Текст книги "Огонь и лед"
Автор книги: Джулия Гарвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
ВОСЕМЬ
ПАПОЧКА ОПЯТЬ БЫЛ В БЕГАХ.
Бобби Роуз никогда не будет у ФБР в списке самых разыскиваемых преступников. Он любил свою страну, любил свой родной Чикаго и любил своих близких. Он никогда ни на кого не поднимал руку, не владел огнестрельным оружием и не верил, что с помощью насилия можно решить какие бы то ни было проблемы. Он определенно не представлял угрозы для законопослушных граждан. Он обладал стилем и обаянием и всегда был джентльменом. О, ну и, конечно, он был вором.
Как бы власти ни хотели посадить его за решетку за различные кражи, которые, по их мнению, он совершил, они еще не представили суду ни единой улики.
В своем выступлении один недовольный следователь сказал, что Бобби Роуз не кто иной, как банальный уголовник. Чикаго с этим не согласился. Ничего банального в этом человеке не было. Он действительно крал, но у него были свои принципы. Он обворовывал только тех, кто накопил свое богатство незаконными или аморальными путями. Раньше любых правоохранительных органов Бобби узнавал, кто эти люди и, что важнее, где они прятали свои деньги. Бобби Роуз снова и снова опережал стражей порядка, и им это не нравилось.
Для большинства населения он был современным Робин Гудом. Когда наступали тяжелые времена, им нужна была вера в него. А сейчас времена были как раз такие. Семьям было все тяжелее и тяжелее накопить денег. Цены на предметы первой необходимости выросли, а зарплаты либо остались такими же, либо понизились. Выкуп закладных на дома достиг рекордно высокого уровня; аутсорсинг [45]45
Привлечение внешних ресурсов для решения собственных проблем.
[Закрыть]стал злободневной темой, и казалось, что каждые две недели закрывается очередная компания, оставляя без работы все больше людей, в то время как жадные гендиректоры присваивают миллионы.
В эти дни правили бал страх, разочарование и гнев, а "разоблачительные" истории о Бобби Роузе давали людям надежду.
Скрестив руки на груди, Софи неподвижно стояла рядом с Биттерманом и смотрела пресс-конференцию в прямом эфире. Она не узнала человека, стоящего перед микрофонами, но, на самом деле, это было неважно. Для нее все обвинители отца выглядели одинаково. Одетые, как сенаторы, в дизайнерские костюмы, с прическами такими же идеальными, как узлы на галстуках, с отполированной, как золото дураков [46]46
Золото дураков – пирит (серный колчедан, железный колчедан – минерал, сульфид железа, без малейших примесей золота), получил прозвище во времена золотых лихорадок из-за внешней схожести с золотом.
[Закрыть], речью и добродетельными и возмущенными выражениями на лицах (наверняка отработанных перед зеркалом для совершенства образа), они стучали кулаками по кафедре и клялись отдать Бобби Роуза под суд.
Ее отца обвиняли во всем, кроме погоды. И всякий раз, когда начинали искать виновных, Софи получала приглашение от Чикагского полицейского управления или ФБР, а иногда и от НУ США, чтобы поговорить о нем. Эти приглашения она не могла отклонить. Если бы она не сотрудничала, ее вытащили бы из офисного кресла и арестовали за препятствие следствию.
Другими словами, ничего не менялось.
Биттерман неловко похлопал ее по плечу, затем протиснулся мимо ящиков и ударился уже ушибленным локтем, когда усаживался на стул.
– Убери бумаги с того стула и сядь, – предложил он.
Слишком взволнованная, чтобы сидеть, Софи повернулась опять к телевизору, прислонилась к краю стола и проговорила:
– Не хочу слушать еще одну напыщенную речь о том, как ужасен мой отец. Прошу вас, просто скажите мне, в чем его сейчас обвиняют.
Биттерман нажал на пульте кнопку выключения звука и стал объяснять, рассеянно потирая ушибленное место на локте:
– «Рутбир Келли». Все дело в нем.
– В рутбире?
Он кивнул.
– Этот тявкающий мужик – Даррен Эллис из адвокатской конторы «Эллис, Эллис и Купер». Их фирма представляет интересы Кевина Дево.
Софи обернулась через плечо, чтобы взглянуть на адвоката.
– А кто такой Кевин Дево?
Он не сразу ответил на вопрос.
– Помнишь, как ты хотела написать о закрытии «Келли», а я сказал, что уже каждая газета в городе об этом пишет?
