Текст книги "Лунный Ветер (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– Чудесно, что мертвые наконец-то воскресли, – произнес Блейк, ставя очередную запеканку на стол, и все усмехнулись.

Я закатила глаза.

– Ты проголодалась?

– Да, очень, – сказала я.

Блейк улыбнулся.

– Нет ничего вкуснее еды, которую ты сам поймал. – Он поднял глаза, и я не смогла не улыбнуться. – Но ты это уже знаешь.

Я слегка нахмурилась. Полагаю, Рубикон показал ему, как мы проводили время вместе. Вроде того, как обменивались мыслями мы с Карой. Общались ли они, как это делали мы? Возможно. Хотя я даже думать не хочу, о чем они там говорили.

Все сели. Они соорудили один большой длинный стол, способный вместить от тридцати до сорока человек. Мне не понравился тот факт, что Блейк занял место напротив меня.

Он передавал мне все блюда, которые клал себе в тарелку, а я передавала их дальше, следующему человеку рядом со мной.

Весь вечер он провел, болтая с Конни, и мне очень не нравилась его дружелюбность. Блейк, которого я знала, был злобным засранцем. Блейк, который был в горах, никогда бы меня не поцеловал, а просто оттолкнул бы меня прочь.

Это… это было прямиком из Сумеречной Зоны.

После ужина я захотела помочь убрать со стола, но Конни просто уставилась на меня квадратными глазами.

– Только через мой труп. Уверена, что вам, ребятам, хочется пойти погулять по деревне или еще где-нибудь. Это прекрасная пора вечера.

Блейк просто рассмеялся.

– Нет, все в порядке. Но я могу помочь вам все убрать.

– Блейк, – запротестовала Конни.

– Да ладно, вы сегодня поработали на славу, – сказал он, забирая полотенце для посуды с ее плеча и закидывая его на свое.

Я во всю глазела на него. Кто был этот парень?

– Он невероятный помощник, Елена. Тебе повезло, что у тебя такой дракон.

Мой дракон – Рубикон, а он лишь оболочка, перемещающая его. Я хотела сказать это вслух, но сдержалась.

Поэтому лишь улыбнулась, действительно не понимая, что за хрень тут произошла пару минут назад. Изабель умерла бы от шока, скажи я ей подобное.

– У нас есть небольшая библиотека, вниз по коридору, если это тебя заинтересует.

– Конечно, почему бы и нет? – сказала я, и последовала за ней вниз по коридору.

Библиотека была скромной, но буквально набитой книгами, и я стала просматривать ряды, чтобы понять, что здесь есть.

Я снова нашла книгу с картами и сразу же открыла её.

Я просматривала одну страницу за другой, и на середине книги Блейк вошел в библиотеку.

Дэвид пил коньяк и также предложил и Блейку, но парень отказался.

Вот тебе и ещё раз.

Сердце снова ускорило ритм, стоило услышать его приближение.

– Ну, тебе понравился ужин?

Он сжал моё плечо.

Я застыла.

– Да, спасибо, вполне удовлетворительно, – ответила я, не отрывая взгляда от карты, и сердце пустилось вскачь. Он ухмыльнулся, а я сделала глубокий вдох.

– Так тебя учили разговаривать в школе для принцесс?

Я улыбнулась, а он вытащил из-за стола кресло и сел на него, хотя «разлегся в нем» будет более точным описанием.

– Что читаешь?

– К чему миллион вопросов?

– Любопытно.

– Ничего, – сказала я и вздохнула, закрывая книгу и убирая её на место.

Он бросил взгляд на её название.

– Снова карты?

Я сощурила глаза. Какого черта ему об этом известно? Рубикон.

– Да, я тут пытаюсь найти Город Виверн, но его нет ни на одной из этих карт. Думаю, я просмотрела каждую из них. – Я опустилась обратно в кресло и потерла лицо. Мне никогда не найти Энн или Чарльза.

– Как называется этот город?

– Это неважно.

– Елена, я могу помочь.

– Всё нормально.

– Зачем ты это делаешь? – Он был серьезен.

– Делаю что?

– Кто-то предлагает тебе помощь, а ты просто отказываешься от нее.

– Ладно, потому что это не так просто.

– Что, принять помощь?

