Текст книги "Голем (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Кровь и лимфатическая жидкость каскадом стекали по лестнице из покрытых кожей костей. Его хирургические ботинки хлюпали, когда он поднимался, а на органической лестнице стоял единственный зловещий переключатель Глазного яблока. Когда Сет нажал клавишу “Enter”, Глазное яблоко открылось, показав красный цвет там, где должен быть только белый. Он включил Кость-пилу и пошёл по пульсирующему мокрому коридору. Куски мяса свисали, как паутина; следы кровеносных сосудов бились в стенах. В конце коридора он увидел яркий красный свет, и через мгновение в него шагнула фигура. Сет не мог разглядеть никаких деталей резко освещённой фигуры, за исключением чувственных изгибов, которые говорили ему, что это была женщина.

Он запнулся во сне, думая:

Подожди минутку. Я изобрёл эту игру. На последнем уровне нет врагов женского пола…

Но ведь это был сон, не так ли?

Он вернулся к Хирургическому степлеру, вздохнул и шагнул вперёд.

Что бы это ни было, я должен убить еe, иначе я никогда не доберусь до Красного наблюдателя.

Пышная фигура не делала враждебных движений. Она просто стояла, словно ожидая его. Неужели его сон поместил Джуди в самую гущу событий?

Не позволяй этому обмануть себя.

Возможно, один из врагов игры мутировал. Когда он сделал ещё несколько шагов, фигура вздохнула с каким-то бессмысленным звуком, затем протянула руки, словно ожидая объятий.

– Подойди ко мне, пожалуйста, – задрожал страстный голос. – Я так долго ждала…– a потом она быстро шагнула в проход и побежала к Сету.

Не позволяй ей обмануть себя! – снова закричал он, а затем выпустил залп скоб.

Фигура взвизгнула, дёрнулась и рухнула на губчатый пол. Сет включил фонарь, прикреплённый ко лбу, и поник.

– Сет, – пробормотала фигура, истекая кровью. – Как ты мог так поступить со мной?

Всё, что он мог сделать, это смотреть на обнажённую фигуру. Нет, это была вовсе не Джуди. Это была Эллен.

– Ты снова убил меня, – прохрипела она, содрогнулась ещё раз и умерла.

Боже мой…

Но уловка его заклятого врага сработала. Появление Эллен так отвлекло Сета, что он потерял бдительность. Мясники вывалились из расширенных пор над головой, повалили Сета на пол и растерзали. Он видел их злобные, опухшие лица, похожие на маски из прессованного жира. Они улыбались ему. Затем один из них схватил Хирургический степлер Сета и...

Тра-та-та-та!

…выпалил прямо в лицо Сету. Его очки здоровья упали до нуля, затем его зрение стало мутным.

“Игрок уничтожен”, – мелькнуло на экране.

Сет проснулся от толчка, как будто он заснул за рулём и проснулся как раз вовремя, чтобы увидеть решётку самосвала в ветровом стекле. Он чувствовал тошноту и ярость из-за того, что его собственное подсознание сыграло с ним злую шутку. Часы показывали только девять утра.

Какой дерьмовый сон…

Другая половина широкой кровати была пуста. Он хотел позвать Джуди, но услышал, как выключился душ. Она пришла, вытираясь полотенцем. Она посмотрела прямо на Сета и вздохнула с каким-то неопределённым разочарованием.

– Привет.

– Что случилось? – спросил он. – Ты выглядишь…

– Я уверена, что выгляжу так, как чувствую себя… другими словами, как дерьмо.

Она сидела на краю кровати, в лучах солнца, льющегося в окно. Вытирая волосы полотенцем, она казалась взволнованной.

– Мне приснился кошмар…

– Ты меня разыгрываешь? Мне тоже, – сказал Сет и сел рядом с ней. Он начал гладить её по спине, но сразу понял, что она не в настроении. – Мне снилось, что я в “Доме Плоти”. Я пинал свою задницу до последнего уровня, но потом я столкнулся с врагом, который не является частью игры – Эллен, – Сет нахмурился, вспоминая. – Это действительно разозлило меня.

– Мне тоже снилось…– но она не стала продолжать. – Забудь. Это было отвратительно.

– Я думаю, мы оба немного потрясены, – рассуждал он.

