Текст книги "Рабыня Гора"
Автор книги: Джон Норман
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)
Едва удерживая равновесие, я стояла на досках. Точно! Корабли нашего каравана разворачиваются! А между ними виднеются силуэты чужих. Идут к нам.
– На караван напали! – выдохнул кто-то.
Поддерживая капитана «Сокровища Джеда», неподалеку барахтался в воде молодой помощник. Вот они нашли обломок корабля.
Мимо, прорезая волны, скользнул длинный белый плавник. Совсем рядом, и не подумав остановиться около нас, прошла легкая галера под флагом Порт-Кара. В небо взвился столб дыма – судовая катапульта дала залп. Где-то слева, вдалеке, запылал корабль. Наш, из Коса.
Отовсюду слышались сигналы горнов.
Подошли спущенные с одного из судов каравана два баркаса. На один подбирали матросов из воды, подняли на борт капитана с молодым помощником. Другой шел к нам. Четверо моих спутников поднялись на борт.
Приготовилась прыгнуть на баркас и я, но, отброшенная чьей-то рукой, отлетела в сторону.
– У нас нет места для рабынь!
– Пожалуйста, хозяин! – Я встала на колени на дощатом обломке. Грубая желтая туника промокла, облепила тело. Ни бюстгальтеров, ни белья рабыням носить не разрешается.
– Пожалуйста, хозяин! Меня втащили на баркас.
Сжавшись в комок, опустив голову, я стояла на коленях среди их ног.
Вскоре мы поравнялись с кораблем и благополучно поднялись на" борт.
Меня тут же отправили в трюм.
– Рабыня! – послышался женский голос. В трюме горела лампа.
– Прости, госпожа. – Я встала на колени. А она уже поднималась по лестнице.
– Я не буду сидеть в трюме с рабыней!
– Молчи, женщина! – раздался с палубы раздраженный мужской голос. Она попыталась откинуть тяжелый люк. Не тут-то было! Крышка задраена. Кипя от злости, женщина спустилась обратно. Я не смела взглянуть на нее.
– Прости, госпожа!
В гневе ходила она взад-вперед. Нас обеих запихнули в трюм. Обе мы женщины.
Прошел вечер, наступила ночь, а мы все сидели в трюме. Заговорить со мной моя соседка – как-никак свободная женщина! – не соблаговолила. Погасла лампа, мы остались в темноте. Бой продолжался несколько часов. Снаружи неслись крики, звуки лопающихся канатов, с палубных катапульт запускали сосуды с горючей смесью. Судно едва не протаранили – снесли несколько весел с левого борта. Затем попытались взять на абордаж, но атаку отбили.
А потом отворилась крышка люка.
– Корабль в безопасности, леди! – крикнул капитан. – Сейчас принесут поесть.
Женщина поднялась по лестнице, вышла на палубу. Вслед за ней, никем не замеченная, выползла и я.
Еще не рассвело. Палубу освещают тусклые фонари. Временами то с одного, то с другого корабля взмывали в небо пылающие сгустки, ярко вспыхивали, а потом, ровно горя, плавно, как на парашютах, опускались в воду и гасли. На воде плясали отблески горящих кораблей.
– Я в трюме больше не останусь, – заявила капитану дама.
– Я вынужден настаивать, – ответил он.
– Нет.
– Вы спуститесь по доброй воле, – предупредил он, – или вас придется приковать цепями.
– Вы не посмеете! – вскричала она.
– Принесите цепи!
– Я повинуюсь вашей воле, капитан, – недовольно проговорила она и начала спускаться по лестнице. Я проскользнула перед ней. Крышка люка закрылась. Потом опять открылась ненадолго – принесли еду и питье. Со мной она не поделилась.
Слышно было, как сменились вахтенные. Значит, наступило утро. Я заснула. Проснулась я от стука. Моя соседка колотила в крышку люка, требуя, чтобы ее выпустили.
Но нас не выпустили. Значит, опасность еще не миновала.
