Текст книги "Гладиатор Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Мне не нужен пиджак, – сказал я.

– Пожалуйста, Джейсон, ради меня, – взмолилась Дарлин.

Она была удивительно хороша в эту минуту!

– Ну ладно, – согласился я и надел пиджак.

– Теперь пальто.

– Но уж пальто мне точно не нужно, – возразил я.

– О, пожалуйста, пожалуйста, Джейсон! – умоляюще воскликнула она.

Я надел и пальто.

– Ты чудесно выглядишь, – сказала Дарлин. – Как давно я не видела красивого мужчину из моего мира, да еще шикарно одетого.

– Я чувствую себя дураком, – заявил я. – Земная одежда нелепа в этом мире. К тому же она кажется неуклюжей и неуместной, грубой и дикарской в сравнении с линиями и простотой горианских нарядов.

– Нет-нет, – уверила Дарлин. – Она превосходна!

– Ну, если тебе нравится…

– Ты был так добр! Какие прекрасные воспоминания ты разбудил во мне!

– Не стоит благодарности, – сказал я. На самом деле это был, конечно, пустяк, но Дарлин казалась чрезвычайно благодарной. Вероятно, земная одежда много значила для нее.

– Может быть, теперь ты покажешь мне выход, чтобы я попытался убежать отсюда?

– Поторопись, – проговорила девушка, проскользнув впереди меня к приоткрытой двери камеры.

– Осторожнее, – предупредил я. – В зале могут быть стражники.

– Нет, – возразила Дарлин. – Время для обхода еще не пришло, но скоро наступит. Мы должны поторопиться.

Я быстро последовал за ней прочь из клетки, оставив ошейник незастегнутым на полу. Цепи валялись около кольца. С большой радостью я покидал место своего заточения, быстро следуя за девушкой через тускло освещенный коридор.

Я думал, что нам очень повезло: стражников мы не встретили. Дарлин хорошо знала дорогу. Один раз до нас донесся еле слышный удар гонга.

– Что это? – спросил я.

– Сигнал для стражников, – ответила девушка. – Наступило время обхода.

– Быстрее, – поторопил я.

Дарлин двигалась впереди меня. Какую смелость проявила она, рискуя ради того, кто был всего лишь человеком с ее планеты. Какая благородная и чудесная девушка! Внезапно она остановилась перед большой тяжелой дверью и, едва дыша, повернулась, чтобы посмотреть мне в лицо.

– Это та самая дверь? – спросил я.

– Да, – прошептала Дарлин.

Я обнял ее.

– Ты должна идти со мной. Я не могу оставить тебя тут.

Она покачала головой.

– Я не могу идти. Оставь меня! Беги!

– Ты должна идти со мной – повторил я.

– Я только полураздетая рабыня, в та-теере и ошейнике. Меня сразу же схватят. Иди же!

– Пожалуйста, пойдем со мной.

– Ты знаешь, каково наказание для сбежавшей девушки-рабыни? – спросила Дарлин.

– Нет, – с испугом ответил я.

– Однажды я уже пыталась бежать. В этот раз мне отрубят ногу, если поймают.

Я содрогнулся.

– Пожалуйста, поторопись. Каждый миг промедления увеличивает опасность.

– Ты самая лучшая и самая смелая девушка, какую я когда-либо знал, – сказал я.

– Поторопись, – прошептала Дарлин.

Я нагнулся к ней, чтобы поцеловать, но Дарлин опять отдернула голову.

– Не забывай, что я – женщина с Земли.

Я продолжал держать ее в объятиях. Почувствовав прикосновение моих рук, она подняла глаза.

– Наши отношения были прекрасными, Джейсон. Пожалуйста, не порти их.

– Прости. – Я отпустил ее.

Дарлин открыла дверь и выглянула наружу. За дверью было темно. Девушка обернулась и с улыбкой посмотрела мне в лицо.

– Желаю всего хорошего, Джейсон.

– Я тоже желаю тебе всего хорошего, – ответил я.

– Поторопись.

– Я никогда тебя не забуду, – сказал я и скользнул в дверь.

Мои руки тут же оказались крепко прижатыми к бокам. Я услышал позади себя женский смех.

