Текст книги "Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших"

Автор книги: Джордж Норман Липперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)

– Что? Джеймс запнулся.

– Сейчас полночь. Ты знаешь это, не так ли?

– Обычно известная в мире маглов как Колдовской Час, – Сказал Тед, поучительно.

– Неправильно конечно, но «Час Околдовывающих и Волшебных Уловок и Надувательства Ничего не Подозревающих Сельских Маглов» – просто это слишком длинное название, чтобы запомнить. Нам нравится называть его, просто: «Запуск Старелки».

Тед привел Джеймса обратно к лестнице, вместе с тремя другими Гриффиндорцами.

– Что? – Переспросил Джеймс, стараясь не отставать.

– Мальчик не знает про Старелку, – печально сказал Тед остальной группе. – А еще сын владельца знаменитой Карты Мародеров. Только подумайте, насколько было бы лучше, если мы смогли бы заполучить в свои руки это небольшое надувательство.

– Джеймс, позволь мне представить тебя остальными Гремлинам, группе, к которой ты возможно захочешь присоединиться, в зависимости конечно от того, как все пройдет сегодня вечером. – Тед остановился, обернулся и указал на трех других подростков, крадущихся вместе с ними. – Мой номер один, Ной Мецкер, единственный недостаток которого это его невольное родство с его пятикурсником братом-старостой.

Ной усмехаясь, коротко поклонился в пояс.

– Наш казначей, – продолжал Тед. – Если нам когда-нибудь повезет приобрести на какую-нибудь монету, Сабрина Хильдегард.

Приятная девушка с россыпью веснушек на лице и пером, застрявшим в ее густых рыжих волосах, кивнула Джеймсу.

– Наш козел отпущения, если такие услуги когда-нибудь понадобятся, юный Дамьян Дамаскус, – Тед схватил за плечо тучного мальчика в очках с толстыми стеклами и лицом похожим на тыкву, который скривился и зарычал.

– И, наконец, моё алиби, мой идеальный фон, всеобщая, особенно учительская любимица, Мисс Петра Моргенштерн! – Тед ласково указал на девушку, которая как раз возвращалась от портретного проема, засовывая что-то маленькое в карман её джинсов. Джеймс заметил, что все, кроме него сменили свои мантии на джинсы и темные толстовки.

– Все чисто для взлета? – спросил Тед Петру, когда они встретились с ней.

– Абсолютно. Все системы готовы, мой капитан, – ответила она, и послышался смешок Дамьяна. Все они повернулись и стали спускаться по лестнице, во главе с Тедом направляющего Джеймса вместе с ними.

– Мне нужно пойти переодеться или как? – спросил он трясущимся голосом, пока они спускались вниз по лестнице.

Тед бросил на него оценивающий взгляд.

– Нет, я не думаю, что это необходимо в твоем случае. Расслабься, приятель. Ты сегодня будешь уходить в отрыв, так сказать. Теперь просто прыгай здесь… Замечу, ты бы не хотел СЮДА наступать.

Джеймс подскочил, его рюкзак, качающийся на плече, потянуло вперед, частично энтузиазмом группы, но в основном хваткой Теда, на своем локте. Он приземлился на пол длинного освещенного факелом коридора и вскочил на ноги чтобы не отставать. В конце зала, группа встретила еще трех студентов, стоящих в тени, отбрасываемой статуей гигантского, горбатого мага, на котором красовалась очень высокая шляпа.

– Добрый вечер, уважаемые Гремлины, – прошептал Тед, когда все в месте они собрались в тени статуи. – Встречайте Джеймса, сына моего крестного отца, одного парня по имени Гарри Поттер.

Джеймс застенчиво улыбнуться новым лицам, а затем снова посмотрел на третье лицо в группе.

– Джеймс, познакомься с нашим филиалом из Когтеврана: Гораций, Дженнифер, и юный какегозовут.

Он повернулся к Дженнифер.

– Как его зовут? – спросил он, указывая на мальчика в конце.

– Зейн, – сказала Дженнифер, обхватывая рукой младшего мальчика, который улыбнулся и дал себя игриво потрясти. – Познакомились с ним только сегодня вечером, но есть в нем кое-что, что присуще Гремлинам, по моему скромному мнению. Я думаю, в его роду был какой-то чертенок.

