Текст книги "Звери Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Еще как стыдно! – воскликнула блондинка, и я почему-то вспомнил ее джинсовые шорты и завязанную под грудью рубашку.

– Хорошо, – кивнула Сидни. – Посмотрите на себя. Во что вас нарядили? Да я бы сквозь землю провалилась в таких нарядах!

– Вы хотите освободить нас? – выдохнула блондинка и осторожно добавила: – Госпожа?

Сидни Андерсон смерила, их презрительным взглядом.

– Некоторые женщины, – сказала она, – должны быть рабынями.

– Госпожа! – взмолилась блондинка.

– Смотрю я на вас, – процедила Сидни, – и вижу перед собой жалких и ничтожных рабынь, ничего лучшего не заслуживающих.

– Госпожа! – заплакала девушка.

– Увести, – бросила Сидни.

– Убить? – уточнил стражник.

– Умыть, причесать и посадить на цепь в казарме охраны.

– Сделаем, – осклабился солдат.

Девушек увели.

– Не сомневаюсь, – сказал я, – что здесь тоже есть рабыни для услаждения мужчин.

– Эти первые, – поморщилась Сидни. – Я не позволю, чтобы стройку превратили в притон.

– Когда меня захватили в плен, – сказал я, – со мной была светловолосая девушка по имени Констанс. Где она?

– Не знаю, – ответила Сидни.

– Мне нравится, как играют лучи солнца на твоих каштановых волосах, – произнес я.

– Вот как? – опешила девушка.

– Да. Известно ли тебе, что рабыни с такими волосами высоко ценятся на невольничьих аукционах?

– Нет, – сказала она, – неизвестно. – Повернувшись к стражнику, Сидни распорядилась: – Этого отвести на порку. Хорошенько привяжите и спустите семь шкур. Можете взять змею. Потом посадить на цепь. Утром на работу.

– Краснокожие охотники зависят от миграции табука, – сказал я, – Без него они не выживут.

– Меня это не касается, – отрезала она. – Кстати, может, ты слышал что-нибудь о корабле с продовольствием для краснокожих?

– Слышал. – Меня охватило недоброе предчувствие.

– Так вот, он затонул. Завтра тебя поприветствует его команда. Они тоже работают на стене.

– Как вы сумели перехватить корабль? – спросил я.

– Пять тарнсменов несут постоянное дежурство в воздухе. Они подожгли корабль стрелами. Когда начался пожар, команда покинула судно. Их переловили позже. А корабль догорел до ватерлинии, напоролся на камни и затонул. Теперь там без конца крутятся акулы.

– Краснокожие охотники умрут с голода, – сказал я.

– Меня это не касается.

– Зачем вы удерживаете табуков? Какая вам с этого выгода?

– Не знаю, – сказала она. – Я выполняю приказ.

– Краснокожие охотники… – начал я.

– Заткнись! – взорвалась Сидни. – Увести!

Двое стражников ухватили меня под руки и поволокли в неизвестном направлении. Кажется, я понял, зачем они задержали табука. Это было частью чудовищного плана кюров. Странно, что Сидни до сих пор не сообразила.

А может, она просто не хотела забивать себе голову.

Глава 10. О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО ВБЛИЗИ СТЕНЫ

– Он еще жив? – спросил чей-то голос.

Я лежал скованный по рукам и ногам в рабском загоне.

– Жив, – ответил краснокожий охотник.

– Крепкий парень, – отозвался голос.

«Ну ничего, стерва, – подумал я о женщине, которая приказала меня выпороть, – ты мне еще попадешься».

Я попытался сесть.

– Отдохни, – посоветовал Рэм. – Скоро рассвет.

– Тебя, значит, тоже взяли, – произнес я. Рэма я оставил в таверне в Людиусе.

– Той же ночью, – печально усмехнулся он. – Взяли тепленького, прямо из постели. С Тиной. Приставили меч к горлу и заковали в кандалы.

– Как тебе девчонка?

– Спустя четверть ана она визжала, что будет принадлежать мне вечно. – Он облизнул губы. – Хорошая рабыня!

– Я так и думал, – кивнул я. – Кстати, где она?

– Разве она не здесь? – встревожился Рэм.

– Нет.

– Куда они ее дели?

– Не знаю.

– Я хочу ее вернуть.