– Да, – ответила она. – И вы были правы.
– Компания, которую в Чикаго любят не меньше «Медведей» [47]47
Chicago Bears (Чикагские Медведи) – профессиональный футбольный клуб, выступающий в Национальной футбольной лиге, своё нынешнее название обрёл в 1922 году.
[Закрыть], закрывается после шестидесяти с лишним лет на рынке, и люди хотят знать почему.
– Я читала, что у компании не было прибыли. Затраты росли, а прибыль снижалась.
– Да, я тоже об этом читал, но это же не все объясняет, верно? Никаких деталей никто не предоставил. Нет, для меня закрытие компании было тайной, покрытой мраком. Самый лучший чертов рутбир в Соединенных Штатах не получает прибыли? Чушь собачья. Почему компания просто не подняла цену за бутылку? Я заплатил бы вдвойне, даже втройне, и большинство чикагцев сделали бы то же самое. Разве где-то можно достать такой рутбир, как «Рутбир Келли»?
Софи сомневалась, что все в Чикаго любили «Рутбир Келли» так же, как Биттерман, но она бы задела его самолюбие, сказав об этом. По каким-то причинам он испытывал к этому напитку нежные чувства.
– Нет, сэр, вы не найдете нигде такого рутбира, как «Рутбир Келли», – ответила она.
Он улыбнулся, потому что она согласилась с ним.
– У этого закрытия есть и другая история. Пенсионное обеспечение всех их преданных сотрудников разорилось. Разорилось, – повторил он, щелкнув пальцами для пущего эффекта.
– Как такое возможно? – спросила она. – Пенсионный фонд тщательно контролируется…
Он покачал головой, перебивая ее:
– Это был не пенсионный фонд. Это было пенсионное обеспечение [48]48
Пенсионный фонд – это кредитно-финансовое учреждение или фонд, предназначенный для осуществления выплат пособий по старости или пенсий по инвалидности. Учреждение государственное.
Пенсионное обеспечение – это выплаты, предлагаемые работодателем работникам, включающие пенсии, страхование жизни, оплату расходов на здравоохранение, детские сады, обучение, субсидии на жилищное строительство и т. п. Работник выполняет свои служебные обязанности, а работодатель обязан производить определенные пенсионные отчисления в добавление к текущим выплатам заработной платы. Учреждение частное.
[Закрыть]. Большая разница. Келли был умным бизнесменом и хотел поступить правильно со своими сотрудниками. Он нанял инвестиционного менеджера [49]49
Инвестиционный менеджер занимается управлением инвестициями компании.
[Закрыть]и сказал сотрудникам, что при желании они могут вкладывать около трети их ежемесячной зарплаты в пенсионное обеспечение, и он будет согласовывать их вклады. Сотрудник отстегивает сто долларов в месяц; Келли вносит сотню. Это был щедрый пенсионный план, который в течение многих лет имел большие налоговые льготы. Инвестиционный менеджер, которого выбрал Келли, был хорош, очень хорош, и фонд показывал устойчивый рост.
– Что же пошло не так? – спросила Софи. От предвкушения желудок скрутился в узел.
– Люди стареют и устают, – сказал он, как ни в чем не бывало. – Инвестиционный менеджер был первым, кто вышел на пенсию, и Келли взял на его место человека по имени Кевин Дево. Он был консервативным инвестором, и фонд продолжал расти под его контролем. Сначала так и было… На одном из корпоративных приемов Кевин познакомился с единственным ребенком Тома Келли – с его дочерью Мередит, и они понравились друг к другу. Через шесть месяцев они поженились. Том заболел и, в конце концов, ушел на пенсию. Он назначил Мередит президентом и оставил ее мужа отвечать за инвестиции. Не знаю, было ли это законно, но тогда никто не возражал. Вот здесь и начинается опасный поворот событий. Через два года после того, как Кевин вступил в должность инвестиционного менеджера, он перевел деньги в другой фонд. Активы фонда составляли три компании, и все они показывали замечательный рост. Как оказалось, только на бумаге. Цифры были завышены, и Кевин теперь говорит, что инвестировал деньги в уважаемый, как он считал, акционерный фонд [50]50
Инвестиционный фонд, авуары которого состоят преимущественно из акций.
[Закрыть], но теперь он понимает, что его обманули. А еще он говорит, что никто, кроме Бобби Роуза, не мог быть в этом замешан, а адвокат Кевина только что заявил по телевизору, что они обнаружили, что у Бобби есть свой интерес в одной из компаний. Правда, что это за интерес, он не уточнил.
