Текст книги "Огонь и лед"
Автор книги: Джулия Гарвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
ШЕСТНАДЦАТЬ
АГЕНТ МАКАЛИСТЕР БЫЛ ОБВОРОЖИТЕЛЕН, КАК ВСЕГДА. ЭТО относилось и к его манере здороваться. Он не тратил время на «Здравствуй» или «Привет». Софи открыла дверь и услышала:
– Проникновение в криминалистическую лабораторию и кража улик – это уголовное преступление.
– Но ведь я не проникала в лабораторию, верно? Я просто грозилась, – ответила она. – Наверное, будет невежливо попросить тебя отдать мне мой диктофон и сразу уйти, агент Макалистер.
– Джек. Зови меня Джек. – Он улыбнулся, пройдя мимо нее в гостиную. – Ты не получишь свой диктофон, пока не произнесешь мое имя.
Не похоже, что он собирался скоро уходить. Джек расположился на диване.
– Что ты здесь забыл? – спросила она.
– Это долгая история.
– А ты начни.
Софи скрестила руки на груди и вдруг вспомнила, что не надела под футболку лифчик. Нижний край натирал ей рану. Софи схватила свой огромный кардиган. Она повесила его на спинку стула и планировала надеть перед тем, как откроет дверь мистеру Биттерману, но совершенно об этом забыла.
Джек положил диктофон на стоящий рядом стол, отодвинул оттоманку подальше от дивана, чтобы вытянуть свои длинные ноги, сел поудобнее и положил ноги на оттоманку. Софи бы не удивило, если бы он взял пульт от телевизора и попросил пиво.
– Я делаю Алеку последнее одолжение, прежде чем отправлюсь к океану.
– Как долго продлятся твои каникулы?
– Это не каникулы. Это отпуск. – Его ответ был резким, раздраженным.
– А это хорошо или плохо?
– Смотря по обстоятельствам.
– Какой пляж ты имеешь в виду?
– Еще не знаю, какой именно. Но там, где тепло.
– А что это за одолжение Алеку? Он мог бы послать диктофон с курьером.
– Я должен прослушать интервью. – Увидев, что она собирается возразить, Джек поднял руку и сказал: – Детектив Стейнбек сказал Алеку, что уже прослушал его, однако когда на него капельку надавили, признался, что не уделил записи достаточно внимания. Сказал, что парень, у которого ты брала интервью… как его зовут?
– Харрингтон. Уильям Харрингтон.
– Точно, так вот Стейнбек сказал, что это было очень скучное интервью…
Спина Софи напряглась.
– Позволь не согласиться. Я не беру скучные интервью.
Джек продолжил, будто она его и не прерывала:
– Стейнбек сказал, что Харрингтон бубнил, не переставая, монотонным голосом.
Софи кивнула. Правильно. Харрингтон бубнил, не переставая.
– Полиция проверяет всех, с кем ты вступала в контакт за несколько дней до того, как в тебя стреляли. Алек решил, что один из нас должен прослушать пленку на всякий случай – вдруг есть какая-то связь.
– Он просто рассказывает о выигранных им пятикилометровых забегах.
– И сколько этих пятикилометровых забегов?
Софи улыбнулась.
– Двадцать четыре. Ты уверен, что хочешь прослушать?
– Ну, я же здесь?
– Я могу все тебе рассказать. – Джек покачал головой. Софи нетерпеливо постукивала ногой, решая, что делать. Затем сдалась. – Отлично. Можешь прослушать интервью.
– Софи, я не просил разрешения. Я его все равно прослушаю. Я могу сделать это здесь, а могу забрать диктофон и прослушать у себя дома.
– Хорошо, слушай здесь.
– Хочешь начать сейчас?
– Пока нет. Подождем приезда мистера Биттермана. Скорее всего, он не захочет слушать интервью, но я обязана ему предложить. И пожалуйста, не вмешивайся, когда я буду говорить с ним о своей статье. Тебе захочется вмешаться, но постарайся сдержаться.
