Текст книги "Лорд зверей (ЛП)"

Автор книги: Джульетта Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Хотела поехать с ним? В Виндолек? – спросил я.

– Нет.

– Но красивым он тебе показался, держу пари, – язык не повернулся прикусить. Какая-то мазохистская часть меня требовала знать, что она о нём думает.

– Как же не показаться, – у меня есть глаза, – в её тоне мелькнула насмешка.

Я выронил связку. Она резко обернулась – глаза распахнутые, но дерзкие.

– Расскажи, что именно понравилось, – я теснил её к стволам.

Она отступала, прижимая к груди хворост:

– Приятное лицо.

– Ещё?

Спиной она упёрлась в белую берёзу.

– Глаза красивые, с золотым ободком вокруг зрачка.

– Брось растопку, Джессамин, – хрип у меня стал почти рокотом; я нависал над ней.

Она отшвырнула связку, развернула ладони – по обе стороны бёдер, упершись в кору.

– Что ещё? – выдавил я.

– Рога гладкие, лакированные, – выдохнула она; грудь ходила часто, зелень в глазах съела чёрная ширь.

Внутри поднялась лютая, бесконтрольная жажда – не просто желание, а необходимость доказать ей и себе, что она моя. Пусть даже только сейчас, только здесь.

Я упёрся ладонями в ствол по бокам от её головы. Её запах затянул мне голову, лишил воли.

– Мои рога слишком шершавые для тебя, принцесса?

Она медленно подняла руку. Я наклонился, так что наши дыхания переплелись. Она провела пальцами по ребристой спирали. Рога не чувствуют, но от её осторожного, почти почтительного движения у меня вырвался глухой звук.

– Мне нравится их шероховатость, – её глаза блестели широко и ищуще, полные томления; пальцы сомкнулись крепче. – И твоя – тоже.

– Рад это слышать, принцесса, – почти мурлыкнул я и потянулся губами к её тонкой шее. Соприкоснулся носом с тёплой кожей у ключицы и прошептал: – Дай мне попробовать тебя на вкус, Джессамин.

Я взял её за талию, осторожно – когти не вонзил. Разодрать платье и взять её прямо здесь, на холодной земле, – искушение дёрнуло так, что в висках стукнуло.

– Да, – ответила она так тихо, что, если бы я не был зверо-фейри, мог бы и не услышать.

Рык сорвался сам. Я прижался к её горлу, оставляя влажные поцелуи и едва-едва прикусывая там, где тянуло к плечу.

– Проклятые хеллы… – прошипел я, когда на языке остался её вкус; тело налилось камнем, слюна выступила сама.

Одной ладонью она держала мой рог, другой цеплялась за бицепс, ногти – тупые, человеческие – царапнули кожу. От этого стало только хуже – и лучше.

Не успел осознать, что делаю, как уже распустил шнуровку на разрезах её платья и задрал юбку. Её запах, её возбуждение – опьяняли. Между бледных, мягких бёдер блестела влага, искрилась на рыжеватом пушке – того же цвета, что и волосы на её голове. Не думая, я наклонился и прижался губами к её лону, застонал, ощущая вкус и тепло.

– Ах, – вырвалось у неё, когда она подалась бёдрами вперёд.

– Ммм… – я провёл языком по её щели, раздвоенным кончиком дразня набухший клитор.

– Богиня, – выдохнула она, вцепившись в мой второй рог.

Я опустился на пятки, раздвинул колени и удержал её за бёдра – мне нужно было испить её всю.

– Откинься назад. Подними ногу, – тихо сказал я, помогая перекинуть её бедро через своё плечо. Она раскрылась шире, и я удовлетворённо выдохнул: – Вот так, умница. – И вновь наклонился, погружаясь в неё языком.

Она застонала, двигаясь в такт, тёрлась о мой рот, и я едва не потерял рассудок от этого.

Не выдержав, я рванул шнуровку брюк и освободил член, сжав его ладонью, провёл вверх, чувствуя, как всё тело наливается жаром.

– Ох… – прошептала она, глядя вниз.

Я поднял голову – она всё ещё держалась за мои рога, а в этом, в самой позе, было что-то непристойно прекрасное. Её взгляд скользнул к моей руке, глаза потемнели, губы приоткрылись.

Глухо, хрипло я произнёс, продолжая движение рукой:

– Похоже, ты никогда не видела мужского члена.

– Не видела, – ответила она едва слышно.