– Из моего отца сейчас сделали очень удобного козла отпущения.
Биттерман не стал возражать.
– Жена Кевина подала на развод несколько недель назад, буквально перед тем, как все это обнаружилось.
Софи покачала головой:
– Только не говорите мне, что они и в этом обвиняют моего отца.
– В разводе? Нет, конечно, нет. – Он взял карандаш и стал вертеть его между пальцами. – Я упомянул об этом потому, что Кевин собирается передать свои финансовые дела адвокату жены и удостовериться, что пресса получила копии. И угадай что? На бумаге он просто нищий. Он хочет, чтобы все знали, что он поместил большую часть своих собственных денег в акционерный фонд и что он такая же жертва, как и сотрудники.
– Это смешно. Он ведь сам выбрал этот фонд, так?
– Да, конечно, но он настаивает, что цифры были явно завышены.
– А помимо того, что у моего отца, возможно, был интерес в одной из компаний, есть ли какие-нибудь фактические доказательства, что он взял деньги?
– Нет, но ФБР их ищет.
– Они ничего не найдут. Мой отец этого не делал.
Преданность Софи была достойна восхищения. И в этом случае, решил Биттерман, это тоже было оправданно.
– Да уж. Не думаю, что твой папа мог сделать что-то подобное. Но многие люди считают, что он использовал классическую уловку "накачка и сброс" [51]51
Практика недобросовестных торговцев, которые искусственно раздувают интерес к ценным бумагам, которые они купили заранее, с тем, чтобы затем продать их плохо информированным и неопытным инвесторам по значительно более высокой цене.
[Закрыть]. Ну, знаешь, к акциям компании раздувают интерес, пока огромное их количество не окажется проданным, и как только это происходит – бум, акции падают в цене. Многие люди думают, что твой отец взял эти деньги. Они злятся, очень злятся.
Софи кивнула:
– Я понимаю. Я читала, что некоторые из сотрудников работали на «Рутбир Келли» больше тридцати лет. Теперь у них ничего нет.
– Я просто хочу, чтобы ты знала, что как только ты выйдешь наружу, тебе начнут пихать под нос микрофоны. Охрана уже звонила, чтобы сообщить, что парочка репортеров из низкопробных газетенок уже пыталась сюда пробраться.
– Спасибо за предупреждение, – поблагодарила она. – Нет ничего хуже неведения.
– Может, ты захочешь взять небольшой отпуск, пока все не утихнет.
– Если бы каждый раз, когда моего отца показывают в новостях, я брала отпуск, я вообще ничего бы не делала.
Биттерман встал и посмотрел мимо нее на главный офис.
– Сюда идут ребята из ФБР.
– Что-то на этот раз они рано, – произнесла она, не оборачиваясь. Как правило, они обычно приглашали ее на разговор где-то через день или два после того, как отец попадал в новости. – Интересно, к чему такая спешка.
Биттерман выглядел полным сочувствия, когда ответил:
– Это я их вызвал.
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ
АРКТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ
Сегодня мы видели, как стая завалила карибу [52]52
Карибу – северный канадский олень.
[Закрыть]. Было потрясающе наблюдать за тем, как волки действуют заодно, чтобы отрезать отставшего от его стада и атаковать сразу со всех сторон, словно они общаются с помощью телепатии.
Рики командовал парадом, а остальные следовали за ним. Именно он убил жертву. Его мощные челюсти сомкнулись на горле карибу, и он не отпустил его до тех пор, пока животное не упало на землю. Затем атаковали другие волки, и с разрешения Рики присоединились к банкету.
Мне не жалко карибу. Смысл его жизни состоял в том, чтобы накормить Рики и его семью.
Естественный отбор.
Когда Рики вернулсятуда, где установленоотслеживающее устройство, мы с Эриком поговорили о его удивительной силе и изобилии загадочного гормона в его крови. Эрик называет его K-74. Он попросил меня помочь ему изолировать Рики, чтобы мы смогли взять еще один образец крови. Раз уж Брендон и Кирк не проявили никакого интереса к результатам Эрика, он попросил меня никому не говорить о том, что мы делаем.
Я добровольно стал помощником Эрика – ведь именно ради своего научного интереса я притащился в такую даль. Я уверен, что мы должны быть открыты всему новому и с радостью брать на вооружение новые методы. Учитывая, что Брендон – человек старой закалки и не согласится с моим мнением, будет даже лучше, если он не узнает, чем мы занимаемся.
