Текст книги "Дикари Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– Зачем Тебе понадобился Грант? – спросил меня кучер, молодой человек со всклоченными волосами, обрезанными по шею.

– Я ищу кое-что, что может оказаться в Прериях.

– Держись от них подальше, – предупредил молодой человек. – Войти туда смертельно опасно белых.

– Грант туда уходит и возвращается, насколько я знаю.

– Кое-каким торговцам разрешают некоторые из племен, – объяснил парень.

– Все. Я услышал, что ему очень рады в Прериях во всех племенах, и он путешествует там везде, где захочет.

– Всё может быть.

– Почему так. Я удивлён.

– Он говорит на языке Пыльноногих, и на языках некоторых других племён, – пояснил мой собеседник. – А ещё, он знает Знак.

– Знак? – удивился я.

– Разговор руками, – ответил молодой человек. – Это – способ, которым дикари различных племен общаются друг с другом. Как Ты знаешь, они не могут говорить на языках друг друга.

– Я даже не предполагал, – вынужден был я признаться.

Ручной язык, я подозревал, это был ключ к способности племен объединить и защитить их территории, и того что они назвали Памятью от внешнего вторжения.

– Наверное, многие торговцы, знают Ручной язык, – предположил я.

– Лишь несколько, – ответил возница.

– Но, кроме того, Грант знает и некоторые из племенных языков, – сказал я.

– Не совсем так. Несколько слов и фраз. Дикари иногда приезжают в торговые фактории. Мы научились понимать друг друга. Но не очень хорошо.

– Значит, общение ведётся в основном на Знаке, – расспрашивал я.

– Да, ответил молодой человек. Он привстал на козлах и, раскрутив кнут, снова хлестнул по спинам тарларионов.

– Если есть торговцы изучившие Знак, а некоторые, даже могут пусть с трудом, но говорить на их языках, то, что делает Гранта столь особенным? Почему только ему одному разрешают вести дела так глубоко в Прериях?

– Возможно, дикари чувствуют, что не смогут получить прибыль от Гранта любым другим способом, – рассмеялся парень.

– Не понял.

– Ещё поймёшь, – ответил возница посмеиваясь.

– Мы можем увидеть отсюда границу? – спросил я. Мы как раз выехали на гребень холма.

– Да, – сказал он, и указал на восток. – Границ проходит по другой стороне тех холмов.

– Когда мы доберёмся до Форта Хаскинс? – спросил я его.

– Завтра утром, – ответил мой спутник. – Сегодня вечером мы встанем лагерем на ночёвку.

– Господин, – послышался мягкий, робкий женский голос сзади, -позволено ли будет говорить презренной рабыне?

– Да, – разрешил молодой человек.

В фургоне перевозили десять девушек. Обычный гореанский фургон для транспортировки рабов состоит из длинного кузова перекрытого прямоугольными рамами, покрытыми тентом обычно сине-желтым.

Длинный, прочный, тяжёлый, металлический стержень, проходящий через весь кузов фургона, крепится на петле в передней части и может открываться и запираться сзади. Девушки входят в фургон сзади, ставя ноги скованные кандалами по обе стороны стержня. Когда стержень заперт, их лодыжки, таким образом, оказываются, прикованы к нему цепью. Это устройство, обеспечивая надёжное крепление, тем не менее, оставляет им достаточно свободы движения. Они могут, например, сидеть, стоять на коленях или лежать на полу фургона, ограниченные только цепью кандалов на их лодыжках. Однако, здесь, в приграничье, такая роскошь была редкостью. Фургон, на котором я ехал, скорее всего, первоначально был предназначен для транспортировки слинов. Он был лишь немного больше, клетки для слина. В общем-то, это и была клетка, установленная в кузов небольшой повозки, набранная из тяжелых деревянных жердей, скреплённых верёвками, её задняя дверь, была заперта цепью с замком. Из-за таких особенностей этой клетки, десять девушек, заключенных в ней, были связаны по рукам и ногам.

– Господа, нас связали слишком туго, – сказала рабыня. – Мы умоляем, ослабить наши путы хотя бы немного.

Молодой человек сердито обернулся к клетке, закреплённой на фургоне, и строго посмотрел на девушку за решеткой со связанными руками и ногами, которая отпрянула и съёжилась стоя на коленях.

