Текст книги "Бегство Джейн"

Автор книги: Джой Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

– Думаю, это часть его стратегии, – отозвалась Джейн. – Этакий до конца любящий муж.

– Но ведь он продолжает оспаривать право на опеку. – Дэниэл скорее утверждал, чем спрашивал.

– Мы встречаемся с нашими адвокатами в понедельник, чтобы попытаться достичь какого-нибудь соглашения. – Джейн приняла из рук Сары чашку кофе.

– Я удивляюсь, как это ты можешь желать встречи с ним после всего того, что он сделал!

– А что он сделал? – Джейн широко раскрыла глаза в притворном изумлении. – Ведь это я и только я потеряла память и отправилась путешествовать в какую-то одной мне ведомую Гагаландию. [10]10
  От англ.gaga – не в себе, не все дома. – Прим. ред.


[Закрыть]Это я склонна к вспышкам насилия. Я ведь пыталась убить не только его одного. Я угрожала служанке ножом, а его родителям ножницами. Каждый будет только рад свидетельствовать в его пользу.

– Но лекарства, которые он тебе давал…

– Я сама стащила их из его докторского саквояжа. Он лишь делал мне инъекции, когда я начинала уж очень бушевать.

– А что говорят врачи? Ведь…

– …врачи подтвердят, что я страдала истерической амнезией. Не думаю, что это произведет на судей благоприятное впечатление. Ведь судей не было, когда Майкл давал мне не те лекарства. В данном случае его слова столкнутся с моими. Это будет поединок слов, не более того. По мнению судей, он – образец заботливого мужа. Кроме того, он один из них. И они не будут слишком стараться запятнать своего уважаемого коллегу.

– Даже доктор Мелофф?

– Единственное, что он может сказать – это то, что женщина, которую он наблюдал, страдала в то время истерическим фугитивным статусом. Он катался на плоту, когда всплыло все это дерьмо.

– Так ты говоришь, что Майкл может выиграть дело?

– Я говорю, что у него есть неплохие шансы, если он решит дать мне бой.

В дверь позвонили.

– Я открою, – сказала Джейн. От дурного предчувствия ей стало нехорошо. Может, это Дайана привела назад Эмили? Может, ребенок сильно переживал, что оставил маму так надолго? Может, Дайана привела ее назад, чтобы Эмили убедилась, что с ее мамой ничего не случилось и она дома? Может, это еще какой-нибудь сюрприз от Майкла?

Джейн узнала в женщине, стоявшей в дверях, Салли Беддоуз, ту самую, с которой она столкнулась когда-то в приемной Майкла. Это у нее на коленях сидела тогда охваченная ужасом девочка.

Она быстро открыла дверь.

– Миссис Беддоуз. – Джейн, приглашая женщину войти, украдкой взглянула на часы. – Простите, но я ждала вас только через час.

Женщина нервно оглянулась.

– Я знаю, что пришла слишком рано. Но я не могу долго задерживаться. Меня в машине ждет мой муж. – Она указала на черный «форд», стоявший напротив подъезда. Его двигатель работал на холостых оборотах.

– Зачем же ему ждать на улице… – начала было Джейн.

– Он так хочет. Я сказала ему, что я на минутку.

– На минутку? Но, миссис Беддоуз, нам надо очень многое обсудить.

– Вы не хотите войти, миссис Беддоуз? – спросила Сара, появляясь в прихожей. В это время зазвонил телефон. – Я сейчас приготовлю свежий кофе.

– Нет, нет, я не могу задерживаться. – Было очевидно, что женщина не собирается проходить дальше холла.

– Тогда я поговорю по телефону. – Она взглянула на Дэниэла. – Дэнни, вы не хотите мне помочь в телефонном общении?

Дэниэл немедленно вскочил со стула и пошел с Сарой на кухню.

– Миссис Беддоуз, я не уверена, что хорошо понимаю вас…

– Я догадываюсь.

– Я прошу вас, не подтверждайте моей догадки относительно цели вашего визита.