– Почему это мне захочется вмешаться?
Она вздохнула.
– Из-за белого медведя.
– Белого медведя? Ты хочешь написать о белом медведе?
– Не совсем о медведе. Кстати, его зовут Барри.
Джек сверкнул улыбкой.
– Похоже, ты пишешь книгу для детей.
– Ага, чтобы травмировать их на всю жизнь, – отозвалась она.
– Зови меня по имени, Софи, или боюсь, мне все же придется вмешаться.
– Я не хочу звать тебя по имени, потому что не хочу быть тебе другом.
Джек засмеялся.
– Неправда, хочешь. Все в порядке. Я тоже хочу с тобой дружить.
Софи покачала головой.
– Нет, не хочешь. Я тебе не нравлюсь.
– Тебе не обязательно нравиться мне, чтобы я с тобой дружил.
Софи понятия не имела, что теперь ответить, и, почувствовав себя немного трусихой, ретировалась на кухню.
– Захвати мне рутбир! – крикнул Джек.
– Ну, уж нет! – ответила она. – Этот рутбир для мистера Биттермана.
Джек решил присоединиться к ней на кухне.
– Ходят слухи, что у тебя полный шкаф «Рутбира Келли».
Похоже, канал связи между Корди и Джеком работал на всю катушку.
– Можешь взять кока-колу, пепси, содовую или воду.
Чтобы решить, что взять, Джеку пришлось самому заглянуть в холодильник. В конце концов, он остановил свой выбор на диетической коле, затем направился к шкафу в поисках какой-нибудь закуски.
Софи попыталась всучить ему рисовые оладьи. Их для нее в продуктовом магазине купила Риган, но Софи они не понравились. Что она действительно любила, так это чипсы «Kettle», и, естественно, именно они и понадобились Джеку.
– Если Алек может копаться в моих шкафах, это не значит, что и тебе можно.
Джек уже открыл пакетик и жевал чипсы.
– Ты не очень-то гостеприимная хозяйка. Что у нас на ужин?
Ничего умного Софи в голову не пришло, поэтому она пробормотала что-то нечленораздельное.
– Используй слова, Софи. Используй слова, – медленно произнес Джек, возвращаясь к дивану.
Ей страшно захотелось взять в руки топорик для разделки мяса. Хорошая вещь, но у нее такой не было. Мысленно наслаждаясь еще парочкой способов убийства, Софи вытащила из холодильника холодную содовую, пару раз глубоко вздохнула и присоединилась к Джеку.
– Я была ранена. И сегодня не готовила ужин.
– Судя по твоей кухне, могу предположить, ты вообще не готовишь.
– Конечно, готовлю.
– Да? А на кастрюлях и сковородках до сих пор ценники и этикетки, точнее, на кастрюле и сковородке. И никаких крышек не видно.
Софи села рядом с Джеком, протянула руку через его колени и схватила горсть чипсов.
– Я готовлю в микроволновке.
Джек резко сменил тему.
– Когда здесь будет твой босс?
Софи проверила время на его часах и сказала:
– Уже должен быть тут.
– Сколько длится запись?
– Пару часов, может, немного дольше. А что?
– Хочу лечь спать в десять.
– В десять? Ты не выглядишь на девяносто. Видимо, хорошо сохранился, потому что много спишь?
Мистер Биттерман появился лишь час спустя. Как ни странно, но сидя с Джеком в ожидании мистера Биттермана, Софи совершенно не чувствовала неловкости. Он, не колеблясь, отвечал на вопросы о себе, о месте, где вырос, в какой колледж поступил и как, окончив юридический факультет, решил стать агентом ФБР вместо того, чтобы пойти работать в юридическую фирму.
– Скажи, зачем ты взял отпуск. Устал? – спросила она.
– Нет.
– Пристрелил кого-то, кого не должен был?
– Нет.
– Психические проблемы? Из-за них, да?
Джек улыбнулся.
– Нет.