– Мы собираемся играть в Охоту на Старелку! – сказал Зейн Джеймсу театральным шепотом, который разнесся по всему коридору. – Звучит сомнительно, но если это сделает нас крутыми, ну, в общем, я полагаю, что мы можем сразу пробиться тут!

Джеймс не мог понять, шутит ли Зейн, но затем он сообразил, что на самом деле это не имеет значения.

– Запуск Старелки, – поправил Ной.

Джеймс решил, на этот раз, самому вмешаться в разговор.

– Так где же эта Старелка? И почему мы все теснимся в углу за этой статуей?

– Это не простая старая статуя, – ответила Петра так как Тед замешкался между статуей и стеной и по-видимому что-то искал.

– Это Святой Локимагус Постоянно Продуктивный. Мы лишь в прошлом году изучали его историю, и это привело нас к весьма удивительному открытию.

– Привело тебя, ты имеешь ввиду, – поправил Тед, приглушенным голосом.

Петра задумалась и кивнула.

– Справедливо, – согласилась она как ни в чем не бывало.

– Во времена твоего отца, – начал Ной, в то время как Тед искал что-то сзади статуи, – существовало шесть тайных ходов из Хогвартса. Но это было до битвы. После нее, большая часть замка была реконструирована, и все старые потайные ходы навсегда запечатаны. Забавно, все-таки, это волшебный замок. И, кажется, появляются новые секретные ходы. Мы нашли только два, и то только потому, что Петра и наши друзья из Когтеврана здесь. Святой Локимагус Постоянно Продуктивный был одним из них.

– Все дело в его слогане. – Ной указал на слова, выгравированные у основания статуи:

Lgitur Qui Moveo, Qui et Movea.

Тед торжественно крякнул и раздался громкий щелчок.

– Вы ни за что не догадаетесь, где он был на этот раз, – пропыхтел он из под статуи. Камень со скрипом сдвинулся и статуя Святого Локимагуса распрямилась настолько, насколько позволяла его горбатая спина, осторожно шагнул с цоколя, а затем отошел в коридор слегка косолапой походкой. Он скрылся за дверью напротив, которая как увидел Джеймс была ванной комнатой для мальчиков.

– Что означает этот слоган? – спросил Джеймс, когда Гремлины гуськом потянулись в низкую дверь за цоколем Святого Локимагуса. Ной улыбнулся и пожал плечами.

– Когда нужно сходить, ты должен идти.

Проход привел к низкой лестнице с закругленными каменными ступеньками. Гремлины громко топая поднялись наверх, а потом оказавшись около двери зашикали друг на друга. Тед со скрипом приоткрыл дверь, заглядывая в проём. В следующий момент, он толкнул дверь и жестом пригласил остальных следовать за ним на улицу.

Дверь открылась, необъяснимым образом ведя через маленький сарайчик близ того, в чем Джеймс узнал поле для квидичча. Высокие трибуны поднимались в лунном свете и выглядели суровыми, производя впечатление своим безмолвием.

– Переход работает только в одну сторону, – объяснила Сабрина Джеймсу и Зейну, когда группа легко побежала через поле для Квидичча к холму напротив. – Если вы пройдете сквозь туннель Святого Локимагуса, то сперва вы попадете в сарай со снаряжением. Довольно удобно, так как, если нас поймают, никто не сможет преследовать нас через туннель.

– А вас еще не ловили? – тяжело дыша, от быстрого бега рядом с ней, поинтересовался Джеймс.

– Нет, но это первый раз, когда мы пытаемся воспользоваться им. Мы обнаружили его лишь в конце прошлого года. – Она пожала плечами, как бы говоря, поживем-увидим когда будем возвращаться, не так ли? Голос Зейна долетел из темноты впереди Джеймса, легко и непринужденно.

– А что если Святой Магический Зад вернется из уборной до того как мы все пройдем сквозь дыру?

Джеймс содрогнулся когда Зейн сказал эту фразу, но восхитился его логикой. Этот вопрос, который стоит задать.

– Определенно это вопрос достойный Когтеврана, – сказал позади Ной так тихо, как только мог, но никто не ответил.

Спустя десять минут достигнув границы чахлой, залитой лунным светом рощи, группа перелезла через проволоку в заборе, и оказалась в поле. Тед достал волшебную палочку из заднего кармана, когда проходил мимо беспорядочно разросшихся кустарников и сорняков. Джеймс проследовал за ним и увидел маленький сарайчик спрятанный среди растений. Он был ветхий, искривленный и заросший ползучими растениями.

