Текст книги "Бегство Джейн"

Автор книги: Джой Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

25

Всю ночь Джейн не спала. Она лежала и считала оставшиеся до утра часы. Когда в шесть тридцать встал Майкл, она притворилась спящей, раздумывая, не позвонить ли ей Энн Хэллорен-Джимблет, пока он моется в душе. Потом она отвергла эту идею, как неоправданно рискованную. В ее распоряжении к тому же был адрес этой женщины. Когда Майкл уйдет, она каким-либо образом усыпит бдительность Паулы и, ускользнув из дома, отправится на Раундвуд. Она побеспокоится об этом, когда придет подходящее время.

– Джейн, – Майкл обращался к ней, и она почувствовала, что расстроилась и огорчилась, оттого что ее пробудили от ее грез, – я сейчас еду в госпиталь. Паула внизу. Через несколько минут она подаст тебе завтрак и принесет лекарства.

Она кивнула, сделав вид, что еще окончательно не проснулась, и глядя на мужа сквозь полуоткрытые веки.

– Я буду целый день в операционной, – продолжал он, – но на сегодня я договорился о консультации с доктором Луисом Герни в институте Эдварда Герни на пять тридцать. Джейн, ты меня слышишь?

Она промычала что-то невнятное, но сердце ее сильно забилось. Институт Эдварда Герни – это частная психиатрическая лечебница в двух часах езды от их дома.

– Я попросил Паулу помочь тебе сложить в дорогу некоторые вещи, на случай если доктор Герни захочет оставить тебя в клинике на несколько дней. Джейн, ты слышишь?

– Я упакую вещи, – пробормотала она, не отрывая головы от подушки.

– Нет, Паула все сложит и упакует сама. Просто скажи ей, что ты хочешь взять с собой. – Он склонился над ней и поцеловал ее в щеку. – Я запланировал операции одну за другой, поэтому освобожусь рано и сам смогу отвезти тебя в институт.

– Удачи тебе, – подчеркнуто неловко пожелала ему Джейн, следя глазами, как он идет к двери спальни. Черт побери, в конце концов, в игры играют вдвоем. – Я люблю тебя, – сказала она ему вслед слабым голосом.

Он резко остановился.

Интересно, что ты сейчас чувствуешь, мысленно спросила она его. Как это вообще действует, когда женщина, которую ты превратил в зомби своими лекарствами и своей ложью, которую ты собрался запереть в сумасшедший дом, признается тебе в любви? Чувствует ли он грусть или, наоборот, это доставляет ему садистское удовольствие? А может, он вообще ничего не чувствует?

Майкл вернулся к кровати, опустился на колени рядом с Джейн и зарылся лицом в ее волосы.

– Я тоже тебя люблю, – сказал он, и Джейн почувствовала, что по его щекам текут слезы. – Я всегда любил тебя.

В следующее мгновение он вышел и его место у кровати почти сразу заняла Паула.

– Вы готовы завтракать?

Джейн заставила себя рывком сесть на постели, внимательно посмотрела на суровую молодую женщину и задумалась, какую роль та играла в этом спектакле? Была ли она невинной жертвой обмана или активным соучастником? Джейн решила, что Паула все-таки жертва обмана, так как чувствовала, что та верит всему, что бы ни сказал Майкл. В этом Паула не отличалась от всех прочих людей. Когда Майкл говорил, другие слушали. И верили. В конце концов, он был мужчиной, а она – маленькой женщиной. Он был уважаемым хирургом, а она взбалмошной женой, постоянно ищущей приключений на свою голову, повредившаяся головой после трагического инцидента, от которого она так и не смогла оправиться. Бедная Джейн. Бедный Майкл. Все, кто в этом заинтересован, конечно, одобрят, что Джейн поместили в такую хорошую лечебницу, как институт Герни, где она получит надлежащий уход.

Получит ли? Получит ли она то, что заслуживает? Или по заслугам получит Майкл?

– Я не очень хочу есть, – сказала Джейн Пауле. – Я хочу кофе.

