Текст книги "BioShock: Восторг (ЛП)"
Автор книги: Джон Ширли
Жанр:
Героическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)
1949
– Билл, это обязательно? – шепнула Элейн, ложась на стол для обследования, ожидая доктора Сушонга. – Почему я должна видеть этих двоих? Я не думаю, что Тененбаум вообще врач. И Сушонг, он нейрохирург или кто-то в этом роде… что он знает об акушерстве?
Она разгладила больничный халат, чтобы получше прикрыть свой округлый живот.
Билл погладил ее по животику:
– У обычного доктора записи уже не было, любимая. Я упомянул при Райане о тех твоих странных спазмах, и он сказал, что кто-то осмотрит тебя здесь. Тененбаум и Сушонг работают с Гилом Александром, который занимается проектами для мистера Райана, – он пожал плечами.
Элейн облизнула губы и нервно произнесла:
– Я слышала, у нее репутация повернутой на своих экспериментах...
– Не слышал ничего такого. Она просто еще один гений, который заинтересовал Райана. Конечно, она странная, они все такие. В половине случаев не понять, что она хочет….
– Ахх, – сказал Сушонг, торопливо входя, на стеклах его очков играли блики от лампы. На тонком азиатском лице блестел пот. – А вот и будущая мать!
Бриджит Тененбаум вошла следом за ним – очень молодая женщина, внешне привлекательная, но словно с синяками под глазами, с бесформенным пучком каштановых волос и отрешенным выражением лица. Ученые были в лабораторных халатах, из-под халата Тененбаум виднелось коричневое потертое платье.
– Третий триместр беременности, да? – сказала она. – Интересно, – ее акцент, смесь немецкого и восточно-европейского, казался почти таким же ярким, как у Сушонга. – Хорошо кормитесь, да? Кровообращение – хорошо.
Элейн нахмурилась, Билл видел, что она чувствовала себя лабораторным зверьком. Тененбаум даже не поздоровалась. Но и то правда, она не была тем, кого называют обычным врачом. Бриджит просто оказалась свободна сегодня. Но, по мнению Билла, все проходило как-то слишком небрежно.
– Да, она, то выражение… «в хорошем состоянии», – сказал Сушонг, трогая живот Элейн, – да… я чувствую… потомство движется. Почти готово к появлению. Существо желает выйти и начать питаться.
Тененбаум повернулась к соседнему столику с инструментами, начав раскладывать их так, чтобы они лежали строго параллельно относительно друг друга и на одинаковом расстоянии.
– Миссис МакДонаг, – сказал Сушонг, осматривая бедра Элейн, – зародыш делает рефлекторные движения конечностями?
Элейн закатила глаза:
– Доктор, вы имеете в виду, пинается ли малыш? Он это делает, да.
– Великолепный знак. Давно я исследовал зародышей. Сложно получить их в здоровом состоянии.
Он обошел ее и решительным движением раздвинул ноги женщины в стороны, резко, словно мясник, готовившийся потрошить курицу. Элейн пискнула от неожиданности.
– Эээ, док, полегче с моей девочкой! – возмутился Билл.
Сушонг поднял халат женщины, теперь он и Тененбаум перегнулись через стол, с хмурыми лицами рассматривая интимные части Элейн. Сушонг проворчал, указывая:
– Интересные вздутия здесь и здесь, видите? Часть своеобразной метаморфозы беременной...
– Да, я вижу, – ответила Тененбаум. – Я препарировала многих на этом этапе…
– Завидую. Может, у вас есть образцы?
– Нет, нет, все мои образцы отобрали, когда пришли американцы, но…
– Билл! – пискнула Элейн, сомкнув ноги и натянув халат.
– Так! Вы двое нашли какие-нибудь проблемы? – спросил Билл.