– Заткнись, Рабыня, – прикрикнул он.

– Да, Господин!

– Радуйтесь тому, что я уже не останавливаю фургон и не вытаскиваю вас, каждую из вас, и не даю Вам по десять плетей, каждой! – прикрикнул возница.

– Да, Господин! – пролепетала девочка в ужасе, изо всех сил пытаясь отползти на коленях от решётки.

– Да, Господин, Да, Господин! – отозвалось ещё несколько девушек.

Молодой человек вновь обернулся, и уделил свое внимание дороге и тарларионам. Я улыбнулся. Мужчины приграничья не балуют своих рабынь. Действительно, даже одеяло не было брошено на доски кузова, чтобы смягчить удары неподрессоренных колёс телеги, или оградить тела связанных красоток от шершавых, грубых крепких досок, на которые их бросили. Как и везде на Горе, и в цивилизованных местах и вдоль границы, рабынь транспортирую голышом.

– Интересно, что у Вас нет вооруженной охраны.

– Ну, Ты же не разбойник, не так ли?

– Нет.

– Женщины вообще-то дешевы в приграничье, – пояснил он. -

Нет выгоды в таком грабеже.

– Почему так получилось? – заинтересовался я. Это показалось мне странным.

– На границе спокойно уже больше столетия, – стал пояснять возница. – Вот и женщины больше не редкость здесь, не более чем любом в другом месте.

– Но, почему они должны быть дешевыми? – не унимался я.

– Дикари, – пожал плечами мой попутчик. – Они совершают набег на юге и продают на севере. Они совершают набег на севере и продают на юге.

Я кивнул. Граница растянулась на тысячи парангов с севера на юг. Хватало различных отдаленных ферм, поселений и деревень.

– Они продают весь, собранный ими урожай плоти? – не отставал я.

– Нет, – сказал он. – Часть они забирают с собой, назад в Прерии.

– И что они там с ними делают?

– Не знаю. Но можешь не сомневаться, они находят им хорошее применение, – засмеялся молодой человек.

– Несомненно, – не мог я не согласился. Краснокожие, я не сомневался, смогут найти много полезной работы для беспомощных, белых рабынь.

– Во сколько мы должны достигнуть форта Хаскинс? – спросил я возницу.

– Я рассчитываю, доставить свой груз работорговцу Бринту в половине десятого ана. Ты можешь покинуть фургон незадолго до этого.

Я кивнул. Было неразумно остаться с фургоном дольше, чем это необходимо. Я собирался добраться на нём только до Форта Хаскинс, а дальше мой путь лежит в Кайилиаук.

– Что будет с этими рабынями? – спросил я. – Их планируют продать в Форте Хаскинс?

– Думаю, что их отправят дальше на запад через Перевал Босвэлла, -предположил парень, – в Тентис, а оттуда, уже распределят по западным рынкам.

– Если переправлять женщин через перевал, то им надо бы выделить какую-никакую одежду, – заметил я.

– Да, их завернут шкуры, – сказал молодой человек. – В таких местах как Форт Хаскинс и Кайилиаук транспортировочные шкуры дёшевы.

– К слову, есть ещё одна причина, недавняя причина, почему девушки настолько подешевели в приграничье, – заметил возница.

– И какая же?

– Варварки, – ответил он.

– Варварки? – переспросил я удивлённо.

– Да. Недрессированные, необученные, сырые, но сочные маленькие твари, многие из которых даже не могут говорить на гореанском.

– Откуда же их доставляют?

– Понятия не имею. Источник их появления, должен быть где-то недалеко от Кайилиаука. Они малопригодны для рынка.

Эта информация заинтриговала меня. Пункты поставки для связанной с кюрами лиги работорговцев находились где-то на поверхности Гора. Эта деятельность, несомненно, была развёрнута монстрами, чтобы выманить Царствующих Жрецов.

– А этих варварок отправляют на запад через перевал? – я продолжал выпытывать заинтересовавшую меня информацию.

– Почти никогда. Обычно их забирают на юг и, очевидно, перевозят по южным проходам.

