Текст книги "Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса"

Автор книги: Джозеф Стиглиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)

Ипотечный кризис

Кроме продолжающейся слабости на рынке труда имелось также множество других причин для беспокойства по поводу того, куда движется экономика. Одной из них была сохраняющаяся проблема на рынке жилья: рынок жилья, возможно, и «стабилизировался», но на уровне цен, которые по–прежнему были на 30% ниже пиковых, и это средние данные; во многих регионах страны цены упали на 50% и даже больше. У четверти всех ипотечных кредитов разность между стоимостью обеспечения и кредитной задолженностью оставалась отрицательной, и поэтому, по прогнозам, ожидалось, что в 2010 году сноп дома потеряют от 2,5 до 3,5 млн американцев, то есть больше, чем за каждый из двух предыдущих лет. Чтобы представить такое положение дел в определенной перспективе и показать, насколько плохим оно на самом деле являлось, надо отметить, что количество домов, занимаемых одной семьей, на начало мая 2010 года снизилось более чем на треть по сравнению с маем 2005 года и составило менее половины от уровня, достигнутого за пятнадцать лет до этого, в мае 1995 года8.

Как я и предсказывал, инициативы администрации, связанные с ипотекой, были просто неадекватными. Другие программы по оказанию помощи рынку жилья напоминали попытки на короткое время остановить кровь при помощи бактерицидного лейкопластыря. Когда некоторые из мер (например, налоговые льготы для лиц, впервые покупающих дома), которые помогли сохранить этот рынок на плаву, в середине 2010 года перестали действовать, этот рынок, как показалось, рухнул еще глубже. Когда ипотечные кредиты «реструктуризировали», чтобы снизить размер ежемесячных платежей и сделать их более подъемными для заемщиков, это привело к тому, что в итоге общая сумма денег, которая должна быть выплачена по кредиту, часто становилась более высокой, особенно в тех случаях, когда банки сопровождали изменение условий оплатой дополнительных операционных издержек.

Что еще более важно, хотя инициативы администрации помогли небольшому числу американцев, которым удалось сохранить работу и жилье, но они не могли осуществлять выплаты по своим ипотечным кредитам, мало что было сделано для тех заемщиков, у которых разность между стоимостью залогового обеспечения и суммой кредитной задолженности оказалась отрицательной. Учитывая, что разрыв между общей суммой долга и стоимостью заложенной недвижимости оценивался в 700—900 млрд долл., становится понятно, почему банки не торопятся списывать убытки по ипотеке: они не хотели, чтобы эти потери были отражены в их балансовом отчете. Но без реально проведенной реструктуризации ипотечных кредитов было трудно поверить, что в ближайшее время американская экономики может вернуться к нормальному состоянию. Обремененные такими огромными долгами, американцы вряд ли будут потреблять так же активно, как они это делали в прошлом, когда норма сбережений (у домохозяйств) была нулевой, а если учесть слабость рынка труда, нежелание потреблять становилось еще более сильным. Однако те, кто искал признаки скорейшею выздоровления, все еще не теряли надежды. Они тщательно анализировали данные и искали доказательства «возвращения потребителей». Конечно, после того как вслед за крахом Lehman Brothers потребление резко сократилось в течение нескольких месяцев, следовало ожидать краткосрочною всплеска расходов (так же, как в том случае, когда чрезмерное истощение запасов предприятий привело к их последующему пополнению). Но наде жда на то, что этот всплеск будет устойчивым, была слабой. Более того, как я подчеркиваю в этой книге, любой возврат к докризисной расточительности должен становиться поводом для беспокойства, а не для радости: такое потребление не будет и не может быть устойчивым, а любое основанное на нем восстановление не будет долговечным.