– Хм? – Сушонг смотрел на него озадачено. – А! Нет, нет. С ней все будет очень хорошо. Было бы интересно исследовать немного…
– Нет необходимости, док! Мы уходим, – он помог Элейн подняться.– Пойдем, любимая. Сюда, здесь твоя одежда, пора одеться.
Он услышал голос Эндрю Райана за дверью соседней лаборатории:
– Вы здесь, доктор Сушонг? Все нормально?
Сушонг поспешил ответить:
– Да, да. Ничего ненормального. Рад, что вы здесь, мистер Райан, пройдемте смотреть на эксперимент тридцать семь…
Билл шагнул к двери лаборатории, желая рассказать Райану, как грубо здесь обошлись с Элейн. Но замер, просто смотря.
Эндрю Райан, Сушонг, Гил Александр, исследователь, работавший большую часть времени на Райана, и Бриджит Тененбаум собрались вокруг наполненного водой, оплетенного сетью трубок, прозрачного ящика, напоминавшего гроб. В нем плавала пестрая человеческая фигура. Билл всего несколько раз встречал Гила Александра – человека с серьезным взглядом и густыми усами. Он выглядел профессором и интеллектуалом, но казался Биллу слишком хладнокровным.
В стеклянном ящике находился мужчина, чье тело словно состояло из лоскутов плоти и, в некоторых местах, стали. Бледный труп был неподвижен в бурлящей воде, Билл подумал, что, возможно, это жертва утопления.
Гил Александр регулировал трубку, подключенную к левой ноге мужчины:
– Небольшое воспаление. Неплохо. У нас хорошая индукция…
Билл застыл, смотря на левую ногу, бедро которой казалось сплавом плоти и стали. Она была морщинистой, и ему почудилось, что кожа подрагивает, словно реагирует на удары пузырьков. Ему хотелось заговорить или уйти, но в этой сцене было нечто, что удерживало его, нечто странно захватывающее.
– Видите ли, мистер Райан, – сказала Тененбаум, – слияние неполное. Но я чувствую, что если мы попробуем передачу вирусных генов, то сделаем тело более приспособленным к объединению с…
– Ба! – сказал Сушонг, смотря на нее с раздражением. – Ты вечно думаешь, что гены это способ. Вирусный перенос генов только теория! Не нужно! Тело может быть приведено к состоянию, когда клетки сольются с металлом! У нас нет способов управления генами без программы разведения!
– Ах, простите меня, доктор, – сказала она. Ее голос звучал немного презрительно, в то время как сама ученая без всякой необходимости раскладывала инструменты на столике. – Но вы ошибаетесь. Этот способ покажет нам себя сам. Когда мы учитываем Грегора Менделя…
Александра эта грызня Тененбаум и Сушонга, кажется, позабавила. Он улыбался, Билл заметил это, но ничего не сказал.
Райан пренебрежительно махнул рукой, хмуро смотря на фигуру в прозрачном, заполненном жидкостью гробу.
– Меня больше интересует практическая польза. Нужен процесс, который сделает наших людей способными находиться там дольше…
– Господи! – выпалил Билл, когда бронированное колено человека, лежавшего в ящике, ударило в стеклянную крышку, пробив ее. Из трещины потекла вода…
Райан и Сушонг обернулись, уставившись на Билла, Тененбаум и Александр же, казалось, куда больше заинтересовались изменением потоков химикатов, двигавшихся по трубкам, подключенным к прозрачному гробу.
– Билл, – мягко сказал Райан, подходя к нему. – Я думал, ты ушел.
– Уже ухожу, – ответил Билл. – С этим парнем вон там все нормально?
– С этим? Ох, он доброволец. Помогает нам с экспериментом, – Райан взял его за руку. – Идем, оставим их, да? Как там Элейн?
И он проводил Билла из лаборатории.
«Форт Веселый»1949
Песня «Оберни свои проблемы в мечты»2828
Wrap Your Troubles In Dreams.