ДЕВЯТЬ
ПОРА ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ. СОФИ НИКАК НЕ МОГЛА РЕШИТЬ, какую роль играть на допросе: тупой блондинки или стервозной. За прошедшее время она добилась совершенства в исполнении обеих ролей. Может, на этот раз для разнообразия ей стоит побыть кокеткой. Подруги говорили ей, что она весьма неплохо с этим справляется. Но флирт с агентом ФБР? Софи сомневалась, что у нее получится.
Она знала, что агентов будет двое. Похоже, они всегда ходили парами. В целях безопасности, предположила Софи.
Она расправила плечи и обернулась. Все мысли о том, чтобы играть в какие-то игры, улетучились, как только она увидела приближающегося Алека. Она расслабилась и сделала глубокий вдох.
Биттерман обошел стол и подошел к двери, чтобы открыть ее. Софи улыбалась, пока не увидела, как еще один агент вышел из-за угла и последовал за Алеком. Ну и ну! Это был человек, с которым она познакомилась в отеле в тот вечер, когда копы играли в покер. Джек Макалистер.
Софи пришлось изрядно потрудиться, чтобы игнорировать его тогда, но она не была уверена, что ей снова удастся это проделать. Ничего ведь страшного не случится, если она просто посмотрит на него? Он был поразительно красив. Какая женщина не взглянула бы? Но в то же время Джек был агентом ФБР, а она была дочерью человека, которого они считали профессиональным преступником. Это напомнило ей о том, что нужно держать себя в руках. Софи опять едва взглянула на него и переключила все свое внимание на Алека.
Ее босс познакомился с Алеком несколько месяцев назад, когда тот подвез ее на работу. Он пожал руку Алеку и сказал:
– Пойдемте внутрь.
Алек представил Биттерману Джека и улыбался, глядя, как босс Софи протискивается через рутбир, чтобы добраться до стула.
– Присаживайтесь, все, – сказал Биттерман.
Джек удивленно осмотрел офис:
– Здесь, наверное, около сотни ящиков.
– Не так много, как кажется на первый взгляд, – посетовал Биттерман. – Если хотите холодненького, есть немного в холодильнике позади Софи.
Ни один из федералов не отреагировал на его предложение.
– Вы ведь знаете, что это пожароопасно? – спросил Джек.
– Как мне кажется, рутбир способен потушить любой пожар.
Джек рассмеялся:
– Наверное, так и есть.
– Пока не забыл, – обратился Алек к Софи, – Риган хочет, чтобы ты ей позвонила.
– Хорошо.
– Ты же помнишь Джека?
Наконец-то она взглянула на агента:
– Помню. Хотела бы сказать, что рада снова вас видеть, но это было бы неправдой. Думаю, все дело в том, почему вы здесь. – И повернувшись к Алеку, она спросила: – Почему мистер Биттерман вас вызвал?
– Вы не сказали ей?
Биттерман покачал головой:
– Думал, она просто не придаст этому значения. Я решил предоставить одному из вас право обо всем ей рассказать и, будем надеяться, заставить ее понять, как все серьезно.
Алек был полностью уверен, что она не придаст значения и его словам, поэтому кивнул Джеку, давая понять, что хочет, чтобы тот ей все объяснил. Может быть, новости из уст от того, кто не является ее другом, окажут больший эффект.
Джек не потрудился быть ни дипломатичным, ни дружелюбным, когда объявил:
– Кто-то хочет тебя убить.
– Ясно, – невыразительно кивнула она.
– Ясно? – переспросил Джек. – И это все, что ты можешь сказать?
Насколько Джек мог видеть, новости вообще ее не тронули. Боже, да она всего лишь пожала плечами! Она держалась молодцом. И это не могло не впечатлить его.
– Ты часто такое слышишь?
– Мой отец – Бобби Роуз. Как вы думаете, агент Макалистер?
Он подавил желание улыбнуться. Да, она великолепно владела собой, но он ни за что на это не купится.
Алек намного мягче попытался достучаться до нее:
– Твоя жизнь действительно в опасности.
Никакой видимой реакции по-прежнему не было.
– Ясно.
– Мы не собираемся пускать это на самотек, Софи, – сказал Алек уже более жестким голосом. Он попробовал сугубо деловой тон, даже зная, что это бессмысленно. Софи была так же упряма, как и его жена. Неудивительно, что они были лучшими подругами.