– Что тогда? – Софи ткнула его в бок. Она была так же упряма, как и он.
– Это принудительный отпуск.
– Вот это уже интересно. – Она ждала, что он объяснит, но Джек молчал, и Софи снова поднажала: – Ты же знаешь, что я спрошу. Что ты наделал?
Джек неохотно рассказал ей о видео на YouTube. Закончив объяснения, он добавил:
– Ты, наверное, единственная в Чикаго, кто не смотрел это чертово видео.
– Видео. Точно. Риган и Корди говорили мне посмотреть, но я забыла.
– Пока не сняли ничего интереснее, меня преследует пресса. Сначала начальство хотело, чтобы я залег в Чикаго, но ничего не вышло. Теперь они хотят, чтобы я уехал из города, поэтому я и собрался к океану, пока все не уляжется. – Джек покачал головой и добавил: – Думаю, я понимаю, что ты чувствуешь каждый раз, видя отца в новостях.
Софи не хотела, чтобы их разговор касался ее отца, поэтому сменила тему, задав ему еще пару личных вопросов. Единственное, что он отказывался обсуждать, это его интимная жизнь. Джек признался, что никогда не был женат, но когда она спросила, собирался ли когда-нибудь, то сменил тему.
– Теперь моя очередь, – сказал он. – Давай поговорим о твоем отце.
– А давай не будем.
Джек решил не давить.
– Я бы попросил тебя рассказать о себе, но это ни к чему. Я все о тебе знаю. – Затем он принялся это доказывать.
Когда она решила, что он закончил, спросила:
– Ты читал мое досье.
– Я знаю гораздо больше, чем есть в твоем досье.
– Например? – подозрительно поинтересовалась Софи.
– Например, ты очень стараешься, чтобы люди думали, что ты пустышка.
– Я и есть пустышка, – возразила она, понимая, что это звучит смешно.
Джек засмеялся.
– Это у тебя такая защита? Единственные, кто знают правду, это ты, Риган и Корди, ну и, может быть, братья Риган.
– Я не скрываю, кто я.
– Скрываешь. – Его голос потеплел, когда он добавил: – Я провел небольшое расследование и все о тебе выяснил, Софи Роуз. – Она покачала головой. Джек кивнул. – Ты всегда откладываешь деньги на новую сумку, правда?
– Мне нравятся сумочки. – Вот черт, звучит, будто она оправдывается.
– Но на самом деле, ты ведь не покупаешь сумки? Ты выбираешь ту, которую хочешь, откладываешь достаточную сумму на ее покупку (я слышал, некоторые из них стоят бешеных денег), а затем отдаешь деньги двухсотфунтовому качку по имени Бублик, который работает в бесплатной столовой. Это ваша с Бубликом игра. Ты отправляешь ему конверт с деньгами и фото сумки.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Я хочу купить сумочку от Birkin.
– За несколько тысяч?
– Я хочу купить сумочку от Birkin, – настаивала Софи. – Ездила бы я любоваться на нее каждую среду в пять часов, если бы не хотела? Великолепная, желто-коричневая кожаная сумочка с золотыми вставками.
Джек выглядел рассерженным.
– Нет, ты ее не купишь. Что ты сделаешь, так это отложишь деньги, а затем отдашь их. Ты делаешь много хорошего, но не хочешь, чтобы кто-нибудь об этом узнал? – Софи снова начала протестовать, но он остановил ее: – Брось, Софи. Ты не притворная, жадная до денег, помешанная на лейблах идиотка. Прости, милая. Но со мной это не прокатит.
Софи заерзала, как на электрическом стуле, но положение спас постучавший в дверь мистер Биттерман. Она никогда не чувствовала такого облегчения. Софи было неловко, оттого что Джек так много о ней знает. Но почему он не поленился узнать ее тайны? Что его так заинтересовало? Что он задумал? Ее отец. Вот, в чем дело. Он бы не изучал ее подноготную и поведение, если бы не искал что-нибудь о ее отце.