– Майкл сказал, что сегодня вам нельзя кофе.

– Почему?

– Он сказал, что вам лучше выпить с утра апельсинового сока.

– Ну ладно, давайте апельсиновый сок, – согласилась Джейн, думая о совершенно других вещах. – Вы можете принести из другой комнаты стул с высокой прямой спинкой? Я хочу посидеть в нем, иначе моя поясница меня доконает.

– Сейчас я сделаю то, что вы хотите. Это совсем не трудно.

Паула резко повернулась на пятках и вышла из спальни. Юбка обвивалась вокруг ее ног, а коса летала из стороны в сторону, когда она шла. Джейн спустила с кровати ноги, села, заметив, что на ней надета рубашка Майкла, с трудом вспомнила, что он сегодня ночью накинул ей на плечи эту старую рубашку. Она по-настоящему испугалась, когда поняла, что в ее организме еще осталось много лекарств, хотя она не принимала таблетки двадцать четыре часа. Ей приходилось выдерживать борьбу с сонливостью, которая грозила взять верх в этой схватке. Джейн чувствовала, что может без всяких предвестников упасть и уснуть. «Только бы не уснуть, – взмолилась она. – Боже, дай мне сил добраться до Энн Хэллорен-Джимблет в пристойном виде».

Паула вернулась, неся перед собой антикварный стул с высокой прямой спинкой.

– Куда его поставить?

– Вот сюда будет в самый раз, – ответила Джейн.

Паула поставила стул перед зеркальной дверцей стенного шкафа, потом поспешила вниз налить Джейн апельсинового сока. Когда она вернулась, Джейн, выпрямившись, сидела на антикварном стуле.

– Вы сегодня очень активны.

– Майкл полагает, что мне надо выбраться наконец из постели.

– Да, он сказал мне, чтобы сегодня я вывела вас на прогулку, что вам нужна физическая нагрузка.

– Чтобы я почувствовала усталость.

– Что?

– Я буду выполнять нагрузки до тех пор, пока не почувствую усталость, – поправила себя Джейн.

– Это вам. – Паула протянула Джейн стакан апельсинового сока и три маленьких белых таблетки.

– Как, уже три?

– Так сказал Майкл.

Джейн положила три таблетки на кончик языка и стала дожидаться, когда Паула отвернется. Но она не отворачивалась.

– Майкл сказал, чтобы я убедилась, что вы их приняли.

Джейн чувствовала, что таблетки начинают растворяться в слюне. Она что, возбудила подозрение Майкла или просто он решил не оставить ей ни малейшего шанса? Она незаметно переместила таблетки за щеку и поднесла к губам стакан сока.

– У-гу, – сказала Паула. Она взяла Джейн за нижнюю челюсть и заставила открыть рот, заглянула туда и увидела таблетки. – Проглотите таблетки, Джейн. Не пытайтесь меня одурачить.

У Джейн не оставалось выбора. Она проглотила таблетки. Паула снова заглянула ей в рот.

– Хорошая девочка.

Джейн начала впадать в панику. Боже, целых три таблетки! И она их проглотила. Когда они начнут действовать? В лучшем случае, ей осталось всего несколько минут, чтобы радикальным способом отделаться от таблеток. Она должна это сделать. Она должна избавиться от таблеток, пока они не всосались в кровь.

– Мне плохо! – закричала она таким испуганным голосом, что Паула бегом примчалась на ее зов.

– Вы боитесь, что вас вырвет? – спросила Паула, помогая Джейн подняться со стула и ведя ее в туалет.

– О Боже, что происходит? – кричала Джейн. – Вы должны помочь мне. Вы должны помочь мне. Не оставляйте меня.

– Да вот я, здесь, рядом с вами.

Джейн дождалась, пока Паула наклонилась над огромной раковиной рядом с ней, навалилась на нее всей тяжестью и повалила ее спиной в раковину.

– Господи! – закричала Паула. Джейн в это время выбежала из туалета, закрыла за собой дверь и поставила под вертящуюся ручку замка спинку стула, чтобы Паула не смогла открыть дверь.

