Текст книги "Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших"

Автор книги: Джордж Норман Липперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

– У Когтеврана есть своя библиотека? – спросил Ральф, изо всех сил запихивая свой учебник по трансфигурации в рюкзак.

– Ну, а у Слизерина висят головы драконов на стенах. – Пожал плечами Зейн. – Каждому свое.

Когда они подошли к классу Трансфигурации, им пришлось пройти через толпу студентов, столпившихся рядом с дверью. Некоторые из них все еще носили те самые синие значки «победителей». Казалось, все больше и больше студентов стали носить их. Значки имели надпись «Прогрессивные элемент» и Джеймс был встревожен тем, что уже не только слизеринцы носили их.

– Твой отец приедет сегодня, да, Поттер? – Один из старшекурсников ткнул его, криво улыбаясь. – Решил встретиться со своими дружками из Штатов?

Джеймс остановился и посмотрел на говорившего.

– Да, он приезжает сегодня. – И его щеки покраснели. – Но я не понимаю, что ты имеешь в виду, когда говорил о его «дружках». Он даже не встречался с американцами раньше. Знаешь ли, иногда следует почитать, прежде чем открывать рот.

– Оо, мы читали, уж поверь мне. – Ответил мальчик и его улыбка исчезла. – Больше, чем ты и твой отец можете себе представить. Ваша семья и весь ваш род не сможет долго скрывать правду.

– Скрывать правду? – Гнев Джеймса нарастал. – Что ты несешь?!

– Читай надпись на значках, Поттер. Ты точно знаешь, о чем мы говорим. – Ответил мальчик, резко поднял свой рюкзак и отошел со своими друзьями дальше по коридору. – И, если ты не понимаешь, тогда ты еще глупее, чем кажешься. – Он повернулся к Джеймсу спиной.

Джеймс моргнул от гнева и изумления:

– Что все это значит?

Ральф вздохнул:

– Давай сядем на место. Я вам расскажу все, что знаю, хотя знаю немного.

Но у них не хватило времени, чтобы обсудить все перед уроком. Директриса МакГонагалл, которая еще обучала Трансфигурации маму и папу Джеймса, вошла в класс с тем же деловым спокойствием, что и раньше.

Она объяснила основные движения палочкой и заклинания, помогающие превратить книгу в бутерброд с рыбой. Она даже попросила одного из студентов, мальчика по имени Карсон, чтобы тот откусил бутерброд. Потом, она превратила бутерброд обратно в книгу и все увидели, что на переплете следы от зубов Карсона. Гул восхищения пронесся по классу..

Карсон посмотрел на след от укуса и прижал руку к животу, с тревогой на лице. Ближе к концу урока, МакГонагалл попросила студентов достать свои палочки и попрактиковать движения и заклинания на бананах, которые они должны были превратить в персик.

– Персика Алтерамус, акцент только на первом слоге. Не ждите, что у вас все получится с первого раза. – Сказала она, когда наблюдала за попытками студентов. – Если у вас получится банан с намеком на пух персика, будем считать, что вам повезло сегодня. Аккуратнее, мисс Маярис! Небольшие круговые движения, не нужно размахивать палочкой в разные стороны.

Зейн яростно посмотрел на свой банан и взмахнул палочкой:

– Персико Алтерамус! – Но ничего не произошло. Он сжал губы. – Давай, Джеймс, теперь ты.

Пожав плечами, Джеймс поднял палочку и направил ее, сказав заклинание. Банан перевернулся, но так и остался бананом.

– Может быть он изменился внутри? – С надеждой сказал Зейн – Возможно, мы должны очистить его и посмотреть, может там внутри мякоть персика, а?

Джеймс думал об этом, а затем покачал головой. Они оба попытались снова. Ральф наблюдал:

– Больше движений кистью руки. Вы, ребята, так это делаете, как будто показываете азбуку моряков.

– Критиковать легко, но сделать трудно. – Сказал Зейн между попытками. – Посмотрим как ты это сделаешь, Ральфинатор.

Ральф, казалось, хотел попробовать. Он перебирал свою палочку в руках, держа ее под столом.