Биттерман передал ей свое пальто. Стащив с себя галстук по пути в гостиную, он плюхнулся в мягкое кресло. Пока они с Джеком обсуждали расследование покушения – расследование покушения на еежизнь, – Софи повесила пальто в шкаф и пошла на кухню за холодным рутбиром.
Биттеман закатал рукава и спросил Джека:
– Итак, дело никак не движется? Никаких зацепок?
– Если верить детективу Стейнбеку, – сказал Джек.
Биттерман указал пальцем на Софи. Он взял предложенный ею рутбир, но продолжал хмуриться.
– А ты помалкивай, барышня. Я не хочу, чтобы ты бегала по улицам, пока на свободе какой-то чокнутый псих.
– Сэр, я не бегаю по улицам, и что касается помалкивания… я просила вас приехать, чтобы поговорить кое о чем важном.
Не задумываясь, Софи подошла к дивану и села рядом с Джеком. Биттерман заметил.
– Прежде чем речь зайдет о делах, я должен спросить, где ты смогла достать так много рутбира? – спросил босс. – Я думал, что урвал последний ящик в Чикаго.
Она посмотрела на Джека. Он пытался сдержать смех.
– Да, Софи, где ты его достала?
Она вернулась мыслями к топорику для разделки мяса.
– Дело в том, сэр, что я отчаянно пыталась заставить вас приехать, чтобы поговорить, и, возможно, несколько преувеличила точное количество рутбира.
Биттерман наклонился вперед.
– Возможно, преувеличила? – осторожно спросил он.
Софи посмотрела ему в глаза.
– Я преувеличила. У меня нет шкафа, забитого рутбиром. Только пара бутылок. Вот и все.
– Другими словами, она соврала, – был рад вмешаться Джек.
Софи послала ему взгляд, который должен был его испепелить, но не вышло. Ей не хотелось, чтобы мистер Биттерман зацикливался на своем разочаровании, поэтому быстро попыталась обратить его внимание на более важный вопрос.
– Сэр, вы помните Уильяма Харрингтона и пятикилометровый забег?
– Конечно, помню. В последний момент он передумал и не побежал, да? Ты еще сказала, это потому, что он знал, что проиграет.
– Да, я так думала, но оказалось, я ошибалась. Он не участвовал в забеге по другой причине.
Биттерман оглядел комнату.
– Нет, ну серьезно, рутбира больше нет?
– Сэр, я пытаюсь вам сказать нечто очень важное.
Он кивнул.
– Хорошо. Так почему этот парень не бежал?
– Он умер.
У Биттермана ушло несколько секунд на то, чтобы переварить информацию, затем он сказал:
– Жаль. Но он же был молод? Он должен быть молод, чтобы участвовать во всех этих забегах. Полагаю, смерть – лучшая причина не участвовать в забеге. Где это произошло?
– На Аляске, – ответила Софи. – Он умер на Аляске.
По ее тону Биттерман понял, что это еще не все. Он поставил рутбир на журнальный столик и откинулся на спинку.
– Да?
– Его съел белый медведь.
– Что-что? – спросил он, словно не расслышал. – Что ты сказала?
Она повторила ужасные новости, а в самом конце вмешался Джек:
– Его съел Барри.
– Боже мой, они дали имя белому медведю, съевшему человека? Это ужасно бессердечно.
– Нет, сэр. У него уже было имя.
Теперь настала сложная часть. Софи должна была убедить мистера Биттермана позволить ей расследовать это дело и, в случае необходимости, направить ее на Аляску, не внушив ему при этом мысли о подстерегающей ее там опасности. Ее босс слишком опекал ее. Она не полностью отрепетировала свою речь, но решила, что проделала большую работу по возбуждению его интереса и не заикнулась ни о чем, кроме идеи о душещипательной истории.
Затем Джек начал задавать каверзные вопросы о жилищных условиях, диких животных и суровом климате – именно на эти вопросы ей не хотелось отвечать в присутствии босса. Софи толкнула его локтем в бок.