Моя ладонь застыла. Слова ударили по сознанию, пробились сквозь туман похоти, и я ощутил хищное удовлетворение. Глубокая, обжигающая тяга пронзила меня.

Её нога лежала на моём плече, тело раскрыто, влажное и дрожащее. Я провёл ладонью от её талии вверх, сжал грудь, зажал сосок между пальцами.

– Ах! – сорвалось с её губ. Кожа вспыхнула, засветилась мягким сиянием сиренскина – её магия отзывалась на желание.

Я обхватил пальцами её колено, удерживая, и снова опустил голову. Сосал, лизал, вбирал вкус её тела, пока она выгибалась и стонала, теряя дыхание. Я слышал, как она срывается, чувствовал, как быстро дрожь захватывает её. Я ласкал её клитор языком, втягивал его губами, тянул едва-едва – и одновременно двигал рукой по члену быстрее, грубее.

– О, боги… – простонала она, загораясь всё ярче, всё плотнее прижимаясь ко мне. Один из моих клыков чуть задел её губы внизу, но вместо того, чтобы отпрянуть, она сильнее потянула меня за рога, прижимая к себе, и закричала, теряя контроль. Я скользнул языком внутрь и ощутил, как её тело сжимается, пульсируя вокруг.

Из неё вырвалась волна – я пил, не отрываясь, наслаждаясь каждой каплей. Когда её дыхание стало мягче, я откинулся назад. Член стоял, тяжёлый, болезненно твёрдый.

Она дышала прерывисто, глядя вниз, между моих ног. Я поднялся.

– Встань на колени, Джессамин, – сказал я хрипло. Мне нужно было почувствовать её рот.

Если она никогда не видела мужчину, то и этого не делала. Возможно, ей было страшно – но я уже не мог думать. Желание сжигало изнутри. Мне нужно было излить всё в неё.

Я знал: тронуть её – безумие. Даже Безалиэль шептал, что это опасно. Но я мог позволить себе хотя бы это – войти в её рот, утонуть в нём.

– На колени, принцесса, – тихо сказал я.

Она опустилась в снег, послушно, почти торжественно. Я выдохнул, глядя, как её колени оставляют следы в белом. На губах мелькнула улыбка, мгновенная, неуверенная.

– Что мне делать? – спросила она, в глазах блеск растерянности и ещё не остывшее послевкусие оргазма.

– Просто открой рот и впусти меня. Остальное сделаю сам.

Она положила руки на мои бёдра, подняла взгляд.

Кровь Викса… я знал, что попаду за это в самые низы Преисподней – и мне было всё равно.

Я обхватил её заТалок, тихо сказал:

– Подними голову. Хочу видеть твои глаза.

Она подчинилась, и я медленно ввёл головку ей в рот. Её губы сомкнулись, горячие, влажные. Я сжал её волосы, костяшки легли на заТалок. Осторожно продвинулся глубже, позволяя привыкнуть.

– Вот так… умница, – выдохнул я, ощущая, как она пробует, чуть втягивает воздух.

Она тихо застонала, губы сомкнулись плотнее, щёки втянулись. От одного этого вида я едва сдержался. Боги, она была невыносима – прекрасна, живая, реальная.

– Да… вот так, – прошептал я. – Ещё немного… твоё горло сведёт меня с ума.

Я сделал несколько толчков, и, потеряв контроль, с глухим стоном кончил – сперва в её рот, потом выдернул член и пролился на её шею, на ключицы, на грудь.

– Проглоти, – произнёс я, и в голосе дрогнуло что-то собственническое.

Она закрыла рот, сглотнула. Я кончил до конца, наблюдая, как капли стекают по её коже. Когда дыхание вернулось, я смотрел на неё – на её губы, горло, на следы своего семени – и понял, что переступил черту, за которой не бывает возврата.

Мы стояли близко, почти касаясь лбами; лес дышал морозом, и только наши тела оставались тёплыми.

– Этого ты и хотела услышать от меня, когда перечисляла, что в нём красивого? – спросил я хрипло. – Что бы я разозлился?

– Хотела услышать тебя, – так же тихо ответила она. – Настоящего.

Я провёл костяшками по линии её подбородка.

– Настоящий я – опасный, Джессамин.

– А я – небрежно смелая, – улыбнулась она коротко, почти виновато, поправила платье и наклонилась за брошенной растопкой. – И полезная. Вернёмся к костру?

Я кивнул, подобрал свою связку и, когда мы вышли на поляну, отдал её Дейну. Сам – занялся огнём. Я не смотрел на неё. Слишком хорошо помнил вкус её кожи.

