Текст книги "Во Имя Закона (СИ)"
Автор книги: Джорди Риверс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Его Высочество заметил колебания чиновника и сдержанно кивнул.
– В возрасте восьми лет юная Флоренс гуляла с друзьями, когда мать соседней девочки вынесла во двор яблоки. Хватило на всех, кроме маленькой сестренки подруги Флоренс. И Фло, как звали ее тогда, почувствовала непреодолимое желание отдать той свое яблоко. И отдала. Этот момент навсегда запечатлелся в памяти Флоренс яркой вспышкой бескорыстной любви к другому человеку. В возрасте четырнадцати лет… – Младший бакалавр продолжал зачитывать длинный список деяний, которые позволяли бы узреть в жизни человека стремление к Закону.
Свиток в его пухлых руках развернутой лентой струился по столу, а с него на каменный пол.
– И последним толчком явилась несчастная любовь. Желание вернуть любимого человека тому, кто так же его любит.
Собравшиеся молчали.
– Не убедительно, – выдохнул Бартомиу. – Что за любовь такая? Кого она полюбила?
– Несвободного человека, – опустив голову, ответил Младший бакалавр.
– Я вижу здесь только нарушение Закона, но не следование Ему.
– Надо дать ей испытание, – произнес бакалавр средней степени, ласково посмотрев на брата.
Морщинки вокруг его глаз заволновались, как круги на воде.
– На том и порешим, – произнес бакалавр Старший, поднимаясь из обитого красным бархатом кресла. – Кто пойдет?
– В такой-то ливень! – с неверием в голосе прошептал мальчишка, узрев наконец в зыбкой ряби на поверхности пруда разразившуюся непогоду.
Он вжал плечи, когда понял, что произнес свои мысли вслух, но вместо оплеухи получил только предупреждающий взгляд отца.
Флоренс шла вдоль шоссе по широкой обочине, засыпанной щебнем. Дрожа от холода, ежась от все больше проникающей за шиворот короткой кожаной куртки воды, постоянно утирая с лица налипшие волосы, она все равно чувствовала себя лучше, чем в теплом автомобиле, чье маленькое пространство было словно вырвано из общего мира, подвластного природным переменам.
К тому же сейчас ей была так глубоко безразлична собственная участь, что скользкая ночная дорога, уводящая в никуда, как нельзя более подходила ее стремлениям. Прилагаемые усилия, необходимость идти навстречу пронизывающему ветру, бросающему ей в лицо холодные струи дождя, позволяли на мгновение забыть о боли. О Боли.
Вдруг на очередном повороте прямо на обочине в десятке метров впереди себя она увидела фигуру человека. Та стояла неподвижно, чуть вытянув руку с раскрытой вверх ладонью.
Нерешительно приблизившись, Флоренс смогла различить нищенку в грязных обносках. Та просила милостыню.
Девушка с удивлением осмотрела пустынную дорогу и начинающийся за обочиной дремучий лес. Вокруг не было ни души. Неподходящее место для подобной деятельности.
Сперва Флоренс хотела побыстрее пройти мимо, но потом сгорбленная до нитки промокшая старушка вызвала в девушке жалость. А вслед за этим и желание что-то сделать.
Для себя Флоренс уже не могла сделать ничего.
Девушка, дрожа от холода и воодушевления одновременно, стала выворачивать карманы.
– Возьмите, – произнесла она, вкладывая в сморщенную сухую руку мятые банкноты.
Денег в карманах было немного, но даже от этого Флоренс почувствовала облегчение.
Она вспомнила, что в нагрудном кармане лежала пластиковая карточка. Отдавать ее нищенке не имело смысла, но девушке так хотелось избавиться и от нее тоже, что она просто швырнула ее на асфальт.
Старушка медленно подняла к ней голову. Низко нависший капюшон скрывал лицо, но в его тени Флоренс смогла углядеть блеск. Блеск?
Это сверкнули в свете фар промчавшегося мимо автомобиля очки на носу нищенки.
Флоренс отчего-то стало еще больше жаль бедную женщину.
– Может быть, я могу проводить вас домой? – спросила девушка. – Опасно стоять на дороге.
– Я живу в лесу, – ответила ей нищенка осипшим, но странно молодым голосом.
А затем она откинула капюшон и буквально впилась взглядом в лицо девушки.