– Зажгите факелы, – приказал другой женский голос, в котором я узнал голос леди Таймы.

Вспыхнул свет.

Я оказался на полукруглой сцене, к которой спускалось что-то вроде амфитеатра. Двое огромных дикарей, стражники, которых я видел раньше, держали меня за руки. В зале звучал смех, женщины кольцом окружили меня и показывали в мою сторону пальцами.

Слева и справа горели факелы, так что я был хорошо освещен. Я не видел ярусы четко, но в полумраке понял, что они заполнены женщинами в покрывалах.

Тщетная попытка вырваться вызвала еще больший смех.

Я увидел, как девушка, назвавшаяся именем Дарлин, снимает с горла ошейник при помощи ключа. Она отдала ключ и ошейник помощнику, здоровому парню с ножом, заткнутым за пояс. Тот протянул ей белую мантию, и девушка накинула ее на себя, застегнув пряжку на шее. У нее также имелся хлыст. Она щелкнула им. Звук оказался пугающим.

Я вгляделся в ярусы и вспомнил слова толстяка, сказанные им на Земле: «Я знаю маленький рынок, где ты можешь вызвать интерес».

Я застонал.

Хлыст леди Таймы приподнял мой подбородок. Она была одета в короткий кожаный костюм. На поясе висели ключи и нож.

– Добро пожаловать на рынок Таймы, – произнесла она.

Я в отчаянии взглянул на нее. Леди Тайма подала знак, и помощник ударил в гонг молотком. Это был тот же звук, который я раньше слышал в коридоре. Теперь я понял его значение.

– Торги начинаются, – провозгласила леди Тайма.

Девушка, которую я знал под именем Дарлин, вышла вперед. Она указала на меня хлыстом.

– Это мужчина с Земли. Я принимаю первую заявку на него.

– Четыре медных тарска! – услышал я женский голос. Меня собирались купить.

12. РЫНОК ТАЙМЫ

– Предлагаемая цена – четыре тарска! – выкрикнула девушка в белой мантии, скрывающей бесстыдную та-тееру, в которой она представлялась земной девушкой-рабыней.

– Пять, – услышал я.

– Пять, – повторила девушка.

– Дай нам увидеть его! – пронзительно крикнула одна из женщин.

– Он стоит перед вами, одетый в варварский наряд его собственного мира, – возвестила леди Тайма, выйдя вперед и указывая на меня своей плетью. – Обратите на него внимание!

Я тщетно пытался вырваться, но двое здоровяков крепко держали меня за руки.

– Посмотрите, как уродлив такой наряд, – проговорила леди Тайма. – Какой он стягивающий!

Раздался смех. Конечно, по сравнению с большинством нарядов Гора, с их простотой, летящими линиями, позволяющими свободу движений, моя одежда казалась строгой, тесной, пугающей, лишенной воображения и грубой. Неужели жители Земли так стыдятся и боятся своих тел, как предполагается по виду этой одежды? – думал я.

– Он не оскорбляет ваших глаз? – поинтересовалась леди Тайма.

– Снимите ее! – закричала, смеясь, одна из женщин.

– Некоторые женщины Земли даже стремятся носить такие наряды, – улыбнулась леди Тайма. – В попытке стать мужчинами, в соответствии с необычными требованиями их странного мира.

– Наши мужчины учат их быть женщинами, – в ответ расхохоталась одна из присутствующих.

– Это правда, и маленькие шлюхи быстро учатся, – продолжала леди Тайма.

Смех усилился. Я боролся, но не мог освободиться. Какой жестокой была их шутка – представить меня перед покупателями в наряде, который мог выглядеть довольно глупо по сравнению с одеяниями Гора! Я был раздосадован. Как мало было очарования, изящества и свободы в земной одежде. То, что некоторые женщины стремились надеть ее, казалось мне теперь свидетельством беспорядка, царившего в моем родном мире.