– Встань на колени, принцесса, – мягко попросил я.

Она опустилась в снег, послушная, жадная до моего голоса. Уголки её губ дрогнули – и тут же спрятались.

– Что мне делать? – спросила она всё ещё взволнованно, словно её тело не успело остыть после недавней бури.

– Просто открой рот и впусти меня. Больше ничего не нужно.

Она обхватила мои бёдра, подняла на меня взгляд. Кровь Викса, мне прямая дорога в самую нижнюю бездну – и мне плевать.

Я бережно обнял её за заТалок.

– Да, голову выше… хочу видеть эти глаза.

Она послушалась. И этого было достаточно: я едва продвинулся – и мир пошёл рябью. Пальцы сжались в её волосах, вторая ладонь привычно удержала её за шею. Я дал ей привыкнуть – и похвалил:

– Умница… так, сладкая, – проговорил я, голос сорвался хрипом. – Прекрасно.

Её щёки втянулись, взгляд не отрывался от моего лица. От одной этой картины меня качнуло к краю.

– Да… вот так, – сказал я уже сквозь зубы. – Слишком хорошо.

Я не выдержал. Горло прорезал глухой стон, когда я отдался ей – часть тепла приняла она, остальное я выплеснул на её приподнятую шею. Острые края желания смолкли – и в тишине стало ясно: черта перейдена. Обратной дороги нет.

Я обречён. Возьму её в свою постель – и пусть весь мир горит. Вопрос только в том, погубит ли меня это так же, как погубило отца. И есть ли у меня ещё силы заботиться о собственном спасении, если это значит – не иметь Джессамин.

– Идём, – я поспешно затянул шнуровку и помог ей подняться. Её сияние стихло, кожа вернулась к обычному тону.

Она поднесла край плаща к горлу. Я перехватил ткань.

– Запрокинь голову.

Она подчинилась. Я стер следы, пальцем провёл по ключице – едва касаясь. Хотел, чтобы мой запах остался на ней; чтобы даже мужчины из моего отряда знали. Одна мысль о чужих руках на ней обжигала зверя во мне. Я понял: разум я уже проиграл.

Когда всё было чисто, я встретил её взгляд. Раскаяния там не было. Разве что лёгкая тень.

– Прости, если я зашёл слишком далеко.

– Нет. Я сама хотела, – тихо ответила она. – Просто… я в этом ничего не понимаю.

– Поверь, ты всё делала правильно.

Она кивнула, но хмурилась.

– Что не так?

Она отвела глаза.

– Тебе стыдно за близость со мной?

– Нет.

Я поднял её подбородок, заставляя смотреть прямо.

– Тогда?

– Ты меня не поцеловал, – она пожала плечами. – Мне бы хотелось знать, как это.

Сердце болезненно сжалось. Она хочет, чтобы я поцеловал её?

– Ты никогда не целовалась с мужчиной? В это трудно поверить.

– Отец позаботился, – неловко хмыкнула она. – Всем – и возможным женихам – доходчиво объяснили, что мой поцелуй равен смерти.

– Почему?

– Из-за клыков. Он объявил, что в них яд. Но его нет, – она нахмурилась, будто собираясь рассказать больше. – Сейчас их нет, видишь?

Она улыбнулась, показывая ровные, обычные зубы.

Я усмехнулся:

– Я не боюсь твоих клыков. Мне даже нравится легкие укусы.

Щёки у неё вспыхнули ещё ярче.

– Иди ко мне, – сказал я уже мягко, скользнул ладонью под волосы к затылку.

Второй рукой обнял за талию, поднял её на носки, прижав к себе, и наклонился. С той редкой мягкостью, которой я почти не пользовался в жизни, коснулся её губ; дал им приоткрыться – и углубил поцелуй.

Она вплела пальцы в мои волосы и потянула меня ближе; её тело доверчиво прижалось всем своим тёплым весом, её язык встретил мой. Я застонал – и огонь поднялся снова, как будто всё только начиналось.

Одобрительно проворчав, я скользнул языком вдоль её – и на миг показалось, что ничего слаще не существует: Джессамин у меня в руках; её запах, её вкус, её сущность – вокруг меня, как кокон.

Я оторвался, прижал лоб к её лбу.

– Ты меня погубишь, милая Джессамин.