– Алохомора, – произнес Тед, направляя палочку на большой ржавый замок, висящий на двери. Появилась вспышка желтого света. Она выступила на поверхности замка, а затем, превратилась в ярко светящуюся, призрачную руку, которая извиваясь, появилась из замочной скважины. Рука оканчивалась сжатым кулаком, с вытянутым указательным пальцем. Она с упреком покачала пальцем из стороны в сторону, а затем исчезла.

– Значит защитные чары в порядке, – обрадовался Тед. Он повернулся к Петре, которая вышла вперед, доставая что-то из кармана её джинсов. Джеймс увидел ржавый ключ, с черепом.

– Это была идея Дженнифер, – гордо сказал Гораций, который тоже был из Когтеврана. – Хотя, я бы предпочел, чтобы бы ключ имел немного другую форму.

– Было бы намного приятнее прикасаться – согласился Зейн.

– Мы придумали это, чтобы волшебники не додумались как проникнуть сюда, они не ожидают, такой банальной защиты, как ключ, – объяснил Ной. – Мы хотели установить Чары Разочарования, чтобы держать маглов подальше отсюда, но они и так сюда не придут, так что мы отказались от этого. Петра повернула ключ, и сняла замок с двери. Дверь старого сарая распахнулась с удивительной тишиной.

– Скрипучие двери для новичков, – сказал Дамьян, самодовольно вздернув свой курносый нос.

Джеймс заглянул внутрь. Там в тени стояло что-то большое, оно занимало всю заднюю часть сарая. Он едва различал его форму. Больше всего, оно было похоже на некую устаревшую идею о летающей тарелке.

– Круто! – счастливо крикнул Зейн, он начал понимать. – Запуск Старелки!. Ты прав Джеймс! В «Волшебнике страны Оз» не было ничего подобного!

– Волшебник чего? – спросил Тед у Джеймса уголком губ.

– Это магловские штучки, – ответил Джеймс. – Нам не понять.

Френк Тоттингтон внезапно проснулся, уверенный что слышал что-то в своем саду. Он немедленно был встревожен и разозлен, одновременно, сбросил с постели одеяло, и взмахнул ногами так, словно полностью ожидал неприятности такого рода.

– Ммм, что? – пробормотала его жена, сонно поднимая голову.

– Это проклятые дети Гриндла в нашем саду, – объявил Френк Грубо, впихивая ноги в свои клетчатые тапки.

– Не говори мне, что они ночью, тайком пробираются, растаптывают мои бегонии и воруют мои помидоры?

– Детвора! – Он сплюнул и пожал плечами в своем старом, поношенном рубище. Спускавшись по лестнице, он ударился голенью и, схватив ружье, как сумасшедший помчался через черный ход.

Дверь со скрипом открылась, и хлопнула по внешней стороне стены, когда Фрэнк высунул ствол наружу.

– Ну ладно, хулиганьё! Брось эти помидоры и выходи на свет, чтобы я мог видеть тебя! – он поднял ружье, и предостерегающе направил его в звездное небо.

Что-то над его головой, засветилось белым, ослепительным лучом, который, казалось, слабо гудел. Фрэнк замер. Ствол его ружья все еще был поднят вверх, направленный прямо на луч света. Фрэнк очень медленно, прищурившись, поднял голову, его небритый подбородок отбрасывал длинную тень на одежду. Там было что-то и оно парило над ним. Трудно было судить о его размере. Оно было черным, округлой формы, с тусклым светом по краям, а еще, оно медленно поворачивалось, и кажется, снижалось. Фрэнк ахнул, споткнулся и чуть не выронил ружье. Он обрел равновесие и быстро попятился прочь, не отрывая глаз от тихо жужжащего объекта. Он медленно снижался, словно пружиня на луче света, и неподвижно завис, но его гул еще больше усилился, ритмично пульсируя.

Фрэнк задрожал, его узловатые колени согнулись в своего рода аварийном поклоне. Он беспокойно жевал свои зубные протезы.

