Текст книги "Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса"

Автор книги: Джозеф Стиглиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц)

Оказание помощи штатам

В условиях кризиса оказавшиеся без федеральной помощи региональные и местные органы власти сокращают свои расходы, на которые приходится около трети всех государственных расходов. Штаты действуют на основе сбалансированных бюджетов и поэтому должны ограничивать свои затраты получаемыми поступлениями. Из‑за снижения стоимости недвижимости и сокращения прибыли налоговые поступления в местные бюджеты сократились. Общий дефицит бюджета на 2010 и 2011 финансовые годы составит, по оценкам, не менее 350 млрд долл.19 В 2009 году только в одной Калифорнии пришлось сократить расходы и увеличить налоги на 42 млрд долл.20 Только для компенсации дефицита доходов штатов на федеральном уровне потребуется стимулирование, превышающее 1% ВВП в год.

Хотя закон о стимулах, принятый в феврале 2009 года, действительно предусматривал оказание некоторой помощи штатам и органам местного самоуправления, ее объем был явно недостаточным. Особенно тяжелыми для населения стали сокращения программ региональных и местных органов власти: в то время как администрация громогласно расхваливала свои стимулы, в газетах сообщалось о страданиях многих невинных жертв кризиса. Основным приоритетом должна была бы стать компенсация потерь доходов бюджетов штатов. Нет никакого экономического смысла нанимать новых работников для строительства мостов и в то же время увольнять учителей и медсестер. Администрация внимательно отнеслась к этим проблемам, и в первом отчете о рабочих местах, созданных благодаря стимулирующему пакету, опубликованном в октябре 2009 года, было отмечено, что из сохраненных или созданных в ходе первого этапа применения стимулирующих расходов 640 тыс. рабочих мест более половины приходились на сферу образования и только 80 тыс. – созданы в строительном секторе21. Но этих стимулов не было достаточно для того, чтобы остановить увольнения учителей и их отправку в вынужденные отпуска. К тому же даже для прошедших стадию предварительной подготовки проектов потребуется время, чтобы они заработали. Потеря работы способствовала ухудшению общего морального климата, а увольнения велись гораздо интенсивнее, чем создание новых рабочих мест. Только в сентябре 2009 года занятость в сфере государственной службы сократилась на 40 тыс.22

В этих условиях справедливым и позволяющим быстро распределить деньги решением было бы компенсировать каждому штату те потери доходов, которые он понес. У этих денег были бы высокие мультипликаторы, и они были бы направлены именно тем людям, которые более других нуждались в помощи правительства. Такой подход стал бы чем‑то вроде автоматического стабилизатора: если бы вдруг произошло чудо и экономика вышла бы из состояния спада быстрее, чем ожидалось, указанные расходы можно было бы легко прекратить. Если экономический спад окажется более глубоким и длительным, а это более реалистический вариант развития событий, объем средств, направляемых на указанные цели, следовало увеличить.

Латание дыр в системе социальной поддержки

Следующим приоритетом должно было бы стать латание дыр в системе социальной поддержки населения. В принятом законопроекте отдельные шаги в этом направлении предусматривалось, но их было явно недостаточно. Конгресс утвердил тройное продление периода выплат пособий по безработице из федерального бюджета, максимум до 73 недель (многие штаты выплачивают такие пособия лишь на протяжении трети этого периода)23, но по мере того как спад продолжался, стало ясно, что принятые меры не могут спасти ситуацию24. Впервые правительство отреагировало на тот факт, что в основе нашей системы медицинского страхования лежат выплаты работодателей и потому с потерей работы люди утрачивают право и на страхование своего здоровья. Проводившиеся до этого реформы обеспечили гражданам возможность купить страховку (COBRA – федеральный закон, в соответствии с которым схемы группового медицинского страхования, финансируемые главным образом работодателями и не менее чем на 20% работниками, должны предусматривать пролонгацию договоров на определенный период для уволившихся или уволенных работников и их иждивенцев. – Прим. перев.), если они могут себе это позволить. Но среди тех, кто потерял работу, было совсем немного людей, которые могли позволить себе такую покупку. В отсутствие помощи со стороны правительства число незастрахованных людей, и без того уже значительное, будет расти и дальше. В стимулирующем пакете Обамы была предусмотрена оплата 65% стоимости медицинской страховки как часть расширенного пособия по безработице (это положение распространялось только на работников, потерявших работу в период с I сентября 2008 года по конец 2009 года).

