Текст книги "Гладиатор Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

3. ЛЕДИ ДЖИНА

Внезапно проснувшись, я вскрикнул от боли. Попытался встать на ноги, но мои запястья и лодыжки оказались неподвижными. На шее ощущалось что-то тяжелое.

Я поднялся на четвереньки и не смог поверить своим глазам. На мне был ошейник, я был раздет и закован в кандалы.

Плеть снова опустилась на мое тело, я опять закричал от боли и упал на живот. Я лежал на полу из больших, хорошо пригнанных камней. Мои руки оказались прикованными к одному железному кольцу, а ноги – к другому. Подо мной чувствовались мокрая солома и сырые камни.

В комнате не оказалось окон. Тусклый свет шел от крошечной лампы в маленькой нише. Пахло отбросами. Мне показалось, что это помещение находится глубоко под землей.

Я очень хорошо, чувствовал тяжесть металлического ошейника. К нему крепился какой-то предмет, возможно – кольцо.

Снова и снова плеть ударила меня, плачущего от боли.

– Пожалуйста, перестаньте, – умолял я. – Пожалуйста, перестаньте!

Но кожаная плеть продолжала терзать мою спину.

Сила тяжести отличалась от привычной земной – была немного меньше. Следовательно, я нахожусь не на Земле.

Я оглянулся, чтобы увидеть, кто меня бьет.

За моей спиной стояла крупная женщина, темноволосая и мускулистая, ростом приблизительно пять футов и десять дюймов и весом фунтов сто сорок. Она тяжело дышала и крепко держала плеть обеими руками. Несмотря на сильно развитую мускулатуру, ее фигура выглядела замечательно.

Ее одежду составляли кожаная блуза на бретельках и черные кожаные легинсы. Живот незнакомки казался поразительно белым, так же как руки и ноги. На левом запястье виднелся золотой браслет. Волосы убраны назад кожаным обручем. Широкий ремень плотно стягивал талию, а на ногах были тяжелые сандалии, украшенные кистями. Справа на ремне, в специальном отверстии с зажимом, висела пара стальных наручников.

Я попытался отвернуться от нее, устыдившись своей наготы. Но она выхватила кнут и вновь ударила меня.

– Но ведь вы женщина, – пробормотал я, чувствуя острую боль от яростного удара кнута. В моих глазах стояли слезы.

– Не оскорбляй меня, – сказала она и снова ударила. Я закричал.

Затем женщина обошла вокруг меня и встала в нескольких дюймах от переднего кольца, к которому крепились мои руки. Я снова попытался повернуться боком, чтобы хоть как-то прикрыть наготу.

– Встань на колени лицом ко мне, – приказала незнакомка. – Расставь ноги.

Я повиновался, чувствуя болезненное смущение.

– Свободные люди могут разглядывать тебя, как захотят, – объяснила женщина.

– Вы говорите по-английски, – заметил я.

– Чуть-чуть, – ответила она, – немного. Около четырех лет назад мои начальники решили, что мне было бы полезно выучить этот язык. Его преподавала мне одна из пленниц, аспирантка-лингвистка, ее держали здесь в наказание. После того как я достаточно освоила его, она была устранена.

– Убита? – спросил я.

– Нет, – улыбнулась женщина. – Пленница была умна и привлекательна. Поэтому мы сделали из нее рабыню и продали. Она была куплена сильным хозяином и хорошо послужит ему.

– Но вы не очень часто говорите по-английски? – продолжал расспрашивать я.

– Теперь нет, – ответила незнакомка. – Какое-то время мы пользовались им для тренировки земных рабынь. Но теперь отсюда, да и из других подобных мест они просто распределяются по разным рынкам и продаются для хозяйственных целей, неграмотными и неподготовленными. Им приходится учить язык хозяев, как учит ребенок, а не через посредство своего прежнего языка. Этот метод эффективен. Девушки быстрее привыкают к цепям и ошейникам в одноязычной среде своих хозяев.