– Мы поговорим об этом позже, Джек. Вспомни, ты обещал не вмешиваться.
– Опасн…
Она прервала его.
– Знаю, там ужасно холодно, но на мне будет соответствующая одежда.
– Это не то, что…
Она опять его толкнула.
– Вместо этой статьи я могу написать о твоем отпуске и напомнить о Чикагском видео.
Джек наклонился ближе.
– Если ты хочешь поехать на Аляску и замерзнуть там до смерти, я не буду тебя останавливать.
– Вот и славненько.
Оказалось, что Биттерману понравилась идея Софи покинуть на некоторое время Чикаго. Он также решил, что его читателям понравится душещипательная история о выносливых людях, живущих на Аляске. Если она отправится туда, он, к тому же, сможет оправдать все затраты.
– Я где-то читал, что средняя школа Барроу создала футбольную команду. Неплохой способ удержать детей в школе, подальше от наркотиков и алкоголя. Уверен, это сработает. Ты могла бы заехать туда. Ты уломала меня, Софи. Можешь писать статью. Я профинансирую поездку. – Он начал вставать, но затем передумал. – Просто интересно… а как ты узнала о Харрингтоне?
– У него с собой была моя визитка. Ее нашли полицейские и позвонили мне, чтобы сообщить о его смерти. – Прежде чем Биттерман задал следующий вопрос, она поторопилась добавить: – Мы с Джеком собираемся прослушать интервью, которое я брала у Харрингтона. Надеюсь, он сказал что-то, что я пропустила, и это объяснит, зачем он туда поехал. Это что-то вроде загадки, которую я хотела бы разгадать. Хотите прослушать интервью с нами?
Биттерман отклонил приглашение.
– Сегодня был долгий день. Я хочу попасть домой и расслабиться.
Закрыв за ним вторую дверь, Джек двинулся к Софи. Она попятилась.
– Что-то вроде загадки? – спросил он. – Позаботься объяснить, чем ты на самом деле занимаешься?
Она пожала плечами.
– Даю Уильяму Харрингтону возможность сказать последнее слово.
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ
АРКТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ
Мы с Эриком стали как братья. Нам обоим двадцать с хвостиком, поэтому дружба завязалась сама собой. У нас нет друг от друга секретов. Я признался ему, что занимался собственным исследованием, что задумал изучить воздействие сильного мороза и изоляции на Брендона, Кирка и даже на самого Эрика. А еще я признался, что хотел провести различные эксперименты с усилением стресса, но решил забыть об этом и сконцентрироваться на удивительном открытии Эрика.
Мне хотелось быть смелее. Я убедил Эрика инъецировать больше особей новой стаи. Определенно, я изменился – теперь я верю, что научные открытия, которые могут принести пользу другим, оправдывают любые необходимые средства.
СЕМНАДЦАТЬ
ЧЕМ БОЛЬШЕ ДЖЕК УЗНАВАЛ О ПЛАНАХ СОФИ, ТЕМ БОЛЬШЕ ОН УБЕЖДАЛСЯ, ЧТО ОНА СПЯТИЛА. Он совершил ошибку, сказав ей об этом.
Софи отреагировала остро:
– Если на то пошло, то ты не имеешь права решать, куда мне ехать, а куда нет. Я должна это сделать.
– Почему?
– Потому что больше некому. – Она прошмыгнула мимо него и добавила: – Я не думаю, что смерть Уильяма Харрингтона была несчастным случаем. Он был взволнован тем фактом, что его пригласили присоединиться к какой-то секретной группе или проекту благодаря тому, что он был в прекрасной физической форме. – Тут Софи вдруг вспомнила еще кое-что из слов Харрингтона и повернулась лицом к Джеку. – Тесты. Харрингтон рассказывал мне, что ему делали КТ и МРТ и откачали на анализы не меньше галлона [78]78
Галлон в США равен 3, 785 л
[Закрыть]крови. Искали какие-нибудь дефекты. Признай, Джек. Все это очень странно.