Затем, со взрывом пара и шипения, на объекте появилась призрачная дверь. Она была обрисована в общих чертах, после чего рядом сформировался короткий трап. Существо как будто было соткано из света. Фрэнк чуть не задохнулся, и поднял свое ружье, прижав его к его плечу. Вспышка красного света, и Фрэнк подскочил. Он попытался нажать на курок, но ничего не произошло. Спусковой механизм изменился, стал маленькой кнопкой вместо утешительной петли металла. Он мельком взглянул на ружье, и в шоке протянул его перед собой. Это вообще было не ружье. Это был маленький, жалкий зонтик с поддельной деревянной ручкой. Он никогда не видел его прежде. В понимание того, что Фрэнк является свидетелем потустороннего явления, он уронил зонтик и упал на колени. Существо в дверном проеме было небольшим и тонким. Его кожа была багрянисто-зеленая, невыразительно большая голова с огромными миндалевыми глазами, едва видимых в ярком свете открытого люка. Оно начало спускаться к Фрэнку по трапу, и его шаги казались необычайно осторожными, почти неуклюжими. Он немного пригнулся, чтобы не удариться о дверь, а потом вдруг споткнулся о край люка. Оно покачнулось вперед, и казалось, что вот-вот бросится на Фрэнка. Он взобрался назад отчаянно перепуганный. Маленькая фигура повалилась вперед, его непропорционально большая голова, изменяющая, свои размеры, заполняла видение Фрэнка.

Прежде, чем Фрэнк потерял сознание, он был отвлечен, довольно странным фактом, что фигура, казалось, не иначе как носила довольно обычный темно-зеленый рюкзак на плечах. Фрэнк упал в обморок с видом довольно взволнованного беспорядка на лице.

Джеймс проснулся следующим утром. Он открыл глаза, заметив незнакомое окружение. Он был в постели под балдахином в большой, круглой комнате с низким потолком. Солнечный свет радостно сиял, освещая кровати, большинство из которых были взъерошены и пусты. Медленно, как совы, усаживающиеся на насест, он вспомнил предыдущую ночь: Распределяющая Шляпа, как он стоял перед портретом Полной Дамы, не зная пароля, и наконец встреча с Тедом, и остальными Гремлинами.

Он сел на кровать, протер щеки, лоб, протер глаза, и затем с облегчением вздохнул. Все, казалось, стало нормальным. Что-то шлепнулось рядом с ним на кровать. Джеймс сразу не сообразил, что это газета. На первой странице красовался заголовок: «Старый Фермер рассказывает о краже его помидор Летающей Тарелкой».

Джеймс поднял голову. Ной Мецкер стоял у ног его кровати и, весело кривляясь, смотрел на его лицо.

– Они снова написали «Старелка»[3]3
  Rocket – ракета, а Старелка – Wocket (Прим. редакт.)


[Закрыть] c орфографическими ошибками, – усмехнулся он.

Глава 2. Гости из Альма Алерона

К тому времени, когда Джеймс оделся и спустился в Большой Зал на завтрак, было уже почти десять часов. Десятки студентов продвигались в утренней спешке. В дальнем углу стола Слизерина, сидел Зейн, сгорбившись и щурясь от лучей солнечного света. Напротив него находился Ральф, который увидел Джеймса на входе и помахал ему рукой.

Когда Джеймс продвигался по залу, четыре или пять домовых эльфов, каждый из них носил большую льняную скатерть с гербом Хогвартса, вышитым на них, сновали между столами по, на первый взгляд, абсолютно хаотичным маршрутам. Иногда один из них исчезал под поверхностью стола, а затем появлялся вновь, бросая на стол вилку или половину печенья, образуя огромный беспорядок. Мимо Джеймса прошел один из этих эльфов, он выпрямился, поднял свои тонкие руки, а затем опустил их. Содержимое стола перед ним, закружилось, как будто попало в миниатюрный циклон. С громким звоном посуды и столового серебра, углы скатерти подлетели к верху и завязались, вокруг кучи остатков от завтрака, создавая огромный мешок мусора парящий над столом. Домовой Эльф подскочил с пола на скамейку, оттуда на столешницу, а затем подпрыгнул, сделав в воздухе сальто, и ловко схватился за искривленную вершину сумки, держа узел так, как если бы это были поводья и повернул сумку, направляя её к гигантским служебным дверям в конце Зала. Джеймс пригнулся когда мешок пролетал над его головой.

– Уф, – выдохнул Зейн, когда Джеймс плюхнулся рядом и потянулся за последним кусочком тоста. – Эти ваши маленькие официанты может быть и выглядят странно, но они знают как приготовить чашку хорошего кофе.