– Она всего лишь рабыня, – напомнил я.

– Хочу, чтобы она снова принадлежала мне, – упрямо повторил он.

– Пришлась по душе? – усмехнулся я.

– Вроде того, – смущенно пробормотал Рэм. – Как хочешь, но я не успокоюсь, пока не заполучу ее обратно.

– А ведь ты заставлял ее при всех подавать тебе пагу, – напомнил я. – Причем в ее родном городе.

– Естественно. А потом схватил ее за волосы и поволок в спальню.

– Вот, значит, как ты обращаешься с теми, кто пришелся тебе по душе?

– Именно так, – кивнул Рэм.

– Правильно, – похвалил я товарища по несчастью.

Судя по всему, Рэм был настоящим господином. Рабыни, кстати, чувствуют зто безошибочно.

– Как тебя зовут? – спросил я, обращаясь к краснокожему охотнику.

К слову сказать, краснокожие весьма неохотно называют свое имя. Боятся, что оно соскользнет с их губ и больше никогда не вернется.

– Возможно, ты скован одной цепью с человеком, которого на севере называют Имнак, – задумчиво произнес он и довольно улыбнулся. Имя его не покинуло.

– Значит, ты Имнак? – уточнил я.

– Да.

– А меня зовут Тэрл.

– Приветствую тебя, Тэрл.

– Приветствую тебя, Имнак.

– Я видел тебя раньше, – произнес еще один человек.

– И я тебя узнаю, – улыбнулся я. – Ты – Сарпедон, хозяин таверны в Людиусе.

– Я продал маленькую рабыню, которую ты хорошо знаешь.

– Она носила ошейник с моим именем, – кивнул я.

– Великолепная девочка, – улыбнулся он, – Я часто прибегал к ее услугам.

– Похоже, твоя таверна перешла к человеку по имени Сарпелиус, – заметил я.

– Знаю, – проворчал он. – Я еще доберусь до этой сволочи.

– Как ты сюда попал? – спросил я.

– Однажды решил подняться вверх по течению Лауры, – сказал Сарпедон, – посмотреть, не наловили ли пантеры новых рабынь. Мне позарез нужны девчонки, чтобы разносить пагу в таверне. Я часто вымениваю их у пантер на наконечники для стрел и печенье. Только на этот раз в цепи угодил я сам. Естественно, все было подстроено. Мой помощник Сарпелиус вступил с ними в сговор.

– В твоей таверне вылавливают людей и привозят их на стену, – сказал Рэм.

Несколько человек сердито загудели.

– Погодите, – проворчал Сарпедон, – дайте мне добраться до Сарпелиуса, и вы почувствуете себя отомщенными.

– Адмирал, – обратился ко мне заросший бородой мужчина.

– А! – откликнулся я. – Узнаю Тасдрона, капитана Самоса.

– Он доверил мне корабль с продовольствием, – отвернулся к стене Тасдрон. – Его сожгли и утопили.

– Знаю, – сказал я.

– Моей морской карьере конец.

– Против тарнсменов защититься трудно, – сказал я.

– Они налетали снова и снова.

– У тебя было грузовое судно, – сказал я. – Оно не приспособлено для боевых действий.

– К тому же никто не ждет тарнсменов к северу от Торвальдсленда, – добавил Рэм.

– Весной и летом на них можно напороться и там, – заметил Сарпедон.

– Главное, что ты спас команду, – произнес я. – Не переживай.

– Что это был за корабль? – спросил Имнак.

– Когда я услышал, что стадо Танкреда не дошло до ледника Акса, я распорядился отправить на север корабль с продовольствием, – сказал я.

– Сколько шкур ты бы хотел получить за такое деяние? – прищурился охотник.

– Ни одной. Я не преследовал выгоды, – сказал я.

Лицо охотника потемнело.

Северные люди горды. Я не хотел его обижать и тут же добавил:

– Это был подарок.

Подарки они понимали. Между друзьями принято обмениваться подарками. Всевозможные приношения и сюрпризы играют большую роль в культуре северных народов. Для того чтобы преподнести другому человеку какой-либо дар, не требуется особого повода. Бывает, что в дом голодающего охотника приходят гости со своим угощением, чтобы накормить его семью. Разумеется, подобные визиты возвращаются при первой возможности. Даже торговля принимает вид скрытого обмена подарками. Откровенная купля-продажа считается делом оскорбительным и недостойным. Люди, которые могут голыми руками взять могучего и опасного морского слина, предпочитают не связываться с торгашами и коммерсантами.

