Текст книги "Звери Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Может быть, я тебе и поверю, – задумчиво произнес я.

Похоже, девчонка действительно говорила правду. Кюры никогда не посвящают мелких сошек в свои тайны. Люди работают на них, не всегда сознавая свою истинную роль.

Любопытно, что раздетая догола женщина испытывает потребность говорить правду. В одежде врать значительно легче. Рабыни вообще стараются лгать как можно меньше, ибо за ложь их наказывают безжалостно и сурово. Бывает, что покривившую душой невольницу без всяких разговоров швыряют в клетку со слином. Думаю, рабыни – самые правдивые из мыслящих существ, особенно если их раздеть и поставить перед строгим господином. Речь, разумеется, идет о серьезной лжи. Вранье по мелочам, не затрагивающее интересов хозяина, иногда даже поощряется. В конце концов, чего еще ожидать от рабынь? На мелкое воровство среди рабынь хозяева тоже часто закрывают глаза.

Я посмотрел на Арлин, и она содрогнулась от ужаса.

Похоже, она действительно сказала правду.

– Одри! – позвал я бывшую богачку с Земли. Почему-то мне нравилось называть эту красотку ее прежним именем.

– Да, господин? – услужливо склонилась рабыня.

– Забери у Арлин мясо и разнеси гостям, – приказал я.

– Слушаюсь, господин! – радостно откликнулась девушка и наклонилась за блюдом. При этом она постаралась сделать так, чтобы от Рэма не ускользнул ни один изгиб ее соблазнительного тела. Покачивая бедрами, невольница принялась разносить угощение.

– Хорошее туловище, – похвалил Рэм.

– Очень, – кивнул я.

– Удачная покупка.

– Она принадлежит Имнаку, – сказал я. – Он приобрел ее на ярмарке.

– Очень удачная покупка, – сказал Рэм, обращаясь к охотнику.

– Я взял сразу двух, – откликнулся краснокожий. – Вон ту тоже, – он показал на обслуживающую гостей Барбару.

– И это великолепное приобретение, – похвалил Рэм.

Барбара бросила на него долгий взгляд. Разговаривали мы громко, и она сразу почувствовала, что речь зашла о ней. Невольница выпрямилась и приосанились. Ей явно льстило, что такие сильные мужчины обратили на нее внимание.

– Обе достались мне за шкуру снежного ларта и четыре шкурки лимов, – довольный собой сообщил Имнак.

Барбара недовольно поморщилась.

– Да ты просто даром их отхватил, – сказал Рэм.

– В тот день торговля шла вяло, – вспомнил Имнак.

– Не сомневаюсь, что ты опытный покупатель, – настаивал Рэм.

– Наверное, да, – скромно пожал плечами краснокожий. – За обеих я отдал пять шкурок.

– Пять шкурок – не цена для таких красавиц, – не унимался Рэм.

– Пожалуй, ты прав, – согласился охотник. – Зато теперь они носят на горле мои шнурки.

Барбара подошла к нам, опустилась на колени и посмотрела на Рэма. В руках она держала блюдо с сушеными ягодами. Рэм запустил в него руку, и в этот момент их взгляды встретились. Невольница поднялась, повернулась спиной, прогнулась и медленно отошла, грациозно покачивая бедрами. Рэм не сводил с нее глаз. Отойдя на положенное расстояние, рабыня снова взглянула на него и позволила себе улыбнуться.

– Они отлично тащат сани, – сказал Имнак.

– И еще много чего умеют, – добавил я.

– Пожалуйста, можешь пользоваться любой, – сказал Имнак.

– Спасибо, – ответил Рэм. – Только ни одна из них не командовала мной на стене.

Он перевел взгляд на Арлин, которая тут же съежилась.

– Мясо, – произнес он.

– Сейчас принесу! – поспешно откликнулась рабыня, вскакивая на ноги.

– Не строй из себя дуру, – проворчал я. – Ему нужна ты.

– О! – испуганно выдохнула девушка.

– Хороша ли ты? – спросил Рэм.

– Не знаю, – пролепетала Арлин. – Господину легче судить.

Рэм медленно поднялся, отошел в самый край чума и сбросил с себя накидку из шкуры ларта.