– Прощу прощения, миссис Уиттекер, я знаю, что вы очень рассчитывали на меня, и мне очень неприятно вас разочаровывать…

– Так и не надо. Пожалуйста, не надо, – добавила она, ее голос превратился в шепот.

– Мы с мужем вчера не спали полночи, решая, что нам делать. Но он тверд как скала. Он не хочет, чтобы Лайзу освидетельствовали.

– Но ведь доктор Уиттекер растлил ее!

– У нас нет доказательств.

– Вы верите тому, что она говорила вам?

Салли Беддоуз виновато посмотрела себе под ноги.

– Я ей верю. Но кто еще ей поверит? Кто еще поверит четырехлетней девочке, про которую известно, что она панически боится врачей?

– Вы забываете, что она не одна. Мою дочь тоже придется освидетельствовать. Суд не сможет так легко отмахнуться от обвинения, если нас будет двое. Окружной прокурор сейчас проверяет истории болезни пациентов моего мужа, чтобы выявить тех детей, которых он, возможно, тоже растлевал. – Джейн слышала в своем голосе нотки отчаяния. Она понимала, что если окружной прокурор будет и дальше так себя вести, то желающих свидетельствовать в ее пользу не найдется никого.

– За свою короткую жизнь Лайза испытала очень много, – говорила между тем Салли Беддоуз, глотая слезы, – с двухлетнего возраста она перенесла шесть больших операций. Как вы не можете понять? Это будет бесчеловечно с нашей стороны подвергать ее еще одному врачебному освидетельствованию, допросу окружного прокурора и хитростям адвокатов. На ее жизнь с нее хватит травм. Мы больше не можем подвергать ее таким испытаниям. – Она нашла своим взглядом взгляд Джейн. – Пожалуйста, постарайтесь понять.

– Я понимаю, – честно уверила ее Джейн. – Я понимаю.

– Прошу простить меня. – Салли Беддоуз сбежала вниз по лестнице и села в ожидавшую ее машину.

– Боже мой, – простонала Джейн, когда машина отъехала от дома. Она услышала, как сзади к ней подошли Сара и Дэниэл, и с плачем упала на грудь Дэниэла. – Боже мой, без нее у меня нет шансов выиграть дело.

– Не сдавайся, Джейн, – утешала ее Сара, – на твоей стороне правда.

– Правда состоит в том, что я потеряю мою маленькую девочку!

– Нет, Джейн, мы этого не допустим.

– В самом деле? Что вы собираетесь говорить, когда судьи под присягой попросят рассказать про мое замужество? Вы скажете, что этот брак, по вашему мнению, мог быть заключен только на небесах, что Майкл был таким мужем, что дай Бог всякой женщине, а на протяжении всего времени, пока я была замужем, я не уставала повторять вам, как я счастлива и как я люблю своего мужа. А что вы расскажете о том вечере, когда вы были у нас и я отключилась так, что меня пришлось на руках отнести в спальню? Как вы думаете, какое впечатление это произведет на судей?

– Мы заставим их понять, как на самом деле все происходило, – сказал Дэниэл, но его слова прозвучали не очень убедительно.

– Не думайте, что Майкл не использует вас. Он сможет использовать показания моих друзей против меня.

– Кэрол подтвердит, что Майкл лгал ей относительно нашей воображаемой связи, – напомнил ей Дэниэл.

– Надо еще доказать, лгал ли Майкл сам или повторил то, что говорила ему я, – возразила Джейн. – Поверь мне, у него схвачено все.

– Должно же быть что-то, что можно сделать, – пробормотала Сара.

– Да, выход есть. – Джейн направилась в спальню.

– Куда ты идешь, Джейн? Что ты собираешься делать?

– Опять наступило время мне исчезнуть. Только на этот раз я возьму с собой Эмили.

– Джейн, ты не сделаешь этого. – Дэниэл бросился за ней, не пуская в спальню. – Майкл тебя непременно разыщет, он вас выследит и вернет. Тогда не надо будет ходить к гадалке, чтобы узнать, кто получит право на опеку.