[Закрыть] Бинга Кросби доносилась из динамиков в форме цветов, и Билл подпевал ей, ведя Элейн по верхнему атриуму. До мюзикла во «Флит Холле» у них оставалось времени только на прогулку. Билл решил вывести жену в свет в честь рождественского сезона. Их подруга Маришка Лютц присматривала за ребенком.
– Это забавное место, – пробормотала Элейн, когда они проходили вдоль балкона площади Посейдона, в освещенном ярким неоном верхнем атриуме «Форта Веселого». На Элейн было розовое блестящее атласное платье, на Билле – светлый льняной костюм. Другие спешившие парочки были разодеты, волосы зачесаны назад, лица их сияли от смеха. «Почти как в Нью-Йорке», – подумал Билл.
– Что же тебя забавит, любимая? – спросил он. Они проходили мимо казино «Сэр приз: игры удачи», с его огромным рыцарским шлемом, находившимся на неоновой вывеске между словами «Сэр» и «приз». Эта вывеска была довольно кричащей в замкнутом пространстве. Здесь не было неба, чтобы оценить ее в перспективе.
– Ну, в смысле, я думала, что это место будет действительно отличаться от поверхности. И это так, в некотором смысле, но, – она взглянула в окно, на людей, сидевших за игровыми автоматами, – идея заключалась в том, чтобы привезти сюда все лучшее из мира, но, возможно, мы захватили с собой заодно и худшее.
Билл усмехнулся, взяв ее под руку:
– Такое происходит, когда люди поселяются где-то, любимая. Они приносят с собой лучшее и худшее, куда бы ни отправились. У людей должно быть место, где можно ослабить… ослабить галстук. Им необходим свой «Форт Веселый».
Они спустились по лестнице на нижний атриум, мимо «Табакории Робертсона», и Элейн вздохнула, когда неподалеку оказался «Сад Евы».
– Стриптиз-клуб был необходим, да?
Билл пожал плечами:
– Некоторые скажут, что особенно необходим – с таким-то числом мужчин в городе. Мужчины строят, занимаются техническим обслуживанием. Что до меня, мне ничего такого не надо, я могу любоваться самой красивой птичкой Восторга.
– Что ж, не надейся ни на какое шоу, – она закрыла глаза на манер роковых девушек из фильмов 20-х «ревущих» годов, – по крайне мере пока мы не доберемся до дома.
– Это моя девочка!
Она рассмеялась:
– Не хочу говорить как пуританка. Давай купим вина в «Синклер Спиритс»… или чего-нибудь в «Клубе Райана». Ты, наверняка, предпочтешь эль…
– Вино для миледи! Но, милая, у нас билеты на представление в «Форте Веселом». Думаю, купим напитки после.
– Ох, «Форт Веселый»! Я так хотела его увидеть. В театре «Рампа» тесновато.
– «Форт» большой. Мистер Райан планировал все довольно масштабным в Восторге.
Элейн взглянула на него вопросительно снизу вверх:
– Ты и правда восхищаешься мистером Райаном, Билл, да?
– А что? Ты знаешь, что да! Он дал мне все, что у меня есть. Я устанавливал туалеты, любимая, а он сделал меня строителем нового мира!
Они прошли мимо магазина алкоголя и наркотиков «Le Marquis D’Epoque», в котором собралась толпа, состоявшая по большему счету из молодых людей. Билл заметил там знакомого: Стэнли Пула с крысиным лицом, он переминался с ноги на ногу нервно, покупая флакон какой-то дури. Билл прибавил шагу, не желая обсуждать с супругой это место и тем более вести светскую беседу с отвратительным Пулом.
Зазвучал «Вальс-Джиттербаг» Фрэнка Уоллера. Счастливые голоса эхом отдавались под высокими потолками. В отраженном свете неона все люди немного казались призраками, но это были счастливые призраки, улыбавшиеся, дразнившие друг друга. Молодая рыжеволосая женщина взвизгнула, когда молодой человек ущипнул ее. Она не забыла отвесить ему пощечину, но не очень сильную.