– Давай же, Ральф. – Сказал Джеймс – Ты отлично справился с летающими чарами. Что не так?

– Ничего, – сказал Ральф, немного скованно. – Я не знаю.

– Вот черт! – закричал Зейн, опустив руку с палочкой и схватив банан другой. Он бросил палочку на стол и указал на нее бананом. – Может быть, если я буду так делать, станет лучше, как вы думаете?

Джеймс и Ральф уставился на него. Он закатил глаза.

– О, неважно, давай Ральф. Сделай его персиком. Ты знаешь, что можешь это сделать. Чего ты ждешь?

Ральф поморщился, потом вздохнул и поднял гигантскую палочку. Он коснулся ею слегка своего банана и сказал заклинание так неуверенно, как будто знал, что ничего не получится. Сверкнула вспышка и звук, похожий на взрыв Летучего пороха в камине. Весь класс услышал это и повернулся в сторону Ральфа. Дым окутал их стол, Ральф сидел с широко открытыми глазами, совершенно не понимая, что происходит. Когда дым рассеялся, Джеймс наклонился над бананом Ральфа, он все еще лежал там, совершенно нетронутый.

– Что ж, – сказал Зейн в тишине, которая наступила после взрыва.

Тихий, мягкий шум раздался из банана Ральфа. Кожура раскрывалась медленно и начала отделяться, открываясь как мясистый желтый цветок. Вздох прокатился по классу, когда зеленый завиток вырос из центра банана. Казалось, он дышал, когда он рос, скручивался и удлинялся, как виноградная лоза. Усик начала выправляться, когда он вырос, извилистой линией. Другие усики появились из банана. Они распространялись вдоль поверхности в разные стороны, по краям стола, они обхватывали весь стол, плотно его сжимая. Ростки начали отделяться от основного стебля, как только он вырос, утолщения и превращения были легче, пока он еще не был твердым, и таким желтовато-серым. Листва, вышедшая из отростков разрасталась нежными побегами в полный лист в считанные секунды. Наконец, когда дерево достигло высоты около четырех футов, начали появляться плоды. Полдюжины персиков образовались на концах нижних ветвей, утяжеляя их. Каждый из них был сочным, пухлым, и зрелым.

Джеймс оторвал взгляд от дерева и оглядел комнату. Все глаза были на прекрасном персиковом деревце Ральфа, рты у все были открыты, руки с палочками все еще замерли в воздухе. Директриса МакГонагалл смотрела на дерево пристально, рот открылся в полной неожиданности. Тогда движение вернулся в комнату. Каждый выдохнул и спонтанные, благоговейные аплодисменты наполнили класс.

– Это мой мальчик! – Сказал Зейн и положил руку на плечо Ральфа. – Я увидел его первым!

Ральф отвернулся от дерева, посмотрел на Зейна и смущенно улыбнулся. Но Джеймс вспомнил выражение на лице Ральфа, в то время, как росло дерево и тогда он не улыбался.

Спустя несколько мгновений, в коридоре, Зейн, с полным ртом персиков, спросил у Ральфа:

– Серьезно, Ральф. Ты меня удивляешь. Как так происходит, что у тебя все волшебные заклинания получаются с первого раза. В чем дело?

Ральф улыбнулся своей неопределенной, взволнованной улыбкой снова.

– Ну, на самом деле…

Джеймс посмотрел на Ральфа:

– Что? Скажи, Ральф!

– Ну хорошо, – сказал он, останавливаясь и втягивая их за собой за угол, – Но это пока еще неточно, ладно?

Джеймс и Зейн с энтузиазмом кивнули, жестом Ральф показал им идти дальше.

– Я много занимаюсь с некоторыми слизеринцами в ночное время, – Объяснил Ральф, – Просто основной материал. Они научили меня нескольким вещам. Ну, например, снятие заклинаний и теперь я знаю несколько трюков, чтобы победить своих врагов.

– Что за враги у тебя появились, Ральф? – Спросил Зейн недоверчиво, облизывая пальцы, липкие от персикового сока.

Ральф отмахнулся от него.