– А не у вас ли содержится земная девушка по имени Беверли Хендерсон?

– У рабов нет имен.

– Она темноволосая и темноглазая, – сказал я. – Очень хорошенькая, около пяти футов ростом и девяноста пяти фунтов весом…

– О, какая прелестная маленькая красотка!

– Да, это правда, – подтвердил я.

– Жаль, что она не попалась мне в руки, – заявила женщина.

– Где она?

– Не знаю. Она и другие невольницы, в капюшонах и цепях, уже разделены и отправлены на продажу. Скоро они станут великолепными рабынями.

Я взглянул на незнакомку с ужасом.

– Эта партия была замечательной, – заметила она. – Хозяева будут рады.

Я застонал. Какая печальная судьба уготована прелестной мисс Хендерсон и ее подругам по несчастью!

– Вы не знаете, куда их отправили?

– Нет, – ответила женщина. – У меня нет доступа к такой информации.

Я горестно покачал головой. Мисс Хендерсон, беспомощная хрупкая красавица, могла оказаться в любом месте этого ужасного мира!

Я поднял закованные руки.

– Почему я закован?

– Какой ты тупой, – ответила она и с кнутом в руках обошла вокруг меня.

– Тупой, но симпатичный. Женщин это привлекает, – попытался пошутить я.

Незнакомка снова остановилась передо мной. Я сжался и особенно остро ощутил сталь, сжимающую мои руки и ноги.

Приблизившись ко мне, женщина скрученной плетью потрогала металл на моей шее.

– Это ошейник, – сказала она. Затем левой рукой резко дернула металлический предмет, прикрепленный к нему. Как я и подозревал, то было кольцо. Оно откинулось назад и коснулось ключицы.

Отступив на шаг, незнакомка еще раз внимательно меня оглядела. Никогда ни одна женщина не разглядывала меня так.

– Я думаю, из тебя выйдет толк, – заметила она.

– Освободите меня, пожалуйста, – взмолился я.

Тогда женщина со злостью дважды ударила меня плетью. Я упал лицом на камни, попытался закрыть голову скованными руками и получил еще пять безжалостных ударов.

– На спину! – приказала незнакомка.

Я перекатился на спину и беспомощно лег у ее ног. Женщина провела скрученной плетью по моему боку.

– Да, – проговорила она. – Я думаю, ты справишься. А теперь – снова на колени, лицом ко мне, ноги расставить.

Повинуясь, я вновь встал перед ней на колени, в точности как она приказала, и испуганно взглянул на свою строгую тюремщицу. Ее взгляд страшил меня. Он был жестоким, твердым, бескомпромиссным, подавляющим. Никогда в жизни я не видел такой несгибаемой воли в глазах женщины.

Опустив голову, я понял, что ее воля сильней моей. Я опасался, что она будет жестока со мной. Я дрожал. Я боялся ее.

Почувствовав плеть под подбородком, я поднял голову.

– Не бойся, раб!

– Я не раб, – тихо сказал я.

Женщина отступила на шаг и рассмеялась, потом чуть отошла влево.

В этом месте в стене была большая коническая арка. Площадь под ней оказалась закрытой тяжелыми прутьями, укрепленными примерно через каждые шесть дюймов крепкими горизонтальными поперечинами. В этой решетке находилась тяжелая дверь, также сделанная из прутьев и поперечин. За решеткой виднелся коридор примерно восьми футов шириной. На противоположной стороне коридора обнаружилась другая камера. Насколько я мог судить, она была пуста.

Моя тюремщица стояла у тяжелой двери с плетью в руках. Ее тело было удивительно белым. Я видел ключи и цепь, которые свешивались у нее с пояса, и справа на боку, в специальном гнезде, – стальные наручники.

– Продикус! Грон! – позвала незнакомка.

В тот же момент двое крупных и сильных мужчин откликнулись на ее зов.