Флоренс отшатнулась. В глазах старухи было что-то, отчего у девушки мурашки побежали по спине. Ни капли сожаления о своей доле, ни тени попытки вызвать жалость, ничего такого. Только непонятный огонь. Огонь сомнений и поиска доказательств. Доказательства нищенка отыскивала на лице Флоренс.
– Хорошо, – сглотнув, кивнула девушка.
Она взяла пожилую женщину за локоть и помогла той спуститься с края дороги по узкой заросшей травой тропе вниз. Запах гнили и грязного тела ударил ей в нос. Фло закрыла глаза. Не такими она представляла себе благородные поступки. При этой мысли она поскользнулась и с коротким вскриком скатилась в придорожные кусты.
Когда девушка поднялась на ноги, она стояла одна перед входом в чащу леса. Простирающиеся до земли ветви высоких многовековых елей слабо блестели в лунном свете. А в глубине тропы, там, где пропала старушка, стояла кромешная мгла.
– На помощь! – услышала Флоренс голос женщины и ринулась в темноту.
– Ну что? – спрашивал вновь появившийся в башне Младший Бакалавр, освобождаясь от намотанных поверх плеч лохмотьев.
– Она сделала правильный выбор три раза, – довольно промурлыкал бакалавр средней степени.
Его прозрачная полная фигура заколыхалась так, будто он негромко посмеивался.
– Она три раза выбрала Закон, – задумчивым тоном согласился с ним Бартомиу. – Первый раз, когда Закон оказался для нее важнее денег и благополучия, второй раз, когда Закон оказался для нее важнее идеалов и представлений о прекрасном, и третий раз, когда Закон оказался для нее важнее жизни.
Произнося эти слова, старец устремил взгляд прямо перед собой, нахмурив седые брови. Ему не давало покоя ощущение внутреннего несоответствия. Но пути назад не было.
Великий Принц смотрел на старого волшебника и ждал окончательного вердикта.
– Высылай за ней нетронутого, – равнодушно бросил Старший бакалавр, сопроводив свои слова небрежным жестом. – Она должна скоро очнуться.
Следы некой заинтересованности, бывшие заметными на его сухом лице еще пару минут назад, теперь исчезли, уступив место раздраженному выражению. Старшему бакалавру не терпелось поскорее покинуть собрание. Смысла в своем дальнейшем пребывании в башне он не видел.
– Папа, можно, я встречу ее?! – не удержался от взволнованного возгласа Лорентин. Поняв, что он опять заговорил без разрешения отца, мальчик зажал себе рот руками.
Великий Принц покачал головой:
– Нет. На границе миров очень опасно. Новеньких встречают только нетронутые.
– Я сообщу Ансельму, – протирая запотевшие очки, произнес Младший бакалавр.
Он облегченно выдохнул и позволил себе маленькую улыбку.
В этот момент Ансельм находился в лесу. Они с Геммой собирали коренья на зиму. Ансельм нес корзину, а Гемма выискивала увядшие гладилистники, осторожно выкручивая их из почвы и очищая от налипшей влажной земли.
Один особо крупный никак не поддавался ей. Гемма покрепче ухватилась за извилистый стебель, но ее руки заскользили по длинным узким листьям, и в итоге она сама оказалась лежащей в мокрой траве.
Гемма не издала ни звука. Она с достоинством поднялась и отряхнула платье.
Ансельму почувствовал, сколько отчаяния было в этих действиях.
– Гемма, – позвал он.
– В этом нет смысла, – отозвалась волшебница. – Мне некого кормить приближающейся зимой.
– Гемма, – повторил он ласково.
– Что, Ансельм, что? – она резко повернулась к нему. – Что ждет меня здесь? Одинокая вечность? Без Фредерика я не могу обрести покой. Поднебесье превратилось для меня в ловушку.
– Гемма…
На этот раз в голосе нетронутого появилась решимость. Он почувствовал призыв бакалавров, и ему надо было спешить. Нельзя оставлять новенького на границе одного.
– Ты забываешь, что мы находимся здесь не для того, чтобы жить, а для того, чтобы могли жить другие, – произнес он твердо.
Его подруга молчала, устремив невидящий взор в лесную чащу. И Ансельм не мог уйти сейчас. Каждая секунда промедления могла стоить новичку жизни, но и Гемме он был нужен в этот момент.