Она рассмеялась – уверенная, что я шучу. А в голове вспыхнул отец, его ошибка – женщина, не предназначенная богами, и как это сломало их обоих. Я стряхнул наваждение и снова улыбнулся, задерживая её в объятиях ещё на миг – запоминая ощущение, потому что уже знал: все дороги отсюда ведут только к одному – к ней рядом со мной. В моей постели. В моей жизни. С моими детьми. Пусть это стоит мне жизни.

Пусть боги делают, что хотят. Джессамин – моя.

Глава 17. ДЖЕССАМИН

Я отлично заметила понимающие взгляды мужчин и лукавую улыбку Тессы, когда мы вернулись в лагерь. Пока остальные спорили, как именно король Голлайя будет давить это восстание, я заняла себя тем, что держала Саралин и играла с этой милой, зоркоглазой крошкой.

Разумеется, в голове у меня крутилась только наша встреча с Редвиром в лесу. Я и раньше доставляла себе удовольствие в одиночку, но так… так – никогда. Совсем накрывает.

И его поцелуй…

Мысли уплыли, и новая волна желания развернулась где-то внизу живота. Меня удивила его напористая близость. Я понимала, что он хочет меня, но не представляла, что поддастся этому прямо так, посреди леса, прижав к дереву. Это было самое чудесное в моей жизни.

Когда я подняла взгляд на Редвира, он уже смотрел на меня – спокойно, не мигая, золотыми глазами. Он вытянулся на своей постели из шкур, опершись на предплечья, будто слушал разговор о короле Голлайе. Но внимание его было на мне. И, клянусь богами, я купалась в этом внимании.

Мне хотелось его глаз на себе, его рук, его тела. Хотелось, чтобы и мысли его были обо мне. Чтобы внутри он путался так же, как я. Его несгибаемый взгляд не выдавал, мучает ли его такая же безумная жажда, как меня, но мне от него становилось тепло.

Саралин гукнула и потянула за прядку моих волос. Я улыбнулась малышке у себя на коленях, пока она обхватывала крошечными пальцами один мой. Я любовалась этим детёнышем и невольно подумала, что когда-нибудь у меня может быть такая же дочь – с золотыми или зелёными глазами.

Мысль ошарашила – что я вообще позволяю себе такое представлять. И всё-таки я никогда ещё не была так околдована мужчиной. Бывало – увлечение, но не вот это. Это была глубокая тяга, похожая на безумие, восторг и неугасимую потребность одновременно. Будь мы сейчас вдвоём, я уже перелезла бы к нему на колени.

Мои родители пришли бы в ужас: я влюбляюсь в тёмного фейри, да ещё и зверо-фейри. Но мне плевать, что думают они. Плевать, что думают остальные. Важно лишь, что думает он.

Я снова поймала его внимательный взгляд через огонь.

– Давай я её возьму. Пора кормить, – сказала Тесса и забрала Саралин у меня из рук.

Она устроилась рядом с Безалиэлем, опустила лямку платья и приложила дочь к груди. Дейн вернулся из леса с двумя зайцами; их зажарили и съели вместе с остатками хлеба и сыра. Я почти не притронулась – голова была занята совсем другим. Кем-то другим.

– Надеюсь, у Шеары как раз тушится её рагу, когда мы завтра придём, – сказал Дейн.

– Да тебе стоит только с ней пофлиртовать – и она приготовит всё, что попросишь, – поддел Лейфкин.

Дейн ухмыльнулся, раскатывая подстилку:

– Не ревнуй. Я поделюсь.

– Шеарой поделишься? – Лейфкин уселся на пень, который подтянул к костру. – Щедро.

– Рагу, дубина. – Дейн врезал Лейфкину ногой в грудь и столкнул с пня. – Даже не вздумай к ней лапы тянуть.

Лейфкин расхохотался.

Безалиэль тоже смеялся; Редвир улыбался, но взгляд его не отрывался от меня. После короткой внутренней борьбы я решила делать так, как хочется, и не думать, что скажут другие. Поднялась, взяла свою шкуру и, пройдя мимо Тессы с Безалиэлем, расстелила постель вплотную к Редвиру. Скользнула внутрь и придвинулась спиной к его груди. Он, не колеблясь, обвил ладонью и рукой мой пояс и притянул к себе.

У костра на миг воцарилась тишина; Лейфкин с Дейном переглянулись и улыбнулись. Но никто не произнёс ни слова. Вздохнув от счастья, я закрыла глаза и мгновенно уснула – под тяжёлой рукой Редвира у себя на талии и его телом за спиной. Впервые со дня смерти брата мне было безопасно.