– С твоего разрешения, Имнак, – сказал он, – я попробую остальных позже.

– Когда захочешь, – откликнулся охотник. – Они никуда не денутся.

Рэм продолжал стоять у стены чума.

Арлин испуганно взглянула на меня.

– Ублажи его, – приказал я.

– Слушаюсь, господин, – ответила девушка и хотела уже было идти к Рэму, но я ее остановил.

– Нет! Ползи к нему на коленях.

– Да, господин, – прошептала она.

– И ублажи его хорошо.

– Да, господин.

Собравшиеся в чуме веселились вовсю. Начиналось представление мимов. Люди громко хлопали в ладоши, подбадривая артистов. Наарток изображал кита. Его выступление вызвало море восторгов.

– Тэрл, который со мной охотится, – произнес вдруг Имнак. – Мне страшно.

– Чего ты боишься? – спросил я.

– Животное, которое мы видели, был ледяной зверь.

– Ну и что?

– Боюсь, что Карджук мертв.

– С чего ты взял?

– Карджук – стражник. Он стоит между людьми и ледяными зверями.

– Понятно, – произнес я.

Краснокожие охотники называют ледяными зверями полярных кюров. В отличие от остальных кюров, полярные не боятся воды и даже предпочитают в ней охотиться. Зимой, когда океан замерзает, они совершают вылазки на сушу. Существует много разновидностей кюров. Мало что известно и о загадочном Карджуке, даже краснокожие охотники знают только, что он живет один, без женщины и друзей. Обитает Карджук во льдах, безмолвный страж, стоящий между людьми и ледяными зверями. Убежавший от нас кюр имел белую шкуру. Между тем я был уверен, что это не ледяной зверь, а один из корабельных кюров. С другой стороны, я понимал, что он пришел сюда через охраняемую Карджуком территорию. Последнее могло означать следующее: либо ему удалось проскользнуть мимо бдительного ока Карджука, либо он убил его в ожесточенной схватке среди безмолвных ледяных гор.

– Может, Карджук его просто не заметил? – предположил я.

– Не думаю, чтобы Карджук мог пропустить ледяного зверя, – сказал Имнак. – Скорее всего, Карджук мертв.

Один из охотников изображал плывущего морского слина. Получалось похоже.

– Мне очень жаль, – сказал я.

Долгое время мы с Имнаком молча сидели рядом.

Выступали Акко и Кадлук. Акко изображал айсберг, а Кадлук – западный ветер. Под яростным напором ветра айсберг медленно разворачивался в нужную ветру сторону.

Люди хохотали и радовались талантливому представлению.

Неожиданно в чуме повеяло холодом. Все повернулись к двери. Повисла мертвая тишина. У входа в чум стоял краснокожий охотник. Это был истощенный и почерневший от холода человек. За спиной неизвестного висел роговой лук и колчан со стрелами, в одной руке было копье, в другой – тяжелый мешок. Парка была покрыта снегом – очевидно, пока шел пир, погода испортилась. Закрыв за собой полог, незнакомец обернулся к собравшимся.

Рука Имнака стиснула мой локоть.

Человек сложил оружие возле дальней стены и выволок мешок на середину чума. Затем, не говоря ни слова, он перевернул мешок, и из него выкатилась огромная голова полярного кюра. Ледяного зверя с золотыми кольцами в ушах.

Я посмотрел на Имнака.

– Это Карджук, – прошептал он.

Глава 24. МЫ БЕСЕДУЕМ В ЧУМЕ ИМНАКА. РЕШЕНИЕ НАЙДЕНО. Я РАЗРЕШАЮ АРЛИН ЛЕЧЬ РЯДОМ

– Мне повезло, что ты выследил ледяного зверя и убил его, – произнес Рэм, глядя на огромную голову полярного кюра. – Я бы не хотел с ним еще раз повстречаться.

Карджук кивнул, но не произнес ни слова.

Золотые кольца он уже срезал и с разрешения Имнака подарил их Поалу, которая нацепила их на левую руку, как браслеты.

Перед тем как девушка примерила новое украшение, я долго разглядывал кольца и взвешивал их на ладони.

– Ты уверен, – спросил я Рэма, – что это тот самый кюр, который на тебя напал?