– Ну понимаешь, просто враги. В любом случае, так говорят ребята из моей комнаты. Они говорят, что я лучше, чем просто волшебник среднего сорта. Они думают, что я не простой маггловский ребенок, который случайно оказался волшебником. Они полагают, что возможно, один из моих родителей потомок великой волшебной семьи и я просто не знал об этом.

– Это слишком важная вещь, чтобы ее не знать, я думаю… – Сказал Джеймс с сомнением. – Ты же говорил, что твой папа разрабатывает маггловские компьютеры, не так ли?

– Ну да, так и есть, – махнул рукой Ральф, а потом понизил голос. – Но моя мама, я ведь не говорил вам, что она умерла, не так ли? Нет, не говорил-ответил он сам себе. – Конечно, нет. Но вот так случилось. Она умерла, когда я был очень маленьким. Я даже не знал ее. А вдруг, она была ведьмой? Я имею в виду, что, если она была бы из одной из великих старейших чистокровных семей и папа даже не знал об этом, а что? Бывает и такое. Маги, влюбившиеся в магглов никогда не могут раскрыть им свою тайну. Чистокровным такое бы не понравилось, я думаю, но так уж вышло.

Он замолчали посмотрел на Зейна и Джеймса.

– Хорошо… – сказал Джеймс медленно. Конечно, я думаю, что это возможно. Но все так странно.

Зейн поднял брови:

– Ну хотя бы это многое объясняет, не так ли? Может быть ты, кто-то вроде принца. А вдруг, ты наследник сказочного богатства, власти и возможностей!

Ральф закатил глаза:

– Давайте не увлекаться. Я уже сказал, что это всего лишь предположение.

Джеймс прогуливался с Зейном и Ральфом, пока не пришло время следующего урока. Следующей была сдвоенная Травология, и он побежал к теплицам, надеясь увидеть друзей позднее.

Профессор Долгопупс приветствовал Джеймса по имени, когда он вошел, тепло улыбаясь. Джеймс всегда любил Невилла, хотя он был более спокойным и вдумчивым, чем его отец или дядя Рон.

Джеймс знал историю о том, как Невилл воевал во время своего последнего года в школе, когда Волан-де-Морт захватил Министерство Магии и Хогвартс был под его контролем. В конце концов, Невилл был тем, кто отрезал голову гигантской змеи, Нагайны, которая была последним крестражем Волан-де-Морта.

Но это все трудно было представить, в то время, как довольно неуклюжий профессор расставлял кастрюли и горшки на столе в передней части теплицы.

– Травология-это… – начал Невилл, но случайно опрокинул один из горшков. Он прервался, быстро поставил горшок на место, просыпав грязь на свои бумаги. Он поднял голову, смущенно улыбаясь.

– Травология-это изучение… Нууу, трав, конечно. Как вы видите. – Он показал в сторону растений, которых в теплице находилось великое множество, деревьев, растущих в самых причудливых формах.

Джеймс подумал, что профессора Долгопупса, вероятно, заинтересует персиковое дерево, которое все еще находилось в классе Трансфигурации.

– Травы являются основанием, э-э… так сказать, многих магических дисциплин. Они нужны для зелий, медицины, создания палочек, и многого другого. Все эти науки полагаются на магические растения, и их переработку. В этом классе мы будем изучать огромное количество свойств и применений некоторых, наиболее важных для нас растительных ресурсов, начиная с таких как Бубонтубер, и заканчивая редким Мимбулусом Миблетония.

Краем глаза Джеймс увидел, как что-то движется. Одна из виноградных плетей тянулась к девушке-первокурснице, которая яростно писала имена знаменитых ученых, изучавших Травологию, которые диктовал Невилл. Виноградная лоза отделилась от подоконника, и слегка постукивала по ее спине, затем обернулась вокруг ее сережек. Глаза девушки расширились и она уронила перо, когда почувствовала, как ее что-то тянуло.

– Ой! Ой-ой-ой! – Воскликнула она, с трудом поднимаясь со стула и хлопая рукой по уху. Невилл оглянулся, увидел девушку и побежал помогать им.