***

– Интересно, у жены Тайлока сегодня что-нибудь вкусное, – сказал Дейн, когда мы спускались по тропе в небольшую ложбину и прогалину внизу.

Мы петляли по более холмистой местности и лесам в сторону Гаста-Вейла.

– Ты только о брюхе и думаешь, – проворчал Лейфкин.

– А я бы не отказался от мясных пирогов Фарлы, – подхватил Безалиэль.

– М-м-м, и я, – откликнулась Тесса, шагая за мужем с Саралин, привязанной к спине.

С таким корнями, что перехватывали тропу, спускаться пешком было куда безопаснее, чем верхом на волках.

– Кто такой Тайлок? – спросила я, шагая прямо за Редвиром.

– Теневой фейри, живёт в той долине с женой и детьми.

– Почему не в Гадлизеле? – я знала, что теневые фейри селятся в своём великом городе высоко в Солгавийских горах.

– Тайлок немного бунтарь, – ответил Редвир. – Был у них жрецом-воином, но в Пограничье влюбился в лесную фейри. Их король велел либо отказаться от неё, либо быть изгнанным. – Редвир взглянул на меня через плечо, поймав мой взгляд. – Он выбрал изгнание.

– Это так печально.

– По-моему, романтично, – сказала Тесса. – В конце концов, я – светлая фейри, влюбившаяся в зверо-фейри, так что я понимаю.

– Я не грозился изгнать Безалиэля, когда он привёл тебя домой, – проворчал Редвир.

– Ты и не мог, – ответил Безалиэль. – Она – моя пара.

В группе послышались одобрительные хмыки, тропа выровнялась. Внизу, в ложбине, я не увидела ни одной хижины среди редких деревьев. Зато стоял огромный чёрный дуб – ствол толщиной с двенадцать стоящих плечом к плечу зверо-фейри.

– Безалиэль, – спросила я, – как ты понял, что Тесса – твоя пара?

Лейфкин с Дейном прыснули, но быстро спрятали смех, когда Редвир одарил их взглядом. Тесса покраснела и шагнула ко мне, где уже было ровнее.

– Расскажу потом.

Я помнила, как Редвир уже уходил от этой темы, когда я однажды спрашивала, но любопытство про Тайлока пересилило, и я огляделась по сторонам, пока мы пересекали небольшую поляну:

– А где они живут?

Редвир дождался, пока я поравняюсь, и указал на великан-дуб:

– Там.

Я разинула рот, когда мы подошли ближе: в стволе были вырезаны ступени, винтом уходившие вверх в ветви. Хотя ветви были занесены снегом, в кроне виднелись стены дома.

– Откуда вы знакомы с Тайлоком? – посмотрела на Редвира рядом со мной; Волк шёл с другой стороны. – Он же теневой фейри.

– Мы встретили его, когда он только пришёл в эту долину с женой, Фарлой. Он притащил кожевенное ремесло на обмен – на наш зерновой мешок-другой. С тех пор мы каждую зиму заносим им пару мешков из Хелламира. Им с детьми хватает надолго, они редко спускаются в Пограничье за припасами. Им милее их долина.

– Это очень по-доброму, – тихо сказала я.

Его прекрасные глаза скользнули ко мне, но удержали меня вовсе не они – а насмешливая тень у уголка губ. Мы застряли в этом взгляде друг на друге, и тут Волк резко фыркнул и остановился. Редвир мгновенно оттолкнул меня за себя; остальные волки тоже застыли и зарычали.

– Чуешь? – шёпотом спросил Безалиэль.

– Да, – голос Редвира стал низким; кисти сжались и разжались у него по бокам.

– Я никого не слышу, – добавил Дейн.

– Безалиэль и Лейфкин – останьтесь с женщинами.

Из-под капюшона Тессы вылетела Галлизель – поближе к младенцу.

– Я тоже полечу. – И стрелой ушла в ветви.

Редвир с Дейном, крадучись, подошли к ступеням в стволе и начали подниматься вкруговую, пока не скрылись в доме.

Я стояла тихо, не шевелясь, сжавшись от страха перед тем, что они чуяли, а я – нет.

– Что это? – спросила я у Безалиэля.

– Кровь. И ещё кое-что… чего здесь быть не должно.

Свист донёсся сверху.

– Всё чисто, – сказал Безалиэль.

И Галлизель стрелой спикировала к нам:

– Лорд Редвир велел оставить Тессу и Джессамин внизу.

Мы подошли к стволу, волки сомкнули строй вокруг нас. Я задрала голову – и ничего, кроме нижних досок жилища высоко в ветвях.