– Они не официанты, они домовые эльфы. Я вчера читал о них, – сказал Ральф, с удовольствием жуя половинку сосиски. Вторая половинка была нанизана на кончик вилки, которую он использовал как указку, направляя её на эльфов.

– Они работают внизу. Похожи на эльфов из детских сказок. Те, что приходили ночью, и делали за сапожника всю работу.

– Кого? – переспросил Зейн, выглядывая из-за кружки с кофе.

– Парня который делает обувь. У него было много незаконченной обуви, которая беспорядочно валялась вокруг, а он очень устал от всей этой работы. Вы знаете эту историю, не так ли? В общем, он засыпает, и тут внезапно появляются маленькие эльфы, хватают свои молоточки и умело чинят за него всю обувь. Он проснулся, и бам, все хорошо, – Ральф снял остаток сосиски с вилки и прожевал ее, оглядываясь вокруг.

– Однако, я никогда не представлял себе их одетыми в скатерти.

– Эй, инопланетный мальчик, я вижу твое лицо вернулось к норме, – сказал Зейн, критически рассматривая Джеймса.

– Я полагаю, что не понимал что происходило – признался Джеймс.

– А тебе было больно, когда Сабрина била тебя током?

– Нет, – ответил Джеймс. – Это было странно. Действительно странно. Но не больно. А за ночь все просто вернулось в норму.

– Она должна стать художницей. Ты выглядел просто великолепно, с этими перепончатыми лапами.

– О чем вы двое говорите? – спросил Ральф, смотря поочередно то на одного, то на другого. Они рассказали ему все о предыдущей ночи: о запуске Старелки и фермере, который упал в обморок, когда Джеймс, этот маленький инопланетянин, споткнулся и полетел на него.

– Я прятался в дальнем углу двора, возле сарая, и старался не надорвать животик от смеха, когда ты занялся им. «Нападение Марсианских недотеп!» – он расхохотался, и через мгновение, Джеймс присоединился к нему.

– А где они достали космический корабль? – спросил Ральф после нового приступа смеха.

– Это просто куча мелкой проволочной сетки и папье-маше, – сказал Зейн, допивая свой кофе и ставя кружку на стол. Он поднял руку и дважды щелкнул пальцами. – Сабрина и Гораций сделали эту штуку в прошлом году как часть платформы для Рождественского парада в Хогсмиде. Это было гигантским котлом. Теперь же, с помощью краски и того, что Дженнифер называет заклинанием «Визиум Инептио», это – Пассажирский Лайнер Старелка.

Очень маленький домовой эльф подошел к Зейну, и нахмурился.

– Вы, э-э, щелкнули, молодой хозяин? – голос эльфа был скрипучий и глубокий, несмотря на его размер.

– Вот, приятель, – сказал Зейн, вручая эльфу пустую кружку из под кофе. – Хорошая работа. Продолжайте в том же духе. Это вам.

Зейн протянул ему бумажную купюру. Эльф искоса взглянул на неё, и поднял глаза.

– Спасибо, молодой хозяин. Может быть, э-э, что-нибудь еще?

Зейн освобождающе махнул рукой.

– Нет, спасибо. Идите немного поспите, или что-то в этом роде. Вы выглядите усталыми.

Эльф посмотрел на Ральфа, затем на Джеймса, который пожал плечами и попытался улыбнуться. С едва заметным поклоном глаз, эльф подвернул пятидолларовую банкноту в свою прокладку и исчез под столом.

Зейн выглядел задумчиво.

– Думаю, я могу к этому привыкнуть.

– Я не думаю, что дома ты даешь чаевые домовым эльфам, – осторожно сказал Ральф.

– Я не понимаю, почему бы и нет, – небрежно потягиваясь сказал Зейн. – Мой папа всем дает советы, во время путешествий. Он говорит, что это часть местной экономики, и способствует хорошему обслуживанию.

– И ты не можешь просто сказать домовому эльфу пойти поспать некоторое время, – сказал Джеймс, внезапно понимая что, только что произошло.

– Какого черта нет?

– Поскольку он должен будет пойти и сделать это! – раздраженно ответил Джеймс. Он думал о семейном эльфе Поттеров, грустном небольшом похожем на мопса эльфе, угрюмость которого была возмещена его чистым жестоким намерением сделать точно, так, как его попросили. Джеймсу не нравился Кикимер. Это было просто, вы должны были выучить, как именно нужно спрашивать Кикимера. – Домовые Эльфы обязаны делать то, что требуют их владельцы. Это просто в их природе. Сейчас он, вероятно, возвращается к своему шкафу или полке, или везде, где он спит, и пытается решить, как ему заснуть в середине утра.