– Да, схватите лозу, мисс Патони. Все правильно. – Он подбежал к ней и стал осторожно извлекать лозу из сережки. Она крутилась медленно, пока он не закончил. – Вы только что нашли наш Лигулос Вороватый, точнее это он нашел вас. Я прошу прощенья, что не предупредил вас, до начала занятия. Один пират, несколько сотен лет назад из-за своего врожденного влечения к блестящим вещам, которые он использовал для увеличения количества солнечного света, был похоронен там, где в последствии и вырос этот виноград. Этот вид практически исчез, но нам удалось спасти небольшой побег. – Невилл аккуратно схватил виноградное дерево за ствол и завернул лозы вокруг него, прижав их кончики в горшок, к огромному бриллианту.

Патони потерла ухо и уставилась на виноградное дерево, как будто она жалела, что весь этот вид не был сожжен.

Невилл вернулся за рабочий стол и стал рассказывать о растениях, которые разместились в длинный ряд перед классом. Джеймс зевнул. От тепла, которое наполняло все помещение, хотелось спать. Чтобы хоть как-то развеять сонливость, Джеймс попытался достать перо и пергамент из рюкзака. Его рука нащупала книгу, которую дал ему Зейн. Он вытащил ее вместе с пергаментом и разместил ее на коленях.

Когда он понял, что Невилл углубился в рассказ о своем любимом предмете так сильно, что уже ничего не замечал вокруг себя, Джеймс открыл книгу, где была закладка. Его внимание сразу же было приковано к заголовку в верхней части страницы: Феодре Астромаддукс. Он наклонился над книгой и стал быстро читать.

«Сторонник Обратного Предвиденья, или искусство написания истории через хронологию гаданий, провидец и историк Астромаддукс остается известным миру волшебства главным образом за его фантастический расчеты последних дней Мэрина Амвросия, легендарного колдуна и основателя Ордена Мерлина. Расчеты Астромаддукса, которые записаны в полном объеме в его знаменитой Параллельной истории Магического Мира (см. главу 12), отображают его знакомство с Мерлином в конце карьеры последнего, на должности специального магического регента Королей Европы. Растущая коррупция магического мира разочаровала его, волшебный мир перенял это у знатных королей и вельмож, тогда-то Мерлин и объявил о своем намерении «уйти из земного мира». Кроме того, он утверждал, что вернется к людям, столетие или даже тысячелетие спустя, когда баланс между магическим миром и миром магглов практически нарушится. Эти предсказания были включены во многие заговоры и источники, так как многие считают, что возвращение Мерлина в мир, будет сопровождаться войной между двумя мирами, с целью волшебников подчинить магглов.»

Джеймс перестал читать. Его мозг работал с неимоверной скоростью, он задумывался о последствиях того, что он только что прочитал. Он знал о Мерлине всю свою жизнь, во многом таким же образом, как маггловские дети знали о Святом Николае: не как об исторической личности, но как своего рода о мифическом персонаже. Джеймсу никогда не приходило в голову сомневаться в том, что Мерлин был реальным человеком, но он никогда не задавался вопросом, кто такой Мерлин, что он за человек.

Он вырос на глупых выражениях, типа «Клянусь бородой Мерлина» или «Мерлиновы кальсоны», но это вообще ничего не говорило о характере колдуна.

Согласно Астромаддуксу, Мерлин был что-то вроде советника маггловских королей и вождей. Возможно ли, что во времена Мерлина, ведьмы и колдуны открыто жили в мире магглов, без законов о секретности, ничего не скрывая?! И если это так, то что Мерлин имел в виду, когда говорил о том, что волшебники «заразились» от магглов? Более того, что за жуткое предсказание о том, что он вернется, когда «мир созреет для служения ему»? Это неудивительно, что темные маги в истории пытались сделать так, чтобы предсказание Мерлина сбылось, чтобы снова привести великого мага в этот мир.

Темные маги всегда стремились править миром магглов, и, видимо, было некоторое основание считать, что Мерлин, величайший и самый могущественный волшебник всех времен, поможет им добиться этого.