Билл увидел одного из констеблей Салливана, большого Пата Кавендиша; в своем дешевом костюме, со значком и пистолетом на боку, он смотрелся как какой-то отельный ушлепок, держал руки в карманах, вел себя чванливо и искоса поглядывал на группку девушек.
Когда они достигли «Салона Софии», Элейн оживилась. Билл смиренно ждал, сунув руки в карманы, пока жена копалась в нарядах в этом бутике «высокой моды». Он купил ей ночную рубашку и пальто, распорядился доставить вещи в их квартиру, когда пришло время возвращаться в «Форт Веселый».
Они поспешили покинуть магазин и направились вверх по лестнице, там Билл заметил Даниэля Уэльса, беседовавшего с Августом Синклером. Но младший Уэльс был так увлечен разговором с эксцентричным бизнесменом, что даже не повернул головы.
Билл посмотрел на потолок, размышляя о водонепроницаемости, и остался вполне доволен, не заметив никаких признаков протечек. Некоторые участки Восторга были сделаны скрупулезней, чем другие. Этот район так и вовсе был баловнем судьбы.
Биллу казалось, что город процветал: «Атлантический экспресс» двигался из одного здания в другое. Магазины были наполнены покупателями. Галереи и атриумы Восторга сверкали; светильники в стиле ар-деко сияли искусственной позолоченной листвой. Команды рабочих чистили ковры, убирали мусор и заделывали трещины в переборках. Посмотрев вниз, на нижний атриум, на все увеличивающуюся толпу и множество сияющих вывесок, можно было убедиться, что Восторг полон жизни, шумен от растущей экономики. И, может быть, мистер Райан, братья Уэльс, Гриви, просто может быть, не смогли бы создать это без Билла МакДонага.
Билл и Элейн дошли до «Флит Холла», задержавшись немного, чтобы полюбоваться на огромную сине-белую вывеску. Арка была очерчена линией белого неона. Из театра доносился гул множества голосов. Билл сжал руку жены, наклонившись и поцеловав ее в щеку, и они вошли.
Большой, богато украшенный концертный зал был переполнен. Их места располагались рядом с оркестровой ямой. Свет погас, заиграла музыка, и начался мюзикл «Патрик и Мойра». Это было творение Сандора Коэна, но, слава богу, без его непосредственного участия, и Элейн представление захватило. Биллу же показалось, что это довольно сентиментальная и немного больная пьеса – в ней рассказывалось о призрачной паре, которая смогла воссоединиться в загробной мире, – но он был рад быть здесь с Эллен, доволен тем, что она хорошо провела время. Она казалась потерянной здесь, теперь же Билл чувствовал себя так, словно они действительно нашли свое место в этом мире… глубоко на океанском дне.
«Гефест», Центр контроля тепловых потерь1950
Билл почти отрегулировал тепловой монитор. Температурный контроль был лишь одним из множества уязвимых мест Восторга, одной из основ, которую надо было постоянно настраивать, чтобы сохранить город от разрушения. Подводная колония была заселена всего два года назад, даже меньше, но уже сейчас многое в ней нуждалось в ремонте.
«Оказался между льдом и пламенем», – подумал Билл.
Некоторый объем холодной океанской воды, окружавшей Восторг, загонялся внутрь системы через специальные люки, где ее нагревали с помощью вулканического газа, который использовали для приведения турбин в движение. В одной части системы вода была настолько ледяной, что в ней человек мог умереть от гипотермии за минуту, в другой – кипяток, в котором можно было просто свариться. Биллу приходилось видеть трагедии обоих видов.