– Да, трудно успокоиться, зная, что кто-то вломился в подвал вчера, когда нас не было.

– Это моя вина, что я не запер эти двери, но сегодня это первое в моём списке, – сказал он, затем проверил электронную почту на компьютере.

Зачем кому-то красть четыре бочки старой глины? – они спрашивали друг друга дюжину раз.

– Сегодня я позвоню в местную полицию и сообщу о краже.

– Тот, кто украл бочки, – предположила Джуди, – вероятно, прочитал о погребённом пароходе в газете, а затем взял несколько бочек, думая, что в некоторых из них должны быть ценные реликвии.

– Им должно быть не очень весело сейчас, – усмехнулся Сет.

Джуди всё ещё была обеспокоена своим кошмаром, что бы он ни повлёк за собой. Её обнажённое тело сияло на солнце, когда она подошла к шкафу и надела шорты, сандалии и майку.

– У меня раскалывается голова. Пойдём на прогулку? Свежий воздух и солнце пойдут мне на пользу.

– Чёрт возьми, я не могу, – сказал Сет, только что получив срочное письмо. – Стьюи, мой трёхмерный техник, только что обнаружил большой сбой в одном из потоков битовой карты. У нас есть четыре новых врага в продолжении; все потоки работают в обратном направлении. К тому же я должен запереть двери в подвал и вызвать полицию.

– Ладно, я останусь, чтобы помочь.

– Нет, – настаивал он. – Иди прогуляйся, тебе станет лучше. Я позвоню тебе позже и присоединюсь к тебе.

– Спасибо, – сказала она и поцеловала его. – Прости, что я сегодня не в настроении.

– Всё будет хорошо, – заверил он. – Наслаждайся прогулкой.

Она кротко улыбнулась и ушла. Её настроение смутило его, когда он оделся и спустился вниз.

Она определённо не в себе сегодня.

Налив кофе, он порылся в ящиках, нашёл цепи и висячий замок. Его собственный кошмар тоже испортил ему настроение, но когда он вышел на улицу, великолепный жаркий день оживил его. Он надеялся, что это произведёт такой же эффект на Джуди. Проверяя подвал, он насчитал ровно шесть бочек, на четыре меньше, чем когда рабочие ставили их сюда, но столько же, сколько они насчитали прошлой ночью.

По крайней мере, этой ночью больше никто не воровал, – подумал он, но потом в шутку пожалел, что не украли всё, потому что все они, вероятно, ничего не стоят.

Он дважды проверил потайную дверь, чтобы убедиться, что она остаётся полностью закрытой и незаметной. Потом поднялся наверх, закрепил цепи и запер двери подвала.

Этого должно хватить, – подумал он.

3.

Джуди чувствовала тревогу, когда бродила по округе. Кража со взломом беспокоила её, да, но больше всего её тревожил кошмар.

После всего этого времени, всего этого успеха… какая ужасная вещь, чтобы сниться…

Она решила прогуляться по тропинке, которая врезалась в заросшие травой поля, вспоминая странные поляны, которые она заметила из окна спальни. Солнце грело её лицо и блестело в волосах, но с каждым вдохом свежего, травянистого воздуха она чувствовала себя всё более преследуемой – преследуемой своим прошлым, травмы которого, как она верила, остались далеко позади.

Очевидно, недостаточно далеко.

Кошмар был вонючим, и даже вкус во рту остался таким же отвратительным, как и его детали. Ей снилась последняя неделя своего падения, когда она уже отказалась от порошкового кокаина ради чёрного блаженства крэка. К тому времени она потеряла работу, машину и счёт в банке, а банк, выдавший ей ссуду на квартиру, уже вручил ей уведомление о выкупе.

Всё горело синим пламенем.

Она занималась проституцией ровно по шесть раз за день за деньги, ища клиентов в самых грязных барах Тампы. Большинство услуг было проделано в машинах жителей, которых она ловко цепляла. После реабилитации она с благодарностью забыла самые болезненные подробности, но вчерашний сон вбил их в её голову, как удар бейсбольной битой: виды и запахи, тошнотворные звуки и отвратительные вкусы. Хуже всего был момент кошмара, который воспроизводил все её действия, как фильм, на который она не могла закрыть глаза. Джуди проснулась, словно её ударило током, и побежала в ванную, где её стошнило.