Волшебница, наконец, увидела его напряженное лицо, сдвинутые брови, и поняла, что к чему.
– Иди, Ансельм, я же вижу, что тебе надо идти, – произнесла она как можно мягче, зная, что нетронутому необходимо быть уверенным в ее душевном благополучии, чтобы уйти.
– Я скоро вернусь, – пообещал он, поставил корзину на землю и исчез.
Очнулась Флоренс, лежа в холодной сырой траве. Сквозь сизые облака пробивался тусклый солнечный свет. Трава щекотала ей нос и щеку. Сфокусировав взгляд, Флоренс увидела ползущую по стеблю клевера божью коровку. Поняв, что уже утро, а последние воспоминания у нее связаны со вчерашней ночью, девушка резко прижала ладонь к груди, и издала вздох облегчения, когда нащупала скатившееся на плечо, но до сих пор покоящееся на цепочке кольцо.
– Он проснулся! – услышала она над ухом напряженный шепот.
Флоренс повернула голову и увидела склонившихся над собой двух странных старичков. Маленькие, в бежевых колпаках и балахонах, с седыми бородками, они выглядели как миниатюрные гномы. Миниатюрные, потому что даже стоя на ногах, они едва возвышались над ее головой.
Флоренс села, отряхивая с рукавов налипшую листву.
– Кто – «он»? – спросила она, понимая, что гномы внимательно следят за ней.
– Ты! – заявили они хором, тыкая ее в коленку нежными почти детскими пальчиками.
– Я – не он! – заявила Флоренс.
Она вздохнула и осмотрела местность. Слева возвышался лес. Казалось дорога, с которой девушка попала сюда, лежала сразу за ним. Справа же вверх уходил склон небольшого холма, но что за ним, отсюда было не рассмотреть.
– Мне пора, – сказала она, поднимаясь на ноги.
– Если ты не он, ты что, она? – спросил один гном, не обращая никакого внимания на ее предыдущие слова.
– А что, есть сомнения? – начала выходить из себя Флоренс.
Потом она вдруг подумала о том, как выглядит со стороны. Мальчишеская стрижка, брюки, заправленные в сапоги, худая, без выдающихся округлостей под курткой. Хотя какое понятие гномы могли иметь об этих самых округлостях. Флоренс тряхнула головой, и с волос полетела роса.
– Если ты она, почему ты не в юбке? – упрямствовали гномы.
– Что? – девушка раскрыла рот. – Куда я попала? – спросила она, вертя головой по сторонам.
Вот теперь ее серьезно начал беспокоить этот вопрос.
– Ты попала к нам! – радостно заявили они. – В наш мир.
– В мир гномов?
– Скоро сама увидишь. Мы проводим тебя!
– Благодарю за рвение, но мне надо обратно, – сказала Флоренс, решительно направляясь к лесу.
Девушка вопросительно обернулась, когда не услышала в ответ ничего. Гномы сложили ручки на животах и с интересом наблюдали за ней.
– А может, она найдет выход? – говорил один.
– Выходов нет, только входы, – отвечал ему другой.
– А вдруг найдет? – не унимался первый.
– Нет, – энергично качал головой другой, и белая борода тряслась на его груди.
Флоренс углядела было в чаще тропинку, но когда подошла ближе, проход тут же зарос кустарником. Она сделала два шага в сторону, но и там деревья на ее глазах приблизились друг к другу, так что пройти между ними стало не возможным.
– Вы не могли меня остановить? – крикнула Флоренс гномам, когда в очередной попытке прорваться в лес, она застряла в еловых лапах.
– Мы еще ни разу не видели, как кто-то пытается выбраться отсюда, – развел ручками первый гном. – Так хотелось на это посмотреть.
– Налюбовались? – выдохнула Флоренс, тщетно пытаясь вырваться из неожиданных объятий. – Может, поможете мне?
– Мы проводники. Нам нельзя в лес, – ответил второй. – Нельзя ведь? – тут же переспросил он у первого.
– Никак нельзя, – подтвердил тот, качая головой.
– Что же мне делать? – спросила ошеломленная Флоренс, колотя по еловым ветвям.