Джеймс покачал головой, и затем понял, что это наверное забавно. Он попытался не улыбнуться, но Зейн увидел это, и указал на него.

– Ха-ха! Ты тоже думаешь, что это смешно! – захохотал он.

– Я не могу предположить, что они обязаны сделать все, о чем мы попросим их, – сказал Ральф, наморщив лоб. – Мы – просто студенты. Мы не владеем школой или чем-либо еще. И к тому же, мы – только первогодки.

– Ты запомнил название заклинания, с помощью которого Сабрина раньше заставляла Старелку быть похожей на летающую тарелку? – спросил Джеймс, поворачиваясь к Зейну.

– «Визиум Инептио», – сказал Зейн, тщательно смакуя каждое слово. – Это означает что-то вроде «одурачивание глаза». Если ты знаешь латынь, то можно перевести. Гораций говорит, что это просто помогает людям видеть то, что они думают, что собираются увидеть.

Джеймс нахмурился: – Так значит, когда луч света спустился с небес на этого фермера, он, вроде как, ожидал увидеть корабль пришельцев?

– Конечно. Всем известно, что луч света, появляющийся ночью, чёрт знает откуда – верный признак приближения зелёных человечков.

– Ты странный парень, Зейн, – сказал Ральф не без признательности.

Именно тогда, Джеймс почувствовал, что кто-то стоит за его спиной. Все трое круто обернулись. Это была девочка из Слизерина, с предыдущей ночи, та, которая громко аплодировала Джеймсу, перед его Распределением. Она смотрела на него с приятным, неопределенно снисходительным выражением. Она была в сопровождении ещё двух Слизеринцев: мальчика, с миловидными, но резкими чертами лица, чья улыбка обнажила чудовищное количество зубов; и девочки, которая совсем не улыбалась. Жар бросился к щекам Джеймса, когда он вспомнил, что сидел за столом Слизерина. Прежде, чем он мог о чем либо подумать, он вылез из-за стола, придерживая кусок тоста, который все еще торчал из его рта.

– Нет, нет! – сказала симпатичная девочка из Слизерина, поднимая руку в его сторону ладонью наружу, и останавливая его, как будто она использовала волшебство. – Постой. Я счастлива видеть, что ты чувствуешь себя достаточно комфортно, чтобы сидеть за столом Слизерина с нами. Сейчас совсем другие времена, нежели те, времена твоего отца… Мистер Дидл, пожалуйста, ты не представишь меня своим друзьям?

Ральф смущенно откашлялся.

– Мм, это – мой друг, Джеймс Поттер. И это – Зейн. Я к сожалению постоянно забываю его фамилию, – сказал он. Зейн, пожал плечами, усмехнулся Ральфу, затем вскочил на ноги и через стол пожал Слизеринке руку.

– Уолкер. Зейн Уолкер. Это – отличное и сердечное удовольствие познакомиться с вами, мисс…

Улыбка девушки чуть-чуть расширилась, и она склонила голову, по-прежнему смотря на Ральфа.

– О! – воскликнул Ральф, немного подпрыгнув. – Да. Это – гм, Табита Корсика. Она – староста Слизерина, шестой курс, я думаю. Капитан Команды Слизерина по квиддичу. И, гм … у нее действительно крутая метла.

Истощив весь свой запас фактов о ней, Ральф резко плюхнулся на лавку, как будто опустошенный.

Табита наконец приняла руку Зейна, слегка пожала, а затем выпустила её.

– Я рада нашему официальному знакомству. Мистер Поттер, или я могу назвать тебя Джеймсом? – спросила она, поворачиваясь к нему. Ее голос походил на серебряные колоколчики, бархатистый, ниже, чем голос Джеймса, и более красивый. Он понял, что она задала ему вопрос, затем встряхнулся и ответил.

– Да. Конечно. Джеймс.

– И я была бы рада, если ты будешь звать меня Табитой, – сказала она, улыбаясь, как будто этот жест дружеских отношений очень ей понравился. – Я просто хотела бы сказать, от имени Факультета Слизерин, что мы рады, что ты среди нас, и мы искренне надеемся, что любые оставшиеся, – она поглядела вверх, – предубеждения останутся в прошлом, и буду погребены в нём навек.