Эта новая информация подтвердила мои подозрения, что эти варварки, на самом деле, плодами урожая невольниц собранного Земле. Если бы они транспортировались через перевал Босвэлла, то они обязательно, привлекли бы внимание работорговца Кларка из Тентиса, который, также как и Самос служил Царствующим Жрецам.

– Интересно, – пробормотал я. Близость Кайилиаука к Прериям, Делала это место удобным поставки девушек. Также, это могло объяснить, как история, нарисованная на коже, попала к кюрам. У них должен быть агент в Кайилиауке, или где-то поблизости.

– Говорят, что такие варварки, если их должным образом приручить и выдрессировать, становятся превосходными рабынями, – заметил парень.

– Рад услышать это, – не мог не согласиться я.

– Но я, всё равно, не хотел бы иметь с ними дела.

– А у тебя уже были рабыни-варварки?

– Нет, не было, – ответил он.

– Тогда Ты не должен говорить так уверенно, – заметил я.

– Что верно, то верно – засмеялся возница.

А сам я думал, что парень даже не представлял то, что он упускал. Земные девушки, привезённые на Гор после долгих лет сексуального голода на Земле, внезапно обнаруживали себя объектом полного подчинения. У них не было никакого иного выхода кроме как стать абсолютными рабынями, для которых существует только рынок, кнут, клеймо, ошейник и объятия надменного Господина. Им оставалось только одно, выпустить и освободить их глубочайшую и прекраснейшую, до этого самого времени скрытую женскую природу. Именно они часто становятся самыми благодарнейшими, восторженными и прекрасными из рабынь.

– Тем не менее, они для рынка не подходят.

– Может быть и так, – не стал я спорить. Мне не казалось невозможным, что мощный приток варварских женщин, в данном конкретном мести, в короткий срок, мог сбить цены на невольниц. Работорговцы в союзе с кюрами, обычно распределяли этих девушек через различные рынки. Это снижало вероятность успешно отследить перевалочные пункты, и, конечно, улучшить цену, которые можно было бы получить за женщин на конечном этапе.

– Приближается пора разбивать лагерь, – вернулся к своим обязанностям молодой человек.

– Рабыни, я надеюсь, – сказал я, кивая головой в сторону прекрасного и связанного груза, – напоены рабским вином.

– Само собой, – рассмеялся парень.

– Пожалуйста, Господин, – взмолилась девушка, которая ранее просила кучера ослабить верёвки, – Когда мы будем на ночлеге, привяжи меня к дереву за шею, и развяжи мои лодыжки. Я желаю услужить Вам.

– Нет, я! – тут же закричала другая девочка.

– Я! – прокричала ещё одна.

Парень захохотал. Он видел, что невольницы желали умиротворить его. Но, кроме этого, честно говоря, он был привлекательным мужчиной, а они были связанными рабынями. Перевозка подобного груза не приносит высокого дохода, но зато появляются дополнительная выгода, связанная с такой работой. Если рабыни не девственницы, у такого водителя обычно есть широкие возможности по использованию груза.

– Моя шея, также, может быть привязана к дереву, и мои лодыжкам, также могут быть развязаны, Господин, – присоединилась к общему хору сочная блондинка, обращаясь ко мне.

Я с удовольствием шлёпнул ладонью по доскам кузова.

– Посмотри-ка! – воскликнул молодой человек, внезапно, указывая вправо от нас. – Дым!

Почти одновременно он встал и подстегнул своим длинным кнутом своих тарларионов. Ворча, они ускорили свой тяжёлый шаг.

Ещё дважды он раскрутил свой кнут. Девушки, за спиной внезапно затихли. Я придерживался за край скамьи. Справа, в длинной покатой долине, приблизительно двух или трех пасангах от дороги, медленно поднимались три узких столба дыма.

– Быстрее! Хар-та! – кричал молодой человек тарларионам.

– Мы должны остановиться, – предложил я. – Возможно, мы можем оказать помощь.

– Слишком поздно. Если Вы увидели дым, то в данный момент, там, либо трупы, либо пленники.

Одна из девушек в клетке вскрикнула от страха. Голые, связанные рабыни были абсолютно беспомощны.

– Тем не менее, я должен убедиться.

– Только без меня!

– Согласен, – не стал я уговаривать возницу. – Останови фургон.