– Что за чертовщину вы удумали? – орала Паула, колотя кулаками в дверь. – Это сумасшествие, Джейн. Куда вы собрались?

Вопли Паулы сопровождали Джейн по пути в туалет для гостей, где Джейн согнулась над унитазом и сунула два пальца себе в рот, мышцы ее свело судорогой, несколько рвотных движений оказались бесплодными. Потом она выдавила из себя часть апельсинового сока, во рту появился его едкий вкус, от которого защипало в глазах и запершило в горле. Избавилась ли она от таблеток? Успели они всосаться в кровь? Она не могла ни в чем быть уверенной. Надо было действовать без промедления.

Вернувшись в спальню, она надела темно-зеленые прогулочные шорты, заправила в них светло-голубую рубашку Майкла, проигнорировала требования Паулы освободить ее и бегом спустилась на кухню в поисках сумочки Паулы. Наконец она нашла ее в стенном шкафу в холле, открыла, вытащила оттуда ключи от машины и пару долларов и побежала к ржавому серому «бьюику», который стоял на подъездной дорожке у их дома.

Машина была не заперта, Джейн села за руль и ударилась о приборную доску, вставляя в гнездо ключ зажигания. Она застонала одновременно от боли и от радости, потому что двигатель завелся с полоборота. Она задом очень ловко, почти профессионально, выехала с дорожки на улицу, подумала, куда ей повернуть, налево или направо, решила повернуть направо, а затем открыла бардачок в поисках карты местности. Как и во всякой старой машине, карта в «бьюике» Паулы тоже была старой, грязной и рваной, а одной части и вовсе недоставало. Но Джейн сумела найти лист карты с сектором СЗ, на котором была обозначена улица Раундвуд. Казалось, что улицу легче найти «живьем», чем по карте, покрытой сетью красных и синих линий, черных букв и множества разнообразных таинственных символов. Легенда в нижней части карты объясняла, что это не просто линии, а границы графств, пределы городов, трассы водопроводов и систем коммуникаций. После некоторых усилий она нашла маленькую закорючку, которая и оказалась Раундвуд-стрит. Когда она обнаружила ее, буквы поплыли перед глазами, а во рту моментально высохла слюна. Она убедила себя, что это все от нервов, и надавила на газ. Машина дернулась пару раз и заглохла.

– Нет! – закричала она, вновь поворачивая ключ зажигания, и, о чудо, двигатель снова завелся. – Спасибо тебе, – прошептала она и решила, что впредь поедет аккуратнее.

До Раундвуд-стрит ехать надо было в сторону деревни Аппер-Фоллс в нескольких милях от того места, где находилась Джейн. Следуя указаниям карты, Джейн поехала по Колумбус-стрит на Хартфорд, у Бойлстона свернула на Хикнори-Клиффс-роуд, затем сделала первый же левый поворот и увидела указатель с надписью РАУНДВУД. Она прочла это название с громадным облегчением, если бы указатель еще стоял на месте и не прыгал у нее перед глазами из стороны в сторону, то она была бы просто счастлива. Она поехала вдоль по улице, ища взглядом нужный номер дома.

– Вот он, – воскликнула она, машинально надавив на тормоз.

Автомобиль резко остановился, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, издал странный хлюпающий звук и затих. Мотор заглох.

– Отлично, – сказала Джейн.

Она не стала пытаться вновь завести двигатель и подогнать машину поближе к дому. Нужный ей дом оказался белым, в викторианском стиле, зданием, весьма напоминавшим ее собственный дом. Энн Хэллорен-Джимблет, пожалуйста, окажись дома!

Она спотыкаясь пошла по тропинке к входной двери, не раз и не два зацепившись ногой за ногу, прежде чем добралась до нее. Она прислонилась к двери, стараясь отдышаться и моля Бога, чтобы Он придал ей сил. Прошло несколько минут, пока она вспомнила, что забыла нажать кнопку звонка. Она несколько раз подряд нажала на кнопку, одновременно стуча кулаком по деревянной филенке двери.