Пожалуй, больше всего впечатляет тот факт, что правительство не предложило достаточных мер помощи тем, кто оказался в эпицентре кризиса, – безработным, которые не могли осуществлять выплаты по своим ипотечным кредитам. Многие из них вскоре после утраты работы лишились и своих домов, хотя никакой их вины в этом не было. Администрации Обамы следовало бы ввести новый вид «ипотечного страхования», которое в сложившихся обстоятельствах гарантировало бы выплаты по ипотеке и позволило большинству людей, оказавшихся в трудном положении, внести их позже, когда они снова начнут работать. Это не только вопрос справедливости, но и одно из важнейших условий для выхода страны из кризиса: рост количества обращений взыскания на заложенную недвижимость подталкивает цены на рынке жилья вниз, что, в свою очередь, усиливает давление на экономику в целом.

Инвестиции

Имело бы смысл уделить первоочередное внимание тем инвестициям, которые работают на укрепление нашего будущего, особенно вложениям в трудовые и технические ресурсы, обеспечивающие высокую отдачу. Из‑за сокращения финансовой поддержки частных университетов по причине огромной нехватки средств в бюджетах штатов указанные статьи расходов подверглись значительному сокращению.

Большая часть стимулирующих денег пошла на проекты, которые уже прошли подготовительный этап, а также на категорию зеленых инвестиций (К этому виду относятся социально значимые инвестиции, особенно в организации, занимающиеся природоохранной деятельностью. – Прим. перев.), которые можно реализовать достаточно быстро. Разработчикам таких программ должно бы быть ясно, что на протяжении следующих двух лет риск того, что экономика будет по–прежнему нуждаться в дополнительных стимулах, останется высоким. Стимулирующий пакет, рассчитанный на применение в течение более длительного времени, позволил бы не ограничиться лишь теми проектами, которые уже прошли этап предварительной подготовки, и перейти к государственным капиталовложениям с более высокой отдачей, то есть реализовать одно из очень немногих преимуществ длительного спада.

Наиболее серьезную нехватку инвестиций в стране испытывает государственный сектор; к тому же существуют ограничения, не позволяющие этому сектору быстро освоить дополнительные инвестиции. Снижение налогов – шаг, стимулирующий инвестиции, – приведет к ускорению притока средств в экономику и увеличению суммы долгосрочных выгод. Например, принятие программы предоставления налоговых льгот домовладельцам, которые проводят работы по снижению потерь тепла в своих домах, позволило бы нанимать строителей, потерявших работу из‑за ухудшения положения дел в секторе недвижимости. Ситуация в этой отрасли сейчас наиболее тяжелая за последние 50 лет.

В период экономического спада большинство компаний не готовы взять на себя инвестиционные риски. Введенный на какое‑то время инвестиционный налоговый кредит мог бы стать для них стимулом, подталкивающим их к более активным действиям в этом направлении. Фактически снижение налогов приводит к тому, что инвестирование становится более выгодным делом сейчас, нежели в то время, когда экономика вернется к нормальной жизни. Здесь мы имеем ситуацию, схожую с продажей средств производства. В этом случае лучше прибегнуть к дифференциальному инвестиционному налоговому кредиту, предоставляемому на какое‑то время. Даже в период экономического спада некоторые компании намерены инвестировать, и поэтому вряд ли следует вознаграждать их за то, что они сделали бы в любом случае. Предоставление кредита только на инвестиции, размер которых превышает, скажем, 80% инвестиционного бюджета компании за последние несколько лет, позволяет добиться повышения отдачи на каждый вложенный доллар.