– Неужели может быть еще один с такими же кольцами? – изумился Рэм.

– Маловероятно, – согласился я и еще раз осмотрел голову, в особенности пасть и уши.

– Я несколько дней за ним гнался, – сказал Карджук. – Вначале я нашел санный след, а потом кровь и истоптанную площадку.

– В том месте он напал на меня и моего слина, – сказал Рэм. – Потом прибежали люди из стойбища и выручили меня.

– Я гнался за ним. несколько пасангов. Он был ранен. Когда я его нашел, он доедал труп снежного слина со следами упряжи на шкуре.

– Значит, это тот самый зверь, – уверенно сказал Рэм.

– Я его убил, – произнес Карджук.

Я сделал глоток базийского чая и внимательно посмотрел на Карджука. Он тоже смотрел на меня, потягивая чай.

Рабыни ждали поодаль. Белокожие девушки опасались приблизиться к отрубленной голове. Для Поалу же кости, шкуры и черепа с детства являлись предметами домашнего обихода.

– Скажи, Карджук, – сказал я, – приходилось ли тебе слышать о неподвижной ледяной горе?

– Зимой океан замерзает, и все горы становятся неподвижными.

– Слышал ли ты о горе, которая не движется даже летом?

– Нет. О такой горе я никогда не слышал.

– Вот видишь! – воскликнул Имнак. – Я тебе говорил, что такого не бывает!

– Но я ее видел, – сказал Карджук. Ему была присуща обстоятельность краснокожих охотников.

Мы погрузились в молчание.

– Значит, гора существует? – спросил Имнак.

– Да, – ответил Карджук. – Она находится далеко в океане. Однажды, охотясь на слина, я на нее напоролся.

– Она большая? – спросил я.

– Очень.

– Как может ледяная гора не двигаться? – пробормотал Имнак.

– Не знаю, – произнес Карджук. – Но она существует, потому что я ее видел.

– А другие? – спросил я. – Кто-нибудь еще видел эту гору?

– Возможно, – сказал Карджук. – Утверждать не могу.

– Ты меня к ней отведешь? – спросил я.

– Она далеко во льдах.

– Ты меня туда отведешь?

– Если хочешь.

Я отставил в сторону кружку с чаем.

– Принеси мешок, – скомандовал я Арлин.

Рабыня быстро исполнила приказание.

Я вытащил из мешка вырезанную из голубого камня голову кюра с оторванным ухом.

– Это твоя работа?

– Да, – сказал Карджук. – Это сделал я.

– Ты видел этого зверя?

– Да.

– Где?

– Возле неподвижной ледяной горы.

– Это голова ледяного зверя? – спросил я.

– Нет, для ледяного зверя у него слишком темная шкура.

– Ты можешь отвести меня к этой горе быстро?

– Сейчас ночь, – сказал Карджук. – Темно. Во льдах сейчас очень опасно. В такую пору ледяные звери часто выходят на охоту.

– Ты мне скажи, можешь ты меня отвести или нет? – улыбнулся я.

– Могу, – сказал Карджук, – если ты хочешь.

– Я хочу, – сказал я.

– Хорошо, – ответил Карджук.

– Я пойду с вами, – произнес Имнак.

– Ты не должен этого делать, – сказал я.

Имнак посмотрел на отрубленную голову полярного кюра.

– Нет, я все-таки пойду.

Карджук отхлебнул чая.

– Разумеется, я тоже иду с вами, – сказал Рэм.

– Решил торговать базийским чаем с ледяными зверями? – спросил я.

– Я иду с вами, – решительно повторил Рэм.

– Хорошо, – кивнул я и посмотрел на Карджука. – Когда отправляемся?

– Я должен допить чай, – сказал он, – а потом поспать. После этого можем выходить.

– Хочешь ли ты воспользоваться моими женщинами? – спросил Имнак, показывая на Поалу, Тимбл и Тистл.

– Или моей хорошенькой рабыней? – добавил я, показав на Арлин.

Арлин непроизвольно съежилась. Худой, черный Карджук внушал ей страх. Между тем стоило мне ей приказать, и она ублажила бы его по полной программе, ибо она была рабыней.

Карджук взглянул на Поалу. Золотые браслеты, ранее служившие кольцами кюру, красиво смотрелись на ее изящной красной ручке.