– Подождите минутку, – донесся из-за двери женский голос, – не надо так гнать лошадей.

Белая дверь приоткрылась на несколько дюймов. В эту щель выглянула Энн Хэллорен-Джимблет.

– Кто это?

– Энн Хэллорен-Джимблет? – спросила Джейн, не делая пауз между словами и чувствуя себя в роли полицейского лейтенанта.

– Да. – Голос женщины дрогнул, словно она была не вполне уверена в сказанном.

– Меня зовут Джейн Уиттекер. Вчера мы разговаривали с вами в магазине на Ньютон-стрит. Наши дочери учились в одном классе? – Она придала этому утверждению вопросительную интонацию, чувствуя, что женщина не хочет пускать ее в дом. – Я бы хотела войти и несколько минут поговорить с вами.

– Бог мой, я просто не узнала вас! – воскликнула Энн Хэллорен-Джимблет, отступая на шаг и приглашая Джейн войти.

– Я очень спешила сегодня утром, – сказала Джейн, понимая, что выглядит весьма растрепанно. Рубашка Майкла, которая была ей изрядно велика, кое-как заправлена в шорты, рукава болтались ниже кончиков пальцев, утром она не причесалась и не почистила зубы. Кроме того, она только сейчас обнаружила, что не надела бюстгальтер.

– Должно быть, у меня престранный вид.

– Вы не выпьете чашку кофе? Я его как раз только недавно сварила. В кофейнике еще осталось немного.

– Я буду просто в восторгеот кофе.

Джейн последовала за женщиной в кухню, отделанную в красно-белых тонах. Хозяйка дома была красиво одета, подтянута, стройна и вообще прекрасно выглядела. На лицо очень умело и в меру наложена приятная косметика. На вид ей можно дать на несколько лет больше, чем Джейн. Светлые волосы перевязаны черной лентой, на которой крупинками горного хрусталя написано ПАРИЖ. Она изо всех сил старалась не смотреть на Джейн, но была явно озадачена ее неожиданным визитом и даже, пожалуй, несколько напугана.

– Какой кофе вы предпочитаете?

– Черный. В нем много кофеина.

Энн Хэллорен-Джимблет, улыбаясь, налила ей полную чашку кофе и предложила сесть. Джейн села к кухонному столу и, залпом осушив большую чашку, попросила еще.

– Я даже не представляла себе, насколько я хочу пить, – говорила она, пока женщина терпеливо наливала ей вторую чашку кофе.

– Джейн… Вы не будете возражать, если я стану называть вас Джейн?

– Мне это, напротив, будет очень приятно… Энн, – ответила она, и женщина еще раз улыбнулась. «Она не понимает, зачем я к ней явилась, – подумала Джейн. – Она не догадывается, чего я от нее хочу, но из вежливости ни о чем не спрашивает. Единственное, чего она хочет – это чтобы я сказала, что мне надо, выпила свой кофе и ушла восвояси».

– Джейн, вы хорошо себя чувствуете? Вчера мне показалось, что вы неважно выглядите и…

– Я знаю, что сейчас выгляжу еще хуже.

– Вы не похожи сами на себя. Хотя я не очень хорошо вас знаю, – добавила она.

«Что мне сказать ей? – Светло-серые глаза женщины напряженно смотрели на нее. – Может, мне рискнуть и сказать ей правду? Сказать, что, вероятно, она знает меня лучше, чем я сама, что я вообще не представляю, кто я, что мой муж обманул меня, напичкал какими-то наркотиками, а теперь хочет запереть в лечебницу. Что я сбежала, заперев служанку в туалете и украв ее машину. Что я пришла к ней, услышав ее вчерашнее случайное замечание про шесть месяцев, что я хочу выяснить, жива ли моя дочь, и что она, Энн Хэллорен-Джимблет, которая плохо меня знает, является единственным человеком, кому я могу поверить. И мне надо все это ей сказать?»