Неэффективное снижение налогов

Программа стимулирования не достигла в полной мере своей цели не только из‑за своих размеров или временных параметров. Почти треть стимулирующих средств пошла на сокращение налогов, а это шаг, сопровождающийся риском того, что значительная часть денег будет потрачена очень неэффективно. Налоговое сокращение, осуществленное президентом Бушем в феврале 2008 года, не сработало из‑за очень высокой нормы сбережений, и были все основания полагать, что другие налоговые сокращения вряд ли принесут ожидаемые результаты.

Американцы столкнулись с избыточно высокой задолженностью; к тому же их все больше беспокоили вопросы, связанные с их работой и с обеспечением их будущего. Даже те, кто был готовы в полной мере выполнять свои долговые обязательства, понимали, что в условиях более жесткой кредитной политики ситуация может сложиться так, что в случае необходимости они не смогут воспользоваться своей кредитной картой. Из‑за этого они, вполне вероятно, решили отложить больше денег из тех, что они получат в ближайшее время. Такое поведение вполне понятно, но оно мешает достижению целей стимулирования, направленного на увеличение расходов. Снижение налогов приведет к увеличению государственного долга, но точно предсказать, позволит л и оно добиться роста расходов и каким будет этот рост, вряд ли возможно.

Другие части программы по стимулированию экономики предусматривали заимствование под будущие деньги: программа утилизации старых машин помогла стимулировать спрос на автомобили, но на самом деле все выгоды от этой программы были получены за счет ускоренной реализации будущего спроса. Такая стратегия, возможно, имеет смысл, если спад длится всего 6 месяцев, но она становится намного более рискованной, если учесть неопределенность продолжительности этого кризиса. Опасения такого рода оправдались: программа действительно привела к увеличению покупок автомобилей летом 2009 года, но уже осенью покупки пошли на спад. Программа утилизации старых машин может служить примером плохо ориентированных расходов, особенно с учетом того, что существовали способы расходования денег, которые сильнее простимулировали бы экономику в краткосрочной перспективе и помогли бы перестроить ее так, как это было необходимо в долгосрочных интересах.

К тому же как у снижения налога, так и у программы утилизации старых машин была одна особенность: проблема заключалась не в том, что американцы потребляли слишком мало до кризиса, а в том, что объем их потребления был слишком большим. Однако реакцией на этот кризис было стремление поощрить людей потреблять еще больше. Такое желание было понятно, если учесть стремительное падение объема потребления, но основную ставку следовало бы делать на то, что необходимо для долгосрочного роста, – на увеличение инвестиций.

Последствия

Когда в 2009 году весна перешла в лето и при этом число безработных продолжало расти, раздался хор голосов: стимулы не сработали. Однако истинным мерилом успеха стимулирующего пакета является не фактический уровень безработицы, а его отличие от тех значений, на которые показатель безработицы вышел бы без применения этого пакета. Администрация Оба– мы всегда четко заявляла о том, что в отсутствие стимулирующих мер число созданных рабочих мест было бы на три миллиона меньше. Однако существует проблема, связанная с тем, что воздействие финансового кризиса на экономику было настолько болезненным, что даже огромный, казалось бы, финансовый стимул Обамы оказался недостаточным.