Девушка вздрогнула.

– Нет, – сказал Карджук.

Он допил чай и забрался на дощатую платформу, на которой спали в чуме. Остальные тоже приготовились к отдыху.

– Давай не будем брать с собой женщин, – предложил я Имнаку.

– Нет, – замотал головой краснокожий, – Женщин надо взять. Кто еще будет сжевывать лед с наших сапог? Кто будет нам шить, варить мясо, поддерживать огонь в лампах и согревать нас в шкурах? – Охотник повернулся на другой бок и пробормотал, засыпая: – Женщин и снежного слина надо взять обязательно.

– Господин? – прошептала Арлин.

– Да?

– Можно я лягу рядом с тобой?

– Ты что, замерзла?

У Арлин были свои спальные меха. Когда я выбирал Одри или Барбару, ей приходилось спать одной.

– Нет, господин, – прошептала она.

– Или тебе не терпится ублажить своего хозяина?

– Я боюсь, – призналась девушка.

Я приподнял шкуру, и рабыня скользнула на мое ложе.

– Я очень боюсь, господин. – Она прижалась лицом к моей груди.

– Чего ты боишься? – спросил я.

– Карджука и этой экспедиции во льды. Скажи, что ты хочешь там найти?

– Не знаю.

– Ты ищешь главную базу тех, на кого я раньше работала?

– Да, – сказал я. – Рабыня.

– Они очень опасны, – прошептала она.

– Ну и что?

– Не надо с ними встречаться. Беги на юг.

– Ты просишь?

– Я тебя умоляю, господин.

– Твои желания никого не волнуют.

Девушка зарыдала.

– Ты сама-то знаешь, на кого работала?

– Нет.

– Смотри! – Я схватил ее за волосы и повернул так, чтобы она могла видеть отрубленную голову кюра. – Примерно так они и выглядят.

– Не может быть! – От ужаса она едва не поперхнулась.

– Вот кому ты служила, моя хорошенькая рабыня, – усмехнулся я.

– Что они с тобой сделают, если ты попадешь к ним в руки? – спросила она.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Думаю, приятного будет мало.

– А со мной что они сделают? – не унималась рабыня.

– Может быть, тебе вернут власть и привилегии. И снова заставят на них работать.

– Я их подвела, – прошептала невольница.

– Это верно, – кивнул я. – Тебе, скорее всего, подыщут другое занятие.

– Какое? – спросила она.

– Ты будешь неплохо смотреться в ошейнике и невольничьей тунике.

– Они оставят меня рабыней?

– Я уверен, что тебя изначально хотели сделать рабыней. Ради этого тебя и привезли на Гор. Для свободной женщины ты слишком хороша собой.

Арлин прижалась к моему телу.

– Видишь ли, твоя красота имеет цену. И эта цена равняется твоей свободе.

– Я хотела тебе кое-что сказать, – прошептала девушка. – Ни одному другому мужчине я бы не посмела в этом признаться.

– Говори.

– Я бы очень хотела всю жизнь носить твои цепи. – Из глаз невольницы потекли слезы. – Пожалуйста, оставь меня при себе, господин!

– Не горюй! – приободрил я девчонку. – И не реви понапрасну. На свете существуют сотни и тысячи мужчин, способных сделать из тебя настоящую рабыню. Тебя будут продавать и перепродавать, ты поднаберешься опыта и техники и рано или поздно хорошо устроишься.

– Женщине так нужна любовь, – прошептала она.

– Любовь гораздо чаще приходит к рабыне, чем к свободной. Так что, если хочешь познать любовь, учись быть рабыней.

– Хорошо, господин. – Она прижалась ко мне губами.

– Доставь мне удовольствие, – велел я.

– Хорошо, господин! – обрадовалась девушка.

Лампа замерцала и погасла. Это ее испугало.

– Ты в самом деле должен идти на север? – прошептала она.

– Да.

– Ты хочешь взять меня с собой?

– Да.

– Я очень боюсь.

– Не бойся. Лучше доставь мне удовольствие в темноте. Под шкурами.

– Да, господин.

Спустя несколько минут я вытащил ее из-под шкур и повалил на спину.

– Я думала, что делаю тебе хорошо, – произнесла она.