Низшая из низших, – подумала она. – И это была я. Из профессора колледжа до шлюхи, и всё это меньше чем за год. Слава богу, что появился Сет. Я бы никогда не прошла реабилитацию без него.

Она продолжала спускаться по широкой просеке, по обе стороны которой тянулись травяные стены высотой более шести футов. Странная шелестящая тишина следовала за ней, как замаскированный вуайерист. Она никогда не чувствовала себя менее человеком, чем в ту последнюю ночь: девяносто фунтов веса, мёртвые глаза, блестящий мозг, который когда-то жаждал знаний, но теперь жаждал лишь дьявольский наркотик. Её шестым клиентом на самом деле был не просто какой-то Джон, а полицейский под прикрытием из Тампы.“The Tribune” была достаточно скрупулёзна, чтобы опубликовать не только шокирующую историю её падения, но и фотографию с запавшими глазами. Её семья больше никогда не разговаривала с ней.

Почему сейчас? Почему всё это возвращается сейчас?

Бесцельные шаги уносили её всё глубже в поле; когда она обернулась, то не увидела, куда уже забрела.

Вылезай из этого! Всё это в прошлом! Теперь у тебя есть всё на свете, чтобы быть счастливой!

Возможно, просто плохой день, и теперь, когда она подумала об этом, то поняла, что плохих дней у неё не было с тех пор, как она встретила Сета.

Ты облажалась, так что теперь смирись с этим и слава Богу, что ты вернула свою жизнь!

Джуди остановилась, заметив перпендикулярную дорогу, гораздо более узкую, чем эта, ведущую на восток.

Она ведёт на одну из тех полян?

Прищурившись, она задумалась. Наконец любопытство отвлекло её от мрачного настроения; она повернулась и вышла на тропинку.

Берегитесь змей, – вспомнила она слова Ховиса.

Эта новая тропинка была едва на ширине плеч. Есть ли клещи в траве? Нет, она так не думала. Через пятьдесят ярдов тропинка вывела её на круглую поляну, по большей части голую, каменистую, не более десяти ярдов шириной.

Что это за место? – она задумалась.

Мистер Ховис упоминал о ирригационных клапанах, но здесь этого не было. Он также упомянул кладбища, но никаких надгробий не было видно. Просто… Она заметила что-то странное. Внутри круглой границы поляны она заметила ещё один круг поменьше, который, казалось, был грубо очерчен ещё большим количеством кругов, только эти круги были образованы маленькими гладкими округлыми камнями. Она насчитала девять кругов и добавила десятый в центре. Быстрый холодок пробежал по её коже. Возможно, это было кладбище, индейское кладбище, но потом она вспомнила, что большинство племён, которые когда-то жили здесь, особенно Конои, хоронили своих мёртвых в курганах. Внезапно ей пришло в голову, что она была первым человеком, ступившим в это пространство за многие годы или десятилетия, но потом она рассмеялась, заметив несколько смятых пивных банок.

Вот тебе и инопланетные круги на полях!

Затем она заметила другую тропинку, узкую, как та, по которой она сюда пришла.

Она шла по другой прямой, дальше на восток. Её грусть прошла, когда она погрузилась в исследование. Пройдя ещё пятьдесят ярдов, она вышла на другую поляну, на этот раз большую, квадратную, а не круглую.

Нашла, – подумала она.

Кладбище, очень старое, окружённое железной оградой, настолько изъеденной ржавчиной, что казалось, она вот-вот рухнет. Что-то завоняло, когда подул ветер, но она знала, что это не могло быть из этих древних могил. Затем она увидела серые таблички, разбросанные вокруг. Джуди сразу узнала их – надгробия бедных. Грубые выливания импровизированного цемента, в котором какой-нибудь скорбящий писал имя покойного палкой или пальцем.

“Элизабет Коннер, март 1860 – июль 1880” – было написано на одной из табличек.

“Уолтер Каудил, май 1844 – июль 1880” – значилось на другой.

На одинокой поляне было много других имён. Норрис, Фитч, Полтен – она прочла ещё несколько пометок. И тут Джуди заметила странность. Даты смерти.