– Спасибо, что сообщили мне. Извините, я пойду, позвоню Риган. Ты ведь не сказал ей об угрозах?
– Нет, не сказал, но она видела пресс-конференцию. Она знает, что твой отец опять в новостях.
Джек обратил внимание на что-то едва заметное в стене рядом с холодильником, подошел ближе и бросил Алеку через плечо:
– Тут жучок.
Биттерман положил руки на стол, привстал и оглядел комнату.
– Где? Какой жучок? Ненавижу тараканов и пауков. – Он опять сел, свернул газету в рулон и стал с тревогой ждать.
– Не тот жучок, сэр. – Джек наклонился ближе к Софи, задев рукой ее плечо, когда потянулся и вытащил прослушивающее устройство из стены. Новичок решил бы, что едва видимый жучок – не что иное, как часть темной розетки в стене. Он был в пыли, а значит, находился там уже некоторое время.
Джек бросил устройство Алеку.
– Знакомая штука?
Джек стоял так близко, что Софи оказалась в ловушке. Прижатая к холодильнику, она спиной чувствовала его гул. Софи подумала о том, чтобы протиснуться мимо него или оттолкнуть его в сторону, но такого, как он, вряд ли можно было вот так запросто оттолкнуть. Его тело казалось твердым, как скала. И она очень сомневалась, что сможет хотя бы сдвинуть его с места. Кроме того, если она протиснется или просто пошевелится, он сможет заметить, что ей неудобно, а она не хотела, чтобы он что-то в ней замечал. Любым агентам ФБР, кроме Алека, нельзя было доверять, и она не собиралась просвещать агента Макалистера в том, что он заставляет ее нервничать.
Когда дело касалось ее отца и его "проблем", никто не мог ее заставить что-то делать.
Джек посмотрел на Софи и на секунду или две встретился с ней взглядами, но этого хватило, чтобы заглянуть в ее прекрасные глаза, чтобы вдохнуть тонкий аромат ее женских духов. Замечательно.
Он быстро отодвинулся. Последнее, что ему было нужно, – это связаться с дочерью Бобби Роуза.
Его внимание привлек покрасневший Биттерман, который что-то бессвязно бормотал:
– Вы хотите сказать… То есть кто-то прослушивает мой кабинет? Кто-то слушает мои личные разговоры? – вдруг возмутился он и, едва переведя дыхание, спросил: – Кто это? Это ведь не ФБР? Или ФБР, Алек?
Алек покачал головой.
– Это такой же жучок, как тот, что нашел Гил в квартире Софи, – сказал он Джеку и заверил Биттермана: – Мы такими не пользуемся.
Биттерман понял, что все еще сжимает свернутую газету, и выбросил ее в мусорное ведро.
– Вы уверены?
– На сто процентов.
– Такой жучок можно купить по интернету, – заметил Джек. – Эта штука для любителей.
– Минуточку. Кто-то прослушивал твою квартиру, Софи? – Теперь Биттермана возмущало то, что кто-то мог так с ней поступить.
– Все в порядке, – сказала она, чтобы его успокоить. – Я уже привыкла. Не хочу, чтобы вы из-за этого волновались.
– Ты привыкла, что кто-то постоянно вторгается в твою личную жизнь? – удивился Джек.
Софи рассердилась:
– Повторяю, агент Макалистер, мой отец – Бобби Роуз.
Она так растянула имя своего отца, что Джеку захотелось рассмеяться. Была бы она мужчиной, он, наверное, назвал бы ее нахальной, но она мужчиной не была. Она была возмутительно сексуальной женщиной. К тому же храброй. О боже, ему нужно бежать от нее как можно дальше и как можно быстрее. Ему нужно было подождать снаружи в машине. Но любопытство взяло верх. Первое впечатление часто бывает обманчивым, и Джеку хотелось узнать, была ли она такой же соблазнительной, какой он ее запомнил.
О да. Определенно.
Его голос прозвучал резко, когда он сказал:
– Покажи мне, где ты работаешь.
Софи решила, что Джек хочет осмотреть ее кабинку, и на пути к двери попросила Алека позвонить Гилу и сообщить, что ему уже не нужно приезжать к ней в офис.
– Хорошо, – согласился он. – И пока я буду звонить, хочу, чтобы ты забрала из офиса все, что тебе нужно на ближайшую неделю или две. Будешь работать дома. Ты знаешь правила.