– Всадники! – крикнул он, указывая вперёд на облако пыли. Он натянул поводья тарларионов. Ворча, они скребли камни дороги. Они трясли свои мордами, оплетёнными ремнями упряжи. Молодой человек испуганно осматривался. Он не мог повернуть фургон на узкой дороге. Девушки плакали, извиваясь в своих путах.

– Это – солдаты, – успокоил я своего спутника. Я стоял на скамье фургона, смотрел из-под ладони.

– Хвала Царствующим Жрецам! – радостно воскликнул молодой человек.

Вскоре отряд запылённых солдат, пикинёров и арбалетчиков, верхом на кайилах, натянули поводья вокруг нас. Они носили цвета Тентиса, которые угадывались на покрытых чёрной грязью и потом доспехах. Бока их кайил были покрыты пеной. Они фыркали и, отбрасывая назад их головы, с трудом всасывали воздух в легкие. Их третьи веки – прозрачные штормовые мембраны, были опущены, придавая их диким, круглым глазам желтоватый оттенок.

– Здесь Пыльноногие, – сказал офицер. – Дорога закрыта. Куда Вы направляетесь?

– В Форт Хаскинс, – ответил, возница.

– Вам не стоит оставаться здесь, да и возвращаться тоже не безопасно, -прикинул офицер. – Пожалуй, я Вам настоятельно рекомендую продолжить двигаться к Форту Хаскинс, и как можно быстрее.

– Я так и сделаю, – заверил молодой человек.

– Не слишком ли это необычно, для Пыльноногих, устраивать подобные набеги? – спросил я. – Я так понимаю, что они одно из самых мирных племен Прерий.

Действительно, они часто служили посредниками между жителями поселений и более дикими племенами, такими как Желтые Ножи, Слины или Кайилы.

– Кто Ты? – спросил офицер.

– Путешественник, – ответил я.

– Мы не знаем, что заставило их пойти в набег, – объяснил офицер. – Они никого не убили. Они только сожгли фермы и угнали кайил.

– Это похоже на своего рода предупреждение, – предположил я.

– Возможно так оно и есть, – согласился воин. – Например, они не напали, как обычно, на рассвете. Они пришли открыто, неторопливо сделали своё дело, и исчезли.

– Это очень странно, – подумал я.

– Они – мирный народ, но я должен доставить сообщение о случившемся. Слины или Кайилы могут идти за ними.

Одна из девушек в клетке заскулила в ужасе.

Офицер, медленно поехал вокруг фургона, разглядывая сквозь деревянную решётку наш связанный груз. Девушки отползали назад под его пристальным взглядом.

– Я должен доставить сообщение, как можно скорее. Не думаю, что даже Пыльноногие смогут сопротивляться этому грузу, – усмехнулся офицер.

– Так точно, Капитан! – поддержал его молодой человек. Офицер и его солдаты, сдали в стороны от повозки, придерживая своих кайил поводьями. Молодой человек встал, встряхивая поводья одной рукой и щёлкая в кнутом, зажатым в другой. – Пошли, пошли, животные! – кричал он. Тарларионы, пришли в движение, выбрали слабину и фургон, скрипя, качнулся вперёд. Девушки были столь же тихи как крошечный полевой урт в присутствии лесных пантер, когда их провезли в клетке между рядами солдат. Через несколько енов мы были уже больше, чем пасанге от места встречи. Было темно и одиноко. Кто-то всхлипывал и рыдал позади нас.

– Рабыни напуганы, – заметил я.

– Мы не будем вставать на ночёвку, – сказал возница. – Мы будем двигаться всю ночь. Остановки будут только иногда, для отдыха тарларионов.

– Разумно.

– Это не похоже на пыльноногих, – пробормотал парень.

– Вот и мне это всё кажется очень странным.

5. Я бросаю камни на дороге в Кайилиаук.

Я отступил к обочине грязной дороги. Было дождливое раннее утро. Несколько мужчин, кто-то верхом на кайилах, кто-то пешими, проходили мимо меня, с лязгом и скрежетом оружия и доспехов. Это были наемники. Но они не принадлежали какой-то одной наемной компании, которую я бы знал. Похоже, что их нанимали то тут, то там.