Судя по тому что удалось услышать, на судах каравана поддерживается должный порядок, перед врагом лицом в грязь не ударили. Очевидно, по обе стороны от нас стоят свои корабли.
И вдруг крик: «Парус! Парус!» Усталые мужчины бросились на палубы. Похоже, спустили на воду весла. Корабль тронулся с места. Послышались команды старшины гребцов. – Возвращаются! – гудели голоса. – Возвращаются!
Корабль разворачивался.
– А что будет с нами, – впервые обратилась ко мне свободу нал женщина, – если наш корабль возьмут на таран?
– Может быть, госпожа, – ответила я, – кто-нибудь вспомнит о нас и откроет люк.
– А если нет?
– Будем надеяться, что не забудут, госпожа.
– Ночью нас брали на абордаж.
– Да, госпожа.
– А что со мной сделают, – спросила она, – если я попаду в руки врагов?
– Разденут, госпожа, чтобы посмотреть, хороша ли ты для мужчин.
– Если да?
– Госпожу сделают рабыней, – проронила я и добавила: – Прости, госпожа.
– А если не хороша?
– Не знаю, госпожа. Они из Порт-Кара. Может, бросят на съедение акулам.
У нее вырвался невнятный возглас. Боится! Вот так-то! Наверно, теперь куда яснее осознала, что значит быть женщиной.
– А если корабль протаранят, – испуганно лепетала она, – а мужчины позабудут или не успеют открыть люк, что тогда?
– Бывает, – объяснила я, – проламывается обшивка. Может, удастся выбраться.
– Но скрыться нам вряд ли удастся.
– Вряд ли, госпожа.
Старшина гребцов считал все громче. Других звуков с палубы почти не слышалось.
Спустя примерно пол-ана корабль круто изменил курс. Звучно шлепали по воде весла.
– Я хочу знать, что происходит! – закричала женщина и снова заколотила в крышку люка. Но никто и ухом не повел.
Еще через четверть ана с палубы донеслись крики, и не прошло и трех-четырех инов, как, к нашему ужасу, затрещали, ломаясь, доски, и прямо на нас поехала стена – в борту корабля зиял пролом. В первые мгновения ничего разглядеть мы не сумели. В трюм ударил бурлящий поток ледяной воды. Мы зашлись в крике. Но вот забрезжил свет, в проломе замаячил нос неизвестного корабля, пронзивший обшивку борта изогнутый таран. Давая задний ход, налегли на весла гребцы, и, перемалывая доски, сделавший свое дело таран двинулся назад. В огромную – больше ярда шириной – пробоину хлынула вода. Вот мы уже по пояс в воде. Корабль покачнулся – в проеме показалось небо, течь прекратилась; корпус качнулся назад – и снова в трюм плавно потекла вода.
Не переставая кричать, мы вскарабкались по лестнице. Крышка люка откинулась. Над ней стоял человек с обнаженным мечом.