Почти все эти люди умерли в июле 1880 года.

– Боже! – Джуди вскрикнула, когда одна её нога погрузилась в землю.

Её глаза расширились, когда она посмотрела вниз. Неглубокая могила. Её нога пробила крышку гроба, которая была не более чем в трёх или четырёх дюймах под землёй. Она медленно потянула ногу вверх, удивляясь, что внезапное падение не вывихнуло ей лодыжку.

Боже мой, моя нога в чьём-то гробу!

Какая-то гнилая доска попала ей под ногу, и когда она вытащила её, то увидела, что проделала большую дыру. Джуди сглотнула.

Отверстие было достаточно большим, чтобы она могла видеть пространство старого гроба.

Естественное, но болезненное любопытство заставило её опуститься на одно колено, чтобы заглянуть внутрь.

Она ясно разглядела рёбра, ключицы и плечевые кости, но… черепа не было… Не было и головы. Она вытащила ещё доски из земли. Нет, черепа в гробу не было, а кости руки и ноги отсутствовали. Надпись на табличке гласила:

“Алан Голдсборо, умерший в июле 1880 года”.

– А я думала, что у меня был плохой день, – пробормотала она себе под нос, отступила назад и сказала: – Чёрт побери! Вот это да!

Она только что опрокинула ещё одну крышку гроба, на этот раз принадлежащего некоему Уильяму Хауэту, октябрь 1864 – июль 1880.

Всего шестнадцать лет, – мрачно подумала Джуди, убирая ногу.

Но потом у неё свело живот, когда она подняла несколько гнилых досок, чтобы разглядеть, что скелет молодого Уильяма Хауэта цел, если не считать ног.

Они не слишком глубоко хоронили своих мертвецов, – подумала она. – Два человека, которые умерли в июле 1880 года, и оба без конечностей…

Что случилось тогда? Разве Сет и Ашер Ловен не упоминали об убийстве еврейских поселенцев? Но на большинстве могильных плит были начертаны кресты.

Затем ей в голову пришёл самый болезненный вопрос: возможно ли, что все эти люди умерли от того, что кто-то их растерзал?

Эта мысль заставила её вздрогнуть. Она даже подумала о том, чтобы протоптать ещё несколько, но потом нахмурилась.

Думаю, я достаточно разгромила это кладбище.

– Алан, Уильям, извините, если я нарушила ваш покой, – нерешительно извинилась она перед табличками и повернулась, чтобы уйти.

У неё не было времени закричать, когда большая рука выскочила из травы и сильно ударила её по виску. Она пошатнулась, когда её окружили толчки и смешки – и движение. Прежде чем она снова смогла видеть, две фигуры в масках-чулках – одна худая и жилистая, а другая мускулистая – начали приставать к ней.

– Прекратите! Просто прекратите! – наконец она закричала.

Ещё один удар по голове вызвал у неё ещё большее головокружение, когда худая фигура стащила с неё майку прямо на руки.

– Как насчёт сочных фруктов, а?

– Что? У меня… у меня есть деньги! – oна попыталась взять себя в руки. – Просто возьмите и уходите.

Послышался громкий хохот.

– О, нам не нужны твои деньги, милая, нам нужно кое-что другое, – сказал мускулистый.

Она знала, что это было по-настоящему. Она была бы сумасшедшей, если бы думала, что сможет убежать, и сопротивляться казалось таким же бессмысленным.

Они бы не надели маски, если бы планировали убить меня…

Затем она взвизгнула, когда мускулистый схватил её за волосы, чтобы поднять и поставить на колени.

– Ты знаешь правила, детка, – сказал он, шагнул вперёд и расстегнул джинсы.

Боже мой, – пронеслось у неё в голове.

– И если ты даже подумаешь о том, чтобы укусить…

Ему не нужно было заканчивать фразу, потому что его напарник приставил пистолет к её голове и взвёл курок.

– И ничего из этого не сплёвывай, ничего.

Просто сделай это, просто сделай, – пришла ужасная мысль, потому что она знала, что у неё нет выбора. Сделать это. Сделать то, что они требуют. Тогда они уйдут. Но мысленно она начала молиться. Она зажмурилась, сделала глубокий вдох…

– Неплохо, – сказал большой.