Внезапная мысль пришла в голову Джеймса, и его глаза расширились. Он впервые услышал имя Астромаддукса через профиль, созданный Слизерином. Слизерин всегда считался факультетом с темными волшебниками, презирающих мир магглов. Что если упоминание об Астромаддуксе, не было случайным совпадением? Что если это было предостережение об опасности? Что если Слизеринец, который создал профиль специально сделал это так, с целью приближения даты предсказания о возвращении Мерлина, который будет руководить войной против мира магглов?

Джеймс медленно закрыл книгу и стиснул зубы. Так или иначе, его размышления по этому поводу казались верными. Это объясняет, почему ученик Слизерина использовал именно это имя, которое даже Деканом Факультета упомянулось в шутку. Ученик знал, что это не шутка, что скоро все узнают об этом.

Сердце Джеймса колотилось, он сидел и думал. Кому он мог бы об этом рассказать? Конечно, Зейну и Ральфу. Они наверное, уже думали об этом. Своему отцу? Джеймс решил, что он не может… Пока не сможет. Джеймс был уже достаточно большим, чтобы знать, что большинство взрослых не поверит истории ребенка, даже если он предоставит фотографии в доказательство своей правоты.

Джеймс не знал точно, что он мог сделать, чтобы остановить все это, но он знал, что ему делать дальше. Он должен был выяснить, кто из Слизерина это был, кто мог взять игровую приставку Ральфа. Он должен найти слизеринца, который использовал имя Астромаддукса.

С этим в памяти, Джеймс убежал из оранжереи, как только урок был окончен, полностью забыв, что сегодня вечером, ближе ночи, его папа, Гарри Поттер, прибывал на встречу с американцами.

Как только Джеймс оказался у входа в замок, он услышал отдаленный шум толпы. Он замедлил шаг, прислушиваясь. Крики и возгласы смешались в один общий хриплый гогот. Когда он завернул за угол, во двор, шум стал намного громче. Толпа студентов высыпала во двор, увеличиваясь с каждой секундой, все наблюдали также, как и Джеймс. Большинство просто глазело на происходящее вокруг, но в центре была особо активная группа, они скандировали лозунги, некоторые из них держали в руках большие плакаты.

Джеймс увидел надпись на одном из плакатов, когда сравнялся с толпой, и его сердце упало. Он прочитал: «Конец фашизму Мракоборцев в Министерстве!», на другом плакате было написано: «Расскажи правду, Гарри Поттер!»

Джеймс перебегал с места на место, стараясь казаться незаметным. В нескольких шагах от Главного входа Табита Корсика давала интервью женщине с яркими фиолетовыми очками и чрезмерно внимательным выражением лица.

С растущим беспокойством, Джеймс узнал в ней Риту Скитер, лидера журналистских расследований из газеты Ежедневный Пророк, и, естественно, она была одной из наименее любимых людей его отца.

Когда он проходил мимо, Табита искоса взглянула на него и пожала плечами, как бы говоря: мне очень жаль, но это трудные времена, и мы делаем все, что только можем…

В то время, как Джеймс собирался подняться по ступеням в Главный зал, там появилась директриса, целенаправленно встав на более освещенное место с мрачным выражением лица. Она направила палочку на горло и заговорила с верхней ступеньки, ее голос разносился эхом по всему двору, заглушая шум толпы.

– Я не собираюсь разбираться в том, что здесь происходит, все до глупости очевидно. – Строго сказала она, и Джеймс, который знал Минерву МакГонагалл большую часть своей жизни, понял, что никогда еще не видел ее в таком гневе. Ее лицо было мертвенно-бледным, даже не было намека не румянец на щеках. Ее голос раздавался эхом во всех закоулках замка, он буквально звенел у каждого в ушах… – Я не могу запрещать вам деятельность, какой вы занимаетесь, ваши кружки, группы, собрания, но в политику этой школы не входит то, что студенты могут оскорблять уважаемых гостей.

Эхо стихало, но еще звенело в ушах. Джеймс увидел, что Рита Скитер уставилась на директрису с выражением голодного волнения на лице, она только и ждала сенсации, ее самопишущееся перо уже что-то быстро строчило в блокноте.