Она повернулась налево и направо, обхватывая двоих Слизеринцев рядом с нею.

– Все мы испытываем только высочайшее уважение и, да, почтение к тебе и твоему отцу. Можем ли мы, я надеюсь, ожидать дружбы со всеми вами?

Мальчик справа от Табиты продолжал улыбаться Джеймсу. Девочка с левой стороны от неё изучала пятно на столе где-то между ними, ее лицо ничего не выражало.

– К-Конечно. Друзья. Конечно, – Джеймс запнулся. Тишина остальной части зала казалась огромной. Она проглотила его голос, сделала его тоненьким, как у ребёнка.

Улыбка Табиты стала еще теплее. Её зеленые глаза мерцали.

– Я рада, что ты согласен. А теперь мы оставим тебя, чтобы закончить твой, э-э, завтрак. Том? Филия?

Троица развернулась на месте и спустилась вниз по проходу.

– На что ты только что подписался? – спросил Ральф, когда они встали и последовали за слизеринцами на безопасном расстоянии.

– Я думаю, что у Джеймса теперь есть либо великолепный друг, или знойный враг, – сказал Зейн, наблюдая за махом и драпировкой одежды Табиты, пока она не повернула за угол. – Я не могу сказать наверняка.

Джеймс тщательно обдумывал. Все конечно сильно изменилось со времен папы и мамы. Он просто не мог вполне фактически сказать, были ли они действительно лучше.

Троица провела остаток утра за изучением территории школы. Они побывали на стадионе для квиддича, который для Зейна и Джеймса значительно отличался при свете дня от того, каким они его увидели в темноте. Зейн раскрыл рот от удивления, когда увидел группу старшеклассников, играющих импровизированный матч по Квиддичу трое-натрое. Игроки летали в построении и по-отдельности, едва не задевая друг друга, комментируя игру и выкрикивая ругательства.

– Свирепо! – счастливо провозгласил Зейн, когда один из игроков нанёс удар бладжером в голову оппонента, заставив того вращаться вокруг своей метлы. – А я был на матче по регби.

Они прошли мимо коттеджа Хагрида, который выглядел пустым и темным, без дыма над трубой, с плотно закрытыми дверьми. Вскоре после этого, они наткнулись на Теда Люпина и Ноя Мецкера, которые привел их к краю Запретного леса. Гигантские, старинные ивы преобладали на краю поляны. Тед протянул руку, останавливая Ральфа, когда тот двинулся к одной из них.

– Слишком близко, приятель, – предостерёг он. – Будь осторожен.

Тед ослабил горловину большой сумки для белья, которую он тянул за собой. Из неё он вытащил объект, по форме напоминающий четвероногое животное с крыльями и клювом. Предмет был весь покрыт разноцветными клочками бумаги, цвета изменялись и кружились от лёгкого ветерка.

– Нет! Это пиньята! – воскликнул Зейн. – Она в форме…этого…не подсказывайте мне! Сфинксораптора!

– Это гиппогриф, – смеясь поправил его Джеймс.

– Мне его вариант больше понравился, – сказал Ральф.

– И мне! – добавил Ной.

– Тишина! – сказал Тед, поднимая руку. Он взял пиньяту в другую руку, взвесил ее, а затем швырнул так сильно, как только мог, в завесу ветвей ивы. Она исчезла в густой листве, и одно мгновение, ничего не происходило. Потом среди нитевидных ветвей раздался шорох. Ветви принялись извиваться, как будто что-то большое двигалась под ними. Внезапно дерево взорвалось шквалом порывистых движений. Его ветви бешено взметались, лупили, стонали и скрипели. Шум от дерева напоминал локализованную бурю. Через несколько секунд все заметили пиньяту среди ветвей. Дерево приняло ее дюжиной извивающихся, злобных кнутов, а затем все ветви сразу потянулись к ней, словно бы пиньята была сброшена в блендер. Клочки разноцветной бумаги и волшебных конфет взорвались, когда сработало баллистическое заклинание внутри пиньяты. Конфетти и сладости засыпали дерево и прилегающую поляну. Дерево забилось в очевидном раздражении от внезапного красочного беспорядка в своих ветвях, а затем, казалось, сдалось и приняло свою первоначальную форму.