– Не обращай внимания, я глупый человек, – сказал Имнак. – Наверное, я тебя не понял. Ты хотел накормить весь народ одним кораблем?

– Это все, что у меня было, – проворчал я. – К тому же я не сознавал, насколько трудной окажется доставка продовольствия.

– Мои уши меня не обманывают? – удивленно произнес Имнак. – Не могу поверить. Белый человек признается в своей ошибке.

– Я действительно просчитался, – сказал я. – Те, кто умен на юге, на севере выглядят дураками.

Подобное признание застало Имнака врасплох.

– Ты умнее меня, – сказал он наконец.

– Нет, – покачал я головой. – Это ты умнее меня. Во всяком случае, на севере, – добавил я, чтобы окончательно его не смутить.

– Может быть, – произнес после долгого молчания краснокожий.

– К тому же ты – отличный охотник.

– Немного охотился, да. – На лице Имнака расплылась улыбка.

– Подъем! – заорал вдруг стражник. Еще двое яростно заколотили копьями по деревянным опорам загона. – Быстро жрать и на работу!

Двое стражников вошли внутрь и принялись тыкать пленников древками копий.

– Снимите с него цепи, – сказал Рэм, показав на меня. – Вчера этого человека исполосовали змеей.

Нередко после побоев змеей, тяжелым бичом из колючей проволоки, люди отправляются на тот свет.

– Приказано доставить его на работу, – проворчал один из стражников.

Рэм испуганно взглянул на меня. Я с трудом поднялся на ноги. Похоже, моя очаровательная тюремщица распорядилась, чтобы за мной присмотрели особо. Она ясно давала мне понять, от кого зависит мое будущее.

– Я голоден, – с трудом выговорил я, глядя на стражника.

Он отвернулся и пошел проверять цепи на других рабах.

Я встал в общий строй и вместе со всеми зашаркал в сторону кухни. Пришлось пройти мимо широкой деревянной платформы, где установили козлы для порки. Они представляли собой две тяжелые деревянные рамы высотой восемь футов каждая с широкой перекладиной посередине. Сверху свисали кольца, в которые заковывали руки истязаемых.

Возле раздаточной нас поставили на колени, после чего каждому вручили деревянную миску. Две рабыни, блондинка Тимбл, которую раньше звали Барбара Бенсон, и темноволосая Тистл, некогда состоятельная американка по имени Одри Брюстер, разливали по мискам густое от мяса табука варево. Цветные шнурки, свидетельствующие об их принадлежности краснокожему охотнику, с девушек сняли, равно как и меховые обмотки с ног. Теперь они топали по холодному полу босиком.

Неожиданно Тимбл взвизгнула и треснула поварешкой ухватившего ее за грудь раба. В следующее мгновение он сорвал с нее тунику, швырнул на пол и навалился сверху. Стражники принялись яростно колотить его древками копий.

– Рабыни предназначены для охраны! – громко объявил начальник караула.

Дрожащая от ужаса Тимбл попыталась скрыться на кухне.

– Куда? – рявкнул охранник. – Наполняй миски, ребятам предстоит трудный день!

В моей цепи было около сорока человек. Вообще же таких цепей было несколько. Каждая имела собственные загоны, кухню и прочие принадлежности. Всего на восстановлении стены работали около четырехсот человек, не считая охраны. Я угодил в самую середину. Думаю, это произошло не случайно. Наверняка не обошлось без особого распоряжения очаровательной Сидни. Она никак не могла нарадоваться тому, что я оказался в кандалах. Заслугу женщина приписывала исключительно себе и хотела держать меня поближе к штабу, чтобы иметь возможность лишний раз полюбоваться моим несчастным видом.

Вот и сейчас она вышла на платформу в сопровождении двух телохранителей.

– Появилась, – проворчал кто-то из пленников, – и не спится же…

Рядом с платформой возвышалась груда камней и бревен, доставленных, очевидно, предыдущей сменой. Здесь же валялись и инструменты.

– Принимайтесь за работу, – буркнул стражник. – Бревна растащить. Камни – на стройку.