Коллапс на рынке коммерческой недвижимости

Еще одна проблема возникла в секторе коммерческой недвижимости, где цены упали так же сильно (а в некоторых местах даже сильнее), как и на рынке жилой недвижимости. Домовладельцы познакомились с рисками «шаровых платежей» по ипотеке, которые должны быть полностью погашены, скажем, через пять или десять лет и, как правило, через получение нового ипотечного кредита. Большая часть объектов коммерческой недвижимости финансируется именно таким образом, когда ипотечные кредиты рефинансируются (через продление) каждые пять–десять лет. Это означает, что погашение ипотечных кредитов, полученных на пике раздувшегося пузыря, придется перенести на следующие годы. В феврале 2010 года Комитет по надзору, созданный Конгрессом, подсчитал, что только в 2011– 2014 годах потребуется осуществить рефинансирование коммерческой недвижимости на общую сумму в 1,4 трлн долл. и что почти у половины таких кредитов разность между стоимостью залогового обеспечения и кредитной задолженностью является отрицательной9. О масштабах проблем, с которыми столкнулся рынок коммерческой недвижимости, можно судить по произошедшему в январе 2010 года в Нью–Йорке многомиллиардному банкротству компании, которая занималась проектом застройки Stuyvesant Town и Peter Cooper Village, двух районов в Манхэттене, где предполагалось построить 11 тыс. апартаментов.

Такие переносы выплат на будущее являются особенно проблематичными из‑за того, что помимо большого разрыва между тем, что заемщики должны, и стоимостью их заложенного имущества следует учитывать еще три фактора. Как правило, банки стараются следовать стратегии «закрой глаза и продлевай»: закрывать глаза на нарушения и продлевать перенос погашения кредитов, а затем молиться о том, чтобы за это время цены на рынке восстановились и они могли покрыть убытки. Но органы надзора за банковской деятельностью, которые справедливо критиковали за то, что в преддверии кризиса они не справились со своей работой, на этот раз занимают жесткую позицию10.

Более того, большая часть кредитов была секьюритизирована, и первые кредиторы, возможно, хотят получить свои деньги прямо сейчас, а не подвергать себя риску и оставаться в связанном положении еще пять лет.

Кроме того, в этой книге я уже отмечал существование правовых конфликтов между держателями первых и вторых закладных по ипотечным кредитам11.

Но все это похоже на детскую игру по сравнению с проблемами на рынке коммерческой недвижимости, где инструменты могут быть гораздо более сложными12 и чаще возникают конфликты интересов.

Коллапс на рынке недвижимости является, очевидно, болезненным для тех, кто вложил в него много своих денег: для большинства американцев их дом является самым важным активом. Но этот крах также ослабляет и экономику в целом: семьи, которые видят, как резко теряет в стоимости их главное достояние, не будут торопиться тратить свои деньги, поскольку им необходимо восстановить свои гнезда, а также накапливать деньги на старость или оплачивать образование своих детей. Семьям и компаниям, которые занимали деньги под залог своих домов, стало намного труднее это делать, что будет являться ограничивающим фактором для роста объемов потребления и инвестиций. В годы, предшествующие кризису, на строительство объектов недвижимости приходилось от 30 до 40% общего объема инвестиций, но при таких низких ценах дешевле купить старую недвижимость, чем строить новое; избыточное строительство в прошлом привело, например, к тому, что доля жилищного строительства (в процентах от ВВП) снизилась до самого низкого уровня со времен Второй мировой войны (когда у страны, очевидно, были другие приоритеты). Потребуются годы и годы, прежде чем строительная отрасль вернется на докризисные уровни13.

Банковский кризис

Прорыв пузыря на рынке жилья привел еще к одному последствию: когда выяснилось, как много американцев не могут или не хотят погашать свои кредиты, банки стали в массовом порядке объявлять о дефолтах, что привело к ослаблению кредитного рынка. Эта спираль породила финансовый кризис, но, к сожалению, повышенное внимание именно к банковскому кризису отвлекает нас от более широких и базовых экономических проблем. А неудачные, к сожалению, ответные действия и администрации Буша, и администрации Обамы привели к тому, что даже эта проблема не была решена.