– Я останусь с ними, – сказал Лейфкин.

Безалиэль хлопнул Лейфкина по плечу и стремительно взлетел по винтовым ступеням, перепрыгивая через одну.

У Дейна потемнело лицо; он смотрел в сторону леса, откуда мы пришли, внюхиваясь в воздух.

– Что там? – спросила я.

– Не знаю. Запах незнакомый. И мерзкий.

– Баргас, что ли? – Тесса обошла вокруг исполинского ствола; Галлизель порхала у неё рядом.

– Нет.

Я обошла на другую сторону, любуясь мастерством, с которым вырезана лестница. Теневому фейри ступени не нужны – у него есть крылья, – но вот его жене-лесной фейри нужны. Он вырезал их для неё тщательно, выгладил; по стволу шла ещё и резная полоса плюща – чтобы Фарла улыбалась.

Раздались шаги – остальные спускались. Я шла дальше вокруг дерева, заметила кованый кронштейн с потухшим фонарём.

– Что там? – спросил Дейн.

– Голова Тайлока, – ответил Редвир; голос у него был хриплый от сдерживаемого чувства. – Но семьи нет.

– Нет! – выкрикнула Тесса.

– Что с ними? – я не верила услышанному. – Дети пропали?

– И Фарла, – сказал Дейн.

Волк обошёл ствол, но не подошёл ко мне – ушёл на небольшую поляну позади. В высокой траве, где он остановился, что-то лежало. Он посмотрел на меня и жалобно взвизгнул. Я пошла следом, осторожно. Когда поняла, на что смотрю, ахнула. Одно крыло было оторвано – или отрезано, – другое явно сломано, головы не было.

– Нашла Тайлока, – крикнула я остальным; голос дрожал.

Редвир мгновенно оказался рядом и мягко отвёл меня от тела их друга. Остальные тоже подбежали.

– Что это? – с отвращением прошипел Безалиэль, глядя на Редвира, который присел у тела Тайлока, разглядывая раны. – Ты такое видел когда-нибудь?

Мишка и другие волки подошли и встали кругом, мордами наружу. Они сторожили.

– Баргас утащил бы его в лес, чтобы жрать, – заметил Лейфкин. – А это не территория найтвирмов.

Я слышала о гигантских змеях в Солгавийских горах и была счастлива, что они сюда не ходят.

– Где Фарла и дети? – Тесса сорвала с плеча Саралин и прижала к себе, будто в любой момент кто-то вырвет её из рук. – Есть следы, что их ранило вот это… что бы оно ни было?

– Никаких следов, – Редвир выпрямился, нахмурившись. – Только следы схватки.

Тесса моргнула слёзы, глядя на дом в кроне.

Безалиэль придвинулся к Редвиру:

– Это могли быть меер-волки? Как те заражённые, что нападали раньше?

Я шагнула ближе:

– Что за нападение?

Лицо Редвира закаменело; хвост за его спиной хлестнул воздух.

– Несколько месяцев назад Голл стоял лагерем южнее, но всё ещё на землях зверо-фейри. На его лагерь напали три волка – больные, какие-то не такие.

– В каком смысле «не такие»? – фыркнула я. – Ты говоришь загадками.

– Потому что мы такого не видели, – Редвир поймал мой взгляд и удержал. – А потом я видел это снова.

Я сглотнула:

– Дриад-олень.

Он кивнул.

– Не волки, – сказал Лейфкин, присев в снегу возле клокастого пучка травы и подцепив оттуда что-то, что застряло среди следов и взрытой настилки.

Редвир шагнул к нему:

– Что там?

Лейфкин уронил ему на ладонь длинную тонкую штуку:

– Тайлок, похоже, срубил это в бою. Но что это за тварь, у которой такое?

Я подошла ближе и уставилась на то, что держал Редвир.

– Боги подземные… – прошептала я. – Что это?

– Палец, – сказал Дейн, глядя с отвращением.

Я выгнула бровь:

– Это и так ясно. Но чей?

Кожа тёмно-серо-зелёная, палец необычно длинный и тонкий; чёрный коготь заострён и загнут. Из обрубка сочилась чёрная кровь. У тёмных фейри кровь синяя – я видела не раз разбитые губы и дорожные раны в таверне у Халдека. Но не вот это, больнично-чёрное.

Редвир зарычал на отрубленный палец неизвестной твари – убийцы – у себя в руке:

– Их было больше одного.

– Откуда знаешь? – спросила я.