МакГонагалл вздохнула, собирая все свое самообладание:

– Как вы можете себе представить, есть специальные службы, и вы можете им выразить свое несогласие с чем-либо. Этот митинг не является ни целесообразным, ни необходимым. Я надеюсь, что вы все меня поняли и немедленно разойдетесь, зная, что у вас, наверняка, есть… – она посмотрела на Риту Скитер, – неотложные дела.

– Мадам Директриса? – послышался голос, и Джеймсу не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что это была Табита Корсика. Весь двор затаил дыхание. Джеймс даже слышал, как скрипит перо Риты Скитер.

МакГонагалл остановилась, внимательно посмотрев на Табиту:

– Да, мисс Корсика?

– К сожалению я не могу с вами согласиться, мэм. – сказала Корсика приторно, ее сладкий голосок раздавался эхом по всему двору. – Я лично надеюсь на то, что мы сможем продолжить решение этих вопросов в более соответствующей обстановке. Может быть, для этого еще слишком рано, но мы предлагаем сделать на основе этой проблемы общешкольную дискуссию. Это позволит нам подойти к такому деликатному вопросу более тщательно, с должным уважением, я уверена, вы согласитесь со мной.

МакГонагалл сильно сжала зубы, во время того, когда слушала Корсику. Пауза была такой долгой, и в конце концов Табита отвернулась. Она оглядела двор, ее контроль над собой значительно уменьшился. Самопишущееся перо парило над пергаментом, ожидая продолжения.

– Я ценю ваше предложение, мисс Корсика, – сказала МакГонаналл категорически, – но для этого нет ни места, ни времени, ни тем более группы для обсуждения. И теперь, – она окинула двор строгим взглядом, – Я считаю вопрос закрытым. Каждый, кто хочет продолжить это обсуждение, может сделать это в более комфортной обстановке у себя в комнате. На сегодня я бы посоветовала вам отправляться по своим делам, пока я не попросила Мистера Филча записать ваши имена.

Толпа начала расходиться. МакГонагалл увидела Джеймса, и выражение ее лица изменилось.

– Пойдемте, Поттер, – сказала она, подзывая его с нетерпением.

Джеймс поднялся по ступеням и последовал за ней в конец зала. МакГонагалл что-то сердито бормотала себе под нос, когда они свернули в боковой коридор. Она даже не оборачивалась на Джеймса, но он по-прежнему шел за ней.

– Глупые подстрекатели, пропагандисты, – негодовала она, идя впереди Джеймса. – Джеймс, мне очень жаль, что ты увидел это. Но мне еще больше жаль, что эти уродливые слухи нашли свое начало в стенах Хогвартса.

МакГонагалл повернулась и открыла дверь, не замедляя шага. Джеймс оказался в большой комнате, полной диванами и креслами, столиками и книжными полками, все было понаставлено случайно, в хаотичном порядке вокруг огромного мраморного камина. И там, стоял, чтобы поприветствовать его, и улыбался его папа. Джеймс с радостным криком пробежал мимо МакГонагалл.

– Джеймс, – Гарри Поттер обрадовался, заключив мальчика в сильные объятия и потрепал его волосы. – Мой мальчик. Я так рад тебя видеть, сынок. Как школа?

Джеймс пожал плечами, счастливо улыбаясь, но внезапно почувствовав себя смущенно. В комнате были еще несколько человек, их он не узнал, все они смотрели на него, когда он стоял с отцом.

– Вы все знаете моего сына Джеймса, – сказал Гарри, сжимая плечо Джеймса, – Джеймс, это лишь некоторые представители Министерства, которые приехали вместе со мной. Ты помнишь Тита Хардкасла, не так ли? А это мистер Рекрент и мисс Сакарина. Они оба работают в департаменте Международных отношений.

Джеймс послушно пожал руки. Он помнил Тита Хардкасла, один из командующих мракоборцами, он был приземистый и толстый, с квадратной головой и очень выдержанной манерой поведения. Господин Рекрент был высокий и худой, одетый в довольно странный костюм в тонкую полоску и в черные дерби (спец. ботинки) Его рукопожатие было быстрым и свободным. Мисс Сакарина, однако, не стала пожимать руки. Она присела около Джеймса на корточки и рассматривала его сверху вниз.