Президент Обама дал четко понять, что экономика не восстановится, пока не возобновится кредитование. Все обоснования необходимости оказания банковскому сектору масштабной помощи строилось именно на этом. Но, как я уже объяснял в этой книге, то, как администрации Обамы и Буша действовали в ходе банковского кризиса, ни в коей мере не способствовало началу восстановления кредитования. Конечно, этого восстановления и не случилось. Более того, в тот период, когда эта книга готовилась к печати, объемы кредитования в стране продолжали сокращаться. А ведь непогашенных кредитов сейчас значительно меньше, чем было до кризиса. В мае 2010 года объемы кредитования бизнеса в номинальных параметрах были почти на 20% ниже, чем пять лет назад14. Малые и средние фирмы, которые полагаются на банковские кредиты, в настоящее время сталкиваются с более жесткими требованиями для их получения. Банки могут занять у ФРС по ставке, близкой к нулю, а вот представители других отраслей экономики, тех, в которых создаются рабочие места, должны брать кредиты под высокие процентные ставки и платить по ним тем самым банкам, действия которых привели к кризису. Более того, получить кредит даже на жестких условиях могут сейчас далеко не все. Для крупных банков такое положение дел является золотым дном. А вот для остальной части страны это кошмар.

Как я уже отмечал, правительство сосредоточило основные усилия на спасении слишком больших для краха банков, предоставив более мелким банкам возможность пойти ко дну. А ведь именно такие мелкие банки являются основными звеньями в цепи кредитования малых и средних предприятий, где в свою очередь создается основное количество рабочих мест. Число банков, которые, как ожидается, обанкротятся в 2010 году, составит более 140 – именно столько банков прекратили свою деятельность в 2009 году. Между тем у FDlC (системы банковского страхования) закончились деньги, и она была вынуждена обратиться за поддержкой в Министерство финансов15.

Однако банки–банкроты представляют собой лишь верхушку айсберга. На каждый банк, который идет на дно, есть несколько других, которые находятся на грани краха. Эти банки обычно ограничивают кредитование. В наши дни уловкам с бухгалтерской отчетностью, за счет которых плохие ипотечные кредиты превращаются в хорошие, уже никто не верит. Поэтому такие банки и их руководители хорошо знают, что они находятся в опасности.

С проблемами при предоставлении кредитов сталкиваются даже финансово устойчивые банки. Большинство небольших фирм занимают деньги под залог (в качестве обеспечения они используют свои активы, чтобы гарантировать банку возврат кредита); залогом, как правило, выступает недвижимое имущество, но когда цены на недвижимость рухнули, размер сумм, которые компании могли занять на прежних условиях, соответственно сократился. Это означает, что небольшие компании не только не могут расширять свой бизнес но и порой вынуждены его сокращать. В ближайшее время эта проблема вряд ли будет решена.

Экспорт как спасение для Америки

В своем послании «О положении страны», сделанном 27 января 2010 года, президент Обама сделал акцент на одном из возможных источников совокупного спроса, при помощи которого можно поддержать восстановление в стране, – на экспорте. Концепция восстановления с опорой на экспорт исходила из трех допущений: слабого доллара, благодаря чему американские товары становятся конкурентоспособными; силы Европы и Канады, наших основных торговых партнеров; а также производства Соединенными Штатами того, что хотят получать другие. Каждое из этих допущений вызвало некоторые сомнения. Отметим, что даже в течение первых четырех месяцев 2010 года, когда доллар был слабым, долларовая стоимость экспортируемых товаров с поправкой на инфляцию все еще была примерно на 5% ниже уровня двухлетней давности16.

Деиндустриализация, происходящая в Соединенных Штатах, кстати, отчасти вызванная той же идеологией, которая привела к ослаблению государственного регулирования, означает, что мы можем предложить на рынке меньше товаров на продажу, чем другие хотят купить. А ограничения на экспорт высокотехнологичных товаров в Китай привели к созданию барьеров на растущем рынке, где мы могли бы заниматься продажами более активно и масштабно. Одновременно реализации наших сильных качеств в сферах туризма и образования препятствуют обременительные визовые ограничения.

Кроме того, динамика экономического роста наших торговых партнеров по–прежнему остается слабой. А кризис в Европе привел к устранению еще одного преимущества Америки – низкого обменного курса. Прогнозы относительно того, как далее будут развиваться события на этом направлении, выглядят неутешительно. Реакция Европы на свой кризис может привести к еще большему ослаблению экономического роста.