Я, Рэм, Имнак и Тасдрон, которому Самос доверил корабль с продовольствием, взвалили на плечи тяжеленное бревно.

Очаровательная Сидни взирала на нас с нескрываемым удовольствием.

– На ней мужская одежда, – заметил Имнак.

Последнее было правдой, во всяком случае с точки зрения краснокожего охотника. Женщины и мужчины его племени носили разные меха. Женские сапоги достигали паха и шились из шкуры слина, зато штаны были короткими и больше напоминали длинные меховые трусы. Груди иногда прикрывались рубашками из шкуры ларта. В лютые морозы женщины, как и мужчины, надевают на себя так называемые парки из шкуры табука, которая, кстати, считается на севере самой теплой. Каждая шерстинка северного табука внутри полая. Таким образом находящийся в шкуре воздух прекрасно сохраняет тепло. В парке не страшны ни холод, ни ветер. Замерзнуть в ней невозможно, гораздо опаснее, как это ни парадоксально, перегреться и вспотеть. Специальный покрой позволяет избежать и этой неприятности. Когда охотник чувствует, что начинает перегреваться, он оттягивает воротник, и теплый воздух выходит наружу.

– Трудись хорошо, Тэрл Кэбот! – крикнула с платформы очаровательная Сидни.

– Пошел! – подскочивший охранник ткнул меня в ребра древком копья.

Мы напряглись и дружно шагнули вперед левыми ногами. Затем подтянули закованные в кандалы правые.

Бревно оказалось тяжелым.

* * *

– Как камень, – проворчал Рэм.

Лом, который он сжимал завернутыми в куски шкуры руками, со звоном отскочил от земли. Я рубанул киркой в образовавшуюся ямку, и еще один мерзлый кусочек отлетел в сторону.

Мы рубили яму в диагональном направлении, поскольку бревна полагалось забивать под углом. Работа шла примерно в половине пасанга от платформы. В этом месте конструкция ослабла и просела. Вчера здесь целый день шли восстановительные работы, многое еще предстояло сделать. Обезумевшие табуки сотнями бросались на стену, сзади напирали другие. Отчаявшиеся животные не могли понять, что происходит.

Два или три раза им почти удалось развалить ненавистное сооружение, но люди успевали вовремя его укрепить.

– Камень сюда! – скомандовал охранник, и рабы потащили здоровенный валун к стене. Обвязка из бревен, конечно, была гораздо более эффективной.

С противоположной стороны стены бесновались тысячи табуков. С каждым днем их количество увеличивалось за счет приходящих с пастбищ Торвальдсленда животных.

– В такую землю бревна глубоко не забьешь, – сказал я Рэму.

– Глубоко и не надо, – проворчал он. – Не рви сердце. Лучше подумай, как отсюда выбраться.

Работающие на стене были скованы попарно, если сковать троих или больше, они будут мешать друг другу.

– Имнак! – позвал я. – Хочешь домой?

– Прошло четыре луны, как я не видел танца под барабаны, – задумчиво произнес краснокожий.

– Тасдрон! – крикнул я. – Как насчет нового корабля?

– Я бы оснастил его всем необходимым для боя с тарнсменами. Пусть бы только сунулись.

– Не дурите, ребята, – мрачно произнес кто-то. – Отсюда не выбраться. Мы скованы, охрана многочисленна.

– К тому же у нас нет союзников, – поддержал его другой голос.

– А вот тут вы не правы, – сказал я. – Союзников у нас тысячи.

– Правильно! – радостно воскликнул Рэм.

Ключи от ножных кандалов хранились у начальника караула, старшего по цепи.

– Хватит болтать! – прикрикнул на нас стражник. – Вас не для того сюда привезли, чтобы вы прохлаждались и чесали языки!

– Вот в этом месте стена может запросто провалиться, – сказал я.

– Где? – спросил стражник и принялся ощупывать камни.

Умный человек не стал бы поворачиваться ко мне спиной. Я изо всех сил ударил его в затылок, и он ткнулся лицом, в стену. Вокруг нас сгрудились остальные пленные. Упавшего не было видно. Между тем я уже отстегнул меч с его пояса.

– Что там у вас происходит? – недовольно спросил начальник караула.

Боюсь, вам это не понравится, – откликнулся кто-то.