Я покачала головой. Нет, принять ее от тебя. Стоило бы это сказать, чтобы снова его оттолкнуть, особенно после сегодняшнего дня.

– Ладно, не отвечай. Давай я узнаю, есть ли у Дэвида старые карты. Дэвид! – заорал он, не дав мне и рта раскрыть, и подскочил из своего кресла.

Я слышала, как они говорили о картах, и удивилась, почему Блейк спросил у него о старой карте, а не просто о карте.

Дэвид вернулся с очень старым куском пергамента и осторожно развернул его передо мной.

– Блейк сказал, что ты ищешь одно место.

– Ну, да, но я уверена, что названия неправильные, – сказала я, разворачивая эту карту, которая выглядела несколько иначе, чем все остальные, что я видела. На этой карте было гораздо больше мест.

Я прочитала все названия, которые изучила с тех пор, как начала искать Айкенборо, и поднялись выше. Я никогда не видела эту часть карты ни на одной из других, и точно так же заметила маленькие буквы деревни, которую искала. Я посмотрела в сторону, так как знала, что фермы находятся вдали от деревень. Слева были неизвестные имена, но справа увидела слово большими жирными буквами – Алкадин.

Я закрыла глаза и улыбнулась.

– Что это? – спросил Блейк.

– Я не сошла с ума. Это здесь, – сказала я и указала на Айкенборо и Алкадин.

Блейк покосился на мой палец, как и Дэвид. Потом они посмотрели на меня.

– Ты уверена, что ты была там? – Блейк спросил, тогда как Дэвид пребывал в самом что ни на есть шоке.

Я кивнула.

– Почему ты так на меня смотришь?

– Айкенборо? – переспросил Блейк.

– Да, ты слышал о нём?

– Вы были в Айкенборо? – Дэвид задал тот же вопрос.

– Да, и в Алкадине. Есть фермы в Алкадине. – Что с ними не так?

– Елена, Айкенборо был частью Итана.

– И? – Я не понимала, о чем он говорит.

Блейк покачал головой.

– Ты не понимаешь, это всё еще часть Итана.

Глава 39

– Не может быть. Это же совсем рядом, – я взглянула на карту. – Это же здесь, в городе Виверн.

– Елена, это не город Виверн, это Итан. – Блейк попросил у Дэвида новую карту.

Он раскрыл её.

Айкенборо здесь снова не оказалось.

– Новые карты были напечатаны без Итана и всех его городов. Здесь, – он указал на черную границу на карте, – Лианы или то место, где они начинаются. Елена, ты была в Итане.

Я покачала головой.

– Это невозможно, я бы запомнила, если бы… – я запнулась, пытаясь вспомнить оба раза, когда я должна была проходить через Лианы.

В первый раз это было, когда я думала, что убила Блейка. Все казалось словно в тумане. В следующий раз – ночью в лесу, когда я убила тех ублюдков.

Это произошло в Итане. Я рухнула в кресло и закрыла лицо руками. Теперь все встало на свои места, понятно, почему люди боялись метки драконианца, почему драконы не хотели обращаться, почему люди жили без надежды. Так близко к отцу, а я даже не знала.

– Ты была в Итане, – констатировал Блейк. В его голосе звучало облегчение. Почему, я не знала. – Мне нужно позвонить Мастеру Лонгвею, – сказал он и вышел.

– Как такое может быть? – спросила я.

– Вы не помните, как проходили через Лианы? – допытывался Дэвид.

Я помотала головой. Потом вспомнила тот самый шум. Когда мы пришли сюда, я его узнала; он похож на шипение, был ли этот звук тем самым, что и тогда?

Дэвид больше ничего не стал спрашивать, и мы оба просто сидели и обдумывали то, что узнали.

Я два месяца пыталась отыскать Айкенборо на каждой территории Виверн и не могла.

В какой-то момент я уже начала думать, что, возможно, сама все выдумала, но сегодня все прояснилось.

Я поняла, что Блейк о чем-то догадывается, когда он проговорился про карты. Он знал, что я что-то ищу, и хотел помочь.

Тогда ему нужно было лишь попросить старую карту…

Иногда он так сильно выводил меня, но после того поцелуя… Я больше не знала, что с ним делать.

Он определённо изменился. Блейк все ещё был слишком высокомерным, но я теряла от него голову и снова влюблялась. Чего совсем не хотела, потому что это лишь чары.