Вопрос состоял не в том, почему женщины хотят это носить, а в том, почему вообще кто-либо хотел это носить! Я размышлял, было ли эстетическое восприятие женщин, спешащих наряжаться в такую одежду, таким же стереотипным и бездумным, как у мужчин, которые носили ее как само собой разумеющееся. Я надеялся, что нет. Но возможно, у женщин, которые решались исполнять роль мужчин, на самом деле мало выбора. Не имитируй они мужчин в их экстравагантности и упрямстве, так же как в других чертах, их внешность и характеры были бы менее убедительными и правдоподобными.

Современная земная одежда, подозревал я, является смягченным наследием подавления, происходившего в ранние времена земной истории, подавления теперь отрицаемого, но бесспорно сохранившегося. Каким шокирующим и нелепым был бы землянин, нарядившийся в удобное и красивое одеяние! Каким бы смешным он казался! Как мало мы знали о неформальных нарядах греков и римлян. Неужели и вправду легче, думал я, воспринять колонны и арки, философию и поэзию, математику, медицину и юриспруденцию, чем рациональную моду в одежде. Но древние греки и римляне были гордые люди, достаточно простодушные, чтобы воспевать собственный гуманизм. Ничего удивительного, что они так чужды людям Земли. Много времени прошло с тех пор, как я бросал соль на ветер, много времени прошло с тех пор, как я лил вино в море, много времени прошло с тех пор, как я пошел в Дельфы.

– Серебряный тарск! – закричала женщина. – Дайте нам увидеть его!

– Серебряный тарск! – провозгласила та, которую я знал как Дарлин.

Она выглядела вполне довольной, поднимая мой подбородок плетью.

– Отличная заявка для стартовой цены! – поздравила она.

– Минуточку! – засмеялась леди Тайма.

Она сделала знак помощнику, грузному парню, который вынес и поставил на край сцены большую плоскую бронзовую чашу, в которой находились деревянные кубики. Помощник поднес факел к дереву, которое было, очевидно, заранее пропитано маслом. Деревянные кубики немедленно загорелись.

Я не понимал ни значения чаши, ни ее горящего содержимого.

– Теперь мы готовы снять с него одежду? – спросила леди Тайма.

С ярусов раздались одобрительные крики.

Леди Тайма кивнула двум мужчинам, державшим меня. Они крепко сжали мои запястья. Затем госпожа дала сигнал плотному парню, тот ножом разрезал сзади пальто и сорвал его с меня, после чего бросил в чашу. Также он снял с меня пиджак, который тоже был брошен в огонь.

Я смотрел, как горят мои вещи. Мужчины, державшие меня, снова прижали мои руки.

– Больше! Дайте нам увидеть больше! – закричала какая-то женщина.

– Сначала, – провозгласила леди Тайма, – разрешите мне поздравить моих прекрасных, щедрых и благородных клиентов с превосходной шуткой, которую мы вместе сыграли с этим бедным рабом. Он думал, что пытается убежать на свободу при содействии женщины из его мира, чью роль исполнила очаровательная леди Тендрайт!

Она указала на девушку в белой мантии, которая выдавала себя за рабыню. Тендрайт, леди Гора, поклонилась и улыбнулась, подняв свою плеть над толпой. Многие на ярусах ударили себя ладонями правой руки по левому плечу – таковы горианские аплодисменты.

– Вместо этого, – продолжала леди Тайма, – он оказался просто рабом, выставленным на продажу.

Все засмеялись еще громче.

– Вы были превосходны, леди Тендрайт, – заявила она. – Дом Таймы благодарен вам.

Несколько женщин продолжали аплодировать. Толпа, участвующая в торгах, была в прекрасном настроении. Я пришел в ярость. К моему изумлению, несмотря на устрашающую комплекцию двух мужчин, державших меня, я почти освободился! Эти двое были поражены. Затем надсмотрщики снова зажали меня между собой. Я с яростью посмотрел в толпу.

Я был уверен, что, если бы меня держал один человек, несмотря на его размеры, он не справился бы со мной. До сих пор я не понимал, насколько стал силен. Думаю, что женщинам на ярусах и леди Тайма с леди Тендрайт это тоже не приходило в голову. Они обменялись взглядами.

– Он приручен? – задала вопрос женщина из второго яруса.

К моему удивлению, я заметил, что несколько женщин встревожились.