По крайней мере, это не заняло много времени, но на вкус это было таким же ужасным, как и её сон прошлой ночью. Худой был ещё хуже, он явно не мылся несколько дней.

– Да, детка. Определённо неплохо.

Удовлетворив их, она согнулась пополам.

– И не смей блевать. Мне нравится мысль обо всем этом дерьме в твоём животе.

Ужас почти оставил её, щека прижалась к земле.

Пожалуйста, Боже, пожалуйста. Просто заставь их уйти…

– Ладно, милая. Теперь пришло время для твоей партии, – большая рука снова подняла её.

– Ничего страшного, – усмехнулся худой. – Ты не в первый раз сосёшь член ради крэка.

Глаза Джуди расширились на это замечание.

– О чём вы говорите?

– Ой, не надо нас разыгрывать, детка. Мы всё об этом знаем, – перед её лицом хлопнул лист бумаги. – Интернет, детка! Интернет!

Джуди уставилась на архивную распечатку.

“Профессора теологии арестовали за крэк и проституцию”.

Эти животные всё знают!

Ответ на очевидный вопрос пришёл мгновение спустя.

– Мы должны вернуть тебя туда, где тебе место, – сказал большой. Он что-то перебирал в пальцах.

– Ради бога! Что вы делаете! – она заплакала.

Он заряжал курительную трубку.

– Это бизнес, детка. Мы прочитали о вас всё, и мы знаем хорошего клиента, когда видим его. Все деньги, что есть у твоего богатого любовника, вот что нам нужно.

– Вы видели статью в газете, – прохрипела Джуди. – Меня тоже там упоминали. Потом вы прогнали моё имя через публичные записи…

– Хм-хм, а какой непослушной девочкой ты была… Мы хотим, чтобы ты снова стала хорошей и непослушной. Как его зовут? Сет? Думаю, Сету понадобятся месяцы, чтобы понять, что ты снова подсела, а к тому времени ты истратишь половину его банковского счёта на нашу наркоту. Нет ничего лучше для бизнеса, чем наркоманка с богатым парнем.

Это был удар ниже пояса.

Они всё спланировали заранее…

– Да, это и есть наш… Как его, приятель? – мускулистый усмехнулся. – Я называю это “целевой маркетинг в свободном предпринимательстве”.

Худой засмеялся и приподнял маску-чулок достаточно, чтобы засветить часть лица, показывая волосы на подбородке. Он протянул мускулистому мобильник.

– И вот почему ты не расскажешь возлюбленному, что произошло на самом деле, – oн показал Джуди крошечный экран телефона. – Он сфотографировал, пока ты мне…

– Камера мобильного телефона, детка! – праздновал худой. – Это какая-то техно-э-э-э, да?

– Так что иди и скажи ему… или мы отправим ему по электронной почте фото, как ты куришь наши шесты.

Теперь Джуди просто сидела, запачканная и грязная, её тошнило. Здоровяк сунул ей в рот трубку и щёлкнул зажигалкой.

– Давай, милая. У нас не весь день.

Джуди выплюнула трубку.

– Нет.

Мускулистый вздохнул.

– Что за люди пошли в наше время? Они такие грубые.

– Да, чувак. Грубые.

Он спокойно взял трубку, протянул ей и сказал:

– Возьми трубку и выкури.

Худой поднёс взведённый пистолет к её голове.

Джуди уставилась на мозолистую руку.

– Нет. Пошёл ты. Катись ко всем чертям!

Двое в масках обменялись удивлёнными взглядами.

– Давай, снеси мне голову, – монотонно сказала она, – потому что я лучше умру.

Мускулистый постучал ногой в сапоге.

– У неё есть яйца, не так ли?

– Да. Яйца у неё больше сисек.

– Ладно, детка. Мы тебя не убьём. Вместо этого мы убьём твоего богатого парня.

– Сет! Сет! Помоги мне, Сет! – худой издевательски усмехнулся. – Эти плохие люди заставили меня курить крэк!

Оба нападавших громко рассмеялись.

– Мы собираемся убить его, в то время как ты будешь на это смотреть. И мы будем делать это очень-очень медленно. Мы использовали удавки на людях, милая, свёрла и ленточные пилы. Думаешь, что я вру?