– Вы не нальете мне еще кофе? – застенчиво спросила Джейн, и Энн Хэллорен-Джимблет выплеснула в ее чашку остатки из кофейника. Джейн заметила, что женщина в раздумье пошевелила губами, словно собираясь что-то сказать, но промолчала.

– Простите меня, – решилась она наконец. – Не считайте меня грубой, но я хочу попросить вас объяснить, зачем вы ко мне пришли?

– Я хотела извиниться, – сказала Джейн, решив, по крайней мере, пока, не открывать этой женщине правду. – За свою грубость. Вчера я была с вами не слишком вежлива.

– Вы вели себя совершенно нормально. Я не заметила никакой грубости.

– Нет, это не так. Просто я неважно себя чувствую последнее время.

– Мне очень грустно это слышать.

– Это какое-то редкое вирусное заболевание. Это незаразно, – поспешила она успокоить Энн.

– В наше время в воздухе носится столько странных вещей, – заметила Энн, и Джейн согласно закивала в ответ. – Но вам не следовало бы по такому ничтожному поводу затевать столь далекое путешествие, тем более если вы плохо себя чувствуете.

– Да нет, сейчас мне уже гораздо лучше. – Джейн оглядела безукоризненно чистую кухню, пытаясь придать себе беспечный вид и изо всех сил стараясь скрыть свое волнение. – Где ваша дочь?

– Дочери, – поправила ее Энн Хэллорен-Джимблет, подчеркнув интонацией окончание множественного числа. – Они в дневном лагере. Уехали туда на специальном автобусе за несколько минут до вашего прихода. Они ездят в Бэйвью-Глен. Знаете, где это?

Джейн покачала головой, чувствуя, что голова вот-вот оторвется от туловища. Она молила Бога, чтобы три полных чашки кофе помогли ей не уснуть.

– Как поживает Эмили?

Джейн была выбита из колеи при упоминании имени дочери.

– Она у родителей мужа, – пробормотала она, думая, насколько это соответствует действительности, и пытаясь не сойти с ума от того, что они говорят о ее дочери в настоящем времени.

– У нас тоже был свой дом, когда я была маленькой. Я очень любила его. Обожала ловить головастиков, и ящериц, и змей.

– Змей?

– Я была настоящим маленьким сорванцом. Сейчас, глядя на меня, этого не скажешь, – засмеялась Энн, и Джейн решила, что смех был скорее нервным, чем веселым. «Она нервничает из-за меня», – подумала Джейн. – Я целыми днями носилась и хулиганила с мальчишками. Моя мать не смогла бы одеть меня в платье с оборочками даже ценой своей жизни. Она уже отчаялась, что из меня когда-нибудь выйдет толк. Вы представляете себе, какой это ужас – иметь мать, которая не хотела, чтобы ее дочь получила хорошее образование, и которая считала, что достаточно будет ей выучиться на стенографистку. Где вы теперь найдете стенографистку и кому они нужны? – Энн Хэллорен-Джимблет покачала головой и продолжила, не в силах выносить затянувшееся молчание. – Когда я вышла замуж и заявила матери, что хочу сохранить свою девичью фамилию, ее чуть не хватил удар. Она считала: сделать это, все равно что жить во грехе. Я пошла на компромисс и стала носить двойную фамилию. Я первая и единственная женщина в этом квартале, которая носит двойную фамилию. Очень прискорбно, что я вышла замуж за человека по имени Джимблет.

Джейн рассмеялась, но это не успокоило хозяйку. Энн Хэллорен-Джимблет встала.

– Боюсь, что наша встреча будет краткой. Через полчаса мне надо будет уйти по делам.

«Очевидная выдумка», – подумала Джейн.

– Я понимаю теперь, что мне надо было предварительно позвонить вам, но я оказалась поблизости и решила зайти без предупреждения, – а вдруг вы окажетесь дома.

– Однако вы рано выходите из дому. – Энн Хэллорен-Джимблет посмотрела на часы.