Двое стражников с пиками прошли в один из проходов на случай, если им понадобится быстро спуститься к сцене. Я был обрадован, хотя не показал виду. За время пребывания на планете Гор, делая упражнения и правильно питаясь, я стал более мощным по сравнению с моим рафинированным и малоподвижным образом жизни в родном мире.

– Многие из вас владеют тарнами, – весело обратилась леди Тендрайт к толпе. – Они гораздо сильнее его!

Она засмеялась и добавила:

– И возможно, намного умнее!

Раздался скованный смех.

– Кому нужен тупой раб? – спросила какая-то женщина.

– Леди Тендрайт шутит, – быстро сказала леди Тайма. – Раб очень умен. Дом Таймы ручается за это.

– Да! – подтвердила леди Тендрайт. – Я не более чем шучу. Раб вполне умен.

– Может быть, он слишком умен, – заметила одна из женщин.

– Посмотрите в его глаза, – сказала другая. – Он не выглядит как раб.

– Может быть, он – хозяин, – дрожащим голосом заметила еще одна из женщин.

– Вы могли бы продать нам хозяина для нашего будуара? – задала вопрос женщина из амфитеатра.

Я услышал, как несколько женщин ахнули, поразившись смелости вопроса. Я был потрясен. В их реакции присутствовало возбуждение, выражение взволнованного, шокирующего удовольствия. Я подумал, может быть, именно этого они желают – хозяина в своем будуаре? Но если так, они не могли не знать, что окажутся рабынями в собственных спальнях.

– Нет, нет, нет, нет, – засмеялась леди Тайма. – Нет!

Она казалась веселой, но явно не была довольна поворотом, который приняли торги. Никаких ставок, как я заметил, больше не делалось.

– Его интеллект достаточно высокий, – продолжала леди Тайма. – Это интеллект землянина. Он натренирован, чтобы использовать его для предвосхищения желаний женщины, для послушания и прислуживания им. Интеллект землян находится в распоряжении женщин. Они делают то, что приказывают им женщины.

– Среди них нет хозяев? – задала вопрос какая-то женщина. – Они все – шелковые рабы?

– По моему мнению, – ответила леди Тайма, – они все – шелковые рабы женщин.

Все это неправда, подумалось мне. Я знал больших и сильных мужчин Земли. Однако многие мужчины мужественной комплекции и крупных размеров стремились слушаться женщин. Их учили, что они не станут настоящими мужчинами, если не будут служить слабому полу. На Горе подчинялись именно женщины, если их делали рабынями.

– Мужчины Земли, все как один, – шелковые рабы, – повторила леди Тайма.

Я был уверен, что она ошибается. Где-нибудь на Земле время от времени появляются по-настоящему сильные мужчины, в историческом и биологическом смысле, и перед ними женщины преклоняют колени как более слабые и маленькие существа, являющиеся объектами сильного желания. Когда-то я думал, что сам являюсь таким мужчиной. А потом я стал рабом на Горе. И теперь сомневался, найдется ли хоть горстка мужчин на Земле, которые вновь обретут свою мужественность. Я думал, таких мужчин не найдется. Легче бояться и подвергать осуждению свою мужественность, чем настаивать на ней. Первое – легко доступно слабым, второе – по силам только крепким.

– Только шелковые рабы! – повторила леди Тайма.

– Нет, – в агонии закричал я. – Нет! Должны быть на Земле и настоящие мужчины!

Плеть леди Тендрайт, со свернутыми хвостами, внезапно ударила меня по лицу.

– О Джейсон, – жалостливо сказала леди Тайма. – Ты заговорил без разрешения?

Я снова стал бороться, чтобы сбросить с себя надсмотрщиков, но беспомощно уступил им.

– Это не шелковый раб! – услышал я.

– Пошлите его в каменоломни! – закричала одна из женщин.

– Отправьте его на галеры, заставьте работать веслами! – призывала другая.

– Приведите следующего раба на торги! – кричала какая-то женщина.

– Начните другие торги, – поддержала еще одна.

– Подождите! Подождите! – воскликнула леди Тайма.

Толпа успокоилась.

– Хорошо мы вас одурачили, дамы? – рассмеялась она.

Толпа молчала. Леди Тайма повернулась ко мне.