Софи стояла, уперев руки в бедра. Лицо ее раскраснелось от волнения. Джеку было трудно сконцентрироваться на ее словах.
– Он, случалось, не упоминал, кто все это делал?
– Конечно, нет. Он не должен был ни с кем это обсуждать, но это ведь легко узнать? Не думаю, что список мест, где можно сделать МРТ, такой уж длинный. Могу с него и начать.
Джек последовал за ней в гостиную. Она врезалась в него, когда снова резко обернулась. Джек покачал головой.
– Ты не сможешь достать медицинские карты. Сама знаешь.
– Хм. Ты прав, – признала она, скрестила руки на груди и, задумавшись, уставилась в пространство. – Должен быть какой-то способ это проверить.
– Может, уже прослушаем интервью? Я хочу покончить с этим.
– Да, знаю, – сказала она, – ладно, можешь все бросить и отправляться куда-нибудь к океану.
Софи не смогла сдержать осуждение в голосе.
– Что за агрессия?
– Ты должен был проявить интерес, а ты не проявил.
– Когда совершается преступление, я проявляю чертовский интерес. А смерть Харрингтона была несчастным случаем.
Ее руки вернулись на бедра.
– А мне кажется, что это убийство.
Джек не рассмеялся, но ему очень хотелось.
– Его убил белый медведь. Думаешь, предумышленно? Барри мог бы закончить в камере смертников, если…
Он сел раньше, чем Софи смогла его толкнуть.
– Думаешь, это смешно? – нахмурившись, спросила она.
– Ага. Немного.
Софи закатила глаза:
– Какой же ты идиот. Неудивительно, что работаешь в ФБР.
Джек похлопал по лежащей рядом подушке.
– Сядь и убеди меня, что смерть Харрингтона не была несчастным случаем.
– Хорошо, – сказала она, обрадовавшись, что он решил быть объективным.
– Уильям Харрингтон был абсолютно готов участвовать в «большом» забеге, а потом бабах! – Софи щелкнула пальцами, чтобы сделать акцент на своих словах. – Он в одиночестве умирает на Аляске посреди «ничего» рядом с палаткой. А тем временем его домашний и сотовый телефоны отключены, а веб-сайт закрыт. Я поехала к нему домой, и там мне сказали, что он собрал сумку и уехал в Европу, но на самом деле, он был на Аляске. А теперь скажи, что я говорю глупости? – Ответить Джеку Софи не дала. – О, я знаю, что ты хочешь сказать. Харрингтон отключил телефоны, потому что не знал, как долго пробудет в Европе – причина глупая, но логичная, – а затем просто передумал ехать в Европу и вместо этого решил один отправиться в поход в никуда по Арктике. Потом ты скажешь, что все эти разговоры о суперподготовке и приглашении присоединиться к какому-то суперменскому проекту были ложью, и он сказал это, чтобы впечатлить меня. Но я не думаю, что это ложь.
Джек улыбнулся.
– А мне в этом разговоре слово вставить можно?
Смутившись, она сказала:
– Признаю, я становлюсь немного нетерпеливой.
– Потому что гонишься за сенсацией?
– Нет, потому что гонюсь за правдой. Вот, что я делаю.
– Больше не хочу ждать. Я прослушаю интервью.
С этими словами он нажал кнопку на диктофоне. Комнату заполнил голос Харрингтона.
Софи побежала в спальню за блокнотом и ручкой. Она вернулась с видом настоящего профессионала, села на край дивана, держа в руке ручку, а на коленях у нее балансировал блокнот для подробных записей.
Час спустя она крепко спала, растянувшись рядом с Джеком. Ее ноги лежали на его коленях; блокнот валялся на полу, а ручка исчезла между подушками.
Джека хватило еще на полчаса, затем он сдался. На этом этапе он должен был либо сделать перерыв, либо выбросить этот чертов диктофон в окно. Когда он выключил запись и переместил ее ноги со своих коленей, Софи проснулась.