Джуди уже чувствовала себя мёртвой. Она взяла трубку, зажгла её и закурила.

– Вот и отлично! – воскликнул худой, хлопая в ладоши.

– Хорошая девочка, хорошая грязная шлюшка, – мускулистый посмотрел вниз, скрестив большие руки. – И как только красавчик узнает и надерёт тебе задницу, ты нам будешь уже не нужна. Даже для такой старой, как ты, у тебя есть пара лет, прежде чем ты слишком устанешь от улицы. Мы заставим подонков трахать тебя без седла по двадцать баксов за раз, и ты получишь полную дозу СПИДа. И тебе будет всё равно, милая. К тому времени тебя будет волновать только крэк…

Джуди пошатнулась, как на американских горках. Тошнотворные и странно металлические пары вызвали внезапный выброс эндорфина, который был лучше всего, что она когда-либо знала в своей жизни. Сердце у неё колотилось, как в кинофильме, мозг извивался. Когда стеклянная трубка опустела, её снова наполнили и снова сунули ей в рот. На этот раз Джуди не нужно было приказывать зажигать. Каждый раз, когда она вдыхала дым, часть её души высасывалась.

Они заставили её выкурить ещё три трубки, и когда она закончила, то, дрожа, легла на землю кладбища. Её огромная эйфория пронизывала каждый нерв в её теле, когда она просто лежала там, паря на безумной высоте.

Голос сверху казался плавным, газообразным:

– Теперь ты снова на коне, детка, там, где тебе и место. Однажды став шлюхой-наркоманкой, ты останешься ей всегда.

Что-то шлепнуло её по голому животу.

– Это продержит тебя день или два, но когда тебе понадобится больше… мы будем на связи.

Шаги стали затихать, снова послышалось искажённое хихиканье.

– Приятно иметь с тобой дело!

Когда они ушли, Джуди начало тошнить, но в этот момент она заметила что-то отвратительное, сваленное прямо за забором, и вспомнила этот отвратительный запах.

За зарослями травы лежало несколько мёртвых собак, навалившихся друг на друга, безголовых.

Зачем кому-то…

Наконец её дрожащая рука скользнула к животу и подняла то, что там лежало. Большой мешок крэка.

4.

В тот день Сет погрузился в свою рабочую колею, благословенное состояние для творческих типов, но что-то вроде проклятия для тех, кто в отношениях. Проблема сиквела с новыми растровыми потоками занимала его внимание весь день, и он ничего не знал о течении времени. Между методом проб и ошибок и почти постоянными конференц-звонками с его техниками в Тампе было уже темно, когда они разобрались с глюком.

Вот что я называю плодотворной работой, – подумал он, выходя из кабинета в девять вечера, но внезапный удар по часам поднял тревогу.

Срань господня! Я работал целый день и совершенно забыл о Джуди!

Он схватил мобильник, но не стал набирать номер, увидев на кухонном столе её сумочку.

Должно быть, она давно вернулась с прогулки и не хотела меня беспокоить.

– Джуди! – крикнул он. – Где ты?

Не получив ответа, Сет взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и бросился в спальню.

– Милая?

Она лежала на кровати, всё ещё одетая в то, что надела для прогулки.

– Джуди?

Она проснулась и медленно включила ночник.

– Привет, я…

– Я не слышал, как ты пришла домой, и был так занят работой, что потерял счёт времени. Я хотел позвонить тебе.

– Всё в порядке. Я не хотела мешать. Я вернулась около двух. Я решила немного вздремнуть, но, похоже, проспала остаток дня, – голос её звучал хрипло, под глазами залегли тёмные круги.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь…

– Должно быть, у меня грипп или что-то в этом роде, – oна откинулась на подушки и вздохнула. – Плюс у меня скоро месячные. Я просто чувствую себя дерьмово.

– Ты, должно быть, не ела весь день? Давай я тебе что-нибудь принесу?

– Нет, нет, меня ещё и тошнит. Мне просто нужно отоспаться.

Сету это не нравилось, но что он мог поделать?

– Я отвезу тебя завтра к врачу, если тебе не станет лучше.

– Со мной всё будет в порядке, – простонала она. – Это просто грипп или простуда, – oна кашлянула. – Ты исправил глюк второго “Дома Плоти”?

