Не хочу ничего знать! Молчи! – Дилан наставил на Леру палец. – Это даже звучит ужасно.

Лера пожала плечами. Ну, нет так нет. А вот узнал бы как напитки сублимированные делать, так небось сразу побежал бы патентовать. Тем более он «водник», заморозка – его сфера.

– Заморозка!

Она так резко дернулась вперед, что ступню словно насквозь проткнули раскаленным прутом, и Алли проснулась, захныкала.

– Дилан, – со стоном, едва сдерживаясь, чтобы не заорать от боли, выдавила Лера. – Ты можешь заморозить воду? Пожалуйста, скажи, что можешь! Вас ведь учили хоть чему-то⁈

Дилан молчал, глядя на нее широко раскрытыми глазами, и опять за него ответил Шон:

– Вэлэри, нас всех учили только тому, что пригодится сейчас, на практике. Сама подумай, на полях воду морозить…

– Зачем? – перебил его Дилан. – Для чего тебе лед?

– Загнать воду между плитой и стеной… – Лера скрипнула зубами и покосилась на ногу. Ей богу, будто кусок мяса выдрали. – Загнать и заморозить… Лед расширится… Вдруг хватит, чтобы сдвинуть ворота. Хотя бы немного… Можешь?

Сбоку шумно сопела «гренадерша», Шон щурился, задумчиво поглядывая на Дилана, а тот все медлил.

Эсса не выдержала первой:

– Так можешь или нет⁈

Дилан сверкнул на нее злым взглядом:

– Нет!

Лера длинно выдохнула, но тянущая пустота в груди тут же заставила хватануть воздух ртом.

Эсса и «гренадерша» принялись терзать Дилана и Шона, требуя вспомнить все, чему их научили. Парни вяло отбивались. И те и другие впустую тратили последнюю энергию – смотреть на них было тошно.

Прикрыв глаза, Лера попыталась абстрагироваться от боли и определить насколько восстановился резерв. Кажется, на одно заклинание хватит. На слабенькое… А Маркус так ярко «светится», мог бы вышибить все артефакты и воздуховоды к чертовой бабушке. Мелькнула мысль похлопать его по щекам, чтобы привести в чувство, но страшно было, что так она сделает лишь хуже. И без того у него рана на затылке.

Ругань быстро смолкла – надолго сил эссы и «гренадерши» не хватило. В тишине стало слышно, как часто и хрипло все дышат. И младенец затих. Зато теперь подвывал кто-то из женщин – тонкий голос был похож на голос худенькой.

Лера сглотнула. Кровь пульсировала в висках частыми толчками, в глазах то мутнело, то вдруг становилось так светло и четко, будто кто-то игрался с фокусом объектива. Если ждать дольше, то даже произнести заклинание будет трудно.

Она подгребла зерна, уложила Алли поудобней и встала, шепотом чертыхаясь, чтобы не стонать от боли. Голова закружилась, пришлось наклониться и пережидать.

– Ты куда? – мрачно спросил Дилан.

Лера не разгибаясь, протянула к нему руку:

– К решетке… Помоги дойти. Ударю «воздушным кулаком».

– У тебя и сил-то нет.

– Сколько есть…

– Я помогу! – «Гренадерша» завозилась, перекладывая своих детей.

– Я сам.

Дилан начал было вставать, но его придержал Шон:

– Постой! «Воздушный кулак» – это ведь боевое заклинание, их начинают в конце первого курса учить…

– Я от Маркуса слышала, – прервала его Лера. – Дилан, быстрее! Тяжело стоять.

Даже говорить было тяжело, тошнота подкатывала с каждым словом.

Дилан вскочил, нырнул ей под руку и обхватил за талию, однако с места не двинулся.

– Ты всего лишь слышала. Если ошибешься…

– Не ошибусь. Оно короткое… И времени нет. – Лера посмотрела на Маркуса, на Алли, встретилась с полным надежды взглядом «гренадерши» и тихо добавила: – Все здесь из-за меня. Если бы не горки, купались бы в основной долине…

– Ага! – фыркнул Дилан. – Сразу бы смерчу на закуску попали. Чего мучиться-то? – Он повел ее к стене, придерживая так, чтобы ей не приходилось опираться на раненую ногу. – Нет, ты подумай, – забубнил над ухом, – мы живы, остальные убежали к студентам и магам. А там, на озерах… Что-то я не припомню там хороших укрытий.

– Ладно, ладно, убедил. – Лера слабо улыбнулась.

Они остановились у первой решетки. Рядом с ней сидел служитель, запрокинув голову и дыша столь напряженно и неистово, что на шее его проступили вены. Взгляд же его, напротив, был безразличен и тускл. Он будто сдался, будто уже поставил на всех крест.