– Ты хорошо справился, Джейсон. Ты отлично сыграл свою роль, притворяясь не вполне прирученным.

Я смотрел на нее. Мои руки держали двое стражников. Она снова повернулась к толпе.

– Простите меня, дамы. Кажется, моя шутка была просто неудачной. Я думала, все знают, что мужчины с Земли – простые рабы. Я думала, нелепость его поведения станет для вас очевидной, когда вы увидите, как он борется по моему сигналу. Но теперь я понимаю, что вы не до конца знакомы с землянами и боитесь, что среди них есть настоящие мужчины. Разве он не великолепный актер?

Леди Тайма посмотрела мне в лицо и ударила себя по левому плечу, как будто аплодируя мне. Некоторые женщины в ярусах неуверенно повторили ее жест.

– Он приручен? – задала вопрос женщина в четвертом ряду.

– Он прекрасно приручен, – уверила леди Тайма. – Я пользовалась им на своей собственной кушетке.

Я опустил голову, вспомнив это унижение.

– Вы гарантируете его прирученность? – раздался следующий вопрос.

– Да, гарантирую, – ответила леди Тайма. – Дом Таймы отвечает за его прирученность.

– Докажите нам это, – потребовала какая-то женщина.

– Охотно, – улыбнулась леди Тайма.

Она повернулась ко мне и с улыбкой тихо заговорила. Никто из находящихся в зале не мог слышать ее слов.

– Ты хорошо притворялся, Джейсон, мужчины с Земли иногда делают это. Но теперь настало время вспомнить, кто ты есть на самом деле – слабак, годящийся только на то, чтобы быть рабом женщины.

Я со злобой посмотрел на нее.

– В доме Таймы есть слины, – сказала она. – Может быть, ты хочешь стать пищей для них?

– Нет, – ответил я. – Нет, госпожа, – и опустил голову в испуге.

Я хорошо помнил ужасающие кривые клыки, длинные извивающиеся тела, лапы, гибкую энергичность, невероятную быстроту и проворство слинов дома Андроникаса. Как они, прыгая вверх, яростные, с горящими глазами и слюнявыми пастями, пытались разорвать меня, подвешенного на веревке над их головами.

– Посмотри мне в глаза, – приказала леди Тайма.

Я поднял голову и встретился с ней взглядом. Она имела власть над моей жизнью и смертью. Она была всем, а я – никем. Я был рабом.

– Кто ты, Джейсон? – спросила она.

– Раб, – ответил я.

– Не забывай этого.

– Да, госпожа.

– Можешь опустить глаза, – разрешила она.

– Да, госпожа. – Я опустил голову вниз.

– Нет нужды держать его, – сказала леди Тайма стражникам.

Те убрали руки. Я спокойно стоял на помосте. Мне напомнили, что я должен повиноваться, что я – раб.

– Хорошенький Джейсон, – проговорила леди Тендрайт, подходя ко мне, и дотронулась ладонью правой руки до моего лица.

Я сжал кулаки.

– Тебя предупредили, – прошептала леди Тайма.

Я разжал руки. Леди Тендрайт отдала плеть одному из помощников.

Нежно, заботливо она сняла с меня галстук.

– Так ведь удобнее, Джейсон?

Затем леди Тендрайт подошла к краю сцены и бросила галстук в огонь. Потом она вернулась и медленно, пуговицу за пуговицей, расстегнула на мне рубашку, даже пуговицы на рукавах.

– Не огорчайся, Джейсон, – ласково сказала она. – Ты, конечно, помнишь меня, Дарлин, маленькую земную рабыню?

– Я верил тебе, – с горечью сказал я.

– Какой же ты был глупец!

– Да, – согласился я.

– Я не думала, что так удачно сумею обмануть тебя.

– Почему? – спросил я. – Ты боялась неправильности твоего английского?

– Мой английский великолепен, – заявила леди Тендрайт.

– Это правда, – заметил я.

Ее английский и в самом деле казался безупречным. Он был, пожалуй, немного формален и слишком точен для носителя языка, слишком правилен и, может быть, местами загружен определенными странностями выражений и конструкций, которые удивляли. Но я тогда не придал этому большого значения, отнеся на счет последствий влияния горианского языка и отсутствия разговорной практики в течение ряда лет.