Не помня себя от страха, мы выбрались на палубу. Схватив женщину за руки, человек с мечом потащил ее к баркасу. На меня никто не обращал внимания. Напавший на нас корабль отошел, выискивая новую жертву. Вокруг – множество судов. Раннее утро. Море подернуто дымкой. К северу туман сгущается. На судах идет бой: над водой разносятся крики, лязгает оружие. Примерно в сотне ярдов – четыре-пять кораблей. Два из них горят. Люди бросились к баркасам, набились до отказа. Вот один баркас перевернулся. В другой спешно пересаживали свободную женщину. Мужчины пытаются вновь поставить на воду перевернувшийся баркас, но корма его уже погружается. Матросы попрыгали в воду и поплыли к другим судам. Подбежав к поручням, я смотрю им вслед. Не заметила, как сзади подошел корабль. Корабль из Коса шел на полном ходу и, не успев отвернуть в сторону, врезался в корму судна, на котором стояла я. Отчаянно вскрикнув, я упала, меня швырнуло на палубу. Судно накренилось, меня потащило назад. Цепляясь за доски, пыталась я добраться до носа. Ухватилась за поручни. Задрав нос, корабль уходил в глубину. Держась за поручни, соскользнула в воду и я и поплыла прочь от тонущего судна. Проломив поручни, упала в воду оторвавшаяся от креплений мачта. За нее я и схватилась, стараясь держать голову и плечи над водой. Мачта крутилась, вертелась, едва не затонула, когда исчез в глубине остов корабля, но в конце концов снова вынырнула на поверхность. Меньше чем в пятидесяти футах догорал еще один корабль. Море усеяно обломками. Трубят горны, полощутся на ветру сигнальные флажки. Неподалеку двое мужчин боролись в воде. Вдруг все вокруг заволокло пришедшим с севера густым туманом. В сером мареве тускло мерцал горящий корабль. Вдруг показалось: вокруг – никого. Я закричала. Горящий корабль уходил под воду. Горны трубили все дальше. Барахтавшиеся в воде неподалеку от меня мужчины куда-то исчезли. Я одна.
Я принялась звать на помощь и вдруг вскрикнула от страха. Неведомый длинномордый зверь с зубами в несколько рядов вцепился мне в ногу. Отчаянно крича, цеплялась я за мачту. Кажется, впился не слишком глубоко, ногу не оторвет. Самого зверя мне не видно, но чувствуется вес. Руки скользят. Тянет вниз, вот-вот оторвет от мачты. Вцепился в ногу повыше. Я наугад ткнула вниз кулаком. Рука наткнулась на что-то твердое, тяжелое, живое. Извернувшись, увидела круглые глаза. Рассмотрела веки, глазные яблоки. Пальцы заскользили по мокрой древесине. Снова и снова осыпала я ударами невиданную тварь, и вдруг она оторвала меня от мачты и, переворачивая под водой, потащила в глубину. Изо всех сил пыталась я оторвать от ноги гадину. Не получается! Вокруг бурлила ледяная вода. Где дно, где поверхность – все смешалось. Удары мои становились все слабее. Вдруг показалось, что в отдалении замерцал тусклый свет. Поверхность! Выгнувшись, я потянулась вверх. Наглоталась воды. Под поверхностью воды что-то двигалось. Начало темнеть в глазах. Слабеющей рукой я еще раз попыталась оттолкнуть вцепившиеся в ногу челюсти. Пальцы нащупали мелкие острые зубы. Нечем дышать. Нет сил бороться. Поверхность воды все дальше. Помутившийся взгляд уловил какое-то движение. Что-то тут, рядом со мной, под водой. Не зверь. Я вытянула руку. Ничего. Закрыла глаза. Я должна вздохнуть! Должна добраться до воздуха! Внезапно, испугав меня, зверь извернулся, злобно забил хвостом, описал круг. В воде расплывалось что-то вязкое, будто масляное. Зверь бушевал. Хватка на ноге ослабла, чудовище забилось в конвульсиях. Барахтаясь изо всех сил, я пыталась отплыть подальше. Медленно вращаясь в темной воде, мой преследователь опускался на дно. В ногу вцепилась какая-то рыбешка. Вслед за уходившим в глубину гигантом тоже устремилась стая рыб. Чья-то рука подхватила меня в ледяной воде и потащила наверх, к свету. Зверь теперь далеко внизу. И вот я на поверхности. Глаза разъело соленой водой, ничего не видно. Я захлебывалась кашлем, судорожно хватала ртом воздух. Чья-то сильная рука поддерживала, не давала уйти на дно. Я содрогнулась и потеряла сознание.
Обморок длился несколько минут, не больше. Когда я очнулась, кто-то втягивал меня на большой обломок корабля, похожий на плот из тяжелых шероховатых бревен.
Я лежала на животе. Приподнялась на локтях. Меня дважды вырвало в воду, я в изнеможении опустилась на бревна.