Он бы никогда не захотел этого.

– Это правда? – в библиотеку вошла Конни. – Ты была в Итане? – спросила она, не дойдя до стола.

– Видимо, да.

– Я думал, Айкенборо исчез, – произнес Дэвид. – А ты слышала про город рядом с Айкенборо, Дичинель?

Я покачала головой.

– Я ничего не выведывала, потому что страшно боялась.

Конни погладила мужа по плечу.

У Дэвида появились слезы на глазах. Я понимала, что в Дичинели у него осталась семья. Нужно было думать, прежде чем говорить.

– У него в Дичинели остался всадник. Они были связаны дентом.

– Вы дракон?

Дэвид улыбнулся и кивнул.

– Ласточкокрылый. Исцеление – моя забава, – он попытался пошутить, но с треском провалился.

– Мне так жаль, а как его зовут?

– Чарльз, – ответила Конни тоже со слезами на глазах.

Чарльз, у него был Ласточкокрылый, потому что он до сих пор мог исцелять, но он жил в Алкадине. Не может быть. Или может?

– Вы говорите о Чарльзе Бенсоне?

Они оба вскинули головы, и Дэвид смахнул слезы.

– Вы знаете его?

Я кивнула.

– Но он не живет в том месте, о котором вы говорили. Он живет на ферме в Алкадине.

Дэвид рассмеялся, по-хорошему.

– Он уехал, я думал, он там дожидается тюленью шкуру, помнишь, он хотел подарить ее малышу Маркусу?

– Я также знаю Маркуса. И Августа, всех. Я жила с ними около месяца.

Я не могла остановиться.

– Август тоже родился с меткой. Он может управлять хлором.

– Он всадник Зелёного Пара?

Я кивнула. Трудно описать зародившееся в этот момент ощущение, но мне стало так тепло и уютно. Сообщать кому-то, что его семья жива, это захватывающе. С губ сорвался смех облегчения, и я стала рассказывать о Чарльзе и его семье.

Потом коснулась руки Дэвида.

– Они говорили о вас, когда узнали, что я тоже родилась с меткой. На той стороне это плохо. Они убивают детей, если обнаруживают у них метку.

– Убивают?

Я закатала рукав, под которым был мой штрих-код, и показала его им.

– Всех помечают вот этим.

Оба взгляда застыли на моем штрих-коде.

– Я солгала, сказав, что мой дракон погиб, и что он всегда защищал меня, – я покачала головой. – Это было глупо, но они не поняли. Если бы я побольше расспрашивала, то поняла бы, что нахожусь в Итане.

– Не нужно, сейчас это не важно, Елена. Ты была там и получила ценную информацию за четыре месяца. Информацию, которой у нас бы не появилось без тебя. Это хорошо.

– Тогда почему мне вдруг стало так гадко?

– Но ты же не знала. Так ты защищала себя. Если бы они узнали, что ты ключ от Итана… Елена, ты спасла многие жизни, не раскрыв правду. Не могу представить, что бы случилось, если бы правду узнали не те люди.

Поэтому никто из них и не знал, кто я. Меня охватил свежий прилив страха. Если Горан узнает…

– Вы видели Горана? – спросил Дэвид.

– Нет, я думаю, они называют его королем Виверн.

Оба, Дэвид и Конни, переглянулись.

– Это не хорошо, не так ли?

– Горан всегда понимал вивернский, он родился с этим. А еще он могущественный колдун, Елена. Если кто и мог найти способ приручить Виверн, так это он.

Я сглотнула ком в горле. Грядет война. Война между Вивернами и драконами.

Мне это не понравилось.

– Нам нужно сообщить королю Гельмуту, нужно собрать здесь больше людей. Мы должны освободить тех, кто находится по ту сторону, – я посмотрела на них. – Простите, что приходится делать это в вашей красивой деревне.

– Не надо, часть из нас всегда знала, что этот день наступит. Это хороший день, Елена, – сказала Конни и встала.

В глазах Дэвида снова появились слезы. Но теперь уже от счастья.

– Теперь все приобретает смысл.

– Что? – я улыбнулась.

– Почему Блейк подлетал так близко к Лианам. Это был не суицид. Глубоко внутри он знал, что вы были там.