– Попроси ель отпустить тебя. И пообещай ей, что ты пойдешь с нами, – с охотой ответил первый гном. – Или пообещай, что не пойдешь в лес? – неуверенно наморщив и так морщинистый лоб, переспросил он у второго. – Или надо съесть несколько иголок? Ты помнишь?
– Я забыл, – честно признался второй.
Флоренс смотрела на них испепеляющим взглядом.
– Попроси ель отпустить тебя, – пришли они к общему варианту.
– Елка-елка, отпусти меня… пожалуйста, – произнесла Флоренс со скептическим видом.
Волшебное слово ей пришлось добавить после того, как ветви вдруг еще плотнее обвились вокруг ее талии.
– Серьезно? – воскликнула девушка, когда ее выбросило из леса, и она приземлилась прямо перед гномами.
– В следующий раз попрошу ее быть нежнее, – пробурчала Флоренс, поднимаясь на ноги и потирая ушибленное плечо.
Нащупав кольцо на груди, она немного успокоилась. Посмотрела вниз на гномов:
– Куда вы должны меня проводить?
– В Замок! – хором ответили они.
А затем произнесли то, отчего недоумевающая все утро девушка вообще потеряла дар речи.
– Неси нас! – раздался их радостный возглас, и они протянули к Флоренс свои короткие детские ручки.
– Нести вас? – ошеломленно повторила она, раскрыв рот. – Да у вас совести нет! У обоих! – добавила она, когда поняла, что ее слова не возымели ровно никакого эффекта, и два гнома продолжали смотреть на нее в нетерпеливом ожидании.
– Мы не дойдем! Мы маленькие, – улыбнулся ей один.
– Совсем крошечные, – закивал второй.
Флоренс приподняла над землей одного, проверяя, насколько тот тяжел.
– Ты сильный! Ты справишься! – сказал он ей приободряюще.
В ответ на что девушка с возмущенным выражением лица разжала пальцы, и гном плюхнулся на землю.
– Опять вы за свое!
Гном поправил съехавший балахон и смущенно пожал плечиками с гримасой извинения.
– Я говорю только то, что вижу, – произнес он.
– Пойдешь пешком, – погрозила ему пальцем Флоренс.
– Соглашайся! – ткнул его в бок товарищ.
– На что? – зашипел на него первый. – Чтобы идти пешком?
– Что он, это не он! – быстро шептал ему второй. – Тогда он нас понесет!
Гномы еще раз переглянулись между собой.
– Мы согласны! – заявил первый, запрокинув голову.
Девушка даже присела на одно колено, чтобы услышать его ответ.
– Ты не он! Неси нас!
Флоренс покачала головой, не до конца уверенная, что именно это она хотела услышать, но все же взяла обоих гномов на руки.
– Почему мне кажется, что нам в гору? – спросила она скорее сама себя, окинув взглядом склон холма.
Это сначала! – успокоил ее первый гном.
– Стойте! – воскликнула Флоренс, взобравшись на вершину.
Вдалеке внизу появилась деревня, а еще дальше, в скрытой туманом зыбке, возвышался замок.
– Я не могу туда пойти! Моя мама будет волноваться.
Она тяжело дышала после подъема. С двумя гномами на руках, каждый из которых весил как полугодовалый ребенок, подъем дался ей непросто.
– Позвони ей! – сказал тот, что слева.
– Да, позвони! – повторил тот, что справа.
Флоренс посмотрела на них, как на несмышленых детей. Честно говоря, она постоянно на них так смотрела.
– Не одолжишь мне мобильный? – спросила она язвительным тоном.
– Нет нужды, – пожал плечами первый. – Скоро нам встретится телефон.
И в подтверждение его слов в двух десятках шагов Флоренс увидела красную телефонную будку, увитую плющом.
– Что я ей скажу? – вдруг остановилась Флоренс, уже взявшись за позолоченную ручку двери.
Гномы, которых девушка оставила на тропе, шумели, толкали друг друга и с неподдельным интересом поглядывали на Флоренс.
– Что я ей скажу? – повторила она свой вопрос.
– Правду! Нет ничего лучше правды! – восторженно заговорил один.
– Искренность освободит твое сердце! – подтвердил второй.
Флоренс прищурилась. В этот момент они совсем не казались ей вредными маленькими существами.
– Какую правду? – воскликнула девушка. – Что я попала в мир с сумасшедшими гномами?