– Но это шанс, который надо использовать.

– Джейн, давай на минутку присядем и все это обсудим, – предложила ей Сара.

– Не можешь же ты провести всю свою жизнь в бегах, оглядываясь, как затравленный зверь. На какую жизнь ты обречешь Эмили? – спросил ее Дэниэл.

– А что за жизнь ее ждет, если Майкл выиграет дело об опеке?

– Но куда вы поедете? – спросила Сара. – На что вы будете жить?

Джейн опустила голову в тяжком раздумье. Ответа у нее не было.

От входной двери раздался громкий стук.

– Извините, есть кто-нибудь дома?

– Кого там еще черти принесли? – удивилась Сара. Первой в прихожей оказалась Джейн, ее как магнитом притягивал до боли знакомый голос. Этого не может быть, думала она. Нет, этого не может быть.

В прихожей стояла Паула Маринелли. Ее лицо, как всегда, было бесстрастным.

– Дверь была открыта… – начала было она.

– Что вам здесь нужно? – спросила ее Джейн, думая, много ли успела подслушать Паула.

– Майкл сказал мне, что вы здесь. Я думаю, что нам надо поговорить.

– Мне не о чем с вами разговаривать.

Наступит ли конец самонадеянности этой женщины? Как далеко она может зайти, чтобы угодить своему обожаемому кумиру?

– Думаю, что вам лучше уйти, пока я не вызвала полицию, – сказала ей Сара. – Можете доложить своему боссу, что Джейн в полном порядке.

– Я обязательно это сделаю, – говорила Паула, пока Джейн боролась с искушением вцепиться ей в горло. – Но сначала я расскажу то, ради чего я пришла сюда.

– В таком случае, – неожиданно для самой себя Джейн испытывала любопытство, – нам лучше сесть.

32

Джейн была поражена подтянутостью и уверенным видом Майкла, увидев его в офисе его адвоката. Никаких следов бессонницы, никаких мешков под глазами, никакой дрожи в руках. Голос глубокий и теплый, как всегда.

– Привет, Джейн, – сказал он как ни в чем не бывало.

– Здравствуй, Майкл, – ответила Джейн, поправляя складки своего бежевого брючного костюма и едва удерживаясь от желания плюнуть мужу в лицо. Не надо ей было приходить сюда, думала она; единственное, чего она в этот момент хотела, – это убежать из красивого, стильно обставленного кабинета. Надо было забрать Эмили и бежать, а не слушать советов друзей и сейчас подвергаться риску потерять все. О чем она только думала? Неужели она поверила в то, что Майкл сдастся без борьбы?

– Как ты жила все это время? – Майкл сумел придать себе вид искренней заинтересованности в ее благополучии.

– Намного лучше, чем раньше, – произнесла она сквозь зубы, понимая, что доверенное лицо Майкла Том Уоделл внимательно наблюдает за ней, сидя в глубине кабинета за роскошным мраморным столом. «Эта лиса наверняка ждет, что я сейчас сорвусь, потеряю голову и наделаю ошибок, которые они смогут потом использовать в суде против меня», – подумала Джейн.

– Может быть, мой секретарь принесет нам кофе, пока мы ждем мисс Бауэр? – подал голос адвокат, поглаживая свою лысую голову длинными ухоженными пальцами.

– Нет, благодарю вас.

– Так как адвокат моей жены, к сожалению, задерживается, – начал Майкл, и Джейн прикусила язык, чтобы не закричать, – то, может быть, Джейн и я воспользуемся этой возможностью, чтобы поговорить наедине?

Джейн покачала головой; от удивления она потеряла дар речи. Что еще задумал Майкл?

– Думаю, что это вполне разумная просьба, – быстро добавил Майкл, оглянувшись на своего адвоката.

– Что скажет миссис Уиттекер? – спросил Том Уоделл.

– Разумеется, я не хочу прослыть неразумной, – ответила Джейн, даже не пытаясь скрыть сарказм.