– Я не собираюсь сидеть дома.
– Собираешься, – заявил ей Джек и легонько подтолкнул ее к выходу.
Его резкость граничила с грубостью. Софи хотелось сказать ему, чтобы не лез не в свое дело, но он был новым напарником Алека, и поэтому она промолчала. А еще был шанс, что он плохо воспринимает критику и решит вовлечь ее в один из преприятнейших допросов.
Алек, разумеется, не позволил бы ему этого, но даже если так, к чему нарываться на стычку?
Биттерман остановил любые дальнейшие протесты:
– На тебе две статьи, и ты вполне можешь написать их дома. У тебя есть компьютер и интернет. Больше тебе ничего не нужно.
Софи жалела, что не может остаться наедине с Алеком и спросить у него, почему он впустую тратит свое время на парочку сиюминутных угроз. Он же не новичок, так зачем на него повесили это задание?
И вообще, было ли это его заданием?
– Мистер Биттерман, вы позвонили в ФБР или Алеку?
– Алек и есть ФБР, – напомнил он.
– Да, но…
– Я сунул кое-куда свой нос, – смущенно признался босс. – Я пролистал твою записную книжку и нашел его номер.
– Поторопись, Софи, – сказал Алек.
– Да-да. Секундочку. Угроз было несколько? – спросила она босса. – Всякий раз, когда отца показывают в новостях, угрожают, по меньшей мере, дважды или трижды. Агент Макалистер, если вы подтолкнете меня еще раз, я дам сдачи.
Сказав это, она даже не обернулась. Джек ухмыльнулся. Софи оказалась еще упрямее, чем ему говорили. Джек решил взвалить сотрудничество с ней на плечи Алека.
– Да, угрожали не единожды, – ответил Биттерман. – На данный момент уже трижды. Послание всегда одно и то же. Твой отец украл у них что-то ценное, поэтому они хотят украсть что-то ценное у него. То есть тебя, – добавил Биттерман, глянул на Алека и продолжил: – Несколько звонивших использовали одно и то же слово: расплата. Я решил, что это немного странно. Голоса, несомненно, намеренно приглушены, и все они использовали слова «мы» и «их». Это тоже было странно, вам не кажется?
– Почему они звонили вам? – спросила Софи.
– Полагаю, звонившие думали, что я заставлю тебя раскрыть отца.
– Похоже, угрозы поступают от одних и тех же людей, – заметил Алек.
– Приятель из телефонной компании проверил источник входящих звонков, – поведал Биттерман. – Они были сделаны с городских телефонов-автоматов.
– Как давно была назначена цена за голову Бобби Роуза? – поинтересовался Джек.
Софи развернулась.
– Что? Цена за …
– Адвокаты на пресс-конференции заявили, что они подняли награду за информацию, которая приведет к аресту и признанию вины твоего отца.
– Вины в чем?
– В краже пенсионного фонда компании Келли? – предположил Биттерман.
– Получается, он виновен, пока не доказано обратное? Вот, значит, как работает система? – выпалила Софи.
– Вы думаете, что офис прослушивался из-за награды? – полюбопытствовал Биттерман.
– Конечно, – сказал Джек. – Сами подумайте. Это маленькая районная газетенка. Сколько врагов вы заимеете, публикуя статьи о количестве аллергий? Я знаю, что это звучит оскорбительно, но я не в этом дело, сэр. Я просто хочу сказать, что вы не занимаетесь масштабными политическими проблемами или…
Биттерман махнул рукой:
– Я понимаю, что вы хотите сказать, и не обижаюсь. Мы действительно небольшая газетенка.
– Но мы растем, – защищаясь, проговорила Софи. – И некоторые люди хотят читать о количестве аллергий.
– Многим известно, что дочь Бобби работает здесь, – указал Алек. – Возможно, они думают, что она будет разговаривать с ним по телефону или поговорит о нем с вами, сэр.
– Я хочу точно знать, кто прослушивает мои разговоры, – сказал Биттерман. – Этих штук может быть больше, не так ли? – добавил он, показывая на жучок, который держал в руке Алек. – И что насчет телефонов? Как думаете, телефоны прослушиваются? Черт побери, я хочу знать, кто за этим стоит.
– Мы пришлем сюда нескольких специалистов… – начал Джек.
– Нет-нет, – перебил Биттерман. – Я не хочу, чтобы об этом стало известно, пока мы не узнаем, кто в этом виноват.