Я прищурилась. Каждый раз? О чем он?

– Прости, ничего не могу с собой поделать. Пойду посмотрю, чем помочь Конни.

Я вернулась в свою комнату и села на кровать. Мне нужно было побыть одной, поэтому я отгородилась магическим щитом, и все звуки смолкли. Так тихо.

Слова Дэвида звучали в голове. «Каждый раз».

Откуда этот старик знал, что Рубикон искал меня?

Я помнила, как Констанс сказала, что он пытался, но откуда узнал Дэвид?

Я взяла свой Соник, порадовавшись, что Сэмми положила его мне, чтобы скоротать время в этой ужасной поездке, к которой меня принудили.

Я прикрепила к вискам гелевые пластины и подсоединила провод к устройству.

Сделав глубокий вдох, потому что раньше не делала этого без помощи учёных, медленно выдохнула. Сердце загрохотало, когда я произнесла:

– Блейк Лиф.

Сразу же появился список записей о нем.

О тех случаях, когда он устраивал потасовки, напивался на публике. Разрушение ратуши тем вечером.

Я прокрутила вниз. На первой странице ничего не говорилось о том, что он искал меня.

Я открыла вторую страницу, и появилось ещё больше заголовков.

А потом я нашла.

«Рубикон между жизнью и смертью».

Я нажала. Наверное, это о той ночи, когда я его поцеловала. Мне захотелось выключить, когда все вокруг исчезло, и я оказалась в парке.

Это оказалась не моя комната, и не та ночь, когда я все бросила, когда поцеловала его.

В паре шагов от меня стояла женщина. Она снимала виды парка в Тите. Мы с Люцианом часто встречались здесь. В этот парке мы с дедулей делились мороженым и болтали обо всем подряд.

Двое детей играли на детской площадке, прозвенел звонок фургона с мороженым.

Я уже готова была выйти, потому что это было совсем не то, что я искала, как вдруг женщина ахнула.

Я замерла, когда она направила камеру в небо.

Её муж и все, кто был рядом, смотрели на небо, как и я сейчас.

– Что это? – спросил её муж.

Это что-то было огромным с двумя парами крыльев. Я ахнула, различив две головы.

Все стали спрашивать то же самое, говоря наперебой.

– Похоже на дракона, – сказала пожилая женщина.

– Мам, – произнесла её дочь, – у драконов не бывает двух голов.

Я прищурилась и приставила ко лбу ладонь, чтобы защититься от солнца.

Это что-то продолжало лететь, но с трудом, словно совсем ослабло.

Когда оно подлетело ближе и попало в объектив камеры, я поняла, кто это.

Пара людей подтвердила мои догадки.

Это был не один дракон, и бОльший из них был ранен.

А меньший пытался удержать его от падения.

Люди начали разбегаться, и чья-то рука утянула меня назад, когда они стали приближаться.

Мне пришлось убежать и даже отпрыгнуть в сторону, когда два дракона столкнулись с землёй. Послышался грохот, а в ноздри забилась пыль.

Долгое время стояла тишина, а потом завыли полицейские сирены. Они подъезжали все ближе, пока не показалось, что одна из них прямо рядом мной.

Все снова ожило.

Я поднялась на ноги. Руки были в крови, и я почувствовала, что что-то стекает по лицу. Поднесла к лицу пальцы, боли не было, но когда посмотрела на них, они оказались алыми.

Вся игровая зона была разрушена, дорожки снесены начисто, а пара деревьев вывернута с корнями.

Два дракона продолжали лежать на земле, покрытые камнями.

А затем мы все увидели. Это была огромная не то пиявка, не то червь, который вцепился в одного из драконов.

От него доносился ужасный шипящий звук, почти писк, и он извивался во всех направлениях.

Стоявшие рядом люди попрятались кто куда, некоторые женщины даже закричали от страха.

Остальные же просто в ужасе смотрели на это.

Полиция тоже не спешила подходить, они стали оттеснять людей на приличное расстояние вокруг двух драконов, все ещё лежащих на земле, не пытающихся пошевелиться или подать голос.

В парке завыли ещё больше сирен и въехали белые грузовики. На них виднелись логотипы технической службы. Однажды я была у них в рамках выполнения своих обязанностей по встрече с учёными Пейи. Они работали с моим отцом рука об руку, помогали справиться с кислотой сэра Роберта, так как отец не обладал такими способностями.