В нескольких футах от плота безжизненно покачивался на волнах диковинный морской ящер – с виду рыба, на самом деле рептилия – больше двадцати футов длиной.
Вокруг него кружили акульи плавники. Но вот замелькали и морды, акулы принялись рвать труп на части.
Только теперь я осознала, что около меня стоят чьи-то ноги. Мужчина. Над Тассой все еще стелился туман.
Схватив за руки, он резко перевернул меня и швырнул перед собой на спину на тяжелые бревна огромного плота. На мне – лишь клочок насквозь промокшей желтой туники. Тонкая ткань обтянула тело, я – точно голая. Лежа навзничь у его ног, я приподняла одно колено. Открыла глаза.
– Хозяин! – вырвалось у меня. Сердце захлестнула сладкая волна. Собрав последние силы, я встала на колени. – Я люблю тебя! – Склонив к его ногам голову, я принялась покрывать их поцелуями и слезами. – Хозяин! Хозяин! – рыдала я. – Я люблю тебя! Люблю!
– Скотина! – подняв меня на ноги, спокойно, с угрозой в голосе процедил он.
И отпустил меня. Я отшатнулась.
– Хозяин? – Вдруг стало страшно. – О, нет, хозяин! – закричала я. – Я люблю тебя!
Он взглянул на рыщущих вокруг неподвижного тела ящера акул. Акулы помельче кружили вокруг плота.
– Нет, хозяин! – визжала я. – Я люблю тебя! Люблю, хозяин!
Подошел, схватил меня сзади за шею и за ноги, поднял над головой.
– Нет, хозяин!
Сделал несколько шагов к краю плота.
Что я могу сделать? Еще мгновение – и швырнет меня на съедение акулам!
– Нет, – яростно прорычал он. – Слишком просто для мести воина. – И бросил меня на бревна к своим ногам.
Огляделся. В дощатый выступ ввинчено кольцо. Подтащил меня к нему, разорвал на мне тунику. Встав надо мной на колени, стянул обрывком ткани мне руки, закинул над головой, привязал к кольцу. Теперь я немного наклонно лежу перед ним навзничь. Откинув ногой обрывки туники, он вынул из ножен окровавленный нож – тот самый, которым убил морского ящера.
– Я люблю тебя, хозяин, – прошептала я.
– Я разрежу тебя на куски, – проговорил он, – и по частям буду бросать акулам.
Что ж, он может делать со мной все, что заблагорассудится.
Я в его власти.
Замахнулся, лезвие сверкнуло над головой. Я зажмурилась.
С размаху дюйма на четыре вонзил нож в дерево позади меня. Дрожа, я открыла глаза.
Смотрит сверху вниз.
– Вот я и добрался до тебя.
– Да, хозяин.
Опустился на колено. Рванул ярлычок на моем ошейнике. Прочел вслух: «Перешлите меня леди Элайзе из Ара, из Шести Башен». Рассмеялся:
– Ты – служанка женщины?!
Приподнял меня и снова швырнул на спину, прижав к плоту. Едва не лишившись чувств от его прикосновения, я прикрыла глаза.
Отпустил. Встал. Снова смотрит сверху вниз.
– Я люблю тебя, хозяин.
Пнул с размаху, я вскрикнула от боли.
– Лгунья!
Снова присел рядом, вытащил из древесины нож. Острие прижалось к горлу.
И опять воткнул в дерево в футе от меня.
– Нет. Акулы, нож – слишком милосердно для тебя.
На мое горло легла его рука. Сломать мне шею – ничего не стоит.
Я задрожала.
Рука его задумчиво поползла к моей правой груди.
– Нет, – размышлял он. – Акулы, нож – все это слишком милосердно.
– Пощади несчастную рабыню, – взмолилась я. Но в глазах его не было жалости. Его рука ползла по моему телу.