– Почему же тогда ты боялась, что не сможешь обмануть меня? – спросил я.

– Разве это не очевидно? – ответила она вопросом на вопрос.

– Нет, – признался я.

– Ты думаешь, настоящая рабыня посмела бы вести себя так, как я?

Я ничего не сказал.

– Ты знаешь, каково наказание за подобное поведение? Маленьким сучкам хорошо известно, что означает их ошейник.

– Я понимаю, – содрогнувшись, ответил я.

Из ее нескольких простых слов я действительно понял гораздо больше о глубинах горианского рабства.

Она зашла мне за спину и сняла мою рубашку, которую тут же бросила в огонь. Затем приблизилась к краю сцены.

– У нас есть заявка на этого раба в один серебряный тарск, – провозгласила она. – Будет ли более высокая цена?

Толпа молчала.

– Ну же, дамы, – подбодрила женщин леди Тендрайт. – Это великолепный шелковый раб. Правда, он не слишком тренирован, но кто из вас не смог бы выучить его как следует? Он с планеты Земля и притом – полностью ручной.

Но из толпы не последовало никаких предложений. Леди Тендрайт повернулась ко мне.

– Сними верхнюю часть белья, ту, что закрывает грудь, – приказала она.

Я взглянул на нее.

– Быстро!

Сняв белую хлопчатобумажную футболку через голову, я зажал ее в руке. В горианском языке нет слова, чтобы обозначить такую одежду. Английское название, очевидно, было незнакомо леди Тендрайт.

Некоторые женщины в амфитеатре засмеялись, увидев, как быстро я повиновался леди Тендрайт. Теперь они рассматривали меня с проснувшимся интересом, хотя и с опаской.

Я стоял очень прямо. Мне был приятен их интерес. Также было очень приятно чувствовать, что часть женщин рассматривают меня со значительной настороженностью. Я – высокий и сильный. Они не уверены, что я был полностью приручен.

Чувства женщины по отношению к мужчине, который еще не вполне ручной, противоречивы. Она боится его и в то же время находит интригующим. Она воображает, каково бы было оказаться в его власти, в его руках. Что, если он на самом деле окажется не ручным? Как тогда он станет с ней обходиться? Что с ней произойдет? Не станет ли она в этом случае его рабыней по закону природы?

Но также я испытывал и тревогу, потому что, глядя на ярусы, понимал: одна из этих женщин может купить меня и тогда я вынужден буду подчиняться и принадлежать ей полностью. Она сможет делать со мной, что пожелает.

Меня разглядывали с откровенностью, нескрываемым любопытством и чувственными размышлениями, которых я никогда бы не мог ожидать от женщин Земли. Изучали откровенно, как сексуальный объект, возможное средство удовлетворения их побуждений и нужд. Горианские женщины, не приученные стыдиться своих инстинктов, не воспитанные в предательском подавлении своей природы, имеют обыкновение разглядывать мужчин, которых они находят привлекательными, внимательно и с удовольствием. Утаивание своих чувств, особенно в отношении рабов-мужчин, является хитростью, нечасто применяемой горианскими женщинами. Такая хитрость кажется им не только недостойной, но и почти бессмысленной. Мужчина-раб, видите ли, почти животное. Соответственно, и оценивать его следует как таковое.

Леди Тендрайт приблизилась ко мне и протянула руку. Я отдал ей снятую футболку, она пошла к плошке с огнем и бросила ее туда. Я увидел, как загорелась ткань. Леди Тендрайт обратилась к толпе:

– Заметьте ширину его грудной клетки и ширину плеч, узость талии, плоскость живота!

– Один и пять! – крикнула какая-то женщина. – Я смогу использовать его в схватках на конюшнях.

Я не знал, о чем она говорит. Но цену, однако, понял: один серебряный тарск и пять медных.

– Схватки на конюшнях? – рассмеялась леди Тендрайт. – Конечно, вы шутите?

– Вы уверены, что он приручен? – задала вопрос одна из женщин.