Они были одеты почти так же, как и она, разве что не носили блуз на бретельках и обручей в волосах. Их обнаженные торсы были мощными и широкими. Грудь одного покрывали густые волосы, у другого она выглядела гладкой. Их руки и бедра казались железными. Один походил на европейца, другой – на азиата. Плетей при них я не заметил.

У «европейца» были курчавые темные волосы, а «азиат» оказался побрит наголо, за исключением пучка черных блестящих волос на макушке.

Они толкнули дверь в клетку и вошли, очевидно, женщина оставила вход незапертым. А возможно, дверь вовсе не запиралась, учитывая надежность моих цепей.

Незнакомка быстро заговорила с ними на непонятном мне языке. Я услышал, как она употребила слово «слин».

– Что вы собираетесь делать? – спросил я испуганно.

Мужчины приблизились ко мне, и я попытался отодвинуться от них. Послышался звон металлического кольца на моем ошейнике. Меня подняли, как ребенка. Я никогда раньше не встречался с такой силой.

Меня бросили на живот. Цепь и наручники, приковывавшие меня к переднему кольцу, были отстегнуты, а мои руки резко заведены за спину. Затем руки снова заперли в наручники, снятые с пояса одного из вошедших. Лодыжки освободили от цепей, после чего меня резко поставили на ноги, при этом удерживая за плечи.

– Что вы собираетесь делать? – повторил я, обращаясь к незнакомке.

Не ответив, она повернулась и вышла из клетки. Здоровяки поволокли меня за ней.

– Нет! – кричал я. – Нет!

Я лежал на боку. Мои ноги были скрещены и связаны. Большой кусок мяса, насаженный на крюк, лежал рядом со мной.

Я уже заглянул в яму и услышал яростное рычание зверей.

– Нет! – молил я.

Веревку плотно завязали у меня на талии и затем соединили с наручниками за спиной.

– Пожалуйста, нет! – умолял я. – Пожалуйста, не надо!

Здоровяки ухватили огромный, тяжелый кусок мяса и насадили его на другой крюк. Затем, перебросив его при помощи блоков через барьер, окружавший глубокую яму, спустили мясо вниз. Послышались рычание и пронзительные крики бешенства, сопровождавшие кормление.

– Пожалуйста, не надо! – просил я.

Никогда раньше я не видел таких зверей. У них был темно-коричневый окрас, у некоторых – черный. Отдельные особи достигали двадцати футов в длину. Весили они, должно быть, от двенадцати до четырнадцати сотен фунтов. У каждого имелось по шесть когтистых лап, а также двойные клыки. Широкие и треугольные головы этих хищников напоминали змеиные. Их тела, длинные и извивающиеся, покрывала густая шерсть. Они свивались клубком, переплетаясь телами.

Надсмотрщики держали меня на краю барьера, чтобы я мог видеть, как они разорвали кусок мяса. Отвратительные создания подпрыгивали в воздух, чтобы достать добычу. Некоторые в прыжке достигали высоты в тридцать и более футов. Они вцеплялись в мясо и повисали на нем, отрывая куски двойными клыками. От ямы шел сильный запах. Шипение, вопли и визг разрывали уши и наводили ужас.

– Нет! – кричал я.

Один из мужчин засунул крюк под веревку, которой были связаны мои ноги. В то же мгновение крюк начал подниматься и я беспомощно повис вверх ногами над барьером, окружающим яму.

– Пожалуйста, не надо! – умолял я.

Тюремщица в черном кивнула.

– Нет, не надо!

Я почувствовал, как меня подняли выше, по системе блоков перенесли и подвесили на высоте семидесяти пяти футов, прямо над зловещим колодцем.

Опустив голову, я смог заметить несколько покрытых шерстью тел.

Хищники подняли головы и сверкнули глазами. Я видел их длинные, темные, треугольные языки, раскрытые челюсти и зубы в два ряда. Затем веревка пришла в движение – меня опустили на фут.