– Я гнался за тобой, – проговорил он. – Эти болваны из «Чатки и курлы» были настолько любезны, что сообщили, что тебя отправили на «Сокровище Джеда». Мы захватили небольшую галеру. Объединились с моряками из Порт-Кара. Я искал тебя во время боя. Это было непросто. Но пленников убедили заговорить. Выживших с «Сокровища Джеда» подобрало таранное судно «Лучана из Телнуса». Мы искали его. И нашли. Галеру уничтожили в сражении. Мои люди поплыли на корабль Порт-Кара. А я все охотился за тобой.
– Твоя охота была удачной, хозяин, – заметила я. – Ты добыл меня.
– Да. Добыл. Коварную маленькую лгунью, дрянь, предательницу в ошейнике. – Он взглянул на меня. – И вот она лежит передо мной, голая, связанная, в моей власти.
– Да, хозяин.
– Шлюха.
– Да, хозяин.
Он повертел из стороны в сторону мою голову.
– Даже уши проколоты!
– Да, хозяин.
– Ты еще узнаешь, шлюшка: месть воина – не шутка.
– Я твоя, хозяин. – Сквозь туман я глядела ему в лицо. Под нами покачивался плот. Я связана, в его безраздельной власти, прикрывавший мое тело обрывок ткани сорван. Мы одни на оставшемся от корабля обломке, в открытом море. – Я твоя, хозяин, – прошептала я, – делай со мной что хочешь.
Правая рука его все скользила по моему телу. Обхватив меня левой, он яростно – губами, зубами – впился в мою шею чуть повыше ошейника.
– Я люблю тебя, Клитус Вителлиус! – закричала я.
Он ударил наотмашь: я, рабыня, посмела назвать его по имени!
И снова набросился на мое тело.
– Я твоя! – не в силах сдержаться, закричала я. Пусть слышит море и небо. Пусть слышит он.
Глава 23. НА ПЛОТУ
Под сверкающими звездами Гора, под тремя белыми лунами и темным небом среди огромного пустынного океана я лежала на грубой древесине в объятиях Клитуса Вителлиуса, моего хозяина. В бревна бились волны. Он отвязал меня от кольца, чтобы, следуя его указаниям, я могла услаждать его плоть.
Положив голову ему на живот, я обвила его руками. Лежа на спине, он держал в ладонях мою голову.
– Только не думай, что ты моя любимая рабыня, – предупредил он. – Ты всего лишь лгунья, моя пленница, предательница, которую я походя взял.
– Знаю, хозяин, – я прижалась к нему губами. Он не щадил меня. Досталось мне здорово.
– На твоем месте, – проговорил он, – я бы трясся от страха. Я поцеловала его.
– А ты не кажешься испуганной.
– Я всегда боялась тебя, хозяин, – призналась я. – Боялась твоего неистового нрава, твоей силы, твоей воли. Но я люблю тебя.
Резким рывком перевернув меня на спину, прижав к бревнам, он ел меня глазами.
– Лгунья!
– Это правда, хозяин. – Я заглянула ему в глаза.
– Ты любишь всех подряд!
– На мне ошейник. Он рассмеялся.
– Я – земная женщина. И не в силах устоять перед объятиями мужчин Гора. Но тебя, хозяин, я люблю больше всех, только тебя люблю по-настоящему.
– Выкручиваешься, хочешь избежать наказания.
– Нет, хозяин. Наказывай.
Ладони его крепко сжимали мои руки. Какой сильный! И какая я слабая!
– Ты в моих руках.
– Да, хозяин.
– И не рассчитывай своими улыбочками и нашептываниями отвратить мою месть.
– Не рассчитываю, хозяин.
Он раздраженно вскочил. Отошел на пару шагов, уставился в море. Я по-прежнему лежала на своем месте. Обернулся, смотрит.
– Я в твоей власти, хозяин, – уверила его я. – Мсти.
Он вынул нож и с яростью ткнул его обратно в ножны. Отвернулся.
Я улыбнулась, встала на колени, потянулась всем телом и промурлыкала:
– Девушка проголодалась.