– Да, это заняло весь день, но, думаю, мы справились. Я также повесил замок на двери подвала; ключ в кухонном шкафу на случай, если он нам понадобится. О, и я сообщил о нашем ограблении в полицию Сомнеровской бухты. Разговаривал с сержантом по имени Штейн, он казался симпатичным. Он сказал, что они будут регулярно ездить на машине с проверками, – Сет фыркнул от смеха. – Я чувствовал себя довольно глупо, рассказывая ему, что украли.

– Да, держу пари. Четыре бочки старой глины. Обычно здесь крадут телевизоры, – oна пыталась вести себя как обычно жизнерадостной, но это не сработало. Она снова закашлялась и поморщилась.

Лучше оставить её в покое, – понял Сет.

Он выключил свет.

– Тебе нужно лекарство от простуды, аспирин? Какой-нибудь суп?

– Нет, спасибо, я просто…

– Поспи, – сказал он и поцеловал её в щёку. – Я буду внизу, если понадоблюсь.

– Мммм…

Сет вышел, но не успел ещё закрыть дверь.

– Сет?

– Я здесь.

– Я… люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. А теперь хорошенько выспись, горячая штучка.

Сет спустился вниз. Он волновался больше, чем показывал.

Ну, все иногда болеют.

Он чувствовал себя более небрежным, чем когда-либо.

Какой я любящий парень? Её не было весь день, а я даже не заметил. Что, если она заблудилась бы или поранилась? Трудоголик для алкоголика не компромисс. Лучше никогда не принимать это как должное…

Спустившись вниз, он налил себе чашку кофе без кофеина и вышел на крыльцо. Сигарета сейчас была бы хороша, но…

Ни за что, – напомнил он себе.

Лучше дышать тёплым ночным воздухом и летними ароматами полей. Он сразу же был очарован: беспорядочные зелёные точки света от светлячков можно было увидеть парящими над бесконечной равниной травы; Сету пришло в голову, что он никогда в жизни не видел их раньше. Ночные звуки поднимались и опускались.

Кто нуждается в Тампe? Кому нужен большой город, когда в нём нет тишины, покоя и такой красоты?

Он мог задремать в кресле на веранде, глядя на улицу.

Всё это моё, – подумал он.

В конце концов он встал, посмотрел дальше и увидел более чёткий свет, не от светлячков, а почти как от лампы.

– Что это может быть? – пробормотал он.

Оно находилось по крайней мере в полумиле к востоку, в полях.

Не пожар. Электрическое освещение.

Что это может быть в такой час?

Травянистое поле – не место для отдыхающих, – но потом он подумал ещё немного и понял, что это, должно быть, какие-то государственные рабочие проверяют одну из тех ирригационных станций, о которых упоминал Ховис.

5.

–…да, парень, который только что купил дом Ловенов, – говорил Штейн, когда они с начальником вошли в “Food Lion”. – В газете писали, что он заработал кучу денег, разрабатывая какую-то компьютерную игру.

– И его ограбили? – спросил Рош.

– Точно, вчера, когда он и его девушка были в отъезде. Они вломились не в его дом, а в подвал.

– И что украли?

– Четыре бочки глины.

Рош покачал головой, глядя на грудь одного из кассиров, затем остановился у доски, где хвастались продажами магазина на этой неделе:

“Акция: 3 за $5. Безлактозное молоко: 2 по цене 1!”

– Какое-то чокнутое дерьмо. Глина, да?

– Я не шучу, приятель.

Рош нахмурился.

– Простите. Я не шучу, капитан.

– Вот это приемлемо, – Рош нашёл нужный проход и свернул за угол. – У нас слишком много преступлений, чтобы беспокоиться о подобном дерьме. Им повезло, что его машину не украли. Мы не можем быть везде, – oн похлопал Штейна по форменной рубашке. – Зацени, сержант, – oн взял коробку мини-пакетиков на молнии, размером один на один дюйм. – Это всегда убивало меня.

– Что?