Один из зверей подпрыгнул, но, не достав до меня, упал назад, в кучу других.

Меня опустили еще на пять или семь футов. Я плакал от отчаяния. Тяжелый ошейник съехал вниз. Металлическое кольцо касалось моего подбородка.

Я опустился еще на десять футов, потом еще на десять. Звери пришли в буйную ярость, за исключением особей, которые, рыча и царапаясь, рвали на части мясо, уже попавшее в яму.

Веревка снова пришла в движение и опустила меня ниже.

– Пожалуйста, прекратите! – молил я не переставая. Мне была видна незнакомка с белоснежной кожей, в черной одежде – она стояла с плетью у края барьера. Рядом с ней находились два здоровяка, которые притащили меня сюда. Я никогда не встречал людей, обладающих такой силой. Они легко справились со мной. Я оказался беспомощен.

Теперь, извиваясь и крича, я висел в сорока футах от дна ямы.

Веревка опустила меня еще ниже. Я закричал от отчаяния.

Хищные твари опять принялись подпрыгивать. Я слышал щелканье челюстей не более чем в ярде от своей головы и видел, как изогнутые белые когти, выпущенные наружу, стремительно пролетали подо мной. Одним ударом они могли оторвать мне голову.

Мои крики смешивались с яростным рычанием и пронзительными голодными криками этих животных. Веревка еще раз дернулась, и я снизился на один фут, горько рыдая от отчаяния.

Затем внезапно мое тело качнулось в сторону и поднялось кверху. Меня подняли при помощи блоков к барьеру и перекинули через него. Силачи надсмотрщики сняли меня с крюка и освободили ноги. Затем подвесили большой кусок мяса на крюк, на котором только что висел я, подняли его над барьером и опустили в колодец.

Я слышал, как звери дрались, отнимая добычу друг у друга. Здоровенный парень «азиат» дернул меня за руки, снял с них наручники и повесил себе на пояс.

– На колени, – приказала моя тюремщица.

Я подчинился.

Звери в яме рвали мясо на куски.

– Расставь ноги! – прозвучала следующая команда.

Содрогнувшись, я исполнил и этот приказ.

– Теперь ты понял, что ты – раб? – спросила она.

– Да, – ответил я. – Да!

– Да – что?

– Я не знаю, не знаю, – растерялся я.

– Да, госпожа, – сказала женщина.

– Да, госпожа, – эхом откликнулся я.

– Теперь скажи: «Я раб, госпожа».

– Я раб, госпожа, – повторил я.

– Теперь скажи, – продолжала тюремщица, – «Я ваш раб, госпожа».

– Я ваш раб, госпожа, – послушно сказал я.

– Теперь можешь опустить голову и поцеловать мои ноги.

Я сделал, как она велела. Я очень боялся ее.

– Теперь ты знаешь, в каком мире оказался? – спросила женщина.

Я не осмелился ответить.

– Этот мир называется Гор, – заявила она.

– Да, госпожа.

Я дрожал, я почти терял сознание. Это и в самом деле был Гор.

– Посмотри на меня, раб, – приказала незнакомка.

Я поднял на нее глаза.

– Здесь, на Горе, ты – раб!

– Да, госпожа, – ответил я.

– На Горе не допускается непослушание рабов, даже самое малое непослушание, это хорошо понятно?

– Да, госпожа.

– Кроме этого, – продолжала она, – раб должен угождать. Тебе это ясно?

– Да, госпожа.

– Животные, которых ты видел, называются слинами, – произнесла незнакомка. – Они используются на Горе для многих целей. Одна из них – охота на рабов и уничтожение непокорных. Именно для этой цели и натасканы животные, которых ты видел.

– Да, госпожа.

– На Горе также принято брать недисциплинированных, непослушных или непокорных рабов, а также рабов, которые не были в полной мере угодливы, все равно – мужчин или женщин, и скармливать этих рабов слинам. Конечно, иногда рабы скармливаются животным просто так, для развлечения хозяев.