Том Уоделл поднялся со стула с высокой спинкой, обитого бордовой кожей.

– Я буду в конференц-зале. Мой секретарь сидит у дверей… на случай, если вам что-нибудь понадобится.

На случай, если понадобится помощь: мало ли что может выкинуть эта безумная женщина – до Джейн дошел скрытый смысл последней фразы адвоката. Уоделл закрыл за собой дверь. Джейн машинально сделала шаг назад.

Майкл обиделся, почти оскорбился, заметив это непроизвольное движение.

– Джейн, ты что, думаешь, что я что-то хочу с тобой сделать?

– Ты еще сделал не все, что хотел? – спросила его Джейн в ответ.

– Я думал, что мы сможем поговорить, как взрослые люди…

– Странно слышать это из уст человека, который предпочитает детей.

Майкл опустил глаза.

– Ты опять все усложняешь.

– Должно быть, сегодня утром я забыла принять халдол.

Майкл медленно поднял глаза, его рот искривился в горькой усмешке.

– Джейн, я знаю, что́ ты обо мне думаешь, но…

– Пощади мои уши, Майкл. Оставь свою ложь для судей. Если ты хочешь говорить именно об этом…

– Я хочу вернуть мою жену.

– Что?!

– Я люблю тебя, Джейн. Знаю, что ты мне не веришь. Я знаю, что ты считаешь меня чудовищем, но ты должна поверить, что я люблю тебя и ничего так не хочу, как того, чтобы ты вновь вернулась ко мне и чтобы у нас с тобой все было, как раньше. Я хочу, чтобы для тебя и Эмили наконец кончился этот кошмар и вы вернулись в свой родной дом, который ждет вас.

Джейн села на обитый кожей диван напротив стола адвоката. Из подушки с шумом вышел воздух. Она опять упускает инициативу? Неужели эти слова произносит Майкл?

Майкл пошарил в кармане и извлек оттуда маленькую коробочку. Это было кольцо, возвращенное Джейн с тем же курьером, услугами которого воспользовался и Майкл, чтобы доставить ей свой подарок.

– Я купил это для тебя, Джейн, и хочу, чтобы это было у тебя.

Джейн сжала руки в кулаки и прижала их к телу. В этом, что ли, состоял его план? Он хотел спровоцировать ее на то, чтобы она его ударила?

– Я очень скучаю по тебе, Джейн. Я скучаю по нашей совместной жизни. Мне страшно не хватает Эмили.

– Про которую ты сказал мне, что она умерла.

Недрогнувшей рукой Майкл пригладил волосы.

– Я знаю, что ты веришь,будто я тебе это говорил…

– Понятно, теперь под сомнение поставлена и моя способность слышать.

– Джейн, ты же была совершенно не в себе. У тебя была истерика. Как ты можешь быть уверена в том, что именно тебе говорили другие?

Джейн закрыла глаза и ничего не ответила. Могла ли она и в самом деле быть в этом уверена?

– Я люблю тебя, Джейн, – продолжал он, садясь рядом с ней, – я знаю, как трагически ты воспринимаешь, что я причинил тебе инашей дочке. Но думаю, что время и соответствующая терапия сделают свое дело и ты поймешь, что заблуждалась, что весь этот кошмар был плодом твоего больного воображения, что я никогда не делал тех вещей, в которых ты меня обвиняешь?

– А Эмили? – спросила Джейн. – Как она сможет все это понять?

– Эмили всего семь лет, – терпеливо объяснил ей Майкл, – она будет только счастлива, если ее родители снова будут вместе.

Он прикоснулся к ее руке.

Джейн смотрела, как он накрыл ее пальцы своими длинными сильными пальцами хирурга. Потом подняла глаза и посмотрела ему в лицо. Она проследила взглядом четкие линии его носа, вгляделась в полные губы, ухоженные волосы, светло-серые глаза и попыталась собрать все эти части воедино. У нее ничего не вышло. Сейчас это был еще больший незнакомец, чем тот, которого она увидела в кабинете доктора Мелоффа два месяца назад.