Старший цепи ринулся к месту происшествия, расшвыривая в разные стороны пленных. Увидев лежащего на земле стражника, он побледнел и схватился за рукоятку меча. В тот же момент я приставил клинок к его груди.

Рэм быстро забрал ключи, отстегнул меня, потом себя и бросил ключи Тасдрону.

– У вас ничего не выйдет, – пробормотал начальник караула. – С одной стороны – стена, с другой – охрана.

– Позови-ка их сюда, – распорядился я.

– Ты делаешь себе хуже…

Я вдавил острие в его горло, и он прохрипел:

– Подожди!

Прочистив горло, начальник караула крикнул:

– Джасон! Хо-Сим! К стене!

Двое стражников бегом кинулись к начальнику. Теперь у нас было четыре меча и два копья. Щиты охране не полагались, поскольку в их функции входило лишь наблюдение за рабочими сменами.

– Капитан! – крикнул стражник, находящийся ярдах в сорока. – У вас все в порядке?

– В порядке! – мрачно отозвался начальник караула.

Между тем стражник, очевидно, заметил у пленных оружие и стремительно побежал к платформе.

– Копье! – скомандовал я, но было уже поздно.

– Он поднимет тревогу, – сказал начальник караула. – Вам конец. Верните оружие и сами заковывайтесь в цепи. В этом случае я попрошу, чтобы вам сохранили жизнь.

– Ладно, ребята, – сказал я. – Пришло время поработать от души. Надеяться нам не на кого.

Мы дружно принялись разваливать стену.

– Вы спятили! – заорал начальник караула. – Нас всех затопчут!

Как только в стене образовалась щель, Имнак протиснулся между бревнами и кинулся к табукам.

– Хоть один ушел, – мрачно заметил кто-то.

– За своей смертью, – уточнил другой.

Бегство краснокожего меня опечалило. Я думал, что он парень покрепче.

– Давай, ребята! – крикнул я. – Навались!

Еще одно бревно вылетело из пазов. До нас донеслись крики и звон тревожного гонга.

– Вы тоже! – крикнул я, обращаясь к оцепеневшим стражникам, – Если хорошо постараетесь, я сохраню вам жизнь!

Охранники принялись за работу.

Неожиданно в пролом влетел здоровенный табук, не меньше одиннадцати ладоней в холке.

– Не отвлекаться! – скомандовал я. – Работаем дальше!

– Нас всех поубивают! – крикнул начальник караула. – Вы не знаете этих зверей!

– Стражники идут! – воскликнул кто-то.

В нашу сторону бежали около пятидесяти охранников с оружием в руках.

– Лучше сдавайтесь! – покачал головой начальник караула.

– Лучше не отвлекайся! – предупредил я.

Похоже, он поняла что я прикончу его в назидание остальным, и поспешно принялся за работу.

– Я сдаюсь! – крикнул вдруг кто-то из пленных и бросился навстречу стражникам. Мы видели, как его зарубили.

Я снова взял в руки копье, размахнулся и с силой послал его в набегающую толпу. Один из охранников повалился на землю. Стражники остановились. Щитов у них не было.

– Работать! – приказал я и схватил второе копье.

– Навались! – зарычал Рэм.

Еще два табука прорвались в пролом. Мало. Звери еще не поняли, что стена сломана.

Я угрожающе потряс копьем. Стражники растянулись в цепь и приближались теперь медленно и осторожно.

Еще одно бревно откатилось в сторону, и еще два табука оказались на нашей стороне.

– Убить его! – скомандовал старший отряда. Стражники уверенно брали меня в кольцо.

– Айа! Айа! – раздалось вдруг сзади. – Вперед, братья! Айа!

Работающие в проломе издали радостный клич. Более сорока табуков почти одновременно проскочили через пролом. Впереди скакал вожак стада Танкреда. Это замечательное животное достигало четырнадцати ладоней в холке. Сияющий витой рог был длиннее ярда.

– Айа! – кричал кто-то с другой стороны стены.

Неожиданно дамба прорвалась. Я прижался к бревнам. Мимо бурым потоком неслись табуки. Стражники бросились бежать. Вокруг стоял гул и топот тысяч копыт. Вожак на мгновение замер, потом поскакал вперед, увлекая за собой стадо. Я слышал, как трещат выбиваемые ударами рогов и тел бревна. Иногда бревна даже не успевали упасть на землю и неслись на поверхности мощного живого потока, сметающего на своем пути все живое. Рядом со мной стоял со счастливой улыбкой на лице Имнак.