– Правду, – расстроено выдохнул первый.
– Мы не сумасшедшие, – добавил второй.
Огонь веселья покинул их сморщенные детские личики, плечи поникли.
Флоренс воздела глаза к небу. Потом произнесла:
– Я вовсе не хотела вас обидеть. Просто все это …
«Несколько слишком», – подумала она, но ничего не сказала, и просто зашла в телефонную будку. Над телефонным аппаратом были привинчена табличка, покрытая густым слоем пыли. Видимо, последний раз телефоном пользовались много лет назад. Флоренс стерла пыль рукавом и обомлела. Надпись гласила «Позвоните родителям».
– Что ты ей сказала? – попеременно спрашивали ее гномы, когда они шли дальше.
– Сказала, что меня не будет какое-то время в городе. Сказала, что со мной вроде все в порядке. И сказала, что люблю ее, – призналась Флоренс.
– Что? – хором возмутились малыши у нее на руках. – Ты не сказала ей главного! Где ты!
– По крайней мере, я и не соврала! – в тон им ответила Флоренс.
– Так в вашем мире выглядит правда? – фыркнул один и отвернулся.
Второй последовал примеру первого.
– Сейчас пойдете пешком! – пригрозила им Флоренс. – Мне и так нелегко вас нести, чтобы вы еще и вертелись в разные стороны, надувшись как индюки!
– Как индюки? – тут же повернулись гномы. – Кто такие индюки?
Флоренс остановилась перевести дух. Селение внизу оставалось все так же далеко. Девушка по-прежнему не могла различить деталей. Она нахмурилась.
– Индюки – это такие птицы, – ответила она, встретив вопросительные взгляды.
Они шли дальше.
Гном, сидящий на левой руке, увидел на Флоренс голубое фарфоровое колечко, прыгающее на цепочке между ключицами при ходьбе.
– Что это? – протянул он маленькую пухлую ручку. Его наивные глаза загорелись.
– Не трогай, – предупредила его Флоренс, замедляя шаг.
Гном отдернул руку.
– Это кольцо, – произнесла она, убедившись, что тот больше не покушается на ее сокровище.
Гном заметил, как лицо Флоренс, бывшее до этого бесстрастным, на мгновение исказилось гримасой боли.
– Оно такое хрупкое, – прошептал он, и личико его сделалось жалостливым.
Точно таким же оно сделалось у другого гнома, который тоже теперь во все глаза смотрел на кольцо. Чтобы не смотреть на девушку.
– Как и все в нашей жизни, – ответила Флоренс, нахмурившись. Она кинула взгляд вдаль и ускорила шаг.
Деревня по-прежнему будто бы убегала от них.
Но вскоре на гребне очередного холма они увидели фермера. Тот спускался навстречу им с вилами наперевес. В широкой крестьянской рубахе, холщевых штанах, перемотанных на икрах веревками. Флоренс обрадовалась и остановилась отдышаться. Она опустила гномов на землю и помассировала затекшие мышцы на шее.
Ее маленькие друзья, которые было приуныли, вновь радостно запрыгали около ног девушки.
– Мы спросим его! – повторял один.
– А то уже долго идем! Туда было быстрее! – соглашался другой.
И оба с вожделением смотрели на приближающегося великана. Фермер был высок и широкоплеч.
Прежде чем Флоренс успела уловить смысл их слов и уточнить, а как они вообще добрались до леса, мужчина остановился около них и сердито посмотрел на всех сверху вниз.
– Кто вы такие? – спросил он.
Девушка присмотрелась к нему внимательнее. Тон его голоса был недоверчивым. Но гномы радостно высыпали на тропинку и зашумели:
– Мы ведем новенького! Нам надо в замок! Далеко еще до замка?
Когда мужчина понял, в чем дело, он остановил свой тяжелый взгляд на Флоренс и молча стал рассматривать ее. Девушка сначала никак не реагировала, но потом, когда молчание затягивалось, а взгляд фермера становился все более враждебным, она не выдержала и ответила ему таким же полным негодования взглядом.
– Новеньких не приводят гномы! – выдал, наконец, великан и медленно, очень медленно поднял вилы.
– Что? – беззвучно возмутилась Флоренс одними губами.
Но фермер выглядел решительно настроенным.