Приземлились Ласточкокрылые и принялись исцелять людей, получивших серьезные повреждения.

– Вы в порядке? – спросил у меня парень в халате врача, и я кивнула. Он пошел дальше, задавая тот же вопрос паре, стоявшей позади меня.

Я оглянулась назад на место происшествия, где лежали драконы.

Ученые убили пиявкообразное создание и поместили его в стеклянный бокс, вероятно, для дальнейших исследований. Им пришлось буквально срезать его со спины дракона.

Один из драконов заворочался.

– Эмануэль, – сказал один из ученых, и я ахнула. – Можешь превратиться обратно?

Эмануэль. Я знала, что он помогал Рубикону, Констанс говорила об этом, а Рубикон много раз упоминал рыжего Солнечного Взрыва. Я попыталась подойти, когда он закряхтел и попытался пошевелиться, но у него не получилось.

Потом со щелчком тело дракона исчезло, явив человека, которого я однажды чуть не поцеловала. Он ещё никогда не выглядел таким измученным. Обнажённый, он попытался встать на ноги и пошатнулся. Ему передали плащ, пока доктора сгрудились рядом с другим драконом.

– Что, черт побери, произошло, почему он оказался так близко к Лианам?

Это была Лиана?

– Я действительно должен отвечать на этот вопрос? – зло спросил Эмануэль, хотя выглядел очень, очень истощенным.

Репортёришки оттеснили меня в сторону – это оказался Кевин с парой своих коллег.

– Рубикон пытался совершить суицид? – спросил Кевин.

– Придурок! – закричала я, а пара людей рядом ахнули и стали переговариваться.

– Он практически потерял всякую надежду.

– Вы думаете, принцесса мертва? – спросила какая-то женщина.

Я оглянулась, но парень просто пожал плечами. Нет, не поэтому он подлетел так близко.

Эмануэль выхватил камеру у одного из репортеров, сделавшего снимок второго дракона, и разбил ее о землю.

Я знала, кем был второй дракон, ведь это та пиявка оставила отметину на спине у Блейка. Я попыталась встать на цыпочки, чтобы увидеть его.

Но слишком много людей перекрыли мне дорогу, и я могла разглядеть лишь часть его крыла. Оно было огромным и зарывало почти всю территорию, которую они перекрыли.

Эмануэль поссорился с репортером, чью камеру сломал, и я услышала, как он ударил парня. О чем он только думал? Я знала, что парень заботился обо мне, как и прежде. Публика все еще снимала видео на Кэмми.

Я подошла поближе, пробравшись через толпу, чтобы увидеть моего дракона.

Ученые изо всех сил старались привести в чувства Рубикона, и с его губ сорвался низкий рык.

– Блейк, тебе нужно превратиться обратно, – услышала я и замерла. Почему они назвали его Блейком?

Я подошла к нему поближе и присела. Я видела его прекрасные голубые глаза. Он смотрел прямо на меня.

– Елена, – тихо стонал он, и мне захотелось заплакать и сказать, что я здесь, но вспомнила, что это прошлое.

– Ее здесь нет, тебе нужно превратиться.

Рубикон поднялся, и люди снова разбежались. Я осталась, потому что знала, насколько большим он стал. Запрокинув голову, я смотрела, как он встаёт на лапы. Рубикон стал огромным.

Он покачивался из стороны в сторону, и большинство людей отступили подальше, пока я смотрела, как он рухнул снова, сбив еще одно дерево. Земля дрожала и гудела, и я должна была удержать равновесие, чтобы не упасть на задницу снова.

Эмануэль превратился обратно и помог ему подняться.

Я больше не могла смотреть и отключилась.

И снова оказалась в комнате с устройством на коленях. Вокруг меня по-прежнему был щит, и я не слышала ни звука из того, что происходило в соседних комнатах. Смахнув слезу, я щелкнула на другой заголовок и перенеслась уже в другое многолюдное место, на этот раз кишащее репортерами.

Блейк был в своем человеческом обличье, с Эмануэлем.

Блейк кричал от боли. Я знала, что он будет так взбешен.

Он оторвал еще одну шипящую пиявку и сжег ее своим огнем.