– Мне понравилось, – усмехнулся я и навалился на девушку.

Невольница выгнулась дугой и забилась в судорогах сильнейшего оргазма. Она скрипела зубами, стараясь не закричать и не разбудить остальных. Не обязательно всем знать, что произошло в темноте.

Потом она долго лежала в моих объятиях.

– Я хочу еще, – прошептала Арлин.

– Просишь?

– Очень, господин.

– Твои желания никого не интересуют.

– Я помню, господин.

– Но я пойду тебе навстречу.

– Спасибо, господин! – воскликнула она и вскоре снова застонала и задергалась под шкурами. – Спасибо тебе, господин! – благодарно шептала она, покрывая мое лицо поцелуями. – Ты доставил мне такое наслаждение!

– Теперь спи! – приказал я.

– Слушаюсь, господин!

Не знаю, сколько прошло времени, может быть, два или три ана. Проснулся я оттого, что Арлин меня трогала.

Голова ее лежала на моем животе.

– Господин, – прошептала она.

– Чего тебе?

– Пожалуйста, господин! – Девушка как змея обвилась вокруг моего тела.

– Ты опять хочешь? – спросил я.

– Очень, господин!

– Рабыня.

– Да, твоя рабыня, господин.

– Ладно, разрешаю тебе меня поласкать, – сказал я.

Искусство невольницы привело меня в изумление. Я едва сдерживался, чтобы не закричать от сладостного наслаждения. Меня переполняла гордость за доставшуюся мне рабыню. Во многих отношениях она была еще совсем сырой, но, когда дело касалось любовных ласк, ей могли позавидовать даже бывалые невольницы из паговых таверн.

– Что с тобой происходит? – спросил я.

– Не знаю, – призналась девушка.

– Я лег спать с неуклюжей служанкой, а проснулся с изощренной рабыней.

Арлин засмеялась.

– Мне очень нравится быть рабыней, господин!

– Ну-ка поработай еще! – приказал я.

На этот раз я решил к ней не прикасаться, чтобы она ни на что не отвлекалась. Время от времени при помощи такого приема девушкам дают понять, что как бы они ни изощрялись, они все равно остаются не более чем рабынями.

Наконец она упала рядом со мной.

– Тебе по-прежнему хочется быть рабыней?.– спросил я.

– Еще как, господин! – откликнулась она.

– Я ведь к тебе даже не прикоснулся, – заметил я.

– О, секс чрезвычайно важен, и ты умело им пользуешься, но есть и другие вещи, которые тебе трудно понять, потому что ты – не женщина.

– Что же еще такого может быть кроме цепей, бича и ошейника? – насмешливо спросил я.

– Вы, мужчины, так наивны и простодушны! – воскликнула рабыня, – Вы даже не сознаете, какой властью над нами обладаете! Рабство – это ведь не условие, это образ жизни. Женщина становится рабыней не в тот момент, когда вы бросаете ее к своим ногам. Она была ей раньше, и останется рабыней навсегда. Есть невыразимая красота и прелесть в том, чтобы быть рабыней. Вы об этом даже не подозреваете.

– Возможно, – задумчиво произнес я.

– Очень трудно объяснить мужчине восторг и экстаз, который испытывает женщина от своего рабства.

– Ну-ка давай еще! – сказал я и снова повалил ее на спину. На этот раз рабыня, однако, решила посопротивляться.

– Отпусти меня! – яростно шептала она, пытаясь вывернуться и ускользнуть.

Я заломил ей руку за голову, она завизжала, и мне пришлось зажать ей рот ладонью. Я чувствовал под рукой ее мокрый рот и твердые зубки. Она еще пару раз дернулась и уступила.

Мне очень понравился такой способ.

– Почему ты сопротивлялась? – спросил я.

– Чтобы посмотреть, как ты к этому отнесешься.

– Ну и как?

– Ты овладел мной силой.

– Естественно.

– Ты накажешь меня плетью?

– За что?

– За причиненное неудобство.

– Никакого неудобства я не испытал.

– О, – произнесла она. Некоторое время мы молчали. – Ты овладел мной против моей воли, – сказала она наконец.

– Ну и что?

– Мне было интересно, сделаешь ты это или нет.