Девушка сделала шаг назад, оступилась и уже в следующее мгновение сидела на земле.
– Берегись! – крикнула она, пиная того гнома, в которого фермер уже целил вилами.
– За что? – кричал тот, описывая в воздухе плавную дугу.
Пока великан выдергивал вилы из земли, Флоренс вскочила на ноги и швырнула ему в лицо горсть заботливо приготовленной земли, схватила второго гнома за балахон и понеслась со всех ног прочь.
Фермер взревел, освободил вилы и бросился в погоню.
Флоренс подумала, что ей было бы намного легче бежать, если одного гнома она держала бы на руках, а другого подпинывала. Но позволить себе такую роскошь она не могла. В тот момент, когда она нагнулась, чтобы подобрать с земли за шкирку второго гнома, прям над ее головой пролетели вилы.
– Да ты псих! – крикнула она, не оборачиваясь. – Отдыхать надо!
Она бежала, что было сил, надеясь, что за следующим холмом они встретят хоть какую-нибудь подмогу. Бежала и все ждала, когда станут слышны приближающиеся шаги великана, но было тихо. Тогда Флоренс обернулась и… никого не увидела позади себя. Вертя головой по сторонам и крутясь на месте, она пыталась отыскать своего недавнего противника, но он будто сквозь землю провалился.
А потом она увидела впереди рыцаря. На коне. В плаще и джинсах. Без глаз. Джинсы внушали ей доверие. И может, все бы обошлось, если бы гномы на ее руках не завопили как резаные:
– Нетронутый! Нам конец! Беги! Беги! Спасай нас!
Флоренс беспомощно раскрыла рот, не веря в то, что ей опять придется сдавать стометровку, когда сил уже совсем не осталось. Она медленно развернулась и… упала на колени. Девушка не могла пошевелиться, она совсем не чувствовала своих ног.
Ансельм спрыгнул с коня и подбежал к ней.
– Прячьтесь, – обессиленно произнесла Флоренс гномам и прижала их к себе.
Они уткнулись детскими личиками ей в куртку, прикрывая свои седые головы пухлыми ручонками.
Ансельм опустился перед Флоренс на одно колено.
– Не трогай их, пожалуйста, – прошептала она.
Флоренс смотрела рыцарю в джинсах в лицо и не видела там угрозы. Ее инстинкты говорили, что мужчина не причинит им вреда. Но она не могла заглянуть ему в глаза и увидеть там подтверждение его добрых намерений. Глаз-то у рыцаря не было.
Она почувствовала, как шевелит пальцами ног. Значит, и бежать, наверное, сможет. Флоренс склонила голову. И со стороны выглядела так, будто была готова принять любую свою судьбу.
Ансельм аккуратно, чтобы не спугнуть ее, поднял руку. Он хотел погладить ее по голове. Но в этот момент Флоренс вскочила и, что было силы ударила его в грудь ногой. Ансельм опрокинулся навзничь, а Флоренс побежала по направлению к лошади.
– Держитесь крепче! – крикнула она гномам. – Сейчас мама покатает вас на пони!
А в следующее мгновение она опять рухнула на землю. Малыши покатились по земле, словно яблоки.
– Да что это такое? – возмущалась Флоренс прямо в лицо уже склонившемуся над ней Ансельму.
В этот раз она лежала на спине и не могла пошевелить даже рукой.
Нетронутый сел рядом на траву и расхохотался. Он смеялся и смеялся, утирая скулы так, будто на них были слезы. Гномы остались сидеть там, где их выбросило в траву из объятий Флоренс. Они вели себя на удивление тихо, и только с опаской посматривали на Ансельма.
– Сколько новичков я привел, но такое вижу в первый раз, – произнес, наконец, Ансельм.
Как только Флоренс услышала его голос, ей тут же стало очень стыдно за свое поведение. Больше всего за то, что она ударила его в грудь. Как она могла ударить его? Того, в чьем голосе слышалось такое умиротворение. И не только умиротворение. Флоренс захлопала зелеными глазами. Это не могло быть правдой.
Но судя по всему Ансельм и не думал обижаться. Он продолжал улыбаться:
– Фермеру наверняка тоже досталось, – говорил нетронутый, поглядывая на девушку.
– Он это заслужил, – резко ответила Флоренс, поднимаясь. – Он хотел нас убить.