Она открыла глаза и посмотрела на него. Мегасексуальный мужик – вот как она решила назвать его. Один из ее носков свисал с ноги, и Джек начал его стаскивать. Заметив, что она пялится на него, Джек улыбнулся, и у нее ёкнуло сердце. В этом она была уверена.
Дикий, подумала она. Абсолютно дикий. У нее никогда раньше не было такой мгновенной реакции любви и ненависти на мужчину. Джек был другим, и это ее беспокоило. Этот мужчина мог причинить ей боль. Совершенно точно.
Софи медленно села и откинула с лица волосы, выкидывая из головы все мысли о «мегасексуальном мужике».
– Что я пропустила? – спросила она.
– Если тебе повезло, то забеги с первого по двенадцатый.
– Ты продвинулся только до двенадцатого? – нахмурилась она.
– По крайней мере, я слушал. А не заснул через пять секунд после того, как раздался голос Харрингтона.
– Ты прав, – признала она. – Я не должна была тебя осуждать.
– Напомни-ка мне, сколько еще забегов мне предстоит прослушать?
– Двенадцать.
– О, только не это! – застонал он. – Это же зверство. – Встав, чтобы размять ноги, Джек добавил: – В ЦРУ могли бы использовать эту пленку на допросах. Надеть на подозреваемого наушники, и через три часа он расколется, как пиньята [79]79
Мексиканский горшочек со сластями; во время любого праздника подвешивается к потолку, одному из присутствующих завязывают глаза и просят разбить горшочек палкой.
[Закрыть].
– Тебе не обязательно оставаться. – Софи подняла блокнот, положила его на стол рядом с диктофоном и принялась искать ручку. – Можешь вернуться завтра и дослушать остальное.
– Если я уйду, то заберу диктофон с собой.
Она знала, даже если ему напомнить, что это не его диктофон, ничего не изменится. Он все такой же упрямый. А она ждала чего-то другого? Конечно, нет. Он же работает в агентстве, где это в порядке вещей.
– Тогда ты должен остаться.
– Ага, хорошо.
– Встретимся на диване через пять минут.
Софи направилась в примыкающую к спальне ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Холодная вода помогла ей прийти в себя. Теперь ей необходимо немного подзаправиться кофеином, и она сможет осилить оставшиеся забеги и не уснуть. Взглянув в зеркало, Софи решила расчесаться и немного подкраситься. Она взяла в руки флакон духов и хотела уже нанести их на запястье и шею, как вдруг поняла, что делает, и что еще хуже, зачем она это делает. Ей хотелось прихорошиться… для него.
– Ты с ума сошла? – прошептала она. Софи пялилась на свое отражение целых десять секунд, ожидая ответа. – Видимо, да, – произнесла она, наконец. – ФБР. Помнишь, что это значит?
Напоминание помогло. Так же, как и Джек. Даже если он и заметил, что она причесалась, то никак это не прокомментировал. В сущности, он едва на нее взглянул. Услышав шаги, он тут же включил диктофон.
Уильям Харрингтон только что начал свой захватывающий рассказ о волдырях. К чести Джека, ему удалось осилить все забеги без единого ругательства.
– Ничего из сказанного Харрингтоном не поможет Стейнбеку в расследовании, – подытожил он, выключая диктофон.
– А ты думал, там что-то будет? Тот, кто пытался меня убить, скорее всего, потерял свою пенсию при закрытии «Келли», или, может, это родственник или друг того, кто потерял пенсию. Харрингтон с этим никак не связан.
– Пожалуй, – уклончиво ответил Джек.
– Не понимаю, почему детектив Стейнбек не принес мне диктофон и сам не прослушал интервью.
– Стейнбек проводит расследование и опрашивает людей, а это интервью в списке его приоритетов на последнем месте. Алек знал, что ты хочешь вернуть свой диктофон. Как я уже сказал, я сделал ему одолжение.
– Теперь ты можешь сказать детективу Стейнбеку и Алеку, что тут нет ничего, что имело бы отношение к расследованию.