– Только тронь меня, и я тебя убью, – сказала она, не повышая голоса.

Майкл тотчас же отдернул руку и вскочил на ноги. Он явно был потрясен. Джейн стало интересно, что его так испугало – ее слова или тон, которым они были сказаны.

– Ты угрожаешь мне, Джейн? – спросил он, в изумлении качая головой.

В этот момент Джейн пришло в голову, что, возможно, кабинет полон «жучков» и прослушивается. Может быть, она уже все испортила? О Боже, куда запропастился ее адвокат? Почему эта женщина опаздывает?

– Это твое безрассудное отношение стало причиной наших неурядиц, – говорил в это время Майкл. – В твоей жизни нет места компромиссам. Ты не способна мирно улаживать никакие дела. Действительно, зачем тебе идти на компромисс, если ты всегда права? Ты всегда все знаешь, не правда ли, Джейн? Нет, сэр, посмейте только возразить миссис Уиттекер. Она же знает все. У нее на все есть ответ. Только ее поступки правильны. Ничто не делается без ее одобрения. Ты всегда должна всем руководить. Только ты принимаешь ключевые решения: куда нам идти; что нам смотреть; что нам делать; когда мы занимаемся любовью и какмы это делаем…

Джейн изо всех сил старалась понять, почему именно сейчас он разразился этими обвинениями.

– Ты пытаешься доказать мне, что это явиновата в том, что ты растлил нашу дочь?

– Бога ради, Джейн. Я никогда не растлевал Эмили. – Он воздел к потолку руки, как бы призывая себе на помощь небеса. – Однажды она забрела в ванную, когда у меня была поллюция. Тебя, как всегда, не было, ты же вечно пропадала на каких-то митингах. Она проявила любопытство – это вообще свойственно детям. Она спросила, можно ли ей меня потрогать. Я не усмотрел в этом ничего плохого. Так что все было очень невинно. Я не думал ни о каких последствиях…

– Так, теперь виновата Эмили.

– Почему тебе так хочется усмотреть в этом преступление?

– Да почему бы тебе не пойти ко всем чертям! – воскликнула Джейн громче, чем следовало бы.

Раздался стук в дверь.

– Как тут у нас дела? Надеюсь, все в порядке? – прозвучал женский голос.

Майкл подошел к двери и открыл ее. На его лице были написаны неимоверная тоска и душевное страдание.

– Думаю, что вы можете позвать мистера Уоделла, – сказал он секретарю, сидевшему у дверей с озабоченным видом; в голосе Майкла сквозило разочарование. – Стало ясно, что сами мы не можем прийти к соглашению.

– Ты прекрасный актер, Майкл, – проговорила Джейн, удивляясь мастерству, с которым он играл свою роль в разговоре с ней.

Он посмотрел на нее так, словно не понимал, что именно она имеет в виду. Джейн засомневалась, есть ли у нее хоть малейший шанс выиграть дело в суде.

– Смотрите, кто пришел! – воскликнул Том Уоделл, вводя в кабинет адвоката Джейн и приглашая всех занять места перед его столом.

Адвокатом Джейн являлась уроженка Флориды Рене Бауэр, которая приехала в Бостон после кратковременной стажировки в Нью-Йорке. Это была привлекательная женщина, за мягкой внешностью ее скрывался стальной характер. Она коротко и ободряюще кивнула Джейн и села, нисколько не смущаясь роскоши обстановки.

– Прошу прощения за опоздание. Но мне пришлось задержаться у окружного прокурора дольше, чем я рассчитывала.

– Думаю, нам надо приступить к делу, – сказал Майкл после взаимных представлений.

– Мы примем любые разумные предложения, – информировала его Рене Бауэр.

Том Уоделл прокашлялся.

– Мой клиент не хотел бы длительного и скандального судебного разбирательства. Кроме того, как любящий отец, он не хочет, чтобы дочь общалась с ним отдельно от матери, особенно в этот драматичный для девочки момент. Он понимает, какой ущерб уже был нанесен ребенку, и не хочет причинять ему дополнительных страданий. Тем не менее он согласен на передачу опеки над Эмили своей жене миссис Уиттекер.