Хотя большинство экономистов были уверены в том, что стимулы необходимы и что они работают, хотя было бы желательно увеличить их масштабы, находились и скептики. Некоторые консерваторы даже пытались переписать историю и высказывали предположение о том, что во время Великой депрессии государственные расходы не дали ожидаемого эффекта. Конечно, они не вытянули страну из Великой депрессии: Соединенные Штаты фактически не смогли выйти из депрессии до Второй мировой войны. Но причина была в том, что Конгресс и администрация Рузвельта действовали нерешительно. Стимулирующие меры не были тогда достаточно сильными. Как и в этот кризис, сокращение расходов штатов частично компенсировалось увеличением федеральных расходов. Что бы там ни говорили, кейнсианская экономика мирного времени на самом деле никогда не была опробована в полной мере. Расходы правительства в военное время действительно смогли довести экономику до уровня полной занятости, и это было сделано очень быстро. После применения стимулов Обамы критики снова утверждают, что кейнсианская экономика доказала свою непригодность, что, по их мнению, подтверждают результаты нынешнего тестирования этого подхода27. Но на самом деле все имеющиеся факты доказывают, что стимулы все же привели к улучшению ситуации.

Есть три причины, по которым стимулы могут не сработать. Одна из них, о которой часто упоминают ученые–экономисты, свидетельствует лишь о том, насколько далеко эти люди оторваны от реальности, но вот две другие действительно заслуживают рассмотрения. Некоторые экономисты полагают, что, если правительство имеет дефицит торгового баланса, домохозяйства будут настроены более активно сберегать свои средства, так как знают, что с какого‑то момента в будущем им придется платить более высокие налоги. При рассмотрении ситуации в такой перспективе увеличение государственных расходов в полной мере нивелируется сокращением расходов домашних хозяйств. Рикардианское равенство изучают во всех аспирантурах страны. Но здесь мы имеем дело с полной ерундой. Когда президент Буш в начале этого десятилетия снизил налоги, норма сбережения не выросла, а фактически сократилась. Конечно, в мире экономики все является не таким, каким кажется. Защитники рикардианского равенства утверждают, что без такого налогового снижения эта норма, возможно, еще более сократилась. Из этого следует, что норма сбережения в Америке до кризиса была явно отрицательной, причем в несколько процентных пунктов.

Консерваторы чаще ссылаются на рикардианское равенство, когда хотят привести аргумент против увеличения расходов, а не тогда, когда им нужен аргумент против сокращения налогов. На самом деле с точки зрения этой теории разницы между этими аргументами нет. Если правительство повышает налоги, люди к этому приспосабливаются: они тратят все то же количество денег, так как знают, что в будущем им придется платить меньше налогов.

Эти теории основаны на простых допущениях, принятых экономическими школами. Два из этих допущений основаны, казалось бы, на здравом смысле, но являются, очевидно, ошибочными: рынки и информация признаются этими экономическими школами совершенными. При таком сценарии каждый может занимать столько, сколько захочет. Если правительство повышает налоги, те, кто хочет увеличить расходы, чтобы компенсировать налоговые потери, не сталкиваются ни с какими трудностями: они просто идут в банк и берут там деньги в долг – по той же ставке, по которой может заимствовать правительство (скорректированной на величину риска дефолта). Два других допущения являются специфическими: люди живут вечно, а перераспределение средств не имеет значения. Если люди живут вечно, они просто не могут избежать в будущем погашения сегодняшних заимствований, но в реальной жизни нынешнее поколение может переложить бремя сегодняшних заимствований на будущие поколения, в результате чего более старшее поколение может потреблять больше. Согласно этой своеобразной теории бедные пожилые люди могут тратить более значительную часть своих ограниченных доходов, чем богатые среднего возраста, а перераспределение доходов от богатых к бедным не влияет на общий объем потребления. В действительности сбережения домохо– зяйств в ходе этой рецессии, вероятно, возрастают вне зависимости от изменения размера дефицита бюджета правительства, и норма сбережений, скорее всего, не сильно изменится из‑за размера этого дефицита.