Глава 11. СОБЫТИЯ У СТЕНЫ ПРОДОЛЖАЮТ РАЗВОРАЧИВАТЬСЯ. Я ПО-ПРЕЖНЕМУ ОБРАЩАЮ СВОЙ ВЗОР НА СЕВЕР И ОСТАНАВЛИВАЮСЬ ЛИШЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОБРАТИТЬ ЖЕНЩИНУ В РАБСТВО

Под свист и улюлюканье моих людей я потуже затянул узел на ее руках.

Как я и ожидал, настоящего сражения не получилось.

Увидев, что стена рухнула, Друсус из касты убийц обратился в бегство. Несколько человек последовали за ним, остальные, прихватив что было можно из припасов, двинулись к югу. Стражники справедливо рассудили, что умирать за разрушенную стену по меньшей мере глупо.

С охраной у восточной оконечности стены проблем тоже не возникло. Пришлось, правда, надеть на себя форму стражников и изобразить марширующую на работу цепь пленников. Разумеется, никто в этой цепи не был по-настоящему скован, за исключением бывших охранников, которых я распорядился поставить в самый конец. Когда одетые в лохмотья рабы вдруг сбросили с себя цепи, обнажили мечи и окружили солдат, те предпочли не сопротивляться. Новую группу пленников также заковали в кандалы и переодели в лохмотья каторжников. При помощи подобной же уловки нам удалось захватить лагерь загонщиков. Несколько человек, правда, убежали, зато нам достались луки и добрая сотня стрел. В моем отряде оказалось несколько крестьян, которым я и раздал это оружие.

Поднявшись на восточную оконечность стены, Имнак разрыдался. Взору открывалась страшная картина бойни. Табуки обеспечивают краснокожих не только мясом и мехом, из их шкур шьют одеяла, спальные мешки, а также упряжь для снежных слинов и белокожих рабынь. Из шкуры изготавливают ведра, чумы и кайаки – легкие узкие лодки, на которых краснокожие преследуют морских млекопитающих. Жилы идут на изготовление струн, гарпунных тросов, тетивы и ниток. Из костей и рогов делают наконечники для стрел, иголки, резцы и ножи. Жир и костный мозг используется в качестве топлива. К слову сказать, почти все животное съедобно. В пищу идут даже глаза и полупереваренный мох из желудков.

Над трупами табуков кружили тучи джардов. Имнак растерянно смотрел на усеянное телами животных поле. Шкуры были содраны лишь с каждого десятого табука. Ни жил, ни мяса, ни костей никто не тронул. У некоторых табуков были отпилены рога. Загонщики не ставили своей целью обогатиться/Они хотели уничтожить огромное стадо.

Закричав от горя, Имнак набросился на одного из загонщиков. Я не дал ему совершить убийство.

– Нам пора, – сказал я, после чего меня вырвало.

Переносить вонь я больше не мог.

* * *

Запястья девушки я затянул специальным узлом. Мой отряд ликовал.

– Я ваша пленница, капитан, – произнесла Сидни. Вместо ответа я отдал ее одному из своих бойцов.

Когда около сорока охранников укрылись в одной из казарм, я предложил им сдаться. Этому предшествовал недолгий бой, в ходе которого больше половины солдат были убиты. Они хотели задавить нас числом, но не учли, что девять моих бойцов, бывшие крестьяне, вооружены луками из желтого дерева ка-ла-на. За каждым лучником стояли несколько человек со стрелами наготове. В результате из девяноста пяти охранников пятьдесят нашли свою смерть под проливным дождем из тяжелых стрел со стальными наконечниками. Только пятерым удалось прорваться к лучникам, где я их и поубивал. Оставшиеся забаррикадировались в казарме.

– Они надеются дождаться возвращения тарнсменов, – сказал Рэм.

Перед атакой с воздуха мы были беззащитны. Посланная с тарна стрела набирает такую энергию, что может на целый фут уйти в твердую древесину. Ответный огонь, как правило, оказывается неэффективным. В случае нападения с воздуха мне неизбежно пришлось бы рассредоточить людей, что позволило бы солдатам беспрепятственно вырваться из казармы.