Джейн взглянула на часы, висящие над плитой. Полдевятого. «Не удивительно, что женщина нервничает», – подумала Джейн.

– Мне необходимо бывать на воздухе, – сказала Джейн, внимательно разглядывая стену напротив холодильника. На этой стене висели фотографии двух маленьких девочек с очень светлыми волосами. Их лица были почти одинаковыми, хотя одна была намного выше другой.

– Они смотрятся, как близнецы, – заметила Джейн.

– Все так говорят, а Мелани очень злится из-за этого. Она при этом всегда говорит, что она на целых три года старше Шэннон и почти на три дюйма выше.

Из этого Джейн заключила, что в одном классе с Эмили учится младшая девочка.

– А Шэннон любит ходить в школу?

– По-моему, ей совершенно все равно. Если ей позволить выбирать, то она вообще никуда не будет ходить, она страшная домоседка. А Эмили?

– Она любит ходить в школу, – сказала Джейн. Ее сердце отчаянно билось. Неужели Энн Хэллорен-Джимблет не знает о смерти Эмили?

– А вы не ездили потом на другие экскурсии?

– Да, я ездила с ними на экскурсию в пожарную часть, но все настолько хорошо себя вели, что не получила никакого удовольствия от этой поездки. Мне очень не хватало вас. – Внезапно ее жесты стали скованными, она пожимала плечами и сплетала пальцы рук. – Мне действительно пора уходить…

Вслед за Энн Джейн вышла в холл, понимая, что ей все равно придется выяснить то, ради чего она сюда пришла. Ей надо было убедиться, что дочери ее и Энн учились в одном классе именно в этом году, что экскурсия в Бостон была именно шесть месяцев назад, а не раньше, что ее дочь не погибла ни в какой автомобильной катастрофе больше года тому назад, что ее Эмили была жива и здорова.

– Как вы думаете, в этом году девочки снова будут учиться в одном классе? – спросила она, заглядывая в гостиную.

– Так они и так вместе, начиная с детского сада, – они всегда были в одной группе и в одном классе, когда пошли в школу, – сказала Энн, открывая входную дверь дома. – Я уверена, что они снова будут учиться вместе.

Джейн проигнорировала красноречиво открытую дверь и прошла в гостиную, глядя на семейные фотографии, висевшие на деревянной стене. На пианино она увидела знакомые ей классные групповые снимки.

– Трудно поверить, как быстро они растут, правда? – спросила Энн, подходя к Джейн и через ее плечо разглядывая фотографии.

Все эти фотографии, кроме одной, Джейн уже видела дома, и именно ее рассматривала Энн. Групповая фотография второго класса.

Энн взяла ее в руки.

– Это мой любимый снимок. Посмотрите, какие милые беззубые улыбки.

Джейн выхватила фотографию у нее из рук. Энн громко вскрикнула от неожиданности.

– Что вы делаете? – воскликнула женщина, в ее голосе слышался страх.

Джейн не обратила на ее возглас никакого внимания. Она впилась глазами в снимок и нашла в последнем ряду свою семилетнюю дочь. Эмили ссутулила плечи, как ее отец, и улыбалась, не открывая рта, что придавало ей смущенный и застенчивый вид.

– Боже мой, Боже мой! – закричала Джейн. – Она жива! Она жива!

– Миссис Уиттекер, – начала Энн, вдруг став официальной, – вы не хотите, чтобы я позвонила вашему мужу?

– Моему мужу? – Джейн быстро взглянула на нее. – Нет! Делайте, что хотите, только, пожалуйста, не звоните моему мужу.

Энн протянула руку, чтобы успокоить ее.

– Ну хорошо, хорошо, я не стану ему звонить. Просто вы мне не нравитесь, меня беспокоит, что с вами происходит что-то неладное. К тому же я не понимаю, зачем вы пришли ко мне. Вы можете объяснить, в чем дело?

Джейн не могла говорить, ее душили рыдания.

– Теперь все хорошо. Моя девочка жива. Эмили жива!

– Ну конечно, она жива.