– Да, госпожа, – сказал я.

– Понял ли ты теперь, что означает быть рабом на Горе?

– Да, госпожа, – снова ответил я.

– Опустись на колени, – приказала тюремщица.

Я повиновался.

Один из мужчин, силач с каштановыми курчавыми волосами, сказал ей что-то. Женщина засмеялась и покачала головой. Они обменялись несколькими словами, и затем надсмотрщики повернулись и ушли.

– Он спросил, – объяснила моя хозяйка, – не хочу ли я, чтобы он помог мне доставить тебя в камеру.

Она повесила плеть на пояс, свернув ее концы. На верхнем конце плети имелось для этого специальное кольцо.

– Я сказала ему, что этого не нужно, – продолжала говорить она, повернув ошейник таким образом, чтобы кольцо легло мне на спину. Выдернув металлическую цепь из-за пояса, женщина добавила: – Я сказала ему, что ты уже укрощен.

С этими словами моя хозяйка пристегнула цепь к ошейнику и дернула за него.

Я стоял на четвереньках, на цепи.

– Ты ведь укрощен, не так ли? – спросила она.

– Да, госпожа.

– Тогда пойдем. Мы возвращаемся в клетку.

– Да, госпожа.

– Встань на колени, здесь, – приказала тюремщица. Я опустился на колени там, где она велела. Женщина сняла со стены кандалы и защелкнула их у меня на ногах. После этого присела передо мной на корточки.

– Положи ладони сюда, – проговорила она.

Я подчинился, и незнакомка замкнула на моих запястьях заранее приготовленные наручники. Она отстегнула цепь с моего ошейника и, скрутив ее, закрепила на поясе. Закованный, я стоял перед ней на коленях.

Я снова был в своей камере. Почти ничего не изменилось с того мгновения, когда она позвала надсмотрщиков, чтобы вытащить меня отсюда. Однако существовало одно важное отличие. Раньше здесь находился свободный человек в кандалах, а теперь – закованный в цепи раб.

Поднявшись и отступив немного, незнакомка внимательно посмотрела на меня. Затем, не без доброты в голосе, произнесла:

– Когда будешь вставать на колени перед свободной женщиной, держи ноги расставленными, если только твоя госпожа не захочет чего-то другого.

– Да, госпожа, – ответил я.

– Молодец, – сказала она. – Делаешь успехи. Но помни, что прихоть госпожи может зайти как угодно далеко.

– Да, госпожа.

– Насколько я знаю, ты первый мужчина с Земли, привезенный на Гор в качестве раба.

– Это недоразумение, – объяснил я. – Я случайно попал в поле зрения работорговцев. Пожалуйста, отправьте меня назад, на Землю.

– Молчи, раб! – прикрикнула тюремщица.

– Да, госпожа, – быстро ответил я.

Незнакомка зашла мне за спину, так что я не мог видеть ее.

– Однажды я посетила твою планету, – сообщила она.

– Да?

Послышался еле различимый металлический звук.

– Слышишь? – спросила тюремщица.

– Да!

– Это звук плети, которую я отстегнула от пояса, – объяснила она.

Я промолчал.

– Скоро ты научишься сразу узнавать его. – После паузы женщина продолжила: – Да, полтора года назад по приказу моих начальников я провела несколько месяцев в твоем мире. Ты боишься, что тебя отхлещут плетью?

– Да, госпожа.

– Там я узнала природу мужчин Земли и начала презирать их.

– Да, госпожа.

Я снова услышал еле различимый звук, очень похожий на первый.

– Я повесила плеть на место, – произнесла незнакомка и снова встала передо мной. Плеть висела у нее на поясе. – Я не собираюсь бить тебя сейчас.

– Спасибо, госпожа!

– Как тебя зовут?

– Джейсон. Джейсон Маршал.