Джейн бросила быстрый взгляд на Майкла. Неужели в нем наконец заговорила совесть и он решил не допустить мучительного судебного процесса?

– А что он требует взамен? – спросила Рене Бауэр.

– Взамен клиент требует отозвать все обвинения в половых извращениях, предъявленные моему подзащитному, доктору Уиттекеру.

– И моя клиентка получает единоличную опеку?

– Мой же клиент получает благородную уступку.

– Что значит – благородная уступка? – прервала его Джейн, подавшись вперед. От ее приподнятого настроения не осталось и следа.

– Мой клиент будет видеться с дочерью через уикэнд и каждую среду по вечерам. Кроме того, клиент будет брать к себе свою дочь на один месяц летом и на неделю на Рождество и Пасху. Все остальные праздники время будет делиться поровну между родителями.

– Никогда, – зло отрезала Джейн, – я не допущу безнадзорных свиданий Эмили с отцом.

– Ты и в самом деле надеешься, что я соглашусь на встречи с дочерью в компании какого-то социального работника по нескольку часов в неделю, когда этот работник будет следить за каждым моим движением? – спросил Майкл.

– Это самое большее, на что ты можешь рассчитывать.

– Понятно. Желаешь поиграть со мной в азартные игры? Джейн, если ты не согласишься на мои предложения – а твой адвокат подтвердит, что это шикарные условия, – то я просто сотру тебя в порошок. После того, что произойдет, ты будешь счастлива, если тебе позволят хотя бы еще раз увидеть свою дочь. – Он сделал паузу, чтобы смысл его слов лучше дошел до Джейн.

Джейн оглянулась на Рене Бауэр, но женщина не отрываясь смотрела на Майкла.

– Ты что, всерьез полагаешь, что сможешь обосновать свои грязные обвинения? – спросил Майкл. Он встал и начал описывать по кабинету круги. – Ты что, думаешь, что окружной прокурор, зная о твоей истерической амнезии, поверит тебе больше, чем мне? Что твоим словам придадут какое-то значение? Ты думаешь, что я не буду полностью реабилитирован? Кроме того, когда мы будем оспаривать право на опеку, ты думаешь, судьи не примут во внимание, что ты – женщина, которая, вдобавок к потере памяти, страдает еще и вспышками склонности к насилию, женщина, которая едва не убила собственного мужа и могла ударить совершенно незнакомого человека? Такая логика тебя не убеждает? – Он остановился, однако было ясно, что он не закончил своей тирады. – А что будет с Эмили?

– С Эмили?

– Да, с Эмили. Тебе не кажется, что ты причинишь ребенку непоправимый вред, если заставишь ее на суде свидетельствовать против собственного отца?

Джейн попыталась вскочить на ноги, стул откинулся назад и закачался на задних ножках. Адвокат Джейн безуспешно пыталась вернуть его в исходное положение.

– Как, оказывается, много от менявреда!

– Если тебе наплевать на меня, Джейн, если для тебя не имеет значения, какую роль в моей судьбе могут сыграть твои злобные обвинения, то подумай хотя бы о судьбе нашей дочурки.

– Ты ублюдок!

– Джейн, – предостерегла ее Рене.

– Как ты смеешь, – прошипела Джейн, стукнув кулаком по мраморной столешнице и видя, как отпрянул назад Том Уоделл. – Как ты смеешь переворачивать все с ног на голову?

– Стучишь кулаком по столу, Джейн? Неплохое начало. Что у нас дальше в повестке дня?

– Джейн, – предупредила ее Рене Бауэр, – не теряйте присутствия духа.

– Может быть, нам стоит перенести нашу встречу, а вы за это время обдумаете свои предложения, – сказал Том Уоделл, вставая.

– Подождите минуту, я хочу выстроить все в одну линию, – попросила Джейн, – мне надо убедиться, что я правильно все поняла.