Джек направился к двери.
– Я мог бысказать Алеку, но скажу ли? Сомневаюсь, – сказал он. – Очень сомневаюсь.
В его голосе она уловила злорадную улыбку.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что мой напарник должен будет прослушать все интервью, если я намекну, что там сделаны какие-то подозрительные комментарии.
– Ты соврешь своему напарнику? – спросила Софи, притворяясь шокированной, но про себя решила, что это отличная идея.
– Я серьезно это обдумываю.
– А как насчет детектива Стейнбека?
– Ему я скажу правду.
Джек открыл замок и обернулся. Софи сделала шаг назад, но все еще была слишком близко к нему. В вестибюле стоял полумрак.
– Сочувствую за испорченный вечер, – сказала она. – Сейчас только начало десятого, ты, кажется, говорил, что хочешь быть в постели в десять? Все еще можешь успеть.
– Да, говорил, но, думаю, лучше пойду домой.
Софи потребовалась секунда, чтобы понять, что он имеет в виду. Он запланировал в десять часов быть в постели какой-то женщины, а не своей.
– Всегда есть завтра, – попыталась она казаться веселой.
– Или послезавтра. Ты же сможешь столько подождать?
– Я? – возмутилась Софи. – Это намек на то, что ты окажешься в моей постели? Немного самонадеянно, не думаешь?
– А разве ты об этом не думала? – поинтересовался он.
– Я… хм… может быть… Но это все усложнит… все это…
Джек улыбнулся и проговорил:
– Доверься мне. Ожидание того стоит.
Джек привлек ее к себе и медленно наклонил голову, его губы слегка коснулись ее губ в сладком, но мимолетном, похожем на прощальный, поцелуе. Он поднял голову, и их взгляды встретились. Софи могла бы отстраниться, но вместо этого она обняла его за шею, и на этот раз в их поцелуе не было ничего сладкого и торопливого. Его губы были горячие, просто удивительно горячие. Ему не нужно было заставлять ее приоткрыть губы; она охотно давала ему то, что он хотел. Его язык медленно проник внутрь и соприкоснулся с ее, разжигая в ней огонь. Джек ласкал и исследовал ее рот, узнавая ее на вкус.
Поцелуй не должен быть и ленивым, и эротичным одновременно, но этот был невероятно возбуждающим. Джек вел себя так, будто на ее соблазнение у него была вся ночь, и когда прервал поцелуй, то мог делать с ней все что хотел.
Он знал это, и она тоже.
Джек не попрощался. Он просто превратил ее в желе и ушел. Софи не знала, сколько простояла, прислонившись к стене, но, в конце концов, пришла в себя и закрыла замок. Выключив свет на кухне и в гостиной, она направилась в спальню.
Софи поднесла руки к лицу. Они дрожали. Но это ничего не значило, просто его поцелуй застал ее врасплох.
Любопытство удовлетворено, и она может двигаться дальше. Она просто забудет об этом.
Софи упала на кровать и уставилась в потолок, пытаясь убедить себя, что это не такое уж важное событие. Все это время тихий голосок в ее мыслях нашептывал два слова: «Вот дерьмо!».
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ
ЧИКАГО
Наша работа в лаборатории дала немыслимые результаты. K-74 не останавливал полностью процесс старения, но значительно его замедлял. На сколько именно процентов, мы пока еще не знаем.
Но еще поразительнее соответствия между факторами стресса и физиологическими реакциями. Какими бы ужасными ни были обстоятельства, животное не проявляет страха, а сердечный ритм вообще не меняется. Способен ли этот препарат контролировать или полностью устранять разрушительные воздействия длительного стресса на организм?
Крыса, находящаяся в одном аквариуме с питоном, не выказывала страха, даже борясь за свою жизнь до последней секунды. Неужели K– 74 заставил ее чувствовать себя непобедимой?
Как волки отреагируют на увеличение дозы? Скоро мы все это узнаем.