Тед и Ноа расхохотались.

– Узрите смерть Сфинксораптора! – провозгласил Ной. Джеймс был наслышан о Гремучей Иве, но его всё равно впечатлила злоба дерева и небрежная беспечность остальных гриффиндорцев относительно всего этого. Зейн и Ральф просто таращились, разинув рты. Не глядя, Ральф вытащил Всевкусный Боб из своих волос и сунул в рот. Он жевал задумчиво, с минуту, а затем взглянул на Джеймса. – На вкус как тако! Круто!

Попозже Джеймс отделился от группы и пошел вверх по лестнице на площадку за пределами гостиной Гриффиндора.

– Пароль, – пропела Полная Дама, когда он приблизился ко входу.

– Генисолярис, – ответил он, надеясь, что пароль не успел измениться.

– Принято, – ответила картина, открывая вход.

В общей комнате было пусто, камин погас. Джеймс поднялся в спальню и направился к своей постели. Он проникся теплым чувством «домашности» этой комнаты, даже не взирая на её дремотную полуденную пустоту. Кровати были аккуратно заправлены. Нобби, огромный коричневый амбарный филин, спал в своей клетке, спрятав голову под крыло. Джеймс плюхнулся на кровать, взял связку пергамента и перо, и начал писать, соблюдая осторожность, чтобы не пролить чернила на одеяла.

Дорогие мама и папа,

Добрался вчера без проблем. Уже подружился с клёвыми ребятами.

Ральфа распределили в Слизерин, вот уж чего бы я никогда не подумал. Зейн в Когтевране, и он, похоже так же безумен, как дядя Джордж. Они оба маглы, так что я многое узнаю, хотя занятия ещё не начались. С их помощью, Магловедение будет даваться легко.

Тед показал нам Гремучую Иву, но мы не подходили слишком близко, мам.

Здесь появились новые учителя. Вчера я видел Невилла, но не успел передать ему ваш привет.

О, сегодня прибывает делегация американских волшебников.

Должно быть интересно, потому что Зейн сам из Америки. Долгая история. Подробности опишу попозже.

Ваш сын, Джеймс.

P.S. Я в Гриффиндоре!

Джеймс гордо улыбнулся, складывая и запечатывая письмо. Он придумывал наилучший способ объявить о своем факультете маме и папе (и всем остальным, так как они все желают услышать об этом от его родителей), и решил, что просто сообщить об этом будет лучше всего. Все остальное показалось бы либо слишком обыденным или излишне пафосным.

– Эй, Нобби, – прошептал Джеймс. Птица приподняла голову, открывая один огромный оранжевый глаз. – Есть работа для тебя – доставить сообщение. Как насчет слетать домой, а?

Нобби потянулся, взъерошил перья, так что на мгновение показалось, он вырос вдвое, а затем высунул одну лапку. Джеймс открыл клетку Нобби и прикрепил к лапке письмо. Филин бочком, осторожно придвинулся к окну, развернул крылья, ссутулился, а затем легко бросился из окна в яркий дневной свет. Джеймс, чувствуя себя до нелепого счастливым, наблюдал, пока Нобби не превратился в пятнышко между далекими синими вершинами гор. Насвистывая, он повернулся и шумно побежал вниз по лестнице.

Он пообедал за столом Гриффиндора в Большом Зале, а после встретился с Зейном и Ральфом, когда все учащиеся школы начали собираться в главном дворе. Небольшой ученический оркестр собрался, чтобы сыграть национальный гимн Америки в честь прибытия делегации из Соединенных Штатов. Какофония во время настройки их инструментов была оглушительной. Зейн признался, что впервые слышал, чтобы Звездно-Полосатое Знамя исполняли на волынках и аккордеоне. Ученики мельтешили и суетились, заполняя двор. Наконец, профессор Долгопупс, и ещё один профессор, которого Джеймс пока не знал, начали продвигаться в толпе, выставляя учеников упорядоченными группами вдоль стен. Джеймс, Зейн, и Ральф оказались рядом с большими парадными воротами, ожидая прихода американцев с растущим нетерпением. Джеймс вспомнил истории его родителей о прибытии делегаций из школ Шармбатона и Дурмстранга, когда в Хогвартсе проводился Турнир Трех Волшебников: гигантские лошади и летающие повозки одних и таинственный галеон подводных лодок других. Любопытство съедало его: какой же способ появления выберут американцы.