Билл повернул колесо, стараясь сбалансировать смесь холодной и нагретой вулканическими газами воды. Он взглянул в окно, на море, где комплекс прозрачных труб светился блеклым красным светом, неся в себе насыщенную минералами разогретую воду из геотермальных источников. Билл слышал легкий запах серы, хотя они старались справиться с ним с помощью фильтров. Но все же воздух в Восторге был чище, чем в Нью-Йорке, он поступал в город из садов, таких как Аркадия, и из вентиляционных отверстий в структуре маяка.
Показатели на тепловом датчике подскочили. Биллу удалось добиться баланса. Пабло Наварро работал на другом конце переполненной аппаратурой комнаты с Роландом Уоллесом и Стэнли Кибурцем.
– Этот Наварро вечно впереди планеты всей, – ворчал Уоллес, подойдя, – хочет стать главным инженером этого отсека, если ты не в курсе.
– Это вызов для Гриви, приятель. Но я не знаю, достаточно ли крепко Пабло держится за работу, чтобы заслужить эту должность. Как там разработка Кибурца?
– Делает свое дело. Хорошее техническое ноу-хау. Но эти австралийцы – они странные. И он весьма мрачный тип, если ты не в курсе.
– Все австралийцы, которых я когда-либо знал, были старыми угрюмыми сволочами, – растерянно ответил Билл, рассматривая датчик. – Держится стабильно пока что.
– В любом случае, по интеркому звонили. Мистер Райан ждет тебя в Центральном контроле.
– С этого надо было начинать! Ладно, я ухожу.
Билл проверил датчики еще раз и поспешил, надеясь, что Элейн на своем рабочем месте, в офисе Райана.
Когда Билл пришел, Райан вышагивал перед своим столом. Никаких признаков Элейн.
– А, Билл, я отпустил Элейн сегодня пораньше.
Билл почувствовал внезапный внутренний холод:
– С ней все хорошо?
– Да, да, – рассеянно ответил Райан. – Внешне хорошо. Хотела зайти к няне. Может, она слишком рано вышла на работу после родов? Как там ребенок?
– Малышка в полном порядке. Улыбается и машет ручками, словно дирижирует оркестром…
– Великолепно, великолепно…
Билл надеялся, что с Элейн все будет хорошо, но она настояла на том, что для ребенка надо найти няню, а ей – вернуться к работе. В одиночестве квартиры она становилась крайне раздражительной. Не так уж просто пойти с ребенком на прогулку в Восторге – в здешних маленьких парках это то еще приключение.
– Билл, ты пойдешь со мной? Мне нужно переговорить с Джулией Лэнгфорд. Я хотел бы узнать твое мнение насчет нового чайного сада в «Аркадии». И о некоторых других вещах. Есть о чем поговорить по дороге…
Они пересекли несколько переходов и вошли в прозрачный коридор между зданиями, пролегавший прямо сквозь океан и защищенный от холода Северной Атлантики обогревательной системой, проведенной через пол.
– Я слышу грохот в Восторге, и мне это не нравится, Билл, – пробормотал Райан, остановившись, чтобы получше рассмотреть стаю ярких рыб, отчаянно пытавшихся спастись от касатки. – Там все идет так, как и должно. Большая рыба поедает маленькую рыбу. Некоторым удается ускользнуть от хищников и развиваться. Но здесь… есть те, кто нарушают баланс.
Билл остановился позади Райана. Они оба смотрели сквозь стекло, словно беседовали в океанариуме.
– Грохот, босс? И какого же типа? Грохот труб или людей?
– Людей, если тебе угодно их так называть. – Райан кивнул и добавил: – Паразиты! – его губы искривились от этого слова. – Я думал, что мы смогли отделить зерна от плевел. Но люди испорчены, Билл, ходят слухи о профсоюзных организаторах здесь, в Восторге! Профсоюзы! В моем городе! Кто-то поддерживает их. Я хотел бы узнать кто… и зачем.
– Сам я не слышал ни о чем таком, – отметил Билл.