– В вас очень много родительских особенностей. – Сказала она, наклоняя голову в дружелюбной манере. – Такие перспективы и большой потенциал. Я надеюсь, что вечером вы к нам присоединитесь.

В ответ, Джеймс посмотрел на своего папу. Гарри улыбнулся и положил обе руки на плечи Джеймса.

– У нас обед сегодня вечером с Альма Алеронс. Хочешь со мной? Судя по всему мы будем есть истинную американскую еду, которая может означать все, что угодно, от гамбургеров до…нуу, чизбургеров, насколько я могу догадываться.

– Конечно! – Джеймс сказал, улыбаясь. Гарри Поттер улыбнулся и подмигнул.

– Ну во-первых, – сказал он, обращаясь к остальной части группы, – мы присоединимся к нашим друзьям из Альма Алерона, чтобы взглянуть на некоторые особенности их магии. Мы должны встретиться с ними через 10 минут и я попрошу присоединится к нам. – сказал он, обращаясь к МакГонагалл.

– Боюсь, что не смогу присоединится к вам. – сказала МакГонагалл оживленно. – У меня появились некоторые дела, касающиеся свободного времени студентов, проживающих в замке, мистер Поттер, прошу прощенья.

– Я понял вас, Минерва. – сказал Гарри. Это прозвучало так странно для Джеймса, что его папа назвал директрису по имени, но казалось, что она и ждала этого. – Делайте то, что вам необходимо, но не беспокойтесь о каждом маленьком происшествии. Оно того не стоит.

– Не уверена, что согласна с вами по этому поводу, Гарри, но я и не говорю о том, чтобы в школе был идеальный порядок. Увидимся вечером. – С этими словами директриса резко повернулась и вышла из комнаты.

– Мы должны что-то сделать? – спросила мисс Сакарина. Группа пошла в сторону двери в противоположной стороне комнаты. Пока они шли, Гарри наклонился к сыну и прошептал:

– Я рад, что мы будем вместе на ужине сегодня вечером. Сакарина и Рекрент не самые приятные собеседники, но приедет Перси, я попросил его. Я боюсь, что весь разговор уйдет в политику.

Джеймс кивнул, он не понимал, что все это значит, но был рад оправдать доверие своего отца.

– А как вы прибыли сюда?

– Через каминную сеть. – Ответил Гарри. – Мы не хотели демонстративно появляться в замке, так как Минерва предупредила нас, о митинге, который устроил ПЭ.

Джеймсу потребовалось время, чтобы понять, что его отец Говорил о Прогрессивном Элементе.

– Она знает об этих ребятах?

Его отец приложил палец к губам, слегка согнув палец и кивнув в сторону Сакарины и Рекрента, которые шли перед ними и говорили вполголоса, пока они шли.

– Позже-. Произнес Гарри одними губами.

Через несколько поворотов, Господин Рекрент открыл большую дверь и вышел на солнечный свет, остальные последовали за ним. Они спустились по широкой каменной лестнице, которая вела на лужайку перед Запретным лесом, с другой стороны была низкая каменная стена. Невилл Долгопупс и профессор Слизнорт стояли у стены и разговаривали. Они оба ждали, пока группа подойдет.

– Привет, Гарри, – сказал Невилл, улыбаясь и идя вперед, чтобы поприветствовать его. – Спасибо, что пригласил меня и Горация вместе с вами. Мне было очень любопытно с тех пор, как американцы оказались здесь.

– Гарри Поттер, кого я вижу! – сказал Слизнорт тепло, сердечно пожав Гарри руку. – Очень хорошо, что вы согласились приехать к нам. Вы знаете, я всегда интересовался новыми разработками в Международном Магическом сообществе.

Гарри привел группу к воротам за каменной стеной. Они открылись, и перед путниками возник аккуратная дорожка, вымощенная каменными плитами, которые вели в сторону озера.