Не успел Алек указать на тот очевидный факт, что прослушивание офиса является незаконной деятельностью, как вмешалась Софи:
– А как насчет Гила? Он полицейский в отставке, мистер Биттерман, и сейчас занимается консультациями. Он специалист в области безопасности и в поиске жучков. Он идеально подходит для этой работы.
– Точно, Гил мог бы помочь, – согласился Алек. – Конечно, он работает за деньги, но его расценки в пределах разумного.
– Я согласен на любую цену, – тут же заявил Биттерман. – Постойте-ка, я не это имел в виду. Не говорите Гилу, что я согласен на любую цену. Вы можете позвонить ему сейчас и попросить приехать сюда как можно скорее?
– Все, Софи, пойдем, – сказал Джек.
Она показала дорогу к своей кабинке, а потом стояла в узком коридоре и ждала, пока Джек искал прослушивающие устройства. Он нашел одно, идентичное тому, что было в офисе Биттермана. Оно тоже было прилеплено к щитку розетки.
Из обеденной комнаты вышел Гари, поедающий круассан с джемом. Он увидел Софи и поспешил к ней.
– Почему ты стоишь в холле?
Но увидев Джека, который сидел за ее столом и копался в ящиках, Гари не дал ей ответить.
– Чем этот человек занимается? – спросил он с набитым ртом и вдруг увидел на боку у Джека кобуру с пистолетом. – Эй, у него оружие.
– Он из ФБР, – проговорила Софи.
– А одет он не как федерал.
На Джеке были ношенные джинсы и выцветшая бордовая футболка.
– Так они одеваются по пятницам, – сказала она с непроницаемым лицом.
Гари зашел в свою кабинку, продолжая наблюдать за Джеком.
– Минуточку! Сегодня понедельник.
– Так они одеваются по понедельникам, – не растерялась Софи.
– Что он делает?
– Обыскивает мой офис.
– Пусть даже не пытается обыскать мою кабинку. Это мое личное пространство, и никто сюда шагу не ступит без ордера на обыск, – пригрозил он. – Ты вообще-то репортер, Софи. Ты должна вести себя так же, как и я. Если бы я был на твоем месте, то бы послал его…
Джек неожиданно встал и навис над Гари. Его взгляд пронизывал насквозь.
– Куда бы ты меня послал?
Гари сдулся прямо на глазах. Он отступил в угол кабинки и промямлил:
– Никуда. Я не имел в виду… ничего такого.
Джек вышел в коридор, и Софи смогла добраться до своего стола. Всего несколько минут потребовалось ей, чтобы передать пару файлов по электронной почте на свой домашний компьютер. Софи выключила компьютер и засунула две толстые папки в большую сумку, туда же отправились книга и стопка бумаг, которые ей нужно было просмотреть. Она вытащила из нижнего ящика стола свою сумочку, достала сотовый телефон и зарядное устройство, затем огляделась, чтобы убедиться, что ничего не забыла.
Любопытство Гари пересилило его страх перед Джеком.
– Ты под арестом? – спросил он Софи. – Что ты сделала? Помогла своему отцу? Так и есть, верно? Это из-за компании Келли? Ты помогла своему отцу прибрать к рукам пенсионный фонд?
Софи давно привыкла к тупости Гари, но не смогла удержаться, чтобы не дать возможности разгуляться его безумному воображению:
– Я готова, агент. Вы наденете на меня наручники сейчас или в лифте?
– В лифте, – не колеблясь, ответил Джек. – Только не пытайтесь что-нибудь выкинуть.
Она опустила голову, делая вид, что ей стыдно. Джек махнул Алеку, когда последовал за ней к лифту.
Чем дальше отходил Джек, тем смелее становился Гари.
– Она знает, где ее отец! – крикнул он. – Просто не говорит. Вы же поэтому ее взяли?
– Ему все известно, не так ли? – Джек покачал головой и затем понизил голос: – Как ты его терпишь, учитывая, что вы вместе работаете?
– У меня нет выбора, – ответила Софи. – Надеюсь, кто-нибудь уволится, и я смогу переехать от него подальше.
– Он репортер?
– Он думает, что да. Но он не очень наблюдательный. Он даже не заметил, что у вас нет наручников. А почему их нет?
– Так мы одеваемся по понедельникам. Никаких галстуков. Никаких манжет. Может, тебе помочь? – спросил он, протягивая руку к ее большой сумке, которая выглядела весьма тяжелой.