– Ты будешь моей, когда мне этого захочется.

– Правильно, – прошептала она, сладко прижимаясь ко мне губами, – Я всего лишь рабыня, а ты – такой сильный. Я и не подозревала, что мужчина может быть так силен.

– В этом есть и твоя заслуга, – усмехнулся я и ухватил ее за ремешок на горле:– Ночью, в темноте, под шкурами, обнаженная рабыня всегда возбуждает мужчину.

– Ты не посчитался с моей гордостью, – прошептала она.

– Еще чего не хватало, – ответил я. – Ты же рабыня.

Дыхание девушки стало чаще.

– Смотри не разбуди остальных, – предупредил я ее.

– Да, господин, – простонала она и отдалась мне еще раз.

Спустя некоторое время Арлин прошептала:

– Знаешь, что бы я сделала, если бы ты швырнул мне мои цепи?

– Нет, – ответил я, целуя ее губы.

– Я бы их подняла и…

– И?

– Я бы их целовала и облизывала.

– Правильно, – сказал я. – Потому, что ты – рабыня.

– Да, – прошептала девушка. – Я – рабыня.

– Теперь спи, – приказал я.

– Господин? – позвала она.

– Что?

– Я уже не боюсь идти на север.

– Между прочим, это очень опасно, – сказал я.

– Не боюсь. Ты же будешь со мной. Спасибо, что пустил под свои шкуры испуганную девушку.

– Спи, крошка, – усмехнулся я.

– Да, господин.

Некоторое время я лежал, глядя в темноту и размышляя о природе мужчин и женщин. Хорошо, что мне довелось жить на Горе, а не на Земле. Я поцеловал лежащую рядом очаровательную девушку, но она этого не почувствовала. Утомленная рабыня спала беспробудным сном. Я думал о Карджуке и льдах. К слову сказать, Карджук на иннуитском означает «стрела». Снаружи поднимался ветер. Ветер меня не тревожил. Лишь бы не было шторма.

Затем я уснул.

Глава 25. МЫ ИДЕМ ПО ЛЬДУ. МЫ ИДЕМ ЗА КАРДЖУКОМ

Было невыносимо холодно. Я не знал, как далеко на север мы забрались.

– Толкать! – заорал Имнак.

Рабыни и я соскочили с саней и принялись толкать заваливающиеся набок сани.

– Подожди! – крикнул кИмнак Карджуку.

Карджук спрыгнул с полозьев и прикрикнул на тащившего его сани снежного слина.

Экспедиция состояла из трех экипажей. Карджук и Имнак ехали на своих санях. В сани Карджука был запряжен его собственный снежный слин, Имнак одолжил слина у Акко, а Рэму пришлось купить себе другого слина. Прежний погиб в когтях кюра. Слина он купил за несколько пачек базийского чая у Наартока. Карджук и Рэм ехали по одному, на санях Имнака разместились, помимо нас с ним, еще четыре рабыни. Большую часть пути им приходилось бежать рядом с санями, время от времени мы позволяли самой измученной девушке немного прокатиться.

Карджук поднял руку, чтобы дать команду двигаться дальше.

– Нет, подожди! – крикнул вдруг Имнак.

Он вглядывался в темное небо. Мы уже пять дней шли по льду. Шторм то собирался, то снова отступал. По крайней мере в этом нам пока везло. Как я уже говорил, полярная ночь редко бывает непроглядной. Ярко сияют луны, да и свет звезд хорошо отражается от льда и снега. Я посмотрел на громоздящиеся вокруг причудливые, дикие формы. Мы застыли посреди немыслимой, первобытной геометрии. Свирепые ветры и вздымающееся море создали эти величественные и грозные громады. Иногда мы чувствовали движение льда. Временами приходилось перепрыгивать через трещины, замерзающие буквально под нашими ногами.

Имнак показывал на юг. Там не было видно ни одной звезды. Огромная туча затягивала небо.

– Давай разобьем лагерь! – крикнул Имнак Карджуку.

Тот не ответил, посмотрел вперед и снова поднял руку.

К нам подошел Рэм.

– Скоро начнется шторм, – сказал Имнак. – Надо разбить лагерь.

Карджук поднял руку еще выше.