– Стэнли Пул слышал разговор о профсоюзах в таверне. По рукам ходит брошюра о «несправедливом отношении к рабочим Восторга»…
– Люди в напряжении, им нужно выпускать пар, босс. Свободно носиться от одной идеи к другой. Даже если некоторые их идеи вам… нам… не нравятся, мистер Райан. О профсоюзах и многом другом. Я не защищаю их сейчас, – поспешил добавить он, – но ведь есть и своеобразный рынок идей, так ведь? Люди должны иметь возможность торговать ими…
– Хм, рынок идей? Может быть. Я стараюсь быть терпимым. Но профсоюзы – мы знаем, к чему они приводят…
Билл решил не спорить об этом. Они молча смотрели, как над их головами величественно проплывает кит. Пузырьки поднимались со дна, Восторг сверкал огнями, свет которых рассеивался в сине-зеленой воде, стремясь вверх. Архитектурный замысел братьев Уэльс был смесью изогнутых линий и хитрых конструкций. Проект был полон смелости, даже бравады.
Неоновая вывеска, которая была расположена вертикально вдоль грани одной из башен, попавшая сюда словно прямиком из центрального Манхэттена, гласила «ФОРТ ВЕСЕЛЫЙ». На другой, виноградно-фиолетовой, значилось: «ВИНОДЕЛЬНЯ УОРЛИ», буквы дрожали из-за течения воды. У большинства жилых зданий были квадратные окна, а не иллюминаторы, так что дома напоминали обычные постройки с поверхности. Правда, временами казалось, что это скорее затонувшая Атлантида, а не мегаполис, который специально построили на дне океана. Словно льды Северного полюса растаяли и затопили Манхэттен, погрузив этот каньон из камня и стали в загадочный морской мир, лишенный четкой линии горизонта.
– Может быть, – наконец заговорил Райан, – мы были слишком торопливы, когда приглашали некоторых жителей в Восторг. Я мог привести сюда людей, которые не оказались моими единомышленниками, как я надеялся.
– Большинство наших людей верят в путь Восторга, мистер Райан, здесь много свободного предпринимательства, – он улыбнулся, смотря на растущий поток пузырей за окном, – город аж пузырится от этого!
– Ты подбодрил меня, Билл. Надеюсь, что все будут заняты конкуренцией, борьбой за место в нашем новом мире. Каждый должен трудиться, создавать свой бизнес! Ты все еще собираешься открывать таверну?
– Правда ваша, собираюсь. Она будет называться «Дерущийся МакДонаг». В честь моего старика, он был боксером в молодости.
– Устроим отличную вечеринку в честь открытия! – Райан посмотрел вверх на городские башни, поднимавшиеся сквозь океан, вершины некоторых из них было тяжело рассмотреть отсюда. Он глубоко вздохнул, выглядя удовлетворенным, словно настроение его постепенно улучшалось. – Посмотри, город в самом расцвете! Восторг – это чудо, Билл, единственное чудо, которое действительно имеет значение! Из тех вещей, которые настоящий человек создает своими руками. И в честь этого надо устраивать праздник каждый день.
– Чудеса нуждаются в хорошем уходе, мистер Райан! Дело в том, что у нас мало людей, которые могут работать в канализации, убираться и озеленять Аркадию. Полно напыщенных типов, с которыми ничего страшнее пореза бумагой не случалось, но на вес золота те, кто могут выкопать канаву или проложить трубу.
– Ах. Тогда надо привлечь людей с необходимыми нам навыками. Найдем, где их разместить. Привезем, даже не волнуйся об этом. Свет привлекает просвещенных, Билл!
Билл задался вопросом, как это получится – как привезти больше «синих воротничков», людей, которые могут отказаться ехать туда, где начальник презирает профсоюзы. С этим может быть много проблем.