Он не шевельнулся, все смотрел в море.
– Странно, – проговорил он наконец.
– Что странно, хозяин?
– Молчи, рабыня.
– Да, хозяин.
Не станет он делиться со мной своими мыслями.
– Может ли это быть, Клитус Вителлиус? – пробормотал он, нетерпеливо обернулся и посмотрел на меня.
– Я предала тебя, хозяин, – заговорила я, – потому что любила. Не люби я тебя так – не смогла бы так ненавидеть. Жила мыслью о мести и, когда подходящий момент представился, совершила это изощренное, немыслимое предательство. А когда тебя увели, себя не помнила от горя. Плакала, кричала. Предала своего любимого! Все в жизни точно в прах обратилось. Лучше бы меня предали. Когда узнала, что ты бежал, чуть с ума не сошла от радости. Знать, что ты жив, на свободе – больше мне ничего не надо.
– Предательница, – бросил он.
– Я здесь, – напомнила я. – Делай со мной что хочешь. Он сверлил меня бешеным взглядом. Отвернулся. Снова глянул мне в лицо.
– Скоро рассвет. Я устал. Пора связать тебя на ночь.
– Пожалуйста, не связывай меня, хозяин. – Я встала, откинула назад волосы, улыбнулась. – Обещаю: я не убегу.
Плот подо мной ходил ходуном.
– Я хорошо знаю, как наказывают убежавших рабынь.
– Ложись к кольцу, – приказал он, – и молчи.
– Да, хозяин.
Я легла у кольца.
– На бок!
Повернулась на бок. Он – хозяин. Я почувствовала, как он крепко стягивает мне руки за спиной.
Как убедить его в моей любви? Так хотелось, чтоб знал, как я люблю его. А потом пусть делает со мной что угодно.
Оторвав две полоски ткани от моей туники, он скрутил их, продел под ошейник, привязал импровизированную веревку к ввинченному в древесину железному кольцу. Привязь короткая, не длиннее дюйма. Вынул из ножен нож, воткнул в бревно в нескольких дюймах от себя и улегся. Отвернулся от меня и тут же заснул.
Гнев, ярость воина – все это я могу понять. Но куда больнее ранило недоверие.
Голову почти не повернуть. Привязал к кольцу едва ли не вплотную. Руки не освободить. Воин связывал.
Я хотела быть его любимой рабыней, а стала пленницей, предательницей, и вот теперь, пойманная, лежу, спутанная веревками, жду мести преданного мною хозяина, воина Гора.
Знаю – месть его еще не свершилась. Я беспомощно заворочалась. Впервые стало по-настоящему страшно. К тому же на плоту становилось холодно.
Глава 24. В ЦЕПЯХ В ТРЮМЕ ГАЛЕРЫ
– Вставай, рабыня! – Клитус Вителлиус пнул меня ногой.
Я открыла глаза. Отвязав от кольца мой ошейник, он стянул мне щиколотки скрученной из обрывков туники веревкой. Сорвал с меня остатки туники, швырнул ее в море. Голая, со связанными за спиной руками и перетянутыми самодельной веревкой ногами, я села на бревно.
Навстречу нам неторопливо шел корабль. Средней величины галера, по двадцать весел по каждому борту. Треугольный парус приспущен. Клитус Вителлиус в ожидании стоял на плоту.
На мачте полоскались два флага – Порт-Кара и еще один, с силуэтом головы боска поверх зеленых полос на белом поле. Вспомнился разговор помощников капитана с «Сокровища Джеда». Боек из Порт-Кара.
Повернув, галера легко пристала бортом к плоту. У поручней стоял широкоплечий, но поджарый детина с огромными ручищами. Широкое лицо, глаза сероватого оттенка, непослушные рыжеватые волосы треплет ветер. Было в нем что-то от животного – что-то необъяснимое, непредсказуемое – ум, жестокость, хватка. Одного взгляда на стоящего расставив ноги на палубе мужчину было достаточно, чтобы понять: перед тобой воин. Оказаться в его руках было бы страшновато. Глаза оценивающе скользнули по моему телу: хочешь не хочешь, а вспомнишь, что ты рабыня.