– Не нужно благодарить меня, никому из вас. Я попросил прийти вас обоих, чтобы вы сами задали все необходимые вопросы и сами увидели то, что они хотят показать нам.

Слизнорт снисходительно посмеялся, но Невилл лишь улыбнулся. Джеймс понял, что его папа сказал только часть правды, и Невилл знал это.

Группа подошла к большой брезентовой палатке, которая была расположена около воды. Американский флаг развевался перед входом, на флаге был нарисован герб Альма Алерон. Пара американских студентов стояла и разговаривала неподалеку. Один из студентов увидел группу и поприветствовал их легким кивком.

Он крикнул в сторону палатки:

– Профессор Франклин!

Через некоторое время из палатки появился Франклин, вытирая руки о большой платок.

– Ах! Приветствую своих посетителей, – сказал он любезно. – Спасибо, что пришли.

Гарри пожал протянутую руку Франклина. Было очевидно, что они уже встречались ранее и организовали эту встречу. Гарри повернулся и представил всех, заканчивая Джеймсом.

– Конечно, конечно, – Франклин сказал, сияя, увидев Джеймса. – Молодой мистер Поттер находится в моем классе. Как вы сегодня себя чувствуете, Джеймс?

– Хорошо, сэр, – ответил Джеймс, улыбаясь.

– Сегодня очень хороший день, – сказал Франклин серьезно, одобрительно кивая. – И теперь, отложим шутки в сторону. Гарри, ты хотел узнать, как мы перемещаемся ведь так?

– Именно так, – сказал Гарри. – Меня не было здесь, чтобы посмотреть на то, как вы прибыли, но я уже наслышан о ваших интересных летательных аппаратах. Я очень хочу увидеть их, а также посмотреть на ваше хранилище. Я слышал о многих махинациях по этому поводу, хотя признаю, что знаю очень мало.

– Наш транспортный гараж, да. Практически никто из нас не знает много об этом, – с сомнением сказал Франклин. – На самом деле, если бы речь не шла о нашем техническом эксперте, Теодоре Джексоне, никто из нас не имеет ни малейшего представления о том, как они работают. Кстати говоря, он извиняется за то, что не смог присутствовать здесь. Он присоединится к нам вечером и будет рад обсудить это с вами, если, конечно же, у вас возникнут вопросы.

– Я уверен, что они возникнут. – Сказал своим низким скрипучим голосом Тит Хардкасл.

Джеймс последовал за своим отцом ко входу в палатку, заходя туда он чуть не споткнулся, когда оказался внутри. Палатка была довольно большой, со сложными деревянными перегородками и поддерживающими перекладинами. Все три летательных аппарата Альма Алерона были припаркованы внутри, оставляя достаточно места для других вещей, сундуков, запчастей. Несколько человек свободно расхаживали около автомобилей, проверяя их надежность. Самым странным в палатке было то, что выход, точнее сама завеса палатки практически исчезла. Там, где, Джеймс был уверен, видел холст, было что-то вроде окна, и он смотрел на территорию Хогвартса. Аккуратные стены из красного кирпича, вековые деревья можно было увидеть вместо отсутствующего выхода. Еще более странным было то, что освещение изменилось, это была не территория Хогвартса в яркий солнечный день, а нечто иное. Казалось, все было освещено бледно-розовым светом, огромные, пушистые облака отливали золотом. Деревья и трава как будто сверкали, покрывшись утренней росой. Один из рабочих кивнул Франклину, затем повернулся и подошел к странной сцене, вытирая руки о комбинезон.

– Добро пожаловать! Вот это еще один магический метод передвижения. – Франклин сказал, с гордостью указывая рукой в сторону машин. – Наш гараж, который одновременно является и помещением для машин, и нашим временным домом на территории Хогвартса, а не его постоянное место на востоке в нашем Альма Алероне, университете, который находится в Филадельфии в США.

– Это просто восхитительно, – сказал Слизнорт, медленно шагнув вперед. – Я читал о таких вещах, но никогда не думал, что доживу до хотя бы одного из них. Это получилось в естественных условиях или они подверглись специальным заклинаниям и разработкам?