– Ах, – сказал Райан с удовлетворением, – субмарина доставки приближается…
Призрачный силуэт субмарины проскользнул над ними, его огни ярко выделялись на фоне океанского индиго, а вода размывала очертания, так что аппарат напоминал какую-то огромную морскую тварь, новый вид китов. Субмарина двигалась к «Дарам Нептуна». Билл наблюдал за тем, как она скрылась в большом воздушном шлюзе, ведущем к пристани «Фонтейн Фишерис».
– Не знаю, – сказал Билл, – кто может поддерживать профсоюзы, но точно могу назвать имя человека, которому не очень доверяю. Фрэнк Фонтейн.
Райан пожал плечами:
– Он довольно результативный. Крутится во многих предприятиях. Заставляет меня задуматься. Я люблю соревнования, – добавил он, словно размышляя вслух, – в пределах разумного.
Фонтейн работал с Питчем Уилкинсом над тем, чтобы сделать рыболовство Восторга еще более скрытным – подводным. Несколько простых доработок на маленьких субмаринах, позволивших им тащить сеть, и вот у них есть подводные аппараты для ловли рыбы.
Но этот промысел давал Фонтейну доступ к тому, что, как было известно Биллу, заставляло Райана нервничать, к внешнему миру. Эти субмарины покидали Восторг ради своего дела, но на поверхности могли контактировать с кем угодно. Каждый год Райан обрубал все больше ниточек, связывавших его с внешним миром, ликвидировал собственность, продавал заводы и железную дорогу.
– Не думаете ли вы, что Фонтейн может использовать свои субмарины для контрабанды, босс? – спросил он неожиданно.
– Я рассматривал такую возможность. Я предупредил его – и мне показалось, он воспринял предупреждение серьезно.
– Контрабанда просачивается в город, мистер Райан, – продолжил Билл. – Библия появилась в рабочих кварталах.
– Библия… – Райан произнес это слово с отвращением. – Да, Салливан сообщил мне. Человек сказал, что купил ее на площади Аполлона у какого-то незнакомца.
Билл и сам не любил религию. Но внутренне понимал, что некоторым людям это нужно, как предохранительный клапан.
– Могу сказать вам одно, мистер Райан, я никогда не смогу доверять этому ублюдку Фонтейну. Слова у него что золото, да только все фальшивое.
– В любом случае, мы не можем предполагать все, идем…
Билл вздохнул. Порой он уставал быть «идем-Биллом».
Сработал электрический глаз, и автоматическая полукруглая дверь «Секьюрис» плавно открылась. Они прошли по коридору, украшенному плакатами, восхвалявшими торговлю Восторга, спустились по извилистой лестнице на станцию батисфер, где висел плакат, декламирующий: «ТОРГОВЛЯ, НЕЗАВИСИМОСТЬ, ТВОРЧЕСТВО». Райан молчал, размышляя.
Билл ожидал, что они воспользуются Атлантическим экспрессом, но Райан проигнорировал вокзал и отправился прямо к метро Восторга. Когда они проходили мимо группы рабочих, те сняли перед Райаном шляпы, и он остановился, чтобы пожать руки каждому из них.
– Как дела, ребята? Латаете потолок? Хорошо, хорошо… Не забудьте вложить часть ваших зарплат в какое-нибудь новое предприятие Восторга! Пусть бизнес развивается, парни! Вы делаете работу для Билла здесь? Если он не относится к вам, как подобает, то лучше не отвечайте! – они все засмеялись. – Откройте сантехнический бизнес, дайте Биллу сбежать с его деньгами, эх! Как вам, кстати, наш новый парк? Были уже там? Отличное место для прогулки с дамами…
Когда Райан был в настроении, он мог быть довольно компанейским и даже приятным в общении с рабочими. У него сегодня словно было целое выступление перед Биллом.
Райан сунул руки в карманы и покачивался на каблуках, вспоминая:
– Когда я был совсем мальчишкой, мой отец взял меня в парк в… ладно, это было в иностранной столице. Царь тогда еще был жив, но с бизнесом моего отца все было непросто, и парк поднимал настроение! И он сказал: «Вот здесь я встретил твою маму». Так что, ребятки, если вы хотите встретить правильную юную мисс, у нас как раз появилось отличное место. Много тихих уголков, чтобы разжечь сердце леди, хех?