– Подожди, мне надо проверить полозья! – крикнул Имнак.

Карджук опустил руку и стал ждать.

Имнак плеснул на полозья немного воды. Это делается для того, чтобы на них схватился тонкий слой льда, который удерживается при помощи специальной смазки, приготавливаемой из земли, мха и травы.

– Пошли дальше! – крикнул Карджук.

– Шторм начинается, – ответил Имнак. – Может, лучше сделаем привал?

– Позже! – сказал Карджук.

– Ну ладно, – пожал плечами краснокожий.

– Разумно ли идти дальше? – спросил Рэм у охотника.

– Нет, – проворчал тот.

Мы выровняли сани.

– Привяжи рабынь к саням, – сказал Имнак.

Ветер усиливался.

Я отмотал футов пятнадцать сплетенной из кожи табука веревки и набросил его на шею Арлин.

– Господин! – запротестовала она, но тут же полетела на снег от мощной пощечины.

Одри тут же подбежала ко мне и подставила шею, чтобы я привязал и ее тоже. Закончив, я швырнул ее на колени, чтобы не чувствовала своего превосходства перед Арлин. Обе всего лишь рабыни. Концы веревки я прочно привязал к задней правой перекладине саней. Имнак между тем проделал точно такую же процедуру с Барбарой и Поалу.

– Может, вам и руки скрутить за спиной? – спросил я Одри и Арлин.

– Не надо, господин! – взмолились рабыни.

– Встать, чего развалились! – скомандовал я, и девушки поспешно вскочили на ноги.

Карджук запрыгнул на полозья и огрел своего слина бичом по голове.

Сани Рэма заскользили следом.

– Пошел! – крикнул Имнак и хлестанул своего слина.

Зверь выгнул спину и, царапая огромными когтями по льду, навалился на упряжь. Я уперся в сани сбоку, помогая ему набрать инерцию. Имнак спрыгнул с полозьев и бежал рядом с санями. Позади семенили привязанные рабыни. Иногда кто-нибудь бежит впереди повозки, чтобы раздразнить слина, который обычно перенимает, предложенную скорость. Сейчас в этом не было необходимости, так как впереди шли сани Карджука и Рэма.

Время от времени Имнак забирался на полозья, оборачивался и изучал остающуюся за спиной местность. Так всегда поступают краснокожие охотники. Подобным способом они страхуются от всяких неожиданностей и запоминают дорогу назад. Во льдах это особенно трудно, ибо причудливые, дикие формы напоминают друг друга. Остаются ветер и звезды. Ветры, как правило, дуют в определенном направлении. Если же небо затянуто тучами, а ветер стихает, охотники могут определить по кристалликам льда, в какую сторону он дул последний раз. Все сказанное, конечно, не означает, что краснокожие охотники никогда не теряются. Теряются. Просто они лучше чем кто-либо научились ориентироваться в этих безжизненных просторах при помощи звезд, ветра, льда и невероятно развитого чувства пространства. Любопытно, что, рисуя на снегу примитивные карты местности, краснокожие уделяют мало внимания географическим очертаниям материков и островов. Куда больше их интересуют конкретные приметы и Ориентиры. Так, например, краснокожие могут не знать точной формы полуострова, на котором находится их стойбище, зато обязательно укажут расстояние до ближайшего лагеря. В этом заключен большой смысл. Гораздо важнее знать, сколько осталось идти до следующего становища, нежели иметь безупречную в географическом отношении карту. Бывает, что потерявшиеся охотники месяцами выбираются из ледяного плена. На вопрос: «Где ты был?» – принято отвечать: «Охотился». Разумеется, в пищу можно употребить собственного снежного слина. Правда, тут важно успеть. Бывает, что изголодавшийся слин первым набрасывается на своего хозяина. На севере человека подстерегает множество опасностей. Здесь надо очень много знать. Я был безмерно рад, что рядом со мной находился Имнак. Временами он казался мне странным, но я все равно восхищался этим человеком. Я многим был ему обязан и не питал по этому поводу никаких иллюзий. Хорошо, что мы были друзьями, ибо между друзьями не может быть никаких счетов.

Я тоже время от времени оглядывался назад. И у воинов есть такая привычка. Я хотел убедиться, что сзади нам ничего не грозит.