– Вы заметили, с какой послушностью он снял одежду но моей команде, – ответила леди Тендрайт. – Теперь вы видите, что он стоит на сцене без стражников.

– Опусти голову, – прошептала мне леди Тайма.

Я выполнил приказ.

– Смотрите на него, – продолжала леди Тендрайт. – Боязливый раб, готовый выполнять ваши команды.

– Один и шесть, – крикнула другая женщина.

Леди Тендрайт злобно обернулась ко мне.

– Сними ботинки и носки, оставь их на сцене и встань на колени.

– Да, госпожа, – ответил я и опустился на одно колено, чтобы развязать шнурок на правом ботинке.

Леди Тайма с плетью возвышалась надо мной.

– Это не простой рабочий раб, – произнесла леди Тендрайт. – Не вульгарный дикарь, не какой-нибудь бесчувственный простак, годный только для работы в поле или на конюшне. Это ценный и высокоинтеллектуальный шелковый раб. Более того, он землянин, с рождения приученный прислушиваться к желаниям женщин, принимать любые ценности, которые они приказали ему принимать, и верить любым суждениям, которым они велят ему верить. Купите его. Он с детства учился быть рабом женщин. Не бойтесь! Он будет мил, нежен, внимателен, отзывчив, благожелателен и послушен. Вам не надо бояться проявления в нем похоти и силы. Вам не надо бояться остаться с ним наедине. Он – землянин. Торгуйтесь за него. Он будет для вас прекрасным и совершенным рабом!

В это время я, стоя на колене, расшнуровывал левый ботинок.

– Тендрайт неопытна в проведении торгов, – сообщила мне леди Тайма. – Я тренирую ее.

Я не ответил.

– Она прилично знает твой язык?

– Да, госпожа, – ответил я.

Ставки медленно, без энтузиазма увеличились до одного и восьми.

– Она занималась языком в связи с обучением земных рабынь, – продолжала говорить леди Тайма. – В доме Андроникаса. Года два или три назад английский был одним из земных языков, применяемых в этих занятиях. Теперь, как ты знаешь, англоговорящие девушки тренируются в основном на горианском языке, а иногда – только на нем.

– Да, госпожа, – ответил я. Мне вспомнилось, как леди Джина что-то говорила мне об этом.

Земная рабыня теперь осваивает горианский, как учит ребенок или животное, без посредства родного языка.

По словам леди Джины, метод был эффективным. Я не сомневался в этом. На самом деле мой собственный уровень владения горианским был результатом именно этого подхода. Должен признать, Леди Джина, которая знала английский, время от времени помогала мне. Несмотря на свою суровость, в целом она не обращалась со мной плохо. Я был огорчен, что разочаровал ее, не став мужчиной. Но я был лишь человек с Земли и просто раб.

– После этого нововведения, – рассказывала леди Тайма, – Тендрайт продолжала работать в доме Андроникаса, тренировала девушек с Земли, обнаженных и в ошейниках…

Я тяжело сглотнул. Леди Тайма между тем продолжала:

– Маленькие земные красотки быстро выучивались бояться ее плети!

Я мог предположить, что это правда.

– Я переманила ее в дом Таймы более высокой зарплатой.

– Но вы не очень довольны ее действиями? – спросил я.

– Разве она не красивая? – задала в свою очередь вопрос леди Тайма.

– Красивая, – согласился я.

– Я верну потраченные на нее деньги сполна, – сказала леди Тайма. – Даже при том, что сейчас она недостаточно обучена. Ты увидишь. И со временем она будет проводить торги так же умело, как и любая из женщин-работорговцев.

Пока она говорила, я сидел на сцене, снимая носки и ботинки. Затем опустился на колени.

– Я получу по крайней мере четыре тарска за тебя, – заявила леди Тайма.

Я понял, что она имела в виду серебряные тарски. Это высокая цена. Очаровательные женщины часто идут за один или два серебряных тарска. Я не думал, что ей удастся получить за меня целых четыре.