Рабочие засмеялись, Райан похлопал двоих из них по плечам, пожелал прибыльного рабочего дня и отпустил восвояси. Они пошли своей дорогой, сияя от гордости, теперь смогут похвастаться беседой с самим великим Эндрю Райаном.
Райан повел Билла к ожидавшей батисфере. Когда люк закрылся, он ввел координаты места назначения и опустил рычаг запуска. Батисфера аккуратно опустилась в специальную шахту, а затем выровнялась и начала двигаться горизонтально с легким шипением от образовывавщихся пузырей.
Двое мужчин ехали в молчании, но на полпути к ближайшему шлюзу «Аркадии» Райан спросил:
– Билл, ты слышал когда-нибудь жалобы жителей насчет запрета покидать Восторг?
– Тут и там, – с неохотой признался Билл. Ему не хотелось ни на кого доносить.
– Ты знаешь, мы не можем доверять никому из внешнего мира, Билл. У нас тут появятся люди из американской разведки или шакалы из КГБ быстрее, чем… – он щелкнул пальцами.
– Для некоторых это весьма непросто, сэр. Многие раздумывают, правильный ли они сделали выбор, иммигрировав в Восторг…
– Я не уважаю трусов. Восторг не место для экскурсий, это стиль жизни! – он с досадой покачал головой. – Бесхребетные! Им сказали, прежде чем они приехали сюда, что есть определенные нерушимые правила. Никто не покидает город. На поверхности нет места для таких людей, как мы.
Билл благоговел перед Райаном; это понимал и он сам, и Райан. Но, может быть, настало время поговорить с ним обо всей этой строгой изоляции. Потому как он боялся, что если босс продолжит настаивать на своей политике, это может привести к взрывоопасной ситуации.
– Такова человеческая природа – хотеть свободно приходить и уходить. Люди становятся буквально помешанными, стоит только их запереть. Вы верите, что человек должен выбирать, но как бедняга может выбрать жизнь в Восторге? Мы отобрали у них этот выбор!
– Человек может сделать тысячи выборов в Восторге. Но от этого одного он отказался, когда прибыл в этот мир – мир, который я создал. Я построил его на деньги и ресурсы, которые заработал в поте лица своего! Сколько абсурдного нытья! Со временем Восторг разрастется по дну, станет больше места, куда можно будет двигаться, – он презрительно и нетерпеливо махнул рукой. – Они заключили контракт, приехав сюда! В конце концов, наш выбор делает нас теми, кто мы есть. Человек выбирает, Билл! Они выбрали – и должны принять свою ответственность.
Билл прокашлялся:
– Для некоторых их природного начала вполне достаточно, чтобы передумать…
Батисфера достигла станции, заняла свое место, и люк со скрипом отворился, но Райан даже не двинулся, смотря на Билла с какой-то торжественностью:
– А ты передумал, Билл?
Билл оказался застигнут врасплох:
– Нет! Это мой дом, мистер Райан. Я построил это место своими руками, – он пожал плечами. – Вы спросили, что я слышал…
Райан смотрел на него долго, словно старался заглянуть в самую душу. Но наконец-то кивнул:
– Очень хорошо, Билл. Но я скажу тебе кое-что. Жители Восторга будут избавлены от повадок муравьиного общества! Они должны научиться стоять рядом с нами, как люди, и созидать! Я планирую начать новую программу гражданского воспитания. Плакаты, образовательные ролики на телевидение и выступления по радио, рекламные щиты! Я привезу в Восторг кое-кого, кто поможет нам научить их видеть, что мир вне Восторга – вот настоящая тюрьма... а Восторг – это настоящая свобода, – Райан вышел из батисферы. – Идем, Билл, идем...