– Эти маленькие пакетики! Их много, и они с замком на молнии. В такую штуку даже виноградину не положишь. Всё, на что они годятся – это крэк или кокаин, ничего больше. И все же какая-то крупная компания делает их и продаёт в продуктовых магазинах. Ты можешь в это поверить? Посмотри на это дерьмо, Штейн, – Рош указал на коробку. – Сто мини-пакетиков за доллар пятьдесят. Производитель чертовски хорошо знает, что люди покупают их только для продажи наркотиков, и они зарабатывают деньги, продавая их. Но разве это противозаконно? Чёрт, нет. Это просто невинный маленький пластиковый пакет. Нельзя запретить это. Нет, только не в свободной стране.

Штейн уставился на него.

– Это наша тема дня на сегодня? – и затем он прошептал: – Господи, капитан, мы используем сотни таких вещей каждую неделю, упаковывая наш продукт!

– Это моя точка зрения. Они должны быть вне закона – как "Судафед¹⁶ – потому что они помогают и поощряют наркоторговцев.

Штейн испустил долгий, разочарованный выдох.

– Капитан, какого чёрта мы здесь делаем?

Рош схватил несколько коробок и бросил на Штейна косой взгляд.

– Нам нужно больше пакетов, приятель. Давай, займись этим, – a потом он смеялся всю дорогу до кассы.

Когда они вернулись в машину, радио завопило в отчаянии:

“Второй отряд Сомнеровской бухты, пожалуйста, ответьте.”

– Это второй отряд, – ответил Рош.

– Я звоню вам уже пять минут, капитан.

– Мы были… на задержании, – oн похлопал по коробке мини-пакетиков. – Полицейские дела.

“Поступил анонимный звонок с Локост-Стрит, 705”.

– Вас понял, – сказал Рош и ухмыльнулся, повесив микрофон. – Анонимный звонок – дерьмо. Даже пакеты для крэка нельзя купить без того, чтобы нас не перебили.

– Улица Локост прямо за углом, – сказал Штейн, мчась по тёмной дороге.

– Дерьмо, – снова сказал Рош, когда они подъехали к убогому, похожему на бунгало дому.

Три местные машины с мигалками уже ждали, направив прожекторы на крыльцо.

– Я ненавижу быть последней машиной, которая приезжает на вызов в нашем собственном районе.

– Да, если мы не будем осторожны, люди начнут думать, что мы плохие копы.

– И какого хрена здесь делают окружные криминалисты? Мы видим их только тогда, когда…

– Когда происходит убийство, – закончил Штейн и припарковался. – Это похоже на Пайн-Драйв, снова…

Это зрелище – свет, тени, радиошум – сфокусировало внимание Роша. Полицейский у двери выглядел бледным, в то время как другие, отмечавшие место преступления, выглядели невозмутимыми. И Рош, и Штейн едва не пошатнулись, когда вошли в захламлённую комнату с дырявым ковром, полуразвалившимися диванами и телевизором с разбитым экраном. Кровь была повсюду: впиталась в ковёр, забрызгала стены, даже потолок. Кофейный столик, который когда-то был катушкой для кабеля, не оставлял сомнений в том, что здесь происходило; здесь были зажигалки, стеклянные трубки и пепельница, полная кусочков крэка.

– Не могу поверить своим глазам, – с тошнотой заметил Штейн. – Сколько на этот раз? Пять, шесть?

– Семь, – поправил Кристо в комбинезоне криминалистической службы округа. – Это начинает выглядеть как заезженная пластинка.

Назови эту мелодию, – подумал Рош, но ему было трудно скрывать своё обычное тайное веселье, глядя на всю эту кровь и смерть.

Один белый мужчина повернул голову так, что оказался на животе, но смотрел в потолок. Обе ноги были оторваны, а с него сняли скальп.

– Преступник или преступники отделили скальп этого парня от его черепа, – сказал Кристо бесцветным голосом. Его щипцы указывали на голые ягодицы и обрубки. – Затем смешали отделённый материал с экскреторным хранилищем.

Нижняя челюсть Роша опустилась, когда он мысленно перевёл словесную мешанину.

– Ты хочешь сказать, что они сорвали с него скальп и засунули в задницу?

– Да, сэр.

– Тогда просто скажи это, Кристо, – раздражённо выдохнул Рош. Это было достаточно трудно. – В следующий раз просто скажи: “Они сорвали с него скальп и засунули в задницу.”

Кристо улыбнулся.