– Вас убьешь, – продолжал веселиться Ансельм.
– Ты спас нас? – спросила Флоренс, повернувшись к нетронутому.
Листва застряла в его волосах, и сейчас девушке вдруг нестерпимо захотелось провести рукой по его пшеничным вихрам, по заросшей щетиной щеке. А сердце вдруг наполнилось болью от чувства вины. Она ударила этого человека. Насилие по отношению к нему показалось сейчас Флоренс кощунством. В груди вдруг возникло ощущение, будто кто-то схватил ее за сердце, натягивая и выкручивая артерии. Флоренс прижала руку к солнечному сплетению в безуспешной попытке унять эту боль. Еще секунду, и ей казалось, она закашляет кровью.
– Прости меня, – выдавила Фло хрипло.
И тут же она почувствовала, как ей стало легче. Будто отпустило.
– Прости меня, пожалуйста. Я сожалею.
Каждое слово она выговаривала с трудом, потому что приходилось его подбирать. Словно в душе ее заиграл неведомый инструмент, и слова, что она произносила, должны были теперь быть созвучными этому инструменту. Но прислушиваться к тому, как он играет, было мукой и счастьем одновременно.
– Что это? – прохрипела Флоренс. – Что ты делаешь со мной?
– Это не я, – покачал головой Ансельм. – Это твоя душа. Это то, что она на самом деле чувствует, когда ты отворачиваешься от светлых чувств к человеку. Просто здесь в Поднебесье другие эмоции не заслоняют эту истину. Твоя душа хочет любить меня. Не мешай ей.
Он встал перед Флоренс и протянул ей руку.
– Пойдем, я отвезу тебя в замок. Отвезу вас в замок, – добавил он, посмотрев на гномов.
Такими покладистыми и тихими их Флоренс еще не видела. Она рассмеялась. А потом, подавилась собственным смехом, когда ставшим уже привычным движением ощупала шею и не нашла там кольца.
– Что случилось? – обернулся Ансельм.
Он уже шел к мирно пасущемуся неподалеку коню.
– Я потеряла кольцо во всех этих потасовках, – прошептала Флоренс, буквально падая на землю.
Она с остервенением стала ощупывать примятую траву. Брови Ансельма поползли вверх. Даже он услышал, как смолк инструмент в душе девушки.
– Сжалься над нею, – пропищал один из гномов, уже водруженный на коня. – Ты же можешь.
– А что за кольцо-то? – недоуменно спросил Ансельм.
– Голубенькое такое, хрупкое, – объяснял ему второй, который еще переминался с ноги на ногу внизу.
Он помахал ручками, как бы намекая нетронутому, что тоже хочет на лошадь.
Ансельм посмотрел на него в раздумье, потом покачал головой, и вместо того, чтобы подсадить второго к первому, опустил первого гнома к его товарищу на землю и сказал:
– Я не могу найти это кольцо. А вот вы ей, по-моему, кое-чем обязаны. Так что вперед! На поиски!
– И ты не скажешь бакалавру, что мы тут были? – с надеждой спросил первый гном.
– Скажу, – ответил Ансельм. – Но я попрошу простить вам это.
Сквозь тучи стали все более настойчиво пробиваться лучи солнца. И Флоренс тут же почувствовала нестерпимое желание расстегнуть куртку.
Она сидела на лошади позади Ансельма. Впереди нетронутого, привязанные к седлу, словно мячики, подпрыгивали гномы.
– Ой!
– Ой!
– Ой!
– Ой! – раздавалось то от одного, то от другого.
– Ну хватит! – не выдержала Флоренс. – Устроили тут перекличку.
Гномы смолкли. Насколько могли. Ансельм вел лошадь неспешной рысью дальше.
Флоренс откинулась назад, чтобы шире распахнуть полы куртки. Воздух прогревался, и жара становилась нестерпимой
– Чем пахнет? – спросила она, принюхиваясь.
– Такое ощущение, что блинчиками, – ответил Ансельм, водя носом.
Флоренс опустила глаза на его спину и увидела на плаще дыру. Края ее тлели и стремительно расползались стороны. А через дыру уже виднелась белая кожа нетронутого, покрывающаяся волдырями. Рубашка тоже прогорела насквозь.
– Что за…? – опешила Флоренс. – Ты горишь! Это ты горишь!