Она начала расхаживать по кабинету. Майкл быстро занял свое место, уступив ей дорогу.

– Ты избегаешь публичного скандала и неприятной судебной процедуры; ты остаешься работать в госпитале и сохраняешь свою блестящую репутацию. Я живу с Эмили и осуществляю над ней ежедневную опеку; ты же растлеваешь ее по вечерам в среду и через уикэнд…

– Ради Бога, Джейн! – Майкл откинул со лба волосы.

– …Если не считать неделю на Пасху и неделю на Рождество, а также один месяц в течение летних каникул.

– Я не вижу здесь ничего, что бы вас задевало. – Том Уоделл начал собирать со стола свои бумаги.

– Ты что, на самом деле думаешь, что я примирюсь с этим? – Джейн стояла прямо напротив мужа. Хотела ли она ударить его? Видит Бог, это принесло бы ей невыразимое удовлетворение.

Майкл на дюйм повернул к ней подбородок. Он бросал ей вызов, насмехался над ней.

– По глупости я надеялся, что компромисс был бы в наших общих интересах.

Джейн прижала руки к телу, едва удерживаясь от того, чтобы не выцарапать мужу глаза. Вдруг она словно увидела в этих глазах отражение Эмили и поняла, что единственный шанс и надежда выиграть дело заключаются для нее сейчас в сохранении хладнокровия. Как странно, подумала она: реванш и надежда значили сейчас для нее одно и то же.

– Да, это было бы в твоихинтересах, может быть, даже в моих, но не в интересах Эмили, – сказала она и вернулась на место, взглянув на своего адвоката. Та подошла к ней и положила руку на плечо Джейн.

– Кроме того, время компромиссов прошло.

Майкл желчно рассмеялся.

– Что вы имеете в виду, Рене?

Джейн позволила своему адвокату говорить от ее имени.

– Я только что была у окружного прокурора, – начала Рене Бауэр. – Он собирается выдвинуть против вас обвинения по нескольким уголовным статьям.

Майкл обменялся взглядами со своим адвокатом.

– Окружной прокурор знает, что эти обвинения ничего не стоят, – уверенно заявил Том Уоделл. – Я не могу себе представить, что он пойдет на процесс, имея за душой слова впечатлительного ребенка и ее, простите за выражение, неуравновешенной мамаши.

Он улыбнулся Джейн так, словно отпустил ей комплимент.

– Но это уже будут не наши слова, – сказала ему Рене Бауэр.

Улыбка застыла на лице Тома Уоделла.

– Простите, я покину вас на одну минуту, – продолжала Рене, – думаю, что сейчас я проясню ситуацию.

Она поднялась и вышла из кабинета.

– Что за чертовщину вы задумали? – спросил Майкл.

– Расслабьтесь, – посоветовал ему его адвокат, – мисс Бауэр славится своей склонностью к театральным эффектам.

Рене Бауэр вернулась меньше чем через минуту. Вместе с ней в кабинет вошла Паула Маринелли.

– Паула? Слава Богу! – воскликнул Майкл. – Мы всю неделю пытались до вас дозвониться.

Он вскочил, схватил Паулу за руки и подвел ее к столу своего адвоката.

– Том, это Паула Маринелли, моя домоправительница, она помогала мне ухаживать за Джейн. Она лучше, чем кто-либо другой, знает, в каком состоянии была моя жена.

– Может быть, вам будет интересно послушать, что расскажет мисс Маринелли, – предложила Рене Бауэр, сделав Пауле знак, чтобы она начинала свой рассказ.

– Как вы могли сделать это, доктор Уиттекер? – спросила Паула голосом, лишенным какого-либо выражения. – Я доверяла вам. Нет, этого мало, думала, что вы можете, как Господь Бог, ходить по воде, как по суше. Как вы могли так предать меня? Как вы могли причинить вред моей дочери?

Лицо Майкла из бледного стало пепельно-серым.

– Я причинил ей вред? Мой Бог, ведь я же спас ей жизнь!