Сейчас за меня торговались больше, чем за обычного рабочего раба, хотя в торгах присутствовала какая-то неопределенность. Наиболее дешевыми рабами часто являются женщины – рабочие рабыни, покупаемые для общих кухонь и прачечных. Следующий уровень рабов, которые не представляют особой ценности, это мужчины, рабочие рабы, обычно используемые на грузовых галерах, пристанях, в полях или каменоломнях. Далее следует уровень рабов, наиболее распространенный на Горе, – женщины, которые могут быть использованы для удовольствия. По моим подсчетам, около девяноста процентов рабов на Горе – женщины и почти восемьдесят процентов из них – это категория рабынь, в обязанности которых входит доставлять удовольствие мужчинам. Конечно, даже жалкие рабыни на полях или в кухнях и прачечных знают, что при случае ими могут попользоваться, чтобы утолить похоть. Женщина-рабыня на Горе, зная, что она чья-то собственность, обычно мало сомневается в том, что может с ней произойти.

Еще одна категория – шелковые рабы. Они приносят в целом больше дохода работорговцу, чем рабыни для удовольствия. Мне кажется, здесь дело в спросе и предложении. Рабыни для удовольствия, добытые в набегах и разграблении городов, относительно многочисленны. Шелковых рабов мало. Объяснение этому, я думаю, довольно простое. Из горианских мужчин редко получаются хорошие шелковые рабы. Причина же значительно меньшего количества мужчин в качестве рабочих рабов также проста. Во-первых, женщина рассматривается как желаемый объект для захвата работорговцем. Она приносит больше дохода, чем мужчина. Во-вторых, в битвах мужчины-защитники часто бывают убиты или убегают.

Их женщины, таким образом, достаются в виде трофеев победителям.

Захваченных в плен мужчин также убивают. Пленниц же, особенно миловидных, обычно берегут для ошейников. Однако наиболее ценная категория, к досаде некоторых шелковых рабов, – особенно желаемая женщина. Чаще всего в эту категорию попадают необыкновенно красивые горианские девушки, когда-то принадлежавшие к высшей касте. Иногда они бывают прекрасными танцовщицами, а порой среди них встречаются даже рабыни страсти – девушки, в буквальном смысле выращенные для удовольствия мужчин. Именно на них тратятся колоссальные суммы убарами и богатыми людьми, устраивающими свои Сады наслаждений. Следует заметить, что девушки, представляющие политический интерес, обычно включены в эту категорию. Например, захваченная в плен и превращенная в рабыню убара, как правило, приносит ощутимый доход. За последние годы на Горе цены на земных девушек заметно укрепились. Горианским мужчинам понравилось учить их рабству. К тому же как только они постигают значение ошейника, то превращаются в необычайно восхитительных рабынь. Некоторые крупные специалисты считают, что земных девушек следует выделить в отдельную категорию. Другие оспаривают это. Я согласен с последними, которые рассматривают земных женщин так же, как всех прочих. Но чтобы быть точным, в обладании ими присутствует специфическая острота и вкус. Между прочим, я не упомянул экзотику – рабов, воспитанных или тренированных для необычных целей. Также не упомянуты рабы с профессиональными знаниями – медики, юристы или боевые рабы, гладиаторы, мужчины, купленные для охраны или для участия в организованных играх.

Запутанность института рабства на Горе чрезмерна. Данные заметки, касающиеся основных и очевидных категорий, следует воспринимать не более чем начальную ориентировку в изучаемом предмете. Польза обобщений не должна заслонять от нас специфику реальности. Всегда существует изменчивость рынка, изменчивость покупателя и раба. Девушка, которая кажется большинству мужчин простой и дешевой кухонной рабыней, может оказаться для кого-то крайне ценной, дороже убары, одетой в ошейник.

– Последняя цена – один и шестнадцать, – провозгласила леди Тендрайт. – Без сомнения, благородные покупатели, вы назначите более реалистичную сумму за такую роскошную собственность!

– Я получу за тебя по крайней мере четыре, – повторила леди Тайма.

– А почему цена не повышается? – спросил я.

– Они боятся тебя.

– Понимаю.

– Но я докажу им, что бояться нечего, – заявила леди Тайма.

Я посмотрел на нее с пониманием.

– Приведите другого раба! – закричала одна из женщин.

– Приведите другого раба! – поддержала еще одна.

Леди Тендрайт в растерянности повернулась к леди Тайме.