Униформой и оружием они сильно отличались друг от друга. Подозреваю, что кое-кто из них даже могли быть людьми без Домашнего Камня – изгоями. Они двигались на север, как и я. Мне показалось, что они направлялись в Кайилиаук. По моим прикидкам, их было приблизительно тысяча. Это было необычайно крупный отряд для наемников, и потребовалась бы значительная сумма денег для найма и содержания подобной силы.

По центру дороги, запряжённая двумя тарларионами, и богато украшенная, приближалась двухколесная повозка. Офицер, бородатый парень в шляпе с плюмажем, возможно капитан этого отряда наёмников, следовал рядом с этой повозкой. В кресле, закрепленном на высокой двуколке, под шелковым навесом, гордая и изящная, облачённая в декорированные Скрывающие Одежды, сидела свободная женщина. Сбоку повозки был прикован цепью за шею молодой краснокожий, одетый в какие-то тряпки.

– Остановиться! – приказала женщина, поднимая свою маленькую, затянутую в белую перчатку ручку, когда повозка приблизилась ко мне.

– Остановиться! – громко повторил командир наёмников, поворачивая свою кайилу поднимая руку.

– Остановиться! Остановиться! – раздались вдоль колонны крики других офицеров. Отряд остановился, и женщина опустила руку.

– Тал, – поприветствовала меня она, предварительно, внимательно рассмотрев.

– Тал, Леди, – поздоровался я в ответ.

Одной рукой, она беспечно, откинула свою внешнюю вуаль. Черты её лица, теперь, остались скрытыми, но весьма слабо, под второй вуалью, немного более тонким клочком почти прозрачного шёлка. Очевидно, она сделала это, чтобы можно было говорить со мной более свободно. Она улыбнулась. Я также улыбнулся, но про себя. Хозяин, возможно, дал бы такую вуаль своей рабыне, но в шутку. Она была тщеславной женщиной. Она хотела, чтобы я видел, что она потрясающе красива. А вот я видел, что из неё могла бы получиться весьма приемлемая рабыня.

– Я вижу, что Ты носишь меч, – заметила она.

– Да, Леди, – трудно было отрицать очевидное.

– Кто Ты? – поинтересовалась она.

– Путешественник, мечник, – ответил я обтекаемо.

– Это – Леди Мира из Венны, – представил женщину бородатый офицер. – Я – Альфред, капитан этого отряда, наемник из Порт-Олни.

Венна – курортный город на запад от Волтая, к северу от Ара. Порт-Олни расположен на северном берегу реки Олни. Этот город – член Салерианской Конфедерации.

– Похоже, Ты не хочешь представиться, – сказала женщина.

– Имя столь скромного человека, каковым я являюсь, Вряд ли могло бы заинтересовать такую прекрасную леди.

– Ты, случайно не вне закона? – спросила она с толикой интереса.

– Нет, Леди.

– Ты знаешь, как пользоваться клинком, висящим на твоём поясе? – спросила Леди Мира.

– Некоторым образом, Леди, – ответил я, улыбнувшись.

– Мы нанимаем мечников, – объявила она.

– Благодарю, Леди, но я не собираюсь наниматься.

– Доставай свое оружие, – вдруг приказал капитан.

Я выхватил свой меч, быстро и мягко, и отступил на шаг назад. Когда гореанин приказывает обнажить свой меч, вообще-то будет не слишком мудро тратить время на рассуждения. У на уме может быть только одно.

– Нападай на него, – приказал офицер, указав на одного из мужчин поблизости.

Наши мечи не скрестились дважды прежде, чем остреё моего уже было у горла наёмника.

– Не убивай его, – крикнул Альфред торопливо.

Я вложил свой клинок в ножны, и побледневший наёмник отступил.

– Серебряный тарск в месяц, – предложил офицер. Это было значительной суммой. Я был уверен, что это больше, чем получало большинство из этих воинов.

– Куда Вы направляетесь, Капитан, – спросил я, якобы заинтересовавшись, – и по какому делу?

– Мы идем в Кайилиаук, а потом собираемся войти в Прерии, – объяснил он. – Есть племена, которым пора показать их место.

– Не понял.

– Ты же слышал о произошедшем вчера набеге?

– Ваши силы были, собраны явно не вчера, – указал я на очевидное.