Она не хотела умирать, но только тогда, когда он разорвал её на куски с помощью Эмануэля, им это удалось

– Нам нужен врач, сейчас же, – сказал Эмануэль, держа тело Блейка. Тот все еще был в сознании и стонал от боли.

Я увидела его бок, где к нему присосалась пиявка. Это была большая рана как от ожога, вроде того раза, когда меня оцарапал лавовый червь. Но, тем не менее, другая. Это была отметина на его спине. Я хотела выйти, зная, что он начнет говорить гадости и сквернословить о том, зачем Рубикон с ним это делал, но тут Кевин задал вопрос.

– Блейк, что это значит? – Кевин спросил еще раз. Он не знает тебя, идиот, он только что трансформировался обратно.

– Принцесса мертва?

Я уставилась на него, он был невероятен и даже не обращал внимания.

Блейк развернулся и чуть не врезался в Кевина. Он умолял его перестать задавать глупые вопросы и вызвать врачей. Блейк ухватился за воротник рубашки.

Фонарики осветили лица их обоих, глаза Кевина были широко распахнуты.

– Хватит задавать гребаные вопросы и помоги мне найти ее, – завопил он, и я застыла на месте. Блейк никогда не просил о помощи, на самом деле его даже не волновало, что он в ней нуждается. Я вышла, перемотала и вернулась обратно. Это было то же самое высказывание. Ему нужна была помощь Кевина, чтобы найти меня. Меня, Елену Уоткинс. Это был Блейк, а не Рубикон. Это не имело никакого смысла, он скрывал Рубикона от меня, почему…

Я просмотрела пару других записей.

Блейк не был ранен, как в других случаях, но очень расстроен и раздражен, когда его нашли репортеры в человеческом обличии.

Он сломал камеры, когда Кевин задел самые больные точки.

Было круто видеть, как Блейк наконец-то врезал ему, и репортер упал в толпу. На него посветило еще больше фонариков, и люди помогли тому подняться на ноги.

Он закричал Кевину, что однажды разорвет его на кусочки.

Он действительно искал меня. Они оба.

Я пролистала дальше: страницы и страницы, заполненные событиями, пока была в Итане.

Остановилась на заголовке: «Выписка Елены».

Потом вспомнила, что тогда не было проныр-журналистов, но захотела узнать, что они сняли.

Я открыла видео и обнаружила вокруг себя кучу папарацци.

Кевин стоял на противоположной стороне.

Такого не было. Я помнила, что тогда меня встречал только Эмануэль, когда я вышла.

Дверь открылась, и вышла Бекки в огромных солнечных очках за руку с Джорджем.

А потом вышел Блейк и… я.

Я прищурилась. Он крепко обнимал меня одной рукой, оберегая. Выглядело диковато, но что есть, то есть.

Мою голову укрывал капюшон, из-под которого выбивались светлые пряди, а на лице были солнечные очки. Затем я увидела подвох – браслет на моем запястье. Я нажала паузу. И весь экран застыл на нужном моменте.

Это был браслет Бекки. Это была не я, а Бекки с Блейком. Они инсценировали мое освобождение. Меня охватило чувство вины. Они всегда были со мной, даже когда я их отвергала. Я снова нажала проигрыш, глядя, как мои друзья дурачат папарацци.

Кевин снова задал дурацкий вопрос, а Блейк глянул на него и сломал его камеру.

Он превратился, забирая Бекки с собой.

Я смотрела, как они улетают прочь. Бекки, или кто там её играл, Люсилль, это могла быть только Люсилль, сидела на спине Джорджа, а Дин на Сэмми с Блейком впереди.

Я улыбнулась и смахнула слезинку.

Запись остановилась, и я обнаружила, что смотрю на следующую:

«Эксклюзивное интервью с Кевином», и нажала на эту кнопку.

Я оказалась на шоу Кевина.

Я сидела в зрительном зале, а передо мной, на подиуме рядом с Кевином сидели в креслах Блейк и Эмануэль.

Никогда я не видела Блейка таким и не знала, как сильно ему помогал Эмануэль в поисках.

Блейк выглядел уставшим, расстроенным и даже не смотрел на Кевина, положив голову на руки и уставившись в пол.