Клитус Вителлиус вскинул руку в приветствии воинов. Таким же жестом ответил мужчина.
– Я Клитус Вителлиус из Ара, – прокричал мой хозяин, – я ваш пленник?
– Есть у нас небольшая размолвка с Аром, – отвечал мужчина. – Да больно уж суденышко у тебя утлое.
Клитус Вителлиус рассмеялся.
– Клитус Вителлиус из Ара и его люди, – продолжал мужчина, – как сообщает Самос из Совета Капитанов Порт-Кара, позавчера выступили на стороне Жемчужины Тассы и показали себя весьма достойно.
Жители Порт-Кара иногда называют свой город Жемчужина Тассы. Чужие же величают его по-разному, вплоть до «логова воров и головорезов» или «пристанища пиратов». Правит городом Совет Капитанов.
– Сделали, что могли, – отвечал Клитус Вителлиус. – Кос, как тебе известно, воюет с Аром. – Клитус Вителлиус взглянул на собеседника. – Что с моими людьми?
– Живы-здоровы. На судне Самоса, «Тасса убара».
– Прекрасно!
– Твоя посудина, – ухмыльнулся мужчина, – похоже, на воде держится, но уж больно неуклюжая.
– Я прошу взять на борт двоих, меня и рабыню. – Клитус Вителлиус кивнул в мою сторону.
Мужчина перевел на меня глаза:
– Славная скотинка!
– Предательница, – уточнил Клитус Вителлиус.
– Не сомневаюсь, ты накажешь ее как следует.
– Именно это я и собираюсь сделать.
Я понурила голову.
– Я беру вас на борт, – улыбнулся мужчина.
Руки хозяина подхватили меня и передали моряку, тот поднял меня над поручнями и, связанную, поставил на колени у мачты.
Мгновение спустя, ухватившись за протянутую руку, прыгнул на борт и Клитус Вителлиус.
– Разворачивай! – приказал рулевому мужчина.
– Левые весла! – скомандовал старшина гребцов. – Греби!
Галера неторопливо разворачивалась.
Принявший нас на борт мужчина разглядывал меня. Нагая, связанная, я подняла на него глаза.
– По долгу вежливости, – сказал Клитус Вителлиус, – я предоставляю тебе и твоим рабам право потешиться с этой женщиной. Но оставляю ее за собой. Если пожелаешь получить ее без моего разрешения, придется сражаться.
– Хочешь сохранить ее, чтобы хорошенько наказать? – Да.
Мужчина присел около меня. Руками раскрыл мне рот.
– Варварка.
– Да, – согласился Клитус Вителлиус.
Хозяин, свободный мужчина, разрешил мне закрыть рот. Повертел в руках ярлычок на ошейнике, стер с него соль.
– Меня везли к леди Элайзе из Ара, – проговорила я, – к моей хозяйке.
– Тебе больше бы пристало принадлежать мужчине, – хмыкнул моряк.
– Да, хозяин.
– Кажется, рабыня заинтересовала тебя, – удивился Клитус Вителлиус.
– Тебя привезли с Земли? – обратился ко мне мужчина.
– Да, хозяин.
– Ты жила в Косе, прислуживала в таверне под названием «Чатка и курла»?
– Да, хозяин.
Ладони его крепко сжали мне руки.
– Прекрасно, – пристально взглянув на меня, процедил он. Меня охватил ужас. – А теперь я задам тебе один простой вопрос. И если хочешь прожить еще хотя бы пять инов, ты без проволочек ответишь на него, как на духу.
Двое матросов схватили Клитуса Вителлиуса, тот сопротивлялся. В отчаянии я не сводила с него глаз.
– Доводилось ли тебе слышать о человеке по имени Белизариус?