Он засмеялся. Конечно, такие силы действительно могли бы войти в Прерии и разорить несколько деревень Пыльноногих. Вот только, как это слишком часто бывает, пострадают именно мирные и невиноватые. И такой урок может быть понят так, что не стоит быть слишком мирным или слишком благоразумным. Никто не выживает рядом с волками, становясь овцой. Это -самый короткий путь к самоуничтожению.

– В Прериях живут тысячи дикарей, – напомнил я ему.

– Эти мужчины – профессионалы, – ответил он, указав на своих людей. -Каждый из них стоит тысячи полуголых дикарей.

Люди вокруг меня засмеялись.

– Они разбегутся, едва заслышав дробь наших барабанов, – гордо заявил Альфред.

Я предпочёл промолчать.

– Граница держалась слишком долго, – продолжал он. – Мы продвинем её дальше на восток. Мы принесём туда знамя цивилизации.

Я улыбнулся. Я иногда задавался вопросом, что есть варварство, а что цивилизация, и в чём их различия.

– И Вы собираетесь взять женщину с собой в Прерии? – спросил я удивлённо.

– Надеюсь, Ты понимаешь, что краснокожие могут сделать с такой женщиной?

– Я прекрасно защищена, я уверяю Тебя, – смеясь, отозвалась Леди Мира. А вот мне был интересен вопрос, что она почувствует, вдруг обнаружив себя голой и связанной сыромятным ремнём, лежащей у ног похотливых воинов.

– Леди Мира представляет касту Торговцев, – пояснил капитан. – Она уполномочена вести переговоры с завоеванными племенами.

– А это кто? – я указал на краснокожего юношу, с цепью прикованного к повозке цепью.

– Пыльноногий урт, раб, – ответил Альфред. – Мы купили его на юге. Он может говорить на языке дикарей, и знает Знак.

Мальчишка смотрел на меня, с ненавистью.

– Сколько времени он уже в рабстве? – спросил я заинтересованно.

– Два года.

– У кого он был куплен первоначально? – паренёк меня заинтересовал.

– У Пыльноногих.

– Маловероятно, что они продали бы кого-то из своего собственного племени, – предположил я.

– Они же – дикари, не захотел видеть странностей Альфред.

– Ты не Пыльноногий, – обратился я к краснокожему пареньку.

Он не ответил на меня.

– И Вы доверите вести переговоры такому переводчику? – опешил я.

– Наша самая ясная речь, – гордо проговорил Альфред, – будет произнесена сталью.

– У Вас много людей, – заметил я. – Такая экспедиция должна быть очень дорогой. Если бы этот наем был осуществлён несколькими городами, я думаю, что услышал бы об этом. Откуда же тогда берётся золото для плату столь многочисленному отряду?

Офицер бросил на меня сердитый взгляд.

– Нас поддерживает торговый совет, – вступила в разговор женщина. -Наши бумаги в полном порядке.

– Не сомневаюсь.

– Редко я видел, чтобы сталь перемещалась, и так стремительно, столь обманчиво, как твоя. Моё предложение в силе. Питание и серебренный тарск за каждый месяц службы, – вновь попытался заманить меня капитан наёмников.

– Питание, и золотой тарск, – предложила женщина, смотря на меня сверху. За легкой шелковой вуалью сияли её глаза. Она сделала предложение, даже не спросив капитана. Похоже, её авторитет и власть были повыше. Я задавался вопросом, как она будет выглядеть, если опустить её до состояния беспомощности и неволи.

– Благодарю, Леди, – вновь отказался я. – Но у меня есть собственные дела.

– Предлагаю достаточно высокую должность, даже в моей ближайшей свите, – сказала она, сверкая глазами.

– У меня есть собственные дела, – повторил я.

– Двигаемся дальше! – звонко крикнула она, поднимая свою одетую в перчатку руку, сердито откидываясь на спинку кресла.

Я отступил на обочину.

– Вперёд! – скомандовал капитан, поднимая руку. Леди сердито взглянула на меня, её руки в белых перчатках, вцепились в подлокотники кресла. Затем, она подняла голову, и стала смотреть прямо перед собой.