Интервью было посвящено поиску меня, прогрессу, которого они достигли, и Эмануэль отвечал на большинство вопросов…

– Блейк, не желаете поучаствовать? – спросил Кевин. – Если бы вы могли обратиться к тем, у кого сейчас Елена, что бы вы сказали?

Я больше ничего не понимала. Час назад была бы уверена, что он скажет: «Держите её подальше от меня». Но после увиденного, я не представляла, что теперь от него ожидать, и тоже хотела бы услышать его ответ.

Он молчал, а затем посмотрел в одну из камер прямо перед собой.

Я никогда раньше не видела его таким раздавленным. Ну, только однажды, когда он попросил меня убить его. Но он быстро принял вид заносчивого засранца. Этот взгляд я хорошо знаю, так он на меня смотрел далеко не в единственный раз.

– У вас есть двадцать четыре часа, чтобы привести её в целости и сохранности ко МНЕ, или клянусь, кем бы вы ни были, я поступлю с вами в двадцать миллионов раз хуже, чем вы с ней, – я прижала руки ко рту. Такого я не ожидала и за миллион лет. – Если вы приведете ее обратно, я обещаю, что не буду вас преследовать, но она должна быть в наилучшем виде. Сыта, ухожена, и чтобы ни один волосок не упал с её головы. ЕСЛИ НЕТ, то вот вам моя драконья клятва: я причиню вам столько боли и зла, сколько вы даже представить себе не можете.

Я закрыла глаза. Это был не он. Это было дурацкое заклинание. Ненавижу денты.

– А если бы вы могли передать сообщение самой Елене? – спрашивает Кевин, и я снова перевожу взгляд на него.

На этот раз он не смотрит в камеру, он просто уставился на пол, а затем кивнул, сделал глубокий вдох и мигом преобразился в того парня, в которого я влюбилась, когда Кара ещё была со мной, в того парня, который показал мне сегодня, как ловить рыбу голыми руками.

Он улыбнулся.

– Вспомни, что я сказал на уроке профессора Фейцера. Я был неправ, во всём. Это не то, что я думал, это не заклинание и не рабство. Это вообще кое-что противоположное, – его голос начал надламываться, и Эмануэль коснулся его спины. – Ты освободила меня от тьмы, и даже если бы я совсем ничего о тебе не знал, этого было бы достаточно… чтобы любить тебя.

Я втянула губы.

Слеза потекла по его щеке, и он поднялся, сорвал микрофон, прицепленный к его рубашке, и покинул подиум, вытирая лицо.

– Это было мощно, – сказал Кевин Эмануэлю.

Тот улыбнулся.

– Полагаю, это самое близкое представление, которые мы только мы можем получить, о том, что значит для них дент.

– Эмануэль, искренне надеюсь, что вы найдете ее за следующие двадцать четыре часа, и спасибо вам, что пришли.

Он улыбнулся, встал и тоже ушел.

Кевин озвучил номер, по которому можно позвонить и сообщить любую информацию, которая могла бы помочь найти меня. Студия исчезла, а я снова оказалась на кровати.

Его сообщение застряло в моей голове.

«Это не заклинание и не рабство». Он вспомнил свои слова и признался, что ошибался, что это было совсем не то, что он думал.

Он едва не погиб, пытаясь меня найти. Как я могла быть настолько слепой?

Я опустила свой щит и услышала, как он сказал:

– Ладно, я тоже тебя люблю, – усмехнулся и исчез.

Табита.

Я пообещала ей, что отдам его, если он на самом деле этого хочет, но эти его слова в эксклюзивном интервью с Кевином вновь всплыли в моей голове. «Даже если бы я совсем ничего о тебе не знал, этого было бы достаточно… чтобы любить тебя». Он сказал это мне, девчонке, которую он всегда презирал.

Я закрыла глаза, моё сердце трепетало в груди, и поняла, что мне нужно поговорить с ним обо всем этом. Спросить его, почему он был таким грубым, почему он заставил всех пообещать не рассказывать мне о случившемся. Вот оно, доказательство.

Встав и открыв дверь, я глубоко вздохнула и сделала несколько шагов к двери его спальни.

Мой кулак уже готов был постучать в его дверь, но завис на несколько секунд.

Я была у него в долгу, и наименьшее, что я могла сделать – это выслушать его вариант развития событий.