Снижение стоимости евро

Во время Великой депрессии страны стремились восстановить свою экономику до здорового состояния при помощи политики «разорения со седа». Установление высоких таможенных пошлин осуществлялось с целью изменения ограниченного объема спроса: люди переключались с покупок иностранных товаров на отечественную продукцию, а это, в свою очередь, должно было привести к снижению уровня безработицы. Еще одним популярным методом были конкурентные девальвации: снижение обменного курса относительно валют своих конкурентов означало, что собственные товары становились более дешевыми, а товары конкурентов – более дорогими. Но ни один из этих приемов на практике не работал, так как торговые партнеры, естественно, отвечали тем же. Они также вводили таможенные тарифы, также снижали стоимость своей валюты по отношению к золоту, и поэтому относительная цена (скажем, американского доллара в фунтах стерлингов) на самом деле не менялась.

Вероятно, Америка пыталась прибегнуть к подобной стратегии и в ответ на Великую рецессию, на этот раз не через политику протекционизма (хотя, как я отметил в главе 8, в числе положений стимулирующего плана имелся пункт «Покупай американское»), а через конкурентные девальвации. Хотя министр финансов будет и впредь в своих речах заявлять о преимуществах сильного доллара, но устойчиво низкие процентные ставки и растущий дефицит бюджета, если и не направлены на ослабление доллара, все равно в конечном счете оказывают соответствующее влияние.

Сегодня валютный рынок напоминает конкурс «кто страшнее». Главное сейчас не то, у какой страны лучшие экономические перспективы, а то, у кого они наименее плохие. На рынке наблюдается высокая волатильность. Усилия участников сосредотачиваются то на одном, то на другом направлении. Великая рецессия породила новые неопределенности и открыла рынку новые возможности для демонстрации своей капризности и отсутствия прозорливости.

Проблемы, возникшие в Греции, как и кажущиеся возможности, которые происходящие в этой стране события предоставили спекулянтам, переключили все внимание с проблем Америки на трудности, испытываемые Европой. На этих европейских проблемах я остановлюсь более подробно ниже. Сейчас же отметим лишь один простой момент. Когда рынки сосредоточили свое внимание на проблемах Европы, курс евро опустился с уровня в 1,6 долл. за 1 евро в августе 2009 года до 1,2 долл. за 1 евро в июне 2010 года. Последствия этого для американского экспорта и конкурентоспособности США должно быть ясны: при падении стоимости евро на 25% европейские товары «вдруг» стали намного более дешевыми. Американские фирмы не смогли на это ответить, по крайней мере в краткосрочной перспективе, повышением эффективности и сокращением зарплат. В наиболее конкурентоспособных отраслях подтолкнуть компании к банкротству легко может даже небольшое снижение цен. Единственная надежда, позволяющая американским фирмам успешно конкурировать с европейскими компаниями, – резкое изменение взглядов на финансовых рынках. Дефицит Америки, в 2009 году составлявший 9,9% ВВП, был значительно выше, чем в еврозоне17, 18. Свои где этот показатель составлял лишь 6,3%проблемы, связанные с финансами, есть и у штатов, и у местных администраций; например, по всей стране имеются скрытые крупные прорехи в бюджетах государственных и местных пенсионных фондов. Может быть, через несколько месяцев, когда финансовые рынки увидят в действии вашингтонский тупик, в который страну завели власти, или по мере того как Соединенные Штаты продолжат осуществлять бессмысленное сокращение дефицита, что приведет к ослаблению экономики, эти рынки наконец‑то проснутся и отреагируют на эти пока еще не до конца сформировавшиеся проблемы. Тогда доллар начнет ослабевать, а экспорт возрастать.