– Эй, Соргус! – крикнул я, узнав, как звали начальника.

– Слышу! – отозвался он.

– Сдавайся.

– Ни за что.

Несколько стрел со стуком впились в дверь, из-за которой раздавался его голос.

– Я не хочу убивать твоих людей. Если ты сдашься, я позволю вам сохранить оружие.

– Не считай меня за дурака! – ответил Соргус.

Пришлось вывести лучников на новую позицию.

– Что ты собираешься делать? – встревоженно крикнул Соргус.

– Сжечь твое укрытие, – усмехнулся я.

В мой отряд между тем вливались новые группы каторжников. Многие приходили со своим оружием: дубинками, ломами, кирками. Я дал команду, и лучники подожгли намотанную на наконечники паклю.

– Какие гарантии, что вы нас не поубиваете? – выкрикнул Соргус. – Мы готовы выйти наружу.

– Я из касты воинов.

– Откуда я знаю, из какой ты касты?

– Можешь прислать своих лучших бойцов, – сказал я, – Пусть не забудут мечи. Сам увидишь, откуда я.

Из казармы никто не вышел.

– Жду одну ену, – объявил я. – Потом казарма будет сожжена.

Спустя несколько мгновений изнутри донесся женский визг.

– Нет! – кричала она. – Вы не имеете права! Я приказываю драться до конца!

Я понял, что победил.

В дверях появился Соргус. Руки его были подняты в воздух, но меч по-прежнему висел на бедре.

* * *

Я молча наблюдал, как Соргус уводит своих людей.

– Я военнопленная, – надменно произнесла Сидни. – И требую выполнения соответствующих условий. По закону…

– Заткнись! – оборвал ее я, – Твое время кончилось. Теперь ты обыкновенная горианская девушка.

В глазах Сидни промелькнул ужас.

– Когда прилетят тарнсмены? – спросил я.

– Скоро.

Один из моих людей резко рванул ее за волосы, а я приставил лезвие к горлу.

– Через четыре дня, – прошептала она.

– В упряжь с удавкой, – приказал я.

– Слушаюсь, капитан, – расплылся в улыбке человек.

Меховые сапожки с нее уже стянули. Мои подчиненные споро набросили на красотку упряжь с доставкой. Щиколотки связали между собой кожаными ремнями длиной в двенадцать дюймов (щиколотки, кстати, у нее были отменные), затем стягивающую руки веревку пропустили между ног, после чего длинный конец накрутили на горло, а короткий остался висеть вдоль спины. Дергая за него, можно было управлять как шириной шага, так и давлением петли на горло. Конструкция позволяла даже ставить девушку на носочки. Разумеется, подобным образом связывают только обнаженных рабынь.

– О! – простонала она.

– Если они вернутся раньше, – произнес я, обращаясь к человеку, которому ее отдал, – ты перережешь ей горло.

– Сделаем, капитан, – бодро отозвался тот.

– О! – жалобно застонала Сидни, когда ее поволокли прочь. До нее еще не дошло, что она стала рабыней на Горе.

– Нам предстоит много работы, – сказал я, обращаясь к своему отряду. – Стену надо разрушить до конца. Потом можете разделить между собой все, что здесь есть, и расходиться. Те из вас, кто попытается уйти раньше, будут связаны и оставлены среди мертвых табуков.

Люди встревоженно переглянулись. Никому не хотелось оказаться разорванным на кусочки стаями джардов.

– Жрать охота, – угрюмо бросил кто-то из строя.

– Имнак, – распорядился я, – отправляйся на платформу. Твоя задача – наблюдение. Смена через два ана.

Охотник заворчал и полез на платформу.

– Мы хотим есть, – повторил тот же голос.

– Я тоже, – ответил я. – Мяса у нас вдоволь, а вот с пагой придется потерпеть. Время позднее, ребята, работать начнем утром. Сейчас можно попировать!

Последние слова были встречены одобрительными криками.

Утром они выйдут на работу с добрым сердцем. Стена, по моим подсчетам, должна развалиться быстро.

Раздался жалобный женский визг. Со стороны кухни шагал человек, волокущий за волосы двух рабынь – Тимбл и Тистл.

– Посмотрите, что у нас есть! – торжественно крикнул он.

– Рабыни! – с восторгом проревели остальные.