– Она жива. Я не убивала ее!

– Убивала ее? Миссис Уиттекер, я определенно должна позвонить вашему мужу…

– Это он сказал мне, что она погибла в автомобильной катастрофе и что я была в это время за рулем, что она умерла у меня на руках…

– Что? Когда? Боже милостивый, когда это случилось?

– Нет, она жива. Ничего не случилось. Вот она. – Джейн ткнула пальцем в фотографию. – Она была во втором классе вместе с Шэннон.

– Да, она жива, – согласилась Энн Хэллорен-Джимблет, и Джейн заметила, что ее голос стал странно мягким и вкрадчивым. Видимо, хозяйка поняла, что ей не удастся так просто отделаться от гостьи, и она оставила всякие попытки это сделать. – Она живая и очень красивая. Такая высокая. Она особенно сильно выросла за последние пару месяцев. Она скоро по росту догонит мисс Рутерфорд.

На мгновение в комнате наступила полная тишина.

– Что вы сказали? – спросила Джейн.

Энн Хэллорен-Джимблет теперь говорила так тихо, что ее почти не было слышно.

– Я сказала, что скоро она станет такой же высокой, как их учительница.

– Их учительницу зовут мисс Рутерфорд?

В голосе Энн снова прозвучал страх.

– Вы что, этого не знали?

– Пэт Рутерфорд?

– Кажется, да.

– Так у меня была назначена встреча с учительницей Эмили! – прошептала Джейн, ее изумлению не было границ.

– Да, мы все время от времени приглашались на встречи с учителями, а в конце года это делалось обязательно.

– И у меня не было любовного романа с Пэтом Рутерфордом.

– Прошу прощения?..

– Оказывается, это учительница Эмили.

– Миссис Уиттекер, я сейчас говорю совершенно искренне. Я думаю, что вам нужна помощь.

– Мне нужно воспользоваться вашим телефоном. – Джейн бросилась мимо Энн на кухню и сорвала со стены белую телефонную трубку. Энн была уже рядом, но старалась держаться на безопасном расстоянии. Джейн видела выражение страха в глазах женщины и хотела что-нибудь сказать, чтобы успокоить ее, но потом решила, что любые ее слова только усилят этот страх.

– Мне нужно связаться с Пэт Рутерфорд. У вас нет ее домашнего телефона?

Энн отрицательно покачала головой.

– Да и потом школа закрыта на летние каникулы. – Она предупредила следующий вопрос Джейн.

Та плотно прижала к груди телефонную трубку. Перед ее мысленным взором вновь возник знакомый клочок бумаги: «Пэт Рутерфорд, к. 31, 12.30».Пэт Рутерфорд, мысленно повторила она. Учительница Эмили. А вовсе не какой-то мужчина, с которым у нее была мелкая интрижка.

А у нее вообще были с кем-нибудь интрижки?

Она быстро набрала 411.

– Бостон, – сказала она, не дожидаясь ответа оператора. – Мне нужен номер Дэниэла Бишопа. Спасибо.

Она черкнула домашний и рабочий телефоны Дэниэла на листке розовой бумаги для заметок. Снизу на листке были нарисованы песочные домики и морские звезды, а сверху было написано: ЖИЗНЬ ЭТО ПЛЯЖ. Посмотрев на стенные часы, Джейн решила сначала позвонить Дэниэлу домой.

– Вы не будете возражать? – спросила она, повернувшись к Энн через плечо.

Женщина стояла в дверях, видимо, приготовившись спасаться бегством. Если даже Энн и высказала какие-то возражения, Джейн их не услышала.

После четвертого звонка Дэниэл снял трубку.

– Да? – Не « алло», а «да», словно он сидел и ждал все это время ее звонка, словно они уже давно разговаривали.

– Дэниэл?

– Да? – В его голосе послышались нетерпеливые нотки, видимо, она оторвала его от важного дела.

– Это Джейн Уиттекер.