– Хо! – прокричал офицер. Его рука упала. Колонна наемников, сопровождавшая повозку, пришла в движение, на север, в сторону Кайилиаука. Я отошел в сторону и присел в тени, среди скал, наблюдая за строем наёмников. Я прикинул число воинов, и тщательно, посчитал фургоны со снабжением. Мои догадки начинали подтверждаться. Фургонов в колонне было несколько больше, чем это необходимо для проведения подобной операции в Прериях.

Когда колонны и фургоны прошли мимо, я вышел из скал и на некотором расстоянии, последовал за ними в Кайилиаук.

Торговцы Порт-Олни, разумеется, не вынесли бы огромные расходы такой экспедиции. Они не были глубоко вовлечены в это предприятие, но нужны в качестве ширмы. У настоящих торговцев, по крайней мере, первоначально, методы были бы коммерческими и не военными. Они, попробовали бы, хотя бы на первом этапе, действовать через местных торговцев, или даже непосредственно через Пыльноногих. У меня не было сомнений относительно того, из какого источника на Горе появились идеи и ресурсы, чтобы устроить такую экспедицию. Так же у меня не было сомнений относительно того, кто были обитатели некоторых закрытых фургонов среди колонн отряда наёмников.

Я шёл по дороге в Кайилиаук, и от души хохотал над возникшей ситуацией. Ко мне, Тэрлу Кэботу, подошли агенты кюров, и предложили плату за работу на них! Никаких сомнений, что Ког и Сардак, как и другие такие же твари, нетерпеливо, неловко скорчившись, беспокоясь о своём задании, тащатся в фургонах передо мной. Такие ограничения, причём добровольно наложенные на себя, конечно, были бы почти невыносимы для них. Я восхищался их дисциплинированностью. Я надеялся, что им придётся терпеть подобные неудобства подольше. Но самое главное, было то, что теперь я знал, где они находятся.

Я наклонился, поднял булыжник, бросил его на дорогу прямо перед собой, и продолжил свой путь в Кайилиаук.

Кое-что ещё я был вынужден отметить для себя. Ни одного рабского фургона, ни одной вереницы скованных за ошейники цепью невольниц бредущих в пыли позади фургонов, да даже ни одной рабыни не было видно среди колонны наёмников. Поразмыслив, я решил приписать эту странность, исполнению воли Леди Миры из Венны. Как свободная женщина она, несомненно, ненавидела рабынь, похотливых, бесстыжих шлюх, которые выводили мужчин из себя от желания обладать ими. А возможно это тешило её тщеславие, быть единственной женщиной среди такого количества мужчин. Я видел приятные черты лица, скрытые только клочком шелка. Мне было интересно, как она могла бы выглядеть, исполняя для меня танец шелка и стального ошейника, или становясь на колени передо мной с тенью от моей плети, падающей на её тело. Полагаю, что в этом случае она не смогла бы уже казаться такой гордой. Находящимся в собственности, униженным, рабыням это не к лицу. Кюры, я отдавал им должное, почти всегда, выбирали агентов женского пола невероятной красоты. Конечно, они выполняли серьезные задачи, но всегда есть кое-что ещё, что может быть сделано с ними.

Я швырнул ещё один камень на дорогу, вслед колонне и фургонам.

Я не должен был демонстрировать своё умение владения мечом. Ведь отправляясь в поход, я решил, что следует притворяться, что у меня довольно скромные успехи в работе с оружием, конечно, кроме тех ситуаций, когда действительно необходимо поступить иначе. Только вот как только два клинка соприкоснулись, я увидел то, что должно быть сделано, и сделал это. Это был вопрос рефлексов воина, рационального там не было вовсе. Сталь, как это часто бывает, думала сама за себя. Но я не сожалел о том, что я сделал. Я опять рассмеялся.

– Я показал им, – сказал я сам себе, – что умеет тот, кто когда-то обучался в воинских дворах Ко-ро-ба.

Я веселился от души. А вот интересно, что сделали бы эти агенты кюров, если они узнали, что Тэрл Кэбот был среди них. Но у них не было никаких причин искать его близ Прерий. На данный момент они знают только, что повстречали того, кто был весьма привычным к стали.

А ещё я думал о Леди Мире из Венны. Как же хорошо она будет выглядеть, впрочем, как и любая другая красавица, раздетая, в ошейнике и с клеймом, ползя к ногам мужчины.