– Подождите, – сказал я. – Мы, кажется, честные люди, а не разбойники. Эти рабыни принадлежали Имнаку. Отпусти их.

Мужчина разжал кулаки, и девушки повалились на колени.

– Имнак – краснокожий, – заметил кто-то.

– Он – один из нас, – возразил я.

Послышался недовольный ропот.

Я вытащил меч.

– Никто не может воспользоваться этими рабынями без разрешения Имнака, – громко произнес я. – Надеюсь, мне не придется укреплять дисциплину мечом.

Я взглянул на дрожащих от страха девушек.

– Мужчины проголодались. Быстро на кухню и сообразите на сегодня что-нибудь повкуснее!

– Слушаемся, господин! – завизжали они и кинулись исполнять приказание. При этом обе девчонки отчаянно пытались прикрыть ладошками хорошо видимые в разрезе туник ягодицы. Покрой одежды сводил их усилия на нет.

Раздался дружный, громкий хохот.

* * *

– Ну вот мы и одни, – сказал я.

Стоял ранний вечер первого дня после бунта.

– Совсем? – спросила она.

– Да.

– Абсолютно?

– Абсолютно.

– А где остальные?

– Работа закончена, – сказал я. – Стену развалили до основания, бревна сожгли. Все постройки, кроме этой, кстати, тоже. Люди разобрали все, что сумели унести, и вернулись на юг.

– Они взяли мое золото? – гневно спросила Сидни.

Она лежала связанная на кровати. Ноги были задраны вверх и прикручены к свисающему с потолка кольцу.

– Нашли десять сундуков, – сказал я. – Содержимое поделили на всех. Многие никогда не держали в руках таких денег.

– У меня больше ничего не осталось, – растерянно произнесла она.

– Ну почему? – возразил я. – У тебя осталась твоя красота. Ради нее стоит еще пожить.

– Скотина! – выдохнула Сидни.

– Взятые в плен стражники и загонщики тоже получили свою долю.

– Играешь в справедливость? – усмехнулась она.

– Иногда, – ответил я. – И только с мужчинами. К тому же они честно поработали над разрушением стены.

– Что с двумя рабынями?

– Бегут в упряжке, краснокожего охотника, – улыбнулся я.

Имнак соорудил сани, которые пригодятся ему при пересечении ледника Акса. Сейчас Тимбл и Тистл тащили их по тундре. Перед отправлением он заставил рабынь пошить себе северные одежды. Он научил их, как делаются чулки из шкуры ларта, рубашки, а также легкие и теплые парки с капюшонами. В довершение ко всему женщины сшили высокие меховые сапоги и украсили парки вышитым рисунком, свидетельствующим об их принадлежности к животным. На шеях рабынь снова появились по четыре причудливо завязанных цветных шнурка, по которым любой другой краснокожий охотник мог бы определить, кто они и кому принадлежат.

Имнак уехал рано утром. Поскольку на улице, с его точки зрения, было тепло, он не позволил рабыням надеть даже рубашки. Краснокожий оглушительно щелкнул бичом, и девушки навалились на упряжь. Сани были загружены до предела. Золота между тем охотник взял совсем немного. Гораздо более ценными вещами для него оказался сахар, базийский чай и инструменты. Любопытно, что он прихватил также много древесины – как досок, так и бревен. На севере с деревом плохо, между тем без него не сделаешь ни саней, ни чума, ни кайака или тем более умиака – тяжелой, широкой лодки для нескольких человек. Деревья в тех широтах не растут. Потребность в древесине удовлетворяется за счет выброшенных на берег обломков кораблей, затонувших в сотнях пасангов к югу и занесенных течением в суровое полярное море. Имнак еще раз щелкнул бичом, и бывшая представительница среднего класса Барбара Бенсон вместе с бывшей аристократкой Одри Брюстер с криком потащили тяжелые сани.

– Тебе тоже лучше бежать, – произнесла связанная Сидни Андерсон.

– Никто никуда не бежал, – поправил ее я. – Рабочие взяли то, что им положено, и вернулись домой.

– А ты, значит, остался?

– Как видишь.

– Не вздумай ко мне прикоснуться, – ни с того ни с сего вдруг сказала она.

Я развязал веревки на ногах Сидни, рывком поднял ее за волосы и швырнул к двери.