– Запах вот этого – здесь, у тела. А в доме наверху – другой.

– Редвир, нам бы… – начал Безалиэль и резко обернулся, выдёргивая меч.

Остальные сделали то же: мгновенно сомкнулись вокруг нас с Тессой, взяв в кольцо; волки пригнулись, рыча. Редвир прижал меня за спину, когтистая ладонь легла мне на талию. Долго ждать не пришлось, чтобы понять, что их насторожило.

Из облаков почти бесшумно спикировали три теневых фейри – но зверо-фейри услышали их заранее и были готовы. Когда они приблизились, Редвир распрямился, разжав пальцы у меня на поясе.

На них были серебряно-золотисто-чёрные доспехи, прикрывавшие тело от шеи до сапог. Со спины расправлялись драконьи крылья – как у всех теневых. На этом сходство троицы заканчивалось.

Мой взгляд приковал тот, что опустился в снег первым: двое встали позади него. Его чёрные крылья с тёмно-алым отливом вздымались выше остальных. Височные пряди его золотых волос были убраны в тонкие косички; остальная солнечно-белокурая масса спадала на плечи, подчёркивая совершенную резкость черт. Глаза – нездешнего, почти тревожного, оранжевого оттенка – скользнули по нам и по телу на снегу.

У второго был обнажённый клинок; он хмурился, не сводя прицельного взгляда с наших, которые не убрали мечи. Каштановые волосы стянуты узлом на затылке; жёлтые глаза косились зло.

Третий… я узнала его. Обойдя Редвира и став рядом, уставилась на жреца теневых фейри, который как-то заходил в таверну Халдека поесть вместе со светлой фейри.

– Марга, – пробормотала я. – Так её звали.

Жрец резко дёрнул взгляд ко мне. Лицо – безупречно красиво, как и чёрные, скользящие, как шёлк, волосы, – но алые глаза, как и прежде, тревожили, когда он меня рассматривал.

– Что с ней стало? – спросила я жреца.

– Безалиэль, – зашептала позади меня Тесса, – это супруг моей сестры.

– Марга – твоя сестра? – спросила я у Тессы через плечо.

– Да. Ты её встречала?

– Потом, – резко отрезал Безалиэль, становясь рядом со своим лордом.

Повисла короткая тишина: мы и они разглядывали друг друга. Я осознала, что заговорила не к месту: первым должен был говорить Редвир. И, похоже, старшим у теневых был светловолосый, с широкими золотыми обручами у основания четырёх рогов – признак королевской крови.

– Принц Торвин, – сказал Редвир. – Далековато вы забрались на юг, не находите?

– Приветствую, лорд Редвир. К сожалению, так и есть. Валлона вы знаете, а это Вайгар.

Редвир представил своих, затем Тессу. И только потом, положив ладонь мне на поясницу:

– Это Джессамин.

Зачем я здесь, он не пояснил, и они не спросили. Тогда Редвир заговорил первым:

– Что привело вас так далеко от Гадлизела?

– Это, – принц Торвин кивнул на сжатый кулак Редвира у бедра.

Редвир раскрыл ладонь, показывая, что держит.

– Знаете, чей это палец?

– Мы гоняемся за ними от самых гор, – сказал Валлон, супруг Марги. – Не думали, что они заберутся так далеко на юг.

– Говори, кто это, Валлон.

Я слышала в голосе Редвира приказ – в нём закипала злость. Валлон шагнул вперёд и вынул отрубленный палец из его ладони.

– Семьи Тайлока нет, – произнёс он, рассматривая уродливый палец, а потом бросил его обратно в снег.

– Да, – прорычал Редвир. – А теперь расскажи всё, пока мне не пришлось выбивать это силой.

Валлон негромко фыркнул и посмотрел на дом Тайлока в исполинском дубе:

– Сожалею о Тайлоке. – Он обернулся к своим. – Ещё сильнее – о его женщине и двоих детях.

– Ладно-ладно, – взвился Лейфкин, у которого один только нрав короче, чем у Редвира. – Скажи уже, какая, на хрен, тварь это сделала.

– Гримлоки, – мрачно произнёс принц.

– Гримлоки – миф, – сказала я, и взгляд принца упал на меня.

– Боюсь, что нет, миледи.

– Что это за существа? – спросил Дейн.

– Мерзкая порода, – принц Торвин смотрел на Редвира. – Они сотканы из частей разных фейри, скрученных в одно, порождены чёрной магией. Но создать их может не кто попало – нужен бог.