– У тебя больше нет имени, – напомнила незнакомка.

– Да, госпожа.

– Но Джейсон подойдет. Итак, ты – Джейсон!

– Да, госпожа.

– Теперь это кличка раба, присвоенная тебе, потому что мне так нравится.

– Да, госпожа.

Теперь я был раб, имеющий имя.

Тюремщица подошла к стене камеры. Там, на полке, виднелись две неглубокие миски. Они и раньше там стояли. Женщина принесла мне одну из них. В ней было мясо. Незнакомка держала миску в левой руке, правой она взяла кусок мяса и взглянула на меня.

– Превратиться в раба тебе будет проще, чем настоящему мужчине, – сказала женщина, – но все-таки нелегко.

Я посмотрел на нее с отчаянием.

– Ешь, Джейсон, – сказала она, отправляя кусок мяса мне в рот. – Я была на Земле и видела там представителей вашего мужского рода. Среди них оказалось крайне мало настоящих мужчин. Почему земляне отказались от своего мужского естества и притворяются, будто радуются своей неполноценности? Сомнительно, что для этого существуют сложные исторические причины. Интересно, какие уродливые формы придает культура измученной биологии? – Говоря это, тюремщица продолжала меня кормить. – Но я не чувствую к вам жалости, потому что вы сами позволили надругаться над собой. Вы все презренные слабаки и трусы! У вас мало что осталось, только какие-то рудименты мужского начала, и даже это вы позволяете отнять у себя.

Незнакомка положила мне в рот еще кусок мяса.

– Бедный, милый Джейсон. Он не знает, что и думать! – Хмыкнув, она улыбнулась мне. – Я открою тебе секрет, Джейсон. Ты и раньше был рабом, просто не знал об этом. Ты был рабом культуры, социальных ценностей и пропаганды. И конечно, женщин. Твои цепи были невидимыми, и ты притворялся, что их нет. Тем не менее разве ты не чувствовал их тяжести? Разве здесь все так уж отличается от того, что было с тобой там? На самом деле разницы мало. Плети здесь, конечно, из настоящей кожи и цепи из настоящего металла. Когда ты чувствуешь их, тебе не надо притворяться, что их нет. – Она перестала кормить меня и добавила: – Они есть, Джейсон, и являются тем, чем кажутся. Настоящая кожа и железо. И ты на самом деле тот, кто ты есть, – раб.

– Да, госпожа, – с отчаянием сказал я. Женщина поставила миску с мясом на камни, так чтобы я мог достать до нее. Затем снова подошла к полке и принесла другую миску. Опустила ее рядом с первой. В ней была вода.

– Наклони голову и пей, – приказала она. – Без помощи рук.

Опустив голову, я послушно напился.

– Прекрати, – велела тюремщица. Затем своей белой ногой, обутой в шнурованные сандалии, отодвинула обе миски, теперь я не мог дотянуться до них. – Раб целиком зависит от своего хозяина или хозяйки даже в еде и питье, – произнесла она.

– Да, госпожа, – подтвердил я.

Тогда она снова пододвинула ко мне мясо и воду.

– Скажи «спасибо, госпожа».

– Спасибо, госпожа, – проговорил я.

– Опусти голову и пей.

Я снова нагнул голову и начал пить.

– О, как я презираю тебя и с каким удовольствием буду с тобой работать! – воскликнула моя хозяйка.

Я задрожал.

– Посмотри на меня, Джейсон, – велела тюремщица.

Я поднял голову.

– Посмотри мне в глаза!

Я исполнил приказ. Было трудно выдержать ее взгляд.

– Кто сильнее? – спросила она.

– Вы, госпожа, – искренне ответил я. Никогда раньше мне не встречалось в человеческом существе такой непреклонной решимости. Я знал, что не могу соревноваться с ней в силе и крепости воли, в суровости характера. Мне оставалось только беспомощно склониться перед этой женщиной. Она оказалась сильнее меня. Она была хозяйкой, я – рабом.