– Джейн, Боже. Прости, пожалуйста. Я не узнал твой голос. Я только что собирался уйти. Что случилось? В чем дело? Я несколько раз пытался дозвониться, но ваша служанка…

– Дэниэл, – начала она, потом остановилась. «Черт возьми, – подумала она, – оказывается, не так-то просто это сказать». – Дэниэл, у нас с тобой никогда не было романа?

Она услышала нервный вздох, должно быть, на лице у Дэниэла появилось такое же выражение, какое отразилось на лице Энн.

– Что? – Казалось, что Дэниэл сейчас рассмеется.

– Я говорю серьезно. У нас с тобой никогда не было романа?

На секунду наступила пауза.

– Джейн, что происходит? Кэрол продолжает свои козни?

– Нет, Дэниэл, это касается меня, и я должна это знать.

– Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь?

– Это слишком долгая история, чтобы рассказывать ее сейчас. Поверь мне, Дэниэл, я все расскажу тебе позже. А сейчас просто скажи да или нет. У нас с тобой был любовный роман?

– Нет, ну конечно же, нет.

Джейн закрыла глаза и стала качать около уха телефонную трубку такими движениями, словно она баюкала ребенка.

– Видит Бог, я был готов к этому, – мягко продолжал Дэниэл, – думаю, что ты знала об этом, но мы никогда даже не заговаривали на подобную тему. – Он словно вдруг понял, что ничего не надо объяснять. – Джейн, у тебя неприятности?

– Дэнни, – начала Джейн, – ты не знаешь, где Эмили?

– Эмили? Нет. А что случилось?

– Майкл прячет ее от меня.

– Что?

– Пожалуйста, ничего не говори. Для тебя это прозвучит как бессмыслица, а у меня нет времени все тебе объяснить. Мне надо найти Эмили…

– Но, Джейн…

– Если что-нибудь случится, если они отыщут меня прежде, чем я найду ее, если им удастся меня куда-нибудь упрятать, то знай, прошу тебя, что я не сошла с ума, Дэниэл. Пожалуйста, постарайся помочь мне. Я не сумасшедшая. Ты знаешь это.

– Джейн…

Джейн повесила трубку и повернулась к хозяйке.

– Слушайте, – сказала Энн, прежде чем Джейн успела открыть рот. – Я не знаю, что там у вас происходит, да, по правде сказать, и знать не хочу. Вы либо сошли с ума, либо влипли в какую-то историю, которая меня не касается. Поэтому я покорно прошу вас убраться из моего дома. Сейчас.

Джейн улыбнулась, оценив ее терпение и понимание. Она подняла руку, чтобы потрепать в знак благодарности Энн по плечу, но женщина отпрянула, и Джейн, опустив руку, быстро вышла на улицу, слыша, как за ней захлопнулась входная дверь. Джейн подошла к машине Паулы и села за руль.

Она должна отыскать Эмили. Майкл куда-то ее спрятал. Куда? В летний лагерь? В дом своих родителей? У друзей? Где? И зачем? Боже мой, зачем?

К кому ей идти? Кого спросить?

У нее были друзья: Таненбаумы, Дайана Брустер, Лоррен Апплби, Ева и Росс Макдермотты и другие. Она знала их имена, но не помнила ни их адресов, ни их телефонов. Если она попытается их найти, это отнимет слишком много времени. А вот времени-то у нее совсем не остается. Паула рано или поздно выберется из туалета. Она так или иначе найдет способ известить обо всем Майкла. Тогда он так спрячет Эмили, что ей никогда не удастся ее найти.

Есть только один человек, который сможет сказать ей, где Эмили, думала Джейн, снова и снова пытаясь завести мотор старой машины. Правда, этот человек ненавидит ее всеми фибрами души. Это женщина, которая убеждена, что Джейн спала с ее мужем. Потому что Майкл сказал ей об этом и сумел убедить ее в том, что это правда.

Она должна повидаться с Кэрол.

– Я найду тебя, Эмили, – бормотала Джейн, снова повернув ключ зажигания и вздохнув с облегчением, когда двигатель ожил. – Я найду тебя.