БЛЕЙК

– Так это правда, она была в Итане? – спросила мама.

– Да, она была в Айкенборо. Я не знаю, живы ли еще Анук и дядя Ли, но мы можем на это надеяться, верно?

– Да, Блейк, можем. У нас нет выбора, ради Констанс. Она сказала, как туда попала? Это бессмыслица какая-то, Блейк. Лианы бы напугали её.

– Нет, мне кажется, она была слишком сильно шокирована. В первый раз, ну, это было когда она думала, что убила меня, так что она была не в себе, и в последний, она использовала мой огонь. Не знаю, сколько погибло, но ей по-прежнему это снится.

– Ты все еще…

– Да, я все еще один из них, но, по крайней мере, она сказала мне, что это все потому, что я ей кого-то напоминаю. Вся эта драконья штука сработала, мам. Она хотя бы доверяет этой части меня, – вздыхаю.

– Дай ей время, и покажи ей настоящего себя, Блейк, Обещаю, все изменится.

– Мам, она знает только этого Блейка. Но время – это все, что у меня есть.

Мама умолкла на мгновение, а затем снова заговорила.

– Ты же не пытался совершить самоубийство, правда?

– Не знаю, мама. Меня тогда порядком все достало.

– Малыш, я же говорю: ты не пытался. Констанс права, с тобой все нормально. Твое чутье на месте, вот почему ты всегда оказываешься рядом с Лианами.

Я нахмурился.

– Это если посмотреть с одной стороны.

– На это можно смотреть только с этой стороны, Блейк.

– Ладно, как скажешь.

– Люблю тебя, детка, – тихо сказала она. Она продолжала говорить мне это последние несколько месяцев, снова и снова.

– Я тоже тебя, люблю. – Я усмехнулся и нажал на отбой. Ее голограмма исчезла секунду спустя, как вернулось сердцебиение Елены.

Должно быть, она уснула – это было единственное время, когда ее щит ослабевал, и она снова становилась видимой для меня.

Я мог слушать ее сердцебиение целую вечность.

Я закрыл глаза и просто слушал, как бьются сердца у нас обоих. Их ритмы не совпадали, как бы безумно мне этого ни хотелось. Её было быстрее моего. Всегда быстрее, как будто она не чувствовала себя в безопасности. В день, когда оно будет биться в унисон с моим, у меня вновь появится надежда.

Но все же она поцеловала меня у озера. И хотя потом сама разорвала поцелуй и сбежала, как маленькая мышка, начало все-таки положено.

Я пытался настроиться, но она не давала мне. Я ненавидел её сны, но в то же время, они мне многое рассказывали о том, что на самом деле с ней произошло.

Сердце забилось громче. Словно, она была рядом.

Я подпрыгнул от неожиданного стука в дверь и перестал отслеживать её сердцебиение.

Встал, натянул футболку и пошел открывать.

Я немного удивился, когда увидел её, стоявшую у двери и покусывающую нижнюю губу.

– Мы не могли бы поговорить? – спросила она с Соником на голове.

Я кивнул и отступил в сторону, позволяя ей войти. Она не спала.

Елена села на стул, положив Соник на столешницу. Я слышал о них, но никогда не видел, как они работают. После смерти Люциана…

Выдвинул ещё один стул, но пока не садился.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

Она прищурилась и посмотрела на мини-холодильник в моей комнате.

– Теперь все по-другому, обещаю.

Уголки ее губ чуть приподнялись.

– Конечно, почему бы и нет.

Я присел и открыл холодильник, доставая две небольшие бутылки бренди и наливая в два стакана со льдом. Добавил себе ложку огненного порошка и предложил ей тоже. Хихикнув, она мотнула головой.

– Уверена?

– И да, и нет, я не хочу.

– Ладно. – Я закрутил крышку и вручил ей стакан.

Она сделала глоток, но не скривилась, вопреки моим ожиданиям. Должно быть, тот поцелуй как-то подействовал. Иначе бы её здесь не было. Но в то же время я понял, что она плакала. Влажные дорожки на её щеках слегка блестели. Она была напугана до смерти.

– Почему ты не рассказал мне?

– Я не знал, что ты была в Итане, Елена. Разве ты не видела, в каком я был шоке, когда ты мне сказала, что Айкенборо – то место, которое ты искала?