Существует, впрочем, более серьезная проблема: по мере того как правительство занимает все больше и больше, те, кто одалживает ему деньги, все сильнее и сильнее беспокоятся о том, сможет ли правительство рассчитаться по этим долгам. Поскольку их беспокойство возрастает, они могут устанавливать более высокие процентные ставки. С этой проблемой хорошо знакомы правительства развивающихся стран, поскольку они оказывабтся в положении между молотом и наковальней. Если они не тратят деньги на стимулы, их экономика ослабевает и кредиторы требуют высоких процентных ставок. Если они выделяют средства на стимулы, их задолженность возрастает, и кредиторы опять же требуют высоких процентных ставок. Америка, к счастью, не оказалась (пока) в таком критическом положении. На мой взгляд, нынешние преимущества от стимулирования настолько сильны, что перевешивают указанные долгосрочные риски.

Существует еще одно, тесно связанное с предыдущим беспокойство: инвесторов все больше волнует будущая инфляция. Страны, предоставившие деньги Соединенным Штатам, уже тревожатся по поводу того, что у США возникнет желание «сдуть» огромную задолженность, то есть понизить ее реальную стоимость при помощи инфляции. Кроме того, они опасаются, что инвесторы, видя эту задолженность, будут считать, что доллар находится под угрозой и что стоимость доллара (относительно других валют) будет снижаться. Независимо оттого, обоснованы ли эти опасения или нет, если они существуют, долгосрочные процентные ставки будут расти, что может приводить к сокращению инвестиций, что, в свою очередь, негативно повлияет на итоговое увеличение совокупного спроса.

Благодаря своей денежно–кредитной политике Федеральная резервная система может в значительной степени погасить тенденцию увеличения государственного долга, что приведет к увеличению по крайней мере краткосрочных процентных ставок. Но в условиях нынешнего кризиса беспрецедентный масштаб и характер этих мер28 вызвали сомнения по поводу того, способны ли власти прибегнуть к «снимающим напряжение» действиям и сделать это в нужное время. Федеральная резервная система пыталась убедить рынок, что она сможет справиться с этой задачей, и гарантировала, что благодаря проведению жесткой денежно–кредитной политики, к которой она прибегнет точно в нужное время, инфляция не будет расти. Как я отмечаю в главе 5, существуют веские основания для возникновения недоверия к тому, что ответ Федеральной резервной системы будет именно таким. Опять же, оправдано это или нет, но широкое распространение скептических настроений поставит ФРС в затруднительное положение: если она вернется к своей «нормальной» политике – концентрации основных усилий на регулировании краткосрочных процентных ставок, то долгосрочные процентные ставки могут возрасти, и это будет происходить даже в том случае, если ФРС будет сохранять краткосрочные процентные ставки на низком уровне, замедляющем восстановление экономики.

Однако, если стимулирующие деньги пойдут на инвестиции, указанные неблагоприятные последствия случатся с меньшей вероятностью, так как рынки вынуждены будут согласиться с тем, что в результате применения стимулирующих мер Соединенные Штаты действительно перешли в более сильную экономическую позицию, а не ослабили свое положение. Если стимулирующие расходы идут на инвестиции, то сторона активов в балансе страны увеличивается вместе со стороной обязательств, и у кредиторов нет никаких оснований для беспокойства и для повышения процентных ставок29.

Опасения по поводу того, что рост дефицита выходит из‑под контроля, действительно становятся источником для беспокойства: возникает политический риск того, что Америка не сможет сохранять выбранный ею курс, как она не смогла этого сделать во время Великой депрессии и как не смогла этого сделать Япония после того, как в начале 1990–х там лопнул надувшийся пузырь. Будет ли правительство продолжать предоставлять стимулы, если после первой дозы лекарства экономика не сможет выйти на путь устойчивого выздоровления? Будут те, кто никогда не верил в кейн– сианскую экономику, союзниками тех, кто активно выступает в Конгрессе за антидефицитный путь и требует провести сокращение государственных расходов? Боюсь, что они пойдут на это, и, если это произойдет, возвращение к временам сильного роста может быть отложено надолго.