– Ты боишься меня, Джейсон?

– Да, госпожа.

– Тебе просто надо угождать мне как можно старательнее, тогда ты увеличишь свои шансы выжить.

– Да, госпожа.

– Все зависит от меня, – продолжала женщина. – От того, довольна я или нет.

– Я буду стараться угодить вам, госпожа.

– Я уверена, что ты будешь стараться, милый Джейсон. – Тюремщица отошла от меня на пару шагов. – Я не такая ужасная, как тебе кажется. Я могу быть доброй.

Я посмотрел на нее с испугом.

– О, – рассмеялась она, резко похлопав по плети, висящей сбоку. – Не думай, что я не буду строга с тобой. Я строга со всеми моими подопечными. Они должны безоговорочно подчиняться и полностью угождать мне.

– Да, госпожа, – ответил я.

– Но все-таки я могу быть доброй, – повторила женщина. – На Горе есть гораздо худшие хозяйки, чем я.

– Да, госпожа.

– В этом мире, как и на Земле, – добавила она, – существуют награды для послушных рабов. Например, возможно, в будущем тебя не понадобится заковывать в кандалы, голого, в вонючей клетке, словно дикого раба. Здесь, в тюрьме, есть и лучшие условия.

Я опустил голову, чувствуя на себе тяжесть цепей.

Тюремщица подошла к тяжелой двери, которую оставила открытой. Там женщина остановилась и повернулась лицом ко мне. Я слегка переместился, чтобы видеть ее.

– Награды, как и наказания, – произнесла она, – зависят целиком от воли хозяйки. Они раздаются таким образом и в таком количестве, как ей будет угодно.

– Я понимаю, госпожа, – проговорил я.

– Ты также, конечно, понимаешь, что находишься полностью в моей власти.

– Да, госпожа, – заверил я.

– Жить тебе или умереть, зависит от моего каприза.

– Да, госпожа, – печально согласился я.

– Ты – раб. Осознаешь?

– Да, госпожа.

– Но я не жестока. Если ты мне угодишь, я могу быть добра к тебе.

– Я буду стараться угодить вам, госпожа.

– В моей власти сделать твою жизнь более приятной. Награды могут быть различными, и их множество – разные виды цепей, и камер, одежда разного сорта, облегченный ошейник, более вкусная пища. Я даже могу бросить тебе сюда женщину. – Тюремщица улыбнулась. – Хотя ты, мужчина с Земли, не знаешь, что с ней надо делать.

Она повернулась и вышла в тяжелую дверь, сделанную из прутьев и тяжелых горизонтальных поперечин, расположенных на расстоянии около шести дюймов друг от друга.

Дверь закрылась с тяжелым металлическим звоном, который отдался эхом по коридору. Теперь моя хозяйка стояла по ту сторону двери и взирала на меня.

– Да, – проговорила она, – ты милый, Джейсон. Я думаю, ты справишься.

– Кто вы такая? – закричал я.

Женщина посмотрела на меня с другой стороны решетки. Она была крупной, высокой и сильной и стояла очень прямо. Ее белая кожа резко контрастировала с плотно облегающей черной одеждой. На голове кожаная повязка. На талии – тяжелый пояс, с которого свисали свернутая цепь, связка ключей, пара наручников и плеть.

– Я – леди Джина, – ответила она, – твой дрессировщик.

– Дрессировщик?

– Да, именно так.

– Я не понимаю, в чем заключается ваша работа?

– А ты не догадался? Я натаскиваю мужчин, чтобы те могли доставлять удовольствие женщинам.

Я взглянул на нее с ужасом. Леди Джина сняла связку ключей с пояса, вставила ключ в скважину и, повернув его, заперла тяжелую дверь.

– Спокойной ночи, милый Джейсон, – проговорила она. – Твои уроки начнутся утром.

Леди Джина повесила ключи на пояс и ушла.