Ансельм резко обернулся, задев ее крепким плечом, и Флоренс вылетела из седла.
– Оох, – произнесла она лежа на земле, когда дар речи вернулся к ней.
Она лежала на траве. Открыв глаза, Флоренс увидела добродушное лицо нетронутого перед собой. И лицо это выражало искреннее беспокойство.
– Вот значит, как у вас обращаются с женщинами? – попробовала она пошутить, но вместо шутки ей удалось только просипеть эти слова, хотя эффект был достигнут, и Ансельм улыбнулся.
Затем брови его поползли вверх, а затем вниз и почти встретились на переносице. Флоренс моргнула.
– Как – с женщинами? – спросил Ансельм.
– Началось, – выдохнула Флоренс и уронила голову на землю.
– Вот и мы его спрашиваем, где у него юбка! – хором загалдели гномы.
– С чего ты вообще решил? – спросила было Флоренс, но вдруг спохватилась. – Как твоя спина?
– А что с ней? – спросил в свою очередь Ансельм, помогая Флоренс сесть.
– Она горела! – с напором произнесла Флоренс, когда нетронутый продемонстрировал ей, что цел и невредим. На плаще и следа не было от недавнего пожара. Флоренс открыла рот, потом закрыла, потом опять открыла и закрыла, и только с третьей попытки ей удалось сформулировать вопрос:
– Кто ты?
– Я нетронутый. Меня зовут Ансельм, – ответил он ей.
– Это прекрасно все объясняет, – проворчала Флоренс, вставая. – А как же ты жив? Ты только что горел!
Ансельм пожал плечами.
– Я волшебный, – наконец, улыбнулся он. – Позже тебе все расскажу.
И по тому, сколь застенчивой сейчас была его улыбка, окруженная ежиком двухдневной щетины, Флоренс поняла, что он шутит.
– Так, теперь вернемся к тому вопросу, почему это ты не видишь, что я женщина, – произнесла Флоренс, уперев руки в боки. – Опять из-за юбки? Ты же.. Ты же такой… – торопливо говорила она, надеясь, что слово «такой» все объясняет.
И тут Ансельм смутился еще больше. Очевидно, что ему было очень неловко отвечать. Он опустил голову и еле слышно произнес:
– Я не могу сказать, что я не вижу этого. Я вижу что-то непонятное, и поэтому решил, что…
– Что такого во мне непонятного? – спросила Флоренс, разводя руками. – Тебя смущает моя одежда?
– Не одежда, – тихо ответил Ансельм.– Душа.
– Замечательно, – с шумом выдохнула Флоренс и отвернулась от него. – Просто замечательно…
– А кто тебе вообще разрешил смотреть мне в душу? – вдруг взорвалась она. – У вас что, здесь так принято?
И тут же осеклась. Грудь пронзила резкая боль. Это опять заболело что-то в районе сердца. Совсем рядом с ним. Флоренс сжала зубы.
– В душу не смотри, на штаны не смотри, видишь, как нам было нелегко? – оживились гномы.
– Прости меня, – произнесла Флоренс с усилием, обращаясь исключительно к нетронутому. – Что, и поругаться на тебя нельзя? – спросила она с наигранным возмущением, потому что, видимо, только такое возмущение в его сторону было не опасно для жизни.
– Можно, – рассмеялся Ансельм. – Сколько угодно. Но только не позволяй обиде проникать в душу. И тогда можно. Иначе твоя душа опять воспротивится.
– Я поняла, – Флоренс поморщилась. – Когда мы уже приедем? – спросила она, оглядываясь по сторонам.
Они стояли на лесной тропе. Высоченные сосны смыкали свои ветви высоко над их головами. Флоренс совсем не заметила того момента, когда они въехали в лес. Самого леса Флоренс тоже, если честно, не видела. Были холмы. Потом деревня. Леса не было.
– Ты проголодалась? – спросил Ансельм.
– Ты что, и в мой желудок тоже смотришь? – воскликнула Флоренс, пристально следя за тем, чтобы чувствовать по отношению к странному безглазому мужчине перед собой только хорошее.
И у нее получилось. Воспоминания о спазмах в груди были еще совсем свежи в памяти.
Ансельм мгновение пытался понять смысл ее слов, а потом рассмеялся.