Сегодня, кажется, всем стало ясно, что будущее экспорта страны, а если говорить более широко, и ее экономики не базировалось на мудро действующих и дальновидных рынках, которые, как оказалось, вовсе не работали по своим таинственным законам на то, чтобы помочь сложной системе спокойно и стабильно двигаться в сторону все более полного процветания. Напротив, мы увидели, что наше будущее процветание, оказывается, зависит от того, какими будут фантазии близоруких и нестабильных рынков, пытающихся обыграть друг друга и повлиять на политический процесс. Это похоже на игру, в которой есть лишь горстка победителей – тех, кто составил и зафиксировал ее правила.

Региональные и местные расходы

Когда частный сектор становится настолько слаб, как мы это наблюдаем, оказывать поддержку экономике может только государство. Но, к сожалению, проблемы штатов и местных администраций, как я и опасался, оказались действительно тяжелыми: ошибка, связанная с тем, что в первом законе о стимулировании экономики не была предусмотрена дополнительная поддержка штатов, стала очевидной, когда штаты уволили учителей и некоторых других служащих. К началу 2010 года 88% местных администраций сообщили, что их проблемы в 2009 году были еще более тяжелыми, чем годом раньше19, что имеет вполне логичное объяснение: многие из них за висят от налогов на недвижимость, стоимость который подвергается перс оценке. Это означает, что все большее число местных администраций сталкивается с сокращением налоговой базы. Налоговые доходы в процентах от ВВП продолжают снижаться. Введенные стимулы в какой‑то мере помогли заполнить образовавшиеся разрывы в бюджетах, но эта помощь подходит к концу. Штаты и местные администрации стараются найти способы, чтобы свести концы с концами, и используют для этого либо сокращение расходов, либо повышение налогов. Но любой из этих вариантов приведет к сокращению совокупною спроса, то есть далее им придется действовать в условиях отрицательного стимула.

Итоговые обобщенные результаты: форма восстановления

В начале кризиса было много дискуссий о том, в какой форме будет происходить восстановление. Некоторые надеялись, что это будет быстрый отскок к прошлому, то есть восстановление будет V–образным. Но теперь об этом варианте никто больше не вспоминает: при уровне безработицы, спустя почти три года с начала экономического спада по–прежнему высоком, эта концепция представляется чистой фантазией. Сейчас людей интересуют другие вопросы. Насколько долгим будет период возвращения к нормальному состоянию и не приведет ли новое нормальное состояние к стабильно высокому уровню безработицы?

Растоптанные мечты

Администрация Обамы надеялась, что проблемы, стоявшие перед финансовым сектором, будут носить краткосрочный характер, что выделение денег банковскому сектору позволит быстро восстановить его здоровье (а когда он вернется к уровню рентабельности, начнет расти и остальная часть экономики), а также рассчитывала на то, что в течение тяжелого периода в качестве резервного источника совокупного спроса будет выступать правительство, а потом чем успешнее будет восстанавливаться частный сектор, тем более слабой будет государственная поддержка. Стимулы были лишь краткосрочным лекарственным средством и разрабатывались исходя именно из такого предназначения. Но этот вариант был авантюрным: я опасался того, что, подготовив запрос в Конгресс о предоставлении стимулирующего пакета, который был бы меньше по объему и рассчитан на более короткий срок, чем требуется, администрация не устранит остающийся риск того, что восстановление окажется слабым, а стимулы не будут восприняты с необходимой степенью доверия. (Однако этот пакет на самом деле сработал, и, если бы не стимулы, уровень безработицы, возможно, достиг бы 12%, а не остановился на десяти.) Следствием восприятия того, что стимулирующие меры не решили поставленных перед ними задач, стали довольно мрачные перспективы выделения второго пакета стимулов, что особенно и роя пилось, когда стали более очевидными размеры бюджетного дефицита И долга. Высказываемые опасения сбылись.

Как правило, если уровень безработицы достигает даже 8%, возникает потребность во вмешательстве правительства. Однако теперь, когда уровень безработицы превысил незаметно никаких других признаков государственного вмешательства, кроме небольшой (на 15 млрд долл.) программы, направленной на создание рабочих мест, которая в марте после ее подписания президентом Обамой стала законом, но она вряд ли заметно повлияет на уровень безработицы в стране20. Прекращение действия стимулов приведет к ослаблению совокупного спроса и замедлению экономического роста.