6. Кайилиаук

Я смотрел вниз, в широкую, округлую, мелкую яму, облокотившись на деревянные перила высотой мне по пояс. В яме, на глубине приблизительно пять футов, сидели девятнадцать девушек. Их запястья и лодыжки были скованы кандалами, позволяющими развести руки на шесть дюймов, а ноги приблизительно на двенадцать. Также, они были скованы друг с дружкой цепью за ошейники. Когда рабынь держат в такой яме, то стоять им не разрешается, если только не дан прямой приказ сделать именно это.

В яме был грязно, поскольку утром прошёл дождь. Некоторые из них, кто осмелились это делать, смотрели вверх, на мужчин, разглядывавших из сверху, оценивая их качества как женщин. Они ещё не знали, что смотрят в глаза своих будущих хозяев. Они еще не были даже заклеймены.

– Варварки, – проговорил парень рядом со мной.

– Точно, – подтвердил я.

– Тут есть ещё две другие ямы. Видели их?

– Да, – ответил я. – Я уже осмотрел товар, что в них содержится.

Приятно посмотреть на голых, закованных в цепи женщин, рабынь или тех, кто скоро ими станут.

Я провел ночь в дороге и прибыл в Кайилиаук вчера вскоре после десятого ана, в гореанский полдень, голодный и грязный. Подходя к окраине города, я услышал удар колокола времени, установленного на крыше магазина Администратора. В Кайилиаук, как это обычно в городах приграничья, Администратором является член касты Торговцев. Главное занятие в Кайилиауке – торговля кожей и кайилами. Как и многие такие города, этот служит социальным и коммерческим центром для многих отдаленных ферм и ранчо. Это – шумный город, но большинство людей находящихся в нём -приезжие. Сомневаюсь, что его постоянное население насчитывает больше чем четыреста или пятьсот человек. Как я и ожидал, здесь было несколько гостиниц и таверн, выстроенных вдоль его центральной улицы

Его наиболее достойной внимания достопримечательностью, вероятно, являются его открытые пакгаузы. Под крышами этих навесов, на платформах разложены, тысячи рулонов кожи. В других местах, в окрестностях города, то тут, то там, возвышаются огромные кучи костей и рогов, часто тридцать или больше футов высотой. Эти отходы были результатом прореживания стад кайилиауков краснокожими. Чаще всего в Кайилиауке можно видеть фургоны, с кожей, с костями, выезжающие из города или возвращающиеся обратно. Численность кайилиауков в Прериях просто потрясающе. Ничего удивительного, ведь эта местность предоставляет им роскошные пастбища с почти полным отсутствием врагов. Большинство кайилиауков, я в этом уверен, никогда не видело человека или слина.

В Прериях пасётся огромное количество стад. Четыре или пять самых известных из них, таких как стадо Босвэлла, названное в честь того кто открыл Перевал Босвэлла, или стада Бенто и Хогар, названные в честь первых белых, которые их увидели, оцениваются, где-то между двумя и тремя миллионами особей. При движении такого стада дрожь земли можно почувствовать за пятьдесят пасангов. Такому стаду требуются два – три дня, чтобы перейти вброд реку. Бывало, что враждебные племена охотились на одно, и тоже стадо в разных местах и только после того, как охота окончилась, к их удивлению, они понимали, насколько близко друг к другу они находились. Помимо этих самых крупных стад есть несколько меньших, называемых исходя из поголовья в сотнях тысяч животных. Вне их, как можно догадаться, есть великое множество малых стад, общее количество которых, не известно даже краснокожим. Поголовье таких стад часто колеблется от нескольких сотен до нескольких тысяч животных. Предполагается, что часть из этих малых стад могут быть подстадами более многочисленных, отделяясь от основного в определенные моменты в течение сезона, в зависимости от обилия корма и воды. Если это так, то численность кайилиауков, не столь уж велика, как это иногда оценивается. С другой стороны, то, что их поголовье невероятно, несомненно. У каждого из этих стад, есть свой ареал внутри которого, стадо мигрирует в течение года, обычно описывая гигантский овал. За сезон стадо покрывает много тысяч пасангов, при этом пересекая территории разных племен в разное время. Таким образом, на одно и то же стадо могут охотиться различные племена, не требуя опасного удаления от своих земель.