Открылись двери лифта, и к ним присоединился Алек. Все трое вошли внутрь.
– Ладно. – Софи передала Джеку сумку. – Но будьте осторожны с ней. Это Луи Виттон [53]53
louis Vuitton (Луи Виттон) – известная торговая марка, под которой французской компанией LVMH выпускаются сумки, чемоданы, модная одежда и аксессуары.
[Закрыть] .
– А Луис там не задохнется?
Она улыбнулась:
– Не Луис, а Луи.
– Дорогущая, видать?
– Очень. Это подарок, и я стараюсь нигде ее не поцарапать.
– Подарок от отца?
Улыбка померкла.
– Нет, – резко ответила Софи.
Она была рада, что он задал это неприятный вопрос. Он начинал ей нравиться, и, естественно, ее влекло к нему. А кого бы не влекло? Этот мужчина был чертовски сексуален. Но, к счастью, его любопытство напомнило ей, что он из ФБР.
Софи стояла между двумя мужчинами лицом к дверям. Она чувствовала себя неловко и неуютно. Если бы тут не было Джека, все было бы прекрасно. Она любила Алека, потому что он любил Риган, и Софи чувствовала себя с ним спокойно и непринужденно. Алек ни за что не осуждал ее, а Джек, по всей видимости, осуждал.
– Почему бы тебе не поехать с Софи, а я поеду за вами на своей машине? – предложил Джек.
Она ответила, даже не взглянув на него:
– У меня нет машины.
– Серьезно? Ха. Я представлял тебя за рулем БМВ или Мерседеса. Похоже, ошибочка вышла.
– Серьезно. Ха. Я представляла вас высокомерным, поверхностным ничтожеством, – парировала она, но так и не добавила: «Похоже, ошибочка вышла».
Софи посмотрела на него, чтобы увидеть, как он отреагировал на ее комментарий, и была захвачена врасплох, увидев в его глазах смех.
Они добрались до нижнего этажа. Джек припарковал свою машину в гараже под складом. Когда открылись двери лифта, он поднял руку, останавливая ее, и проверил, свободен ли путь, прежде чем дать ей выйти. Никаких репортеров, поджидающих ее в засаде, видно не было. Софи решила, что Биттерман несколько преувеличил, когда сказал, что ей в лицо будут пихать микрофоны. Она забралась на заднее сиденье в машине Джека. Они подъехали к спуску, и пока Джек ждал, чтобы повернуть на улицу слева, откуда ни возьмись появилась толпа репортеров. Они столпились по бокам машины, но, казалось, не меньше, чем она сама, их интересовали Джек и Алек, репортеры даже звали их по именам.
– Откуда эти репортеры вас знают? – поинтересовалась она.
– Вообще-то они нас не знают, – отмахнулся Алек.
– Они выкрикивают ваши имена, и у них ваши фото.
– Она еще не видела? – спросил Джек.
– Видимо, нет. Поговори с Риган или Корди, – предложил ей Алек. – Они будут счастливы все объяснить.
– Объяснить что? Алек, о чем речь?
Он не ответил. Мужик с камерой стукнул кулаком по капоту машины, чтобы привлечь внимание Джека. Он явно собирался сделать кадр из серии «нарочно не придумаешь». Джек и ухом не повел.
– Ну что я могу сказать? Должно быть, начало недели не задалось.
– Агенты ФБР не дают интервью, – сказала она. – И эти репортеры об этом знают. Почему же они вас преследуют?
– Не сейчас, Софи. Когда вернешься домой, позвони моей жене.
Однако Софи решила не ждать. Она вытащила свой сотовый и послала сообщения Риган и Корди.
– Как думаешь, сколько мне дадут, если я раскатаю по асфальту парочку из них? – спросил Джек.
– Не знаю. Я дам тебе десять, двадцать баксов, – ответил Алек.
Джек рассмеялся.
– Я имел в виду, лет. Сколько лет мне дадут?
Как только один из репортеров отошел от бампера и подошел к окну со стороны Алека, на светофоре загорелся зеленый. Джек уехал прежде, чем репортер смог сделать четкий снимок.
– Ненавижу репортеров, – пробормотал Джек. – Большинство из них никогда не пишет правду.
– Это не так, – отозвалась Софи.
Он проигнорировал ее возражение.
– Все дело в сенсации. Что угодно ради грязной статейки.
– Я репортер, – напомнила она ему.