– Или полубог, – добавил Валлон.

– С чего вы решили, что это именно они? – спросил Редвир.

– Марга, – мягче сказал Валлон. – Она провидица. – Он задержал взгляд на Тессе. – И очень сильная.

Тесса улыбнулась:

– Я догадывалась о её даре, но боялась за неё. С этим приходят кошмары.

– Увы, да, – кивнул Валлон и снова повернулся к Редвиру. – Кроме того, у наших учёных есть записи о времени, когда такие твари уже шастали по нашим лесам и чащам.

– Расскажи всё, – серьёзно велел принц Торвин. – Им это нужно знать, раз уж твари перешли на их земли.

– Тысячу лет назад бог, солнечный бог Солзкин, и тенёвая фейри зачали сына – тёмного колдуна. Он был чудовищем не по рождению, а по страсти к убийству и смерти. Он использовал магию, унаследованную от отца, и кровавые чары, чтобы создавать убийц – гримлоков. Целые отряды для своей воли.

– Как вэйты, – перебил Редвир. – Армии мёртвых, что призрачные-фейри поднимают из могил.

– Похоже, – отозвался принц, голос стал жёстче и мрачней. – Но в отличие от вэйтов, безмозглых костяков, гримлоки – разумные создания самой тёмной породы.

– Как они выглядят? – спросила Тесса; голос дрогнул.

– Наполовину дриады, наполовину тёмные фейри, с крыльями лунных фейри. Больше смахивают на отвратительных спрайтов, только ростом и силой – как любые фейри. – Принц Торвин перевёл взгляд на меня. – Легко унесут женщину с детьми.

– Зачем они им? – спросила я.

– Не знаем, – ответил Валлон. – Хуже другое – мы не знаем, кто вернул их в этот мир. По записям наших учёных, все они пали вместе со своим повелителем, тем колдуном, давным-давно.

– Но что-то их вернуло, – Редвир скрестил руки. – Или кто-то.

Принц Торвин выдержал его взгляд, в глазах – сталь:

– Это не всё. Прежде чем гримлоки вышли из гор, появились признаки какой-то хвори, заразы, что сводит с ума.

Вайгар скосил взгляд на принца, когда тот умолк, и добавил:

– Мы видели её у зверей. – Пауза. – И у фейри.

Я коснулась ладонью предплечья Редвира:

– Дриад-олень, напавший на меня.

Редвир кивнул:

– Мы тоже видели эту заразу.

– Знаете, откуда она? – Безалиэль обнял Тессу за плечи; она прижимала к груди спящую дочь.

– Нет, – сказал принц. – Но запах от гримлоков схож с запахом тех, кого тронул этот мор. Одно ясно: гримлоки служат кому-то, и нам надо найти его.

– А пока, – впервые подал голос Вайгар, – меня устроит найти и убить самих гримлоков. – Он шагнул ближе к Валлону. – Мы должны сложить костёр для Тайлока.

– Мы поможем, – сказал Редвир и притянул меня к себе. – Держись ближе к Волку, пока мы готовим погребальный костёр.

– Конечно.

Он удержал мой взгляд на миг дольше, чем следовало; меж бровей залегла тревожная складка. А потом – вовсе неожиданно, да ещё и при своих, и при чужих – ладонями обнял моё лицо и мягко коснулся губами моих губ. Я только и смогла, что уставиться на него, когда он отстранился, стиснул челюсть с приглушённым рыком и повернулся к мужчинам. Те смотрели, не отрываясь: зверо-фейри – с весёлой ухмылкой, теневые – с удивлением и любопытством.

Когда они ушли в лес, оставив нас с Тессой в кольце волков, я всё ещё провожала взглядом лорда зверо-фейри.

– Тесса.

– М-м?

– Как часто зверо-фейри-вождь связывал себя с женщиной из светлых фейри?

Порыв ветра с глухим вздохом прошелестел по открытой поляне. Галлизель хихикнула и зарылась поглубже в складки одеяла, где спала Саралин.

– Никогда, – прошептала Тесса.

И сердце у меня ухнуло. Именно этого я и боялась.

Глава 18. РЕДВИР

Валлон подошёл к погребальному костру, который мы сложили, уложив на погребальное ложе Тайлока – целиком, что от него осталось. Вайгар положил ему на грудь сложенные руки, стиснувшие рукоять меча. Валлон нашёл чепчик его дочери, деревянный меч сына и фартук, который носила жена. Старый обычай тёмных фейри: уносить в посмертье знак своих любимых.