– Да, вы это сделали, – признала Паула, – и за это я всегда буду вам благодарна.

– Я надеюсь, что вы расскажете нам, что́ вы говорили окружному прокурору. – По глазам Тома Уоделла было видно, что он понял суть создавшегося положения.

– Когда у моей дочери Кристины начались ночные кошмары, – начала Паула, глядя прямо в глаза адвокату Уоделлу, – я не обратила на это особого внимания, решив, что это возрастное и скоро пройдет само. Я не обратила на это внимания даже тогда, когда моя мать сказала мне, что это нечто большее, чем просто ночные кошмары, и что надо что-то делать. Когда Кристина не хотела идти на осмотры, говоря, что доктор странно трогает ее, то я и тогда не придала этому никакого значения. Когда она настаивала на своем, я объяснила ей, что доктор трогает ее так, как это нужно для ее здоровья. Я попросту отказывалась ее слушать. Однажды я даже отшлепала ее, когда она начала в который уже раз рассказывать мне подобные истории.

– Том, но это же смешно, – прервал ее Майкл, – я что, должен и дальше слушать этот бред?

– Для вас же будет лучше, если вы перестанете суетиться и посидите спокойно, – посоветовал ему адвокат.

Майкл сел на стул. Он выглядел, как надувная игрушка, из которой выпустили воздух. Джейн даже показалось, что она слышит свист.

– Когда я услышала историю Джейн, – продолжала между тем Паула, – когда я услышала, что́ доктор Уиттекер сделал со своей собственной дочерью, я поняла, что все, о чем говорила мне Кристина, было правдой. Я была настолько потрясена, что потеряла способность двигаться. Мне казалось, что кто-то ударил меня ножом и вырвал из груди сердце. – Паула покачала головой. – Я верила этому человеку больше, чем собственному ребенку. Я не обращала внимания на ее крики о помощи, потому что безраздельно верила ему. Я без рассуждений выполняла то, о чем он просил меня. Я пичкала его жену лекарствами и держала ее в изоляции от семьи и друзей. Как мне велел доктор Уиттекер, я давала этой женщине таблетки и делала уколы, иногда круглосуточно. Я видела, как она страдает, но ничего не предпринимала, потому что думала, что все, что я делаю, я делаю для ее же блага. Теперь я знаю, что он лжец. Я знаю, что он растлил свою дочь и что он растлил и мою малютку, и готова подтвердить это под присягой. Я хочу этого. Вот чтоя сказала окружному прокурору.

Последовало несколько секунд абсолютной тишины. Казалось, все перестали дышать.

Рене Бауэр заговорила первой.

– Мне кажется, что теперь у этих джентльменов достаточно пищи для размышлений. – Она поднялась. – Почему бы нам не дать им время на то, чтобы они обсудили создавшееся положение? – Она посмотрела в глаза адвокату Майкла. – Вы позвоните мне?

Том Уоделл молча кивнул.

Майкл сидел, обхватив голову руками, когда Рене, Джейн и Паула выходили из кабинета. Никто из них не проронил ни слова, пока они не вышли на улицу.

– Я не знаю, как мне благодарить вас, – обратилась Джейн к Пауле.

– Вы шутите? Это я ваша вечная должница.

Джейн потянулась к Пауле и прижала ее к груди.

– Берегите свою дочку.

– И вы свою, – прошептала Паула и торопливо пошла вниз по улице.

Джейн следила за ней взглядом, пока Паула не свернула за угол.

– Что теперь? – спросила Джейн Рене Бауэр.

– Видите ли, уголовные дела вне пределов нашей компетенции.

– А Эмили?

– Думаю, что с Эмили у нас больше не будет проблем. – Рене посмотрела на часы. – Хотя до ленча еще довольно далеко, я что-то проголодалась. А вы?

Джейн не могла сдержать радости и улыбалась так, как она уже давно не улыбалась.

– Если сомневаешься – поешь, – сказала она, запрокинула голову и громко рассмеялась. – Пойдемте есть. Я просто умираю от голода.