– Да, хозяин, – прошептала я. – Я принесла ему послание.
– Какое?
– Не знаю! Он встал.
– Мы получим это послание.
– Я не знаю, что в нем! – закричала я.
– Отпустите меня! – потребовал Клитус Вителлиус.
– Турнок, отведи рабыню вниз, – приказал мужчина. – Надень на нее сирик. И посади на цепь в трюме.
Могучий светловолосый великан взвалил меня на плечо.
– Хозяин! – кричала я Клитусу Вителлиусу.
– Отпустите меня, – сопротивляясь захватчикам, ревел Клитус Вителлиус.
– Я поговорю с тобой на верхней палубе, – сказал ему главный. – Наедине.
– В чем дело? – бушевал Клитус Вителлиус.
– Отпустите его, – приказал матросам мужчина. Клитуса
Вителлиуса отпустили.
– Пойдем на верхнюю палубу. – Мужчина повернулся и отправился наверх. Следом – взбешенный Клитус Вителлиус.
Неся меня на плече, здоровяк матрос по короткой лесенке спустился в люк.
Потолок в трюме низкий, пришлось ему взять меня на руки и пригнуться. Чего тут только не было: и оружие, и припасы, и сокровища с разграбленного каравана. Видно, взяли немало судов. Богатая добыча. Пожалуй, на одном этом корабле богатств хватило бы на дюжину убаров.
Матрос положил меня на бок на доски. В тусклом свете корабельного фонаря я разглядела у стены пятерых девушек. Все голые. Все прикованы цепью за левые лодыжки к общему кольцу.
Мужчина принес сирик, надел мне на шею, на запястья и на лодыжки. К цепи, соединяющей ошейник, наручники и ножные кольца, прикрепил другую, продел ее конец в массивное кольцо, скрепил висячим замком. И только теперь развязал путы на руках и ногах. И вот я в кандалах, прикована к железному кольцу. Куда надежнее веревок.
– Мужчин сняли с баркаса, – заговорила одна из девушек, – заковали в цепи и погрузили на корабль.
– Каких мужчин? – не поняла я.
– Тех, что сидели со мной в баркасе, – объяснила она. – Ты меня помнишь?
– Нет.
– Мы были вместе на «Лучане из Телнуса».
– Ты – свободная! – ахнула я.
Горько рассмеявшись, она взвесила на руке тянущуюся к| изящной лодыжке цепь. Указала на соседок:
– Все мы были свободными.
– Радуйтесь, – сказала я, – что понравились мужчинам. Кое-кто из девушек вздрогнул.
– Нас отвезут в Порт-Кар и продадут, – посетовала одна.
– Что это такое – быть рабыней? – спросила другая. Хорошенькая!
– Скоро узнаешь, рабыня, – усмехнулась я. Она испуганно прижалась к стене трюма.
– Что это за корабль? – поинтересовалась я.
– «Дорна», – ответил кто-то.
– А кто капитан?
Так как же имя того жилистого, могучего, похожего на зверя рыжеволосого гиганта, явно из воинов? Он так напугал меня.
– Боек из Порт-Кара, – был ответ.
Крышка люка над головой закрыта, я слышала, как щелкнул замок. Скованная кандалами, я сижу на цепи в трюме «Дорны», судна, принадлежащего грозе морей, пирату и работорговцу Боску из Порт-Кара.
Я улеглась на доски.
«Мы получим это послание», – сказал он.
Но я же не знаю, что оно значит!
«Мы получим послание».
Не представляю, что со мной сделают, когда поймут, что передать им послание я не в силах.
Идет война. Я, сама того не ведая, несла послание одной из воюющих сторон. И попала в руки другой стороны.
Девушки сжались у стены. Как я завидовала им! Их пометят клеймом, и станут они просто рабынями.
Повиноваться во всем, доставлять мужчинам наслаждение – вот и все, что от них требуется.
Я лежу на шероховатых досках. Руки и ноги схвачены цепью. Что будет со мной?